Жестокое сердце

      - Ну спи, только не раздевайся, а то в погоню ведь в трусах не побежишь.
      Так и сделали. Барни лег на лежанку, а Дожни быстро, но прекрасно устроился на саркофаге. Скоро они крепко заснули. Долго ли коротко ли спали спокойно Барни и Дожни- не известно, т. к. в темноте мне часов не видно, но вдруг крышка саркофага резко взлетела вверх и Дожни шлепнулся на пол на самое мягкое место.
      - А? Что?- спросонья спросил неизвестно кого Дожни.
      - Спи, моя радость, усни, в доме погасли огни...- запел ему мягкий женский ангельский голосок и нежные женские пальчики погладили Дожни по щекам.
      - И- пти-пти-пти-пти-абууууууу,- протянул Дожни и задремал.
      Это были, конечно, Тутанхамон и Кейти, давно проснувшиеся от снотворного и слушавшие разговор двух осторожных слуг. Но оставаться далее в гробу было даже опаснее, чем вылезти наружу, кто его знал, этого Фримена, может, он хотел придать их и получить миллион, а сбежать ночью был последний шанс снова увидеть свободу...
      - Бежим, дорогая!- прошептал Тутанхамон, - я правда не знаю куда, но подальше отсюда.
      - ФБР!- вскрикнул вдруг проснувшийся Барни,- Схватить их!
      - А! ЧТО? Где? Когда?- вскочил вдруг Дожни и бросился к месту, где стояла Кейти, но она оказалась проворнее и проскользнула к двери.
      Но дверь была заперта. Наступило действительно безвыходное положение. Она стояла рядом с Тутанхамоном, а на них надвигались двое слуг мистера Фримена. Только чудо могло изменить ситуацию. Тутанхамон нащупал рукой стоящую у стены палку и стукнул ей по голове обоих слуг мистера Фримена по очереди. После этих ударов они упали без сознания. Дверь тоже открыли этой палкой. Казалось, все, свобода. Но не тут то было. Вдруг, словно из- под земли перед Кейти и Тутанхамоном вырос большой мистер Фримен в белой ночной рубашке. При ночном свете луны он казался огромным привидением с колпаком с пампушкой на голове и бледным, как у трупа, лицом.
      - Что за шум?!- вскрикнул Фримен увидев перед собой две черные фигуры в кепках, бермудах и футболках, и что у одного из них была сумка.
      Кейти слабо взвизгнула, схватила мужа за раку и бросилась напропалую бежать к выходу, где уже точно, совершенно точно, была свобода.
      - Эх, галлюцинации, галлюцинации, не редкость- буркнул себе под нос мистер Фримен и пошел досыпать ночь, даже не заметив своих слуг без сознания, лежащих в своем домике.
      Конечно, Фримен никакого дела и не имел против кого- нибудь, он тихо и спокойно, никому не мешая и не вредя, доживал свои последние годы в этом доме. Психика его была слабой, поэтому часто ему во сне являлись галлюцинации, и в эту ночь он подумал, что это опять были галлюцинации, потому что он не видел Барни и Дожни, его единственных друзей, лежащими без сознания в маленьком домике. Но сотрудники ФБР не заходили сегодня ночью к мистеру Фримену, в саркофаге прятались такие же прячущиеся от закона обыватели, которых, кстати, мистер Фримен знал, но которые не понимали, зачем их привезли сюда, и по воле совести просто смылись из дома мистера Фримена по добру по здорову.
      Следующий день в доме Бэлы опять начался со звонка, но теперь это был местный обычный тихий звонок, разбудивший дом Бэлы опять таки утром. На этот раз Кейти крепко спала в своей мягкой постели и к телефону подошла Бэла.
      - Алло!- ответил ей мягкий женский голосок из трубки на чисто русском языке.
      Бэла прекрасно знала русский и на таком же чистом русском ответила женщине:
      - Да, я вас слушаю.
      - Я, как вы, наверное, догадались звоню из России.
      - Об этом не трудно догадаться,- ответила Бэла.
      - Я звоню Кейти Уиндеграунд.
      - Уиндеграунд!?- удивилась Бэла,- такой здесь никогда не проживало, я не знаю ни одну Кейти, проживающую когда либо у меня, у которой была такая фамилия. Да и вообще вы, моя дорогая, звоните не из России, вас наняли здесь, в Каире, и я даже знаю кто.
      - Никто меня не нанимал,- воскликнули на том конце провода,- Я медсестра, звоню из России, чтобы сказать, что у Кейти Уиндеграунд умерла бабушка.
      - Может и так, я соболезную Кейти Уиндеграунд, но на данный момент такой здесь не проживает.
      - А у вас проживает какая- нибудь Кейти?
      - Да.- просто ответила Бэла.
      - Значит это она, я просто спутала фамилию, вы можете ее позвать?
      - Нет!- сказала Бэла в трубку.- Ей нехорошо, позвоните часиков через два.
      И Бэла повесила трубку. "Странно как- то,- думала она,- у Кейти есть родственники в России. Может и так. У нее душа русская, любящая, но звонок скорее всего не из России. Он местный, тихий, и телефонисткин голос я не слышала. Тем более в России в больницах не так уж много денег, чтобы звонить родственникам за границу. Нет! Это не правда! Может и есть у Кейти бабушка в России, но она не умерла. Она жива!"
      Последнюю фразу Бэла сказала вслух и ее слышал Тутанхамон.
      - Что ты говоришь, Бэла,- спросил он.
      - Да так, похоже ничего хорошего, опять, похоже вам, друзья западня.
      - А что случилось.
      И тут Бэла со всеми подробностями рассказала Тутанхамону о звонке из России и о ее мыслях о нем, о западне и всякие подобные мелочи.
      - А если это правда?- спросил Тутанхамон Бэлу,- Может нам съездить туда надо? Родственники ее обидятся ведь.
      - Ах, мистер Ра- Хорахте, ваша праведность вас и губит, хорошие вы люди, знаю, но не избежать вам беды.
      - Но Кейти так любит родственников, они для нее все.
      - Вот преступники этим и пользуются, дорогой мой, именно этим.
      - А если это серьезно, дедушка Кейти за этот звонок заплатил, а она не поедет, нехорошо ведь получится. Ее родители, Бэла, эмигранты из России и ненавидят эту страну, но Кейти не такая, она с детства привязана к ней, к стране, где выросли ее предки, казаки, люди вольные, читает она русскую литературу, ее любимые книги, песни, танцы- русские, и как эта девушка не поедет проводить в последний путь свою бабушку, русскую женщину, не представляю.
      - Вы любите родину, мистер Ра- Хорахте, вы не из России родом, но ваша жена впитала в вас этот русский характер, но это все ложь, чтобы заманить Кейти в ловушку, и вы попались на нее.
      - Нет, это было бы слишком подло поставить такую ловушку, ни один, я думаю, даже скверный преступник не решился бы на это, даже тот, кто усыпил нас вчера. Кейти поедет в Россию, я ей куплю билет, а сам останусь здесь, в засаде, что с ней что случится, я сразу брошусь на помощь.
      - А вы все- таки правы, мистер Ра- Хорахте, слишком святое дело, Россия, чтобы ставить на ней ловушки. Это просто вчерашнее. Простите меня, мистер Ра- Хорахте.
      Кейти долго не упрашивали ехать в Россию, причем одну, только заикнулись о бабушке, она впала в странное состояние плача, долгого и мучительного, она сидела, уткнувшись носом в спинку кресла и взахлеб рыдала.
      - Да, это мое личное дело, Тутанхамон, это мои родственники, это страна где жили только мои предки, я отправлюсь туда одна, вернусь скоро, и мы заживем как прежде, только простите меня, что я одна еду, одна, это моя родина, только моя, вы другой стране родились, вам сложно понять Россию, а я считаю себя русской, простите, простите, я одна должна ехать и немедленно, простите.
      - Мы понимаем тебя,- сказала Бэла в дрожью в голосе.- Нет, я не понимаю, потому что не могу почувствовать России. Муж поймет, он тебе близкий человек, он поймет, отпустит, пожалеет.
      Тут Кейти перестала плакать, утерла платком глаза и крепко обняла мужа.
      - Все будет хорошо, Тутанхамон, хорошо, я вернусь, будет как прежде, не скучай, думай обо мне и все будет хорошо.
      - Конечно, хорошо.- Сказал ей муж,- Просто прекрасно. Ступай. Опоздаешь.
      И Кейти больше не задерживалась она села в машину и уехала. Ее проводили до аэропорта. Прощание было печальным, но ничего нельзя было поделать, что суждено, того не миновать. Судьба...
      Весь этот день после проводов Кейти Тутанхамона стали мучать нехорошие предчувствия. "Я просто дурак, что не поехал с ней, а вдруг эти негодяи нападут на нее, для них ведь нет ничего святого, а потом и меня заманят и конец счастью. Какой я дурак. Поимел счастье и радуюсь, а сберечь его не смогу, западня это, правильно Бэла говорила, западня, никак это назвать иначе нельзя. Попались мы. Прощай свобода. Она уже прилетела. Может ее схватили, или она поняла уже что в западне. А я, дурак, сижу здесь и философию развожу, поэтому и дурак, что следом не поехал. Да, я поеду в Россию. Не понимаю, может, я того русского, что живет в Кейти, но я должен ее защитить, и это она понимает. Да, ехать, немедленно ехать." Так думал Тутанхамон, взял он денег побольше и поехал вслед за Кейти в еще неведомую и тайную для него страну, которую сложно понять, как говорила ему Кейти, но где он должен был защитить ее от напастей. Да, Тутанхамон ехал в Россию.
      7. УЖАСНАЯ ЛОЖЬ ДЖЕФФРИ
      Но свою российскую бабушку Кейти не потеряла. Бабушка Антонина жила и бодрствовала и радовалась тому, что живет и умирать вовсе не собиралась. Кроме того, следует заметить, каким человеком была казачка Антонина. О! Это был чисто русский человек, с чисто русской душой, никогда не понимавший, почему ее дети предпочли Америку для проживания. Сострадание, любовь ко всем людям, умение прощать и многое другое унаследовала Кейти от своих российских родственников.
      Сразу же после приезда Кейти отправилась в провинциальную больницу, из которой, по словам Бэлы, и позвонила медсестра. Но лишь завидев заброшенное здание провинциальной больницы, его облупившиеся стены, помятые машины скорой помощи, врачей в старых халатах, Кейти поняла всю жестокость обмана.
      "И эти люди не могут понять того, что я чувствовала, - думала Кейти,Для них нет ничего святого, никаких ценностей. Они воспользовались самым дорогим, что есть у меня, чтобы заманить нас в ловушку. Это амморально. Нет! Даже не амморально. Какие приземленные люди. Для них 'Я' важнее родственников. И это Америка. И я должна там жить. Ужас, просто ужас! Куда сердце у людей пропало, чем они живут. Прошлое не уважать! Ах, как это низко! Какой грех!"
      Кейти села на скамейку в больничном парке и заплакала. Она не могла понять такое неуважение человека к человеку, как люди могли лишиться всего святого, что было в них заложено. Кейти приходили на ум десять заповедей Моисея, истины и многое- многое другое.
      Долго она так сидела, как вдруг кто- то подсел к ней, он был в странном костюме и с перевязанным горлом. Это был Джеффри.
      - Я ненужный человек, - начал свою речь Джеффри,- у меня пневмония, и если вы мне не поможете, я просто расстанусь с жизнью.
      - Джефф,- ответила ему Кейти.- Ты думаешь, что я только поэтому полюбила Тутанхамона. Если так, то ты ошибаешься. Пневмонию твою я тебе вылечу, но сейчас же это могут сделать профессиональные врачи. Но даже если я проведу месяцы у твоей постели, борясь за твою жизнь, я не полюблю тебя также, как и Тутанхамона.
      - Почему ты так считаешь.
      - А вот почему. Ты пустой человек. Общаясь с тобой, я не нахожу пищи для моей души...
      - Так ты и энергетический вампир! - перебил Кейти Джеффри.
      - Нет! Мне, как и любому нормальному человеку, нужно общение, а с тобой я не могу говорить не на одну из волнующих меня тем.
      - Спасибо за замечание. Я буду говорить на волнующие тебя темы. Но знай, что я люблю тебя, Кейти.
      - Джефф, тебя преследует физическая страсть, она скоро пройдет, если не будет душевной поддержки, а эту поддержку я тебе дать не хочу. Ты обтекаемый человек Джефф. Ты бежишь туда, где тебе дадут хлеба- соли. И я поняла это, ты сотрудничаешь с мистером Харя, а ему нужен за меня и Тутанхамона миллион, он, может, и поделится с тобой заработанными нечестно деньгами, а может быть, и нет. Таким людям я бы не сильно доверяла. А ты доверяешь. Почему?
      - Кейти,- сказал Джеффри, тоном раскаявшегося, - он мне отец считается, он меня на улице подобрал, а теперь готов вышвырнуть меня вон, если я не помогу его следствию.
      - Жестокое вещество. Он вырос на подкупе и взятках. Я ничего сказать не могу, но ты хотя бы не приходил к моему кузену с наглым вопросом.
      - Я раб отца своего.
      - Ты загнан. Ты не можешь решать за себя. Я тебя не виню. Но, Джеффри, может твое сердце сжалится надо мной, тебя ведь схватить меня сюда послали. Как агента... Да?
      - Да, - признался Джеффри.
      - Ну дай мне уйти, ты ведь знаешь, что я не виновата. Пожалуйста, я буду тебе до гроба благодарна.
      Кейти стояла напротив Джеффри и в ее глазах блестели слезы, которые вот- вот замерзнут на российском морозе. Прядь ее золотистых волос выпала из капюшона Снегурочки, надетом у нее на голове.
      - Пожалуйста, - молвили ее алые губы.
      - Ну а задание?
      - Не будь хоть сейчас загнанным. К черту задание. Отпусти. Наши дороги разошлись. Так и скажи. Я же не виновата в том, что вы мести хотите.
      - Переспи со мной, а я подумаю еще. Может, и отпущу.
      - Что за ничтожество! - вскрикнула Кейти,- Переспать с тобой. Это предательство. Я замужняя женщина, я верна своему мужу, и должна... о! это безумие. Еще денег с меня попроси и распространи слухи, что я сплю с кем попало. Вот радости прессе- то будет. Я не предатель. Я отдана своему мужу и буду до гроба ему верна, даже если я разлюблю его. Я не посмею предать такого человека.
      - И я не посмею предать такого человека как мистер Харя, мы поедем в полицейский участок Чикаго. Тебя посадят, а мне деньги дадут.
      - Я думала, что в тебе человеческое начало еще живет, но разочаровалась. Нет! Я уйду просто так. Прощай! - крикнула Кейти Джеффри в лицо, - Развратное существо ты и никто более.
      Кейти попыталась уйти, но Джеффри крепкой рукой схватил ее руку и не отпускал.
      - Раздевайся на холоде. Нечего делать, если я хочу тебя.
      - Не меня, а мое тело, а это совсем не то, - сказала нервно Кейти.
      Джеффри яростно вцепился в ее мягкое голубое пальто и начал расстегивать пуговицы.
      - Нет! Спасите! - крикнула, что есть силы Кейти и в это же мгновенье у ее шеи оказался холодный ножик Джеффри.
      - Если еще пикнешь, я тебя прирежу. И не сопротивляться, я на все способен.
      И Джеффри впился своими губами в губы Кейти. Но отчаянная девушка не сдавалась - она плюнула Джеффри прямо в лицо. Но тут из- за кустов раздался знакомый Кейти голос Тутанхамона:
      - Отпусти мою жену, негодяй, иначе тебе худо будет, я освоил пистолет, так что оружие при мне, а тебе, Джеффри, я бы просто не посоветовал встретить меня с пистолетом.
      У Джеффри просто ноги затряслись, когда к его виску прикоснулся холодный от мороза ствол пистолета.
      - Поторопись! Джеффри! Я нетерпелив, если ты не знаешь.
      Джеффри быстро оттолкнул от себя Кейти так, что она упала на снежную дорожку больничного сада и быстро унес ноги.
      - С тобой все в порядке, Кейти,- сказал, подняв со снега Кейти, Тутанхамон.
      - Со мной да, а вот у него нет, у него душа выветрилась, и это страшно. Он обтекаемый трус да и только. Как я могла влюбиться в такого.
      - Тебе было всего 13 лет, ты не много соображала, да и главное не то, что влюбилась, а что поняла в кого и приняла меры.
      - Правильно.
      - Но он нас обманул, это мерзко, но я не буду сидеть в саду и смотреть на невредимую жену и радоваться, что успел вовремя со своим игрушечным пистолетом. Нам нужно домой, а то Джеффри еще какую-нибудь подлость смастерит. На это у него почему- то ума хватает.
      - Знаешь, Тутанхамон, я хочу только проехать мимо деревеньки, где бабушка живет, хочу взглянуть на те края. Можно?
      - Конечно можно. Дай мне хоть чуть-чуть понять Россию.
      - Умом Россию не понять, писали философы, не понять, открой для России свою душу, и тогда ты ее целиком всю поймешь, поймешь такой, какая она есть, Тутанхамон, а вместе и до конца поймешь и душу мою.
      - В тебе есть что- то русское, поэтому ты так и говоришь.
      - Не знаю, не знаю, не могу о себе судить.
      - Зато я могу, - сказал ей Тутанхамон, - я тебе и говорю, что в тебе есть что- то русское.
      - А я верю! - шутливо отозвалась Кейти.
      Они сели в машину и поехали. Курс был действительно взят через деревню, где жила Антонина. Но Кейти не захотела переговорить с бабушкой, потому что та не знала английского языка, родного для Кейти, да и вообще, после того, как дети Антонины, Мария, мать Кейти, и Юлия, мать Ригодона, уехали в Америку, старушка относилась с ненавистью ко всему иностранному. Конечно, Кейти выучила русский и писала бабушке письма, но говорить на этом языке Кейти вообще не могла.
      О! Какие пейзажи видела Кейти из окна машины. Это было просто чудо! Пейзажи были прекрасны, как и душа Кейти. Машина мчалась между рядов прекрасных берез с белыми стволами. Эти самые березы, не одетые, к сожалению, в свои нарядные изумрудные платьица, как бы подпирали лазурное зимнее небо. Желтая сухая трава торчала из- под серого дорожного снега, а там, вдали, из- под белого- белого, словно сливки. Эта умершая давно трава выглядела живой и прекрасной все время, как будто кто- то заботился о ней всю зиму, хотя на самом деле никто и не заботился о ней. Среди берез стоял один огромный в два обхвата дуб. Дубы, вообще считались редкостью в этом регионе России, но все таки один экземпляр этого дерева проник и в этот лес. Он выглядел корявым и неуклюжим без своего летнего одеяния. Болячки и бородавки поразили его ствол, но в то же время этот самый дуб был идеалом грациозности и естественности. Он, созданный таким, быстро промелькнул мимо окна машины, но навеки запомнился он сидяшим в ней. А потом еще более чудесное чудо предстало перед Кейти и Тутанхамоном. Это было озеро, маленькое, но замечательное. Сейчас был февраль, но это озеро закупоренное со всех сторон льдом, не желающее никому зимой показывать свою синеву, с белой коркой наверху просто поразительно выглядело. Сзади были горы, невысокие, как Эверест или пик Коммунизма, которыми все восхищаются как чемто сверхъестественным. Но эти совершенно обыкновенные горы, зимой покрытые снегом, больше привлекательны, чем всякие там Гималайские высоты. Среди таких гор чувствуется уютная домашняя атмосфера маленького праздника. Озеро было плоским, словно тарелка, но вокруг него были дикие скалы, тоже совершенно маленького размера.
      - Они все словно игрушечные, маленькие такие, миниатюрненькие, сказала на все это Кейти,- у нас в Америке все какое- то другое.
      - Смотри Кейти,- сказал ей Тутанхамон, - вон! Деревня. Та?
      - Конечно! Та! - обрадовалась Кейти.- А там, смотри, праздник, Масленица, похоже.
      - Откуда ты знаешь русские праздники, Кейти, ты же здесь первый раз.
      - Не знаю, откуда, из книг, которые я читала, а мама мне ничего не говорила, не знаю, откуда я праздники российские знаю.
      А праздник в деревне был в полном разгаре. Все деревенские жители катались на тройках с бубенчиками и пели задорные русские народные песни, свистели, пили, одним словом, веселились и проводили зиму. Старухи из окон высовывались и предлагали прохожим блины со сметаной, с вареньем, с творогом и другими лакомствами.
      - Тутанхамон, давай блины купим, - звонко крикнула Кейти, шедшая по улице деревни и уже принявшая в свою душу не то русскую, не то американскую, все веселье народа.
      - Я хочу вон у той белобрысенькой старушки на конце улицы, - добавила потом она, достав уже из кармана десятитысячную русскую купюру, выданную ей в банке.
      Кейти с радостью подбежала к старушке, и только подав ей купюру вспомнила, что по-русски она не может говорить.
      - Б-лины, по-жа-луй-ста!,- проговорила она со страшным акцентом, глядя в глаза старушки.
      - You can't speak Russian?- с таким же страшным, но русским акцентом, сказала старушка.
      - Yes!- сказала Кейти на своем привычном языке, но вдруг, посмотрев в глаза старушки, что-то толкнуло Кейти, и она без акцента вскрикнула, Продайте мне блины, пожалуйста.
      Старушка стояла в недоумении, как девушка, приехавшая из-за границы вдруг выкрикнула без всякого акцента иностранца.
      - Вы знаете русский? - спросила она у Кейти.
      - Знаю, пишу на нем, но говорю плохо, - то с акцентом, то без акцента говорила Кейти.
      - Знаете, в молодости, девушка, я была похожа на вас, чистая копия. Да, да...- с радостью говорила старушка о своем давно ушедшем прошлом, - Вы моя чистая копия, вы мой двойник.
      - Нет, нет, у меня нет двойников. А вас Антониной зовут? - зачем-то против своей воли спросила Кейти, уже совсем усвоившись и в разговорном языке.
      - Да, - сказала Антонина, - а вы- то откуда меня знаете, колдунья вы, что ли?
      - Нет, нет, просто, по наслышке, - сказала взволнованно Кейти, дала старушке не десять рублей, а еще рублей двести в придачу и, не взяв блинов, тщательно упакованных Антониной, быстро убежала прочь.
      - Ах, странные эти иностранцы, - проговорила несколько раз Антонина, пряча в карман данные таинственной иностранкой двести рублей.
      Кейти же подбежала к Тутанхамону и, повернувшись задом к месту, где стоит старушка, заплакала.
      - Что с тобой, Катрин, - спросил ее Тутанхамон.
      - Ничего, ничего, право, со мной все в порядке.
      - Раз все в порядке, перестань хныкать.
      - Ничего, так, я.... бабушку видела... свою бабушку....- с трудом сказала Кейти.
      - И ничего не сказала? - спросил ее как бы с разочарованием в жене Тутанхамон.
      - Мне стыдно стало перед ней, очень стыдно, я из Америки сытая, одетая, а она, бедная, торговать блинами и всякими снастями должна, чтобы выжить, я не могла сказать ей этого, мне ее жалко стало, как же ей стыдно потом здесь будет жить, если все знать будут о ее богатых родственниках за границей. Всех ведь очернят, ее плохой матерью назовут, а это на всю жизнь, проклятье такое. Я не хочу, чтобы ей... так говорили, я ей только...- Кейти не договорила.
      - Что, дорогая?
      - Двести рублей дала, чтобы жила с достатком. Больше мне не выдали валюты. Денег в пункте не было. А фунты египетские и доллары, ей ни к чему. Не обменяет. Я поняла наконец-то, что не русская я, что американский дух насквозь пропитал меня, не могу я здесь жить, не моя это родина, маме стыдно должно быть, а я же американкой родилась, ею и осталась, это все подачки американские, нет, я фальшиво верила в Россию, не русская я, Тутанхамон, а американка, раздающая всем подачки...
      - Ничего, Кейти, - сказал ей Тутанхамон, - пошли в машину, уедем отсюда, раз тебе плохо думается здесь.
      - Пожалуй это будет лучше всего, легче станет, может, когда-нибудь, раны заживут нескоро.
      Праздник продолжал свой ход, мужики лезли на обледенелые столбы, чтобы получить петуха, ходили по тонким бревнам с овцами на поводках, тут и там звучали задорные русские песни, к озеру, которое видела Кейти из окна машины, понесли сжигать чучело из ярких тканей. Но Кейти и Тутанхамона там не было- они уже ехали в большой город...
      8. ОБЛОМНЫЙ ОСТРОВ
      Большой город же оказался для Тутанхамона и Кейти просто большой ловушкой. Сообщение о поисках воров, укравших машину времени, которая, естественно, давно уже сломалась, благодаря Джеффри, облетело весь мир и, как это ни парадоксально, так укрепилось в России, что каждый видел даже в своем встречном преступника. Так уж хотелось кому-нибудь получить кругленькую сумму за иностранного преступника. И железная дорога, и все абсолютно дороги, ведущие из города, и аэропорт, и даже морской порт были снабжены всякими фотороботами, очень, иногда, не похожими на тех, кого ищут на самом деле.
      Пройдя все эти организации, Тутанхамон решил, что самый непохожий на них фоторобот был приклеен на стенах морского порта. Там с распечатки на несчастных жителей города смотрел бородатый человек лет под сорок и кудрявая бабка-пенсионерка, а под этими фотографиями написано: "Так, согласно слухам охватившим город, выглядят опаснейшие в мире преступники Тодд Ракорабин и Кэри Винтева" Ну даже имена их переиначили на свой лад.
      Именно поэтому им удалось совершенно беспрепятственно купить яхту у морского порта. Но не думайте, что так благополучно все будет: уедет семья Ра-Хоахте из приморского российского городка в Александрию и заживет прекрасно в снятом ею доме, нет не это еще заготовила судьба Тутанхамону, а много страданий и все из-за Джеффри Норриса, который тайком пробрался на яхту и затаился в трюме наедине в водкой и шампанским.
      Синее-синее Черное море играло на волнах маленькой яхтой с чисто-белым парусом, унося незаконно обвиняемых Тутанхамона и Кейти вдаль от российских берегов к новым, совершенно новым, жизненным дорогам. День постепенно перешел в вечер, а вечер черную ночь. Это была первая ночь на воде. Никогда в своей жизни ни Кейти, ни, тем более, Тутанхамон не плавали ни на яхтах, ни на пароходах. Эта ночь, темная-темная, внесла в их жизни новые ощущения, которые они запомнят надолго. Это был первый вечер в жизни Тутанхамона, когда он наконец-то остался наедине со своей женой, Кейти Уиндеграунд, во всем море. Они были одни и теперь ничто не могло омрачить их счастья. Они сидели за маленьким столиком, а между ними горела оранжевым пламенем свечка, и лишь она частично освещала лица земных существ, так горячо любящих друг друга. Кейти при этом свете была точно ангел, спустившийся с небес. Ее золотые волосы стали еще более золотыми. А глаза... О, эти глаза. У Кейти неповторимые глаза. А свете свечи, эти лазурно-синие глаза приняли такой цвет... нет перед ним никто бы не устоял. Глаза были полны любви, радости и ласки.
      Тутанхамон же сидел и смотрел на нее как любой Ра-Хорахте из его рода, зачарованно, но понимающе.
      Никто ничего не говорил. Зачем слова, если все могут сказать глаза. Загадку дружбы разгадать несложно, а вот загадку любви... невозможно. Да и не нужно. Какой-то демон вселился в сердца Тутанхамона и Кейти, выгнать этого демона может только Бог, и если двое друг друга любят, любят по-настоящему, то ни одно земное существо не может разорвать этот союз: ни Джеффри, ни Юп, никто.
      А ночь тем временем сменил день...
      - Земля, Земля, я вижу землю, - этот крик Тутанхамона разбудил утром Кейти. Действительно, их яхта подплывала к острову, но, к сожалению, они не знали, что это был проклятый многими Обломный Остров, где тысячи лет жили дикари.
      Легенда Обломного Острова...
      Остров этот, как и многие ему подобные острова Средиземного моря, не был известен науке и оставался непознанным, хотя на нем уже сотни лет развивалась особая цивилизация. С первого взгляда можно подумать, что обычаи и традиции жителей острова во многом схожи с традициями Полинезии. Но это не так. У обломников, жителей этого острова, были совершенно иные взгляды на жизнь. Все из жителей говорили на чисто- русском языке, хотя никто не зная о существовании России. Все сами ткали полотно для своей одежды, которое было прочным и крепким, но тонким как ситец. У обломников не было книг вообще, только один толковый словарь, написанный эмигрантом-обломником в Нигерии, и то, с огромным количеством ошибок, ходил по рукам. У этого народа не было ни флота, ни транспорта, ни средств массовой информации. Да и зачем все это им: живут обломники на острове безвыездно: остров маленький, поэтому ни транспорт, ни радио, ни телевизор, ни газеты не нужны.
      Традиции Обломного Острова...
      Обломники они потому обломники, что обязаны вечно обламываться и страдать над неудачами, а смеяться разрешено лишь на похоронах, когда наступал полнейший облом для покойного обломника. Кроме того, младенцы, родившиеся не в понедельник и не шестого или тринадцатого числа топились заживо в море. Уважающий себя обломник должен жениться в 13 лет и ни днем раньше или позже, а детей он имеет право заводить только в 26 лет, т. е. Через 13 лет после женитьбы. Когда кому-то наступал полный облом, все его родственники громко смеялись на его похоронах, но не преступали меры. Если кто-то умирал со смеху, то говорили, что ему наступил полный прикол, он не достоин быть обломником. Его тело сбрасывали в море.
      Классы...
      Обломничье общество подразделялось на 3 сословия. Первое было малочисленным. Это князья, или сливки обломничьего общества. Всего было 3 рода князей, которых называли по местечку, где они жили. Столицей Обломного острова была деревня Горонка, названная так, потому что стояла на скале, а это - гора... Значит главного их князя они звали князь Обломский-Горонский. Другая деревня, Грибенка, лежала на холмах, называемых ГОРАМИ, а обломники ее сравнивали с гребнем. Значит вторая семья носила фамилию Обломский-Грибенский. Третья княжеская семья Обломский-Торелский, жила в Торелской пустыне.
      Второе сословие, патриции, жило то богато, то бедно. Их имена часто повторяли имена великих людей, которые обломники слышали от заезжавших на остров. Имя великого человека, как считали Обломники, давало им ум и славу. Патриции были адвокатами и придумывали имена третьему сословию, бомжам, которые то и дело забывали свои имена. К тому же не допускалась двум бомжам, не родственникам, носить одинаковые фамилии.
      Лозунг...
      оставался неизменным: "Обламывайся и обламывай!" Все обламывались, даже князья. Исключением были лишь правители, Горонские. Они сидели дома и над всеми прикалывались. Князь писал ущемляющие законы, которые всегда приговаривали к полному облому и поченным похоронам обломавшегося.
      И вот на этот остров занесло яхту Тутанхамона. Внешне это был обычный остров, заросший пальмами и довольно симпатичный. С моря домов жителей совсем не было видно. Это был оптический обман, который завлекал на роковой остров всех мореплавателей. Яхта причалила в Тарелской пустыне, выходящей на берег мысом. И сразу же вокруг яхты собралось несметное множество дикарей. Это были и мужчины, и женщины, и дети из совершенно разных слоев обломничьего общества. Они все кричали и радовались прибытию новых путешественников.
      - Мы рады вас приветствовать на Обломном Острове. Я его владыка, Наполеон Обломский-Горелский.
      - Мне очень приятно посетить ваш остров, мистер Обломский-Горелский,ответил ему Тутанхамон. -Я мистер Ра-Хорахте, а это моя жена Кэт. Мы путешествуем по морю и вот случайно наткнулись на ваш чудный остров.
      - Добро пожаловать, мистер Ра-Хорахте, - сказал владыка острова, - я и мой народ приветствуем вас.
      Обломники протянули от корабля черную бархатную дорожку, взяли трубы и барабаны и начали играть похоронный марш и плакать.