- Теперь что до вас, господин Красавцев. Несомненно, это ваши штиблеты с модными металлическими вставками видела госпожа Расторгуева за несколько секунд до выстрела. Однако перепуганная жужелица не смогла бы так детально запомнить вашу обувь, если бы уже не видела её раньше. Я даже возьму на себя смелость предположить, что при иных обстоятельствах мадам видела ваши штиблеты в то время как вы, Красавцев, находились без штиблет...
      Амалия Викторовна издала протестующий гневный возглас. Макс не обратил на это внимания.
      - Знаете, - продолжал он, - садовник рассказал мне, что точно такие следы, какие мы нашли под окном кабинета, он уже не раз видел под окном спальни мадам Расторгуевой.
      - Это наглая ложь! - воскликнула жужелица. - Мерзавец, он ответит за клевету!
      - Впрочем, обстоятельства вашей личной жизни останутся на вашей совести, мадам. Но какой же мотив для убийства мог быть у вас, господин Красавцев? Ни для кого не секрет, что в вопросах дела шеф доверял вам как самому себе и не раз прилюдно обещал оставить вам предприятие после своей смерти. Никто не сомневался, что эта воля покойного отражена в завещании. Но фирма терпит сокрушительные убытки, она на грани банкротства, хозяин все чаще говорит о самоубийстве. Его последняя надежда - груз, который должен прибыть в порт этой ночью. Теперь решается всё: или торговый дом одной операцией возвращает себе утраченные позиции, или он полностью разорён. Это вопрос жизни и смерти. И в этот решающий момент Красавцеву (или, возможно, его сообщнице) приходит в голову чудовищная идея - позвонить хозяину и сообщить о гибели всей партии товара.
      - Простите, господин инспектор, но, как я уже говорил... Меня самого ввели в заблуждение, - заметил Красавцев. - Какой-то анонимный звонок, возможно конкуренты...
      - И, конечно, в момент смерти хозяина вы сами находились в десятках верст отсюда.
      - Запись телефонного разговора подтверждает это. Не так ли?
      - Не совсем так, господин Красавцев. Ведь вы могли позвонить сюда из любого другого места, где есть телефонный аппарат, - например, с автозаправки, находящейся всего в полуверсте отсюда. Затем вы могли припарковать где-то поблизости автомобиль и под покровом темноты приблизиться к окну кабинета. Убедившись, что ваш гнусный план не сработал, и хозяин жив, вы забрались через окно в кабинет, застрелили его, а затем вложили в его лапку револьвер.
      - Нет! - Красавцев вскочил со своего места. - Нет! Я его не убивал!
      - Не кипятитесь, ведь это пока всего лишь предположения. Доказательств нет, улик не достаточно. Подождём немного и как знать, вдруг доказательства сами придут сюда к нам...
      - Нет, - тяжело дыша, уселся в кресло щелкун. - Нет, я его не убивал. Я только хотел...
      - Ну, ну, договаривайте, чего же вы хотели. Вы хотели убедиться, что ваш гнусный план сработал, и он застрелился, а он, такой-сякой, оказался жив? И тогда вы его убили, ведь на карту поставлено слишком многое. На карту поставлено не только дело, но и всё состояние Расторгуева, потому что... Потому что Амалия Викторовна беременна не от своего мужа, а от вас!..
      Вдова вскрикнула и лишилась чувств, Красавцев обхватил голову и застонал:
      - Нет, нет, не убивал...
      Послышалось фырчанье мотоцикла, в кабинет вошёл сержант и вручил инспектору протокол дознания.
      - Господин Красавцев, а вот и недостающее доказательство. Это, - Макс помахал листком, - показания служащего той самой бензоколонки, от которой до места преступления всего несколько минут езды на автомобиле. Муравей безоговорочно опознал по фотографии щелкуна, звонившего из автомата незадолго до полуночи. Следствие закончено, господа. В убийстве купца первой гильдии Пантелеймона Ивановича Расторгуева обвиняется, - Макс поднял лапку, чтобы указать на преступника, а сержант отстегнул от пояса наручники... Обвиняется...
      В этот торжественный и страшный момент скучающий Кузьма надавил плечом на дверь, и зажатый им в щель сушёный смородиновый орех с треском разлетелся.
      Все вздрогнули, Кузьма сделал испуганные глаза и, пятясь, удалился.
      Однако это незначительное происшествие, кажется, разительным образом повлияло на поведение старшего инспектора. Мгновение он стоял чем-то озарённый, потом глаза его дико сверкнули и он решительно развернулся на сто восемьдесят градусов, к разом вжавшейся в кресло вдове.
      - В убийстве купца Пантелеймона Расторгуева обвиняетесь вы, Амалия Расторгуева, его жена! - воскликнул он неожиданно для всех, указывая лапкой на вдову.
      Та побледнела как смерть, силясь что-то сказать, сделала протестующий жест и потеряла сознание.
      7
      Макс имеет большое будущее,
      а мы прощаемсяс его создателями
      На другой день Бекеша и Виталий Титович не виделись вовсе, а в четверг после обеда последний явился к своему по-прежнему счастливому приятелю, издалека помахивая свежераспечатанной рукописью.
      Уже заголовок рассказа выглядел эффектно:
      "МАКС"
      Приключения жука-сыщика
      ДЕЛО Л1: УБИЙСТВО КУПЦА РАСТОРГУЕВА
      Бекеша схватил рукопись, сел на крылечко и начал торопливо читать. А Виталий Титович, чтобы не мешать ему, прошёл в дом и включил радио.
      Передавали выпуск новостей, и главной сенсационной новостью было известие о похищении из Эрмитажа гигантского бриллианта "Звезда Мексики". Кража произошла ещё вчера, но ни камень, ни похитители не были найдены. Объявляли более чем общие приметы троих злоумышленников: пожилой в очках и с бородкой, молодой коротко стриженный и высокий, худощавый, с длинными волосами. Искать людей по таким приметам дело безнадёжное...
      Не успел Виталий Титович дослушать сообщение до конца, как в комнату влетел Бекеша. На его физиономии светилась радостная улыбка.
      - Виталий Титович! Виталий Титович!.. - не находя слов, он полез обниматься. - Вы же просто гений! Это оно, то, именно то, что нужно! Всё есть: и личность, и характер, и сюжет, и профессия... Я только бегло просмотрел...
      - Правда, вам понравилось? - смущённо пробормотал Виталий Титович.
      - Вы сами-то понимаете, что вы сделали? Вы понимаете, что теперь будет?
      - Вы думаете...
      - Теперь и думать ничего не надо, теперь надо дело делать! Скажите мне только одну вещь.
      - Да-да?
      - Какую страну и какое время вы описали?
      - Знаете, фактически это Россия. Но не та, которую мы знаем, а другая: Россия 20-х или 30-х годов прошлого века, как если бы в четырнадцатом году не было войны, а в семнадцатом - государственного переворота. Россия, так сказать, в своём естественном расцвете. У меня там ещё много задумано, тема, знаете ли, очень, очень перспективная.
      - Да-да-да-да-да... понимаю... - прошептал художник. - гениально...
      - Кстати, Бекеша, вы придумали, в какую именно форму нам следует облечь первое представление публике вашего героя?
      - Нашего, дорогой Виталий Титович, нашего!
      - Нет, нет, вы мне не приписывайте.
      - Не скромничайте, дорогой Виталий Титович, не скромничайте.
      - Так это будет мульт, или что-нибудь другое?
      - Другое, другое, дорогой мой человек! Для начала сделаем журнальный вариант рассказа в картинках, вы ведь сотрудничаете в журналах?.. Не комикс, а полностью ваш текст, без сокращений, но с огромным количеством картинок, почти на каждый абзац. Текст у вас уж больно хорош!
      - Но ведь это пока набросок, болванка. Для картинок нужно будет адаптировать...
      - Адаптируете, дорогой Виталий Титович, адаптируете. Теперь мы с вами всё адаптируем. Весь мир под наших жуков адаптируем. Будут думать, что "Битлз" под наших жуков был адаптирован.
      - Ну, вы не очень-то, Бекеша...
      - Дорогой Виталий Титович!.. - и Бекеша снова полез обниматься.
      8
      Кузьма узнает, что вместе с орехом
      он расколол настоящего преступника
      Остаток дня Макс провёл на службе за составлением отчёта. Печатать на машинке он умел плохо, и дело продвигалось медленно. После бессонной ночи, проведенной за карточным столом, мысли у него путались. Вместо "довожу до вашего сведения" он напечатал "ставлю столько же и удваиваю", а в другой раз вместо "в аршине справа от комода" - "ошибка в сдаче колоды". Испортив десяток листов и не обращая внимания на подтрунивания сослуживцев, он закончил свой труд, вручил начальнику отделения и отправился наконец домой. На этот раз за рулем сидел бравый ординарец; Макс, развалившись на заднем сидении, дремал, прикрыв глаза.
      - Максимилиан Петрович! - услышал он голос Кузьмы.
      - Ну, чего тебе...
      - Выходит, на заправочной станции опознали Красавцева?
      - Опознали, опознали.
      - Стало быть, он залез в дом через окно?
      Макс зевнул и потянулся.
      - Нет, Кузьма, в дом он не залезал. Красавцев только подошёл к окну убедиться, что хозяин поверил в разорение и покончил с собой. Но шторы были плотно завешены, и он ничего не смог увидеть. Раздался выстрел, и Красавцев, вообразив, что его план вполне удался, сбежал и уехал в город. Он даже намеревался отпраздновать это событие в кабаке; мы ему помешали. Мерзавца будут судить за попытку доведения до самоубийства.
      - Максимилиан Петрович, а как вы догадались, что это вдовушка укокошила собственного мужа?
      - Смотри на дорогу. То, что Амалия Викторовна беременна не от любовника, а не от своего мужа, могло вскрыться в любую минуту, об этом уже поговаривали в доме. Не дожидаясь, когда муж вычеркнет её из завещания, циничная жужелица решилась на убийство. Очевидно, что план преступного звонка о мнимом банкротстве торгового дома также родился в её воображении; самодовольный щелкун не додумался бы до такого изощрённого коварства. Она подслушала с параллельного аппарата их разговор и затем, решив, что план не сработал, и водолюб не собирается стреляться (а в эти минуты он писал посмертную записку), вошла в кабинет и хладнокровно выстрелила ему в голову. Затем дамочка вложила в лапку убитого револьвер и разыграла известный спектакль, рассчитывая подставить под удар Красавцева. Как мы уже знаем, Амалия Викторовна поторопилась: задержись она всего на несколько секунд, водолюб сам бы совершил над собой это ужасное преступление.
      - Максимилиан Петрович.
      - Ну, что.
      - А ведь вы тоже на него подумали.
      - На Красавцева? Ну так что ж.
      - А почему вдруг указали на вдову?
      Макс раскурил трубку.
      - Да ведь это не я, это ты прежде указал.
      - Шутите.
      - Не шучу. Припомни сам: вдова твердила, что некто в штиблетах, которые она запомнила до мельчайших подробностей, якобы держал дверь изнутри, не позволяя открыть. Она будто бы толкала дверь, а он держал, подставив ботинок.
      - Верно, она так говорила.
      - А теперь вспомни, как ты расколол орех, зажав его в двери.
      Кузьма на мгновение задумался, а затем хлопнул себя по лбу и воскликнул:
      - Ой, а ведь верно, батюшки! Дверь-то из кабинета наружу, в коридор раскрывается! Стало быть, дамочка врала, что кто-то подставил свой штиблет изнутри!
      - Следи за дорогой. Двери во всех других помещениях дома открывается внутрь, и у неё сработал стереотип. Потом она, скорее всего, поняла свою ошибку, но менять показания было уже поздно... Осторожно!
      Кузьма таки припарковал автомобиль столь неаккуратно, что расколотил фару о чугунную тумбу.
      Поднявшись в квартиру, Макс на ходу перекусил и залез под душ.
      - Прикажете положить грелку в постель, Максимилиан Петрович? - окликнул его Кузьма.
      - Нет, нет! - живо отозвался тот. - Подготовь мне фрак, я ухожу.
      - Что?! - воскликнул Кузьма.
      - И кофе, покрепче, две чашки с коньяком.
      - Да куда же вы, одну ночь уже не спали!
      - Надо, Кузьма, надо. Надо отыгрываться. Покер не любит слабаков. А выспаться будет время. Когда-нибудь... потом, в отставке...
      Кузьма вздохнул, покачал головой, поставил на огонь кофейник и принялся чистить фрак.
      9
      В мире и согласии
      Со времени заточения Пети Огонькова в квартире художника Бекетова истекла уже почти неделя. От неопределенности своего будущего и праздности Петя основательно разленился и отупел. Он только и делал, что набивал щёки раздробленной и размоченной крупой, пил воду, спал или читал хомяку те стихи, которые ещё помнил наизусть, а после всё-таки спал.
      Первое время он ещё усиленно думал, пытаясь понять, что вообще с ним произошло, но от однообразия и малоподвижного образа жизни думать ему тоже сделалось лень.
      Петя приблизительно понимал, что постепенно сам превращается в хомяка, но оправдывал себя тем, что безвыходное положение, в котором он находится, не оставляет ему ничего другого, кроме пассивного ожидания.
      На седьмой день, это была суббота, Петя наелся и, как обычно, прилёг поспать на мягкую вату. А когда продрал глаза, то с огорчением убедился, что его изрядно округлившиеся бока перестали пролезать между прутьев решётки.
      Петя лениво подумал, что надо поменьше есть и даже попытался сделать какие-то гимнастические упражнения, но не смог отжаться ни одного раза и, утомлённый попыткой, снова завалился на вату.
      На девятый день он начал понимать хомяка. Не то, чтобы они заговорили вдруг на одном языке, но все повадки, привычки и даже смысл взглядов толстого грызуна стали ему понятны. Хомяк, кажется, стал понимать кое-что из человеческой речи, а Петя начал перенимать у него полезные привычки, облегчающие и упорядочивающие жизнь в клетке.
      Ещё через пару дней Петя потерял счёт времени, а хозяин всё не возвращался. Мальчик и хомяк жили в мире и согласии, просыпаясь только для того, чтобы набить щеки крупой, попить и пошуршать. О том, что нужно протиснуться через прутья и выбраться из клетки, он больше не думал.
      10
      Достоинства и недостатки танцуют
      под музыку рок, а затем улетают в часы
      Проснувшись однажды в середине дня, Петя услышал голоса. С перепугу он ещё глубже зарылся в вату и осторожно, через щёлочки заплывших глаз, начал следить за происходящим.
      Комнату заполнили взявшиеся как всегда непонятно откуда достоинства и недостатки. Места было не так много, и все они приняли подходящие для случая размеры.
      Печка сделалась не больше кирпича и стояла у самой клетки; она потрескивала тлеющими в топке дровами и чавкала кипящими на ней кастрюлями. От неё шел такой жар, что Петя взмок, но всё-таки сглотнул слюну, невольно принюхиваясь к настоящей горячей пище. Вот уже две недели он не ел ничего кроме сырой размоченной крупы.
      Гусак был величиной с обыкновенного гусака, а "Чингисхан" - с лесную гадюку.
      Луч света пристроился на иконке в углу комнаты.
      Джокер усох до размеров крошечной мартышки и болтался, свесив ножки, на перекладинах люстры.
      Маленькие "Генсек", "Помпадур" и монашка стояли, словно игрушечные, на книжной полке.
      Молоток, коньяк и блюдо со студнем парили прямо в воздухе.
      Только двое - "Сократ" и "д"Артаньян" - имели свою нормальную величину и сидели в креслах, которых до того в комнате не было.
      Тем временем проснувшийся хомяк совершенно невозмутимо принялся за свой четвёртый завтрак. Он вёл себя так, будто в комнате по-прежнему никого не было... или, в комнате действительно никого не было?..
      - Тише, тише, он уже не спит! - зашептал студень и заколыхался.
      - Тем лучше, если не спит, - негодующе заявил "д"Артаньян". - Пусть послушает, если его мозги ещё не окончательно заплыли жиром.
      - Ну зачем же так... - прошептала монашка.
      - Парень заслуживает хорошей порки! - громко отчеканил молоток.
      - Запорроть, запорроть, - прошипел "Чингисхан".
      - Господа, не будем заострять внимание на этом эпизоде, продолжим игру, - заявил молоток. - Это очко, разумеется, снова не в нашу пользу. Следует это признать.
      - Признать... - печальным эхом отозвался луч света.
      - Что за тон! - прицепилась вдруг к молотку "Помпадур". - Вы будто делаете нам одолжение. Эй, вы, господин двуличие, - обратилась она к висящему на люстре джокеру. - Коли вы порываетесь быть председателем, объявите счёт три-ноль в нашу пользу. Мы не нуждаемся ни в чьих дурацких комментариях.
      - Бекеша в электричке, - сообщил джокер с люстры.
      - Господин генеральный секретарь, - обратилась "Помпадур" к глупости, вы со мною согласны?
      Жаба-референт быстро подсунула "Генсеку" бумажку с текстом. Тот нацепил очки и стал читать:
      - Я вот что хочу заметить, товарищи. Тут вот некоторые горячие головы осуждают поведение товарища пионэра. Подчас распространяются клеветнические измышления о том, что он якобы только и делал, что ел, да спал... Но кто вам дал право, господа хорошие, делать столь непозволительно скороспелые выводы? Как знать, может быть именно в эти часы и дни в черепной коробке у товарища пионэра происходила как никогда мощная работа мысли. Работа, товарищи, а не то, в чём иные господа пытаются нас уверить!..
      "Сократ" вдруг захохотал, а "Помпадур" с запозданием сообразила, что "Генсек" все перепутал, и его понесло не в ту сторону. Брызгая слюной, она злобно зашептала на него:
      - Да замолчите же вы, идиот!
      "Генсек" удивлённо замолчал. Жаба-референт привычно захлопнула ему рот и вытерла слюни.
      - Нет-нет, пусть продолжает! - потребовал "д"Артаньян".
      - Молчать!! - завопил гусак. - Это подло!
      - Что вы сказали?! - мушкетёр выхватил шпагу. - Вы только что назвали меня подлецом? Защищайтесь!..
      - Да! да! Подлец! - наскочил на него гусак и внезапно приставил к его животу дуэльный пистолет.
      Кое-как их растащили.
      - Бекеша в метро едет, - пропищал джокер с люстры.
      - Ах ты боже мой! - ласково захлопотала печка. - Надо же успеть мальчонку накормить! Мальчонка бедный изголодался! Как это можно, на сырой крупе и воде!..
      И она стала просовывать через прутья решетки миски с наваристыми щами, кашами, котлеты, соления, ватрушки...
      Но Петя уже совсем не хотел есть. Его ватная голова пыталась осмыслить происходящее и он с нетерпением дожидался, чем закончится для него непонятный спор между достоинствами и недостатками.
      - Что за глупости, уберите ваши дурацкие кастрюли, - раздражённо потребовала "Помпадур". Из-за близости печки она вся вспотела, пудра на её лице свалялась катышками и сыпалась, когда она начинала энергично обмахиваться веером. - И вообще, остыньте немедленно, в комнате и без вас душно.
      Снедь растаяла в воздухе, печка перестала топиться и обиженно притихла.
      - Господа, пора заканчивать, - объявил джокер, обратился в лист бумаги и спорхнул с люстры. "РЕЗОЛЮЦИЯ" успел прочитать Петя мелькнувший заголовок.
      А уже в следующее мгновение джокер стоял перед мольбертом, манерно откинув голову и прищурив один глаз. На нём были блуза, бант и берет, в одной руке он держал кисть, в другой - палитру. В два счёта он набросал портрет Пети Огонькова на фоне бескрайней колосящейся нивы, отскочил, внимательно оглядел своё творение, неудовлетворенно поморщился, разорвал холст в клочки и бросил во вспыхнувший перед ним на мгновение горящий камин.
      - Нет, нет, не то... - проговорил он сокрушенно. - Всё не то. Истекшие две недели слишком бездарны для того, чтобы иметь право на существование.
      - Господа! - обратился он к присутствовавшим. - Господа, я предлагаю вернуть фишку на четырнадцатую позицию.
      "Какую ещё фишку, - подумал Петя, - о чём он говорит?"
      - Что вы имеете ввиду? - настороженно прищурилась "Помпадур". - Вы предлагаете совсем не засчитывать третий кон?
      Недостатки заволновались и зашумели. Джокер обернулся в безликую каплю-чиновника и зазвенел в председательский колокольчик:
      - Господа, вы неправильно меня поняли, третье очко засчитано и не обсуждается!
      Недостатки притихли, джокер принял свой обычный вид.
      - Я только предлагаю, - продолжил он, - вернуться на четырнадцатую позицию и продолжить игру со счетом "три-ноль".
      - Не возражаю, - пробасил "Сократ".
      Все остальные, каждый по-своему, выразили своё одобрение или безразличие к такому решению. Только обиженная печка ворчала: "Вот ещё фокусы, всё сначала, всё им неймется, а мальчонка две недели не ел горячего..."
      - Бекетов у подъезда, - шёпотом сообщил джокер и вдруг завопил что есть мочи: - А теперь - дискотека!!!
      В ту же секунду из стен-колонок ударила музыка "рок".
      Всё затряслось, завибрировало в бешенном танце.
      Молоток и коньяк запрыгали, застучали по полу "шейк"; мушкетёр взял за талию и прижал к себе стыдливую монашку; печка, студень и "Помпадур" закружили хоровод; луч света зачертил пронзительные паутины зигзагов; "Генсек" солидно двигаясь, прищёлкивая пальцами; "Чингисхан" волнообразно извивался, словно одурманенный наркотиками, прикрыв глаза; гусак, сменивший чиновничий мундирчик на украинскую косоворотку, лихо отплясывал гопака; "Сократ", не поднимаясь с кресла, притоптывал сандалией, подкрикивал и хлопал в ладоши.
      Шумная вакханалия, способная вызвать панику в квартале, продолжалась не более минуты: проводку замкнуло, из гигантских стен-колонок пошёл едкий дым.
      Стало тихо.
      И в этой тишине во входной двери защёлкал замок.
      Словно застигнутые врасплох школьники, все замерли в разных позах, испуганно глядя друг на друга.
      - Пора сматываться, мальчики и девочки, - сказал джокер.
      Отталкивая друг друга, достоинства и недостатки смешались в кучу, зависли в воздухе, и их всех, словно дымок, затянуло в настенные часы, стрелки которых начали вдруг вращаться в обратную сторону, всё быстрее и быстрее...
      Залетавший последним "д"Артаньян" кончиком шпаги растворил дверцу клетки, и Петю тоже затянуло в часы, закрутило в шестернях, завертело куда-то в чёрную воронку, и он потерял сознание.
      ______________
      Петя открыл глаза, сидя на самом краешке карниза шестого этажа, рядом с окном любителя рыбалки. Он осторожно отполз, прижался спиною к стене и поднялся на ноги.
      Ощупав себя, он с приятным удивлением убедился, что его талия и щёки, в последние дни уже мало чем отличавшиеся от талии и щёк хомяка Гриши, снова приняли свои прежние здоровые формы. Во всём теле ощущалась привычная лёгкость, а из головы словно продули тягучий сгусток сонной лени.
      В ближайшем окне послышался треск и сопение. Петя вспомнил про "Кашалот" и вредного мальчишку. "Так вот что значит "вернуть на четырнадцатую позицию", - догадался он. - А фишка это я и есть. Что ж, надо быть осмотрительнее, двигая собою в такой игре..."
      Задержавшись у окна собиравшегося на дачу художника Бекетова и подмигнув равнодушно смотревшему на него хомяку, Петя двинулся по карнизу дальше.
      Глава четвёртая: ОЖИВШАЯ МУМИЯ
      1
      Богатая квартира.
      Один разговор бестолковый и несколько
      подозрительных. Замышляются тёмные делишки
      Петя двинулся по карнизу дальше. Вот ещё новости: решётка на окне шестого этажа. Кто-то очень боится, чтобы не залезли воры. Интересно, телефон там имеется?
      Квартира действительно приличная, можно сказать, богатая. Старинная резная мебель, по стенам картины, на полу ковёр, разные антикварные безделушки. На бюро с письменными принадлежностями стоит телефон. Ага.
      С подоконника Петя перепрыгнул на обтянутый зелёным сукном ломберный столик, потом на бюро и - к телефону. Приподнявшись на цыпочки, дотянулся до трубки кончиками пальцев. Конечно, даже глупо пытаться сдвинуть с места такую громадину. Если только... карандашом. Который сам по себе огромен, словно телеграфный столб.
      Но вот всё получилось. Трубка загремела вниз и пронзительно загудела. Отлично, осталось только набрать номер.
      Петя забрался на аппарат и встал на кнопку. Кнопка под его весом плавно просела, гудение в трубке прекратилось. Ещё шесть нажатий. Послышались протяжные гудки, а затем взволнованный голос Славика Подерёзкина:
      - Алло! Алло! Петя, Огоньков, это ты?..
      Петя спрыгнул на стол и подбежал к той части трубки, в которую обычно говорят.
      - Да! это я! - крикнул он в одну из дырочек.
      Из трубки, с того конца, который обычно подносят к уху, послышался вздох облегчения. Затем Славик сказал в сторону: "Это он, всё в порядке" и зашептал в трубку:
      - Где ты сейчас? Где ты находишься?
      - Не знаю, в какой-то квартире.
      - Адрес, адрес давай, мы сейчас приедем!
      - Да я ведь адреса не знаю, где-то в районе Охтинского моста...
      - Попал пальцем в небо.
      Трубку выхватила Маринка Корзинкина:
      - Петя! Петя! Ты где? Тебя родители ищут, мы не знаем, что говорить!
      Трубка снова оказалась в руках у Славика:
      - Может быть, из окна что-то видно? Особые приметы...
      - Ладно, посмотрю какие-нибудь квитанции. А что родители?
      - Ты понимаешь, все телефоны оборвали. Какие-то нервные родители попались. Надо им ещё одну записку прислать.
      - Записка не поможет...
      - Когда инопланетяне снова выйдут на связь, попытайся вытянуть из них как можно больше технической информации, в особенности что касается принципиально новых типов...
      В прихожей защелкал замок входной двери, и Петя крикнул:
      - Кто-то идёт, я перезвоню!
      - Петя! не отчаивайся! мы с тобой! - пискнула напоследок Маринка Корзинкина, и в трубке засигналили отрывистые гудки.
      Заскрипел паркет, Петя мотнулся в одну сторону, в другую и, не найдя ничего лучшего, забрался в стоявшую поблизости бронзовую чернильницу. Прижал к лицу нижний край рубашки, стараясь не дышать пылью, и затаился.
      В комнату вошёл пожилой мужчина профессорского вида. На нем были прямоугольной формы очки и аккуратная бородка с проседью. Он увидел брошенную возле аппарата гудящую трубку и быстро огляделся. Подёргал на прочность прутья оконной решетки. Проверил другие комнаты. Осмотрел через лупу замок входной двери. Снова прошёл по всем комнатам, хлопая дверцами шкафов, выдвигая ящики и заглядывая под кровати. Постоял в раздумье у телефонного аппарата, взял трубку, нажал на сброс и кнопку повтора последнего номера. В комнате опять послышался голос Славика Подберёзкина:
      - Алло! Алло!
      - Алло, это с коммутатора беспокоят, - заговорил мужчина торопливым, деловым тоном. - Норильск вызывали? Как не вы? А номер телефончика у вас какой? Хорошо, проверим, извините, если ошибочка вышла...
      Начиркав на бумажке цифры, мужчина достал из золотого портсигара папироску, прикурил и некоторое время стоял в раздумье у окна, пуская дым. Закрыл окно, нажал кнопку громкой связи и набрал чей-то номер.
      - Горохов?
      - Пётр Эрнестович, это вы? Что-нибудь случилось? - взволнованно отозвался некто Горохов.
      - Случилось, случилось. Кто-то здесь был. Навёл шмон, да так аккуратно, что даже я ничего не могу понять.
      - Так может, некого и не было? А, профессор?
      - Попридержи язык, идиот. Кто-то звонил с моего телефона.
      - Правда? А куда?
      - Вот и проверь, куда. Зайди за Вовчиком и наведайтесь туда. Так, ненавязчиво. Газ, водопровод... Запиши номерок.
      - Записал. А это случайно не менты?
      - Не каркай. Менты бы повязали. Я не международный шпион, чтобы за мною следить. Я вор, понял? И ты вор. Делай, что говорю.
      - Какой же я вор... - обиделся Горохов. - То есть, конечно, отчасти... Ладно, понял, сейчас иду. Так мы отменять не будем?
      - Нет, не будем. Завтра явитесь ко мне, как договорились. Всё обсудим. Действуйте.
      Пётр Эрнестович ушёл на кухню, и там вскоре засвистел чайник. А Петя вылез из чернильницы, отряхнулся от пыли и перебрался на полку, где можно было укрыться за любой из множества стоящих здесь старинных безделушек. Услышанное ему не понравилось. Хозяин квартиры был вор, и всё это богатство, без сомнения, было нажито преступным путем. Предупредить Подберёзкина о возможном визите двух других жуликов он не мог, потому что при наборе брякал телефон где-то в другой комнате. Выбраться из этой квартиры он тоже не мог, так как окно было теперь наглухо закрыто. Бессильный что-либо предпринять, Петя ходил по полке взад-вперёд, грыз ногти и разговаривал сам с собой.
      Прошло часа два. Позвонил Горохов и доложил, что в интересующей квартире живёт детский писатель Подберёзкин, лопух и фраер. Ещё его жена и сынок-малолетка, так что ничего подозрительного. Жена оказалась столь энергичной, что пришлось по настоящему починить сливной бачок в туалете.
      Подтвердив завтрашнюю встречу, они распрощались.
      Пётр Эрнестович ещё долго, недоумённо пожимая плечами, ходил по квартире, осматривая через лупу окна и двери, и даже кое-где постукивая по стенам. В конце концов он угомонился и улёгся спать в соседней комнате. Там ещё долго горел свет и шелестели страницы книги. А когда наконец свет погас и послышалось мерное похрапывание, Петя слез с полки и на цыпочках прокрался в прихожую. Довольно быстро он нашёл там пачку счетов с адресом квартиры и фамилией её хозяина. Фамилия у Пётра Эрнестовича оказалась необычная Кукловодов. Оставалось дождаться, когда он уйдёт из дома, позвонить Славику Подберёзкину и сообщить адрес.
      2
      На сцене появляются лейтенант милиции Яблочкин
      и симпатичная практикантка.
      Сокровищами гробницы интересуется человек-призрак
      В понедельник, в самом начале рабочего дня, лейтенанта Яблочкина вызвал к себе полковник Иван Сидорович Громыхайло.
      - В Египте бывать не приходилось? - неожиданно поинтересовался он.
      - Никак нет, - удивленно отвечал Яблочкин. - Я за рубежом только один раз в Болгарии, на учебных сборах...
      - Ну а вообще... про пирамиды, сфинксы, гробницы фараонов что-нибудь слыхали?
      Тут Яблочкин начал догадываться, куда клонит командир: в Эрмитаже открывалась выставка "Сокровища гробницы", а их дивизион как раз и занимался охраной таких объектов. Только Египет здесь совершенно не при чём ступенчатую пирамиду раскопали в Центральной Америке, а там никаких фараонов и сфинксов отродясь не было. Командир хотя и не блестящего образования, но мужик всё равно хороший, его уважают.
      - Так точно, слыхал, товарищ полковник, - подтвердил Яблочкин. - А вы по поводу этой выставки?
      - По поводу. Заканчивай другие дела и поезжай туда принимать объект. Выставка продлится семь дней. И чем чаще тебя... то есть, вас будут там видеть, тем лучше.