Игра в послушание

      - Не надо, не надо провокаций!.. - жалобно заволновался студень.
      - Но что не теперь делать с мальчиком? - звонко и сочувственно пропел луч света.
      - Мальчишка ни жив, ни мёртв. С ним надо что-то решать, - подтвердил "д'Артаньян".
      Достоинства и недостатки начали вопросительно переглядываться.
      В ожидании решения своей участи, Петя посмотрел в другие иллюминаторы и увидел, что на противоположной стороне гусак сбивает с мушкетёра шляпу, очевидно, пытаясь спровоцировать беспорядки. Но когда эти двое, завершив орбитальный круг, снова оказались напротив Пети, оказалось, что голова гусака лежит, безжизненно свесившись, на его расшитой на украинский манер рубахе. Мушкетер, поправив шляпу, потирал кулак. Провокация не удалась.
      В растерянной тишине прозвучал знакомый мультяшный голос:
      - Я знаю, что делать!
      Задрав остроносые сапожки, карточный шут сидел внутри прозрачного петиного шара.
      Достоинства и недостатки прекратили вращение по орбите и парами прильнули к стеклам иллюминаторов, которых на корабле было ровно шесть. Убедившись, что он в центре внимания, джокер произнёс с расстановкой:
      - Дополнительное время.
      Все удивлённо молчали.
      - Особые многоступенчатые испытания в стиле блиц, результатом которых будет ещё одно, решающее очко. Я как-то раз излагал вам эту идею.
      - Согласен с шутом, - кивнул "Сократ". - Одиннадцатое очко даст нам окончательный и безоговорочный результат.
      - Участь мальчика будет решена, - еле слышно пролепетала монашка.
      - К тому же всё будет зависеть только от него самого! - удовлетворённо констатировал молоток.
      - А в чём подвох? - подозрительно сощурилась "Помпадур". - Почему они так быстро согласились?
      - Маркиза, положитесь на меня! - джокер оказался рядом с "Помпадур" в образе светского хлыща. - Во избежание подсказок, как правильных, так и неправильных, каждый из вас будет находиться рядом со своим оппонентом. А испытания будут не слишком простые и не слишком сложные, даю слово.
      И он нашептал на ухо маркизе условия дополнительного тура.
      Маркиза повела плечами, отчего её корсет скрипнул, и нашептала суть сказанного соседу справа. Тот нашептал следующему, и так далее, против часовой стрелки, пока соседка слева, а это была печка, не пропыхтела условий на ухо самой "Помпадур".
      - Что за дичь! - воскликнула та с возмущением. - Я совсем не это сказала! Чего это вы им наговорили?! - повернулась они к "Чингисхану".
      Тот стал краснеть и набухать, наливаясь кровью. Назревала новая нешуточная ссора.
      - Господа, так дела не делают! - торопливо воскликнул джокер. - Уж лучше я объясню всем сразу.
      - Позвольте, товарищи, - запротестовал "Генсек". - Это неприемлемо! Товарищ пионэр не должен знать этого заранее! Если товарищ пионэр будет знать наперёд где, как говорится, соломку постелить, то, как это говорится, соловья баснями не кормят! Необходимо выразить недоверие товарищу Хитрости. Прошу голосовать!..
      Шут жестом потебовал тишины.
      - Господа, - заговорил он многозначительно, - не кажется ли вам, что нашему отважному космонавту пора спать?..
      Все обратились к Пете, висевшему на резиночках, словно птичка на проводах. В следующее мгновение мальчик очутился в своём спальном шарике, зашипел подаваемой через трубочку снотворный газ, и всё закончилось.
      .......................................................................
      .......................................................................
      .......................................................................
      .......................................................................
      ПЕРВЫЙ ВРАЧ. Мы его теряем!
      ВТОРОЙ ВРАЧ. Ещё адреналин... Готовьте электрошок.
      ТРЕТИЙ ВРАЧ (прекращая массировать грудную клетку). Поздно, всё кончено.
      ПЕРВЫЙ ВРАЧ. Не смейте останавливаться! У него ещё есть, есть шанс!..
      .......................................................................
      .......................................................................
      .......................................................................
      .......................................................................
      Ещё одна глава. ДОПОЛНИТЕЛЬНОЕ ВРЕМЯ
      1
      Петю разбудил стук, доносившийся снаружи. Он быстро подскочил и огляделся. Пока было непонятно, где он находится, но и то было хорошо, что он не сгорел в атмосфере Марса или не разбился.
      Он выбрался из прозрачного шара и спрыгнул на внутреннюю поверхность пилотской кабины. Погасив свет, подошёл к одному из иллюминаторов.
      Корабль находился не на поверхности Марса, а в просторном помещении, похожем на съёмочный павильон с декорациями, изображающими древнюю Грецию. Поблизости никого не было, только человек в коротеньком хитоне, стоявший на стремянке, приколачивал к потолку кусок ярко-синего фанерного неба. Изо рта у него деловито торчали шляпки гвоздей, в руке он держал молоток. Краем глаза заметив, что Петя смотрит на него через стекло иллюминатора, древний грек промахнулся, ударил себя по пальцу. Соскочил со стремянки и запрыгал, выкрикивая ругательства и теряя гвозди.
      - Что?.. - прошептал Петя.
      Теперь он сообразил, что снаружи есть воздух и можно открыть люк. Он развинтил запоры, откинул толстую тяжёлую крышку, высунул голову и принюхался.
      Снаружи было душновато, пахло кулисами. Древний грек, недовольно шевеля губами, перематывал ушибленный палец бинтом.
      - Здрасьте... - сказал Петя неуверенно.
      - Здрасьте, здрасьте. - покосился на него грек, не проявляя особой радости. - Что же вы, юноша, так бесцеремонно?
      - Извините. А где это я?
      - А вы сами не видели, куда летели?
      - Вообще-то я на Марс летел...
      - Считайте, что прибыли к месту назначения.
      - Прибыл? А где же он, этот Марс?
      Грек вздохнул, укоризненно посмотрел на мальчика и залез на стремянку. С отчаянным скрипом вытащил несколько гвоздей и отогнул кусок фанерного неба с безобразно обломанными краями. Петя забрался на верхнюю ступеньку и выглянул.
      С наружной стороны оказалась каменистая поверхность, слегка светящаяся красноватым светом; сверху - кромешная тьма.
      Грек постучал костяшками пальцев по ближайшему камню:
      - Пенопласт и немного фосфорицирующей краски. Бутафория.
      И он начал прилаживать обратно небесный пролом.
      Петя спустился вниз.
      - Простите, это я?.. - поинтересовался он смущенно. - Ну, сломал...
      Грек неопределённо что-то проворчал, закончил работу, слез со стремянки, внимательно осмотрел результат, а затем протянул Пете руку и представился:
      - Архимед.
      Петя сделал круглые глаза и пожал руку.
      - Огоньков, - представился он в свою очередь. - Пётр.
      - Как долетел? Как самочувствие?
      - Хорошо. Спасибо. Простите, вы тот самый?
      - Конечно. Тот самый. А что, имеются какие-то сомнения?
      - Ну... вы такой спортивный с виду. У нас в школе учитель математики тоже Архимед... то есть, я хотел сказать, тоже математик. Он совсем по-другому выглядит, хилый такой, в очках, с бородкой...
      - Что это за учитель, который не занимается спортом? Кто его будет слушать? Задразнят, никакого авторитета. А я чемпион Сиракуз по атлетике. По бегу, по прыжкам, по борьбе, по метанию диска. У меня на уроках не забалуешь.
      - Да, верно, вы ведь хорошим спортсменом были. Я как-то об этом забыл. Вы ещё разнообразные машины изобретали - для подъёма тяжестей, для метания снарядов...
      - Что до метания снаряда, ты уложил меня на обе лопатки. Такое расстояние у меня ещё ни один снаряд не пролетал.
      - Простите, что так вышло, я никак не ожидал к вам вломиться...
      - Ничего, ничего, нас на этот случай предупредили.
      - Предупредили? Кто же?
      Архимед промолчал и оглянулся.
      - Я, - произнёс карточный джокер, появляясь из-за декораций. Посовещавшись, мы решили дать вам ещё один шанс. Хотите снова стать нормальным мальчиком и вернуться домой?
      Отвернувшись от шута, Петя обиженно молчал.
      - Вас понял, - сказал джокер. - Кстати, по поводу последнего очка, вы в курсе из-за чего продули?
      На счёт этого, кстати говоря, Петя был не в курсе.
      - Ну и? - хмуро сказал он вполоборота.
      - Вы, молодой человек, позавидовали. Позавидовали мышонку Пете, которого готовили к полёту. Вам устроили маленькую проверочку, и вы прокололись. Позавидовали, позавидовали, не отпирайтесь. Так позавидовали, что истерика началась: я могу! я хочу!..
      Петя покраснел, а поскольку все молчали, хмуро произнёс:
      - Ну, и что дальше?
      - А дальше, товарищ генералиссимус, как я уже докладывал, у вас есть шанс. Будете правильно отвечать на вопросы - вернётесь домой нормальным мальчиком. Правильный ответ - спускаетесь на следующий уровень, и я задаю новый вопрос. Неправильный - остаетесь здесь навсегда. Девять уровней, девять вопросов.
      - Скажите, какой я сейчас - большой или маленький? - задал Петя мучавший его вопрос.
      - Вы такой, какой надо. Вы соразмерны окружающим вас персонажам.
      - Персонажам?!
      - А вы как будто и не заметили? Было бы тут все настоящее...
      - Но ведь Архимед не персонаж!
      - Бросьте. О нем столько всего насочиняли, что от настоящего ничего не осталось.
      Петя поносился на Архимеда: не обиделся ли он от таких слов. Но грек только весело и ободряюще ему подмигнул. "Значит не обиделся", - подумал Петя.
      - Тут вообще-то много разного доисторического народа на этом уровне, продолжал шут. - Места много. Сами понимаете, геометрия, площадь поверхности... - и он подмигнул Архимеду.
      Петя ещё хотел спросить, что это за рёв младенцев изредка доносится со всех сторон, но не успел. Теперь вопросы задавали ему.
      - Итак, внимание. Зачитываю первый вопрос, - повысив голос, объявил джокер и вытащил из колоды игральную нарту с вопросительным знаком на рубашке. - На раздумье одна секунда. Шучу, пока ещё девять. Готов?
      Петя собрался.
      - Готов!
      - Вопрос: ОСВОБОЖДАЕТ НЕЗНАНИЕ ОТ ОТВЕТСТВЕННОСТИ?
      - Нет! - уверенно крикнул Петя, не раздумывая.
      - Правильно! - в тон ему крикнул шут, а древнегреческий Архимед зааплодировал.
      В тот же миг ноги у мальчика потеряли опору, он провалился в темноту и заскользил по гладкому жёлобу. Впереди замаячил свет, и он вылетел...
      2
      ... И он вылетел прямо на пуховую перину широченной кровати.
      Утопая коленками, Петя привстал и огляделся. По стенам богато убранной спальной комнаты висели картины бесстыдно обнажённых женщин. Все они были белокожи и хорошо, если не сказать чрезмерно, упитаны. Пахло вином, духами, приторными помадками и несвежим телом. Из-под одеяла выглядывала испуганная голова красавца-мужчины с завитой шевелюрой золотистых волос до плеч, усами и бородкой.
      - Здрасьте, - сказал ему Петя.
      Мужчина продолжал настороженно смотреть.
      - Извините, - сказал Петя, - я не хотел вас беспокоить.
      - Ничего, - откликнулся лежавший на кровати неожиданно высоким и даже писклявым голосом. - Меня предупредили.
      - А, понятно. Меня Петей зовут. Фамилия - Огоньков.
      - Дон Гуан, - пискнул красавец.
      - Очень приятно. А с голосом у вас что такое? Чего-нибудь холодного выпили после бани?
      - Какая там баня...
      Пете показалось, что в глазах у Дон-Жуана блеснула слеза.
      Чтобы не молчать, он огляделся по сторонам и заметил:
      - Богатая у вас обстановочка. Живопись. Голландская школа?
      - Да чтобы провалились они все до самого дна! - внезапно прокричал в сердцах Дон-Жуан. - И тканью завешивал их, и кинжалом резал, и жёг дотла в камине - утром смотришь, хоть бы что, висят бесстыжие!
      Петя хотя и не понимал ещё всей глубины катастрофы величайшего из литературных любовников, но сочувственно произнёс:
      - Проблема...
      - Если бы только эти! Живые проходу не дают, липнут как мухи. А я... что я могу!..
      Дон-Жуан упал лицом на подушки и разрыдался. А Петя слез с кровати и на цыпочках вышел. Он начал догадываться о причине столь невыносимых страданий этого купающегося в роскоши и окруженного назойливым женским вниманием красавца.
      За богато накрытым столом в гостиной сидел джокер и уплетал завтрак, накрытый, по всей видимости, для хозяина. Шут громко чавкал, то и дело подливал в золотой кубок вина, шумно глотал.
      - Вопрос на засыпку! - прокричал он с набитым ртом, едва завидев мальчика. - Восемь секунд! ЧЕГО БОЛЬШЕ В РЕВНОСТИ - ЛЮБВИ ИЛИ САМОЛЮБИЯ?
      У Пети в голове завертелось все, что он читал о любви. "Больше любви... нет, нет, больше самолюбия... зависит от чувств..."
      - Всё зависит от чувств того, кто ревнует! - прокричал он как можно быстрее, чтобы уложиться в отведенные секунды.
      - Правильно! - похвалил джокер и потянулся за новой бутылкой.
      А Петя снова полетел вниз, заскользил по желобу и влетел...
      3
      ... И влетел в нарисованную картинку из детской книжки.
      Он стоял на дороге, по обе стороны от которой росли одуванчики, каждый из которых был величиною с фонарный столб. За поворотом виднелись уютные двухэтажные домики, в стороне голубела речка и золотился пляж. Всё было до боли знакомо... Несомненно, это была картинка художника Лаптева из книжки "Приключения Незнайки".
      Кто-то осторожно подёргал Петю за рукав. Он обернулся и увидел толстенького забавного человечка с огромным упитанным лицом, в курточке со множеством карманов.
      - С восьмого уровня? - деловито поинтересовался человечек, кивнув вверх бровями. Он был чрезвычайно серьёзен и чем-то озабочен.
      Петя наконец узнал его.
      - Пончик! - закричал он вне себя от радости. - Пончик, дорогой ты мой!..
      И Петя полез обниматься к герою своей любимой детской книжки.
      В ответ на бурные излияния восторженного почитателя Пончик довольно прохладно отстранился. Задыхаясь от восторга, мальчик пожирал его глазами.
      - Ладно, ладно, я вижу, что вы хороший коротышка, - озираясь по сторонам, почему-то шёпотом заговорил Пончик. - У вас есть с собой хотя бы немножко соли?
      - Соли? - удивился Петя. - Нет, кажется соли у меня нет.
      - Пошарьте, пошарьте в рюкзаке и по карманам - может, завалялись хоть несколько крупинок...
      Петя добросовестно пошарил в рюкзаке и по карманам, вывернул все наружу, однако соли не нашлось ни единой крупинки.
      - Да вы посмотрите, посмотрите получше, - натаивал Пончик, продолжая воровато озираться по сторонам. Не вытерпев, он сам запустил в заново уложенный рюкзак свои пухлые ручки и тут же поранился об острие одного из лазательных крюков. Отскочив в сторону, он оторвал кусок подорожника и стал обматывать им палец, отвернувшись от мальчика.
      - Послушайте, вы - Пончик?! - продолжал Петя свои настойчивые приставания.
      - Допустим, я Пончик, что дальше, - хмуро отвечал тот, не оборачиваясь. Не получив соли, он окончательно потерял интерес к незнакомцу.
      - А где все остальные? Ну, эти... Знайка, Незнайка, Винтик, Шпунтик...
      - Слушай, тебе что, делать нечего?
      Петя знал, конечно, что Пончик вреднюга, но такой невежливый приём на страницах самой дорогой и любимой книжки его расстроил. Он опустил голову и сделал несколько бесцельных шагов по дороге.
      - Эй, послушай, - неожиданно окликнул его Пончик.
      Петя с готовностью обернулся.
      - Ты обратно не можете слазать?
      - Зачем?
      - Ну за этой, за солью. Я сам, знаешь ли, в трубу не помещаюсь. А там точно есть, я знаю.
      Как бы там ни было, Петя обрадовался, что Пончик заговорил с ним.
      - Что же, у вас здесь совсем нет соли?
      - Совсем нет, - горестно вздохнул Пончик. - И что самое подлое, еду подадут какую только хочешь, что только в голову придёт, всё можно потребовать, тотчас доставят ресторанным лифтом, и всё нарочно несолёное. Иной раз пойдёшь на хитрость; селёдки закажешь, селёдки без соли ведь совсем не бывает... Так что они делают! Вымачивают эту селёдку в воде, пока она не сделается совершенно пресной, а уже после подают как будто так и надо.
      - Да, безобразие какое-то, - сочувственно согласился Петя. - А ты что же один совсем?
      - Один, даже не знаю, куда все подевались.
      - А если спуститься вниз по реке? Огурцовая река впадает в море, а море солёное.
      - Вот ещё, никуда она не впадает. Здесь всё нарисованное.
      - Но речка-то настоящая?
      - Никакая она не настоящая, насосом воду по кругу качают.
      В конце дороги, из-за поворота, появился карточный шут. Неторопливо приплясывая на своих кривых ножках, он приближался неестественно быстро и, спустя несколько секунд, был уже рядом. Он что-то сжимал в кулаке.
      - Сюрприз! Презент! - крикнул он Пончику и разжал кулак.
      На затянутой перчаткой ладони засверкала горсть крупной соли. Пончик хрюкнул от волнения и подался вперёд. В тот же миг шут сказал "ой!" и нарочно рассыпал соль на дорогу. С криком отчаяния Пончик бросился на колени собирать крупинки, а Петя смотрел на карточного дурака с ненавистью, готовый его поколотить.
      - Спокойно, юноша, - угадал его настроение джокер. - Без эксцесов. Придержите свои эмоции, игра продолжается. Отвечайте: ЧЕЛОВЕК ЖИВЁТ, ЧТОБЫ ЕСТЬ, ИЛИ ЕСТ, ЧТОБЫ ЖИТЬ?
      Вопрос был проще некуда, но Петя был застигнут врасплох и начал путаться:
      - Ест, чтобы жить... то есть, живет, чтобы есть... Ой, нет! Ест, чтобы жить!
      - А корова? - спросил джокер с некоторым ехидством.
      - И корова! И любое живое существо!
      - А растения?
      - И растения!
      - Растения-то почему? - джокер сделал притворно-удивленное лицо.
      - А они тоже понимают. Некоторые с ними даже разговаривают. У нас одна бабулька жила в квартире, пока не переехала, так у неё в комнате...
      - Хорошо, хорошо, достаточно. Скажу прямо, вопрос был непростой. Многие даже полагали, что вы на нём срежетесь.
      - Но вы задали не один, а целых три вопроса!
      - Как вы могли подумать... Первый и третий я задавал так, в непринуждённой беседе, вы могли ничего не отвечать. Я и время не засекал, семь секунд. Настоящий вопрос был только про корову.
      О возмущения Петя потерял дар речи.
      У шута в кармане засигналила трубка. Он отвернулся, выслушал, сказал "больше не повторится" и повернулся к Пете с улыбкой:
      - Вот видите, мне уже влетело. От души поздравляю вас с переходом на четвёртый уровень.
      И он протянул свою руку с длинными узловатыми пальцами, затянутую в красную шёлковую перчатку.
      Петя тоже машинально протянул ему руку, но в тот же миг полетел вниз...
      4
      ... В тот же миг полетел вниз, заскользил по желобу и растянулся на каменном полу.
      Кругом было совершенно темно. Петя сел и ощупал себя: кажется, руки-ноги целы. Не успели глаза привыкнуть к темноте, как наверху загремели засовы, замерцала свеча, и в темницу начал спускаться седой средневековый старик. Ножны его шпаги постукивали о каменные ступени, на поясе позвякивала связка огромных ключей. Свеча приближалась, и Петя смог разглядеть поблизости от себя сундуки. На всякий случай он спрятался за один из них.
      Старик бормотал себе под нос что-то знакомое, и только когда он приблизился вплотную, стало возможными разобрать слова:
      - Весь день минуты ждал, когда сойду в подвал мой тайный, к верным сундукам. Счастливый день! могу сегодня я в шестой сундук (в сундук ещё не полный) горсть золота накопленного всыпать. Не много, кажется, но понемногу сокровища растут...
      "Вот-те раз! - сказал себе Петя. - Это же тот самый скупой рыцарь. Да, да! Сейчас он скажет: "Что не подвластно мне?.."
      - Что не подвластно мне? - воскликнул скупой рыцарь. - Как некий демон отселе править миром я могу...
      "Как бы этот некий демон, чего доброго, не запер меня в этом подвале", - подумал Петя и ползком, на четвереньках, стал подбираться к выходу. Старик, между тем, совершенно обалдевший от вида своего золота, ничего вокруг не замечал и продолжал монолог:
      - Я свисну, и ко мне послушно, робко вползёт окровавле'нное злодейство, и руку будет мне лизать...
      Едва Петя выбрался на свет, поднялся на ноги и прикрыл за собой тяжёлую, обитую железом дверь, как тут же к нему шагнул молодой, щегольски одетый вельможа.
      - Ну? Что? Как? Много там золота? - в нетерпении обратился он к мальчику, сверкая горящими глазами.
      - Ну... вообще-то порядочно, сундуков пять или шесть. Во-от таких. Петя догадался, что перед ним сын и наследник скупого рыцаря - мот, погрязший в долгах.
      - Сколько-сколько?!
      - Шестой вообще-то не полный, можно сказать, даже половины нет, попытался Петя успокоить молодого человека.
      Но того прямо-таки скрючило, словно от зубной боли. Он взвыл и обхватил голову руками.
      - Вы уж так совсем не убивайтесь. Скоро вам всё достанется.
      - Скоро?! - неожиданно вспыхнул гневом наследник. - Всё достанется?!!
      Альбер схватился за шпагу, и Петя подумал, что ему конец.
      - У Пушкина так написано!..
      - У какого ещё Пушкина-Кукушкина! Здесь мне вообще ничего и никогда не достанется! По завещанию всё! всё до копейки уходит на счета Гринпис! По курсу на дату перечисления! Сволочь! Сволочь!! Сволочь!!! - несостоявшийся наследник упал лицом на ковёр и забился в бессильной ярости. - Всё! Толстым, жирным китам! Наевшим бока лосям! Похотливым кроликам! Им достанется всё, всё моё золото!!! Поганым крокодилам, пингвинам и черепахам! Крысам, паукам и тараканам...
      Истерика его плавно перекатилась в рыдания, он невнятно перечислял ещё какую-то живность, среди которой даже мелькали человеческие фамилии и должности, а Петя на цыпочках удалился.
      И, разумеется, сразу наткнулся на поджидавшего его карточного шута. Тот стоял, вальяжно облокотившись о колонну и сразу спросил:
      - ПОЧЕМУ САМЫЙ БОГАТЫЙ СКУПЕЦ ВСЕГДА БЕДЕН?
      И одновременно щёлкнул лежащим на ладони секундомером, который затикал, словно бомба.
      Это было не честно, джокер теперь играл явно против него.
      Разозлившись, Петя стал думать со страшной силой.
      - Потому!.. Потому!.. Потому, что ему всегда мало!
      - Есть, - джокер с безразличным видом щёлкнул секундомером и спрятал его в карман. - До новых встреч в эфире.
      И Петя полетел вниз, но на этот раз...
      5
      ... Но на этот раз не по гладкому жёлобу, а прямо по воздуху.
      И шлепнулся в болото.
      - Ква-а-а! - проблеяла у него над ухом огромная лягушка и ускакала, тяжело перепрыгивая с одной кочки на другую.
      Петя тоже вылез на ближайшую кочку, присел на мягкий сырой мох и огляделся по сторонам.
      Повсюду вокруг него, стоя в болоте по колено, а то и по пояс, дрались грязные, заросшие, взлохмаченные люди. Дрались молча, каждый за себя и без правил, то и дело пуская в ход зубы и ногти, хватаясь за спутанные бороды и волосы. Таких групп бессмысленно мутузящих друг друга людей на болоте было много, они виднелись то там, то сям до самого горизонта.
      - Кто это? - спросил Петя шута, спрыгнувшего на соседнюю кочку.
      - Это? Да так, разные мерзавцы. Вот эти, например, были пиратами. "Джентльмены удачи", так они себя называли.
      - Из "Острова сокровищ"?
      - Возможно. Сейчас у них закончится перерыв, и все займутся делом, джокер кивнул головой в сторону берега.
      Петя обернулся и увидел дорогу, на которой стояло множество бочек.
      - А зачем они дерутся?
      - Ну, этого они и сами не знают. Просто потому, что злые. Спорят всё время из-за бочек, кому какую хватать. Между тем, скажу вам по секрету, все бочки совершенно одинаковы.
      Джокер по-приятельски разговорился, но Петя был начеку и ждал подвоха. И не напрасно.
      - Один секунд! Время пошло! - заорал вдруг шут, изменившись в лице. - В чем смысл жизни?!! Убью!.. Сгною здесь, в болоте!..
      Но у него тут же в кармане засигналила трубка, он ответил кому-то "больше не повторится" и сделал умильное лицо.
      - Шутка, - сказал он, как ни в чём не бывало.
      Где-то ударили в рельсу, разбойники перестали драться и выбрались на берег. Взвалив на себя бочки и согнувшись в три погибели, они зашаркали по пыльной дороге.
      - Вот так и носят бочки вокруг болота, а в перерывах дерутся, - пояснил шут.
      Петя открыл было рот, чтобы спросить, что в бочках, но джокер перебил его:
      - Простенький вопрос: НА СЕРДИТЫХ ЧТО?..
      - Воду возят! - выпалил Петя "на автомате".
      - Молодец.
      И кочка, на которой Петя сидел, перевернулась.
      6
      Сначала Петя не мог понять, где он, а поняв, в страхе попятился назад.
      В роскошном склепе, на гранитном возвышении, стоял подсвеченный стеклянный гроб, и в этом гробу... Нет, там не лежала Спящая красавица, ожидающая поцелуя принца, там лежал лысенький, бородатенький мужчина, одетый в костюм "тройку" и галстук в горошек.
      - Ой... - выдохнул Петя и сел на ступеньку. - Да это ведь мавзолей на Красной площади. Ленин, что-ли...
      Покойник вдруг открыл глаза, повернул голову, облокотился, приподнялся, отодвинул стеклянную крышку гроба и хитро прищурился:
      - Здравствуйте, товарищ! - сказал он бодро, козлиным тенорком, картавя на букву "р". - Вас покормили?
      - Вообще-то я... не очень...
      - Ну и прекрасно. А то, если надо, вы не стесняйтесь: я распоряжусь напоить вас горячим, непременно горячим сладким чаем с баранками.
      - Нет, нет, пока не стоит. Спасибо.
      - Вы откуда, товарищ? Как настроение в массах?
      Ленин оказался совсем не страшным, и Петя из вежливости попытался поддержать разговор. К тому же он испытывал сострадание к этому выставленному на потеху зрителей мертвецу, каких бы глупостей и жестокостей он не натворил в своей жизни.
      - Настроение ничего, Владимир Ильич, хорошее. В Петербурге Олимпийские игры. Наши спортсмены очень даже прилично выступают.
      - Это замечательно, то что вы говорите, молодой человек. - обрадовался Ленин. - Пропаганда и развитие физической культуры в массах - архиважнейший фактор в деле построения коммунизма! Кстати, как там у вас на идеологическом фронте? Поповщину, мелкие частнособственнические инстинкты - полностью искоренили?
      Пете не хотелось огорчать Ленина, и он ответил неопределенно:
      - На идеологическом фронте у нас большие перемены к лучшему, Владимир Ильич.
      - Голод, разруху преодолели?
      - Преодолели, Владимир Ильич. Не сразу, но преодолели.
      Петя подумал, что этот Ленин, как и все здесь, тоже не настоящий, а такой, каким его выдумали в книжках. И он решил задать вопрос, который сейчас назойливо лез ему в голову:
      - Скажите, Владимир Ильич, а вы читали книжки, которые про вас написаны?
      - Ознакомился, знаете ли, с огромным интересом. Имею на этот предмет целую библиотечку, кое-что люблю даже перечитывать.
      - Вот-вот, я это и хотел спросить: что вам о себе больше всего нравится?
      Ленин на мгновение задумался и уверенно сказал:
      - Товарищ Зощенко замечательно пишет. Помните его рассказы - "О том, как Ленин бросил курить", "О том, как Ленин перехитрил жандармов", "О том, как Ленину подарили рыбу"...
      - Да-да! - подхватил Петя. - Просто замечательные рассказы. Там ещё есть такие, которые начинаются со слов "Когда Ленин был маленьким..."
      - Удивительно яркий талант.
      - Сами-то вы как, Владимир Ильич? Не скучно вам здесь одному?
      По щеке Ленина пробежала слеза.
      - Да что вам сказать, молодой человек... Очень хотелось бы съездить на могилу Наденьки. Я ведь перед ней виноват, не всегда бывал по отношению к ней честен, увлекался...
      Петя приготовился сказать ему что-то в утешение, но карточный паяц был тут как тут.
      - ЧТО БЫЛО РАНЬШЕ ВСЕГО?! - заорал он Пете прямо в ухо.
      - Послушайте, товарищ, по какому праву вы... - возмущённо попытался вмешаться Ильич, но джокер бесцеремонно захлопнул гроб словно крышку портсигара, и оттуда доносилось теперь только приглушенное "бу-бу-бу"...
      - ЧТО БЫЛО РАНЬШЕ ВСЕГО?! - продолжал орать джокер, явно стараясь помешать думать. - Четыре секунды, время пошло, сгною в могиле!!
      У Пети вдруг отчётливо высветились в голове пять букв. Он зажмурился и крикнул:
      - Слово!
      В тот же миг ноги его потеряли опору, он заскользил по жёлобу и взгромоздился...
      7
      ... И взгромоздился прямо на старую сухую ель.
      - Ох! Ох! Да что же ты делаешь, вредитель! - заохала ель.
      Исцарапав себя, Петя слез на землю и стал разглядывать говорящее дерево.
      - Что вылупился? Дуру старую никогда не видел? Поделом, поделом мне и так. Давай, ломай ветки, пили, руби под корень! Всё, всё профукала, промотала на старости лет, сгубило зеро'шко проклятое! Профершпилилась! Всё, что предки трудом наживали, всё у своих наследников уворовала, французишкам поганым отдала своими руками!
      Петя начал догадываться.
      - Послушайте, - сказал он, - это не вы случайно "бабуленька", московская помещица, которая на рулетке проигралась? Ну, про вас ещё Достоевский писал. Тара... Тара...
      - Тарасевичева Антонина Васильевна, она самая. В семьдесят пять лет такую дуру сваляла! Ещё и в романе прописали, всем временам на посмешище. Стыд-то какой, позор!
      - И вы теперь... Вот так?
      - Вот так. Стою теперь здесь, от стыда сохну.
      - Ну, вы не очень-то переживайте, потом бы всё равно отобрали.
      - Как? Кто отобрал!
      - Ну, как это кто... Эти самые, революционные солдаты и матросы.
      - Революсьённые? Это что же, как во Франции?
      - Нет, это, пожалуй, пострашнее было, чем во Франции. Не тот размах.
      - Ну, это ты меня не очень сильно успокоил.
      - Я просто в том смысле, что ваша беда в мировом масштабе...
      Но тут перед Петей возник Джокер, одетый в чекистскую кожанку, с огромным маузером на боку, деревянная кобура которого волочилась по земле. На голове у шута была папаха со звездой, на плечах - бурка.
      - Вы мне тут вредной контрреволюционной пропагандой не занимайся! заорал он, тщетно пытаясь вынуть из кобуры маузер. - С такими как вы у нас тут разговор короткий: раз-два и к стенке. А ты, бабуля, его не слушай. Правильно стоишь. Ты, бабуля, ещё благодари товарища Зюкина, что тебя, старорежимную клячу, до сих пор ещё к стенке не поставили. Я контрреволюцию за версту носом чую!