Спартак Васильевич взял газету и увидел не очень чёткую Фотографию голого Потапова, лежавшего словно какой-нибудь морской спрут на операционном столе с тянущимися от него во все стороны трубками и проводами.
      - Слушай, Михал Михалыч, - сказал губернатор, - со мной телевизионщики приехали, я думаю, им надо тебя показать. Вопросы будут правильные, я их в дороге проинструктировал.
      - Надо, так надо, - согласился Потапов. - Только недолго, сам понимаешь, что творится. Ищем Мракобесова, всю агентуру поднял на ноги. Есть места, где он обязательно должен появиться; у него тайники по всему городу. Контрразведчики предлагали помощь, да я отказался. Сам возьму мерзавца, а ещё лучше пристрелю, так будет вернее. Да! Мальчик этот с пальчик, Огоньков Петя, опять куда-то пропал! Курослепов утверждает, что, скорее всего, сам сбежал...
      - Обстановка серьёзная, Михал Михалыч. Я с тобой буду, до конца, пока всё не закончится.
      - Ладно, будь. Зови теперь своих репортеров.
      3
      Парашютист.
      Приказ: следовать на космическую базу
      Оставшись один в шкафу, Петя долго плакал, а потом заснул. Ему снились мама и папа, и они тоже плакали. А под утро он проснулся от шума за окном там звучали военные команды и фырчала тяжёлая техника.
      Петя решил, что теперь было бы не плохо выбраться из шкафа. Он раскрыл перочинный ножик, просунул руку в щель между створками и попытался дотянуться до крючка. Это ему удалось, но крюк ни в какую не поддавался. Тогда Петя подтянул на себя дверцу, ударил снизу, и крюк вылетел из петли. Но в тот же миг створки распахнулись, и мальчик с криком полетел вниз.
      На этот раз он ударился довольно сильно, так, что потерял сознание. Он пролежал на полу часа два или больше, а когда открыл глаза, никак не мог вспомнить, где он находится и как здесь очутился. То есть, события последних дней довольно бессвязно крутились у него в голове, но почему он находится в помещении, похожем на химическую лабораторию, было непонятно. "В любом случае, надо сматываться отсюда как можно скорее", - подумал он.
      Было уже светло. Петя огляделся по сторонам и заметил на полу обронённый кем-то платок. Обычный женский носовой платок с кружевами, чистый и надушенный. И тут Петя сообразил, что ему надо делать. Он достал из рюкзака моток веревки, которой ему служила прочная капроновая нить, отрезал от неё два одинаковых куска и привязал концы к углам носового платка. Соединил и завязал петлю. Парашют готов. При помощи лазательных крюков Петя забрался на подоконник и втащил снаряжение.
      Последний, седьмой этаж. Внизу - Захарьевская улица. Тихо и пусто. Прыгать страшновато: вдруг парашют не раскроется, или его прибьёт к стене, или он застрянет не проводах и будет болтаться посреди улицы, пока его не заметят мальчишки и не начнут сбивать камнями...
      Но вот его слух уловил позади лязг отпираемого замка. Дверь отворилась, и в лабораторию заглянул высокий худой человек. Он был до невозможности рыжий, рябой и ходил так будто крался на цыпочках. Он подошёл к шкафу, осмотрел полку, на которой лежал кусочек хлеба и стояло блюдечко воды, тронул распахнутую створку, затем лёг на пол и начал ползать, медленно перебирая руками, словно крокодил. Несомненно Петя где-то его видел. Конечно! это новый секретарь Мракобесова. Его Фамилия ... его фамилия...
      - Эй, мальчик, ты где, цып-цып-цып! - подзывал его рыжий. - Иди сюда, получишь конфетку!..
      "Надо прыгать, надо прыгать, - твердил Петя, заглядывая вниз через край подоконника. - Надо прыгать, надо прыгать... Как же его фамилия?"
      Вдруг у него за спиной раздалась властная команда:
      - Курослепов, встать! Руки за голову!
      И в этот момент Петя с перепугу прыгнул.
      Парашют потянулся за ним, скользнул по подоконнику, послушно раскрылся, и лёгкий ветерок погнал его вдоль фасада.
      Петя ловко сидел в петле, ухватившись за стропы и глядя по сторонам. Вот он благополучно миновал протянутые через улицу электрические провода, вот потянул за левую стропу и отклонился от правой стены дома. Он уже, как опытный парашютист, начал выруливать на мягкую клумбу, как вдруг под ним что-то мощно зафырчало, задымило, залопотала крыльями поднявшаяся с асфальта стая голубей, и Петя, вместе со своим парашютом, взгромоздился на что-то вроде танка, который тут же сорвался с места.
      Это был один из бронетранспортёров, прибывших сюда ночью по тревоге из ближайшей военной части. Оцепление отозвали от здания ГУВД ещё ранним утром, а этот застрял из-за поломки. Но вот мотор заработал, БТР сорвался с места и помчался прочь из города.
      Петя освободился от парашюта и заглянул в открытый люк. После яркого солнечного света внизу казалось темно, к тому же тянуло табачным дымом как из трубы, и у мальчика заслезились глаза. Тут машину хорошенько тряхнуло, Петя не удержался, полетел в кабину, шлепнулся на что-то мягкое и затаился.
      В кабине было жарко и шумно. Гудел мотор, радист переговаривался с водителем, нецензурно выражаясь через каждое слово. Получалось складно и ритмично, навроде негритянского RAP-а. Но вот он прервался на полуслове, потому что из рации послышалось шипение и голос:
      - Седьмой, седьмой, вызывает штаб, как слышно, приём.
      - Старший сержант Гущенко слушает, приём, - откликнулся радист.
      - Починились?
      - Так точно.
      - Почему не докладываете?
      - Так вот... докладываем.
      - Командир где?
      - Уехал на машине прапорщика Иванова.
      Штаб нецензурно выругался и несколько секунд молчал.
      - Вы где сейчас?
      - На Литейном мосту.
      - За мостом сворачивайте направо и дуйте на Ржевский аэродром. Оттуда доложишь, получишь новое ценное указание. Понял?
      - Так точно.
      - Конец связи.
      Прошло минут двадцать. Солдаты болтали, курили, БТР трясло, Петю, сидевшего в складках промасленного ватника, тошнило.
      Наконец радист вышел на связь и доложил штабу о прибытии. Снаружи доносился шум взлетавших и садившихся самолетов.
      - Выруливай на четвёртую посадочную полосу, - распорядился штаб. - Там вас ждёт грузовой самолёт.
      - Самолёт? - удивился радист.
      - С этой минуты поступаете в распоряжение генерала Красноармейцева. Секретной авиакосмическая база запросила радиостанцию КШМ.
      - Чего-чего? Это куда?
      - Под Петрозаводск, вопросы отставить.
      Связь закончилась, и солдаты начали возбуждёно обсуждать предстоящую командировку. Что-то об отпуске, который теперь может накрыться медным тазом, и оба опять задымили папиросами. Петя чувствовал себя хуже и хуже. Наверное, во время падения из шкафа он получил сотрясение мозга. Наконец, ощущая тупую боль в затылке, сильное головокружение и какие-то пустоты в сознании, он закрыл глаза и ухнул в темноту, без чувства боли, без сна и сновидений.
      .......................................................................
      .......................................................................
      .......................................................................
      .......................................................................
      Г о л о с п е р в о г о в р а ч а. Похоже, приближается кризис.
      Г о л о с в т о р о г о в р а ч а. Боюсь, что дело обстоит ещё хуже.
      Г о л о с т р е т ь е г о в р а ч а. Увы, я согласен с коллегой: кризис позади, он умирает.
      Г о л о с ч е т в ё р т о г о в р а ч а. Приборы показывают, что его мозг на восемьдесят пять процентов прекратил жизнедеятельность; если в ближайшие часы не произойдёт изменений, всё кончено.
      Г о л о с п е р в о г о в р а ч а. Изменении наступят, но ненадолго. Я ожидаю ещё один, последний, более тяжёлый кризис. Скорее всего, он закончится клинической смертью.
      Г о л о с а в ра ч е й (тише и тише). Бу-бу-бу-бу-бу...
      .......................................................................
      .......................................................................
      .......................................................................
      .......................................................................
      4
      Кто разбомбил старую крепость?
      Первый тайник Мракобесова.
      Место встречи - теплоход "Пушкин"
      Лейтенант Яблочкин и курсант Мушкина развезли детей по домам, а затем сами, выполняя приказ генерала Потапова, отправились отсыпаться. После случившегося за последние дни и хвалить, и награждать их было бы мало. Потом, после, время расставит всё на свои места.
      Родители Славика и Маринки, которым под утро звонил сам губернатор, ни о чём не спрашивали, а только смотрели на них не то с растерянностью, не то с уважением. Только бабушка Маринки Корзинкиной шепнула ей на ухо: "Звонили, чтоб вас не расспрашивали, но ты мне потом расскажи, чего было-то..." Маринка важно подняла глаза на бабушку и ничего не ответила. А папа Славика, который торопился в издательство со своими рукописями, только и бросил ему перед уходом: "Далеко пойдёшь".
      Потом Маринке позвонил Фриц Диц.
      - А вы разве не улетели? - удивилась девочка.
      - Я улетел, а теперь снова вернулся. Вы этому не рады?
      Маринка вспомнила о поручении быть рядом с немцем и о том, что это поручение никто не отменял.
      - Да, пожалуй, я рада, - сказала она не очень уверенно.
      - Знаете, фройлен, я сейчас листал туристический справочник, и меня заинтересовала одна поездка.
      - Да? Какая же? - Маринка невольно зевнула прямо в трубку.
      - Простите, я звоню вам не слишком рано?
      - Нет, пожалуй, слишком поздно: я недавно легла.
      - О, простите, я понимаю: белые ночи, мосты, гуляния с молодыми людьми...
      - Вроде того.
      - Но до вечера вы успеете отдохнуть?
      - До вечера да, конечно.
      - Теплоход "Пушкин" отходит в восемь часов от Тучкова моста. Вас это устроит? Разумеется, что моё приглашение касается и вашего друга Славы Подберезовикова.
      - А куда, вы говорите, мы поедем?..
      - Экскурсия на остров Валаам с остановкой для осмотра крепости "Орешек".*
      * Орешек, Шлиссельбургская крепость. На Ореховом о-ве, у истока Невы. Основана новгородцами в 1223 году. С начала 18 в. политическая тюрьма с крайне суровым режимом. Разрушена во время Вел. Отеч. войны. (БЭС).
      - Но ведь это почти двое суток! - испугалась Маринка.
      - Да, это можно, но вы знаете, что я придумал? По пути туда мы высадимся в Орешке, а затем дождёмся теплохода "Лермонтов", который идёт обратно с Валаама и будем дома ещё до полуночи.
      - Но если вы хотите только посмотреть крепость, разве нельзя съездить туда завтра морским трамвайчиком?
      - Возможно, завтра утром я снова улечу по делам, а с этим местом связаны некоторые памятные для моей семьи эпизоды...
      - Так это ваша семья разбомбила крепость?
      - Не совсем так, фройлян, но очень остроумно.
      - Ладно, покупайте билеты, если вам хочется смотреть на развалины.
      - Благодарю. В шесть и заеду за вами и за вашим другом.
      - А если этот друг не захочет ехать?
      - Не сомневаюсь, вы сумеете его уговорить... если это не получится у меня. Ауфвидерзеен.
      - Гудбай... - Маринка пожала плечами и повесила трубку.
      Фриц Диц залпом допил остатки шнапса, затушил в переполненной пепельнице окурок и откинулся на подушку. Повернулся на бок и остался лежать с открытыми глазами. Он хотел напиться, но оставался трезвым; хотел ни о чём не думать, но мысли обжигали и не давали покоя.
      Мракобесов вышел из метро и свернул на Фурштатскую. В крытой оранжерее Таврического сада, в кочегарке, работал его человек, которого он когда-то прикрыл в деле о хищении редких кактусов. И там находился один из его тайников, предусмотрительно рассредоточенных по территории города. Мракобесов понимал, что когда-нибудь, в конце концов, ему придётся бежать, меняя внешность и документы, отсиживаясь в подвалах. Он понимал и то, что его человек тот час сорвется с крючка, и донесёт на него, как только поймёт, что его покровитель сам оказался вне закона.
      - Здравствуй, Агриппа, - глухо произнёс Мракобесов, и человек, валявшийся на лежанке с газетой в руках, подскочил на ноги.
      - Товарищ майор? Почему вы... что с вами?
      - Ты всё-таки узнал меня?
      - Так ведь это только вы меня этой... Агрипой зовете. Вообще-то меня Григорий зовут, Гриша.
      - А иначе... не смог бы узнать?
      - Так ведь темновато здесь, - смутился Гриша, и Мракобесов понял, что лик его ужасен и неузнаваем.
      - А ты меня не бойся, Гриша. Маскировка это всё, понимаешь, грим. Я ведь на работе, выполняю секретное задание Москвы. Такая, понимаешь, работа, - Мракобесов начал задыхаться и терять силы. - Тайник в сохранности?
      - Не вопрос, товарищ майор, конечно.
      - Открой.
      Кочегар шагнул от света лампы, и внимательно всмотрелся в этого странного к страшного человека. Тот заметно пошатывался, тяжело дышал и одной рукой держался за стену. Лицо его сочилось язвами, совсем не похожими на бутафорские, оно было бледно и одутловато, словно у выловленного весной утопленника.
      - Открывай... - с трудом выдохнул Мракобесов и достал из-за пояса пистолет.
      Кочегар спохватился, взял лом с приваренным внизу топором и поддел одну из бетонных плит, устилавших пол котельной. Освободив проход в подпол, он посторонился.
      Мракобесов спустился в тайник, включил свет и огляделся. Брошенный на пол матрас, электрический обогреватель, ящик с консервами, одежда, зеркало и косметика. В кейсе - таблетки, деньги, документы и мобильный компьютер.
      - Закрывай.
      Григорий заворочал ломом, плита сдвинулась и легла в свою ячейку. Теперь всё надо делать быстро. Мракобесов высыпал на ладонь горсть таблеток, забросил в пасть, разжевал и запил водой. Несколько минут неподвижно лежал на матрасе, затем на его обезображенном лице промелькнуло подобие улыбки, он потянулся, хрустнул суставами и сел перед зеркалом. Аккуратно расставил перед собой коробочки с гримом и косметикой и, словно художник перед палитрой, начал наносить на лицо мирные мазки.
      В то время, пока генерал Потапов и губернатор дожидались известий о местонахождении Мракобесова и наводили порядок в Управлении, пока Маринка и Славик отсыпались, Петя летел в Петрозаводск, а Фриц Диц пытался напиться у себя в номере - в это время Карл Ангелриппер и Шульц появились в Петербурге.
      Они имели в своём багаже смертоносную ампулу, которая должна заразить городской водопровод, а затем и весь мир бубонной чумой.
      Взяв такси, они отправились в гостиницу; номер Карла, так же как и номер Дица, был оплачен вперёд и свободен.
      После обеда, разрешив Шульцу выпить стаканчик шнапса для успокоения нервов, Карл развернул на кровати карту Петербурга с пригородами и принялся внимательно изучать её с карандашом в руке. Он проследил течение Невы выше предполагаемых водозаборов, и карандаш его упёрся в крошечный островок, расположенный в истоке Невы. На островке находилась старинная полуразрушенная крепость; попасть туда можно было, купив билет на экскурсию. Карл раскрыл стандартный, имевшийся в каждом номере, туристический справочник.
      Вскоре в дверь постучал посыльный, вручил билеты на теплоход "Пушкин" и удалился, ошарашенный невиданными чаевыми (Карл совершенно не ориентировался в расчётах деньгами). Затем посыльный поднялся этажом выше и вручил три билета на тот же рейс другому немцу, который отсчитал ему не пятьсот, а принятые везде десять процентов чаевых.
      Ближе к вечеру, когда всё было готово к отъезду, а Шульц более или менее успокоил свои нервы, в номере раздался телефонный звонок.
      - Да, - равнодушно произнёс Карл, полагая, что его беспокоит кто-нибудь из обслуживавшего персонала.
      - Гутен абенд, майне кляйне ангел, - послышался в трубке низкий, развратный женский голос, и по всему организму Ангелриппера прокатилась волна сладостной истомы.
      - Это вы, моя госпожа... - прошептал он восторженно, однако сразу осёкся и взглянул на Шульца. Но тот преспокойно посапывал в кресле, утомленный переизбытком впечатлений.
      - Какие планы на вечер, цыпленок?
      - Елена Мироновна, - зашептал Карл, прикрываясь ладонью, - я сейчас не совсем один... со мной человек... что-то вроде слуги.
      Елена Мироновна засмеялась басом:
      - Что-то вроде слуги? У вас?
      - Нет, нет, совсем не в этом смысле. Просто секретарь.
      - А если я хочу, чтобы вы были секретарь? И слуга? И любовник?..
      - У нас билет на-а теплоход, - в середине фразы у Карла от волнения перехватило дыхание.
      - Каюта на теплоходе - не самое плохое место для встречи.
      Карл начал кусать губы, он колебался. Не сможет ли его тайная страсть помешать выполнению задания?.. Спустя четыре секунды страсть победила, и он произнёс срывающимся голосом:
      - Хорошо, записывайте...
      Записав рейс и номер каюты, Мракобесов нажал сброс и прошептал:
      - Гут, хорошо. Я уеду вместе с ним из России. С ним или вместо него. Настало время предстать воочию перед товарищем Гитлером.
      И стоящая перед зеркалом дородная "вдова", одетая в чёрное траурное платье, опустила на лицо вуаль.
      5
      Встреча.
      Фриц Диц смотрит в воду, дети трусят.
      Дикое стечение обстоятельств
      В назначенное время теплоход "Пушкин" отошёл от причала и неторопливо двинулся вверх по Неве, пересекая Петербург от стрелки Васильевского острова до его восточной границы. В динамиках увлечённо тараторил экскурсовод, пассажиры собрались на палубах, глядя по сторонам.
      Карл повернул регулятор громкости до нуля. Минут пятнадцать он и Шульц сидели молча на своих койках, напряженно вытянув спины, глядя перед собой и слушая мерное двигателей под еле слышный тревожный аккомпанемент позвякивающих на столе пустых стаканов. Потом Шульц вытер о штаны взмокшие ладони, облизал сухие губы и открыл рот, чтобы попросить глоток шнапса... Но в этот момент в дверь негромко, по-особенному, постучали.
      - Херайн! - отозвался Карл и нащупал в кармане рукоятку пистолета. Войдите!
      Дверь медленно приоткрылась, показалось что-то большое, тёмное и неопределённое.
      - Гутен абенд, - произнесла расплывчатая фигура, и Карл узнал этот томный, низкий голос.
      - О, майн гот! Это вы! - он сделал рефлекторное движение навстречу.
      Мракобесов прикрыл за собой дверь и откинул вуаль. Его лицо было столь искусно загримировано, а свет из иллюминатора столь неярок, что даже самый опытный взгляд не заметил бы в этом лице ничего необычного за исключением, разве что, его чрезмерной одутловатости.
      - Но мне кажется, я не вовремя, - Елена Мироновна окинула высокомерным взглядом Шульца. - Для троих здесь слишком мало места...
      - Да-да, конечно, - засуетился Карл. - Вот, Шульц, возьми деньги. Иди в ресторан, посиди там, пока я тебя не позову.
      Шульц схватил деньги и моментально испарился.
      - Он найдёт выпивку по запаху, - конфузливо улыбнулся Карл, обеими руками взяв затянутую в перчатку пухлую руку Елены Мироновны и покрывая её поцелуями. - Этот ваш новый образ... я поражён... какая изысканная фантазия...
      - Но-но, довольно, - дама властно шлёпнула партнера по щеке. - Это всё потом. Сначала поговорим о деле. Начну с главного. Господин Ангелриппер, имею честь довести до вашего сведения, что с некоторых пор я работаю непосредственно с Адольфом Алоизовичем во славу и победу Пятого Рейха.
      Маринка и Славик стояли у перил нижней палубы и слушали голос экскурсовода. Фриц Диц смотрел в тёмную воду за бортом и ничего не слышал. Дети видели его таким впервые - с небритым лицом и растрёпанными волосами. Одежда на нём была та же самая, в которой он прилетел из Америки, а затем провалялся весь день на кровати.
      - Наверное, ему здорово влетело, - шепнула Маринка на ухо Славику. - Он должен был ходить нянькой за этим Куртом, а сам куда-то улетел перед самым открытием. Как ты думаешь, он знает, что это мы тогда... ну, были с ним в ресторане?
      - Я думаю, что знает, - Славик покосился на Дица. - Только виду не подает. Зря мы Потапову не сказали, что уплываем, он бы нам охрану приставил. Чтобы маячил поблизости человек в штатском... Так, на всякий случай,
      - Ты думаешь, он... - Маринка прикусила губу.
      - Как нефиг делать. Вполне может шлёпнуть обоих из мести; не зря он так уговаривал ехать. Думаешь, нужна ему эта экскурсия?..
      - Тьфу ты! Типун тебе на язык!
      - Ладно, это я так, попугать тебя хотел. Ты есть хочешь?
      - Вообще-то я дома хорошо пообедала. Если только попить чего-нибудь.
      - Ты ему намекни, питание путёвкой предусмотрено.
      - Вот иди и намекни. А я тебе свою пайку уступлю.
      Славик покосился на немца и медленно, с опаской, к нему приблизился.
      Пайку уступать не пришлось, потому что в ресторане оказался "шведский стол" с богатым и неограниченным выбором еды и безалкогольных напитков. Водку и вино продавали в буфете за деньги. Диц купил себе целую бутылку "Столичной" и остался у стойки. Он не заметил, как за дальним столиком поперхнулся и закашлялся в рукав Шульц, как он схватил со стола свою точно такую же бутылку и, отворачивая в сторону лицо, быстро вышел.
      Удивительна была также реакция на новых посетителей одного из музыкантов настраивавшегося на эстраде оркестра. Он внезапно сбился с тщательно выводимой на саксофоне гаммы и издал звук продырявленной шины. Затем он отложил инструмент, пригнулся и, своротив пюпитр соседа, скрылся в служебном коридоре.
      После случая с отравлением иностранного спортсмена, ресторан "Разгуляй" на неопределенное время закрыла санэпидстанция, и тут как раз подвернулся случай подработать на сезонных рейсах курсирующих до острова Валаама и обратно экскурсионных теплоходов. Не долго думая, музыканты согласились. С особенным облегчением и радостью покидал город Котов, опасавшийся, что в истории с отравлением спортсмена всплывёт когда-нибудь и его имя.
      Увидев в зале тех самых детей и немца, Котов подумал, что имя его уже всплыло, но не на уровне родной милиции, а на уровне частного расследования, проводимого стороной пострадавшего.
      В подсобке он крепко приложился к бутылке и начал усиленно соображать. А поскольку в нетрезвом состоянии он находился уже не первый рейс, быстро пришёл к пониманию того, что к нему подослали убийцу. И дети здесь для того, чтобы на него указать. Они, вернее вего, даже не знают, для чего их сюда привели...
      Допив бутылку, Котов решил отправиться к капитану и потребовать, чтобы за ним без промедления выслали милицейский катер и сняли его с теплохода.
      Приняв такое решение, Дмитрий Иванович прошёл через кухню, поднялся на верхнюю палубу и, цепляясь за стенки, быстро зашагал по длинному узенькому коридору.
      Минутой раньше Шульц забарабанил кулаками в дверь своей каюты.
      Карл испуганно посмотрел на Елену Мироновну.
      - Кто это? - испуганно прошептал он. - Я никому не открою!
      - Дело плохо, - сказал Мракобесов. - Так обычно стучит милиция. Если мы не откроем, они сломают дверь.
      - Возьмите, - Карл протянул Мракобесову ампулу. - Как женщине вам легче это на себе спрятать.
      Елена Мироновна в страхе отшатнулась, но Карл настойчиво зашептал:
      Мы же обо всем договорились! Сегодня же, сразу после осуществления операции, мы вместе вылетаем в Америку, и вы получите свою дозу вакцины.
      - Хорошо... давайте...
      В дверь забарабанили громче.
      Мракобесов засунул ампулу в рот и накинул на лицо вуаль.
      Карл открыл дверь, и в каюту ввалился перепуганный Шульц. Тесное помещение сразу наполнилось тяжёлым спиртуозным запахом.
      - Идиот, - прошептал Карл и наотмашь ударил Шульца по физиономии.
      Мракобесов приоткрыл дверь, высунулся наружу и огляделся. Тут на него налетел подвыпивший мужчина, которого шатало из стороны в сторону по коридору.
      - Из-звините, - рассеянно пробормотал Котов, даже не обернувшись.
      Извиняться было поздно: от сильного внезапного толчка Мракобесов проглотил ампулу. Надёжно запаянная в стекло зараза волнообразными движениями опустилась в желудок и неторопливо двинулась по многометровому пути к своему естественному выходу.
      Мощный обертональный гудок пронизал корпус судна, окружающее пространство, воду и землю, а также плоть всякого организма, находящегося в зоне слышимости. Теплоход "Пушкин" подходил к причалу Шлиссельбургской крепости.
      6
      Те, кто остались на острове.
      Диц принимает окончательное решение.
      Дамочку хотят изнасиловать
      Загрохотали сходни, самые любопытные экскурсанты устремились к развалинам. Большинство осталось на теплоходе: шёл десятый час вечера, впереди была ночная дискотека - на палубе, для молодежи - и эстрадное ревю в ресторане - для более серьёзных пассажиров.
      В числе сошедших на берег можно было заметить грузную даму в трауре и сутулого иностранца со своим простоватым слугой; красивого, но плохо выглядевшего блондина с мальчиком и девочкой. Одна компания держалась от другой на приличном расстоянии, со стороны было трудно догадаться, что они вообще знакомы.
      Экскурсия быстро закончилась, десятка три зевак заняли свои места в каютах, теплоход издал гудок и отчалил от пристани. На омываемых стремительными водами камнях сделалось тихо и безлюдно.
      Но вот в одной из полуразрушенных галерей показались сутулый иностранец в шляпе и его слуга. Они негромко переговаривались по-немецки.
      - Шульц, ты уверен, что она не вернулась на корабль?
      - Никак нет, господин старший дознаватель, не возвращалась, я смотрел во все глаза.
      - Странно, я тоже её не заметил. Неужели прячется?.. Елена Мироновна! Елена Мироновна!..
      Шум воды и легкое эхо были ему ответом.
      - Я вот что хочу сказать, господин старший дознаватель: надо было вспороть ей брюхо ещё там, на пароходе. Вы бы только мигнули, а я уж своё дело знаю. На охоте бывало освежёвывать по десяти кабанчиков за один раз...
      - Погоди, замри!
      Оба замерли и стали прислушиваться. Вскоре действительно послышались шаги, голоса, и из-за камней внезапно вышли Фриц Диц, Славик Подберёзкин и Маринка Корзинкина. Увидев Карла и Шульца, они тоже остановились и начали совещаться.
      - Чёрт возьми, они тоже остались! - зашептал Карл, нащупывая у себя под плащом рукоятку пистолета. - Что бы это значило?
      - Осмелюсь предположить, господин старший дознаватель, что у них в точности такой план, как у нас.
      - Это понятно и без тебя, болван. Он с самого начала обхаживал этих славянских ублюдков, чтобы иметь на крайний случай заложников. Трус, мерзавец...
      - Хорошо бы прикончить малолеток из его оружия, а после оставить его связанным возле трупов.
      - Не болтай чепуху, Шульц; как бы он нас с тобой не оставил связанными или трупами. Пойдём прочешем развалины. Найдём вдову, вспорем ей брюхо и выполним задание. А потом пристрелим этих троих, если удастся подойти к ним со спины...
      - И против ветра... - пробормотал Шульц, знавший охотничьи уловки. Осмелюсь предложить, господин старший дознаватель: что если сначала пристрелить этих троих, а затем воспользоваться ампулой, имеющейся у господина оберштурмфюрера?
      Карл злобно рассмеялся:
      - Ты говоришь - воспользоваться? Да у него в склянке просто вода! Ампула с настоящей заразой есть только у нас.
      - Была... господин старший дознаватель.
      - А чёрт, да пошли же искать её!
      - Уходят, - сказала Маринка. - Слушайте, господин Диц, объясните наконец, что происходит, почему здесь оказались эти двое?
      К этому моменту Фриц Диц уже принял для себя мучительное решение.
      - Слушайте внимательно, - заговорил он, доставая из-за пазухи пистолет и проверяя его готовность к бою. - Через полчаса сюда прибудет теплоход, на котором вы отправитесь в город. Спрячьтесь поблизости от причала и не выходите ни при каких обстоятельствах, что бы ни случилось. Вот ампула, - он протянул Славику завернутую в платок стекляшку. - Не бойтесь, она не разобьётся от падения. В ней запаяна страшная зараза, в несколько часов способная поразить население города, а в несколько дней - население всей планеты. Все погибнут. Останется горстка людей, обладающих спасительной вакциной. Эти люди именуют себя Пятым Рейхом. Я тоже член Пятого Рейха. Я был им до этой минуты. Отправляйтесь на теплоход и, не теряя ни минуты, свяжитесь с генералов Потаповым. Расскажите всё, что знаете. Скажите, что майор Мракобесов - предатель. Объяснять нет времени, ступайте.
      - А вы?
      - У этих людей ещё одна ампула. Они здесь чтобы выпустить заразу в Неву, и тогда она попадёт в водопровод. Я останусь, чтобы им помешать.
      Разинув рты, дети переглянулись, а когда снова обратились к немцу, то его и след простыл.
      Переодетый в женское платье Мракобесов сидел на корточках в одном из полуразрушенных казематов крепости и мелко дрожал. Косой лучик заходящего солнца проникал в узенькое окошко, подкрашивая малиновым цветом кусок стены. Мракобесов смотрел на этот солнечный зайчик, будто стараясь напитаться от него живительной энергией. Только что он закинул в рот и тщательно разжевал последнюю горсть имевшихся у него таблеток, благодаря которым он ещё мог думать, ходить и разговаривать. Но даже если бы у него в запасе была тележка этих таблеток, они бы ему уже не помогли. Ему требовался более сильный стимулятор.
      Последнее, самое сильное имеющееся у него средство, капля которого ненадолго могла придать ему силу слона и ловкость обезьяны, хранилась в его главном тайнике, расположенном в здании городского крематория. Любой ценой, ползком или вплавь, ему необходимо добраться туда до полуночи - действие таблеток через два часа ослабнет, а ещё через час прекратится. Тогда у него начнутся страшные головные боли, от которых он сойдет с ума раньше, чем испустит дух...
      Сквозь мощный гул речного потока до него донеслось чуть слышное тарахтение моторной лодки. С напряжением берущего на грудь рекордный вес штангиста Мракобесов поднялся с корточек и, перебирая руками по щербатой стене, пошёл к выходу. В эти секунды наркотик начал всасываться в кровь, и Мракобесов, оторвавшись от стены, выбежал из каземата.
      К северной оконечности острова приближалась рыбацкая лодка, пересекающая Неву в самом её истоке от правого к левому берегу. Понимая, что это его, может быть, единственный шанс, Мракобесов запрыгал по камням к воде, размахивая на ходу шляпкой с вуалью.