Стилет - Обратный отсчет

      Виктор смотрел на кейс, потом проговорил:
      - Сюрприз... Ты - сюрприз. Я - тоже сюрприз.
      * * *
      Виктор курил уже третью сигарету подряд, кейс продолжал стоять на большой, накрытой легким одеялом постели, Виктор лежал рядом, не снимая одежды. Несколько минут назад он попросил Тиграна зайти к нему. Когда в дверь постучали, лицо Виктора покинули следы мрачных раздумий, он улыбнулся:
      - Входите...
      Тигран не вошел, ввалился - он был большой, веселый и несколько шумный. Виктор подумал, что Тигран обладает внешними данными, не совсем подходящими для рода его занятий.
      - Кейфуешь, ара? - пропел он. - Празднуешь успех?
      - Типа того... Вот передам всю эту байду...
      - И?
      - И... Ну я же что-то обещал тебе насчет истинного шарма.
      - Не дурно.
      - Вот только эту байду... - Виктор усмехнулся. - Избавлюсь от нее... Он указал на кейс. - Знаешь, что там?
      - Какие-то ценные бумаги, - весело ответил Тигран. - Ваш интерес. Надеюсь, в расчете, ара?
      - Вполне возможно, что да, - задумчиво проговорил Виктор. - А ты знаешь, на какую сумму?
      - Зачем мне это?
      - Но ты же открывал кейс...
      - Ну конечно, было любопытно. А вдруг там бомба?
      - Бомба?!
      - Именно. А потом, может, это вообще не то, что вас интересовало...
      - Как это не то?
      - Да Господи, может, чьи-то личные вещи...
      - Тигран, я прошу ответить мне очень серьезно, кто еще, кроме тебя, касался этого кейса?
      - А вот это ты напрасно, ара... Я - профессионал и могу тебя заверить никто.
      - Никто?
      - Я что, когда-нибудь подводил?
      - Нет, но... Хорошо.
      - Ну и слава Богу. Что ты так въелся в этот мешок с деньгами?! Все закончено.
      - И все же ответь на один вопрос...
      - Давай.
      - Ты знаешь, на какую сумму? Ты пересчитывал бумаги?
      - Любопытство кошку погубило?
      - Ответь - знаешь?
      - Может, да, а может, нет. - Тигран расхохотался. - Да ладно, это я тебя дразню. Конечно же, нет. Это просто не мое дело, ара...
      "Напрасно ты меня дразнишь, Тигран", - подумал Виктор, затем улыбнулся и проговорил:
      - Вот и хорошо. Ты же знаешь, у нас вокруг всего делают тайны. А вы теперь - соседнее государство...
      - Я понимаю. Все в порядке, успокойся, ара... И не забудь насчет истинного шарма, а то через пару дней я уезжаю.
      * * *
      Эта "верхушечка" оказалась равной пяти миллионам долларов. И о ней мог знать только Зелимхан Бажаев, который находился в Чечне, все более криминализирующейся и все более катящейся к войне; и в тот момент, когда образовалась эта "верхушечка", почти всем стало ясно, что при подобном развитии событий война неизбежна.
      Никто в том ведомстве, куда Виктор сдаст кейс с ценными бумагами, не наберет прямо телефон Зелимхана и не поинтересуется:
      - Скажи, Зелимхан, а сколько на самом деле было денег? А то мы здесь чужими руками грохнули троечку твоих ребят, а теперь у нас финансовые разночтения...
      Пять миллионов долларов. Сюрприз.
      "Тигран, Тигран, никогда не стоит меня дразнить".
      Потом он принял решение.
      Пять миллионов бесхозных денег. Совсем не мало, особенно в эти мутные новые времена, требующие новых решений.
      И еще: когда-то всех их Дед учил читать знаки. ЗНАКИ. Все складывалось. Натали... Теперь Виктор знал, что это не просто очередное секс-увлечение.
      * * *
      Действовать пришлось очень быстро. На следующий день Виктор смог устроить встречу второго секретаря посольства и Тиграна за обедом. Второй секретарь курировал в Вене проведение всей операции, и в этой встрече не было ничего неожиданного. Ровно настолько, как и присутствие за обедом жены второго секретаря, белокурой красавицы Натали, просто сразившей Тиграна.
      - Ух, необъезженная кобылка, - прошептал Тигран на ухо Виктору.
      - Вижу, - усмехнулся Виктор.
      - Черт...
      - Может, стоить закадрить?
      - Ну да! С такой кобылкой на ать-два не бывает.
      - Да ладно! - Виктор изобразил равнодушие.
      - Конечно... Подход нужен.
      - Да я-то с ней уже знаком. Очень любопытная штучка.
      - Вот уж.
      - Слушай, Тигран, я говорю тебе совершенно серьезно. Весьма объезженная и очень любопытная...
      - Ладно трепать.
      - Любит всякие приколы...
      - Я тебе говорю, с такой на ать-два не бывает, ара...
      - Ну, хорошо...
      И Виктор шутки ради предложил Тиграну спор, что роскошная белокурая красавица проведет с ним, Виктором, сегодня какое-то время в одном из заведений с сомнительной репутацией.
      - В каком смысле?
      - Ну я же тебе говорил о шарме - она это обожает.
      - Глупости...
      - Где Западный вокзал знаешь? - спросил Виктор. - Вдоль него тянется так называемая улица любви, вот там это и будет.
      - Послушай, можно, конечно, разными уловками завести жену секретаря посольства в непристойное заведение, но это ничего не значит...
      - Тигран, я готов спорить хоть на тысячу долларов, что я ее сегодня сниму и трахну в борделе, причем не как-нибудь, а весьма необычно.
      - Притащишь ее и проституток? - Тигран усмехнулся.
      - Причем несовершеннолетних садомазохисток, - рассмеялся Виктор. - Уж не знаю, что и как, положусь на вдохновение. Оно всегда приходит в борделе.
      - "Трахну в борделе..." Сомневаюсь.
      - Тигран, место называется "Китайская царица". Я тебе говорил о шарме это одно из таких мест. Она это обожает.
      - Что-то ты совсем уже...
      - А если будут доказательства?
      - Какие?
      - Увидишь все своими глазами.
      - Как это?
      Виктор вдруг уловил в голосе Тиграна какое-то волнение и понял, что задел нужную струну.
      - Обычно.
      - Обычно?
      - Так что, если будут доказательства?
      - Тогда готов поспорить на деньги.
      - Только учти, Тигран, она ничего знать не будет.
      - Поясни.
      - В этом заведении есть одна комната с картиной. На самом деле за картиной еще одна комната, но меньше. А на картине нарисован единорог. Так вот, в глазу единорога - дырка, аккуратное и незаметное отверстие, сквозь него все можно наблюдать. Такое для этих сделано, для психов, которые любят подглядывать. Забыл, как они называются... - Виктор усмехнулся.
      - И я не помню, - проговорил Тигран. Он испытующе посмотрел на Виктора, но не увидел на его лице ничего в подтверждение своих опасений. Виктор скорее походил на упрямого подростка, который хвалится своими победами и готов ради этого спорить. - И что?
      - Вот все и увидишь.
      - А ты?..
      - Что я?
      - Ну, неудобно как-то...
      - А, ты про это. Она мне кто - жена? Нет. Потом мы - мужики. И потом, ты же не будешь пялиться бесконечно...
      - Конечно, не буду. Только доказательства.
      - И будет две серии.
      - В смысле?
      - Ну, сначала обычно, а потом сюрприз.
      Они услышали шаги.
      - Чем это здесь заняты мужчины? - прозвучал голос Натали.
      Тигран посмотрел на нее и понял, что готов спорить на что угодно, лишь бы увидеть ее такой... Может быть, если бы Натали не было рядом, Тигран подумал, что у них с Виктором состоялся весьма странный спор и они не настолько близкие друзья, чтобы проводить время в подобных развлечениях. Нет, они, конечно, приятели, но не настолько... Однако Натали была рядом, а Виктор всегда знал, как манипулировать человеком, имеющим тайный грешок.
      * * *
      Пять миллионов долларов Виктору пришлось действовать очень быстро.
      * * *
      - Натали, я хочу, чтобы ты не задавала мне никаких вопросов сегодня вечером, - проговорил Виктор. - Пусть это будет нашим прощальным приключением... Мы все же расстаемся на какое-то время - через пару дней я уезжаю.
      - Хочешь меня заинтриговать?
      - Думаю, что да.
      - А мне совершенно все равно. Лишь бы провести это время с тобой.
      - Ну уж дудки, девушка. Как вы смеете приставать к женатым мужчинам?
      - Совсем забыла вам сказать - я ведь и сама замужем.
      - Фу, - Виктор облегченно вздохнул, - но ведь это совсем другое дело. Это снимает массу проблем. - Он улыбнулся. - Кстати, Натали, возьми свою машину. Ваши дипломатические номера...
      - Я всегда за рулем, сэр...
      * * *
      Виктор припарковал автомобиль на платной стоянке у Западного вокзала.
      - Машине с дипломатическими номерами нехорошо появляться там, куда мы пойдем дальше, - сказал он Натали.
      - Надеюсь, мы не идем заниматься любовью в камеры хранения? усмехнулась Натали.
      - К сожалению, нет, но предложение весьма любопытное.
      Виктор вдруг поднял руку, голосуя свободному "мерседесу"-такси. Натали опустила его руку.
      - Они здесь так не остановятся, надо идти на стоянку.
      - А вдруг?
      Автомобиль-такси начал притормаживать.
      - Я тебе не говорил, что я - колдун, - рассмеялся Виктор.
      - Ну-ну, посмотрим. Он останавливается на светофор.
      Такси стало прямо перед ними.
      - У тебя всегда все получается? - улыбнулась Натали. - Или только когда ты со мной?
      - Не с тобой, а в тебе. - Он коснулся ее уха губами.
      Такси-"мерседес" провез их несколько сот метров, и водитель был очень удивлен, когда столь респектабельная пара высадилась в районе кварталов "красных фонарей".
      - Ты видел, как он на нас таращился? - смеялась Натали. - Господи, ты сумасшедший. Скажи, что ты задумал?
      Виктор все видел. А вот кое-что от глаз Натали все же осталось скрытым. Ключи от ее автомобиля с дипломатическими номерами остались лежать на сиденье. И в тот момент, когда они через черный ход для богатых клиентов, склонных к сексуальным извращениям, входили в "Китайскую царицу", водитель быстро возвращался к платной стоянке у Западного вокзала. Его интересовал автомобиль Натали. Потому что никогда дорожная полиция не потребует открыть багажник автомобиля с дипломатическими номерами.
      * * *
      Он любил ее в притоне, в месте греха, в месте, где шлюхи получали деньги за любовь, и он был великолепен. Он чувствовал ее тайные желания и тайные страсти - шлюхи, получающей деньги за любовь... Но проблема заключалась в другом - она все более привязывалась к нему, она вдруг с ужасом поняла, что последние недели постоянно думает о нем и постоянно ждет их тайных свиданий и с каждым разом ей становится только лучше... Что он сделал с ней? Околдовал? Наваждение... Уж не влюблена ли она? Кто-то говорил, что иногда духовное может родить плотское, духовные отношения перерасти в физические... Но у них все наоборот. Сексуальная страсть, кожные отношения. А может быть, наоборот? Бывает наоборот?
      И сейчас она сжимала ногами его бедра, задыхалась в объятиях своего обнаженного Тарзана и чувствовала, что, как бы это нелепо ни звучало, она готова пойти за ним хоть на край света и сделать все, что он ей скажет.
      ... Когда все было закончено, они еще долго лежали, все более растворяясь друг в друге, затем он отнес Натали на руках в душ.
      - Надо же, а я думала, что проститутки подмываются в тазах...
      - Совершенно верно, в больших медных тазах. И в следующий раз я тебе это гарантирую, - пообещал Виктор.
      - Поцелуй меня, - попросила Натали.
      - Только когда от тебя перестанет пахнуть натрахавшейся кошкой. Быстро в душ!
      А потом Виктор подошел к картине с единорогом:
      - Тигран, ты здесь?
      - Да, - голос Тиграна был слабым.
      - Ты видел?
      - Видел...
      И Виктору показалось, что Тигран сглотнул ком, подступивший к горлу. "Интересно, чем он там занят?" - с усмешкой подумал Виктор. Он нагнулся к столику и взял некий тяжелый предмет, спрятанный под полотенцем.
      - Тигран, сейчас будет вторая серия. Она возвращается.
      - Да...
      - Жена советника и несовершеннолетние шлюхи. Смотри, Тигран, в оба. Я же обещал сюрприз.
      Вошла обнаженная Натали, ступая ногами по мохнатому ковровому покрытию. Она была великолепна. Виктор улыбался, любуясь ею.
      - Что ты стоишь у этой лошади? - спросила Натали. - Я уже скучаю.
      Виктор вдруг услышал дыхание Тиграна. Потом проговорил:
      - Натали, пойди открой дверь. Нас ждет сюрприз.
      - Я? Почему я?
      - Таков сюрприз.
      - Хорошо. Она вышла.
      - Тигран, - проговорил Виктор, - а теперь сюрприз. Смотри в оба.
      - Да...
      Виктор быстро убрал полотенце и так же быстро промелькнула мысль: "Может, это хорошо, когда с тобой происходит такое, а ты занят любовью?! Своей любовью, такой, какой можешь?.. Наверное, неплохо".
      - Сюрприз, Тигран.
      Пистолет был с глушителем. Виктор быстро вставил дуло в глаз единорога и спустил курок. Почти бесшумный хлопок и запах отработанных пороховых газов.
      - Спокойной ночи, - проговорил Виктор и добавил: - Прости...
      Вполне возможно, что в голосе его промелькнула печаль, Тиграна отбросило от картины, и он перестал существовать.
      Натали вернулась:
      - Там никого не было... А что это за запах? Какая-то гарь...
      - Место греха, - Виктор покачал головой, - и запах серы... Перед появлением Беса Фауст чувствовал запах серы.
      - Пойдем отсюда, - вдруг серьезно проговорила Натали. - Мне хочется отсюда поскорее уйти...
      - Мне тоже, - кивнул Виктор.
      Но на свежем воздухе в приближающейся ночи, когда Вена - город вальсов - зажглась своими неповторимыми огнями, Натали быстро успокоилась. Виктор предложил не связываться с парковкой автомобиля, добраться до центральной пешеходной части города и поужинать в каком-нибудь симпатичном ресторанчике. Натали с радостью согласилась, обняла своего Тарзана за талию и, совершенно не стесняясь прохожих, крепко поцеловала в губы.
      - А если нас подберет кто-нибудь из знакомых твоего мужа? - Виктор изобразил на лице комический испуг.
      - Они не приглашают своих дам в подобные места.
      Натали полностью успокоилась и совершенно не понимала, что с ней происходило несколько минут назад. А Тигран перестал существовать. И явившийся за его телом водитель такси-"мерседеса" лишь покачал головой - у Тиграна, отброшенного выстрелом, были спущены штаны.
      - Чем он тут занимался? - пробормотал таксист, повезший в автомобиле Натали, автомобиле с дипломатическими номерами, Тиграна в последний путь. А в тот момент, когда он избавится от тела, вернет машину на платную стоянку у Западного вокзала и превратится в растворившегося в ночи одинокого таксиста, Натали и Виктор будут проводить свой прощальный ужин, ужин, где будут тихая музыка, помнящая еще великих императоров, и медленно исчезающие свечи. Виктор посмотрит на Натали и подумает, что если бы ему удалось быть с ней дольше, то, может быть, она избавила бы его от жгущей грудь и сердце фотографии любимой и потерянной им женщины, хотя вполне возможно, что и нет... Вслух же он скажет:
      - Натали, у меня есть очень важная просьба. Мне будет нужна помощь кое-кого из знакомых тебе финансистов... Только это более чем личная просьба, и не то что твой муж...
      - Я все поняла, - улыбнется ему Натали.
      Конечно же, она ничего не поняла, но она поможет Виктору, потому что у нее есть для этого много возможностей и потому что, как бы нелепо это ни звучало, она готова была сделать все, что он ей скажет.
      * * *
      Эта секретная операция была закончена. Виктора поздравили с успехом, вовсе не подозревая о масштабах его истинного успеха, а потом было много других операций и другой работы, и началась чеченская война, которая списала множество денег и множество грехов.
      Прошло еще немало времени, и вот российскими спецслужбами, а именно ведомством Деда, задерживается Зелимхан Бажаев. И Виктор понимает, что над ним могут сгуститься тучи. Зелимхан Бажаев, находящийся в Чечне и слишком много рассуждающий о коррупции в верхних эшелонах российской власти, для него вовсе не опасен, Зелимхан Бажаев, находящийся в Москве, представляет совершенно конкретную угрозу. Где гарантия, что в обмен на что-то он не захочет проиллюстрировать некоторые свои заявления. И где гарантия, что тогда не всплывет история с "верхушечкой"...
      Виктор, учитывая настроение определенной части генералитета и, главное, настроение своего шефа, подготавливает план секретной операции. В ней нет ничего личного, Виктор лишь проявляет служебное рвение. Он гарантирует абсолютную просчитанность всех действий и отсутствие жертв. Он гарантирует быстрый и ошеломляющий успех, но генерал Панкратов не хочет даже слышать об этом.
      - Ты что, Витя, решил нас под трибунал подвести?
      Виктор не давит и ни на чем не настаивает, он делает свое дело незаметно, спокойно, подготавливая все этапы операции, пока не наступает день, когда он понимает: теперь можно сыграть на тайных струнках души своего шефа.
      И когда он явится к генералу Панкратову с докладом и тот, стараясь не выказывать особого интереса, спросит. "Что там у тебя?", Виктор поймет, что шеф скорее всего уже принял решение.
      * * *
      Генерал Панкратов не извлекал из этой операции никакой личной выгоды, хотя, конечно, в случае успеха он и его команда выдвигались на ключевые позиции и, вполне возможно, на самые ключевые. Военная семья генерала Панкратова и так была одной из самых крупных и влиятельных, и, вполне возможно, при тонкой и решительной игре "ретивой молодежи" она могла бы стать "просто самой". Сознавала это и "ретивая молодежь", но все же Анатолий Иванович Панкратов еще какое-то время не давал санкции на проведение этой операции. Никакого злого умысла - генерал Панкратов был честным и в соответствии со своими взглядами преданным делу человеком. И только тогда, когда он убедился, что этого требуют стратегические интересы государства... Виктор и его идея одержали верх. Анатолий Иванович был уверен, что все пройдет четко и безукоризненно: все же Виктор - ученик Деда, один из самых любимых и самых лучших, а подобные операции для них - просто детские игры. Только не умеет Дед заботиться о своих парнях - и Рябчик, и Стилет, и другие, кто не разбежался по бизнесу, все еще капитаны. Виктор - уже давно майор, и через пару месяцев, тем более если все пройдет успешно, обмывать ему водкой подполковничьи звезды. И давая негласную санкцию на проведение этой секретной операции - она была более чем секретной, потому что никакой вышестоящей санкции на нее не имелось, - генерал Панкратов поинтересовался у своего подчиненного:
      - Надеюсь, ты понимаешь, что нас всех ждет в случае неудачи?
      - Меня ждет. В операцию посвящены всего несколько человек, и все замыкается на мне. Вас в этой пирамиде нет.
      - Вот и прекрасно. Дай Бог тебе удачи, сынок. И пожалуйста, не теряй головы.
      Но лишь только тогда, когда уже все началось, когда механизм закрутился, Панкратов понял, какого он выпустил демона. Еще в самом начале генерал Панкратов потребовал гарантий безопасности для пассажиров самолета отсюда возникла и дискета, и множество этапов операции. Он согласился с тем, что полевого командира Зелимхана Бажаева, чуть ли не подпадающего под принятую Государственной Думой амнистию, следует уничтожить при попытке к бегству, и далее, когда из-за исчезновения Бажаева жизнь заложников будет поставлена на карту и когда уже невозможность продолжения переговоров с противником, склонным исключительно к террору и насилию, станет очевидной, сажать самолет лишь только смелыми и быстрыми действиями спецслужб. Виктор предлагал задействовать всю так не любимую Анатолием Ивановичем систему средств массовой информации, и генерал с ним согласился - имитация должна быть первоклассной. Поэтому следовало организовать "утечку". Но лишь только когда "ретивая молодежь" взорвала, не сымитировала, на самом деле ВЗОРВАЛА военный вертолет, генерал Панкратов понял, какого он выпустил демона.
      - Что, мать твою, происходит, Витя? Вы что, охренели? Это, блядь, что, демонстрационный взрыв?!
      - Это трагическая случайность, Анатолий Иванович.
      - Что?!
      - Мы их предупредили, чтобы они десантировались. Вмешался второй пилот, и бомба сработала.
      - Вы е........сь. Я запрещаю продолжение операции, майор. Выдавайте им коды и сажайте самолет!
      - Уже поздно, - тихо проговорил Виктор. - Колесо закрутилось.
      - Ты сошел с ума.
      - Товарищ генерал, Анатолий Иванович, это трагическая случайность, не более того. Но сейчас все складывается успешно. Машина с "объектом" уже следует в сторону аэропорта Внуково, и мы их там встретим.
      - Трагическая случайность... В воздухе триста пассажиров. Ты это понимаешь?!
      - Так точно. Как только "объект" будет у нас, мы выдаем им дискету.
      - Нет! Вы выдаете им дискету сейчас. Я сыт по горло твоими случайностями.
      - Может, выдать им и название ключевого файла, товарищ генерал? Это будет означать конец операции. Но я сделаю все, что вы прикажете.
      Генерал Панкратов некоторое время молчал. Потом проговорил:
      - Ты знаешь, что "объект" конвоирует твой старый друг, Воронов?
      - Так точно.
      - И тебе наплевать, если с ним тоже произойдет какая-либо "трагическая случайность"?
      - Со Стилетом-то?.. С ним ничего подобного не произойдет. Он сам может доставить нам массу "трагических случайностей".
      - Вот как?!
      - Я б этого не говорил, если б не знал его очень хорошо.
      - Однако ты был доволен, когда узнал, что конвоировать Зелимхана поручено ему.
      - Так точно.
      - Почему?
      - Старый незаконченный спор.
      - Ты мне это брось - кто лучше, кто хуже. Никаких мне соревнований.
      - Я стараюсь не только для себя.
      - Я это знаю. Но брось.
      - Для меня в этой операции нет ничего личного.
      - Еще не хватало...
      - Но мы ее доведем до конца. Именно сейчас время заканчивать партию. И, Анатолий Иванович, тогда для многого у нас будут свободны руки. Дивиденды значительно больше возможных потерь.
      - Знаю. Знаю, Витя. Но больше мне никаких "трагических случайностей". Хорошо, выдашь им название ключевого файла в самом конце.
      - Есть.
      * * *
      Но так не получилось. Этот Воронов с идиотским прозвищем Стилет оказался одной сплошной "трагической случайностью". И все пошло наперекосяк. Сначала он увел пленника из-под носа целого взвода спецназа, причем, как утверждал Виктор, лучшего нашего подразделения, потом просто куда-то исчез, и Виктор звонил ему домой, думал, может, отсиживается там, а он упал на дно к какому-то криминалу, хорошо хоть удалось перехватить его телефонный звонок, и вот теперь он появляется на глазах всего честного народа на борту этого заминированного лайнера, живой и здоровый, да еще тащит с собой чеченца, который демонстрирует на весь мир свое миролюбие и просит остановить бомбу. "Просто великолепно! Тем самым все наши усилия перечеркиваются - операция завершена, и ни одна ее цель не достигнута. И в довершение ко всему Паша присылает эту видеокассету именно мне. Почему? По старой дружбе, прежде чем обнародовать эту запись на пресс-конференции, он присылает кассету мне. Он что-то знает? Догадывается? Откуда?! Кто-то из "ретивой молодежи" решил в последний момент отыграть в свои ворота? Да нет, вряд ли. Нигде и никаких виз Панкратова нет, следовательно, ей, "ретивой молодежи", за все и отвечать. Значит, вряд ли. Что же тогда стоит за действиями Деда?"
      И вот сейчас акробатические номера и воздушное видеоинтервью закончено, экран телевизора погас, и "ретивая молодежь" пребывает в некотором подобии шока.
      - Что мы будем со всем этим делать? - повторил генерал Панкратов свой вопрос.
      * * *
      В это время черная "Волга" остановилась у бокового подъезда тяжеловесного гранитного здания, плывущего, словно каменный броненосец, сквозь изгибы старых московских улиц. Это было ведомство генерала Панкратова. Дед очень спешил. Он знал всю тяжесть предстоящего ему разговора и понимал, что придется действовать жестко и быстро. И все же Дед надеялся, что все еще удастся решить миром.
      * * *
      В это же время в двухстах километрах к западу от тяжеловесного каменного броненосца на высоте нескольких тысяч метров над землей Стилет приоткрыл дверь, ведущую в кабину пилотов:
      - Командир... Тут у меня несколько неожиданные обстоятельства. Этот мальчик... Нам придется спуститься с ним вниз.
      - Что вы имеете в виду, капитан? - спросил командир экипажа. Он посмотрел на Игната с недоверием.
      - Да, вы меня правильно поняли, - подтвердил Стилет.
      - С этим ребенком?.. Надеюсь, вы... - В глазах командира экипажа промелькнула тревога.
      - Да, именно так, - сказал Стилет. - Нам придется показать ему бомбу.
      * * *
      Первым нарушил нависшую тишину Виктор:
      - У него нет никаких доказательств. Не может быть.
      - Возможно, - проговорил генерал Панкратов. - Зачем тогда он прислал эту кассету мне? Интуиция?!
      - Вряд ли...
      - Зачем? Вспоминайте свои хвосты.
      - Их нет.
      - Майор Бондаренко?
      - Он ничего не знает. Только ликвидация заключенного при попытке к бегству. Но это была даже не прямая команда. Ни письменно, ни устно такой приказ не был сформулирован.
      - Хорошо. Что еще?
      - Больше ничего.
      - Так что мы будем со всем этим делать?
      - У него не может быть никаких доказательств, - упрямо повторил Виктор.
      - Но операцию пора заканчивать. Он перевел все свои звонки на мобильную связь. Значит, придется выдать ему коды.
      - Или обменять ему коды, если он что-то знает.
      - Раньше надо было быть таким умным. - В голосе генерала неожиданно появились сухие нотки.
      - А я и был, - проговорил Виктор. - Им не расшифровать самостоятельно дискету. По крайней мере за оставшееся время не расшифровать. У нас есть предмет для торга - мы отдаем им самолет, они нам - все, что связано с этой пленкой. Но это на всякий случай, так сказать, откупного, потому что у Деда не может быть никаких доказательств.
      - Виктор, ты провел с ним столько лет... - В голосе генерала Панкратова неожиданно появился упрек. - Паша не из тех людей, кто торгуется...
      - С любым человеком можно договориться. - Теперь и голос Виктора зазвучал сухо - он не собирается все это в одиночку расхлебывать, поэтому одну козырную карту он оставил себе.
      - Ладно, умники, - подытожил генерал Панкратов, - вон Пашина машина, внизу у бокового подъезда. Сейчас главное - закончить операцию, и хорошо бы при этом сохранить лицо. А потом у меня к вам будет много вопросов, очень много, и прежде всего к тебе, Витя.
      В этот момент Дед поднимался по лестнице. Он тоже имел вопросы прежде всего к Виктору. Только и Дед, и вся "Команда-18" всегда называли этого человека по-другому. Много лет назад Дед дал им всем, своим мальчикам, имена-прозвища. И сейчас Дед имел несколько вопросов. И к Толе Панкратову, старому боевому товарищу, и к Виктору, которого никто в "Команде-18" так не называл. Да, Игнат Воронов был для них Стилетом, Коля Рябов - Рябчиком, а Виктор...
      Правда, с тех пор многое изменилось.
      Четверг, 29 февраля
      16 час. 11 мин. (до взрыва 00 часов 49 минут)
      КОДА ОТКЛЮЧЕНИЯ БОМБЫ ВСЕ ЕЩЕ НЕТ.
      Мальчик смотрел на тускло мерцающий красный огонек - бомба, пульт управления бомбой. Значит, вот подо что оно маскируется - мальчик впервые увидел его наяву, - спящее Чудовище. Оно совсем не такое, как в этом бесконечно повторяющемся сне, но когда оно проснется и его язык будет называться ОГОНЬ...
      Нить... Где в этих убывающих цифрах может быть нить? Они должны знать код отключения бомбы, всего лишь четыре цифры, но где здесь может быть нить?
      КОДА ВСЕ НЕТ...
      Он его нашел, человека с серо-голубыми глазами. И впервые с того момента, как папы... как папы не стало, мальчик почувствовал, что он больше не один на один с Чудовищем. Нет, конечно, это было не так, как с папой: тогда между ним и Чудовищем стояла прочная стена. Настолько прочная, что мальчик даже не знал, что там, за ней, не было причин думать на эту тему и задаваться подобными вопросами, и совершенно не важно, что за стеной находился вход в Лабиринт, потому что этой самой прочной на свете стеной был папа. Но в один из дней стену разрушили.
      Нить, знающая выход из Лабиринта, - это все, что ему осталось. Не совсем так, потому что теперь мальчик стал несколько богаче.
      Чудовище... Оно выбралось из его снов, и мир действительно оказался темным запутанным Лабиринтом. Ты не замечаешь, как входишь в него, ведь тогда, в день рождения, в чудесном магазине игрушек мальчик тоже ничего не замечал, а именно тогда он завел свою семью в Лабиринт, и лишь только тоненькая нить должна быть у тебя в руках, нить для того, чтобы вернуться.
      Чудовище выбралось из его снов, и сейчас для него и еще трехсот пассажиров большого бело-серебристого лайнера оно решило называться БОМБОЙ. Оно растворилось, растеклось по стенам этого самолета, оно хочет, чтобы его не узнали, но его выдает запах и выдаст тень, косматая тень, неразличимая в темном и пропитавшемся зловонием логове Чудовища, но здесь, когда рядом с ними движется огромный круг Солнца...
      Чудовище проснется молниеносно, и язык его будет называться ОГОНЬ почему папа говорил, что когда-то в сердце Лабиринта жил поэт, но времена сменились, и поэт превратился в Чудовище? - но пока оно спит, и лучше его не тревожить, и лучше... Мальчик вдруг снова подумал о ружье, двухствольном детском ружье с разноцветными шариками (как же зеркальны сны - Чудовище здесь, в реальности, становится бомбой, однако смешное детское ружье там превращается в настоящее оружие), папа выстрелил из него и убил почти настигшее мальчика Чудовище. Папа выстрелил и... Конечно, ведь это очень важно, мальчик видел во сне два ствола, две черные бездны, они блеснули тусклым холодным огнем, а потом папа выстрелил, но перед этим он показал ему ружье, и мальчик должен был что-то заметить, что-то очень важное...
      Мальчик снова посмотрел на пульт управления бомбой - цифры продолжали бежать: нить... может быть, это нить времени? Нет, все не так... Потом мальчик поднял глаза - Игнат улыбнулся ему: