Сири задумчиво посмотрел на нее. Может, попробовать? Он взглянул на Кринна, незаметно пробиравшегося к двери. Сири решил облегчить воину задачу:

— Выйди, Кринн, и закрой дверь с той стороны.

С облегчением кивнув, наемник выскользнул из комнаты. Сири снова посмотрел на Савару:

— А со мной развлечься не хочешь?

Гол резко втянул воздух. Савара же только улыбнулась:

— С удовольствием.

«Если она втиралась в доверие, чтобы убить меня, я даю ей отличную возможность, — мрачно подумал Сири. — Надеюсь, она понимает, что, убив меня, тоже не выйдет отсюда живой. Гол позаботится об этом».

Сири достал из внутреннего кармана пару кинжалов с кожаными петлями на рукоятках. Савара скептически наблюдала, как он вешает их на запястья.

— Не думаю, что от двух больше толку, чем от одного, — заметила она. — Конечно, обычный трущобный убийца может испугаться. Но я не из таких, Сирини.

— Знаю, — кивнул Сири.

Она метнулась к нему быстрее змеи. Увернувшись, Сири замахнулся, целясь ей в плечо. Савара отпрянула легко, как текущая вода.

Несколько минут они продолжали в том же духе, проверяя рефлексы друг друга. Затем сблизились. Сири отразил каскад быстрых нападений. Похоже, силы были примерно равны. Тяжело дыша, они разошлись на несколько шагов.

— Что с рабом? — спросила Савара неожиданно.

— Убит.

— Твоим хозяином?

— Конечно.

На лице Савары отразилась досада.

— Я бы справилась не хуже.

В свете лампы блеснул клинок. После короткой яростной борьбы Сири удалось блокировать ее правую руку и подсунуть лезвие кинжала под левую под мышку. Он усмехнулся, но тут понял, что и она улыбается.

— Сдаешься?

Он почувствовал холод лезвия под ребром — в ее левой руке каким-то чудом появился второй кинжал. Он нажал своим клинком посильнее.

— Здесь проходит вена прямо от сердца. Ты и шевельнутся не успеешь.

Он с удовлетворением увидел, как улыбка сбежала с ее лица.

— Тогда ничья?

Они стояли очень близко. Слишком близко. От Савары исходил возбуждающий запах свежего пота и экзотических пряностей. Она плотно сжала губы, но в глазах танцевали веселые искорки.

— Ничья, — кивнул Сири. Одновременно опустив кинжалы, они отступили друг от друга. Сердце Сири бешено колотилось, и не только от недавней схватки.

— Ты знаешь, что рабы используют магию? — спросил он.

— Да.

— И как бы ты справилась с ними?

— Я знаю приемы.

— Ты ведь понимаешь, что если я дам тебе убить раба, я попаду в переделку. Хозяин спросит, кто, кроме него, может убивать магов?

— А ты не говори, что в городе появился новый раб.

— Он и без меня узнает. Стража сообщает ему о новых убийствах.

— Ты еще не понял, что теперь рабы приходят не поодиночке? Они стали посылать их по двое по трое. Я могу взять на себя каждого второго. Твой хозяин не заметит.

— Кто это — «они»? — не удержавшись, спросил Сири. Сообщение Савары застало его врасплох.

— Неужели он тебе не рассказал? — удивленно подняла брови Савара.

Сири мысленно обругал себя за несдержанность.

— Я знаю то, что знаю, — многозначительно и туманно произнес он, стараясь, чтобы его слова прозвучали веско. — Сейчас мне интересно, что же скажешь ты.

Савара помрачнела.

— Они — это Ичани. Изгои. Король Сачаки приговорил их к изгнанию.

— Зачем они подсылают к нам убийц?

— Они надеются победить Гильдию, старинного врага Сачаки. Тогда они вернутся к власти.

Час от часу не легче. Сири нервно поправил кожаные петли на запястьях. «Не стоит волноваться раньше времени, — подумал он. — Пока что мы неплохо справляемся».

— Так что, дашь мне убить одного?

— Зачем ты спрашиваешь? Если ты такая умная, тебе не нужно мое разрешение.

— Я не хочу, чтобы ты принял меня за одну из них и разделался со мной, — улыбнулась Савара.

Сири усмехнулся было, но не успел ответить на ее колкость. Раздался стук в дверь. Сири кивнул Голу, чтобы тот открыл, Появившийся на пороге здоровый детина неуверенно перевел глаза с Сири на Савару.

— Моррен, — нахмурился Сири. Вчера он получил сообщение, что Моррен успешно избавился от тела очередного убийцы, Непонятно, что ему понадобилось теперь: Моррен встречался с Сири лишь в самых крайних случаях.

— Сирини, нам нужно поговорить, — сказал Моррен, снова скосив глаза на Савару. — Наедине.

Сири повернулся к сачаканке.

— Спасибо за тренировку, — сказал он.

— Тебе спасибо, — сказала она. — Я сообщу тебе, когда появится следующий. Это будет совсем скоро.

Она вышла. Проводив ее взглядом, Сири повернулся к Моррену:

— В чем дело?

Здоровяк скорчил извиняющуюся мину:

— Может, и ни в чем, но я решил доложить тебе. В этот раз он не сразу прикончил убийцу. Он связал его и ушел, а вернулся не один. Привел девушку из трущоб, ту, что взяли в Гильдию.

— Сонеа?

— Да.

Острое чувство вины внезапно захлестнуло Сири. Как он мог восхищаться Саварой, этой подозрительной чужестранкой? Он же любит Сонеа! Но Сонеа никогда не будет принадлежать ему. Да она и не любит его, во всяком случае не так, как он ее.

Затем до Сири наконец дошли слова Моррена, и он зашагал по комнате. Аккарин привел Сонеа в трущобы и показал ей убийцу. Наверное, рядом с Высоким Лордом девушка была в безопасности, но Сири все равно овладел праведный гнев. Он не хотел, чтобы эти грязные дела касались Сонеа. Зачем Аккарин взял ее с собой?

— Гол, отправь сообщение Высокому Лорду. Нам нужно кое о чем поговорить.

Войдя в Холл, Лорлен резко остановился. Ему навстречу уверенно шел Аккарин.

— Ты занят, Лорлен?

— Я всегда занят, — сухо ответил Лорлен.

— Уделишь мне пять минут?

— Конечно. — Полуулыбка, игравшая на губах Аккарина, раздражала. Распорядителя, но он не решался открыто высказать свое недовольство.

— Пять минут наедине, — уточнил Аккарин.

Лорлен лишь устало кивнул. Наедине так наедине… Они направились к кабинету Лорлена, но тут из ближайшей аудитории выглянул лорд Халвин, преподаватель Алхимии.

— Высокий Лорд?

— Да, лорд Халвин?

— Сонеа не пришла сегодня на занятия. Она нездорова?

Лорлен заметил, что по лицу Аккарина пробежала тревожная тень. Казалось, он и вправду обеспокоен.

— Мне не сообщали о ее болезни.

— Уверен, что у нее есть уважительная причина пропустить занятия. Я просто удивился, ведь она всегда такая пунктуальная. — Халвин оглянулся. — Извините меня. Я должен вернуться к моим подопечным, пока они не совсем распоясались.

— Спасибо, что сказали мне, — кивнул Аккарин.

Халвин вновь скрылся в аудитории, где шло занятие. Аккарин повернулся к Лорлену:

— Извини. Мое дело подождет. Сначала я должен выяснить, куда подевалась моя избранница.

Лорлен смотрел Аккарину вслед, пытаясь подавить тревогу, Сонеа не явилась сегодня на занятия, Что, если они с Ротаном решили бросить Аккарину вызов? Они бы предупредили его… или? Может быть, они устали от его бездействия и решили взять инициативу в свои руки?

Лорлен потряс головой. Скорее всего, он беспокоится понапрасну, но на всякий случай нужно посмотреть, что делает Ротан. Лорд Распорядитель заторопился вверх по ступеням, к аудитории, где сейчас должен был вести занятия алхимик.

Солнечные лучики играли в лесной листве, то ярко вспыхивая, то прячась среди теней. Сонеа пристроилась в тени, но скала, на которой она сидела, нагрелась на солнце. Вдалеке прозвучал гонг — сигнал на перерыв. Сонеа понимала, что ей нужно поспешить вниз и извиниться перед учителем за пропущенный урок, сославшись на плохое самочувствие, но она просто не могла заставить себя пошевелиться.

Ранним утром она поднялась сюда, к источнику, надеясь успокоиться после ночных событий и разобраться в своих мыслях. Надежда оказалась напрасной — в голове по-прежнему царила сумятица. Возможно, дело в бессонной ночи. Она так и не смогла заснуть до самого рассвета, а утром поняла, что не в силах идти на занятия. Невыносимо было делать вид, что ничего не изменилось, когда на самом деле все перевернулось с ног на голову.

«Мне нужно время, — подумала Сонеа. — Я должна все хорошо обдумать, прежде чем снова увижу его». Закрыв глаза, она освежила себя целительной энергией, чтобы наконец-то проснуться, и глубоко задумалась.

Гильдии грозит опасность. Черные маги из Сачаки собираются напасть на Киралию, а Гильдия находится в блаженном неведении. Почему Аккарин скрывает угрозу? Неужели он просто боится признаться, что владеет черной магией?

Кстати, а как он научился запрещенной магии? Тавака думал, что ей владеют только Ичани. Они научили раба только для того, чтобы он смог убить Аккарина.

А еще Аккарин и сам был рабом.

Невозможно было представить себе гордого и ироничного Высокого Лорда в рабстве, но Сонеа была уверена, что Тавака не лгал. Аккарин когда-то был рабом Ичани. Теперь он в одиночку одерживает сачаканскую угрозу, втайне убивая подсылаемых в Имардин рабов.

Она ошибалась, считая его бесчеловечным монстром.

Возможно даже, что он — хороший человек.

«Ну-ну, — сказала себе Сонеа. — Не будем заходить слишком далеко. Во-первых, неизвестно еще, как он научился черной магии. Во-вторых, я по-прежнему его заложница».

Впрочем, без черной магии Высокий Лорд вряд ли смог бы остановить рабов-убийц. А если у него есть веская причина скрывать свои действия, то он был просто вынужден принудить ее, Ротана и Лорлена к молчанию.

— Сонеа.

Она чуть не подпрыгнула. На границе леса стоял Аккарин. Видимо, он наблюдал за ней уже несколько минут, стоя в тени деревьев, скрестив руки на груди. Торопливо поднявшись, Сонеа поклонилась:

— Высокий Лорд.

Слегка кивнув на приветствие девушки, Аккарин подошел ближе. Он прищурился, словно разглядывая что-то, а затем, присев на корточки, провел рукой по шершавой поверхности валуна, на который еще минуту назад облокачивалась Сонеа. Часть камня осталась у него в руке, открыв небольшой тайник.

— Ну надо же! — тихо сказал Аккарин, засовывая руку в тайник и доставая старую деревянную коробочку. Высверленные дырочки на ее поверхности складывались в геометрически правильный узор. Открыв крышку, Аккарин слегка наклонил коробочку, показывая Сонеа ее содержимое. Внутри лежали миниатюрные шахматные фигурки, каждая с маленьким штырьком, идеально подходящим к отверстиям в крышке. Взяв фигурку ладьи, Аккарин задумчиво повертел ее в пальцах.

— Мы с Лорленом прятались здесь, сбегая с уроков лорда Маргена.

— Лорда Маргена? — удивленно моргнула Сонеа. — Наставника Ротана?

— Да. Он был весьма суровым учителем. За глаза мы звали его «монстром». Ротан сменил его сразу, как мы закончили университет.

Представить Аккарина учеником был едва ли не сложнее, чем рабом. Сонеа знала, что Высокий Лорд всего на несколько лет старше Дэннила, но Дэннил казался значительно моложе черного мага. «Дело не в том, что он выглядит старше, — внезапно подумала Сонеа, — просто его манера держаться создает впечатление уверенности и большого жизненного опыта».

Закрыв коробочку, Аккарин вернул шахматы в тайник. Он присел рядом с девушкой, опершись спиной на скалу и расслабившись. Сонеа ощутила странную неловкость. Куда только подевался гордый и надменный Высокий Лорд? Сейчас рядом с ней был усталый человек, встретившийся со своими воспоминаниями. Не зная, как относиться к этой внезапной перемене, Сонеа исподтишка наблюдала за ним. Аккарин смотрел по сторонам, словно проверяя, не изменился ли источник.

— Когда я покинул Гильдию, я был ненамного старше тебя, — сказал он. — Мне было двадцать. В Университете я выбрал Боевые Искусства, стремясь к трудностям и опасностям. Я жаждал приключений, и Гильдия казалась мне тесной. Мое решение написать книгу о древней магии было только предлогом отправиться в путешествие и посмотреть на мир.

Сонеа с изумлением смотрела на своего наставника. Взгляд Аккарина был направлен вдаль, словно он всматривался в собственное далекое прошлое. Похоже, Высокий Лорд собирался рассказать ей свою историю.

— Исследуя древнюю магию, я наткнулся на некоторые загадочные детали. В поисках объяснения я отправился в Сачаку. — Аккарин покачал головой. — Если бы я придерживался главной дороги, я мог бы избежать несчастья. Киралийские торговцы иногда заходят в Сачаку в поисках экзотических товаров. Время от времени Король посылает туда дипломатов — разумеется, в сопровождении магов. Но Сачака — большая страна, ревностно хранящая свои тайны. Гильдия знает, что там есть маги, но не понимает, кто они такие.

— Но я-то пересек границу со стороны Элана и попал прямо в пустыню. После месяца путешествий я встретил одного Ичани. Я увидел палатки и решил познакомиться с богатым путешественником. Тот приветствовал меня, представившись Даковой. Я понял, что он маг, и удивился. Дакова, в свою очередь, спросил, указав на мою мантию, не из Гильдии ли я? Я кивнул.

Аккарин вздохнул:

— Я считал, что мне нечего бояться. Я ведь был одним из самых сильных магов Гильдии. До этого мне встречались в Сачаке только бедные крестьяне, до смерти боявшиеся гостей, обладающих магическими способностями. Я должен был сделать выводы…

Дакова обрушил на меня магические удары необычайной силы. Изумившись, я спросил, не обидел ли его, но он не ответил. Я и глазом не успел моргнуть, как мои силы иссякли. Я был полностью опустошен и думал, что поэтому Дакова так легко прочитал мою память. Я мучился от сознания, что предал Гильдию из-за собственной гордыни и глупости. Лишь позже я узнал, что Ичани умеют читать мысли и против воли человека.

Сонеа замерла. Неужели он расскажет ей, как был рабом? Аккарин опустил глаза в землю.

— Прочитав мои мысли, Дакова узнал, что черная магия запрещена в Гильдии и что мы гораздо слабее, чем думали сачаканцы. Он просто надрывался от хохота и решил, что об этом должны узнать и другие Ичани. У меня забрали мантию и одели в обноски. Я стал рабом Даковы.

Я не мог в это поверить, а поверив, не мог смириться. Каждый день я пытался бежать, и каждый день Дакова без труда находил меня. Ему даже нравилось устраивать охоту, а потом подвергать меня наказанию.

Прищурившись, Аккарин слегка наклонился к Сонеа. Девушка испуганно опустила голову, страшась его взгляда.

— Мое положение было невыносимым, — продолжил Высокий Лорд, совладав с собой. — Дакова называл меня «мой ручной маг из Гильдии» и выставлял на потеху гостям. Он понимал, однако, что рискует — в конце концов, я был опытным и сильным магом. Поэтому каждый вечер он читал мою память и забирал мою силу.

Аккарин засучил рукав мантии. Рука его от запястья до локтя была испещрена мелкими шрамами. По коже Сонеа пробежали мурашки — лишь тонкая ткань скрывала от посторонних глаз это свидетельство страшного прошлого Высокого Лорда.

— Половина рабов Даковы состояла из рабов побежденных им Ичани, а половина — из молодых людей со скрытыми магическими способностями, набранных им из местных крестьян и шахтеров. Каждый день он забирал у них магическую силу. Дакова был могущественным магом, но жил в какой-то странной изоляции от высшего света Сачаки, в пустыне, а не в городе. В конце концов я понял, что Дакова и другие Ичани были изгоями. По разным причинам — участие в заговорах, неуплата налогов, убийства — король Сачаки приговорил их к изгнанию, запрещая другим сачаканцам любые контакты с ними.

Казалось бы, Ичани должны были сплотиться, но они ненавидели друг друга. Они вели беспрерывную войну, пытаясь отомстить за прошлые оскорбления или пополнить запасы продовольствия. Не так-то просто прокормить рабов. Урожаи в тех краях плохие, а террор и запугивание крестьян и подавно не способствуют росту продуктивности.

Лицо Аккарина исказилось гримасой.

— Женщина, объяснившая мне все это, была потенциально очень сильным магом. Родись она киралийкой, могла бы стать выдающейся целительницей. В Сачаке она оставалась лишь «постельной рабыней» Даковы.

— Однажды Дакова напал на другого Ичани и понял, что теряет силы. В отчаянии он убил почти всех рабов, забирая их силу без остатка. Самых сильных он оставлял под конец, так что, когда Дакова все же одолел противника, в живых остались только я и Такан.

Такан? Слуга Аккарина? Сонеа моргнула в изумлении.

— Несколько недель Дакова был совсем слаб, — продолжал Аккарин, — но он не слишком беспокоился по этому поводу. Все Ичани знали, что у Даковы есть брат, Карико. Братья поклялись беспощадно мстить за смерть друг друга. Вскоре после схватки Карико пришел на помощь Дакове и дал тому новых рабов для восстановления сил.

Почти все рабы мечтали, что кто-нибудь высвободит их магическую силу и научит их черной магии. Они завидовали мне — только незнание черной магии и отделяло меня от свободы. Рабы не знали, что в Гильдии это запрещено. Но чем больше я наблюдал за Даковой, тем меньше думал о законах Гильдии. Не только черная магия делала его чудовищем. Голыми руками он творил такое, что кровь стыла в жилах.

Аккарин затравленно огляделся. Воспоминания словно обступили Высокого Лорда. Прикрыв глаза, маг все же овладел собой.

— Я провел в рабстве пять лет. Вскоре после того, как брат пришел ему на помощь, Дакова узнал, что неподалеку в шахте прячется его старинный враг, обессиленный магической битвой, он решил найти и убить его. Мы отыскали эту заброшенную шахту и проникли внутрь. Через несколько сотен шагов я провалился в подземелье и почувствовал чужую магию.

Аккарин мрачно улыбнулся:

— Меня спас враг Даковы. Он не убил меня и не забрал в рабство — он предложил мне сделку. Он научит меня черной магии, а я за это вернусь к Дакове и убью того.

План казался безумным. Я прекрасно понимал, что, скорее всего погибну: либо Дакова убьет меня, либо чуть позже Карико. И понимал, что нарушаю самый строгий закон Гильдии. Но мне было уже все равно. Я ненавидел Дакову всем сердцем. Я со гласился.

Ичани научил меня черной магии. У меня было мало сил, но он объяснил, что делать дальше. Я вернулся к Дакове и сказал, что ударился головой и долгое время пролежал без сознания, но на обратном пути, выбираясь из подземелий, нашел пещеру, полную сокровищ и запасов еды. Дакова был зол, что враг его ускользнул, но обрадовался моему известию. Велел мне и другим рабам поднять добычу наверх в его палатку. Я вздохнул с облегчением. Заподозри Дакова обман, он прочитал бы мою память немедленно.

Я забрался в пещеру и отправил наверх слугу с ящиком эланского вина. Бутылки были покрыты паутиной, но в вино был подмешан мык — туманящее разум снадобье. Начав пить, Дакова уже не мог остановиться. Когда я поднялся наверх, он лежал почти без сознания.

Аккарин внезапно умолк. Странная тревога овладела Сонеа. «Говори, — подумала она, словно уговаривая Аккарина продолжить. — Пожалуйста. Ты не можешь остановиться теперь».

— Тогда я совершил страшное дело. Я убил всех новых рабов Даковы. Мне нужна была их сила. Убить Такана я не смог. Не могу сказать, что мы подружились, но мы так долго были вместе, что привыкли помогать друг другу.

Дакова не успел и пикнуть. Он, конечно, проснулся, когда я сделал первый надрез, но когда Сила уходит, противиться бесполезно.

После этой бойни я был сильнее, чем когда либо, но знал, что мне не справиться с Карико. А он скоро забеспокоится и пойдет искать брата. Я решил бежать, но не взял с собой никаких запасов, уверенный, что погибну в пустыне. Через несколько дней усталый, измученный, я понял, что Такан идет за мной по пятам. Я пытался объяснить ему, что Карико убьет и его тоже, но Такан не отставал. Он стал относиться ко мне как к новому хозяину и спас меня, захватив с собой еды и воды и отдавая мне последние крохи.

Долгие недели мы пробирались по горам. Наконец мы дошли — или вернее сказать, доползли — до подножия Стальных гор. Я понял, что спасен.

Впервые за весь монолог Аккарин поднял голову и встретился взглядом с Сонеа. В его глазах девушка увидела бесконечную усталость.

— Я хотел одного — забыть прошлое. Я поклялся никогда больше не использовать черную магию. Такан не хотел покидать меня, и я согласился, зная, что у меня в услужении ему будет не хуже, чем на свободе.

В Гильдии меня приняли с распростертыми объятиями. Я сказал им, что провел несколько лет в горах, практикуя магию в одиночестве. Вскоре после моего возвращения умер Высокий Лорд. По обычаю на его место должен быть избран сильнейший маг. Мне и в голову не приходило, что главой Гильдии могу стать я. Мне же было всего двадцать пять. Однако я случайно продемонстрировал свою силу лорду Балкану. Я очень удивился, когда тот предложил мою кандидатуру на пост Высокого Лорда, и изумился еще больше, когда ее поддержало большинство. Удивительно, на что люди готовы закрыть глаза, когда им очень не хочется выбирать очевидного, но ненавистного кандидата.

Заинтригованная Сонеа открыла рот, чтобы спросить, кого же победил Высокий Лорд на выборах, но Аккарин уже продолжил рассказ.

— Балкан сказал, что я возмужал в странствиях и приобрел опыт общения с представителями других культур. — Аккарин фыркнул. — Знал бы он! Поначалу мысль возглавить Гильдию оказалась мне абсурдной, но потом я подумал: «А почему нет?». Мне нужно было отвлечься от сачаканских воспоминаний, но, главное, меня всерьез тревожила угроза вторжения Ичани. Дакава часто обсуждал с братом, как легко было бы завоевать Киралию. Что, если Карико удастся объединить сачаканских изгоев? Я решил, что должен держать ситуацию под контролем, а Высокому Лорду делать это гораздо легче, чем простому магу Гильдии. После проверки силы маги почти единогласно избрали меня на этот пост.

Несколько лет спустя до меня дошли новости о загадочных убийствах в Имардине. Я занялся этим делом лично и отыскал первого раба. От него я узнал, что Карико подбивает Ичани объединиться и напасть на Имардин, отомстив таким образом за прошлое поражение Сачаки и заставив сачаканского короля разрешить им вернуться ко двору. Но для начала он должен был убедить Ичани, что Гильдия не использует черную магию. Последние несколько лет я занимаюсь тем, что убеждаю их в обратном.

Внезапно улыбнувшись, Аккарин повернулся к девушке.

— Ты — хорошая слушательница, Сонеа. Ни разу не прервала меня, хотя, наверное, у тебя накопилось море вопросов.

Сонеа медленно кивнула. С чего начать?

— Почему вы не рассказали Гильдии про Ичани?

— Ты думаешь, они поверили бы мне?

— Лорлен поверил бы.

— Сомневаюсь, — горько сказал Аккарин. Сонеа вспомнила безграничное возмущение Лорлена, когда он прочитал ее память и узнал секрет Аккарина. Он не допустил и мысли, что у Высокого Лорда может быть причина делать то, что он делает. Внезапно Сонеа поняла, что сочувствует наставнику. Ему приходилось скрывать прошлое даже от лучшего друга.

— А вы не могли разрешить Лорлену прочитать вашу память? — спросила она и тут же пожалела об этом. После ежедневного чтения памяти Даковой Аккарин, наверное, не хотел допускать в свое сознание кого бы то ни было.

— Я не мог так рисковать, — покачал головой Аккарин. — Лорлен мог случайно узнать секрет черной магии. Именно поэтому я вчера прервал твой контакт с Тавакой.

— Гильдия могла бы послать экспедицию в Сачаку…

— И спровоцировать тот самый конфликт, которого мы так боимся. Когда я вернулся, угроза войны казалось мне лишь отдаленной перспективой. Я не видел причины принимать решительные меры.

— Но теперь угроза стала гораздо более реальной!

— Пока Карико не объединил Ичани, можно не торопиться.

— Гильдии нужно время на подготовку.

— Гильдия не станет готовиться, — мрачно сказал Аккарин. — С рабами могу справиться только я. Если Гильдия узнает, что я занимаюсь черной магией, меня выгонят с позором или просто казнят. Страх перед черной магией заставит их закрыть глаза на настоящую опасность. Пока я не нашел способа бороться с Ичани без черной магии, Гильдия не должна ничего знать.

Сонеа кивнула, соглашаясь, хотя в душе девушка сильно сомневалась, что Гильдия осудила бы Аккарина. В конце концов, она обязана ему избавлением города от убийц.

— А такой способ есть?

— Пока не знаю.

— Что же делать?

— Продолжать отлавливать убийц. Мои новые союзники среди Воров находят их гораздо быстрее прежних.

— Я так и думала, что без Воров не обходится, — улыбнулась Сонеа. — Давно они работают на вас?

— Уже года два.

— И что вы им сказали?

— Что убийцы, терроризирующие город, — незарегистрированные маги. Воры выслеживают их, дают мне знать, а потом избавляются от тел.

Сонеа вспомнила Таваку. Если бы не Аккарин, раб сейчас орудовал бы в Имардине, и неизвестно, сколько еще человек погибло бы. Она помрачнела. Мир и спокойствие города всецело зависели от Высокого Лорда. Если он погибнет, никто не остановит рабов. Секрет Аккарина знают только Такан и она, но остановить Ичани они не смогут. Они не владеют черной магией.

Тут Сонеа поняла, что значит откровенность Аккарина, и похолодела.

— Зачем вы рассказали мне все это?

— Кто-то должен знать.

— Но почему я?

— Ты и так знала слишком много.

Они замолчали. Наконец Сонеа подняла голову.

— Тогда… можно я расскажу Ротану? Он поймет, я уверена.

— Нет, нельзя.

— Он ведь все еще думает, что я — ваша заложница. Он может попытаться… спасти меня…

— О нет, Сонеа! Я внимательно слежу за Ротаном.

Вдалеке прозвучал гонг. Аккарин поднялся на ноги. Край его черной мантии задел руку Сонеа. Девушка вздрогнула от затопившего ее смешанного чувства страха и уважения. Ему приходилось убивать. Он использует запрещенную черную магию. Он один защищает Гильдию от угрозы вторжения. Улыбнувшись, Аккарин скрестил руки на груди:

— Отправляйся на занятия, Сонеа. Моя избранница не должна пропускать уроки.

Опустив глаза, Сонеа покорно кивнула:

— Да, Высокий Лорд.