ЖИЗНЬ ПРОЖИТЬ – НЕ БИОПОЛЕ ПЕРЕЙТИ

Жизнь – это, конечно, штука сложная. И если правильно, с точки зрения психологии, описать, где на самом деле живет человек, то зачастую выясняется, что живет он в весьма ограниченном мире. И мир для него представлен очень маленькой своей частью и носит исключительно ограниченный характер.

Каждый живет в своем ограниченном замкнутом мире. Иногда вырывается в другой мир, но такой же замкнутый и ограниченный, хотя пространство, доступное осознаванию и переживанию, – это вся Вселенная!

Есть такая древняя мудрость.

Первое духовное достижение – это пережить себя как часть Вселенной.

Второе духовное достижение – пережить себя частью Пустоты.

Третье, наивысшее, достижение – пережить себя как часть человечества.

Почему же пережить себя как часть человечества считается высшим достижением? Потому что человечество включает в себя всех (не только наших, но и чужих). А вот как часть Космоса – легко! Ну подумаешь, вот он, Космос, а вот я! Или частью Ничто – тоже нетрудно – относительно. А вот частью человечества стать и пережить это – очень сложная задача. Ибо тогда человек должен признать, что в нем есть все: и вся мудрость, и вся глупость, и все доблести, и все пороки – все… Такое вот изделие – человек! Кроме того, человечество содержит в себе тысячи способов жить, что самим своим фактом автоматически опровергает вашу личную точку зрения на то, как жить правильно. Оказывается, все способы – возможны! И если бы это было не так, то все, что не включается в мое отграниченное Мы, – вымерло бы. А ведь не вымирает! Значит, и другие способы жить – не менее эффективны и прекрасны, чем мой, частный способ?! Тут-то и наступает кризис.

Оказывается, мой частный способ жить – всего лишь один из ста тысяч возможных. Это очень тяжело принять, потому что: «А как же тогда жить? А что же правильно? За что, можно сказать, боролись?» А боролись, как выясняется, всего лишь за то, что нам кто-то внушил, за то, что автоматически восприняли от других и благодаря социальному внушению, внушению нашего Мы, считали ценным. И лишь поскольку такой кризис удается пережить, постольку удается продвинуться в переживании себя как части человечества. Вначале происходит постижение, и лишь затем следует преображение. То есть сначала человек понимает, что он не пуп земли, а уж потом начинает здороваться с соседями, потому что они тоже люди. Человек вдруг что-то понимает и вследствие этого преображается, изменяет себя и свою жизнь… Изменяются все ценности, другими становятся радости и печали, жизнь рассматривается под другим углом, и преображенный человек не может жить по-прежнему. Но в преображенной жизни ему просто не нужны, не существенны все накопленные страдания, они больше не привязывают его к миру, не служат опорой, не заменяют опыт и самодостаточность, и, самое главное, они больше не нужны в качестве оправдания себя и своей жизни. Труднее всего человеку расстаться со страданиями… Страдания – это ведь тоже победы, хотя и со знаком минус. И человек ничто так не любит и ни с чем так тяжело не расстается, как со своими страданиями.

Очень трудно, но важно понять, пережить, что жизнь – одна большая игра: не твоя и не моя, а наша общая. Соответственно, нет жизни твоей или моей, а есть наша, общая, социальная. И в этой общей жизни можно сознательно выбрать свой уголок, место, где ты будешь жить. Жизнь становится игрой, где ты и есть главная игровая фигура. И сам же этой фигурой ты обязан играть, потому что игра есть игра, и если ты не играешь фигурой сам, ею будет играть кто-то другой. Тогда становится возможным то, что у К. Кастанеды названо так красиво, – «контролируемая глупость».

В порядке отступления можно сказать, что у Карлоса Кастанеды в книгах много красивого. Я однажды Мирзабая спросил, как он к этому относится. Он ответил просто: «Это сказка, но в ней есть много поучительного». Действительно, мне тоже кажется, что книги Кастанеды можно рассматривать как своеобразный сборник притч.

Но возвращаемся к теме: жизнь – твоя, и ты сам ее контролируешь. А иначе все жутко примитивно: реализация детских сценариев, семейных проекций, социальное программирование и т.д. Вообще жизнь устроена довольно банально. Но жить надо! Потому что если ты человек живой, рефлексирующий, то, стало быть, призван что-то с этой жизнью делать.

Внимание: живем!

И значит, надо жить среди людей, общаться с ними и постоянно осознавать себя. Это трудно, ибо жизнь устроена хитро: чуть расслабился – и уже отождествился с ситуацией, уже утратил над ней контроль, уже не ты живешь жизнь, а она живет тебя. Потому нужно постоянное внимание. Где внимание – там и самосознание. (Самоконтроль самосознание не заменяет.)

А чтобы не ловиться на популярные лозунги типа «давайте от всего освободимся и все пойдем по духовному пути», нужно помнить, что есть «свобода от» и есть «свобода для».

Проблема – не в «свободе от». Потому что нормальный человек, здраво рассудив, поймет, что освободиться мы можем разве что от «цепей»: от цепей, привязывающих нас к образу себя, к своему «единственному» образу жизни, – и все! Больше освобождаться по большому счету не от чего. Встречаются, конечно, бунтари, норовящие порвать все цепи, все привязанности, перевернуть всю жизнь. Ну а дальше что? Здравомыслящий человек должен понять: все, что у нас в этой жизни есть, – это такая мелочь! И терять тут особо нечего.

Другое дело – «свобода для». Ведь мир прекрасен и безграничен. И для него стоит освобождаться, освобождаться и освобождаться…

Интересно, что на госэкзамене по философии мне попалась тема «Личность и общество». Парадокс, но только эта тема меня и интересовала по-настоящему. Я, помню, себя отпустил и пошел рассуждать про инфернальность бытия. Ну, могу же я себя отпустить хоть раз за время обучения?! Профессор, как про инфернальность бытия услышал, спросил: «Как такое течение называется?» Я ему: «Экзистенциализм». – «Спасибо, – говорит, – пять. Идите». Было это в 1971-м – колорит времени, сами понимаете, ни о какой инфернальности рассуждать в общем-то не позволял (во всяком случае, в нашей стране и на свободе).

Инфернальность, как вы, вероятно, знаете, – это безысходность, предопределенность, своего рода закрытая ситуация – инферна. То есть ситуация, из которой нет выхода. Экзистенциалисты, считавшие себя довольно мужественными людьми, говорили, что инфернальность бытия есть главная проблема жизни человечества, ибо каждый шаг от рождения есть шаг к смерти. Действительно, такая проблема существует, но на самом деле проблема – вовсе не в смерти, а в жизни.

Смерть, разумеется, инфернальна, неизбежна. Это понимает каждый человек, так как ни разу в своей жизни не видел и не слышал, чтобы кто-то ее избежал. Это событие (смерть) сознанием рационализируется, вытесняется, хотя незримо, конечно, присутствует как факт, с которым хочешь не хочешь, а столкнуться придется. Но раз уж мир так устроен, то проблема, очевидно, не в смерти. Проблема в том, что делать в промежутке между рождением и смертью – в жизни. Эта задача актуальна для каждого.

По отношению к человеку, живущему по законам Великого Среднего, позиция социума проста и понятна: человек есть звено в цепи поколений, и как предыдущие поколения заложили основы жизни поколения нынешнего, так и человек обязан обеспечить условия для жизни поколений последующих: детей, внуков, правнуков и т.д. Другой позиции в Великом Среднем не может и быть. На этом выстроена вся социальная психология. Но есть ведь и психологические окраины.

Есть маргинальные окраины – бандиты, люмпены и т.д. Но есть и духовные окраины, где люди как раз и заняты тем, чтобы найти смысл в самой жизни. И многие духовные традиции ориентированы именно на поиски смысла в рамках жизни, а не за ее пределами.

Как вариант решения этой проблемы существует знание, что продолжительность жизни измеряется не астрономическим, а психологическим временем, то есть объемом и глубиной проживаемого. В аспекте реального проживания за сто лет, например, можно психологически прожить, скажем, два года, но можно и наоборот: за два года – сто. И тогда актуальным становится жить без смерти, а не бессмертно жить. В силу этого, когда меня спрашивают, планирую ли я последующую реинкарнацию и что я собираюсь делать после физической смерти, я неизменно отвечаю, что для меня это не актуально. Наступит физическая смерть, тогда и буду другой жизнью заниматься, а сейчас я жив и «жить надо!». (Это, кстати, цитата из Мирзабая.)

Как только я научился видеть сущность (в данном контексте видеть сущность означает владеть специальным состоянием сознания и психики, при котором возможен глубокий резонанс с сознанием другого человека – естественно, с его разрешения, – что дает возможность визуализировать образ этого человека в возрасте, в котором он пережил тяжелую эмоциональную травму, что обычно приводит к остановке развития инструментальной сущности, то есть совокупности отношений с миром, на базе психоэмоциональной сферы. Возможен также диалог с этим образом. И этому можно научить), а следовательно, наблюдать конфликты между личностью и сущностью, меня чрезвычайно интересовала проблема, как реально высвободить сущность. В чем-то тут несовершенство жизни! Вроде сущность освобождать надо, а освободишь ее – смотришь, она и сделать ничего не может. Опять ей личность и индивидуальность нужны; возвращаешь личность, а она такая же неразвитая, как была.

Мы даже как-то с группой товарищей эксперимент проводили. Разработали специальную методику и путем группового усилия одному из нас личность как бы отключили на время. Дали ему возможность жить напрямую от сущности, приняв на себя выполнение функций его личности. Полгода длился этот эксперимент. На протяжении этого срока он нас, конечно, подпитывал идеями всякими, наблюдениями, переживаниями. Но когда ему «вернули» личность, то выяснилось, что перед нами тот же человек и ничего принципиального с ним не произошло. Все та же «дикая» (не управляемая самосознанием) личность.

Другой пример.

Мой знакомый и тезка – тоже Игорь, живущий под Питером и являющийся последовательным христианином, – работал с группой учеников, обладавших исключительно «дикими» личностями. Он считал, что может работать с сущностью, полностью игнорируя личность. Через некоторое время он признался мне, что эксперимент был неудачным, что нельзя игнорировать личность, ибо без нее не пройти: она ворота в мир духовности, как реальности, где можно действовать.

И потому у развитого человека и личность должна быть развита. Строго говоря, у развитого человека личность должна быть развита до никакой, то есть всякой, что позволяет снять конфликт между личностью и сущностью и полностью соответствовать принципу «время – место – люди». Человек может быть кем угодно, каким угодно, таким, каким хочет быть в данном месте в данное время с данными людьми. Но он знает, чего хочет, и потому, изменяясь, не теряет себя, то есть свою сущность.

ИНДИВИДУУМ И СТАТИСТИКА

Достаточно часто приходится слышать вопрос, можно ли изменить человека, «переделать» его. Я всегда отвечаю, что сделать или переделать себя человек может только сам. Ему, в принципе, можно помочь, но и это довольно сложно. Мою позицию хорошо иллюстрирует следующая суфийская притча.

Ученики часто задавали своему Учителю один и тот же вопрос: «Как помочь бедным людям стать богаче?» Однажды Учитель обратился к ученикам с просьбой найти самого бедного в городе человека, посмотреть, что он делает и где живет. Через некоторое время ученики докладывают, что такой человек найден, он попрошайничает на базаре, а живет в лачуге у реки, за мостом. «Хорошо! – сказал Учитель. – Возьмите пачку денег и положите ее на мост непосредственно перед тем, как по мосту пройдет этот бедный человек. Может быть, нам удастся ему помочь!»

Ученики все выполнили, как им велел Учитель, и с нетерпением ждали результата. Вот бедняк перешел мост. Ученики окружили его и стали спрашивать: «Ну как? Ну что на мосту?» Бедняк был ошарашен: «А что на мосту?» – «Разве ты там ничего не увидел?!» – не унимались ученики. «Нет! – отвечал им бедняк. – Я так часто переходил мост, что в этот раз у меня появилось желание перейти его с закрытыми глазами».

Как видите, можно искренне хотеть оказать помощь, но она не всегда бывает принята! Ее еще нужно увидеть!

Для меня всегда существовали два важных аспекта отношения со знанием. Первый – это когда теория подтверждается на практике, то есть когда что-то теоретически освоил, осознал, и в жизни это находит подтверждение. Хотя, с другой стороны, в силу, наверное, внутреннего устройства мне также интересно наблюдать, как жизнь опровергает теоретические знания.

И второй аспект – невозможность подчас передать другому человеку свои знания, свое понимание.

Я читал про какого-то знаменитого советского физика, что на всем земном шаре, с профессиональной точки зрения, его понимали только три человека. Поэтому даже при нашем «гнойном» режиме, в середине 30-х годов, его выпускали за границу. Нашлись все-таки умные люди, которые как-то смогли объяснить Сталину, что только четыре человека на Земле это понимают и что им нужно встречаться, общаться. И если нашего физика не пускать, то он, а значит, и советская физика могут сильно отстать в определенной области. Меня это потрясло! Можете себе представить?! На земном шаре живет огромное количество людей, а этот человек может поговорить только с тремя. Все остальные его просто не поймут.

Люди в силу нашей культуры, нашего воспитания в основном настроены на статистику. Во всем: во взглядах на себя, на мир. Замечается только то, что укладывается в статистические характеристики. И поэтому человек, которого поймут еще лишь трое, остается незамеченным другими людьми. Его для них просто не существует, он как бы артефакт (в этом значении – то, чего не может быть, мягче – то, что не укладывается в общепринятые нормы и понятия), а артефакты статистика не учитывает. В силу такой настроенности масса людей остается как бы «за скобками». Да, был такой физик! Да, позаботились о нем в окружении вождя! Но ведь это все было известно только в очень узком кругу, для других такого события не было. Это позволяет вывести своего рода показатель, отражающий степень вписанности человека в Великое Среднее – показатель определяется тем, какие события для человека являются вероятными, а какие нет. Человек, например, воспринимает события с вероятностью 1:100, а 1:1000 уже не воспринимает.

Уже потом в книге Павла Васильевича Симонова «Эмоциональный мозг» я наткнулся на информацию, что в мозгу человека есть четыре специальные структуры, которые отвечают за реакцию на вероятность события: малую вероятность и большую вероятность. И индивидуальное свойство выделять разную вероятность событий, как оказалось, в общем-то – фундаментальное качество человека. Это очень важный момент в понимании человека – существует ли у него ситуация недореализации.

Нужно прежде всего посмотреть, что для данного человека является маловероятным событием, то есть настолько маловероятным, что его как бы и нет, оно – «за скобками». Это очень интересная характеристика, о которой практически нигде не написано. Причем рассказать об этом трудно, а сделать очень просто. Вот, например, есть редкие события, редкие для определенного уровня информационной подготовленности человека. В частности, я рассказываю что-то, идет беседа о разных вещах, и становится видно, кто и как реагирует на полученную информацию. У кого-то реакция видна, а кто-то, и это видно, выйдет из ситуации и не вспомнит о рассказанном – ну просто для него этого не было. Таким образом, в его информационном восприятии такая вероятность события не укладывается.

Допустим, вероятность события – 1:1000, а у него в информационной восприимчивости такой вероятности вообще нет. Конечно, это не всегда сразу обнаруживается. Так, когда находишься в пространстве другого человека, возникает иллюзия понимания. Вот я, например, говорю о чем-то, говорю ясно, на русском языке (я вообще иностранных слов не люблю и стараюсь ими не пользоваться), пока говорю – все всем понятно. Но стоит человеку оказаться в своем пространстве – и содержание сказанного как-то сразу сужается, определенная часть ее пропадает вовсе. Оставшаяся же становится менее понятной.

Сколько раз уж это наблюдали! Спрашивают: «Ну, расскажи, о чем там Игорь Николаевич говорил». А в ответ только: «Ох! Ах! Ух!» – «Это понятно, а по существу?» – «Ну!!!» – и все, и сказать уже нечего. В лучшем случае попытаются свести все к короткой формулировке. Она-то как раз и показывает, какая часть лекции уже отрезана.

Некоторых людей, редко, правда, каким-то образом удается вывести на границу сознания, то есть показать, что сознание имеет границы. А иной раз это никак не удается. Объясняешь человеку, что у сознания есть граница, а он не понимает – ну никак! То есть человек, конечно, старается, но у него не получается. Он боится самого понятия – «граница». Здесь возникает великий тормоз – страх, даже неосознаваемый. Потому что само по себе событие – обнаружить границу сознания – оно чрезвычайно.

Конечно, у каждого человека – своя граница сознания, но есть и граница сознания как такового. Кроме того, есть вещи, которые не предназначены для понимания. Их нельзя понять, их можно познать только через переживание. Они есть – и все. Их можно только пережить. Есть такое понятие – сопереживание…