Зимняя ночь

      - У тебя, оказывается, много новостей, Мансура! "Может, она знает что-нибудь о Джейран?" - подумал он и добавил: - Ну, расскажи, что еще нового?
      Адиль отхлебнул глоток чая. Девушка протянула ружу:
      - Наверно, остыл? Давай подолью горяченького.
      - Нет, нет, большое спасибо, Мансура, я не хочу. Рассказывай дальше.
      - Что рассказывать? Я уже кончила. Теперь ты расскажи, как там у вас в Москве?
      - Сегодня твоя очередь. Я буду рассказывать завтра.
      Адиль хотел напрямик спросить о Джейран, но постеснялся и начал издалека:
      - Кто-нибудь из моих товарищей или знакомых приходил в мое отсутствие?
      Девушка пожала плечами.
      - К нам каждый день приходит много народу, но я никого не знаю. По-моему, это не твои товарищи. Все взрослые мужчины и женщины...
      Мансура сидела перед Адилем на коврике, поджав ноги. В ее лице, движениях, манере разговаривать было еще очень много детского. Однако за эти годы она сильно выросла, похорошела. От прежней худенькой девочки, с тоненькими косичками, которая носила хлеб в ласточкино гнездо, не осталось и следа. Что-то в ней Адилю напоминало Джейран. Может быть, голос, такой же нежный, приятный, задушевный. Или жесты, движения - быстрые, ловкие, как у Джейран? А может, все девушки в этом возрасте чем-то походят друг на друга?
      Мансура встала, собрала посуду и вышла на кухню. Вернувшись, она увидела, что Адиль спит. Девушка осторожно сняла с него носки, укрыла одеялом, потушила свет и на цыпочках прошла в комнату.
      Светало...
      Адиль с бьющимся сердцем взбежал по лестнице на третий этаж и нажал кнопку звонка. Как он волновался! Наконец-то он увидит Джейран!
      Дверь открыла мать девушки. Тонкие брови, черные глаза напомнили Адилю Джейран. Посеребренные сединой волосы были совраны сзади в тугой пучок. Адиль видел ее впервые.
      - Кого тебе, сынок? - спросила женщина.
      - Джейран... Будьте добры, позовите...
      Мать ушла. Через минуту в коридор выбежала Джейран. Она была в белом платье и белых босоножках, которые нравились Адилю. Казалось, она ждала его прихода и специально так оделась. Девушка нисколько не изменилась. Та же приятная родинка на щеке. Глаза, задумчивые, умные, по-прежнему напоминали два горных родника. Нежные, алые, похожие на лепестки розы, губы улыбались все той же легкой, грустной улыбкой.
      - Входи, - пригласила она гостя,
      - Нет, Джейран, мне надо с тобой поговорить наедине. Выйдем на улицу.
      - Что ты можешь мне еще сказать?!
      Девушка нехотя вышла на лестничную площадку, захлопнула дверь. Они начали спускаться по лестнице.
      Адиль понимал причину столь холодного приема.
      - Ты, наверно, обижаешься, что я редко писал из Москвы? Да, Джейран?
      - Я не получала от тебя писем. Не лги.
      - Что ты говоришь, Джейран? Называешь меня лгуном?
      - Да, ты лгун. Обманул меня красивыми словами. Ты не достоин любви. Я не желаю тебя знать! Никуда с тобой не пойду!
      Джейран остановилась, повернулась к Адилю спиной и горько заплакала. По щекам поползли ручейки слез.
      - Не плачь, Джейран... - Адиль приблизился к девушке. - Что случилось? Ты ведь не была такой?
      - Ты тоже не был таким! - слезы душили девушку. - Помнишь нашу прогулку на морском трамвае? Ты говорил о честности, дружбе, верности... Говорил: "Буду юристом, буду стоять на страже правды!" Где все это? Куда девалось? Ты растоптал мое чувство. Кто тебя накажет? Молчишь?! Тебе нечего ответить? Конечно, это твое единственное спасение... Как не стыдно! Я еще никому в жизни не отдавала своего сердца. Поверила тебе. А ты вон каким оказался... Это твоя верность? Уходи, я не хочу тебя видеть!
      Джейран резко повернулась и побежала. У Адиля потемнело в глазах. Он слышал, как удаляются ее шаги.
      ... Адиль открыл глаза и увидел Майсуру с самоваром в руках, которая пыталась ногой распахнуть дверь галереи.
      Девушка улыбнулась.
      - Прости, Адиль, я тебя разбудила...
      - И очень хорошо, Мансура. Я видел скверный сон, Мансура поставила самовар у порога и подошла,
      - Я в сны не верю. Видел одного из своих старых друзей...
      - Я тоже в сны не верю...
      Мансура подняла самовар и вышла. Адилъ был весь в поту, даже подушка и майка взмокли. Стучало сердце.
      Он встал, надел брюки, умылся. Рубашки на стуле не оказалось.
      - Где мои вещи, Мансура?
      Девушка принесла рубашку, носовой платок и носки.
      - Э, да ты, я вижу, с утра стиркой занималась, - улыбнулся Адиль.
      - И глажкой...- также с улыбкой ответила девушка.
      - Вот спасибо. Для меня это сюрприз. И брюки выгладила?! Ну и хлопот же я тебе задал!
      - Да нет, ничего...
      Сказала и покраснела. Стыдливо опустила голову. Примолкла.
      ГДЕ ТЫ, ДЖЕЙРАН?
      Вот и сегодняшний день не принес Адилю удачи. Он возвращался домой грустный, удрученный. Казалось, сама судьба шла против него. Случается же такое на свете!
      От дома Джейран на набережной не осталось и следа. На его месте был разбит уютный скверик, окруженный низким железным заборчиком.
      Третье утро он приходил сюда, к тому месту, где когда-то стаял с Джейран, разговаривал, прощаясь, пожимал руку.
      Адилю казалось, что рано или поздно он встретит ее именно здесь. Однако пока этого не случалось. Прождав несколько часов на скамейке в сквере, он поднимался, шел к центру и долго бродил по улицам города опять-таки в надежде встретиться с девушкой, ради которой приехал в Баку.
      В конце концов, Адиля начало охватывать отчаяние.
      "Может, она куда-нибудь уехала, - думал он, - уже не живет в Баку? Иначе бы мы обязательно с ней встретились за эти три дня... Впрочем, разве легко найти человека в таком большом городе? Эх, неужели мы не увидимся? Где ты Джейран?.."
      Прошло еще два дня.
      У Адиля оставалась последняя надежда: встретить. Джейран у учителя Салеха. Он знал, девушка часто наведывалась к нему. Юноша зачастил к старому соседу, сидел часами, разговаривал, несколько раз порывался спросить о Джейран, но так и не решился.
      Едва раздавался стук в дверь, у юноши замирало сердце: "Джейран! Неужели я сейчас услышу ее голос?" Он не мог усидеть на месте, вскакивал и бежал открывать:
      - Не беспокойтесь, муэллим!
      Однако, как правило, это был либо почтальон с кожаной сумкой, набитой газетами и журналами, либо кто-нибудь из соседей.
      Его первая встреча с учителем Салехом была теплой и радостной. Адиль прибежал к своему седому другу в первое же утро после приезда. Они обнялись, расцеловались.
      - Я еще вчера ночью узнал, что ты прикатил. Ведь через забор все слышно. Только не хотел беспокоить с дороги... - Учитель Салех сделал шаг назад и оглядел гостя с ног до головы: - Как возмужал! И усы тебе очень идут. Значит, скоро кончаешь университет?
      - Кончаю.
      - Хочешь стать прокурором?
      Адиль молча кивнул головой. Они прошли в комнату, сели.
      - Прокурор!.. - Учитель Салех закурил и на минуту задумался. - Да, человек, работающий на этой должности, должен быть беспредельно честным, справедливым, беспристрастным и смелым.
      Завязалась интересная беседа.
      Учитель несколько раз хотел заговорить о Рахмане, но не смог. "К чему сразу портить парню каникулы? Время еще есть! Поговорим после".
      Сегодня Адиль с самого утра сидел у соседей. А в голове только одна мысль: "Где ты, Джейран?" Нетрудно было заметить, что у юноши грустное, подавленное настроение.
      - Что с тобой, Адиль? Ты какой-то задумчивый... Не скрывай, расскажи... Один ум хорошо, а два еще лучше...
      - Это правильно, муэллим, но... Я от вас ничего не скрываю...
      Адиль стеснялся. Он считал неприличным говорить е девушке, о своих чувствах к ней, с человеком, которого почитал, как отца. "Может, учитель Салех сам что-нибудь скажет о Джейран?" Но старик ничего не говорил. В сердце Адиля закралось сомнение. "Может, тогда, в Москве, отец обманул, сказал неправду? Да, но какой в этом смысл? А с другой стороны, что могла Джейран ему сказать? Не понимаю. Может, это только хитрость, чтобы заманить меня домой? Нет, не думаю... Наверное, Джейран приходила к учителю Салеху, встретила на улице отца и все рассказала ему. Чего только любовь не заставит сделать человека! Подожду еще день-другой, приедет отец, сам у него спрошу. Дальше так нельзя!.." Адиль встал и простился с учителем:
      - Я пойду, муэллим.
      Да, ждать отца! Другого выхода не оставалось.
      Вспоминая свой разговор с Борисом и Наташей в Москве, Адиль чувствовал себя очень неловко. Он решил воспользоваться тем, что дома никого нет, и пригласить друзей в гости.
      Вернувшись от учителя Салеха, он задал Мансуре вопрос, которого девушка никак не ожидала:
      - Какое блюдо ты можешь лучше всего приготовить?
      Мансура задумалась:
      - Какое блюдо? Что захочешь, то и приготовлю.
      - Хорошо. Полагаюсь на твой вкус. Думаю, что понравится тебе, то и мне придется по душе.
      Мансура зарделась. Ей показалось, что в этих словах скрыт какой-то тайный смысл: "Что понравится тебе, то и мне придется по душе".
      В последнее время девушка заметила, что в отношении к Адилю появилось что-то новое, совсем непохожее на то чувство, которое питают к родственникам, пусть даже дальним. "Может, и я нравлюсь ему?.." - подумала она.
      Видя, что девушка стоит, опустив голову, и не отвечает, Адиль подошел к ней:
      - Ты что примолкла?
      Мансуре показалось, что Адиль сейчас скажет что-то такое, чего она еще никогда ни от кого не слышала и от чего на душе сразу станет радостно и весело. Она даже зажмурилась от радостного ожидания.
      - Что с тобой, Мансура? Может, ты больна?
      Адиль не догадывался о том, что происходит в сердце девушки.
      - Нет, ничего... Просто голова немного закружилась. Я все приготовлю...
      На следующий день Адиль пошел разыскивать друзей. А в мыслях по-прежнему была только Джейран.
      В конторе нефтетреста он не застал Наташу. Ему сообщили, что девушка остановилась в "Интуристе". Пришлось возвращаться.
      Друзей он увидел в вестибюле гостиницы. Они стояли у конторки администратора. Борис почти по пояс просунулся в маленькое окошко.
      - Ну, теперь вы ничего не скажете! - говорил он молоденькой девушке. Если вам нужна была только эта бумажка - пожалуйста, берите! И прошу вас поскорей перевести меня к Наташе.
      Девушка-администратор молча писала и улыбалась.
      Наташа обернулась и увидела Адиля.
      - Ой, Боря, смотри!.. Адиль!
      Борис вытащил голову из окошка и глянул назад. Встреча была теплой и радостной.
      - Ты же не собирался приезжать в Баку? Что случилось?
      - Долгая история, потом расскажу, - махнул Адиль рукой. - Как ваши дела?
      - Наши - во! - Борис показал большой палец. Чувствуя, что Борис готов приступить к подробному
      пересказу событий, Наташа смущенно отвернулась.
      - Сегодня тринадцатый день, как это упрямое бессердечное существо, Борис указал пальцем на окошко администратора, - подвергает нас истязаниям!
      - Боря, довольно! - Наташа сделала попытку остановить Бориса.
      Адиль недоуменно нахмурился.
      - Что здесь произошло?
      - Ты еще спрашиваешь?! Это такая жестокость. Меня разлучили с Наташей. И из-за чего? Видите ли им нужно брачное свидетельство! Какой формализм!
      В этот момент из окошка выглянула девушка-администратор:
      - Пожалуйста, можете успокоиться, - и протянула Борису розовый листок.
      Юноша схватил Адиля и Наташу под руки, потащил к лифту.
      - Как ты вовремя подоспел, дружище! - радовался Борис. - Ну и кутнем мы с тобой сегодня.
      - По какому же случаю?
      - Вы посмотрите на него! Я целую речь сказал, а он еще не понял... Сегодня мы с Наташей поженились!
      - Поженились?
      - Ну да!
      - Сегодня?
      - Только что из загса.
      - Брось шутить...
      - Разве этим шутят?
      - Нет, Борька, правда?
      - Не верит еще!
      - Поздравляю! От всего сердца поздравляю!.. - Адиль пожал Наташе руку. - Будьте счастливы! - Затем обнял и поцеловал Бориса.
      Борис весело улыбался.
      - Десять минут назад дал в Москву две телеграммы - тебе и отцу Наташи. Дескать, женились и прочее. - Борис вынул из кармана квитанцию и помахал перед носом Адиля. - Ты, конечно, уже не получишь ее. Но не надо отчаиваться. Зато ребята в общежитиях будут в курсе дела. Женился я, главным образом, на зло той девушке, которая сидит внизу. - Наташа сердито взглянула на Бориса. - Такая завистливая особа! Хотела нас разлучить. Я подумал и решил: выигранные деньги рано или поздно разойдутся, а Наташа - выигрыш постоянный. Вот и решил сделать на зло администраторше, потащил Наташу в загс.
      Все трое засмеялись.
      - Борис выиграл десять тысяч, - вставила Наташа.
      - Смотрите, как везет с выигрышами! И мой отец выиграл.
      - Не может быть! Сколько?
      - Тоже десять тысяч.
      - Ого, здорово!
      Едва они вошли в номер, Адиль сказал:
      - Задерживаться не будем. Сейчас же идем к нам.
      Наташа запротестовала.
      - Нет, так не пойдет. Сегодня - у нас, а завтра - у вас.
      Однако Адиль продолжал настаивать.
      - Мы не в Москве, а в Баку. Сегодня вы - мои гости. Пошли без разговоров.
      Борису и Наташе пришлось повиноваться. Во дворе дома с красной черепичной крышей молодые люди почувствовали вкусный запах обеда.
      Поднялись в галерею. Адиль познакомил друзей с Мансурой.
      - Моя родственница. Учится в библиотечном техникуме.
      Девушка сразу же понравилась Наташе.
      - Очень славная, симпатичная! - восторгалась москвичка. - Глаза как у дикой джейран*.
      ______________ * Джейран - серна.
      Адиль нахмурился. Борис заметил это. Он взял товарища под руку, отвел в сторонку и тихо спросил:
      - Ну, как дела? Видитесь с Джейран?
      Адиль покачал головой.
      - Почему? Обиделась?
      - До сих пор не могу ее найти. Они куда-то переехали. На месте их дома разбили сквер.
      Борис помолчал. Известие огорчило его.
      - Значит, мы, не сможем найти Джейран?
      - Похоже, что так. Единственная надежда на случай. Если вы я хоть звал ее фамилию, можно было бы обратиться в адресный стол.
      - Разве нельзя спросить? Ваш сосед-учитель, о котором ты мне говорил, сейчас в Баку?
      - Здесь...
      - По-моему, он все знает, Уж фамилию-то во всяком случае скажет.
      - Конечно, до восьмого класса Джейран училась у него...
      - Ну и все! Что тебе еще надо? Ступай, зови учителя сюда. Только познакомь нас, остальное тебя не касается. Обещаю завтра же найти Джейран!
      Уверенный тон Бориса вселил в сердце Адиля надежду.
      - Сейчас позову... Ждите, Адиль вышел.
      Мансура в светлом переднике накрывала в галерее на стол. Наташа взялась помогать ей.
      - Учись, учись, Наташенька, привыкай! Самое время... - шутил Борис. Ну и.жену мне послала судьба! Да хранит тебя всевышний ради меня!
      Наташа делала вид, будто ничего не слышит. Мансура посмеивалась.
      Во дворе послышались голоса. Борис глянул в окно: по лестнице впереди Адиля шел седоволосый старичоч в очках. Борис распахнул дверь.
      Адиль представил учителю Салеху своих друзей.
      - Добро пожаловать, молодые люди! - улыбнулся учитель. - Надеюсь, наш город вам понравился?
      Подошла Мансура.
      - Прошу за стол.
      Гости сели. Борис наполнил бокалы вином. Чувствуя, что друг хочет первым сказать тост, Адиль положил руку ему на плечо, усадил на место.
      - Если Салех-муэллим позволит, я скажу несколько слов.
      - Пожалуйста, пожалуйста, сынок. Слово за молодыми.
      - Сегодня... - Адиль на секунду задумался. - Сегодня в жизни моих самых близких друзей Бориса и Наташи произошло важное, ответственное событие.
      - Не произошло, - вставил Борис, - мы сами его произвели...
      Адиль улыбнулся и хлопнул друга по плечу.
      - Они давно любят друг друга чистой, хорошей любовью. Сегодня они - муж и жена. Поздравим их от всего сердца. За ваше здоровье, дорогие!
      - Счастливой жизни! - застенчиво добавила Мансура.
      Учитель Салех встал, чокнулся с молодыми:
      - Поздравляю, желаю успехов в учебе! Будьте всегда друзьями.
      Борис решил, что настало время осуществить задуманный план.
      - Теперь очередь за Адилем, не так ли, Салех Аждарович?
      - Безусловно. Будем живы-здоровы, скоро справим свадьбу и Адилю.
      Мансура, решила, что речь идет о ней с Адилем, зарделась и вышла на кухню.
      Наташа подумала: "Надо помочь девушке по хозяйству", и вышла вслед за ней.
      Борис опять наполнил бокалы и произнес пышный тост за учителя Салеха. Мужчины выпили.
      Борис решил приступить к делу.
      - Извините, Салех Аждарович, я хочу у вас кое-что спросить.
      - Пожалуйста, сынок.
      В этот момент в галерею вошли девушки с тарелкамч дымящихся кутабов*.
      ______________ * Кутабы - пирожки с мясом.
      - После поговорим, - подморгнул Борис старику, давая понять, что разговор не подлежит огласке.
      Адиль был благодарен Мансуре за вкусно приготовленный обед; "Не осрамился перед друзьями!" - подумал он и признательно посмотрел на девушку.
      Мансура по-своему истолковала этот взгляд, смутилась, опять зарделась, потупила глаза, не смея взглянуть на Адиля.
      - Да здравствует двоюродная сестра Адиля! - крикнул Борис, уплетая за обе щеки вкусные кутабы. - В жизни не ел ничего подобного. Наташа, узнай у Мансуры рецепт этих пирожков. Будешь нам готовить в Москве.
      После третьего бокала учитель Салех повеселел, начал шутить, смеяться. Заметив, что Наташа и Мансура о чем-то оживленно беседует, Борис отозвал его на лестницу.
      Адиль делал вид, будто все это его не касается.
      - Быстро вы подружились, - сказал он девушкам. Наташа обернулась к Адилю:
      - Жаль, что мы раньше не были знакомы с Мансурой! Как она славно говорит по-русски. С ней так интересно беседовать!
      Адиль краем глаз поглядывал на Бориса и учителя Салеха, и сердце его взволнованно билось. Борис молчал, потупясь. - Учитель тоже, казалось, был чем-то огорчен, размахивал руками и недовольно качал головой. Их беседа затянулась. В конце концов, Адиль не выдержал, встал из-за стола и пошел к двери. До него долетел оврывск фразы... "Только ему ничего не говори, пусть пока не знает".
      Учитель Салех прошел в галерею.
      Юноша заподозрил неладное. Борис старался казаться веселым, но y него это плохо выходило. Адиль видел: товарищ что-то скрывает,
      - В чем дело, Боря? - спросил он. - Почему ты скис?
      - Да нет, ничего... Пошли доедать кутабы! - Борис схватил друга за руку и потащил в галерею.
      Уловив перемену в настроении мужчин, Наташа и Мансура недоуменно переглядывались и вопросительно посматривали то на Адиля, то на Бориса.
      Разговор не клеился.
      Наконец учитель Салех глянул на часы и поднялся.
      - Счастливо оставаться, молодежь! Приводи своих друзей к нам, Адиль. Слышишь? Жена сделает хингал*.
      ______________ * Хингал - восточное блюдо, приготовленное из раскатанного теста.
      - Пусть гости определят, что вкуснее, наш хингал или кутабы Мансуры! Старик ласково потрепал Мансуру за косу. - Я шучу, доченька! Что может сравниться с бакинскими кутабами?
      Адиль думал, что после ухода учителя Салеха Борис ему все расскажет. Но товарищ молчал.
      - Странно, - удивлялся Адиль, - неужели ты так ничего и не выяснил?
      - Что тут странного? Пожилой человек... Он ее имя еле-еле вспомнил, а ты хочешь адрес и фамилию...
      Адиль ясно видел, что друг чем-то огорчен. Несомненно, учитель Салех велел Борису скрыть от него истинное положение вещей.
      - Значит, Салех-муэллим ничего не знает? - Адиль пытливо посмотрел на товарища.
      - Нет, конечно... Почему ты не веришь?
      - Поклянись Наташей.
      - Потом... - ответил Борис.
      Гости остались ночевать в доме с красной черепичной крышей. Девушки легли в спальне, а Адиль с Борисом постелили себе на полу в галерее.
      Часы пробили полночь. Друзья продолжали беседовать. Как Адиль "и настаивал, Борис по-прежнему не хотел рассказывать правду о своем разговоре с учителем.
      - Ничего. Все равно рано или поздно я увижу Джейран. Не хочешь говорить - сам все узнаю. Только неужели тебе приятно смотреть, как я мучаюсь? - обиженно сказал Адиль и повернулся к другу спиной.
      Борис лежал, устремив глаза в потолок, и думал "Что сказать Адилю? Может, всю правду?.."
      - Адиль, ты спишь?
      Видя, что друг не отвечает, Борис стащил с него одеяло. Адиль поднял голову.
      - Чего тебе?
      - Знаешь, что сказал старик?
      - Ну?
      - Говорит, кажется, Джейран уехала учиться з Ленинград.
      - В Ленинград?!
      Борис обманывал. Учитель Салех сообщил ему совсем другое: Джейран не уехала, только собиралась ехать в Ленинград.
      - Почему же ты сразу этого не сказал?
      - Чтобы ты не переживал...
      - Наверно, только уехала, да?
      - Не знаю.
      - Ничего, я и в Ленинграде ее найду. Адиль повеселел, а Борис сделался мрачнее тучи.
      НЕЖЕЛАННАЯ ВСТРЕЧА
      На следующий день было воскресенье. Ребята заспались. Наташа тоже никуда не торопилась. Она рассказывала Мансуре о Москве, институте, о том, как они с Борисом познакомились и как, наконец, поженились.
      - Лично я бы подождала еще год, - закончила Наташа. - А Боря все шуточками да смехом... Вот мы и супруги.
      Мансура молчала. Если бы она знала эту простую русскую девушку поближе, она, конечно, открыла бы ей свое сердце и попросила совета. Но она еще стеснялась Наташи.
      За завтраком настроение у Адиля и Бориса было чудесное. Девушек это радовало.
      - Вчера вы от нас что-то утаили, - попыталась Наташа вызвать ребят на откровенность.
      Борис незаметно тронул девушку на руку и подмигнул ей:
      - Тебе показалось, Наташенька. Салех Аждарович после вина вспомнил своих предков. Вот и нам взгрустнулось.
      Друзья договорились в следующее воскресенье поехать на пляж.
      Пришло время расставаться. Борис протянул Мансуре руку:
      - Всего хорошего, сестренка. Спасибо за кутабы.
      - До свидания, приходите еще...
      Наташа обняла и поцеловала Мансуру.
      - Только вчера познакомились, а чувствую, буду скучать по тебе. Приходите к нам в гостиницу, Адиль сказал Мансуре...
      - Я провожу их... Скоро вернусь.
      Борис нацепил на нос темные очки, и молодые люди двинулись к выходу.
      За воротами Адиль носом к носу столкнулся с отцом.
      - Сынок!.. Приехал?! - Рахман опустил на землю корзину, кинулся к Адилю, обнял, расцеловал. - Наконец-то ты в родном доме!
      Высвободившись из крепких объятий, Адиль обернулся к друзьям.
      - Познакомьтесь, мой отец.
      Борис так и застыл на месте. "Да ведь это он, тот самый проводник, который купил у меня облигацию! - подумал он. - Значит, это отец Адиля!"
      Лицо юноши показалось Рахману знакомым. Однако он так и не вспомнил, где они встречались. Возможно, виной этому были темные очки Бориса и соломенная шляпа, скрывшая его бритую голову.
      - Жаль, что я опоздал... - Рахман разыгрывал из себя гостеприимного хозяина. - А то бы обязательно посидели вместе, побеседовали. Друзья моего сына - мои дети.
      - Очень вам благодарны, - сказала Наташа. - Но мы и сейчас не можем пожаловаться на гостеприимство этого дома.
      Рахман попрощалася с гостями. В воротах он еще раз оглянулся. Юноша в темных очках смотрел на него. "Что ему надо? Кто это такой?" В сердце Рахмана закралось сомнение.
      - Быстрее возвращайся, сынок! - крикнул он вслед.
      Борис недоумевал: "Здесь кроется какая-то тайна. Адиль сказал, что его отец тоже выиграл десять тысяч. Облигацию у меня купил этот мужчина. Он самый! Ошибки быть не может! Надо распутать этот клубок". Видя, что друг плетется сзади, уставившись глазами в землю, Адиль окликнул его:
      - В чем дело, Боря? О чем задумался?
      Борис словмо очнулся ото сна. Сняв очки, протер глаза и прибавил шагу. Он решил пока ничего не говорить товарищу. Адиль проводил друзей до набережной, простился а решил немного пройтись.
      На бульваре царило оживление. Гуляли парочки, степенно прохаживались пожилые люди, малыши на трехколесных велосипедах сновали взад и вперед, оставляя родителей далеко позади себя.
      Достигнув определенного возраста, человек начинает тянуться к детям. Ему хочется подойти к ребенку, заговорить с ним, поиграть. Сегодня, глядя на этих шустрых малышей, Адиль впервые в жизни подумал: "Ах, если бы один из них был моим сыном! Именно сыном! Как бы я любил его!"
      Он уже собирался направиться домой, как вдруг услышал звуки тары. Кто-то играл "Канарейку". Адиль оглянулся. На скамейке под деревом веселилась компания молодых людей. Адиль сел напротив. Невольно вспомнилась Джейран. Ее глаза, волосы, родинка на щеке.
      "Джейран... Джейран... - зашептал он: - Ты оставила меня и уехала в Ленинград. Ничего, пусть, лишь бы ты была счастлива! Только зачем надо было вызывать меня в Баку? А раз вызвала, дождалась бы, отругала, побранила как следует, тогда уж и ехала бы".
      У Адиля защемило сердце. Он встал, чтобы пойти домой. Сделав несколько шагов, он вдруг замер как вкопанный. Земля закачалась у него под ногами. Он едва не упал. Что это?.. Не может быть!..
      В тени на скамейке сидела Джейран. Адиль на миг зажмурился, опять открыл глаза. Да, это она! Сидит и тоже слушает, как играют на таре. Перед ней белая детская коляска. В коляске спит младенец. "Она или нет? Конечно, это Джейран!"
      - Джейран!
      Забыв обо всем на свете, Адиль кинулся к девушке, хотел обнять, прижать к своей груди, поцеловать эти волосы, но... От его голоса проснулся ребенок, заулыбался, задрыгал ножками.
      Как ни трудно было Халиде расставаться с Надиром, она все-таки решила съездить в Баку, проведать Джейран, которая не писала ей уже много месяцев.
      Халида не сразу нашла подругу. Спасибо друзьям, они дали ей новый адрес девушки.
      Джейран трудно было узнать. Она похудела, поблекла, глаза ввалились.
      Когда подружки остались одни, она рассказала Халиде все без утайки, и даже то, как однажды у дома учителя Салеха столкнулась с незнакомой девушкой, которая назвалась невестой Адиля и показала медальон с его портретом.
      Глаза Джейран наполнились слезами. Халиде самой хотелось плакать,
      - Поэтому я и не отвечала тебе, Халида. Что я могла написать? Джейран глубоко вздохнула. - После того, как мы переехали, в новый дом, все твои письма, наверно, вернулись назад? Не так ли?
      Халида задумчиво кивнула головой.
      Она стала ежедневно навещать подругу, рассказывала ей всякие веселые истории, старалась развлечь, рассеять грусть, водила в кино, театр.
      Зимние каникулы подошли к концу. Халида вернулась в район. И снова письма подружек, как бы обретя крылья, начали летать из деревни в город, из города в деревню.
      Джейрам не могла забыть Адиля. Сидеть дома стало невыносимо тоскливо, и она пошла работать в Художественный музей. Родители видели: с дочерью происходит что-то неладное, догадывались, что тут сердечная тайна, но помочь ничем не могли.
      Бежали дни...
      Однажды соседи, живущие этажом выше, устроили торжество по случаю возвращения сына из армии. Семья Джейран тоже была приглашена в гости. Однако девушка не пошла. Веселая музыка, доносившаяся сверху до поздней ночи, не давала ей уснуть.
      Утром, идя на работу, Джейран столкнулась на лестничной площадке с молодым парнем. Они поздоровались. Парень поднялся наверх. Джейран спустилась вниз. Через три дня они опять встретились на лестнице и опять поздоровались.
      Прошла неделя. Парень поступил на работу. Теперь они виделись почти каждое утро. Ремесленное училище, куда сосед устроился преподавателем, находилось недалеко от Художественного музея. Большую часть дороги молодые люди шли вместе. Джейран не видела в этом ничего особенного. Случалось, они и с работы возвращались вместе. Девушка, как правило, молчала, говорил всегда молодой человек.
      Прошло несколько месяцев.
      Наконец, Джейран узнала имя парня. Оно было такое же простое и скромное, как он сам: Иса.
      На лице Исы прежде всего обращали внимание черные брови и голубые, как весеннее небо, глаза. Это был широкоплечий статный юноша, всегда аккуратно выбритый, подтянутый, с гладко зачесанными назад каштановыми волосами. Характер у него был спокойный, мягкий. Держался юноша скромно. Казалось, он ни разу за всю свою жизнь не вспылил, не сказал никому грубого слова.
      У Исы было среднее образование, он преподавал в ремесленном училище и учился в заочном институте.
      Однажды он пришел в музей, где работала Джейран. Девушка с указкой в руках переходила от картины к картине, от барельефа к барельефу, давая посетителям объяснения. Иса, смешавшись с толпой, ходил за Джейран из зала в зал. Уходя, он молча поблагодарил ее кивком головы.
      Через несколько дней Иса пришел в музей со своими учениками. Тогда-то Джейран и узнала его фамилию. Ребята обращались к нему: "Товарищ Самедов".
      Перед уходом Иса подошел к Джейран:
      - Извините, - сказал он, - от ребят и лично от своего имени приношу вам глубокую благодарность!
      - Это моя обязанность, - улыбнулась девушка, и на щеках у нее появились ямочки. - Я только выполняю свой долг.
      - Большое спасибо!
      Выстроив ребят в колонну на улице, он опять вернулся в музей и подошел к Джейран.
      - Еще раз прошу прощения. Я хотел спросить у вас, но...
      - Что?
      - Сегодня вечером ваш отец будет дома?
      - Отец каждый вечер... - Джейран запнулась и покраснела.
      Не сказав больше ни слова, Иса повернулся и ушел.
      С того дня девушка, кажется, стала меньше грустить. В одном сердце не могут ужиться две любви. Джейран делала все, чтобы забыть Адиля. Иса, этот чистосердечный, простой парень, с которым она раньше почти не разговаривала, сейчас стал ее самым близким другом.
      Вскоре сыграли свадьбу. Джейран переехала к своим новым родным. На торжестве была и Халида. Ну и плясала же она в тот вечер!
      На этот раз Халида возвращалась в район вместе с родителями. Знакомым объяснили, будто старики хотят немного пожить на природе. Но это было не совсем так. Объявился парень, который добивался руки их дочери. Ни отец, ни мать не возражали. Ведь недаром говорят: "Хорош тот, кто сердцу мил". Вскоре старики опять совершили поездку в район. На этот раз они повезли с собой и приданое Халиды.