Волшебная реликвия

— Не могу знать, господин лейтенант, — отвечал один из наблюдателей.

— То есть как? Что они делают?

— Прыгают, господин лейтенант.

— Куда? Зачем?

— Не могу знать, господин лейтенант.

Сверкающие сапоги недовольно дернулись.

— А эта штуковина при них?

— При них, господин лейтенант. Они вроде через нее и сигают.

— Зачем?

— Не могу знать.

— Но это точно она? — Сапоги вновь дернулись.

— Она самая, господин лейтенант. Они ее чем-то накрывают, а потом снова, стало быть...

— Что?

— Вроде как открывают...

— И?..

— Она тогда сверкает. На солнце. Отсель хорошо видно.

— Сверкает, говоришь?

— Еще как, господин лейтенант.

— Занятно.

— Похоже, кончили они свои прыжки, господин лейтенант, — сказал второй наблюдатель, отнимая трубу у первого и поднося ее к глазам. — Потащили корзину в пещеру.

— Пора! — Белобрысый лейтенант пружинисто вскочил на ноги.

— Сейчас я еще раз объясню, в чем была ваша смелость. — Якоб Якоби сутулился в своем допотопном плаще, в то время как три друга и Сэнди привольно расположились на скудной травке.

— Да какая тут смелость! — небрежно бросил Валик.

— Не скажите. Разумеется, если внешне похожее на человека существо внутри — действительно человек, а не ехидна, то после процесса инициации он продолжает оставаться человеком, даже несколько лучшим, как я вам и обещал. Или даже много лучшим — кто сколько наработал в душе своей. Если же он внутри — кролик, шакал или скорпион, то после преображения он и становится кроликом, шакалом, и скорпионом...

— Или попугаем, — как бы мельком заметил Галик.

— Что ж, укол справедливый. — Якоби вроде и не обиделся. — Наверно, во мне тогда накопилось что-то не то. Что-то жалкое, что-то птичье... Хорошо, что это процесс обратимый.

— Ваш пример это доказывает.

— Это так. Но не пуст ваш сегодняшний опыт, еще как не пуст. По совести сказать, я основательно переживал. Хотя и верил в вас. Теперь переживания позади. Никто из вас не превратился в змею или паука, в ехидну или в тривиального барана. Это кое-что значит, поверьте моему опыту, друзья мои. Теперь я начинаю думать, что даже ваш уважаемый сержант не превратился бы, простите, в бизона. А по виду — легко мог бы.

— Ну уж! — добродушно-сердито бросил Валик.

— То-то он испугался.

— Он не испугался! — Валик по-настоящему осерчал.

— Ну, не испугался, — примирительно сказал Якоби, — так оробел.

— И не оробел он! — продолжал кипятиться Валик. — Просто он... Просто он...

— Оставим ненужный спор, — сказал Якоби. — Вернемся к вашим тоже вполне достойным фигурам. Вы не сразу ощутите перемену. Но сразу и не надо. Добрая сила уже поселилась в вас. И она действует.

— Чувствуешь? — Галик толкнул локтем Арика.

— Еще бы! — ответил тот и толкнул локтем Валика.

— Так надо тогда всех пропустить через этот шар! — воскликнул добрый Валик. — Всех на свете!

— Отличная идея! — откликнулся Арик.

— Просто класс! — заключил Галик.

Якоби грустно улыбнулся.

— Ничего не выйдет.

— Почему? — спросил разочарованный Валик.

— Положительным образом шар действует не на всех.

— На кого же? — спросил Арик.

— Только на тех, кто до этого дорос, кто к этому стремится в глубине души своей.

— Мы, значит, доросли? — решил уточнить Галик.

— Полагаю, что да, — скромно ответил доктор волшебных наук.

— Зато отрицательным образом этот шар способен действовать на многих? — Арик взглянул на волшебника. — Я правильно понимаю?

— Увы, это так, — подтвердил Якоби. — Дело в том, что в процессе инициации, в цепочке преображений, отдавая положительную энергию, шар накапливает отрицательную. Горе гому, кто рванется к преображению без светлых помыслов. Двойное горе тому, кто потянется к преображению с помыслами грязными.

— Смотри, как оно устроено! — поразился Валик.

— Устроено непросто, — согласился Якоби.

— Насчет грязных помыслов, — неожиданно улыбнулся Галик и толкнул Арика в плечо. — Хотелось бы смыть немного грязи.

— Не понял, — сказал Арик.

— Прости, шутка неудачная, — просто я подумал, что хорошо бы в озере искупаться. Все равно делать пока нечего.

— В каком озере?

— В теплом. В каком еще?

— Погоди, это где?

— Где! — передразнил Арик. — Да в седьмой пещере! Забыл уже?

— Ты думаешь?

— Думаю. Валик там искупался. И даже кое-что нашел. А мы с тобой рыжие, что ли?

— Толковая мысль, — сказал Арик. — Но надо предупредить сержанта.

— Само собой. Но я вот думаю, а вдруг и мы там чего-нибудь найдем?

— Вот это навряд ли.

— Почему?

— Доктор Якоби сказал бы.

— Э, брат, даже доктора волшебных наук всего на свете не знают.

— Возможно, ты прав. А если даже и не прав? Искупаться все равно хочется.

Сержант удивился просьбе, но не сильно. Он задумчиво теребил свою насквозь пропитанную потом робу, а потом сказал:

— Купайтесь, парни. Я вас понимаю.

Арик и Галик запалили два факела и, радостно толкаясь, двинулись в дальнюю пещеру.

— Только вот что, — крикнул вслед сержант, — купаться по очереди. Один в воде, другой на берегу страхует. Ясно?

— Ясно! — крикнул Галик. — А почему?

— А бес его знает, что в этой черной воде! Почему она, к дьяволу, теплая?

— Я знаю! — крикнул Галик. — Там гейзер.

— Гейзер? — удивился сержант.

— Ну да, подземный горячий ключ.

— Неужели?

— На вулканических островах это сплошь и рядом. Я знаю, я читал.

«Ну и парни!», — подумал сержант, а вслух крикнул:

— Тогда тем более осторожно. Гейзер еще какой-то!

На шум голосов прибежал Валик и с ходу закричал:

— Я тоже хочу купаться. Так нечестно!

— Нет, — отрезал сержант. — Всех сразу отпустить не могу.

Прежде чем залезть в воду, ребята еще раз обошли дальнюю пещеру, но ничего особенного не обнаружили.

— Гляди-ка, — сказал Галик, наткнувшись в одном из углов на что-то ногой, — ветки какие-то.

— Ветки? Да это же хворост. — Арик нагнулся и пошевелил кучу сухих ветвей рукой. Ветки зашуршали как живые. — А вот и зола. Пепелище. Тут кто-то костер разводил.

— В глухой пещере? Костер?

— Не такая она, значит, глухая.

— Ну да. — Галик пристально следил за дымом своего факела. — Уходит вверх. Как это я раньше не замечал?

— Значит, там, наверху, есть трещины.

— Это понятно, — сказал Галик.

— Получается, что дым наших факелов курится над этой скалой. Со стороны кто-нибудь мог подумать, что проснулся маленький вулкан.

— Ну да, если бы только этот кто-нибудь здесь был.

— Но здесь никого нет, — заключил Арик.

Плескаться в черной горячей воде было блаженством. Ребята по очереди несколько раз ныряли, обшарили все дно, но ничего нового не нашли.

— Смотри, — кричал из воды Галик, — здесь вода заметно горячее.

Эхо усиливало его голос и одновременно дробило его, разнося под сводами в дальние закоулки.

«Чее, чее...», — отвечали закоулки.

— Похоже, что подводный гейзер бьет где-то тут.

«Ут, ут, ут...», — отвечало эхо.

— Возможно, — отвечал с каменного берега невозмутимый Арик, отжимая мокрые волосы.

«...ожно», — тихо повторило эхо.

Факелы их догорали, отчаянно чадя, и требовали новой заправки смолой. Пора было возвращаться. Натянув, по крестьянской привычке, одежду на мокрое тело, громко напевая, отправились они через шесть темных пещер в первую — единственную, в которую проникал сквозь вход естественный свет.

На входе в первую пещеру они замерли.

На фоне закатного солнца, проникающего через неровную арку входа, неподвижно стояли два высоких человека в незнакомой полувоенной форме с ружьями в руках. Ружья они держали на изготовку. Арик и Галик невольно проследили, куда направлены стволы. Сержант, Валик, Сэнди и Якоб Якоби сидели прямо на земле тесной кучкой и мрачно молчали.

— Руки вверх! — раздался гортанный голос с заметным акцентом.

Только сейчас Арик и Галик увидели еще двоих в такой же форме, направивших ружья прямо на них. Ребята медленно и нехотя, но все же подняли руки. Факелы их едва горели, отбрасывая тяжелый багровый отсвет. Один из направивших ружье подошел к появившимся парням, отнял у них факелы и ловко воткнул их в расселину между камням. Факелы продолжали чадить, но света уже почти не давали.

— Давай, давай, — подталкивал их человек с ружьем, — туда же, туда же.

Он подвел их к общей группе пленников и знаком приказал сесть. Арик и Галик опустились на каменистую землю. Днем сюда проникало солнце, и камень еще хранил тепло его лучей. Это был единственный приятный момент во всей ситуации.

— Они отняли у нас хрустальный шар, — шепнул Валик.

Арик и Галик не нашли, что сказать.

— Их была такая куча, — продолжал шептать Валик, словно оправдываясь, — так неожиданно... налетели... я хотел было... но не успел... просто чертова уйма... правда...

Арик и Галик пригляделись. У входа в пещеру маячили еше какие-то фигуры.

— Ну надо же, — сокрушенно бормотал сержант. — Старый я олух, чурбан беспросветный! Первый раз в жизни забыл про охранение. Не поставил ни одного часового. И кто? Я? Я не поставил!!! Пентюх! Тебе не в армии служить, тебе полы подметать... в самом завалящем трактире... Парашу выносить из лазарета... Осел!

— Не корите себя, сержант, — раздался звучный голос.

Арик и Галик подняли голову и увидели еще одного человека. Он сидел на камне в глубокой тени, заметить его сразу было трудно. Уверенный голос и головной убор, еле видный в полутьме, но смахивающий на берет с пышным пером, позволили догадаться, что перед ними командир воинов с ружьями.

— Что бы вы смогли сделать с двумя допотопными фузеями и тремя желторотыми юнцами под началом против двенадцати профессионалов, вооруженных ружьями новейшей системы? — Человек двинул рукой, и стало заметно, что в руке у него небольшая тонкая палка, не то трость, не то стек.

— Дубина ты стоеросовая, — продолжал бормотать сержант, не обращая внимания на слова командира захватчиков, — кретин безмозглый, остолоп забубённый, рядовым в роте у бездельника Роппо и то быть недостоин. Сержант нашелся! Командир вшивый! Вы видели, а? Тебе у кучи мусора с деревянным ружьем стоять... и то не заслужил!..

— А так, сержант, все у вас живы-здоровы, — продолжал человек в берете, помахивая стеком, — и хрустальный шарик ваш чудесный, к счастью, цел. Вам хорошо, и нам не обидно. Он нам очень нужен. А так... устроили бы вы бесполезную пальбу... кто бы вам сейчас раны перевязывал? И потом, сержант, умирать в этой дыре... стоит ли? Да и за что? За какой-то кусок стекла?

Кто-то из солдат зажег еще два факела. Стало светлее. Офицер в берете что-то шепнул двум солдатам, и те, взяв факелы, пошли в глубь пещеры.

— Что будет с моими парнями? С девушкой? — спросил вдруг сержант обычным твердым голосом.

Человек в берете неопределенно повел своей палкой, словно дирижер, который вдруг задумался, какую ноту он должен извлечь из оркестра.

— Не я решаю такие вопросы, сержант. Это зависит от моего начальства. А я солдат и выполняю приказы.

— И все же?

— Думаю, ничего страшного. Небольшая прогулка по морю. Тут недалеко, какая-то тысяча миль. Да нет, даже меньше. Но это не сразу. Сначала посидите в пещере. Отдохните. Расслабьтесь. Поразмышляйте о бренности этого мира. Полезно для здоровья. Разносолов не обещаю, но с голоду умереть не дадим. Мы сами на скудном пайке, сержант. Не обессудьте.

Вернулись солдаты. Доложили, что пещера длинная, и даже очень, состоит из ряда сообщающихся каменных мешков, глухих, темных и страшных, но второго выхода не имеет.

— Это хорошо, — кивнул офицер. — Легче сторожить. А теперь, — он встал, — попрошу всех задержанных пройти дальше.

— Не понял, — сказал сержант.

— Во вторую пещеру. Вот туда. — Офицер стеком указал на чернеющий проход. — Чего непонятного? — добавил он раздраженно.

— Но там же темно! — сказал Якоб Якоби.

— Темно? — Офицер поднял брови. — Хорошо, мы дадим вам два факела.

Солдаты принялись бесцеремонно подталкивать пленников, в результате чего они оказались в темном пространстве второй пещеры. В первой пещере, где было сухо и относительно светло, расположилась охрана. Офицер в берете был человеком обстоятельным и отрядил в охрану восемь человек. Четверо сидели с ружьями наготове, четверо отдыхали. Валик и Галик, выглянув из извилистого прохода, легко их пересчитали и доложили сержанту.

— Да, — сказал Подорога, — крепко охраняют, сволочи.

— А кто это такие? — негромко спросил Галик. — И чего им надо?

— Очевидно, им нужна хрустальная сфера, — ответил Якоб Якоби.

— Но они ее уже получили. А от нас им что нужно? Зачем нас здесь держать?

— Боюсь, что одной сферой их интересы не ограничиваются, — сказал Якоби. — Это довольно осведомленные люди, и они претендуют на большее. А мы в их глазах выглядим носителями серьезных тайн. Так мне кажется.

— Полагаете, что они рассчитывают с нашей помощью найти и подлинную Сферу? — спросил сержант.

— Я этого опасаюсь.

— Ну, это еще не факт, — сказал Галик.

— Хорошо бы! — тихо сказал Якоби.

— Не знаю, что это за люди, — сказал Арик, — и чего они от нас хотят, но сидеть рядом с ними у меня нет никакого желания.

— Что ты предлагаешь? — спросил Галик.

— Да все то же. Пошли купаться! А?

— Шутишь?

— Нисколько. Дело, конечно, не в купании. В дальней пещере больше простора и легче дышится. И от этих мерзавцев подальше. К тому же факелы наши скоро погаснут, а там мы запалим костерок. Помнишь кучу хвороста?

— Это верно, — оживился Галик.

— Там вода, — продолжал Арик, — там дырки в потолке, там свежий воздух. Может, и выход какой найдем?

— Выхода там, конечно, нет, — задумчиво сказал Галик. — А в остальном ты прав.

— Я — за, — сказал Валик.

— В смысле?

— В смысле — пошли купаться. Мне лично понравилось. И я готов плескаться там днем и ночью. А там вы с Ариком что-нибудь придумаете. Разве нет?

— А эти, — Галик кивнул на проход в первую пещеру, — не всполошатся?

— А чего им? — возразил Галик. — Они же знают, что там тупик.

— И то верно. Господин сержант! — Галик отыскал взглядом сержанта, который понуро сидел в стороне и, казалось, дремал.

— Да? — Сержант поднял голову.

— Есть идея — переместиться в дальнюю пещеру. Там больше места и вообще...

— Пошли, — коротко сказал сержант и тяжело поднялся.

В дальней пещере, в противоположной от теплого озерца стороне, они без труда нашли заготовленные невесть кем и невесть когда несколько десятков вязанок хвороста. Арик и Галик даже не догадывались, что его так много.

— Ты гляди-ка, — бодро сказал Галик, — на месяц хватит.

— Типун тебе на язык! — отозвался Арик. — Месяц здесь сидеть! Придумал!

— Ну, придумал это, положим, не я, — возмутился Галик.

— Да ладно вам! — примирительно сказал Якоб Якоби, доктор волшебных наук.

— А вы не можете наколдовать так, — Валик осторожно взял Якоба Якоби за рукав расползающегося балахона, — так, чтобы мы отсюда раз — и фьюить! Как вольные птички! Как мотыльки — через щели в потолке.

— Увы, мой друг, — ответил доктор волшебных наук, — это не в моих силах.

— А почему? — спросил Валик со всей наивностью.

— А потому, мой друг, что я больше теоретик волшебного дела, нежели практик. В университете нас все больше теории учили.

— Жаль, — сказал Валик.

— Мне тоже жаль, юноша. Но обстоятельства именно таковы.

Сержант взял из рук Галика факел. Первый огонь он развел осторожно, но когда убедился, что дым легко уходит через неведомые расселины вверх, запалил довольно жаркий костер. Сэнди, которую трясла лихорадка, подсела поближе к огню.

— Да это просто природный камин, — говорил Арик, ломая длинные хворостины и подбрасывая их в огонь.

Сучья начинали тут же весело трещать.

Еды у пленников почти не было, зато воды оказалось вдоволь.

Галик, вновь и вновь исследуя дальние края седьмого зала, почти скрытые тьмой, обнаружил в пяти шагах от теплого озера родник чистейшей холодной воды, который неслышно бил из стены и тут же уходил в какую-то глубокую трещину. Давно страдавшие от жажды пленники пили воду долго и с наслаждением.

— Тут есть помятый котелок, — сказал Валик. — Можно и кипяточек организовать. Вместо чая.

— И то дело! — отозвался Якоб Якоби.

— Ладно, перезимуем, — мрачно сказал сержант.

Глава 42

Пленники в пещере

— Сэнди! — встрепенулся вдруг Валик. — А где твоя обезьянка?

— Не знаю, — печально ответила девушка. — Я потеряла ее из виду в те минуты, когда на нас напали...

— Понятно, — пробормотал Валик. — Жалко...

В этот момент что-то мягко стукнуло его по голове.

— Ой! — вскрикнул Валик, схватился за голову, а затем недоуменно уставился на собственные руки, сжимающие что-то темное, колючее и страшное. — Что это?

— Это? — сидевший рядом Галик вгляделся, а потом осторожно потрогал рукой. — Краб. Небольшой такой крабик. Неужели испугался?

— Ничего я не испугался! — сердито бросил Валик.

— Смотри-ка, шевелится. — Галик ласково тронул шершавую спину краба. — А клешни какие здоровенные!

— Но откуда?

— Не знаю.

В эту секунду что-то мягко ударило в плечо и Галика. Изловчившись, он тоже поймал небольшого краба.

— Что это? — воскликнул он изумленно. — Откуда?

И тут крабы полетели градом. Обитатели пещеры только успевали их ловить.

— Базз! — закричала Сэнди.

Все оглянулись, всматриваясь в темный угол, из которого летели загадочные обитатели местного леса. И наконец разглядели обезьяну. Она сидела возле небольшой плетеной корзины, извлекала из нее шевелящихся крабов и ловко швыряла их узникам темной пещеры.

— Базз! — причитала Сэнди, почти плача. — Умница моя.

— Вот это мартышка, вот это я понимаю, — пробормотал Валик. — Надо срочно этих крабов отварить. Есть хочется.

— Потрясающая обезьяна, — сказал Арик. — С такой не пропадешь.

— Да уж! — пробормотал сержант и тоже осторожно схватил корявыми пальцами пытавшегося уползти краба.

Перестав швыряться, обезьянка метнулась к своей хозяйке.

— Базз! — говорила Сэнди, прижимая ее к себе. — Как ты пробралась сюда? Мимо стражи?

Обезьяна кивнула.

— Или есть другой проход?

Обезьяна помотала головой.

— Нету? Как же тебе это удалось? Как они не заметили? Да еще с корзиной! Где ты ее добыла? Сама сплела?

Обезьяна пожала своими худенькими плечами.

— Умница мартышечка, — девушка гладила свою ненаглядную обезьянку, — чудо мое!

— Если Базз время от времени будет снабжать нас кое-чем из дикой природы, — сказал Арик, — у нас будет шанс не слишком отощать.

— Ну уж нет, — вспыхнула Сэнди. — Ни за что. Я боюсь зa нее.

Обезьяна подняла лапку и ласково коснулась ее губ.

«Не надо, не волнуйся! — красноречиво говорил ее жест. — Я и не с таким делом справлюсь».

— Удивительное животное, — сказал сержант.

— Базз не животное, — обиделась Сэнди.

— Извини, милая, — сказал сержант. — Конечно же, нет. Она будет поумнее иных двуногих. И явно душевнее.

— Это действительно так, сержант, — подал голос Якоб Якоби. — Теперь я просто уверен в этом.

— А почему вы тогда не окунули ее в отраженные лучи этой вашей Сферы? — спросил сержант. — Все прыгали, резвились, а про обезьяну забыли. Вдруг она превратилась бы в... ну, я не знаю, в кого... в принцессу...

— Вот и я не знаю, — ответил Якоби. — Сказать честно, в отношении этой славной мартышки я не был уверен в успехе. Мне непонятны исходные данные. Откуда это милое создание? Какова ее природа? Если бы Сэнди настаивала... Но она промолчала.

— Я боялась, — сказала Сэнди. — Я очень боялась. Я сама-то еле туда вошла. Думала, живой не выйду.

— Но ведь вышла? — улыбнулся в полутьме Якоби.

— Вышла, — тихо сказала Сэнди.

— Ладно, — сказал Якоби примирительно, — с обезьянкой мы еще что-нибудь придумаем.

— Думаете, у нас будет такая возможность? — спросил сержант.

— Я надеюсь на это, — серьезно ответил Якоби.

— Отлично, — сказал сержант. — А теперь варим крабов. Пока они не разбежались. Кто у нас специалист?

Через час, перекусив изумительно вкусным, нежным крабьим мясом, обитатели пещеры разлеглись кто где. Но заснуть им не дал сержант.

— Слушайте все! — сказал он ясным голосом. — Несмотря на трудное положение, расслабляться не будем. Дисциплина и распорядок. А то распустил я вас — и вот результат. Понятно? — Голос сержанта набрал гневные обороты.

В темноте не было особенно видно, но ребята живо представили, что левый глаз сержанта начал свое изумительное вращение, чего уже давно не наблюдалось.

— Он сердится, — шепнул Арик. — Хороший признак. Наверно, не все еще потеряно.

— Наверно, — отозвался Галик.

— Звезд здесь не увидать, — продолжал сержант сердитым голосом, — время, стало быть, не определить. Но все равно — подъем на рассвете. Занятия по расписанию.

— А чем заниматься будем, господин сержант? — осторожно поинтересовался Галик.

— Найдем чем, — пробормотал сержант. — Найдем.

— Безусловно, найдем, — поддержал сержанта Якоби. — Могу вам рассказать что-нибудь не особо сложное из курса волшебных наук. Все-таки я кое-что еще помню.

— Хорошая идея, доктор, — отозвался сержант.

— Нам это интересно, — сказал Арик.

— А в свободное время я бы хотел найти гейзер.

— Что? — спросил сержант.

— Горячий источник — сказал Галик. — Хочется найти место, где он в эту теплую лужу впадает.

— Зачем? — удивился сержант.

— Интересно. Тут какая-то тайна.

— Может, ты еще в кратер вулкана полезешь посмотреть, что там внутри?

— Я бы полез, — сказал Галик.

— Ха! — сказал сержант. — Мальчишка.

— Юноша прав, — задумчиво сказал Якоби. — Исследовать не вредно. Это удел смелых и любопытных.

— Вы же сами говорили, — распалился Галик, — что мы должны разыграть роль, будто мы — молодые вулканологи.

— Я это говорил?

— Вы, сержант.

— Никогда не поверю. Я и слов-то таких не знаю.

— Говорили, говорили, — включился в разговор Арик.

— Когда? Где?

— На каравелле. Чтобы обмануть капитана. И шпионов.

— Выдумываете!

— Неужели? — хитро улыбнулся Арик. — А кто говорил про возраст вулкана, диаметр кратера, химический состав лавы и сроки ближайшего извержения?

— Да ну вас! — сказал сержант и отвернулся к огню. — Эх, покурить бы сейчас, — добавил он мечтательно. — Жаль, трубки нет.

— А табачок есть, господин сержант? — поинтересовался Валик.

— Табачок-то есть, — отозвался сержант. — Флотский. Добрый табачок. — И он похлопал себя по карману, где лежал кисет.

— Так вы сами говорили, что бумага... это, значит... на курево...

— Что? — Сержант вскочил. — Где бумага? Ох, я болван! Действительно же, бумага! Ведь она не в корзине, где шар. Врагу она не досталась. Тащи ее сюда, малыш.

— Только я курить не буду! — строго сказал Валик.

— А я тебе и не дам, — столь же строго сказал сержант.

Валик схватил еле тлеющий факел и устремился во вторую пещеру, где был спрятан сложенный в несколько раз лист бумаги, в которую был изначально завернут хрустальный шар. Не успели шаги его затихнуть, как слабые тени в закоулках вновь заплясали. Валик вернулся с бумагой.

— Давай ее сюда. — Сержант торопливо оторвал от угла большой клок бумаги и стал сворачивать огромную цигарку. Усевшись недалеко от костра, он, любовно достав кисет, делал это с великим тщанием.

Якоб Якоби неодобрительно смотрел на него. Было заметно, что его коробит столь варварское обращение с бумагой если не волшебной, то по крайней мере близкой к волшебному предмету.

— Господин Якоби, вы нам обещали что-то рассказать, — напомнил Галик.

— Ах да, — рассеянно отозвался Якоби. — Ну что ж, давайте. С чего начнем?

— Вам виднее, — вежливо сказал Галик. — Ведь это вы доктор волшебных наук.

— Это правда. — Якоби слабо улыбнулся. — Мне нравится, что в этих печальных обстоятельствах, в этой темной пещере, ставшей нашей тюрьмой, вы, молодые люди, не теряете бодрость духа. Как раз поэтому расскажу вам для начала, как на далеком Востоке в монастырях воспитывали храбрость у молодых послушников.

— Интересно, — сказал Арик и уселся поудобнее.

— Чтобы отучить доверчивого и трусливого ученика бояться демонов, джиннов и злых колдунов, учителя-маги посылали его в темную лощину в пустыне, о которой сложилась весьма дурная молва. Юноша должен был сам привязать себя к скале крепчайшей веревкой и ночью вызывать и дразнить самых свирепых и кровожадных демонов. Монастырские художники, люди с изумительным воображением, изображали этих демонов в виде чудовищ, сосущих мозг из черепов и копающихся в человеческих внутренностях.

— Бр-р! — прошептал Валик.

— Какой бы ужас юноша ни испытывал, он должен был бороться с искушением отвязать себя и спастись бегством. Учитель приказывал ему не двигаться с места, пока не взойдет солнце. Многие юные отшельники начинали путь духовного совершенствования именно с этого искуса. Позже, когда выпадали настоящие тяжелые испытания, этот опыт помогал уже зрелым мужам находить невиданные силы.

— Здорово! — сказал Валик.

Повисла грустная пауза. Все сидели и смотрели на причудливые пляшущие тени, которые отбрасывали на стены пещеры затухающие языки костра.

— И все же, — сказал Галик, — куда они хотят нас везти? Небольшая прогулка по морю. Это куда?

— Офицер ихний говорил про тысячу миль, — напомнил Арик, — вот и проведи круг этого радиуса. Тогда поймешь куда.

— Ответ конкретный, — усмехнулся Галик. — Ничего не скажешь.

— Не нравится мне этот офицер, — сказал Якоби. — Очень уж корректный. Люди этого сорта бывают необыкновенно жестокими. Пустая логика и фанатическая преданность начальству заменяют им чувства. Прикажут такому — разрежет нас на части. Прикажут — замурует прямо вот в этой пещере.

— Что же делать? — тревожно спросил Валик. — Вот так и сидеть? Дожидаться?

— Я вам говорил, — пояснил Якоби, — что они считают нас хранителями важной тайны. Это важно. Это наша охранная грамота.

— Вот как? — удивился Валик. — Значит?..

— Значит, мы должны вести себя подобным образом. Во-первых, так, будто бы мы действительно владеем некой тайной.

— А мы ею владеем? — поинтересовался Арик.

— Ну, в какой-то мере.

— А что во-вторых? — спросил Галик.

— А во-вторых, ни в коем случае не лебезить перед ними. Ничего не просить.

— Ну, этого они от нас не дождутся! — сказал Арик.

— Правильно, юноша. Люди этого сорта уважают только силу. В том числе и духовную силу. Ведите себя так независимо, словно вас поддерживают сильные мира сего — короли, правители, президенты — и в той части света, и в этой. И ведите себя так гордо, слово вас опекают силы не от мира сего.

— Не от мира сего? — поразился Валик. — Это как?

— Юноша, вам не случалось просить помощи у неба?

— У неба? — удивился Валик. — Я не умею этого делать.

— А полезно бы научиться, — сказал доктор волшебных наук.

— Вы хотите сказать?.. — начал было Галик.

— Да, да, именно это. Ведите себя так, словно вас опекает само небо. Даже незаурядные бандиты теряются перед людьми, которых опекает небо. А что уж говорить про рядовых громил!

— Неужели так всегда бывает? — спросил притихший Валик.

— К великому сожалению, не всегда. Но... довольно часто.

— Любопытно, — сказал Арик.

— Господин Якоби, — сказала вдруг Сэнди. — А почему вы столь охотно сидели в тесной клетке, когда были... ну, в другом образе?

— Когда я был птицей? — печально улыбнулся Якоби. — Вы ведь это хотели сказать, милая барышня?

— Да, — сказала Сэнди и покраснела. Впрочем, в багровых отсветах костра этого было не видно.

— Что было делать? — Якоби развел руками. — В лесу я не выжил бы. Даже если бы в теплую Африку улетел. Ухваток диких птиц я не знаю. Сгинул бы за здорово живешь. А клетка была мне как дом родной. Особенно когда кормили.

— То-то вы просили нас не терять эту вашу клетку! — воскликнул Галик.

— Но вы ее тем не менее потеряли.

— Простите.

— Ладно уж. Не имеет значения. Забавно было бы, конечно, посмотреть на плетенный из проволоки домик, в котором я умудрился провести столько времени.

— А как вы попали к тому матросу? — спросил Валик.

— К какому матросу? — не понял Якоби.

— У которого мы вас выиграли в «Пятнадцать камушков».

— Ах! — рассмеялся Якоби. — У этого? На деревянной ноге? Это долгая история, Я расскажу ее вам как-нибудь отдельно.

— А мне кажется, что все было подстроено заранее, — простодушно сказал Валик.

Якоби смотрел на него задумчиво.

— Да, — сказал он. — Кое-что было подстроено. Это несомненно. Но не так все просто, юноша. Не так все просто.

К этому времени сержанту наконец удалось запалить от костерка свою гигантскую самокрутку. Ароматный дым усыпил почти всех. Лишь один Галик, не любящий ни табака, ни дыма, не позволил себе вздремнуть. Более того, он вдруг вскочил и с диким воем «А-а-а!!» кинулся на курящего. Тот со встречными воплями полетел на землю, а Галик рукавом и каблуком яростно гасил самокрутку. Немного обжегся, но справился.

— Ты чего, парень? — налетел на него пришедший в себя сержант. — Белены объелся?

Но Галик, рассыпая еще слегка дымящийся табак, молча разворачивал листок бумаги с неровными обгоревшими краями. А развернув, все так же молча показал — сначала ошеломленному сержанту, а потом Арику и Сэнди, — проступившие на бумаге буквы.

— Смотри-ка! — вскричал Арик. — Здесь что-то написано!