Он внимательно, стоя под прикрытием заснеженного куста на опушке, разглядывал околицу села. Глаза опять пощипывало позволяющее видеть в темноте колдовство ведьмы. Ах, Лючике, всего пара часов, а я по тебе уже соскучился… Тряхнув головой и отогнав сладкие, но всё же лишние сейчас мысли, Александр проверил укрытые под курткой стволы - чтобы не замёрзли и не маячили лишний раз. Коснулся и длинного кинжала в рукаве, ощущая перекинутую через плечо цепь утренней звезды.
      Недурственный арсенал. А посему, усмехнувшись криво, старлей поглядел в небо. Оранжевая луна уже загорелась особым, кровавым оттенком - верный признак, что скоро и утро.
      И, собравшись с духом, он под прикрытием сугробов по обеим сторонам дороги принялся подкрадываться вперёд.
      Продрогший до дрожи часовой, уже позёвывающий в предвкушении смены, кружки горячего отвара и набитого сеном матраса в тёплой сельской хате, так и не успел понять - отчего это звёздное небо над головой вдруг сгустилось до черноты. И с такой силой врезало по макушке, что всё быстро и напрочь исчезло…
      Александр воровато огляделся. Никого. Взвалив на плечо оглушённого солдата, он подхватил его заиндевелое короткое ружьё и быстрым шагом направился в сторону запомнившейся с прошлого раза хаты. Обитающий тут рыбак долго щурился, чесался и перхал спросонья, прежде чем уразумел - да положить этого парня в сенях, чтоб не поморозился. И больше видеть он ничего не видел, и даже слышать ничего не слышал.
      Засунув в нишу под стреху ружьё незадачливого солдата, старлей не стал особо рассусоливать, брызнул тому в рот да за пазуху немного прихваченного вина. Убедился, что рыбак запомнил - под утро солдат пришли пьяные, едва двери не вынесли и сразу храпеть завалились - и исчез в ночь.
      Трактир смотрел на три стороны света тёмными маленькими окошками, прорезанными в когда-то белёных стенах. Много он повидал на своём веку, но такое - впервые. А посему принялся смотреть на суету внутри и вокруг с нешутейным любопытством.
      Одно окно озарилось тусклым желтоватым светом, и в комнате на углу зашевелились люди.
      – Ваша светлость! - десятник озабоченно покусывал обледенелый с мороза ус и тряс командира за плечо. - Часовой с околицы, что на реку выходит, пропал.
      – Как пропал? - разом вскинулся из постели стройный человек лет тридцати с небольшим, чьё породистое и чуть горбоносое лицо обрамляли тёмные, взлохмаченные спросонья волосы. - Искали?
      – Лорд Бердон, пошёл я под утро сменять - а нетути. Обыскали всё рядом, обшарили - нигде не заснул, мерзавец. Даже в хаты ближайшие стукнули - ничего, - темноволосый стриженный коротышка виновато пожал плечами, докладывая…
      А вот его собеседник заслуживал куда более пристального внимания. Он почесался в задумчивости под белой рубахой - и первое, что надел названный лордом Бердоном, оказался тонкий блестящий обруч на голову.
      – Следы какие есть? Из деревни мог уйти? - дождавшись отрицательных ответов, распорядился. - Ищите. Стучите в хаты, спрашивайте местных - не может быть, чтобы никто не видел. Где-то же он есть?
      Едва десятника унесло за дверь, он выскользнул из-под одеяла. Жаровня с углями давно прогорела, потому лорд быстро принялся одеваться, сквозь зубы поминая холод и свалившиеся на голову нехорошие новости. А по деревне уже поднимался шум, стук в окна и двери крестьянских изб. Испуганные голоса хозяев и озабоченные солдат перемежались со скрипом отворяемых дверей, недовольным муканьем разбуженной в хлевах скотины да шелестом сена на сеновалах - а вдруг солдат попросту к какой вдовушке под бочок завалился?
      Лорд сам по хатам не ходил, лишь принимал неутешительные ответы рыскающих с факелами десятников да подгонял рвение тех беззлобными пинками. И его терпение оказалось вознаграждено - едва он перестал зевать на свежем воздухе да с недосыпу и вознамерился выкурить трубку, как десятник за шкирку притащил едва волочащую ноги пропажу.
      – Вот он, ваша милость! - десятник на радостях отвесил безвольно обмякшему солдату хорошую затрещину. - В хату одну завалился спать - а уж хмельным от него разит, так просто ужасть!
      Лорд брезгливо принюхался, раздосадованно сплюнул в сторону.
      – В погреб его пока определите. Патрули по всей деревне, меньше чем по двое не ходить, - он проводил взглядом десятника, что тащил в одной руке солдата, а в другой ружьё и стращал пьяницу всеми карами.
      Поглядел на луну, выдыхая в неё дымок изо рта.
      – Ладно, пару часов ещё можно подремать.
      Однако надежде его сбыться оказалось не суждено. Едва он впотьмах кое-как добрался до своей комнаты, по дороге опрокинув с грохотом какой-то горшок и пребольно ударившись коленом об угол двери, как вдруг словно кузнечные щипцы ухватили его за горло. Придавили так, что в глазах потемнело, приподняли - и волоча носками сапог по доскам, втащили в комнату. Едва Бердон, у которого уже от нехватки воздуха потемнело в глазах, догадался ухватиться за револьвер за пазухой, как его руку что-то с лёгким шумом вывернуло - да так, что едва из плеча не вырвало.
      Затем по темечку некто дюжий как медведь приложил кулачищем - и мир померк для отпрыска старинного семейства…

* * *

      Она ждала его час, и час тянулся как год, и выяснялось потом, что этот час навсегда, и выяснялось потом - сегодня он не придёт, а дверь в квартиру её покрылась коркою льда.
      Она гадала на картах и глядела в окно, и вечера пролетали за безделием дел, она себя уверяла, что ей теперь всё равно, здесь нечем горю помочь - он так решил, так хотел.
      А ожидание крепло и росло как трава, и оплетало корнями её ночи и дни…
      Да был бы, Господи, жив, была б цела голова, пускай он будет не с ней - да только Бог был бы с ним.
      Она ждала его век, она закрыла свой дом, а время лезло сквозь стены, умирало в углах, и между пальцев текло сухим, колючим песком, и оседало тоской в её усталых глазах, и отражение лгало новой сеткой морщин, что ей казалось - видна всё чётче день ото дня, она себя утешала - у неё как у вин, которым выдержки срок лишь добавляет огня.
      Но всё кончается. Рвётся полусловом строка.
      И наступает обычный, очень быстрый финал - рванулась в небо душа, ступила на облака, и оказалось тогда - он здесь давно её ждал.
      (это замечательное стихотворение написала {Лада} - прим.авт.)
      Лючике сортировала травяные сборы в каморке хозяина дома и вполголоса напевала песню. Просто удивительно - как слова неведомой женщины из невероятного далека подходили к нынешнему настроению, как мастерски чаровница слов облекла в рифму и тяготы ожидания, и безнадёжную суетность нашей жизни. Как там сказал отправившийся на дело Сашка? Это привилегия мужчин умирать, защищая свой дом и своих близких? А тут с ума сходишь, и места себе не находишь…
      В себя она пришла, только когда со щеки сорвалась непрошенная слезинка. Капнув на сухо шуршащий стебель драконьего корня, капелька влаги пшикнула сизым дымком, а затем испарилась во вспышке пламени.
      – Ой… думай, девонька, куда слезами капать. Ведь не просто солёная водица - а из глаз ведьмы да на отнюдь не безобидное растение, - Лючике упрекнула сама себя, мимолётно ощупав лицо.
      Так и есть - левые ресницы маленько подпалило. Придётся теперь косоглазой ходить, пока отрастут. Или укоротить и правые - чтоб для симметрии? Лючике так задумалась над этим вопросом, раскладывая пряно и терпко пахнущие растения по пакетам, что даже не почувствовала силой малышку Тиль, пока та не распахнула дверь кладовой и не взвизгнула:
      – Дон Александр возвращается! Я с крыши увидала! - и тут же умчалась по коридору с удалым развесёлым припрыгиванием.
      Мимолётно подивившись, какая же нелёгкая занесла девчонку в такой мороз аж на крышу, Лючике осмотрелась в кладовой. Что ж, поработала она на славу - всё разложено по полкам, с ярлычками да ещё и рассортировано. Опасные вещи и зелья налево, более спокойные направо. Что чаще востребовано, то ближе ко входу, более редкие надобности подальше. А в обитом железом сундуке у дальней стены самое-самое - да такое, что и у самой сердце ёкает, когда берёшь в руки.
      – Ну что ж… хоть мистер Зорг и мерзавец был редкостный, но сказал он правильно - хочешь сделать дело, делай его сам, - ведьма прихватила обе висящие на крючках волшебные лампы и вышла.
      Закрыла дверь, навесила с таким трудом перенятое у мастера Пенна запорное заклятье. Дунув легонько на махоньких элементалей, дрыхнущих в проволочной клетке, заставила тех погаснуть и не светиться боле. И только затем, чинно и с подобающим знатной леди достоинством прошествовала в гостиную. Александр просил поработать над манерами, так что приходится соответствовать. По пути Лючике забросила в камин лампы - подкормитесь пока, голубчики. Спохватилась, испуганной белкой слетела на первый этаж и заскочила в ванную, повертелась перед зеркалом.
      Ой! Нос и левая щека покрыты копотью, правая вся в ярко-жёлтой пыльце одуванчиков. Волосы всклокочены паклей, и вообще из них торчит стебелёк… ага, дикого лука. Полюбовавшись на это замурзанное чудо, молодая женщина мысленно поблагодарила Тиль за своевременное предупреждение и решительно отвернула кран. Симбиоз механики и магии не подкачал - облицованная мрамором ёмкость быстро наполнилась горячей водой. Так, настой корня мыльнянки, из этого пузырька немного аромата зелёных яблок - Сашка его отчего-то очень любит. И капельку экстракта роз, себя побаловать…
      В общем, когда Александр на весело хрумкающих по свежему снегу чёрных конях обогнул озеро и прибыл к воротам, на крыльце его встречала великосветски красивая дама с таким надменно-холодным видом, что если бы не искорки смеха, так и пляшущие в зелёных глазах, он даже и купился бы.
      – Привет, радость моя! - огласил он окрестности.
      Поскольку кэльпи снова не возжелали становиться в стойло, Александр взвалил на плечо связанного и до сих пор не пришедшего в чувство лорда как-там-его, да и потащил в дом. Хлипковаты что-то здешние дворяне… он чмокнул в охотно подставленную щёчку Лючике, на миг прижал к себе прыгающую и восторженно вопящую Тиль - и отнёс добычу в подвал.
      – Прекрасно! - коротко ответил он на заданный с едва заметной тревогой вопрос - как прошла вылазка?
      В самом деле, Лючике уже с успехом могла навесить не только на себя, но и на другого человека невидимость, кошачьи глаза и даже обостряющее слух заклинание. Не надо и объяснять, насколько это облегчало бы жизнь диверсантов и лазутчиков всех мастей - а нынешней ночью старлей выступал именно в роли эдакого ниндзюка из дальней галактики. Правда, резать глотки всем подряд не стал. Сначала разобраться бы, а там уж и решать - кто виноват и что с супостатами делать.
      Ведьма с удовольствием сопроводила вернувшегося с успехом воина в ванную. Получившая в этом деле от ворот поворот Тиль показала язычок захлопнувшейся перед носом двери - слвно та могла оценить или обидеться - и потопала помогать Санке накрывать на стол. Последняя как раз находилась в откровенно расстроенных чувствах - пролетающий мимо Бен, опять обкурившийся бездымного пороха, невовремя чихнул. Ну, и прожёг девице в переднике дыру - даром, что ли, огненный демон.
      Едва Александр успел уделить должное внимание тарелке горячего, особенно приятного после мороза супа, как наверху что-то грохнуло, и из своей лаборатории чуть не кубарем скатился мастер Пенн. Вид у него оказался до того чудной, что все не сговариваясь прыснули со смеху. Ну посудите сами - волосы дыбом, физиономия закопчёная. Роскошная борода малость подпалена, а остатки рабочего халата ещё тлели, сразу распространив по столовой едкий удушливый чад.
      Однако старик почесал в задумчивости нос, немилосердно размазывая по нём копоть, и тут же гордо задрал его.
      – А ведь получилось! - заявил он и в сопровождении Санки с кипой одежд и полотенец гордо продефилировал в ванную.
      Лючике улыбнулась.
      – Мастер чего-то изобретает из боевой магии.
      Зато сидящая по другую руку от Александра Тиль прокомментировала более скептически.
      – Угу - или себя угробит, или дом развалит, - она поёрзала на стуле.
      Задумчиво вытащила из вазы яблоко, в сомнении осмотрела его. Шепнула нечто нелицеприятное, отчего в руке обедающего дрогнула ложка. Зато из яблока тут же вывалился червячок и шустро попытался удрать. Ан не тут-то было! Лючике подключилась к забаве, указала на махонького страдальца пальчиком, шепнула и в свою очередь что-то, отозвавшееся лёгким жаром в спине. Зато червячок прямо на глазах окуклился, пару раз дёрнулся. И выпорхнувший изнутри мотылёк бодро запорхал над столом.
      Под такой спектакль Александр даже решился на вторую рюмку очищенной по собственному рецепту яблочной. С мороза и с устатку оно не грех, как известно. Если б ещё потом так спать не хотелось… А поскольку о кофе здесь в ближайшее время не стоит даже и мечтать, то пришлось для бодрости выйти на крыльцо почадить трубочкой.
      Лорд Бердон, крепко-напрепко припеленатый к крепкому стулу, взирал на окружающее хмуро и со вполне понятным оттенком озабоченности. Ибо напротив на тахте восседали трое не самых слабых чародеев - лично мастер Пенн с философским выражением лица, великосветски-презрительно поглядывающая ведьма Лючике и немало заинтересованная происходящим злющая девчонка. Тем более, что над головой связанного нависал дон Александр, и во взоре его что-то не наблюдалось ни филантропии, ни искренней заботы о ближних. Да и обретающийся в его руке кинжал тоже наводил на весьма тягостные раздумья.
      – Ну что, почтеннейший, будете рассказывать? - Александр беззаботно улыбнулся.
      Пленный зыркнул исподлобья.
      – Всё ещё можно решить миром, - заявил он хриплым от волнения голосом. - Верните Браслет Всевластья, и никто не пострадает.
      Из дальнейшего рассказа собравшиеся со всё возрастающим изумлением узнали, что есть тут недалеко на восходе королевство. В своё время пытались там пощипать здешние земли да присоединить их к себе загребущими ручонками. Но получив весьма чувствительно по оным, слегка присмирели. А самое главное, не так давно тамошний правитель послал своего самого умелого во всяких щекотливых делах капитана отобрать некий артефакт у шастающих почти у границ людей. Вот так лорд Бердон со своим отрядом и оказался здесь.
      – Нет, но каков нахал, - Александр от возмущения даже прервал увещевания пленника вернуть драгоценную безделушку и намёки даже на некое вознаграждение. Он повернулся к хозяину дома и поинтересовался. - Если кто силой отнимает у людей не принадлежащее ему имущество, как это называется?
      – Грабёж, - мастер Пенн лучезарно улыбнулся и добавил. - На первый раз по старому закону отрубают руку.
      – Не-а, - встряла неугомонная Тиль с яблоком в руке. - Ежели с применением оружия - а у их громовых палок целая прорва - то это уже вооружённый разбой. Каторга, та ну просто плачет по таким орлам. Или сразу на плаху.
      Она мило улыбнулась опешившему пленнику и с хрустом, аппетитно вгрызлась в яблоко.
      Александр благодарно кивнул и вновь повернулся к Бердону.
      – Вы же, милейший лорд, самый натуральный грабитель и разбойник, выходит. Догадываетесь о своей дальнейшей судьбе?
      Тот пытался ещё что-то вякать, но старлей вновь шагнул поближе и навис над ним, со значением поигрывая кинжалом.
      – А хотите интересный факт, Бердон? Никакого такого волшебного браслета в природе не существует. Кстати, как он хоть выглядит-то?
      Выслушав сбивчивые объяснения типа "ну, его сразу признать можно", в конце концов свёвшиеся к признанию что да - описания волшебной цацки ему как раз и не дали, Александр усмехнулся.
      – Весь расчёт как раз и был на то, что вы не поверите нашим уверениям. И что пойдёте на приступ да попросту перестреляете всех нас.
      Он помолчал немного, в упор рассматривая непоколебимо уверенного в своей правоте лорда.
      – В общем, обвели вас вокруг пальца и попросту подставили. Кстати, вы далеко не первый, кого по нашу душу послали. Выходит, что к титулу грабителя и разбойника добавляется ещё и убийца?
      Пленник с жаром принялся доказывать, что приказ короля, то да сё. Дело освящённое, в общем, монаршьим волеизъявлением.
      – Ага, выходит, не просто убийца, а ещё и наёмный? - поинтересовалась Лючике с явной ноткой неприязни в голосе. - Сколько вам обещали за успешное дело? Так вот - браслет действительно не существует, и награды короля вы в любом случае не увидите.
      – А что у вас в законах говорится о наёмных убийцах? - между делом поинтересовался Александр.
      Мастер Пенн легонько поморщился. Некоторое время рассматривал пленника с брезгливым интересом естествоиспытателя, заметившего нечто отвратительное, но весьма примечательное, а затем процедил:
      – Петля, причём без скидок на происхождение.
      Лорд Бердон задёргался в путах, завопил - дескать, в петлю только безродных смердов суют, а благородным дворянам положена плаха. И вообще, верните браслет, и он согласен забыть об угрозах и насилии над собой.
      – Дяденька откровенно не понимает, в какое гэ вляпался, - Тиль сморщила носик и, внимательно осмотрев яблочный огрызок, не нашла на нём более ничего интересного да бросила в вазу.
      – В самом деле, - кивнул Александр и осуждающе покачал головой. - А не подскажет ли нам многонеуважаемый - король ваш сам додумался нас со свету извести или подсказал кто?
      Пленник лишь сердито блеснул глазами и демонстративно поджал губы.
      – И напрасно молчите, - старлей прошёлся по комнате, потрогал висящую на стене картину, где трое охотников разом навалились на грозно ощетинившегося здоровенного дикого кабана. - Мой мир, откуда я родом, опережает здешний примерно на тысячу лет. И по части пыток, кстати тоже.
      Он обернулся и равнодушно посмотрел на слегка побледневшего Бердона.
      – Познакомить вас с некоторыми хитроумными изобретениями наших заплечных дел мастеров? Вы ведь всё равно выложите мне всё - причём охотно, торопясь и захлёбываясь от усердия припомнить и сообщить каждую мелочь. Причём умереть я вам попросту не позволю. Только потом то, что от вас останется… лучше б вам всё же вовремя одуматься.
      Александр вернулся в центр комнаты. Спрятал в ножны кинжал и одним рывком приподнял пленного вместе со стулом.
      – Я давал вам шанс. Вы сделали свой выбор. Я вообще-то не сторонник жёстких методов, но сегодня согласен наступить на горло своим принципам.
      Он бросил обратно на пол жертву и повернулся к хозяину.
      – Лорд Пенн, найдётся где-нибудь неподалёку в лесу заброшенный домик? А ты, Тиль, потряси домовёнка, пусть притащит пару-тройку голодных крыс - он ведь их из погребов куда-то выгнал?
      – Вы невозможны, мой дон, - Тиль едва не вывернуло наизнанку под старой сосной, когда Александр невозмутимо поведал ей о таких изысках инквизиторской мысли, как "испанский сапог" и "железная дева".
      Информация о пытке водой вобще повергла в шок. А после краткого объяснения, что начинают в первую очередь грызть голодные крысы, если на ведро с ними посадить мужчину голым седалищем, она вжалась спиной в ствол невозмутимо дремлющего под снеговой шапкой великана и с нескрываемым ужасом уставилась на своего лорда. Не просто хозяина - повелителя дум и предмет девичьих грёз…
      Ладонь девчонки медленно, словно во сне, легла на эфес шпаги. Сама собой, будто живущая своей обособленной жизнью, охватила рукоять. Миг-другой непростых раздумий - и оружие тусклой серебристой молнией сверкнуло в морозном воздухе. Шагнув, Тиль загородила собой протоптанную в снегу тропинку к ветхой лесной сторожке, где сейчас в ожидании своей незавидной участи маялся пленный. Клинок прочертил в снежном насте не столько видимую, сколько осязаемую черту между обоими людьми.
      – Мой дон, вы вправе делать всё, что вам будет угодно, - голосок девчонки неожиданно осип и звучал едва ли громче цыплячьего писка. - Только для начала вам придётся перешагнуть через мой труп.
      – Бунт на корабле? При живом капитане и во время бури? - левая бровь Александра поползла вверх.
      Нельзя было бы сказать, что внутреннее сопротивление девчушки относительно всяких членовредительских пыток вызвало его недовольство. Старшего лейтенанта и самого просто-таки мутило от одной только мысли уподобиться палачам и прочим садистам. Только… ну не видел он другого способа разговорить пленённого лорда. А заставить того петь аки птичка весенняя следовало любой ценой. Если уж на нас наезжают, то с супостатами миндальничать - последнее дело. Наоборот, следует по всей строгости, так сказать. А для этого надо знать ответы на очень и очень многие вопросы…
      Тиль в общих чертах догадалась, что означают слова её доселе обожаемого господина. Поёжившись от непонятного ужаса, она смотрела, как дон шагнул к ней, горой нависнув сверху. Как он протянул к ней руку… она не выдержала, зажмурилась. По щекам потекли слёзы, неприятно холодя их на морозе - но выронить из ладони шпагу она даже и не подумала.
      "Да уж - строптивая порода" - думал Александр, осторожно погладив девчушку по вполне блондинистого вида волосам. - "Вроде наших декабристов, что за свои убеждения на каторгу шли. Их и сейчас мало кто понимает - а уж тогда и подавно…"
      – Ты догадываешься, как они бы обошлись с тобой или мной, если бы в лапы им попались мы? - выдохнул он струйкой пара из губ, обнаружив, что уже ласково обнимает и гладит по макушке рыдающую воспитанницу.
      Та подняла заплаканное лицо, и Александр поразился - насколько же потемнели до стальной синевы обычно серые глаза.
      – И что - уподобляться им? - голос её вновь опасно дрогнул. - Чем тогда мы лучше?
      Ну вот, опять эти сопли о гуманизме и прочих чистоплюйствах вплоть до Женевской конвенции… вроде и всё правильно. Только вот не выходит съесть яйцо, не разбив скорлупы. Как ни береги в себе чистоту, а руки замарать всё же придётся. Надо, надо изводить недругов - да так, чтобы одни пепелища оставались. Хотя…
      – Ладно, Тиль, я даю тебе слово, что применю иные методы убеждения. Ни единой царапинки на теле у этого мерзавца не появится, - он хмыкнул. - Сделаю дяде очень больно и неприятно другим путём.
      Сказать по правде, Александр вспомнил, как читал где-то о применяемой на Востоке методе. То ли китайцы, то ли ещё какие гораздые на выдумки узкоглазые ребята придумали одну весьма изощрённую пытку - жертву надёжно привязывали, причём особо тщательно фиксировали голову. А затем палач щекотал у истязаемого в носу особыми то ли соломинками, то ли специальным образом остриженными пёрышками. Причём действительно, физических увечий допрашиваемый в итоге не получал. Но опытные мастера своего дела выведывали всё, что хотелось приставленному к допросу чиновнику - а некоторые даже могли мягко увести жертву за грань реальности. Свести с ума, проще говоря…
      Хотя, с другой стороны, тут умение надобно. А вот его в себе Александр что-то не ощущал. Потому вздохнул, пошарил за пазухой, достал свою старую повязку - и надел на головёнку Тиль, поправив отливающие золотом локоны в стороны. Наклонился, затем присел, чмокнул в мокро-солоноватый от слёз носик.
      – Тоже мне, благородная дама… - проворчал он. - Иди в дом, и больше никаких своеволий. Оставь грязную мужскую работу нам.
      – Нет мой дон, - Тиль поворочалась немного, устраиваясь поудобнее в таких ласковых и надёжных объятиях. Мимолётно задумалась, отчего же ей так уютно? Чего же в её ощущениях больше - чувства защищённости рядом с большим и сильным другом или всё же?..
      – Я буду с вами во всём - плохом и хорошем, мой дон, - малышка вздохнула, последний раз хлюпнув носом. - Уж не мне надо объяснять, что у каждого дела изнанка есть.
      Она подняла глаза, обдав вдруг жгучей и затягивающей глубиной не по-детски серьёзного женского взгляда. Всмотрелась в оказавшееся совсем рядом лицо, погладила ладонью по щеке. Но потянуться губами не осмелилась. Лишь улыбнулась несмело, потёрлась носом.
      – И не смей меня прогонять, дон… - шепнула она.
      А голова механика, привыкнув подходить ко всякого рода проблемам творчески, уже подсказала выход - вот уж лорд Бердон не порадуется. И через полчаса, с помощью братцев-демонов сварганив у себя в лаборатории грубое подобие трансформатора, он наскоро испытал его. Элементаль молнии неохотно присоединился к паре торчащих из изделия проводов, Бен тут же куснул того за бок, вынудив отдать малую толику электричества… и с повышающей обмотки сорвалась такая синюшно-трескучая искра, что Александр поймал себя на мысли - ни за какие коврижки он не рискнул бы проверить и испытать действие на себе.
      Ну что ж… и пусть нас потом проклинают всякие там пацифисты-толстовцы и иже с ними…
      – Уйди, я сегодня просто не могу тебя видеть… - из последних сил выдохнула Лючике. - От тебя как-то мерзко… не пахнет, а…
      Так и не найдя подходящих слов своим ощущениям ведьмы, она слегка поморщилась. И медленно ушла в комнату, гордо завернувшись в тёплую шаль белоснежного козьего пуха.
      – В самом деле, дон, - лорд Пенн выглядел слегка смущённым. - Не слишком ли уж круто вы взялись?
      Он в сомнении повертел в руках свиток, куда Александр по горячим следам записал с таким трудом добытые ответы и кое-какие свои по ним мысли. Хотя вспоминать о закончившейся процедуре и не хотелось, а при одной только мысли о чём-то подобном к горлу поднимался кисломолочный ком, а всё же - сведения того стоили. Ох как стоили.
      – Вы тоже осуждаете? - Александр тихо вздохнул, ибо сомнения в правильности содеянного непрестанно точили и его. - Знаете, мастер, был у нас когда-то очень давно один великий император. Так он сказал как-то - делай что должен, свершится чему суждено, и пусть потом другие говорят что хотят (Марк Аврелий - прим.авт.)
      Его медленно отпускало. На сердце, правда, остался мерзкий осадок пополам с презрением к самому себе. И даже под душем не удалось смыть с себя какое-то ощущение гадости, в которое непоправимо вляпался. Удивительно, как девчонка не только внешне спокойно и бесстрастно вынесла присутствие на допросе "с пристрастием", но даже при этом ещё и записывала своим округлым полудетским почерком. Стенографистка, мля…
      – Любопытный силлогизм, - хмыкнул в удивлении колдун. Он даже записал эти слова в своей книге, удивлённо покачивая головой. Перечёл, призадумался. - Знаете, так ведь можно оправдать любые мерзости.
      – А это не оправдание. Руководство к действию, - жёстко ответил Александр, прислушиваясь к затихающим звукам в погружающемся в дремоту доме.
      Лючике, сегодня вдоволь натешив своё ведьминское самолюбие успехами в лекарственных зельях и исцелении "методом наложения рук" (как с ухмылкой окрестил эту методу он сам), уже удалилась в комнатку под крышей - и сегодня к ней лучше не приближаться. А судя по мерным звукам из-под лестницы, неугомонный Флисси в своей каморке храбро сражался со швейной машинкой, благо уроки кройки и шитья у мастерицы Лю он брал наравне с вполне благожелательно принявшими его крестьянками. Тиль молчаливым угрюмым привидением шастала где-то на втором этаже - на более точное определение её местонахождения магического умения Александра не хватало… но и то спасибо. Что такое ночью смотаться в маленький домик и при этом спросонья не сшибить в потёмках ничего, можете себе представить - внутреннее зрение великое дело!
      Санка на кухне ещё звякала посудой, весело перешучиваясь сама с собой, а затем в холл с подносом в руках вплыла и она сама. В непостижимом вираже она обогнула стол, умудрившись каким-то достойным фокусника чудом не вывернуть полный поднос. Ловко и быстро сгрузила чашки, чайник и прочие, столь необходимые для чаепития предметы, сделала лёгонький книксен и тут же с шорохом крахмальных юбок унеслась обратно в свои владения. И даже замордованный Бердон в своём подвале задремал на милосердно предоставленном топчане под стареньким одеялом…
      – Руководство к действию? - переспросил старый колдун.
      Он едва не в самый камин сунул озябшие ноги, согревая пятки волшебным пламенем, и с наслаждением отхлебнул из своей подарочной чашки. На лице его расплылось такое умиротворённое блаженство, что Александр и себе поспешил примкнуть к чаепитию. Любил он эдакое дело, чего уж тут греха таить.
      – Именно так, - буркнул он, наливая себе полную чашку. - А пример оправдания чего угодно - "цель оправдывает средства"…
      Результат превзошёл все ожидания - старый волшебник поперхнулся, смешно булькнул и тут же закашлялся прямо в равнодушно гудящий огонь камина. Александру даже пришлось вскочить и в четверть силы похлопать ладонью по спине почтенного мастера.
      – Спасибо, - задыхаясь, просипел багровый от кашля колдун и кое-как отдышался. - Ну знаете ли, молодой человек…
      Он ещё некоторое время перхал, хмыкал, удивлённо покачивая головой. Но затем пришёл в себя и смущённо заметил:
      – Да уж, ваш мир далеко ушёл от нашего - в хорошем, а особенно в плохом. Знаете, вы подобные мысли лучше всего крепенько держите за зубами, мой вам совет. Ибо прочищает мозги не хуже холодного душа по утрам…
      Вздохнув, мастер Пенн добыл из-под балахона немалого размера деревянный гребень и принялся расчёсывать свою длинную белоснежную бороду. Как заметил Александр, немудрёная процедура эта помогала привести волшебнику мысли в порядок. Успокаивала своей каждодневной размеренностью, настраивая на умиротворённый лад.
      Но молодой старлей не угомонился. Мир не готов к принятию иных истин? Ну что ж, зайдём с другой стороны…
      – Тиль, позови леди Лю, и спускайтесь сюда, - позвал он и положил посреди стола злосчастный трансформатор.
      Дождавшись, когда все соберутся и заинтересованность во взглядах достигнет нужного накала, он принялся объяснять и рассказывать устройство, ощущая себя Майклом Фарадеем и Алессандро Вольтом в одном лице. Промывка мозгов продолжалась битый час, пришлось даже для аналогии привести сравнение с водопроводом - давление воды это напряжение, а расход это сила тока. И в конце концов первой поняла, как ни странно, Тиль.
      – Ага, дон! - она победно ткнула пальчиком в чертёж, где багровые обмотки вились вокруг обвитого синими овалами магнитных полей сердечника. - Это же принцип рычага в чистом виде! Выигрываем в силе, проигрываем в расстоянии!
      Вообще, девчушка иногда пугала всех качеством и быстротой своей "соображалки". А учитывая её способности как к магическим заморочкам, так и к железкам (Александр нынче утром обнаружил, что его пистолет-пулемёт кто-то разобрал и вполне уверенно собрал), то дитё обещало вырасти если не светочем науки, то гениальной злодейкой точно.