Глава 12. Визит Червовой Дамы

Стоит признать, что варёные с зеленью и солью лобстеры не сразу были оценены по достоинству в деревушке. И то лишь с оговоркой, что под эль или белое вино урожая вон того года с восточных склонов холмов. Зато ребятишки запросто распробовали новое для них лакомство и теперь со всех завалинок хрустели, разделывая панцири незадачливых жителей моря.

— Папа! — кричала малышка Аньет, провожая отца и деда в море. — Пливези мне во-от такого лобстела! И широко-широко разводила маленькими ручонками. На что отец куда шире разводил свои натруженные руки, а смех девочки, глядящей на него влюблённым взглядом, счастливо взлетал к благословенным небесам. Именно здесь, на террасе трактира, куда Майкл пересел вместе со столом ввиду потеплевшей погоды и где теперь обсуждал с двумя старыми плотниками новую конструкцию руля, его и нашёл прискакавший на коне слуга в простой, но чистой и опрятной одежде. Он привёз конверт, и теперь с лёгким поклоном, на подносике, преподнёс его удивлённому Майклу. Тот открыл конверт, и изнутри на стол выпал маленький листок плотной бумаги, на которой тиснёный золотой голубок нёс в клювике зелёную рябиновую ветвь. Повертев в пальцах это дивное послание, Майкл не обнаружил никаких приписок или другой информации. Даже понюхал, а затем в своё удовольствие чихнул от несомненно убийственной концентрации дамских парфумов, буквально пропитавших бумагу.

— Я не знаток здешних обычаев. Может, кто-нибудь объяснит, что бы это значило? — и он с надеждой обвёл присутствующих взглядом. Мужчины переглянулись.

— Да это, ваша милость, приглашение от графинюшки нашей, самолично присланное — великая честь, как известно. Слуга поклонился и хотел было вскочить в седло, но Майкл в лучших сержантских традициях своего учителя Зигфрида рявкнул:

— Отставить! — и показал ему пальцем на свободный стул за столом. — Послушайте, почтенные люди и ты, посланец… Мне нужен ваш совет. Ну, коль их благородие совета просят — почему бы и нет? Тем более что перед этим они заказали ещё кувшин вина и тарелку этих новомодных лобстеров…

— Есть тут такое дело… по некоторым причинам мне не стоило бы входить в дом вашей графини, да и в любой знатный дом тоже.

— А что так? — поинтересовался плотник Луиджи, не без сноровки разделывая здоровенную клешню. Майкл помялся, но — иначе не стоило и разговор заводить.

— Да есть у меня за душой кое-какие грехи… не хотелось бы бросать тень на её светлость — тем более я заметил, что в графстве она весьма уважаемая дама.

— Ищут? — сразу спросил слуга, поглядывая, с каким аппетитом во ртах исчезают дразняще пахнущие кусочки мяса, и себе отважившись разделать хвост этого варёного чудища. Покачав головой, Майкл бросил в тарелку пустую скорлупу.

— Нет. Лишили всех титулов и гербов, да выперли из Королевства с наказом

— обратно ни ногой.

— Понятно, — вздохнул слуга, с удивлением обнаруживая, что лакомство не просто съедобно, но и даже весьма вкусно.

— Что тебе понятно? — шумнул уже раскрасневшийся от выпитого плотник и повернулся к тому, повысив голос.

— Что — понятно? Мало ли как оно по молодости бывает — кто тут без греха. У парня ни кола, ни двора. А тут ещё такое дело… — он ткнул толстым пальцем в лежащую посреди стола карточку графини. Но слуга тоже оказался парнем не промах.

— А то и понятно. Не пойти — обида страшная для её светлости. А пойти — его милость правы — в дом графинюшки нашей с грязными ногами тоже лезть не след.

— Золотые слова! — кивнул головой изрядно опечаленный таким оборотом дела Майкл, и налил всем вина.

— Скажу честно — нравится мне тут у вас. А теперь — хоть снова беги куда. Блюдо с лобстерами опустело в молчании, да и кувшин оказался так себе — кувшинчик какой-то, когда наконец подал голос второй плотник — старый Пьетро. Он хлопнул о стол левой ладонью, на которой не было двух пальцев, и обвёл всех взглядом.

— Тёмное тут дело. Смутное и непростое. Надо к ведьме идти. После некоторых споров, в результате коих кувшин и вовсе показал дно, порешили — Пьетро иногда головой работает не хуже, чем плотницким топором. А потому Майкл, сославшись на некоторый туман в голове и посему необходимость пройтись, отказался от предложения слуги взять его коня, и, сердечно распрощавшись, пошёл в город один.

И каково же было его удивление, когда, зайдя к домой, вернее — к Розине умыться и переодеться — а ведь всем известно о том трепетном уважении пополам со страхом, которое воины испытывают перед ведьмами — он заслышал стук в дверь.

— Открыто! — крикнул он, и увидел в двери старушенцию такого облика, что понял сразу — колдунья обо всём проведала и пришла сама.

— Не удивляйся — я как раз к её светлости заходила, да не застала. И слуга давно уж прискакал, сразу мне и выложил. Так что не спеши — поговорим здесь, сир Майкл. И вообще — эта бабуля самого заковыристого облика вела себя по-свойски и смотрела на парня, как на старого знакомого. С толку это поначалу сбивало, и преизрядно. Не обращая внимания на старую клюшку и её взгляд при виде молодого здорового тела, он занялся своими делами. Умывшись и переодевшись в чистую одежду, Майкл почувствовал себя чуть увереннее, и изложил суть дела. А ведьма, назвавшаяся Челиной, сухо поджала губы и только потом проворчала.

— Всё это и глупо, и умно сразу. Так сразу и не решишь. Может, поведаешь, сине-белый голубок залётный, какой камень на душе носишь? Припомнив кое-что, парень хмыкнул.

— А ведь, бабуля, ты не первый раз на меня смотришь. Наутро после того, как я с корабля сошёл, меч мой чуть иначе лежал — не так, как я его с вечера положил. И в комнате чем-то таким пахнуло… благородным. — и он демонстративно поводил перед своим носом надушенной карточкой графини. В глазах старой ведьмы что-то мелькнуло. Но Майкл не сумел разглядеть — то ли страх, то ли уважение. А старушенция захихикала, мелко трясясь.

— Да, верно я определила — непростой ты парень. С видом записного скромника Майкл заметил, что не прочь бы всё рассказать

— тем более что неплохо бы и самому кое в чём разобраться. А это по части владеющих Силой, вестимо.

— Только, бабушка, тут такие тайны, что могут головы смахнуть и мне, и тебе, и графине вашей. Челина переменилась в лице.

— Не пужай — наша голубка сама себе хозяйка, нет над нею никого.

— Смахнут, ещё и как. Не глядя на титулы. А все остальные послушно сделают вид, что так оно всю жизнь и было. Так что решать тебе — стоит ли совать под топор голову, да не одну. Чуть склонив голову, ведьма задумалась надолго. За окном в частом деревянном переплёте совсем стемнело, когда она со вздохом встала, видимо, приняв какое-то решение.

— Пошли пройдёмся, парень — не для этих стен разговор наш будет. Уже и город с его гулкими улицами остался позади, и поля, и виноградники. И лишь когда путь привёл весьма странную парочку ночных гуляк на прибрежный холм, за которым глухо шумело ночное море с неестественно светлой полоской прибрежного прибоя, ведьма осмотрелась, роняя в ночную тьму какие-то слова.

— Здесь нам никто не помешает, — и со вздохом присела прямо на песчаную макушку с пучком сухой травы.

— Подожди, старая — ещё застудишься, — буркнул Майкл. Он скинул с себя куртку, что прихватил на всякий случай. Сложил вчетверо, и сунул старухе под… вместо сиденья, в общем. Челина с интересом взглянула на него, умащиваясь поудобнее.

— Чудной ты парень. Вижу, что немного побаиваешься меня, немного брезгливости есть. А всё же поделился… Спасибо, конечно — только на острове этом вряд ли что повредит мне. Сила — она ведь не просто так, малыш. Пожав плечами, отчего над ними встрепенулась рукоять меча, молодой воин ответил:

— Ну да — видал я таких, как ты. На кострах горят — любо-дорого посмотреть. Почище дров с маслом… полыхает Сила ваша. Старуха вздохнула.

— Ладно, не будем ходить вокруг да около, словно два кота вокруг кувшина сливок. Когда Калхан со мной посоветовался — посмотрела я на тебя, да раскинула вокруг свои Знаки. И указали они — ты прибыл туда, где нужен. Очень нужен. Посмотрев на молча слушающего Майкла и втихомолку подивившись, что он не задаёт такого очевидного и прямо-таки вертящегося на языке вопроса, она стала рассказывать, отвернув лицо к безбрежной, тёмной громаде моря. И такова была сила слов её (наверняка подкреплённых кое-какой магией), что Майкл почти наяву видел и слышал. Как три корабля графа Серджио Ривердэйла, уводящего своих людей прочь с родной земли, подальше от притеснений хищных щупалец Хаоса, обнаружили этот остров. Как поселенцы высадились, обследовали и с немалыми трудами принялись его обживать. Как двое непоседливых внуков старого графа обнаружили в холме узкую, уводящую в бездну расселину, из глубины которой лился неземной свет. И как владеющий Силой сын графа с парой преданных слуг спустился туда. И после страшной битвы с подземными демонами, стоившей жизни одному слуге и оторванной руки графу, там, в пещере, было найдено Зеркало Душ. При одном только упоминании о последнем меч непонятным образом оказался в руке Майкла, а его лезвие тут же недвусмысленно коснулось горла Челины.

— Ты уверена, старая погань, что имеешь право мне об этом рассказывать? И стоит ли мне об этом знать? Однако обнаружил, что говорит в пустоту — ведьма исчезла. Оглядевшись, он нехотя вернул клинок на место.

— Никогда не доверяй женщинам, а вдвойне — ведьмам, — проворчал он. И тут позади него раздался молодой насмешливый голос, продолживший поговорку.

— Тем более, что каждая настоящая женщина — немного ведьма. Он обернулся — перед ним стояла молодая красивая женщина в тёплом плаще. А из-за её плеча виднелась Челина, озабоченно ощупывающая свою шею.

— Ещё бы чуть, и таки зарезал бы, нахал этакий… — пожаловалась ведьма. Прикинув, кое-что, Майкл поклонился.

— Если не ошибаюсь, графиня Люция собственной персоной, повелительница Ривердэйла и носительница Силы? Некоторое время графиня с непонятной улыбкой рассматривала молодого воина, затем осведомилась.

— Мне тоже будете голову с плеч сносить? Майкл закрутил головой, чувствуя, как краска со щёк уже перетекает на уши.

— Я не был уверен, ваша светлость, что Челина говорит с вашего ведома и не замыслила чего-то низкого.

— Что ж, это делает вам честь. Тогда, быть может, теперь и кое-кому ещё стоит представиться настоящим именем, с упоминанием всех титулов и достоинств? Видя, что воин упрямо молчит, графиня грациозно шагнула вперёд и села на до сих пор валяющуюся на песке куртку.

— С тех пор, как некий приезжий молодой человек облюбовал этот холм для своих раздумий, я была лишена возможности бывать тут. Да-да, это и моё любимое место. Морские волны, родившись где-то в бескрайних просторах от ласк ветра и моря, с тихим шелестом лизали берег внизу, заканчивая здесь свой немыслимо длинный путь. Некоторое время Люция мечтательно слушала эти с детства знакомые звуки, подставив лицо ветерку, а затем продолжила.

— Да, фамильный секрет повелителей Ривердэйла — это волшебное зеркало в глубине острова. Оно имеет огромную, хотя и необъяснимую власть над людскими душами, и из поколения в поколение секрет управления Зеркалом передаётся в нашем роду. Нам известно о силах Света и Тьмы, бьющихся в вашей душе, юноша. Возможно — возможно, я могла бы вам помочь и объединить или примирить их, чтобы стать единым целым. Графиня посмотрела на мятущегося Майкла и вздохнула.

— Но для этого мне необходимо знать всё. И клянусь, я не причиню вреда вам. Не знаю зачем — но вы нам тоже нужны. Так говорят Силы. Пожав плечами, воин покосился на замершую графиню.

— Но я ведь оказался здесь случайно. Однако у старой ведьмы Челины оказалось своё мнение по этому поводу.

— Случайность, юноша — это закономерность, которой мы не знаем. Ишь, прямо по-писаному чешет, старая перечница! Прямо тебе мэтр Жико, так обожающий чеканные формулировки алгебраических теорем. Или братец Фред, цитирующий изречения великих полководцев и королей прошлого. Но он спросил совсем другое.

— Какую роль играет здесь ведьма, и по какому праву она тут находится? Старуха усмехнулась, но ответила вместо неё графиня Люция.

— Челина моя наставница, пусть и бывшая. Именно она учила меня владеть своим Даром, и у меня нет от неё секретов.

— Что-то вы обе не очень-то похожи на одну мою знакомую… — Майкл откровенно почесал в макушке.

— Мать? Сестра или… возлюбленная? — улыбнулась графиня, и воин с некоторым удивлением заметил, что она весьма похожа на Санни. Закрыв на миг глаза и мысленно попросив защиты у всех богов, он нехотя буркнул.

— Последнее. Ведьма хихикнула.

— А-а, та самая, загадочная Фи… И что, сильная колдунья? Не из-за неё ли весь сыр-бор? Всё ещё колеблясь, Майкл нехотя ответил.

— Не из-за неё. Но она не колдунья — волшебница. Обучалась, да и сейчас, наверное, обучается мастерству у первого мага королевства. И он объявил её своей лучшей ученицей. Челина в удивлении всплеснула руками.

— У Сибелиса? Как он там сейчас? Насмешливо фыркнув, графиня заметила.

— Так ты его знаешь? Уж не с ним ли у тебя был такой бурный роман в Ронде лет тридцать тому, что тётушка Франческа до сих пор с удовольствием об этом сплетничает. Странно, но ведьма улыбнулась. А глаза молодо блеснули.

— Постарел, небось — а какой красавец мужчина был… Только вот я дура была, молодая — всего стереглась. А надо было… — и, махнув рукой, со вздохом умолкла. Решившись наконец, Майкл спросил.

— Помните, с чего началась последняя война Царства Света с Хаосом? Графиня наморщила носик.

— Лет двадцать тому, или чуть меньше. Хаос нанёс удар по юго-восточным провинциям, где вспыхнул было мятеж, а потом понеслась такая заваруха… Правда, в конце концов, надавали тёмным тогда крепко. Вообще-то, история войн не мой любимый предмет. А что такое, сир Майкл? Опустив лицо и в отчаянии закрыв его ладонями, тот глухо произнёс.

— В тот момент в пограничном баронстве Келемон находилась… находилась моя матушка, королева Изольда.

Глава между 12 и 14. Прозрение

Говорят — иногда бывает, что море расступается, выпуская на поверхность целые острова, усыпанные остовами погибших кораблей. Или взрываются горы, сотрясая целые провинции и извергая тучи пепла над языками огненного камня. Или по прихоти богов доселе безжизненная пустыня вдруг превращается в зеленеющий вековой лес. Ничего этого не произошло, но изумление, постигшее обеих женщин, было сравнимо с воздействием на людей подобных катаклизмов.

— Принц — Гуго? — с трудом, едва шевеля непослушным языком, спросила похолодевшая Люция.

— Когда-то меня называли так, — горько ответил тот, дёрнув щекой.

— Только не принц — никаких прав на престол по праву крови я не имею. Да и особым указом короля, которого я всю жизнь считал отцом, я отныне лишён всех титулов и прав. Так что, сударыни, перед вами простолюдин и преступник… Более многоопытная Челина оправилась от потрясения первой.

— А что за преступление? Ответивший ей голос был глухим и безжизненным.

— Я пытался отравить сразу двоих — короля и своего брата, наследного принца Фреда. Графиня осуждающе поджала губы. Покачала головой, всматриваясь в ночную даль.

— Что ж, в истории подобное не редкость. Так сильно ненавидел их — или жаждал сам сесть на трон?

— Не знаю. У меня иногда бывают в памяти провалы, особенно после сильных потрясений. А тот день я вообще не помню — целиком. Потом у меня было время подумать… но я не обнаружил в себе ни ненависти, ни жажды власти. Помутнение какое-то нашло — не иначе. Взгляд графини был ледяным, да и голос таким же — холодным и властным.

— Да, неправильным было бы кое-кому войти в мой дом и опозорить его перед всем миром. Что ж, надеюсь, что ты решил дальше жить по законам чести и потому предупредил меня. И всё же… я обещала тебе помощь, и не в моих обычаях отказываться от своих слов. Молодая женщина встала.

— Не вижу смысла откладывать, проведём обряд прямо сейчас. Да, Гуго, верно — Зеркало Душ находится под подвалами моего дома, куда тебе вход закрыт. Челина — проведи молодого человека через боковой вход под скалой… — и она исчезла.

Бронзовая, тяжёлая как людские грехи дверь с натугой отворилась. Гулкие шаги молодого парня, неуверенно шагающего с завязанными атласной лентой глазами по каменному полу, показали, что коридоры и подземные ходы наконец окончились. Однако Майкл не спешил снимать повязку. Щёлкнул пальцами, вновь прислушиваясь к заметавшемуся эху, а затем только раздался его волнующийся голос.

— Круглая пещера со сводчатым потолком. Посередине какой-то постамент, где-то у стены пять золочёных кресел. По кругу статуи и горящие светильники. А вверху — сияющее зеркало, — и сдёрнул с лица повязку. Осмотрелся и пожал плечами.

— Только из зеркала шёл яркий зелёный свет. Я видел это место в одном своём детском сне, — пояснил он ошеломлённым женщинам. Он почти не ошибся. Только светильники не горели, а единственным источником освещения служил парящий над графиней шар золотисто-оранжевого света.

— Ну вот, а кто-то тут говорил о случайности. Иди, ложись уж на алтарь, отравитель. Да железку свою оставь — не помощь она тут, помеха только. Постамент, постамент… ишь, удумал чего… — проворчала Челина и подтолкнула Майкла вперёд.

— Постой, — графиня нахмурилась и что-то напряжённо обдумывала. — Почему только четыре кресла? Ведьма пожала плечами.

— Да у одного сиденье от сырости прохудилось, вот и отдали в починку. Глаза её светлости чуть сузились от гнева.

— Немедля вернуть на место — хоть в каком виде. И — распорядись, чтобы зажгли светильники. До сих пор не сообразила, что ли, Челина? Та охнула, отшатнулась.

— И впрямь, что же это я? Зелёный свет-то! — и умчалась с удивительной для её возраста резвостью. Майкл не решился задавать вопросы, справедливо полагая, что ему и так делают огромное одолжение. Лишь смотрел, как бегом, бегом принесли и поставили на место пятое, малое кресло. Да трое ловких парней шустро заправили светильники ароматным маслом, и только тогда волшебница погасила свой шар света. Ах, Фиона бы умерла от зависти…

— Посмотри ещё раз — так? — мягко спросила графиня Люция. Закрыв глаза, Майкл попытался как можно яснее воскресить в памяти свой давний детский сон. Эх, и почему у него нет способностей Берты — та запоминает любое зрелище до мельчайших подробностей, а потом так замечательно воссоздаёт на полотнах…

— По-моему, в руке той статуи горел факел. — неуверенно произнёс он и показал на белокаменную копию какого-то здоровенного дядьки в старинной одежде.

— Это делается только по особо торжественным случаям, — неуверенно произнесла графиня… но ведьма, проворно нырнув за другую дверь, уже тащила реквизированный у стражников факел. Встав на цыпочки, она всё равно не смогла достать до ладони статуи, и Майклу пришлось ей помочь. И в тот миг, когда он воткнул факел в словно специально чуть сжатую каменную пятерню, из большого зеркала под потолком хлынул свет. Чистый лазурный свет ясного неба.