Синтия тянула мужика за голову, так она могла покрепче ухватиться.
      – У него нога зацепилась за рычаг передач, – сказала она. – Надо, чтоб ее кто-то пнул.
      – Даже не смотри на меня, – возразила Лула. – Я мертвяков боюсь. И прикасаться к нему не собираюсь.
      Синтия схватила мужика за куртку и потянула.
      – Не получается, – пожаловалась она. – Мне никогда не вытащить этого придурка из машины.
      – Может, тебе его смазать, – предложила Лула.
      – Может, ты бы лучше помогла, чем советы давать, – парировала Синтия. – Обойди машину и пихни его ногой в задницу, а Стефани поможет мне тянуть.
      – Ну, разве что ногой, – сказала Лула. – Наверное, это я смогу.
      Синтия покрепче ухватилась за голову трупа, я вцепилась в рубашку, а Лула вытолкнула его одним хорошим пинком.
      Мы сразу же отпустили его и отступили.
      – Как вы думаете, кто его убил? – спросила я. Собственно, на ответ я и не надеялась.
      – Гомер, разумеется, – Синтия не замедлила с ответом.
      Я покачала головой:
      – Он не так давно умер, чтобы это мог быть Гомер.
      – Ганнибал?
      – Не думаю, чтобы Ганнибал оставил тело в собственном гараже.
      – Ну, мне плевать, кто его убил, – заявила Синтия. – Я получила «Порше» и отправляюсь домой.
      Мертвец горой лежал на полу, скрюченный под странными углами, волосы всклокочены, рубашка выбилась из брюк.
      – А как насчет него? – спросила я. – Не можем же мы так его оставить. Он так... неудобно лежит.
      – Все дело в ногах, – пояснила Лула. – Он окоченел в сидячем положении. – Она вытащила низкий складной деревянный стул из кучи вещей, сложенных в углу гаража, и поставила его рядом с мертвецом. – Если мы его посадим, он будет выглядеть более естественно, ну, вроде, ждет, чтобы его подвезли.
      Мы подняли тело и водрузили его на стул. Отошли, чтобы оценить дело рук своих. Только, когда мы его отпустили, он свалился со стула. Плюх, и прямо на физиономию.
      – Хорошо, что он мертвый, – заметила Лула, – иначе бы ему было ужасно больно.
      Мы снова втащили его на стул, но на этот раз привязали шнуром. Нос у него слегка повредился, и один глаз закрылся от удара об пол. Так что один был открыт, а другой закрыт. В остальном он выглядел ничего. Мы отошли, и он остался сидеть.
      – Я сматываюсь, – сказала Синтия. Она опустила все стекла в машине, нажала на кнопку, открывающую дверь гаража, задом выехала и рванула вниз по улице.
      Дверь гаража опустилась, и мы с Лулой остались наедине с мертвецом.
      Лула переминалась с ноги на ногу.
      – Как думаешь, надо сказать что-нибудь над умершим? Мне не хотелось бы отнестись к покойному без уважения.
      – Я думаю, нам надо убираться отсюда к чертям собачьим.
      – Аминь, – закончила Лула и перекрестилась.
      – Я-то думала, что ты баптистка.
      – Да, но на такой случай у нас ничего не предусмотрено.
      Мы вымелись из гаража, выглянули в окно сзади, нет ли кого поблизости, и выскочили из дверей во двор. Захлопнули за собой калитку и по велосипедной дорожке направились к «Бьюику».
      – Не знаю, как ты, – сказала Лула, – но я поеду домой, постою часа два под душем, а потом отмоюсь «Хлораксом».
      Мне план понравился. Тем более что можно будет отложить свидание с Морелли. Ведь что я могла ему сказать? «Ты не поверишь, Джо, только я вломилась в дом Ганнибала Рамоса и нашла там труп. Еще я уничтожила истинную картину преступления, помогла одной женщине убрать улики, а затем смылась. Так что, если лет через десять, когда я выйду из тюрьмы, ты все еще будешь находить меня привлекательной...» А уж если рассказать Джо про Рейнджера, который уже во второй раз скрывался с мест где произошло убийство...
      Когда я прибыла домой, мое настроение было окончательно испорчено. Я потащилась в дом Ганнибала, надеясь получить информацию. Теперь у меня этой информации куда больше, чем хотелось, а я не знаю, что это все означает. Я позвонила на пейджер Рейнджеру и поискала что-нибудь на обед. Ничего путного не нашлось, и пришлось обойтись оливками. В который уже раз.
      Телефон был со мной в ванной комнате, пока я стояла под душем. Потом я переоделась, высушила волосы и пару раз мазнула по ресницам тушью. Раздумывала, не подвести ли глаза, когда позвонил Рейнджер.
      – Я хочу знать, что происходит, – заявила я. – Я только что нашла мертвеца в гараже Ганнибала.
      – Ну и?
      – И я хочу знать, кто это. И кто его убил. И еще я хочу знать, почему ты тайком залезал в его дом вчера ночью.
      Я даже по телефону чувствовала раздражение Рейнджера.
      – Тебе не надо ничего этого знать.
      – Черта с два. Я только что впуталась в убийство.
      – Ты оказалась на месте убийства. Это совсем другое дело. Ты в полицию позвонила?
      – Нет.
      – Лучше позвони. И не слишком распространяйся по поводу того, как ты там оказалась.
      – Я бы не хотела распространяться по поводу очень многих вещей.
      – Твое дело, – заметил Рейнджер.
      – Ты – настоящая свинья! – заорала я. – Я сыта по горло всеми штучками таинственного Рейнджера, Знаешь, у тебя проблемы с общением. То ты лезешь ко мне под свитер, то говоришь, что меня ничего не касается. Я даже не знаю, где ты живешь.
      – Если ничего не знаешь, никому ничего и не скажешь.
      – Благодарю за доверие.
      – Поверь, так лучше, – сказал Рейнджер.
      – Да, еще одно. Морелли хочет, чтобы ты ему позвонил. Он давно за кем-то наблюдает, а теперь ты с этим человеком связан, вот Морелли и думает, что ты мог бы ему помочь.
      – Позже, – сказал Рейнджер и повесил трубку.
      Замечательно. Если он так хочет, то мне все замечательно.
      Я потащилась на кухню, достала пистолет из банки, схватила сумку и потопала через холл, по лестнице, через вестибюль к «Бьюику». На стоянке увидела машину Джойс с помятым бампером. Она заметила меня и показала мне палец. Я ответила тем же жестом, села в машину и покатила к дому Морелли. Джойс ехала вплотную за мной. Ну и пусть. Сегодня может ездить за мной, сколько захочет. Я больше не собиралась помогать Рейнджеру. Завязывала с этим делом.

* * *

      Когда я вошла, Морелли и Боб сидели рядком на диване и смотрели телевизор. На кофейном столике лежала пустая коробка из-под пиццы, пустой контейнер из-под мороженого и пара смятых пивных банок.
      – Обедаете? – спросила я.
      – Боб есть хотел. Не беспокойся, от пива он отказался. – Морелли похлопал по дивану рядом с собой. – Здесь тебе тоже хватит места.
      Когда Морелли был полицейским, его карие глаза становились холодными и оценивающими, лицо жестким и угловатым, а шрам на правой брови совершенно верно говорил о том, что Морелли никогда не жил с оглядкой. Когда же он был в сентиментальном настроении, глаза становились похожими на жидкий шоколад, рот становился мягче, а шрам сбивал с толку, наводя на мысль, что Джо нуждается в материнской ласке.
      В данный момент Морелли пребывал в очень сексуальном настроении. Я же – в крайне несексуальном. Более того, я была крайне раздражена. Плюхнулась на диван и злобно взглянула на коробку из-под пиццы, припомнив мой скромный ленч из оливок.
      Морелли обнял меня за плечи и ткнулся носом в шею.
      – Наконец-то одни, – сказал он.
      – Мне надо тебе кое-что рассказать.
      Морелли замер.
      – Вчера я вроде как наткнулась на труп.
      Он откинулся на спинку дивана.
      – У меня подружка, которая находит трупы. За что мне такое?
      – Ты говоришь совсем как моя мама.
      – Я и чувствую себя, как твоя мама.
      – Не надо, – огрызнулась я. – Мне даже не нравится, когда моя мама чувствует себя как моя мама.
      – Так что ты хотела рассказать?
      – Слушай, если не хочешь, никаких проблем. Я могу просто позвонить в участок.
      Он выпрямился.
      – Ты еще не звонила? О черт! Давай я догадаюсь: ты вломилась в чей-то дом и нашла там труп.
      – В дом Ганнибала.
      Морелли вскочил на ноги.
      – В дом Ганнибала?
      – Но не вломилась. Задняя дверь была открыта.
      – Какого черта тебя понесло в дом Ганнибала? – завопил он. – О чем ты только думала?
      Я тоже вскочила и тоже заорала:
      – Я выполняла свою работу!
      – Вламываться в чужие дома – не твоя работа!
      – Говорю же, я не вламывалась, просто вошла.
      – Ну, конечно, это другое дело. И чей труп ты обнаружила?
      – Не знаю. Какого-то парня прикончили в гараже.
      Морелли пошел на кухню и набрал номер диспетчерской.
      – У меня анонимная наводка, – сказал он. – Пошлите кого-нибудь в городской дом Ганнибала Рамоса на Фенвуд-стрит, пусть заглянут в гараж. Задняя дверь дома должна быть открыта. – Морелли повесил трубку и повернулся ко мне. – Ладно, это мы сделали. Пошли наверх.
      – Секс, секс, секс, – сказала я. – Ни о чем другом и думать не можешь. – Хотя теперь, когда я отдохнула и сняла тяжесть с души по поводу трупа, эта перспектива казалась мне привлекательной.
      Морелли прижал меня к стене и наклонился поближе.
      – Я и о других вещах думаю, кроме секса... только не в последнее время. – Он поцеловал меня, слегка поработав языком, и ближайшая перспектива стала казаться все более и более заманчивой.
      – Один вопрос по-быстрому насчет того трупа, – сказала я. – Как скоро они его обнаружат?
      – Если в том районе есть патрульная машина, то через пять-десять минут.
      Вполне вероятно, они позвонят Морелли, когда найдут этого парня в гараже. А мне даже в самые лучшие мои дни требуется для полного счастья более пяти минут. Но кто знает, машина может задержаться, затем еще надо обойти дом и добраться до гаража. Так что если я не стану тратить время на полное раздевание и мы приступим прямо сейчас, то времени хватит и на полную программу.
      – Почему бы не остаться здесь? – спросила я Морелли, расстегивая пряжку на его джинсах. – Кухни так располагают к занятиям сексом.
      – Погоди-ка, – сказал он. – Только жалюзи закрою.
      Я сбросила туфли и расстегнула джинсы.
      – Нет времени.
      Морелли внимательно смотрел на меня.
      – Не хочу показаться излишне подозрительным, но не могу отделаться от ощущения, что тут какой-то подвох.
      – Ты слышал о быстрой еде? А у нас будет быстрый секс. Тоже неплохо, а?
      Я обвила руками его шею, и он с шумом втянул в себя воздух.
      – Насколько быстрый? – спросил он.
      Зазвонил телефон.
      Черт!
      Морелли одной рукой взял трубку, а другой держал меня за запястье. Через несколько секунд он перевел взгляд на меня.
      – Это Констанца. Он находился рядом и поехал проверить дом Рамоса. Говорит, я должен приехать и увидеть все собственными глазами. Что-то насчет парня, у которого случилась беда с прической, пока он ждал автобуса. Во всяком случае, это то, что мне удалось разобрать сквозь смех.
      Я пожала плечами и подняла руки вверх. Вроде как хотела сказать, что не понимаю, о чем он болтает. Обыкновенный труп, с моей точки зрения.
      – Ты ничего не хочешь добавить? – спросил Морелли.
      – Только в присутствии адвоката.
      Мы привели свою одежду в порядок, собрали вещи и направились к двери. Боб все еще сидел на диване и смотрел футбол.
      – Знаешь, от этого как-то не по себе, – сказал Джо, – но клянусь, он следит за игрой.
      – Может, пусть так и смотрит?
      Морелли запер за нами дверь.
      – Слушай, радость моя, если ты расскажешь кому-нибудь, что я разрешил собаке смотреть футбол, я с тобой поквитаюсь. – Он взглянул на мою машину, потом на ту, что стояла рядом. – Никак Джойс?
      – Она за мной следит.
      – Хочешь, оштрафую ее за что-нибудь?
      Я быстро поцеловала Морелли и поехала в продовольственный магазин, Джойс ехала сзади. У меня с собой было мало денег, а карточка просрочена, так что я купила самое основное – арахисовое масло, чипсы, хлеб, пиво, молоко и два лотерейных билета.
      Затем я заглянула в хозяйственный магазин, где купила задвижку для двери, чтобы сменить порванную цепочку. Я решила поменять пиво на золотые руки коменданта дома и моего хорошего приятеля Дилана Радика.
      Оттуда я направилась домой. Поставила машину на стоянку, закрыла ее и помахала на прощание Джойс. Джойс ответила мне выразительным жестом.
      Я зашла в квартиру Дилана на первом этаже и объяснила, что от него хочу. Дилан схватил ящик с инструментами, и мы потащились наверх. По возрасту мы были ровесниками. Он жил в чреве нашего дома подобно моли. Он был довольно крутым парнем, но мало что делал и, насколько мне было известно, не заводил подружки... так что, как вы можете догадаться, он пил много пива. И поскольку с деньгами у него было туго, даровое пиво всегда приветствовалось.
      Пока Дилан устанавливал задвижку, я проверила автоответчик. Пять звонков бабушке Мазур и ни одного мне.
      Когда появилась бабуля, мы с Диланом отдыхали перед телевизором.
      – Ну и денек сегодня выдался, – пожаловалась бабушка. – Ездила-ездила и почти поняла, как надо останавливаться. – Прищурилась и внимательно вгляделась в Дилана. – А кто этот милый молодой человек?
      Я представила Дилана и, коль скоро подходило время ленча, я сделала всем легкую закуску из чипсов и арахисового масла. Мы съели их все, сидя перед телевизором, и незаметно упаковка из шести банок пива исчезла стараниями бабушки и Дилана. Бабушка и Дилан были вполне счастливы, я же начинала беспокоиться насчет Боба. Представила его себе одного в доме Джо. Нечего есть, кроме коробки из-под пиццы. И дивана. И постели. И ковра, и любимого кресла Джо. Затем я представила себе, как Морелли пристреливает Боба, и эта картинка мне не понравилась.
      Позвонила Джо, но он не ответил. Черт! Не следовало оставлять Боба у него в доме. Я уже держала в руке ключи и надевала куртку, когда появился Морелли вместе с Бобом.
      – Куда-то собралась? – спросил он, увидев ключи и куртку.
      – Волновалась насчет Боба. Хотела съездить к тебе и взглянуть, все ли в порядке.
      – А я уж решил, что ты решила покинуть страну.
      Я фальшиво улыбнулась.
      Морелли отстегнул Боба, поздоровался с бабушкой и Диланом и потащил меня в кухню.
      Я услышала вопль Дилана и сообразила, что Боб с ним знакомится.
      – Я вооружена, – оповестила я Морелли, – так что будь осторожен. У меня шоковый пистолет в сумке.
      Морелли взял сумку и швырнул ее в дальний угол.
      Ого-го!
      – В гараже Ганнибала младший Макарони, – сказал Морелли. – Работает на Столле. Очень странно обнаружить его в гараже Ганнибала. Но чем дальше, тем страннее.
      Я мысленно поморщилась.
      – Макарони сидел на садовом стуле.
      – Это Лула придумала, – сказала я. – Ладно, и я тоже. Но ему было так неуютно на цементном полу.
      Морелли натянуто улыбнулся.
      – Я должен бы арестовать тебя за то, что ты спутала картину преступления, но он был мерзким подонком, к тому же выглядел предельно глупо, чтоб ему пусто было.
      – Откуда ты знаешь, что я не убийца?
      – У тебя пистолет 38-го калибра, а его прикончили из 22-го. Кроме того, ты и в сарай не попадешь с пяти футов. В тот единственный раз, когда ты в кого-то попала, явно вмешалось божественное провидение.
      Тоже верно.
      – Много народу в курсе, что я усадила его на садовый стул?
      – Никто не знает наверняка, но около сотни подозревают. И никто не скажет. – Морелли взглянул на часы. – Мне пора. У меня сегодня встреча.
      – Не с Рейнджером ли?
      – Нет.
      – Врешь.
      Морелли вытащил из кармана наручники и, прежде чем я сообразила, что происходит, приковал меня к холодильнику.
      – Простите? – изумилась я.
      – Ты собиралась проследить за мной. Я оставлю ключ в твоем почтовом ящике внизу.
      Это как называется, любовные отношения?

* * *

      – Я готова, – возвестила бабушка.
      На ней был ее любимый пурпурный спортивный костюм и белые теннисные тапочки. Волосы аккуратно подвиты, губы накрашены розовой помадой. На локте у нее висела большая кожаная сумка. Я побаивалась, не положила ли она в эту сумку длинноствольный пистолет и не станет ли она угрожать им экзаменатору, если он не даст ей права.
      – У тебя ведь там нет пушки? – спросила я.
      – Конечно, нет.
      Я не поверила ей ни на секунду.
      Когда мы спустились вниз и вышли на стоянку, бабушка направилась к «Бьюику».
      – Полагаю, у меня будет больше шансов получить права, если я поведу «Бьюик», – сказала она. – Я слышала, они настороженно относятся к девчонкам в спортивных машинах.
      На стоянке появились Митчелл и Хабиб. Снова на «Линкольне».
      – Выглядит как новый, – заметила я.
      Митчелл просиял.
      – Ага, над ней хорошо поработали. Только утром получили. Надо было подождать, когда краска высохнет. – Он перевел взгляд на бабушку, сидящую за рулем «Бьюика». – Что у нас на сегодня?
      – Я везу бабушку получать водительские права.
      – Как мило с твоей стороны, – сказал Митчелл. – Ты – славная внучка. А она не старовата?
      Бабушка щелкнула вставными челюстями.
      – Старовата? – закричала она. – Я покажу тебе «старовата»! – Я услышала, как щелкнул замок сумки, бабушка наклонилась и появилась снова, держа в руке пистолет. – Я достаточно молода, чтобы попасть тебе прямо в глаз, – заявила она, прицеливаясь.
      Митчелл и Хабиб проворно улеглись на сиденье, чтобы их не было видно.
      Я сурово взглянула на бабку.
      – Мне показалось, ты говорила, что не взяла пистолет с собой.
      – Ну так значит, я ошиблась.
      – Убери сейчас же. И не вздумай никому угрожать во время экзамена, не то они тебя арестуют.
      – Сумасшедшая старая тетка, – донесся голос Митчелла из глубины «Линкольна».
      – Вот это уже лучше, – живо отреагировала бабушка, – я не возражаю, когда меня называют теткой.

Глава 12