— Я не слышу что предлагается делать дальше? Или вы от неожиданности не в состоянии соображать? Так что ли? Кто мне, наконец, объяснит — что происходит на станции? Вначале на наш корабль падает кусок железа. Потом оказывается, что в пятом секторе завелись какие-то призраки и мы теряем трех членов экипажа. А теперь но и напали на наши боевые машины и повредили одну из них… Что дальше прикажете делать? Ждать когда они ввалятся сюда и устроят перестрелку в центральном зале. Так что ли?

По лицам присутствующих было видно, что слушать подобные разгромные слова старшего по званию им было крайне неприятно. Но и возразить на это было нечем. Наконец, старший офицер, скорее по должностной обязанности, чем по поводу какой-то его особой идеи, поднялся из кресла и несколько неуверенным тоном начал с общеизвестного:

— Полагаю, что эти злоумышленники уже у нас в руках. Они сами загнали себя в ловушку, которой является весь лишенный воздуха и тепла пятый сектор. При любых запасах кислорода и энергии они у них когда-либо кончатся и неприятель будет вынужден сделать выбор — либо погибнуть в недрах сектора, либо подняться на поверхность и сдаться. В соседние секторы они проникнуть не сумеют. Переходные шлюзы везде заперты с противоположных сторон. В этих условиях нам остается только организовать патрулирование военными автоматами основных транспортных артерий внутри сектора, чтобы в целом контролировать его объем и обезопасить себя от возможных вылазок этих мерзавцев.

— Очень тонкая тактика, — язвительно усмехнулся командир, — особенно, если учесть, что этим типам уже удалось серьезно повредить одного нашего робота. Тогда где гарантия, что они не подобьют новые патрульные машины? Или еще не предпримут какую-нибудь дьявольскую выходку?

На несколько секунд в зале повисла тишина. Брас Пиньяр ледяным взором сверлил своих помощников, а те, в свою очередь, понуро старались не встретиться глазами с капитаном. Наконец, самый молодой из присутствующих — инженер Габорио поднял руку и встал во весь двухметровый рост. Он немного задумчиво потер подбородок, словно пока еще не зная с чего начать, и произнес негромким рассудительным голосом:

— Господин капитан, я хочу поделиться небольшими соображениями. Этим людям… Будем пока называть их просто неприятелем, удалось успешно действовать так как они пользовались фактором внезапности и тем, что мы пытались бороться с ними оружием не приспособленным к войне в тесных лабиринтах. Я считаю, что первым делом необходимо разработать тактику и выбрать оружие как можно более подходящие к условиям конкретного поля боя.

— А нельзя ли поконкретнее? — хмуро буркнул командир, хотя теперь в его тоне уже было больше скрытой заинтересованности, чем открытого раздражения.

— Сейчас все станет ясно, — спохватился инженер. — Предлагаю массированное использование стационарных парализующих установок в ключевых точках сектора, сетей скрытого наблюдения, а на случай военного столкновения с врагами надо использовать вооруженные ремонтно-технические автоматы. Они меньше по габаритам, чем боевые машины, и проходят практически в любое отверстие или проем, куда может проникнуть человек. Надо поставить на них легкие стрелковые лазеры и усилить защиту корпусов дополнительными листами. Все это займет от силы несколько часов и мы получим практически идеальных бойцов для этих железных лабиринтов.

— Это сколько же датчиков надо поставить в каждом кубрике, чтобы перекрыть хотя бы небольшую часть помещений сектора? — недоверчиво спросил Пиньяр.

— Не так уж и много, — уверенно ответил инженер. — Датчик сможет уловить инфракрасное излучение скафандра через три или даже четыре ряда переборок. Поэтому их понадобиться ставить не так уж и часто.

— А почему тогда датчики роботов не смогли заметить затаившихся врагов? Или они на них не такие чувствительные? — Усомнился командир гарнизона.

— Это датчики той же системы. Но они стояли на машинах имеющих массу собственных сильно нагретых агрегатов. А эти близкие помехи очень сильно снижали избирательные возможности датчиков. Но если они будут устанавливаться отдельно, то окажутся в почти идеальных условиях и их чувствительность резко возрастет.

Капитан все еще недоверчиво наморщил лоб и спросил, обращаясь сразу ко всем присутствующим.

— У кого еще будут предложения?

Но других предложений не было абсолютно и Пиньяр снова повернулся к инженеру Габорио:

— Сколько времени нужно на технические приготовления. Чтобы потом сразу начать патрулирование ярусов этого дрянного пятого сектора?

Инженер на минуту задумался и ответил:

— Семь часов.

— Даю вам четыре с половиной, — капитан взглянул на свой хронометр, в шестнадцать тридцать всем быть готовыми к выходу на поверхность, а оттуда в пятый сектор. Здесь останется только вахтенный оператор. Капитан криво усмехнулся и желчно добавил: — Я надеюсь всем нам не повредит маленькая прогулка. А то мы тут изрядно засиделись.

Уже более восьми часов Стас с Грегом бродили по ярусам нижней палубы пятого сектора. Впрочем они могли и не бродить, но это абсолютно ничего не меняло. После нервного напряжения боя и эйфории удачного нападения, на друзей незаметно, исподволь навалилась какая-то безразличная апатия. И в самом деле — они успешно атаковали вражеские машины, повредили одну из них и благополучно ускользнули от едва опомнившегося противника. Но что дальше? Вся бессмысленность их положения вдруг во весь рост стала перед космонавтами. Конечно, можно бесконечно долго, пока позволяли запасы воздуха и энергии, блуждать по бессчетным мертвым лабиринтам и успешно ускользать от рук неприятеля. Но все равно, выбраться отсюда на поверхность не было уже никакой возможности. Бой с машинами показал, что у экипажа капитана Миллера нет такого оружия, чтобы на равных воевать с неприятелем. Друзья испытали всю сокрушительную боевую мощь врага и не питали больше иллюзий на счет победы в открытом столкновении. Оставалось только дальше и дальше скитаться в мрачном чреве заброшенного сектора и надеяться, что враг не сумеет скоро обнаружить их источники снабжения.

Стас вынул из питьевого гнезда уже пустую капсулу и вставил на ее место полную. Вокруг уже плавал целый рой использованных тюбиков. Грег подлетел к товарищу и прокричал в слуховую мембрану:

— Ну что, пора отправляться на ночлег? Пошли. Я тут одно место поблизости присмотрел.

— А почему не здесь? — недоуменно поднял глаза на командира Стас.

— Здесь не стоит. Место нашего ночлега могут засечь по излишнему тепловыделению. Поэтому лучше спать в стороне от всех наших стратегических запасов.

Стас согласно махнул рукой и друзья неторопливо, словно тяжелые морские суда в бесконечных шлюзах извилистого канала, поплыли в сторону примеченной Грегом «ночлежки». Скоро капитан привел товарища в небольшой кубрик на соседнем ярусе. Невдалеке от одного из малых поперечных туннелей. Удобство его было в том, что четыре двери в каждой из стен небольшого помещения выходили через соседние залы в абсолютно разные стороны.

— Хорошенькое местечко, — оценил Стас, обследовав смежные помещения. — Здесь действительно можно спать спокойно.

— Чем мы сейчас и займемся.

— Да, — согласился Стас, поддерживая подбадривающий тон командира. Приходилось спать по-всякому, но в таких условиях еще никогда.

— Ничего. Для коллекции впечатлений и такое пару раз испытать надо.

— Очень бы мне хотелось, чтобы за пару раз все это закончилось, вдруг сразу теряя ироничный настрой устало проворчал Стас.

И оба космонавта вновь остро ощутили в каком месте и в каких условиях они находятся. Больше они не обменивались словами и скоро забылись коротким тревожным сном в разных углах маленького помещения. Сном воинов и охотников.

Проснулся Грег от какого-то неприятного ощущения и тут же понял что это был усилившийся фон в радионаушниках. Где-то совсем недалеко двигались вражеские машины. Грег поспешно растолкал товарища и еще более минуты оба космонавта тщательно вслушивались в эфир, пытаясь определить куда и в каком направлении идут силы неприятеля. Наконец, Грег решил, что надо выйти к ближайшему малому поперечному туннелю и постараться осмотреться в нем. Может тогда что-то и проясниться.

Космонавты осторожно выбрались к стволу туннеля. По интенсивности звука в шлемах уже не было никакого сомнения, что враг движется по его каналу. Друзей от туннеля отделяло всего одно помещение и в проеме противоположной стены уже было видно пространство его горизонтальной шахты. Космонавты решили не рисковать и устроить наблюдательный пост именно здесь. В наушниках продолжался биться пульс тревожных сигналов и друзья по очереди тревожно вглядывались в зеленоватый прямоугольник проема. Наконец картинка там дрогнула и исказилась колеблющимися волнами теплового излучения от близкого раскаленного агрегата. Робот был совсем рядом. Грег поспешно пригнулся, чтобы через несколько секунд постараться увидеть машину с безопасной задней части.

Пытаясь удерживать ровное дыхание Грег досчитал до десяти и осторожно выглянул из-за края отверстия. По туннелю, боком к нему проплывал небольшой автомат ремонтно-технического класса. А вот на спине у него был прикреплен легкий стрелковый лазер. «Пожалуй, не намного мощнее чем наши лазерные пистолеты, — механически определил про себя Грег и тут же усмехнулся вслед первой мысли: — Но элементарно способный за две секунды разрезать меня пополам. Вполне логичный тактический шаг», — оценил действия противника капитан Миллер, разглядывая как не торопясь исчезает из поля зрения корма машины расцвеченная ореолом теплового излучения. «Мы им показали, что крупногабаритные боевые роботы здесь неповоротливы и уязвимы и ребята поспешили вооружить миниатюрные ремонтно-технические машины. Похвальная расторопность».

Грег медленно поворочал корпусом пытаясь антенной найти новые источники инфра— и электромагнитных излучений. Но датчики процессора и интенсивность кокофонии у наушниках показывали только вслед уходящей машине. Значит этот робот поблизости был один. Тогда стоило рискнуть и посмотреть чем это он здесь занимается.

Грег сделал Стасу жест оставаться на месте и метнулся к отверстию в туннель. Мягко самортизировав удар о переборку, космонавт сначала очень осторожно убедился что в противоположном конце коридора действительно никого нет, а потом выглянул вслед уходящей машине. Сейчас робот висел чуть наклонив корпус к стене и явно собирался нырнуть в один из кубриков. Вот он присосался двумя манипуляторами к стене с двух сторон отверстия и, осторожно пропуская корпус в достаточно узкий проход, исчез в проеме.

«Вот черт, — мысленно ругнулся Грег, — такой влезет практически в любую дыру. Это уже скверно…» И тут же Грег вновь четко увидел картину мелькнувшую перед ним две секунды назад — под брюхом робота был укреплен обычный ремонтный контейнер и, перед тем как исчезнуть в проеме, третий манипулятор автомат засунул туда. Словно явно собирался что-то достать и оставить в комнате.

Самые мрачные подозрения закопошились в мозгу Грега. Сейчас от хозяев станции можно было ждать каких угодно неприятностей. Снова в проеме, куда исчез вражеский автомат, зашевелились блики сгущающихся инфракрасных полей. Значит робот сделал свое дело и приближался к выходу. Капитан Миллер снова отпрянул за край стены, а когда за полминуты опять выглянул из укрытия, машина уже плыла дальше. Еще достаточно долго человек наблюдал как автомат через равные промежутки нырял в комнаты то на одной, то на другой стороне туннеля и каждый раз, перед тем как исчезнуть в проеме, он запускал свой центральный манипулятор в контейнер под брюхом.

Грег дождался когда машина уйдет достаточно далеко и, пробираясь смежными с коридором помещениями, поплыл к ближайшему кубрику куда нырял робот. Вот Грег оказался в просторном зале с двумя дверными отверстиями. Он принялся внимательно осматривать помещение и уже через несколько мгновений наткнулся на небольшой, незаметно прилепившийся в дальнем верхнем углу цилиндрик. Грег поспешно подплыл к нему и принялся изучать самым тщательным образом. Несколько отверстий с заглубленными винтами регулировки. Боковые сектора цилиндрика из явно более тонкого и проницаемого материала. Похоже внутри находился чувствительный элемент. Космонавт осторожно взял находку и с торца открылась маркировка изготовителя. Теперь все уже было ясно. В руках был автономный детектор теплового излучения. Сейчас он еще не действовал, но вот когда робот выполнит свою задачу и унесет раскаленную двигательную установку подальше отсюда, прозвучит радиокоманда на включение чувствительных элементов. Вот и все…

От злости и понимания, что это практически предрешает исход войны, Грегу захотелось с усилием потереть скулу и он, скрежеща зубами, загремел перчаткой по подбородочному выступу шлема. Еще несколько часов подобной работы — противник разбросает этих шпионов по всему объему сектора и элементарно выследит их. А потом с помощью ударной группы из трех — четырех небольших роботов загонят неприятеля в тупик и запросто превратят в куски изрезанного лазерами мяса. Очень мило…

Грег посадил датчик обратно и поспешил поделиться неприятной новостью с товарищем.

— Я, честно говоря, не ожидал от них такой прыти. — Стас говорил на некотором расстоянии от слуховой мембраны Грега, поэтому слова звучали не совсем четко и внятно. Но содержание речи второго пилота итак было понятно капитану.

— Никогда не стоит недооценивать противника, — хмуро поведал древнюю, но никогда не терявшую актуальности истину Грег и после достаточно длительной паузы спросил куда-то в пространство. — Ну что теперь делать будем?

— Сперва надо смыться подальше от этой линии датчиков, — нашелся Стас.

— Очень удачное начало, — невесело пошутил Грег, удрученно качая головой. — Если и дальше будем делать такие тактические находки, то победа будет неизменно за нами.

Скоро космонавты пришли на ближайшую базу и сменили патроны регенерации воздуха. Их пункт снабжения оказался удачно расположен вдали от больших и малых туннелей и шахт. Поэтому друзья не рассчитывали, что сюда, в глубь яруса быстро сунутся роботы с датчиками — шпионами. Это давало людям хоть какую-то возможность осмыслить ситуацию и попытаться найти выход.

Капитан Брас Пиньяр сидел в кабине скутера и наблюдал за картинкой на дисплее. Скутер был прикреплен на нижнем горизонте «большого купола» у зева шахты главного ствола сектора и выполнял роль командного пункта. Прошло уже более четырех часов как двенадцать вооруженных технологических роботов принялись нашпиговывать нутро пятого отсека высокочувствительными датчиками. В больших объемах «привокзальных площадей» всех палуб, где им была возможность развернуться, заняли позиции боевые автоматы, а в ключевых точках, таких как переходы центральной шахты с палубы на палубу и других, роботы-монтажники с помощью людей разбрасывали сети мощных парализующих установок. Эти системы были способны создавать сплошные поля шокирующего излучения и гарнизон станции очень рассчитывал на них.

Пиньяр пробежал глазами информацию со всех постов и от всех машин… Скоро эти мерзавцы будут у него в руках и тогда мы еще посмотрим кто они такие и откуда взялись. Капитан довольно побарабанил пальцами по подлокотнику и тут же обычная солдафонская привычка сдерживать все свои эмоции на службе прервала это выразительное проявление. Но сейчас в кабане он был один и поэтому капитан все же после длительного бдения за пультом позволил себе удовлетворенно потянуться, широко разведя руки в стороны… Ничего, ничего. Скоро все снова станет на свои места.

Наконец пришел сигнал, что последние роботы выполнили свою задачу и вернулись в центральную шахту. Капитан еще раз удостоверился, что вся система полностью готова к включению и коснулся нескольких клавиш. Экран засветился целой сетью цветных точек, наложенной на схему основных конструкций пятого сектора. Цепочки огоньков ровными рядами разбегались от темного канала центральной шахты и часто пересекались вертикальными цепочками боковых стволов.

Все, силки были расставлены, оставалось, чтобы в них попалась дичь. А когда враг будет обнаружен, то какая-нибудь из шести мобильных групп вооруженных юрких роботов расставленных по всему стволу центральной шахты, буквально за две—три минуты достигнет нужного места и организует преследование. А чуть позже туда будут подтянуты все остальные силы. Они блокируют ярус со всех сторон и захлопнут капкан.

Пиньяр довольно откинулся на спинку кресла и с треском распечатал сигаретную пачку. Вообще-то, его же приказом на станции и всех ее службах курить категорически запрещалось. Но сейчас капитан был один и в связи с успешным началом операции можно было позволить себе эту маленькую слабость. Дымящийся кончик сигареты уже выскочил из отверстия электрической зажигалки и сизая струйка дыма неспешно потянулась к потолку.

Несколько часов Стас с Грегом пытались понять, что же им предпринять дальше. Порой на людей нападало гнетущее ощущение безысходности и чтобы окончательно не поддаться этому мрачному предвестнику скорого конца, друзья принимались лихорадочно придумывать любые, даже самые сумасшедшие варианты спасения. Тогда они много и беспорядочно жестикулировали, громко и горячо кричали в мембраны шлемов, пытаясь убедить друг-друга в том, что в его предложении есть хот капля рациональной сути. Но, проходило всего несколько минут, и они вновь недвижно замирали тупо глядя в мутное зеленое пространство вокруг. Ибо оба они не видели выхода.

Стас сменил позу и взглянул на цифры хронометра. Черт! Он все еще не мог привыкнуть, что находится в трофейном скафандре и что место расположения блоков информации здесь не такое как в прежнем его скафандре. «Сколько дней суеты и перестрелок, с тем лишь результатом, что потеряна шлюпка, их окончательно загнали в угол, но зато вот — он облачился в новый, захваченный у врага скафандр, — зло сыронизировал про себя Стас. Да если б еще этот был удобней прежнего, так ведь нет. Кстати, — вспомнил Стас. — Тут на скафандре в пульте на груди несколько незнакомых кнопок. Зачем они?»

Когда он надевал его, то рассчитывал потом, когда появиться время, обязательно удовлетворить свое врожденное техническое любопытство и разобраться — для чего эти кнопки. Да еще и на правой руке, на внешней стороне перчатки была какая-то непонятная пластина из нескольких секторов. Теперь же времени было навалом и оставалось только заняться изучением своих доспехов. Скоро Стас пришел к выводу, что незнакомые кнопки служат лишь для дополнительного регулирования обычно автоматических в любом скафандре функций.

Дальше Стас принялся изучать непонятную пластину на перчатке. Она была из полированного блестящего материала, разделенного бороздками на несколько равных прямоугольных частей. Ближе к запястью располагалась углубленная ниже уровня всей пластины площадочка из нескольких цветных секторов с радужными точками и символами.

«Странно… Что это такое?» — непонимающе пробормотал Стас и покрутил перед стеклом шлема перчаткой. Во всяком случае, сделано так, чтобы было удобно подносить ее к носу или припечатывать к чему либо. Чем дольше разглядывал Стас пластину, тем непонятнее становилось ее предназначение и тем четче ему казалось, что он где-то не так давно видел предметы подобной формы. Но где?

Он поймал себя на мысли, что он, в условиях реальной опасности, вместо поисков пути к спасению занимается черт знает чем. Но тут же ощутил, что с увлечением этой головоломкой к нему пришло смутное понимание какой-то особой важности ее решения. Словно если разрешится эта задача, то сразу улучшится и их положение.

Стас закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Где же он видел предмет такой формы? Ведь где-то видел… Перед плотно закрытыми веками плыли темные и оранжевые кольца, а в голову не приходило ничего подходящего. Стас акробатически, насколько это можно было сделать в скафандре, изогнулся и сменил позу. «Может в новом положении больше крови к голове прильет?» — Грустно усмехнулся Стас и перевел взгляд на Грега.

Тот в горизонтальной позиции висел как раз напротив одного из дверных проемов, ярко выделяясь нагретым скафандром на фоне серо-зеленой холодной пустоты. И тут, непонятно почему, Стас вдруг ощутил жгучую тоску по настоящим дверям и люковым крышкам. Чтобы можно было забраться в нормальный кубрик, плотно закрыть за собой створки перехода и создать в этом маленьком, надежно отгороженном мирке тепло и уют, включить свет и содрать с себя этот опостылевший за столько дней скафандр. И чтобы тебя не было видно за пол километра сквозь строй лишенных створок дверных проемов. Стасу вдруг захотелось так смачно и отчаянно послать это гиблое чрево на все четыре стороны и вдруг очутиться за сотни миллионов километров в… Но космонавт быстро взял себя в руки и только удрученно покачал головой о этом маленьком эмоциональном срыве… А вот закрытые двери в уютные помещения он в последний раз встречал… Да, в соседнем секторе, когда они вскрыли плазменным резаком шлюз туда.

Стоп! Вот где он видел… И Стас со всей четкостью вспомнил, что неглубокое гнездо точно такой же формы он видел на боковине шлюза со стороны того сектора. А потом еще на тех больших дверях в лифты и туннели, которые так и не удалось открыть. Черт возьми! Так это кодовая пластина для открывания всех замков на станции. Очень интересно.

«И что же теперь с ней делать? — усиленно соображал Стас, еще совсем не зная стоит ли радоваться своей неожиданной находке. В этом секторе с этой пластиной явно делать нечего. А в следующих? Но мы в этом секторе не можем свободно передвигаться, а о других и подавно думать нечего. Кроме, разве что соседнего, куда можно попасть через вскрытый плазменным резаком шлюз на третьей палубе. Так, ладно, попали мы туда, и что дальше? Будет возможность перемещаться по заполненному воздухом и теплом, но все равно пустому сектору. Процессоры шлюзов сразу сообщат на центральный пульт, что они срабатывают по команде кодового ключа и гарнизон быстро сообразит — кто это там бродит. Они элементарно сменят коды замков и все. Они с Грегом окажутся взаперти. И это будет еще хуже чем сейчас. Но все-таки, неужели из этой находки ничего нельзя извлечь полезного для себя?»

Стасу очень не хотелось отбрасывать эту неожиданно потянувшуюся в другом направлении логическую ниточку. Вдруг она приведет к спасению? Он снова открыл глаза, сосредоточился и постарался с самого начала прокрутить цепь возможных шагов и действий. Ладно, попали мы в сектор и имеем на некоторое время свободу действий по всему его объему. Как можно этим воспользоваться? Первое — постараться максимально быстро выбраться на внешнюю поверхность и спрятаться в орбитальном слое. Но запасов энергии автономного плавания скафандров хватит от силы на три дня и что тогда? Или попытаться с внешней оболочки проникнуть в обитаемые сектора через вспомогательные шлюзы. Но ведь враги знают, что мы захватили и используем их скафандр с кодовым ключом и уж основные выходы в космос они должны перепрограммировать. Отпадает. Ладно, вернемся внутрь соседнего сектора. Что там для нас может пригодится? В прошлый раз все обследованные помещения были абсолютно пусты. И такая пустота там, похоже, везде. На всех палубах. Может будут установлены основные машины и агрегаты внутреннего обеспечения отопители, кондиционеры и приводы транспортных элементов. Но что от них толку? Так, а что об оснащении сектора говорил «язык»? Он в основном говорил о трех рабочих секторах, но и об этих тоже… Но… Господи! Так ведь там же в ангаре скутер! Точно, скутер!!! Вот он — спасительный ход!!!

Стас от радости взмахнул руками и, начав вращаться, поплыл в сторону. Заметив такое неожиданное решение Грег удивленно повернулся к другу. Достигнув пола Стас оттолкнулся и подплыл к товарищу жестикулируя от возбуждения. Вот он схватил своего капитана за плечи и прокричал в слуховую мембрану:

— Командир! Я нашел выход! Надо срочно уносить отсюда ноги пока нам здесь окончательно не оторвали задницу…

И лихорадочно поблескивая глазами и глотая слова Стас молниеносно изложил свою идею. Грег от радости так хлопнул второго пилота по плечу, что чуть не отбросило в сторону. Но он тут же поймал Стаса за руку и долго разглядывал пластину ключа. Потом сразу приказал начать сборы. Друзья поспешно обновили патроны регенерации воздуха, проверили оружие и вставили новые питьевые капсулы. Через пять минут космонавты уже покинули опорную базу с тайной надеждой уже не возвращаться сюда никогда.

Шлюз в соседний сектор находился на вышерасположенной палубе и друзья понимали, что самым сложным будет проникнуть туда сквозь единственный проход по шахте центрального коридора. А он наверняка уже охранялся. Но и пробраться к этому проходу сквозь многочисленные ярусы нашпигованные вражескими датчиками было тоже совсем непростым делом. Поэтому Стас с Грегом крались самыми окраинными, удаленными даже от периферийных и вспомогательных стволов помещениями. Пока им удавалось удачно избегать вражеских сетей. Но чем ближе пробирались друзья к месту перехода на другую палубу, тем выше становился риск быть обнаруженными. Стас с Грегом это отлично понимали и готовились к любым неожиданностям.

Наконец глухие, прижатые к титаническим межпалубным переборкам галереи маленьких комнаток кончились. Стас осторожно выглянул в небольшое монтажное отверстие и сквозь большой проем в противоположной стене следующей комнаты увидел обширный зал. Все. Это была уже территория полного господства противника. Стас долго и внимательно вслушивался в звуки радиоэфира и всматривался зеленоватый мир за стеклами. По показаниям навигационного процессора это был один из залов четырех узловых коммуникационных стыков, разнесенных на небольшое расстояние вокруг пространства межпалубного перехода. В этих узловых залах встречались периферийные туннели верхних ярусов палубы, а между собой они соединялись просторными стволами-коридорами, образуя вокруг перехода своеобразное широкое кольцо. Именно его сейчас предстояло преодолеть космонавтам, прежде чем приблизиться к самому переходу.

Стас осторожно тронул Грега за плечо и показал рукой в сторону, куда уходил туннель:

— Я считаю, что лучше попытаться проскочить там. Оттуда будет ближе прорываться к переходу.

Грег кивнул головой в знак согласия и друзья крадучись поплыли через небольшие соседние комнаты. Они плыли ярко светясь в окружающем холоде на экране своих инфрастекол и не знали, что уже несколько минут назад их засек крайний из теплочувствительных датчиков системы парализующих генераторов. Сейчас главный процессор ждал когда жертвы поглубже внедрятся в объем контролируемого сетью пространства и где-то в невидимых сетях вражеской установки слабые импульсы сообщали, что все идет по оптимальной программе.

Наконец Стас с Грегом решили, что нашли оптимальную позицию для броска через горизонтальный ствол. Оба друга замерли, настороженно разглядывая то простирающееся вправо и влево широкое пространство туннеля, то уходящий вперед ряд из нескольких проемов в стенах многих помещений. Вот именно этим путем и рассчитывали друзья сейчас добраться до зала перехода. Форсировать этот последний отрезок пути они решили используя как и прежде мускульное отталкивание от переборок и стен. Хоть это и был достаточно медленный способ перемещения, но работающие двигатели сразу выдали космонавтов своим электромагнитным эхом.

Грег еще раз внимательно осмотрел все вокруг, взобрался на край проема и резким толчком послал свое тело в пространство прохода. Через несколько секунд, когда командир достигнет противоположной стены за ним последует второй пилот. Но в мгновение, когда Грег уже достиг середины прохода, вражеская система-ловушка определила что неприятельский космонавт находится в оптимальной позиции между излучателями ближайших проводников и включилась на полную мощность. Тут же в эфир пошло сообщение, что враг замечен и пойман в сети парализующих полей.

Грег так и не понял что произошло. Просто всеубивающий болевой шок судорожно согнул его пополам, а в следующее мгновение он потерял сознание. Но больше всего мучений первый импульс доставил Стасу. Защищенный переборками кубрика от прямого удара, он оказался практически растерзан бешеной пляской сотен тысяч силовых линий парализующего поля, которые бессчетное количество раз отражались от окружающих стен, то гася, то усиливая друг друга и мириадами тончайших игл пронзая тело жертвы. Сила поля в кубрике была неспособной выключить человека в мощном скафандре открытого пространства. Поэтому Стас не теряя сознания испытал на себе всю испытал на себе всю испепеляющую мощь стационарного паралитического поля. Скорчившись от невыносимой, пронизывающей каждую клеточку тела боли Стас корчился в центре кубрика. Мозг его был сейчас полностью подавлен болевым шоком и жизненных сил сознания хватало только на то, чтобы вопить диким голосом от боли в тесном цилиндре шлема и судорожно хвататься руками за раздираемое беснующимися вихрями враждебной энергии тело.

Но где-то через десять секунд после начала атаки случились два маленьких события, которые вместе взятые спасли космонавта от окончательного паралича. Вначале процессор скафандра встревоженный показаниями медицинских датчиков о резком изменении биополя космонавта и электрического потенциала его тела впрыснула в пространство шлема дозу мощных стимулирующих и антистрессовых препаратов. А через несколько секунд, когда разум космонавта с большим трудом начал освобождаться от многослойной пелены мучительной боли, вражеская система решила определить состояние своих жертв. Но на максимальном режиме интенсивности поля это было невозможно сделать сильные излучения наводили большие помехи на ее органы чувств. Поэтому, чтобы разглядеть что стало с попавшими в западню, процессор примерно на треть уменьшил плотность паралитического поля. И когда терзающая плоть бесконечная боль неожиданно уменьшилась, одним мощным рывком воли Стас сумел восстановить контроль разума над уже начавшей распадаться на отдельные неуправляемые частицы нервной системой.

В следующую секунду скрежеща зубами от по-прежнему впивающихся в тело бесчисленных биоэнергетических лезвий, Стас резко крутнулся, пытаясь увидеть командира. Но во время атаки Стас потерял ориентацию и теперь находился почти у самого пола кубрика, далеко от проема куда вылетел Грег. Стас взмахнул руками и пошедшие в противоположном направлении ноги скоро коснулись пола. Кривясь от боли, космонавт оттолкнулся от него и бросился вверх.