Иные подкрепляют тело и желают дать ему малый покой ради дела Божия, пока не соберутся с силами и не возвратятся снова к делу своему. Посему в немногие дни покоя своего не ослабим совершенно наблюдения над собою и не предадим расслаблению всей души своей, как не имеющие и намерения снова возвратиться к делу своему. Иные во время мира поражаются стрелами вражиими; и это суть те, которые по дерзновению воли собирают брение душам своим и в стране святой, то есть в молитве, видят себя одетыми в нечистую одежду. А это есть то самое, что возбуждается в душе их в час помышления о Боге и молитвы. Что приобрели мы во время нерадения своего, то и посрамляет нас во время молитвы нашей.
      Трезвенность помогает человеку больше, чем дело, а разрешение на что-либо вредит ему больше, чем покой. От покоя происходят и тревожат человека домашние брани; но он имеет возможность прекращать их. Ибо, как скоро человек оставит покой и возвратится на место дел, брани сии отъемлются от него и удаляются. Но не таково порождаемое разрешением, каково порождаемое расслаблением и покоем. Пока человек во время покоя пребывает в области свободы своей, может он снова возвратиться и управить собою по установлению правила своего, потому что он еще в области свободы своей. Но, давая себе разрешение, выходит он из области свободы своей. Если бы человек не отринул совершенно наблюдения над собою, то не был бы с насилием и невольно вынужден покоряться тому, что не доставляет ему покоя. И если бы не вышел совершенно из пределов свободы, то не было бы с ним таких по необходимости связывающих его обстоятельств, которым не в силах он воспротивиться.
      Не давай, человек, свободы которому-либо из чувств своих, чтобы не дойти до невозможности снова возвратиться к свободе. Покой вредит только молодым, а разрешение - и совершенным и старым. Вследствие покоя доходящие до худых помыслов могут снова возвратиться к наблюдению над собою и утвердиться в высоком своем житии. А которые, по надежде на дело, вознерадели о наблюдении над собою, те от высокого жития отведены пленниками в жизнь распутную.
      Иной поражен в стране вражеской, а умирает во время мира. Иной выходит под предлогом купить себе жизнь, и получает в душу свою острое жало. Не тогда будем печалиться, когда поползнемся в чем-нибудь, но когда закосневаем в том же, потому что поползновение бывает часто и с совершенными, а закосневать в том же есть совершенное омертвение. Печаль, какую чувствуем при своих поползновениях, вменяется нам благодатию вместо чистого делания. Кто, в надежде на покаяние, поползнется вторично, тот лукаво поступает с Богом; неведомо нападает на него смерть и не достигает он времени, в которое надеялся исполнить дела добродетели. Каждый, давший волю чувствам, дал волю и сердцу.
      Делание сердца служит узами для внешних чувств. И если кто с рассудительностию занимается оным, по примеру живших до нас отцов, то сие бывает явно по следующим в нем трем явлениям, а именно: не связан он телесными выгодами, не любит чревоугодия и вовсе далека от него раздражительность. Где имеют место три эти явления, то есть телесная (малая ли то или большая) выгода, вспыльчивость и преодоление чревоугодием, там (да будет тебе известно), хотя бы человек по-видимому уподоблялся древним святым, разрешение на внешнее происходит у человека от нетерпеливости во внутреннем, а не от особенного небрежения души его. А иначе почему бы, пренебрегая телесным, не приобрести кротости? За рассудительным пренебрежением следуют: ничем несвязанность, пренебрежение покоем и людскою приверженностию. И если кто, с готовностию радуясь, приемлет ущерб ради Бога, то чист он внутренне. Если не пренебрегает никем за телесные его недостатки, то поистине он свободен; кто не смотрит с приятностию на оказывающего ему честь или не негодует на того, кто его бесчестит, тот в этой жизни мертв стал для мира. Хранение рассудительности лучше всякого жития, каким бы способом и в какой бы человеческой мере оно проводимо ни было.
      Не питай ненависти к грешнику, потому что все мы подлежим ответственности. И если восстаешь на него ради Бога, то плачь о нем. И для чего тебе ненавидеть его? Ненавидь грехи его и молись о нем, чтобы уподобиться Христу, Который не гневался на грешников, но молился о них. Не видишь ли, как плакал Он об Иерусалиме (см.: Лк.19:41)? И над нами во многом посмевается диавол; за что же ненавидеть того, кто, подобно нам, осмеян и над нами посмевающимся диаволом? И за что ненавидишь, человек, грешника? Не за то ли, что он, подобно тебе, неправеден? Где твоя правда, когда не имеешь любви? Почему не плакал ты о нем? Но ты гонишь его. По неведению иные возбуждаются к гневу, представляя себя судьями над делами грешных.
      Будь проповедником Божией благости, потому что Бог правит тобою, недостойным, потому что много ты должен Ему, а взыскания Его не видно на тебе, и за малые дела, тобою сделанные, воздает Он тебе великим. Не называй Бога только правдивым к тебе, потому что в твоих делах не дает себя познавать правосудие Его. Хотя Давид именует Его правдивым и правым, но Сын Его открыл нам, что паче Он благ и исполнен благостыни. Ибо говорит: благ естьк лукавым и нечестивым (Лк.6:35). Почему именуешь Бога только правдивым, когда в главе о награде делателям встречаешь: …друже, не обижу тебе… хощу и сему последнему дати, якоже и тебе… Аще око твое лукаво, яко Аз благ есмь(Мф.20:13,14,15)? Почему также человек именует Бога только правдивым, когда в главе о блудном сыне, блудно расточившем богатство, встречает, что при одном показанном им сокрушении притек и пал на выю его, и дал ему власть над всем богатством Своим? Никто другой не сказал сего о Боге, чтобы мы не усумнились о Нем; напротив того, Сам Сын Божий засвидетельствовал о Нем это. Где же правда Божия? - Мы грешники, а Христос за нас умер! Если столько Он милостив, то будем веровать, что не приемлет Он изменения.
      Да не помыслим никогда сего беззакония, чтобы Бога наименовать немилосердым! Свойство Божие не изменяется, подобно мертвецам. Бог не приобретает того, чего у Него нет, не лишается того, что у Него есть, или не получает приращения, подобно тварям. Что имел Бог от начала, то всегда имеет и будет иметь до бесконечности, как сказал блаженный Кирилл в толковании на книгу Бытия: бойся Бога, говорит он, из любви к Нему, а не по грозному имени, Ему приданному. Возлюби Его, как обязан ты любить Его, и не за то, что даст тебе в будущем, но за то, что получили мы в настоящем, и за этот один мир, который сотворил Он для нас. Ибо кто в состоянии воздать Ему? Где воздаяние Ему в делах наших? Кто убедил Его вначале привести нас в бытие? Кто умоляет Его о нас, когда мы не воспоминаем о Нем? Когда нас еще не было, кто возбудил к жизни это тело наше? И еще: откуда мысль ведения западает в персть? О, как дивно милосердие Божие! О, как изумительна благодать Бога и Творца нашего! Какая сила, довлеющая на все! Какая безмерная благость, по которой ‹Он› естество наше в нас, грешных, снова возводит к воссозданию! У кого достанет сил прославить Его? Восставляет преступившего заповедь Его и похулившего Его, обновляет неразумную персть, соделывает ее смысленною и словесною, персть рассеянную и бесчувственную, чувства расточенные делает природою разумною и достойною способности мыслить! Грешник не в состоянии и представить себе благодать воскресения Его. Где геенна, которая могла бы опечалить нас? Где мучение, многообразно нас устрашающее и препобеждающее радость любви Его? И что такое геенна в сравнении с благодатию воскресения Его, когда восставит нас из ада, соделает, что тленное сие облечется в нетление, и падшего в ад восставит в славе?
      Приидите, рассудительные, и удивляйтесь. Кто, имея ум мудрый и чудный, достойно подивится милости Создателя нашего? Есть воздаяние грешникам

      

        
, и вместо воздаяния праведного воздает Он им воскресением; и вместо тел, поправших закон Его, облекает их в совершенную славу нетления. Эта милость - воскресить нас после того, как мы согрешили, выше милости - привести нас в бытие, когда мы не существовали. Слава, Господи, безмерной благодати Твоей! Вот, Господи, волны благодати Твоей заставили меня умолкнуть, и не осталось у меня мысли для возблагодарения Тебе! Какими устами исповедуемся Тебе, благий Царь, любящий жизнь нашу? Слава Тебе за сии два мира, которые создал Ты к нашему возрастанию и наслаждению всем, Тобою созданным, возводя нас к ведению славы Твоей, - слава Тебе отныне и до века! Аминь.
 

 
      В какой мере человек будет пренебрегать миром сим и ревновать о страхе Божием, в такой приближается к нему Божий Промысл, и втайне ощущает человек содействие Промысла, и к уразумению оного даются ему чистые помыслы. И если кто добровольно лишает себя мирских благ, то в какой мере лишается он их, в такой же сопровождает его Божие милосердие и поддерживает его Божие человеколюбие. Слава Спасающему нас десными и шуими и во всем этом Доставляющему нам случай к обретению жизни нашей! Ибо и души тех, которые изнемогли в своей воле к тому, чтобы приобрести себе жизнь, невольными скорбями приводит Он к добродетели. И оный нищий Лазарь не по воле своей лишен был благ мира сего, и тело его поражено было язвами, и терпел он два горьких страдания, из которых каждое было хуже другого; однако же напоследок почтен был в лоне Авраамовом. Бог близок к скорбящему сердцу того, кто к Нему вопиет в скорби. Если и подвергает иногда в телесном лишениям и иным скорбям, то претерпение этого обращает нам в помощь; как и врач в тяжкой болезни восстановляет здравие сечением членов. К душе же скорбящего являет Господь великое человеколюбие соразмерно с жестокостию страданий в скорби его.
      Поэтому когда вожделение любви Христовой не препобеждает в тебе до того, чтобы от радости о Христе быть тебе бесстрастным во всякой скорби своей, тогда знай, что мир живет в тебе более, нежели Христос. И когда болезнь, скудость, истощение тела, боязнь вредного телу возмущают мысль твою в радости упования твоего и в попечении по Господу, тогда знай, что живет в тебе тело, а не Христос. Просто сказать: к чему приверженность в тебе усиливается и преобладает, то и живет в тебе. Если же нет у тебя недостатка в потребном тебе, и тело здорово, и не боишься чего-либо сопротивного, и скажешь, что можешь при этом прямо идти ко Христу, то знай, что болен ты умом и лишен вкушения славы Божией. Сужу же тебя не потому, что ты таков, а более для того, чтобы знать тебе, как многого недостает тебе до совершенства, хотя и имеешь некую часть жития прежде нас бывших отцов, и чтобы не сказал ты, будто бы не нашлось человека, у которого бы ум совершенно возвышался над немощию, когда тело терпит крушение в искушениях и скорбях, и у которого бы любовию ко Христу препобеждалась печаль ума.
      Не буду приводить на память святых мучеников, чтобы самому не изнемочь пред глубиною их страданий. Умолчу о том, сколько терпение их, подкрепляемое силою любви Христовой, препобедило великую скорбь и болезнь телесную. Оставим это и потому, что воспоминанием своим ввергает в скорбь человеческую природу и возмущает величием дела и чудесностию сего зрелища.
      Посмотрим же на безбожных, так называемых философов. Один из них положил себе в мысли своей законом хранить молчание несколько лет. Царь римский, удивленный слухом, захотел подвергнуть его испытанию. Поэтому приказал привести его к себе. И, когда увидел, что он решительно молчит при всяком вопросе, какой ни предлагал ему царь, и не отвечает, разгневался на него и велел предать смерти за то, что не уважил престола и венца славы его. Но философ не убоялся, а, напротив того, хранил закон свой и безмолвно готовился к смерти. Царь дал приказ исполнителям казни: "Если убоится меча и нарушит закон свой, умертвите его; а если устоит в своей воле, возвратите его ко мне живого". Поэтому когда приблизился к назначенному месту и получившие приказание, нанося оскорбления философу, принуждали его нарушить свой закон и не подвергаться смерти, тогда рассуждал он: "Лучше в один час мне умереть и сохранить волю свою, об исполнении которой столько времени подвизался, нежели быть побеждену страхом смерти, поругать свою мудрость и подвергнуться нареканию в боязливости при встретившейся мне крайности". И без смущения простерся он, чтобы принять усечение мечом. Донесено было о сем царю; царь удивился и отпустил его с уважением.
      Иные же совершенно попрали естественное вожделение; другие легко переносили злословие; иные без скорби претерпевали жестокие болезни; а иные показали свое терпение в скорбях и великих бедствиях. И если они терпели это ради пустой славы и надежды, то не гораздо ли паче должны терпеть мы, монахи, призванные к общению с Богом? Сего и да сподобимся, по молитвам Пресвятыя Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии и всех в поте подвига своего благоугодивших Христу! Ему подобают всякая слава, честь и поклонение со Безначальным Его Отцом и с Совечным, Единоестественным и Живоначальным Духом, ныне и во веки веков! Аминь.
 

      

        
Удаление от мира.

      

        
Упоение верою в Бога.

      

        
Свобода.

      

        
И именно когда говорит: Будите милосерди, якоже и Отец ваш милосерд есть (Лк.6:36); и еще: Аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое, и даждь нищим: и имети имаши сокровище на небеси: и гряди в след Мене (Мф.19:21); и: Будите убо вы совершени, якоже Отец ваш Небесный совершен есть (Мф.5:48).
 

      

        
По древнему славянскому переводу: чуждыми непотребными помыслами.

      

        
В греческом тексте читается: (естественными), но согласно с древними славянскими рукописями лучше читать: (душевными).

      

        
По древнему славянскому переводу: страсти же вне естества души.

      

        
Слов: есть его собственное в греческом издании нет, дополнены же они из древней славянской рукописи.

      

        
, согласно с древней славянской рукописью и с переводом Паисия, а не, как в печатном греческом.

      

        
То есть ведение и делание добродетелей без любви и страха.

      

        
Гной - навоз. - Ред.

      

        
Воня - благоухание. - Ред.

      

        
То есть тех, которые суть чада таин Божиих.

      

        
Миро - благовонное масло, освященное для совершения таинства Миропомазания. - Ред

      

        
Слова: прочее же отметать дополнены из древнего славянского перевода.

      

        
Точнее: без накидки ().

      

        
В греческом:; но в сербском и древнем славянском переводах - да всегда яси, без отрицания.

      

        
Рукоять - связка сжатого хлеба, сноп. - Ред.

      

        
В древних сербском и славянском переводах вместо слов: в своем делании читается: в своем видении.
 

      

        
Духовными телами называются здесь самые бесплотные и невещественные сущности, которые наименованы естеством несложным.

      

        
Вместо лучше читать, согласно с древним славянским переводом.

      

        
Столплепие - полнота, собрание. - Ред.

      

        
В греческом тексте речь без отрицания; но здесь предпочтены переводы древний славянский и сербский.

      

        
Так читается в греческом и в древнем славянском переводах; хотя у Паисия читаем: сопротив вере.

      

        
Глумящийся - размышляющий, философствующий. - Ред.

      

        
В сем речении с печатным греческим текстом согласен Древний славянский перевод.

      

        
Слово лукавым дополнено из древнего славянского перевода.

      

        
Одну третью часть кафизмы.

      

        
Слова: о теле, тогда делается сатанинским дополнены из древнего славянского перевода.

      

        
В издании 1911 г. здесь читается: А то, что Господь сотворил благоволя, обретается у многих святых. - Ред.

      

        
В греческом тексте читается: (не побуждало), но в древнем славянском тексте без отрицания: бе подвизая.

      

        
См.: Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов. Об авве Аммуне Нитрийском.

      

        
Воспящать - препятствовать. - Ред.

      

        
В издании 1911 г. читается: с миром. - Ред.

      

        
Древним славянским переводом подтверждается греческое чтение:, а не перевод Паисиев: Бог имеет.

      

        
В древнем сербском переводе читается: иже не озарен, хотя в греческом сказано без отрицания:.

      

        
Праг - порог, завеса. - Ред.

      

        
Слова, заключенные в скобки, заимствованы из древнего сербского перевода.

      

        
Евхиты (греч.; или мессалиане) - "молящиеся", еретики IV в., практиковавшие непрерывную молитву в ущерб церковной дисциплине и вероучительной догматике. - Ред.

      

        
Древний славянский перевод показывает, что вместо: надобно читать:.

      

        
Глумление без разума - неразумное размышление. - Ред.

      

        
Вервь, вервие - веревка, сеть. - Ред.

      

        
Умет - помет, сор. - Ред.

      

        
По сербскому переводу: надливаемаго в недре повем сем; откуда видно, что вместо: сербский переводчик читал:.

      

        
Позорище - театральное представление. - Ред.

      

        
Пророк Моисей. - Ред.

      

        
Слово ощущать дополнено из древних славянского и сербского переводов.

      

        
Вина - причина, начало. - Ред.

      

        
Древний славянский перевод показывает, что здесь вместо: должно читать:.

      

        
Из древнего славянского перевода видно, что здесь вместо: должно читать:.

      

        
Древний славянский перевод показывает, что здесь вместо: должно читать без отрицания:.

      

        
Слова, заключенные в скобки, дополнены из древнего славянского перевода.

      

        
Чтение греческого текста подтверждается древними переводами - славянским и сербским.

      

        
Древний славянский перевод показывает, что здесь вместо: должно читать:. То же подтверждает и перевод сербский.

      

        
Собственно: лупины, овощи, имеющие горячительное свойство.

      

        
Офир (Суфир; см.: 3Цар.22:48) - златоносная местность в Индии.

      

        
Греческое чтение: оправдывается сербским переводом. Паисий, вероятно, вместо читал; в древнем славянском переводе читается без существительного имени: ваше пожирающе.

      

        
Сие место переведено по греческому чтению, согласному с древним славянским переводом.

      

        
Из древнего славянского перевода видно, что вместо: должно читать здесь:.

      

        
Здесь греческому тексту: предпочтен древний славянский перевод.

      

        
Здесь предпочтено чтение, согласное с древним славянским переводом.