Вот и все. Их было слишком мало для такой работы. Требовалось не меньше шести человек, чтобы столкнуть кланкер со скалы, и еще четверо, чтобы удержать веревку и регулировать скорость спуска. Теперь приходилось рассчитывать только на четверых против кланкера и двоих на тормозящей веревке, да еще добавить несколько дополнительных шкивов, чтобы справиться с таким весом.

– Готовы? – крикнула Туниц.

– Да, – ответил Ниш и натянул тормозную веревку. Ки-Ара стоял позади него и безучастно держал свой конец каната.

– Тянем!

Команда Туниц натянула свой канат. Ниш сомневался, что им по силам сдвинуть с места тяжело осевший в снегу кланкер. Веревка натянулась словно струна, четверо людей упирались так, что трещали суставы. Наконец машина дрогнула и очень медленно поползла вперед.

– Держите!

Туниц закрепила свой конец веревки за скалу и попыталась повернуть рычаг. Безуспешно. Она налегла на рукоять всем своим весом, рычаг внезапно повернулся, и женщина чуть не перелетела через него головой вперед. Кланкер покатился под откос, и люди едва не попадали с ног. С края скалы посыпались камни, и кланкер полетел вниз, поскольку Ки-Ара выпустил свой конец каната, а Ниш не смог притормозить в одиночку. Веревка выскользнула из его рук и только обожгла кожу на ладонях. Кланкер ударился о скалу, повернулся, ударился другой стороной, теряя бронированные пластины. Симмо горестно закричал. Ниш уже решил, что машина будет лететь до самого низа, но после нескольких рывков противовес остановил его.

– Чертов клоун! – закричал он на Ки-Ару. – Почему ты отпустил канат?

Бывший оператор ответил ему бессмысленным взглядом.

Теперь перед людьми встала другая проблема – противовес оказался тяжелее кланкера. При подъеме на плато это не имело значения, но сейчас им придется увеличить вес машины, иначе ее не спустить.

– Наверное, кому-то из нас придется спуститься на сиденье стрелка, – предположила Фин-Мак.

– Нет, – резко ответила Туниц. – Если машина рухнет, мы лишимся еще одного человека, и заменить его будет некем.

Тогда на платформу стрелка решили опустить небольшой валун. Ниш немедленно соорудил лямку и осторожно опустил камень на верхнее сиденье. Машина стала опускаться, сильно раскачиваясь и постоянно ударяясь о скалу. Каждый удар, потеря каждой из пластин брони сопровождались жалобными криками Симмо.

– Спускайте помедленнее, – чуть не в слезах умолял он. Ниш изо всех сил натянул тормозной канат, но он со свистом вырвался, содрав кожу с его ладоней.

– Держа канат, Ки-Ара! Ты слышишь меня?

Ки-Ара бросил конец веревки и отвернулся. Ниш снова должен был сдаться. Бешено вращающийся кланкер полетел вниз и столкнулся с противовесом. И тот и другой остановились, сделали еще один оборот и переплели веревки. Упала вниз еще одна металлическая пластина.

– Я не могу удерживать этот канат в одиночку! – заорал Ниш. – Здесь требуются по крайней мере три человека. Что с тобой, Ки-Ара?

Бывший оператор остался безучастным. Подбежали Туниц и Фин-Мак, попытались натянуть веревку, на которой висел кланкер, но ничего не добились. Два каната перекрутились между собой, да еще один из них захлестнул опору машины. Освободить их казалось невозможно.

– Кому-то придется спуститься вниз, – сказала Рустина.

– Это труднее, чем кажется! – задумчиво произнесла Туниц, потирая побелевший кончик носа. – Особенно при таком ветре. Добровольцы есть?

– Если больше некому, – заявил Ниш, – то пойду я.

Ему этого совсем не хотелось, но лучше пойти добровольно, чем по приказу. И была еще одна причина: Ниш хотел хоть как-то загладить свою вину в крушении кланкера Ки-Ары.

– Ну что ж, Туниц отпускать нельзя, – сказала Рустина. – Иначе мы рискуем лишиться старшего механика. Ну а без него мы, пожалуй, сможем обойтись.

– Лучше пошлите меня, – произнес Симмо, оттесняя Ниша. – Это мой кланкер, и я имею право попытаться его спасти.

В глазах оператора при этих словах зажегся лихорадочный огонь.

– Я, право, не знаю, – засомневалась Рустина. – Что думает дознаватель по этому поводу?

– Оператором мы тоже не имеем права рисковать, – ответила Фин-Мак. – Хотя у нас есть еще Ки-Ара. А он сможет в случае необходимости вести твою машину?

– Сможет, если поставит свой контроллер, – заверил ее Симмо, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. – Прошу вас, – дотронулся он до руки Фин-Мак. – В этой машине вся моя жизнь. Кроме того, я смогу запустить двигатель, чтобы освободить веревки. Никто другой этого не сможет.

– Тогда решено, – сказала Рустина. – У вас нет возражений, Фин-Мак?

– Пусть так и будет!

Ки-Ара внезапно повеселел, и Ниш немало удивился по этому поводу.

Симмо спустился по веревке и осторожно занял место стрелка. При спуске оператора кланкер накренился и отодвинулся от скалы, но ветер снова ударил его бортом о камень.

– Лучше бы он поторопился, – проворчала Туниц. – Иначе вместо кланкера мы получим груду искореженного металла.

Симмо со слезами осмотрел полученные машиной повреждения. Потом попытался вручную развести веревки, но они так сильно натянулись, что это оказалось ему не по силам. Тогда Симмо попробовал повернуть кланкер вокруг противовеса, но не смог справиться с давлением ветра.

– Что он делает? – вслух удивился Ниш.

А Симмо тем временем скользнул внутрь и занял свое обычное место оператора. Вот передние опоры ожили и стали раскачиваться взад и вперед, царапая валун противовеса.

– Отличная идея! – воскликнула Туниц, подойдя к самому краю обрыва. – Так он скорее повернет висящий валун вокруг кланкера. Придержите на всякий случай тормозные канаты.

Люди приободрились и последовали ее совету. Металлические ноги кланкера уперлись в валун, и он сделал полный оборот вокруг машины.

– Отличная работа! – одобрительно кивнула дознаватель. – Еще два таких оборота, и он справится со своей задачей.

Симмо сделал вторую попытку. На этот раз усилие заняло немного больше времени, но противовес все же сделал еще один оборот. Затем металлические ноги снова ударили в камень, но внезапно за что-то зацепились и замерли.

– Нет, назад! – крикнула Туниц. – Ки-Ара, ты можешь его освободить. Тяни сильнее!

– Что произошло? – спросила Фин-Мак.

– Канат противовеса зацепился за одну из опор. Прекрати, или ты ее сломаешь, – закричала Туниц во весь голос. – Тяни сильнее, Ки-Ара!

Симмо не услышал ее, а Ки-Ара опять бросил свою веревку. Опоры кланкера дернулись, раздался громкий щелчок, и валун выскользнул из своей обвязки. Все в ужасе увидели, как кланкер сначала медленно, а потом, когда все веревки распутались, стремительно полетел вниз. Освободившаяся петля взвилась вверх и соскочила со своего шкива.

Кланкер перевернулся в воздухе и грохнулся на громадный валун. Машина от удара раскололась надвое, мелкие части опор и брони полетели во все стороны. Тяжелые ма-490 ховые колеса отскочили и исчезли под снегом. Издалека донеслось эхо, потом все стихло.

Иризис доковыляла до края обрыва и молча тряхнула головой. Ниш краем глаза уловил слабую улыбку на лице Ки-Ары, но, как только повернул голову в его сторону, оператор принял свой обычный вид.

Люди горестно переглянулись.

– Симмо, без сомнения, погиб, – вздохнула Фин-Мак.

– У него наверняка переломаны все кости, – согласилась Туниц, – Что же нам теперь делать?

– Мы на лыжах отправимся к месту боя, – уныло произнесла Фин-Мак. – Поставим контроллер Ки-Ары на один из кланкеров, и он приведет его сюда. И в следующий раз нам придется поработать как следует, чтобы благополучно спустить вниз эту махину!

Голос дознавателя был таким же бесцветным, как и окружающий пейзаж. Наверняка она задавалась вопросом, как объяснить еще одну неудачу в этой провалившейся погоне.

Ниш и Иризис обменялись взглядами.

– Я бы на твоем месте не спускала глаз с оператора, – тихо произнесла Иризис. – Ки-Ара сделал это преднамеренно.

– Да, – кивнул Ниш. – Он знает, что никогда не получит вторую машину.

Этот разговор напомнил Нишу о его собственной доле вины. Если б он не давил на оператора, его кланкер остался бы в строю, Тиана вместе с кристаллом была бы у них в руках. После возвращения на завод в процессе расследовании причин неудачи, несомненно, всплывет и его вина. И что тогда? Он обречен.

Два дня потребовалось, чтобы спустить с плато второй кланкер, и временами Нишу казалось, что все кончится так же, как и в первый раз. Погода держалась с удивительным постоянством – жгучий холод и почти штормовой ветер. К тому времени, когда они отвязали кланкер у подножия скалы, Ниш отморозил себе кончик носа, а дознаватель – подушечки пальцев.

Все погрузились в машину, но кланкер не двинулся с места – масло переохладилось. Потом налетела снежная буря, и невозможно было увидеть человека даже на расстоянии двух шагов. К счастью, в оврагах они обнаружили сухой валежник. Если бы не огромный костер под прикрытием скалы, никто бы из них не выжил.

Иризис никогда больше не упоминала об утраченном кристалле. Она быстро приспособилась к костылям и бодро ковыляла на них, хотя по меньшей мере еще шесть недель ей не придется передвигаться без посторонней помощи. Но девушка без жалоб переносила свое несчастье и всегда была в самом бодром настроении, если не считать Ки-Ары. Оператор получил кланкер и был наверху блаженства. Он почти поправился, хотя иногда его мучили приступы головной боли и провалы в памяти. Доходило до того, что он спрашивал имена окружающих людей. И часто интересовался, что произошло с Симмо.

Юлия ушла в себя еще с момента начала боя. Ужасы ожесточенной схватки на развалинах иглу, а может, и воспоминания о формировании плоти пробудили в ее душе какой-то первобытный ужас. Целые дни она проводила с маской на лице и затычками в ушах, а частенько еще и с черным шелковым мешком на голове. Ниш даже не старался вывести ее из этого состояния. У него не хватало сил. Каждый день он спрашивал у чувствительницы о Тиане, но ответ каждый раз был отрицательным.

Наибольшее беспокойство причинял Ял-Ниш. Плечо и грудь главного следователя заживали достаточно быстро, а вот раны на его лице никак не затягивались. Рубцы представляли собой ужасное зрелище, швы постоянно гноились, и невозможно было смотреть на это без содрогания. Хуже того, из-за лихорадки он стал подозрительным и злобным, бросался на каждого, кто имел несчастье оказаться рядом. Дважды Ниш, принеся еду больному, вынужден был отцеплять от своей шеи судорожно сведенные пальцы Ял-Ниша. Следователь был на удивление полон сил, несмотря на ампутацию одной руки.

Но главной его целью была Иризис. Временами Ял-Ниш не умолкал по нескольку часов, проклиная ее монотонным, источающим яд голосом. Он обвинял девушку в совращении его сына-недоумка, в несчастьях Тианы, но больше всего злился за спасение собственной жизни.

Иризис, казалось, не обращала внимания на оскорбления. Она бесстрастно меняла ему повязки вплоть до того момента, когда погода наконец сменилась и настал час отправляться в обратный путь. Иризис принесла больному чашку бульона, но он швырнул еду ей в лицо, сбил с ног и уже собирался наступить на голову сапогом, когда подоспевшие Ниш и Ки-Ара оттащили Ял-Ниша назад.

– Грязная шлюха! – кричал следователь. – Ты лгунья и мошенница, Иризис! Как только вернусь, я запру тебя в детском питомнике! Тебе никогда снова не стать ремесленником.

Так он без умолку ругался более часа, пока Ки-Ара, единственный, кто мог с ним сладить, не напоил Ял-Ниша отваром ниги. С тех пор они держали его под воздействием снадобья двадцать четыре часа в сутки, а здоровую руку прибинтовали к туловищу.

Прошло уже три недели со дня боя у снежных хижин, когда перед ними наконец показались контуры завода. За долгие дни, проведенные в суровых заснеженных горах, Ниш не раз думал, что не доживет до этого момента. Никто из людей не осмеливался путешествовать в холодное время года. Если бы не сработанный на совесть кланкер, им бы не выжить.

Наконец они преодолели горный перевал, под которым тянулись шахтерские туннели, и остановились на краю долины, где располагался завод. Неудачная погоня растянулась на целый месяц.

Иризис дотащилась до заднего люка кланкера, и Ниш со слезами радости на глазах протянул ей костыли. Все смотрели на здания завода. Единственным, кого не затронула общая радость, был Ки-Ара. Он выглядел обеспокоенным, потел, несмотря на холодную погоду, и тревожно оглядывался на дознавателя.

– Разве трубы завода не должны дымить? – спросила Фин-Мак, выбравшись из машины.

– Вероятно, из-за отсутствия управляющего рабочие совсем разболтались, – легкомысленно ответил Ниш.

Фин-Мак подняла к глазам подзорную трубу. Она обвела взглядом всю долину и бессильно опустила руку.

– Дыма не видно ни над одной из труб. Ни над заводскими печами, ни над кухней и спальнями, ни даже над деревней шахтеров, – надтреснутым голосом произнесла она.

Ниш впервые заметил, что чувства Фин-Мак вырвались наружу.

– Лиринксы добрались до завода! – В голосе дознавателя слышались сдерживаемые слезы.

– А ведь там были и дети!

– Проклятое лицемерие! – сорвалось е губ Иризис.

– Ты забываешься, ремесленник! – ледяным голосом предостерегла ее Фин-Мак.

Иризис зевнула прямо ей в лицо. Она явно не испытывала беспокойства.

– Что за трогательная забота о детях! Я не заметила, чтобы ты исполняла свой долг.

– Как ты осмелилась напоминать мне о долге после стольких преступлений?

– Нет большего преступления, чем предохранение от беременности, – напомнила Иризис об одном из главных законов, регламентирующих жизнь людей.

Лицо Фин-Мак стало таким суровым, что наблюдавший со стороны Ниш с опаской отвернулся.

– Я бесплодна! – прошипела дознаватель. – Одиннадцать лекарей лечили меня, и ни один не смог вылечить. – Фин-Мак закрыла лицо ладонями.

– Все, чего я хотела от жизни, – это дети. И теперь я выслушиваю упреки от тебя…

К ужасу Ниша Фин-Мак разрыдалась.

Иризис онемела от растерянности. Теперь все встало на свои места: железный самоконтроль и видимость того, что весь мир у нее в руках. И все же, вспомнилось Иризис, при известии о нападении лиринксов на завод дознаватель в первую очередь вспомнила о детях.

– Я сожалею, – вымолвила Иризис. Фин-Мак никак не откликнулась.

– Я действительно сожалею, – повторила Иризис. – Вы, наверно, презираете такую лгунью, как я…

– Я не презираю тебя, – отозвалась Фин-Мак. – Мне тебя жаль. Ты наделена всем необходимым, но растрачиваешь этот дар впустую.

От Иризис можно было ожидать чего угодно, но только не этого: она раскинула руки и крепко обняла несчастную женщину. После недолгого сопротивления Фин-Мак спрятала заплаканное лицо на груди Иризис.

– Нам придется соблюдать осторожность, – заговорила Рустина. – Надо быть готовыми к любой неожиданности.

Они набрали камней для катапульты и доверху наполнили металлические корзины на оружейной платформе. Туниц заняла место стрелка. Ниш, вооружившись копьем и коротким мечом, примостился рядом. Кланкер двинулся вперед на своей обычной скорости, поскольку на таком расстоянии лязг металла невозможно было услышать. Маленький отряд на машине пересек замерзший ручей и начал взбираться по горному склону в обход леса, по направлению к верхней дороге. На открытом месте у них было мало шансов выстоять против врага, но в лесной чаще их не было совсем.

Кланкер преодолел подъем и свернул на дорогу, ведущую из Тикси. Заводские ворота свободно болтались на петлях. На опустевшем дворе, несмотря на толстый слой снега, были видны следы разрушений, но никаких признаков чьего-либо присутствия.

– Кажется, это произошло довольно давно, – отметила Туниц. – Такие сугробы намело не за один день.

Люди с оружием в руках прошли по центральному проходу. Ковыляя мимо остывших печей, Иризис покачала головой.

– Печи погасли не меньше недели назад.

– И будет совсем непросто разжечь их снова, – сокрушалась Туниц. – Смотрите, в этой застыло уже выплавленное железо. Как мы будем его оттуда доставать?

Они не обнаружили ни одной живой души и никаких признаков битвы. Не было ни одного трупа, ни признаков грабежа. Исчезли только все до единого кристаллы из мастерской ремесленников. Во внутреннем дворе, единственном месте, где зимнее солнце все же преодолело заводскую стену, люди расселись позавтракать.

– Все выглядит так, словно завод атаковали, но людям удалось бежать, – сказал Ниш. – Лиринксам были нужны только кристаллы.

– Или они задумали вывести производство из строя, – добавила уже пришедшая в себя Фин-Мак.

– Полагаю, управление теперь возложено на вас, – обратилась к ней Иризис.

– Думаю, да. И мне совсем не хочется отказываться от этого места, поскольку это лучшее производство и лучшие шахты во всем регионе. Но мы не можем оставаться без стражников. Надо отправляться в Тикси. Там, я думаю, мы отыщем всех рабочих и шахтероа Я выясню, что произошло, и попрошу помощи у наместника, как только раздобуду почтового скита. И еще, – добавила она гораздо тише. – Надо что-то делать с оператором.

– Я сомневаюсь, что мы можем быть уверены… – начал Ниш, глядя на поспешно удаляющегося Ки-Ару.

– Никакие доказательства не требуются для того, чтобы поместить его в такое место, где он не сможет причинить никакого вреда, – жестко отрезала Фин-Мак.

Они закончили завтрак и уже собирались вставать, когда послышался шум удаляющегося кланкера.

– Что он задумал? – воскликнула Фин-Мак.

Ниш бросился к воротам, но машины уже не было видно.

– Он – изменник, – сказала Иризис, ковыляя вслед за Нишем, а потом громко рассмеялась.

– Что тебя так насмешило? – рассердился Ниш. – Теперь придется тащиться в Тикси пешком.

– Разве это не достойный финал нашей неудачной экспедиции? – продолжала смеяться Иризис.

Потом она покрепче перехватила костыли и начала спускаться с горы.

Путь лежал мимо горняцкой деревни и шахт. Они были совершенно пусты. Погода стояла благоприятная, и уже в сумерках они оказались перед воротами Тикси. В городе тоже имелись очевидные следы тревожного ожидания. Городские стены увенчались остроконечными пиками, а позади старых ворот были воздвигнуты еще одни.

– Все это ненадолго задержит лиринксов, – заявила Туниц, осмотрев сооружение профессиональным взглядом механика.

– Да, согласен, – вяло отозвался Ниш.

После столь долгого пути он мог думать только о горячей ванне. Он собирался нежиться в горячей воде до тех пор, пока не слезет кожа, а потом завалиться в кровать и не просыпаться по крайней мере неделю.

Иризис было уже не до смеха. Костыли так натерли ей кожу под мышками, что каждый шаг сопровождался болезненным вздохом. Фин-Мак незамедлительно отправилась к градоначальнику.

Ниш проследил, чтобы его отца устроили в гостинице, и вызвал для него лекаря. После долговременного воздействия ниги Ял-Ниш казался совершенно спокойным, но Ниш предупредил лекаря о возможных проявлениях скверного характера больного. Затем он подыскал тихую комнату для Юлии, все еще не оправившейся от тяжелых впечатлений, и дал горничной подробные инструкции относительно чувст-вительницы. Нашлось еще несколько срочных дел, и только к полуночи Ниш добрался до своего номера.

Он сбросил на пол грязную одежду и только занес ногу над бадьей с горячей водой, как в дверь громко постучали древком копья.

– Крил-Ниш Глар! Крил-Ниш Глар!

– Да, это я, – раздраженно отозвался Ниш.

– Тебя вызывают к градоначальнику.

– Я лежу в ванне. Как только вылезу, сразу же к нему отправлюсь.

– Он приказал доставить тебя немедленно!

Ниш молча выругался.

– Мне надо одеться.

– Поторопись.

Ниш торопливо протер тело куском ткани, чтобы удалить хотя бы наружный слой пыли. Каким бы срочным ни был вызов, внешний вид всегда имеет значение. Затем он разыскал в своем мешке одежду, лишь немного чище той, которая была на нем до этого. Не успел он одеться, как посыльный снова забарабанил по двери.

Чуть ли не бегом солдат протащил Ниша по улицам и остановился лишь на крыльце особняка градоначальника. Там его проводили в небольшой кабинет, заполненный множеством людей. Большинство лиц были ему знакомы – надзиратель Грист и, к немалому удивлению, заводской дурачок Мосс. Там же находились Иризис и Фин-Мак, градоначальник, с которым Нишу приходилось встречаться раньше, и маленький тощий человечек, совершенно ему незнакомый. Он сидел в самом конце стола, и все, даже градоначальник, смотрели на него с почтением.

– Крил-Ниш Глар, – объявил слуга, и маленький человечек обратил на него пару влажных черных глаз.

Глаза блестели из глубоких впадин, занавешенных густыми бровями, сросшимися в одну совершенно прямую линию поперек переносицы.

– Ну наконец! – недовольно отозвался он. – Где вы были, механик Крил-Ниш?

– Я устраивал в гостинице своего отца, следователя Ял-Ниша…

– Я знаю твоего злосчастного отца! Садись! Дознаватель Фин-Мак доложила мне о его злоключениях. Погибло четыре кланкера и сорок солдат, и всё без толку. Я не могу понять, как это могло случиться! Пожалуй, вся ваша компания заслуживает только отправки на передовую.

По комнате пронеслись тревожные вздохи. Маленький человечек выдержал паузу, давая время всем как следует осознать угрозу. Сам он в это время разглядывал каждого в отдельности. Ниш постарался достойно выдержать его взгляд, но все же опустил глаза. Этот человек привык подавлять волю окружающих. Его вытянутое лицо было скроено из кожи, костей и сухожилий. Щеки настолько запали, что сквозь них угадывался контур зубов. Редкая щетина только подчеркивала остроту подбородка.

– Хм! Бесполезные потери! – Глаза человечка снова остановились на Нише, занявшем место рядом с Иризис.

– А ваша парочка особенно отличилась. Из-за чего поднялась вся эта суматоха?

Никто не проронил ни слова, поскольку они не имели понятия, о чем шла речь.

– Из-за ваших шашней! Только вас двоих стоит винить во всех неприятностях. – Человечек вздохнул. – А между тем есть и более неотложные дела. Тиана – большая потеря для нас. И еще большая потеря – утрата того замечательного кристалла. А в довершение ко всему ваш оператор удрал вместе с машиной! Кто, черт побери, командовал этим балаганом?

Все снова промолчали. На лице Фин-Мак проявилось выражение растерянности.

– После ранения главного следователя командовала я, лар. Я несу полную…

– Хм! Я сам посылал Ял-Ниша. Значит, и ответственность лежит на мне. Не думаю, что тот парень сумеет далеко уйти. А теперь, как будем выбираться из этого скверного положения?

Снова ему никто не ответил.

– Среди вас нет ни одного инициативного человека! Он кончиками пальцев подкрутил бакенбарды и прижал закрученные пряди к щекам.

– Мы не можем отказаться от этого завода. Нельзя поддаваться запугиванию! Производство должно быть восстановлено как можно скорее. И шахты тоже. Но мне нужен толковый управляющий.

Недалеко от Ниша заскрипел стул, и над столом поднялся высокий широкогрудый мужчина.

– Я приложу все…

– Сидите, надзиратель Грист, – прервал его маленький человечек. – Механик Туниц, вы достойно прошли через эти испытания. Вам и надлежит стать управляющим. Я даю вам две недели на восстановление производства. А потом каждый месяц вы должны изготавливать по два кланкера.

Грист откинулся на спинку стула; на его лице появилось сначала уныние, потом – злоба.

– Это невозможно! – ровным голосом ответила Туниц.

– Я смогу этого добиться, лар, – вставил Грист.

– Прекрасно. Значит, вы станете самым лучшим надзирателем на производстве, или я сниму с вас голову. Управляющий Туниц, вам придется найти способ выполнить это задание. Все ваши просьбы будут внимательно рассматриваться.

– У меня остались дети в Крандоре, лар, – мягко возразила Туниц.

– Вам не следовало оставлять их. – Он стукнул по крышке стола костяшками пальцев. – Если в течение года завод будет выполнять все, слышите, все задания, я разрешу вам уехать на родину.

– Благодарю вас, лар.

Сияющая улыбка Туниц осветила всю комнату.

– Ремесленник Иризис. – Человечек повернулся в другую сторону. – Мне известно о вас абсолютно все! – Он так гневно посмотрел на девушку, что Нишу на ум пришла исправительная тюрьма. – Включая и то, что с ремесленниками вы управляетесь лучше, чем кто-либо. Вы продолжите работу в должности старшего мастера и обеспечите изготовление контроллеров как можно скорее.

– Мне нужны будут еще ремесленники и подмастерья, – спокойно ответила Иризис.

Ниш поразился такому самообладанию, поскольку до этого разговора Иризис ожидала отправки в детский питомник, и это еще в лучшем случае.

– Вы их получите, как только я смогу доставить людей на завод.

– И еще необходимо обеспечить более надежную охрану завода и шахт.

– Бригада каменщиков уже собирается в дорогу, а отряд из двух сотен солдат находится в пути. Приказ о вашем назначении тоже подписан. Получите его до отъезда. Закупите все, что потребуется на первых порах, и к концу этой недели возвращайтесь на завод.

– Больше всего нужны кристаллы, – сказала Иризис. – Лиринксы забрали все наши запасы. И нужны шахтеры, способные определять нужные нам камни.

– Там у вас был тот старый чудак… Джоэн?

– Он умер, а все остальные не могут отличить кристалла от щебенки.

– Я пришлю еще шахтеров, но на это потребуется время, может, целый месяц. Слишком долго…

– У меня есть идея, лар, – снова заговорила Иризис. – Чувствительница утверждает, что способна видеть кристаллы в горе, как изюминки в пудинге. Что если…

– Вы снова оправдали мое доверие, мастер Иризис. Будь по-вашему! Пусть она сопровождает шахтеров.

Маленький человечек снова повернулся в своем кресле:

– А теперь поговорим о вас, Крил-Ниш Глар. Что же мне с вами делать?

Ниш перестал дышать, но на этот раз он выдержал взгляд черных глаз. Это было похоже на взгляд в пустую шахту – в его глазах невозможно было ничего прочесть.

– Хм! – заговорил человечек. – Донесения, касающиеся вас, не безнадежны. Как я понял, у вас с дознавателем имеется небольшой проект? Имеющий отношение к находкам, обнаруженным в снежных хижинах? И еще остается работа с чувствительницей. Где она сейчас?

– В комнате гостиницы, – ответил Ниш.

– Не самое подходящее для нее место! Пришлите ее в особняк для собеседования. А теперь можете возвращаться к своей ванне, а я пока подыщу вам подходящее занятие. Если смогу!

Самолюбие Ниша было задето. Иризис добилась всего, чего хотела, а его собственная судьба еще висела на волоске.

– Юлия требует особого к себе отношения, лар, если вы хотите от нее чего-то добиться. Может, лучше…

– Чертов мальчишка! Не указывай мне, что и как делать! Я сам с ней разберусь. А теперь расходитесь!

Люди торопливо покинули кабинет, даже градоначальник Тикси, его законный обитатель.

– Ниш, дай руку, – попросила побледневшая Иризис на ступенях крыльца.

– Что случилось?

– Эти проклятые костыли заживо сдирают с меня кожу, – пожаловалась она.

Ниш с любопытством заглянул ей в лицо.

– Я не об этом. Что здесь происходит?

– Я опять рискнула, Ниш. Но я уверена, что справлюсь.

– Конечно, справишься. Ты – прирожденный лидер. Но кто это такой?

– Как, ты со своими пресловутыми связями не знаешь его?

– Нет, – покачал головой Ниш. – Не имею понятия.

– Это… – Иризис многозначительно помолчала. – Это сам наместник. Ксервиш Флудд!