Эту ночь Джейв провёл в тюрьме. В тесной, ставшей для него привычной, за прожитые пять лет в монастыре, каморке. Койка, дыра в полу и изъеденный жуками стол, боролись за пространство на полу с переменным успехом. Места для всех хватало с трудом. Иногда Джейву приходило в голову, что стоило бы разнообразить интерьер комнаты и потихоньку перенести несколько своих вещей из верхнего зала сюда. Но, во первых этих вещей с тех пор, как его двенадцатилетнего юношу отправили в монастырь, довольно увесистым пинком под зад (отец постарался) у него было совсем немного. Похоже, предка злило отсутствие восторга у Джейва при мысли, что тот попадёт в монастырь Зионов. Ордена боевых искусств известного на весь мир, ну по крайней мере до деревеньки Коровьи Листы. А во вторых, права посещать камеру по своей воле, у него не было. А когда его отправляли в неё против желания, необходимых вещей под рукой, как обычно не находилось.
      В тюрьме было по-домашнему спокойно и тихо. От дверей доносилось посапывание стража, да с потолка капала вода.
      "Надо бы заделать, эту проклятую щель, — переворачиваясь с бока на бок, подумал Джейв".
      Если бы мой папаша, старик Эд знал, насколько тяжела жизнь в монастыре. Постоянные тренировки, укрепляющие тело ещё можно выдержать. В конце концов, Джейв был здоровым юношей и без особого труда втянулся в занятия. Но заучивать наизусть строки священной книги или стоять всю ночь на страже у Великого меча, казалось не просто бессмысленным, но и невероятно тяжёлым занятием.
      Кроме того в монастыре царил суровый устав. Несмотря на то, что в нём обучались, как юноши, так и девушки, наставники не только не приветствовали, когда между ними возникали нежные чувства, но и всячески этому препятствовали. Хотя, конечно, абсолютного запрета на более близкие отношения с особами противоположного пола не было. Юноша пусть и не был ослепительно красив, но обладал симпатичным, открытым, немного простодушным лицом, что вместе с его честностью и добротой вполне могло обеспечить ему успех у женщин. Вот только… Джейв не слишком умел обходиться с дамами. Знакомился он обычно единственным подсмотренным в отцовской корчме способом, щипая или хлопая привлекшую его внимание даму немного ниже спины. Но то, что легко выходило в корчме у пьяных мужиков с разносчицами вина, почему то не срабатывало в монастыре. В лучшем случае он отделывался пощёчинами, в худшем отправлялся на пару дней либо к лекарю, либо за решётку. Как сейчас. Правда, в данном конкретном случае юный послушник был даже рад отсидеться в камере. Так как на этот раз жертвой его ухаживаний оказалась жрица — прошедшая полное посвящение, послушница монастыря.
      "Ну как со спины разберёшь, жрица она или послушница? — спрашивал себя Джейв, вспоминая тот ужас, который подкатил к горлу, сдавил сердце и чуть-чуть не просочился сквозь штаны, когда фигуристая красавица обернулась, и он увидел знаки посвящения на её лице"
      Слава Богу, великому и ужасному Арге, что он успел добежать до наставника, прыткие ноги уже не раз уносили юношу от бездны проблем и покаяться, умоляя отправить в тюрьму. Известная своим вспыльчивым нравом жрица могла если не убить, то, как минимум, надолго отбить у юнца желание прикасаться к не принадлежащим ему частям тела.
      Наставник выслушал сбивчивые объяснения послушника и не отказал, пригрозив напоследок, что на этот раз непутёвый послушник так легко не отделается. Но неприятности в будущем Джейва не пугали, ему бы разобраться с неприятностями в настоящем. Так что он с радостью отправился отдыхать в тюрьму.
      Не успел юноша заснуть, как снаружи послышался шум, звуки ударов и грохот.
      "Интересно, что они там такое затеяли? — недовольно подумал он, вспоминая не слишком добрыми словами наставников, жрицу и весь монастырь в целом. — Вообще-то в такое время обычно наступает полная тишина. Может праздник какой-то? Вряд ли. Я все праздники наперечёт знаю и до следующего ещё не меньше трёх недель. Странно".
      Джейв решил на всякий случай уточнить и позвал охранника. Но, о чудо, того не оказалось на посту! Чего на памяти юного отрока не случалось вообще никогда. Между тем шум снаружи и внутри здания продолжал нарастать.
      "Уж не явления Арге во плоти там происходит? — испугался послушник. — Да нет вряд ли. Тот появляется не чаще раза в сто лет. Хотя… Его вроде и не было уже лет девяносто".
      Доносящийся до ушей юноши шум постепенно превратился в оглушительный грохот. Стены завибрировали, и монастырь затрясся, будто в приступе смеха или страха. Сверху посыпалась пыль и деревянная стружка. Затем внезапно раздался особенно мощный удар и потолок не выдержал — обрушился вниз прямо на голову несчастному пленнику.

* * *

      Приходить в себя было мучительно больно. Не приходить — глупо и бессмысленно. Так что, смирившись с неизбежным, вроде головной боли и ломоты во всём теле, Джейв открыл глаза. Конечно, он тут же об этом пожалел и их закрыл. Но от пришедшей вместе с сознанием боли таким способом отделаться не удалось.
      Ситуацию осложняло ещё то, что юноша оказался погребён под развалинами того, что раньше было полом первого этажа и крышей его камеры. Скинув с головы, удобно устроившуюся на ней балку, Джейв заработал руками, разгребая завал. Он, словно крот, прорывал себе путь наружу. Несколько минут усилий увенчались успехом и послушник оказался наверху. Отряхнув, изрядно запачкавшуюся мантию, Джейв попытался собраться с мыслями и решить, что же всё-таки произошло. Но в голову как назло ни одна умная мысль не приходила. А глупые он отметал сразу. Вряд ли, во время его заточения наверху происходила такая оргия, что монастырь не выдержал и начал разваливаться. Он провёл пять лет здесь и ни о чём подобном не слышал. Также маловероятно, что у монастыря появились ноги, и он решил прогуляться. Ходячий монастырь — курам насмех. Да и в проснувшегося злого духа, казнённого три тысячи лет назад в этих стенах, и вернувшегося мстить, верилось с трудом.
      Так и не придя ни к какому выводу, юноша решил выбраться в общий зал и посмотреть своими глазами, что там происходит. Тем более за то время, что он провёл без сознания, успела наступить полная, абсолютная и в какой-то мере зловещая тишина.
      Разбежаться, прыгнуть, схватиться за стену и рывком перебросить всё ещё немного непослушное тело, наверх, не составило для послушника труда. Конечно, он не был лучшим учеником в монастыре, откровенно говоря, считался одним из худших, в основном из-за проблем с дисциплиной и уставом. Но наука владения любым оружием и самым страшным из них, собственным телом, не прошла для него даром. Пусть он и не постиг ещё многие и многие премудрости, до освоения которых Джэйв ещё попросту не дорос.
      Юноша, крадучись, пробирался по коридору, стараясь быть готовым к любым неожиданностям. Но то, что он увидел, выглянув из-за поворота, оказалось слишком тяжёлым зрелищем даже для подготовленного разума.
      Кровь! Пол, некогда белые стены по левую и правую сторону и даже потолок оказались залиты кровью! А на полу лежали тела двух жриц. И пятерых одетых в чёрное воинов. Джейву стало плохо и он, с трудом, удержал рвущийся наружу обед, порадовавшись тому, что ужин в камере не подавали.
      — Что… Что же здесь произошло? — дрожащим голосом произнёс Джейв, до боли сжимая кулаки.
      Пусть он и обучался пять лет умению драться, но лишь для укрепления тела. Его не учили убивать и со смертью, тем более такой страшной, он раньше не сталкивался. Обхватив голову руками, Джейв сполз по стенке на пол. В его мозгу не умещалась мысль о том, что можно было вот так вот просто убить человека. Вычеркнуть его со страниц жизни. Тем более, если этот человек женщина. Ударить женщину, пусть даже женщину-воина, казалось чем-то невероятно гнусным юноше. Даже во время тренировок, если его напарником была девушка, то он сдерживал свои удары, из-за чего часто бывал бит.
      Джейв просидел несколько минут, приходя в себя, поднялся и пошёл дальше. Он должен был попасть в главный зал и узнать, что случилось с остальными. Дрожащими пальцами он подхватил испачканный в крови клинок одной из жриц, всей душой надеясь, что его не придётся использовать. Собрав все свои силы Джейв обыскал одетые в чёрное трупы. Но не обнаружил ни единой вещи, которая могла указать на принадлежность её владельца какой-либо армии или месту.
      Защитницам монастыря перерезали горло. Судя по всему, нападавшие не собирались оставлять свидетелей. Ни одного.
      Шаг за шагом приближался он к главному залу, встречая по пути всё большее количество трупов. Перед последним поворотом юноше снова пришлось остановиться, чтобы собраться с силами.
      Дверь в зал оказалась сломана, а вход в него буквально завален телами защитников и нападавших. Злая ирония судьбы — они нашли вечный покой в объятиях друг друга. А может быть и по ту сторону вечности продолжается битва, кто знает?
      В зале царил жуткий беспорядок. Сломанные столы, мёртвые воины и бездна крови. И ни одного живого человека, ни с той, ни с другой стороны. Джейва всё-таки стошнило. Но он нашёл в себе силы продолжить путь. Он должен был убедиться, что с главной реликвией монастыря всё в порядке. В дальней комнате в конце зала находилось то, что поручил охранять и защищать ордену сам Великий и Могучий Арге. Прикованный четырьмя заколдованными цепями в центре комнаты лежал большой двуручный меч. Вернее он должен был там лежать. Но на самом деле, когда Джейв вошёл внутрь он увидел почти полностью скрытого под горой тел захватчиков настоятеля монастыря, в руке которого покоился меч.
      Похоже, последний из остававшихся в живых членов ордена принял здесь неравный бой. Он был великй человек. Не имея возможности победить, настоятель сумел не проиграть. Этот мужчина десятилетиями возглавлял орден и умер, защищая самую главную его ценность. Последний из Зионов. Или нет… Последний из Зионов это он — Джейв. И он не позволит священной реликвии попасть в недостойные руки.
      Все… Все его друзья мертвы! Эта мысль сводила Джейва с ума. Пока он сидел в уютной, безопасной камере здесь шёл бой. Пока он спал, они умирали, исполняя свой долг. И даже понимание того, что если бы он не сидел в тюрьме, то уже наверняка был бы мёртв, не слишком успокаивало его.
      Юноша подошёл к телу настоятеля, поклонился и попытался разжать державшую меч руку. На удивления пальцы расстались с рукояткой довольно легко, будто препоручая дальнейшую заботу о мече Джейву. Вот только поднять здоровенный двуручник у молодого послушника не получилось. Он оказался невероятно, нереально тяжёлым.
      Собрав все свои силы, юноша попытался вновь. На этот раз ему удалось на мгновение оторвать меч от пола, не более. Третья попытка закончилась удачней. Он смог поднять меч достаточно высоко, чтобы опустить его на плечо. Сгибаясь под тяжким грузом, он поднялся и побрёл к выходу. Путь предстоял неблизкий. Но… Джейв был обязан дойти. Пять лет монастырь заботился о нём. Кормил, поил, обучал. Теперь пора отдавать долг. Пусть даже в живых из этого монастыря остался только он один.

      Беспрепятственно покинув стены монастыря, располагавшегося на краю Миверского королевства, поблизости от Белых гор, Джейв благоразумно решил продолжать свой путь через росший неподалёку лес, вместо того, чтобы двигаться по проезжему тракту. Вот только намерение передвигаться незаметно, так и осталось только намерением.
      — Посмотри, какую борозду мы в земле прочертили, — убивался юноша, по тюремной привычке обращаясь сам к себе. — Любой идиот сможет отследить наше передвижение.
      И правда, меч оказался настолько тяжел, что нести его не представлялось возможным. Поэтому послушник тащил его уперев клинком в землю, оставляя за собой явный след, который бы не заметил только слепой.
      — Возможно, если бы ты нёс меня на плече, мы бы не оставляли таких отметок, — донёсся до Джейва чей-то голос.
      — Кто… Кто, здесь?! - юноша попытался приподнять меч, но сил на это не хватило, более того, скользкая рукоятка выскользнула из уставших рук и коварное оружие пребольно ударило Джейва по ногам.
      — Уй-й-й-й, — запрыгал держась за повреждённую стопу юноша.
      — Ха-ха-ха, — засмеялся… меч. — Такого остолопа мне ещё видеть не приходилось.
      — Ты… Ты говоришь? — от удивления Джейв даже забыл о боли и перестал скакать, как угорелый.
      — Либо я говорю, либо ты сошёл с ума и это тебе кажется. Какой вариант тебе больше нравится?
      — Тот, в которым ты говоришь.
      — Вот видишь, ты сам ответил на свой вопрос.
      — Но как же так? За всё время, что ты пролежал на алтаре ты не произнёс ни слова!
      — А ты бы охотно разговаривал распятый и прикованный к алтарю? — Джейв подумал над этим и решил, что он в такой ситуации тоже был бы не слишком разговорчив. — К тому же в стенах монастыря я не могу произнести ни слова. Великий и могучий Арге постарался. Ему, видители, не понравилось, то, как я в течении ста лет отзывался о монахах, монастыре и о нём самом, будучи прикованным и беззащитным.
      — Да, не очень здорово.
      — Ты ещё и половины правды не знаешь. Ничего, я вырвался и теперь мы всем отомстим. Начнём с Агре.
      — Может не надо с Арге? — робко поинтересовался парень.
      — Не дрейфь, со мной не пропадёшь, — внезапная вспышка молнии в сопровождении удара грома раздалась в десятке шагов от них, заставив юношу похолодеть от ужаса, а меч вздрогнуть. — Ну может и не с Арге. На самом деле наш бог — мировой мужик и отлично понимает шутки.
      Следующий удар грома прозвучал довольно далеко.
      — Вот видишь, я же говорил. В общем бери меня и пошли быстрее… Пока Арге не передумал, с него станется.
      — Ну, в общем, проблема в том, что я не в состоянии вас поднять.
      — Сколько ты лет обучаешься?
      — Пять.
      — Понятно, послушник. Ладно, буду работать с тем что есть. Слеплю героя из того, что имею. А имею я то, что не тонет и немного мышц. Разве тебе не говорили, что перед тем, как коснуться святого меча, надо трижды прочитать очистительную молитву и успокоиться.
      — Кажется, говорили.
      — Ну так читай. И попробуй мне только не успокоиться, — голову оторву… в смысле отрублю.
      Сопровождаемый таким напутствием, Джейв просто не мог ошибиться. Не имел права. В конце концов, голова ему была очень дорога. Так что послушник закрыл глаза и повторив про себя, для верности намертво заученные слова молитвы, произнёс их вслух.
      Потом, зажмурил, глаза схватился за рукоять и рывком поднял меч над землёй. Оружие всё ещё оставалось довольно тяжёлым, но теперь его по крайней мере можно было нести.

* * *

      Солнце, выполнив свой каждодневный труд, неспешно клонилось к закату, предвкушая возможность хорошенько отдохнуть, пока на небосводе будет царствовать его сводная сестра — луна. Ветерок, столь сильный на открытых пространствах, с трудом пробирался через хитро сплетённые, будто в объятиях, ветви деревьев. Тихий шелест свидетельствовал о том, что ветер не оставляет своих усилий, но несмотря на это, до Джейва доходили лишь слабые воздушные потоки, которые охлаждали вспотевшее от ходьбы тело, но не заставляли его мёрзнуть. Отличный выдался вечерок для прогулки по лесу. И всё было бы просто прекрасно, если бы не…
      — Послушайте, Великий Меч, мне кажется, что нас преследуют, — робко подал голос Джейв.
      — Это хорошо что тебе кажется.
      — Почему? — удивился юноша.
      — Потому что, когда кажется есть возможность ошибиться, — пояснил меч. — А вот я, совершенно уверен, что по нашим следам движется одиннадцать человек.
      — И ты… Вы молчали?!
      — А зачем тебя даром нервировать. Они придут, мы их мелко нарежем и пойдём дальше.
      — Просто я… Как бы это сказать… Я не совсем уверен, что сумею их нарезать даже крупно… не говоря уже о мелко…
      — По моему ты говорил, что пять лет обучался в монастыре.
      — Говорил, — подтвердил Джейв.
      — Значит должен справиться.
      — Но это явно не новички. А я ведь всего лишь послушник. До жреца или наставника мне ещё лет десять учиться надо.
      — Ничего. У тебя есть я, — успокоил его меч. — Так что не пропадёшь. В крайнем случае, мне будет очень печально менять хозяина.
      — В крайнем-м с-случае?
      — Ну если тебя, к примеру, убьют. Так что постарайся выжить.
      — Не нужны мне такие примеры.
      — Вот и я о том же. Кстати, хватит твердить Великий меч, то Святой меч сё. Меня зовут Заэра.
      — Слушаюсь, Великий… Заэра.
      — Вот так то лучше. А то потом времени познакомиться может уже не остаться.
      — Потом?
      — Угу, минут через пять, когда эти парни нас настигнут.
      — Но я совсем не хочу сражаться. Что же мне делать?
      — Если ты не хочешь сражаться, то у тебя остаётся только один выход.
      — Какой? — с надеждой в голосе спросил юноша.
      — Сложить ладони вместе.
      — И?…
      — Молиться. Иногда помогает. Если ты проведёшь в молитве дня три, то какой-нибудь Бог, когда его достанет слушать твои просьбы, вполне может откликнуться.
      — Но у нас нет столько времени.
      — Тогда кончай хныкать, идиот, и готовься к поединку.
      Ни одна ветка не хрустнула, выдавая приближение противника, просто мгновение назад поляна, на которой готовился к бою Джейв была совершенно пуста, не считая юноши, и вдруг на ней возник воин. Один, второй, третий, преследователи всё прибывали и прибывали. Судя по тому, что приближались они безмолвно, переговоров вести вновь прибывшие не желали. Их интересовал лишь меч и жизнь юноши. И больше ничего.
      — Ну что пришла пора показать тебе своё умение, — подбодрил бывшего послушника меч.
      — Я бы с радостью. Было бы у меня подходящее оружие…
      — Что!!! Ты считаешь меня неподходящим оружием для схватки?! Да я тебе за это сейчас голову отрублю — будешь знать.
      — Нет-нет. Что вы. Вы очень подходящее оружие, самое подходящее. Только очень уж тяжёлое…
      — Бездарь. Молитвы надо было нормально читать. Ладно, единственный раз, в виде исключения. И только потому что эти придурки в чёрном нравятся мне ещё меньше, чем ты. Хоть в это и верится с трудом.
      Оружие в руках у Джейва неожиданно стало терять вес. Оно становилось всё легче и легче, так, что юноше стало казаться, будто он держит не меч, а легчайшее птичье перо. Переложив меч в правую руку он стал в начальную позицию, одну из пяти основных, которые преподавались в монастыре.
      Внезапно оружие дёрнулось по своей воле, описало полукруг и вернулось в исходную позицию. Юноша успел услышать три металлических щелчка и увидеть лежавшие у его ног стрелы.
      — Лучники, придурок. Не стой здесь изображая мишень. Либо убегай, либо сокращай дистанцию с противником.
      Лучники! Как он мог забыть о них? Пока их товарищи с оружием ближнего боя отвлекали его, они спокойно прицелились, оставаясь под прикрытием деревьев и выпустили смертоносные заряды. Джейв похолодел. Если бы не меч, он бы был уже мёртв.
      Но даже меч не сможет выполнить за него всю работу. Пора показать, что он не даром потел на тренировках долгие, болезненные часы.
      Прыжками, меняя направления бега, юноша помчался на врагов. Несколькими ударами он откинул передних преследователей и, не сбавляя напора, врубился в их подобие строя. Джейв крутился волчком раздавая удары направо и налево, мимолётно удивляясь тому, что ещё жив и той скорости с которой сражался. Конечно, воспитанник боевого монастыря, пусть и не доучившийся, мог в одиночку справиться с десятком необученных мужчин. Или даже с десятком воинов. Но против него сражались профессиональные наёмники. И тем не менее ему удавалось не только отбивать их удары, но и контратаковать, выбивая из рядов нападающих одного противника за другим.
      Уклониться от удара, одного, второго, третьего, подпрыгнуть, нанести удар в ответ. Их было девятеро вначале. Потом восемь, семь, шесть, пять. Каждый выпад юноши достигал цели. Он не собирался никого убивать. Правда не собирался. Но в горячке боя придерживать рвущийся навстречу податливой плоти меч, было невозможно. Да и выбирать куда наносить раны, чтобы не убить и не покалечить противников не удавалось.
      Впервые в своей недолгой жизни, Джейв убил человека. И не одного. Но угрызения совести, осознание произошедшего и понимание, что у него действительно не оставалось выбора, придут позднее. Сейчас в урагане битвы только две мысли крутились в увенчанной непокорными белыми кудрями голове:
      Отбить удар, ответить.
      Джейв даже не успел понять когда всё кончилось. Вместо противников перед ним лежали тела. Девять мёртвых тел на поляне и ещё два между деревьев.
      — Неплохая работа, — похвалил меч.
      Ошеломлённый юноша посмотрел на испачканные в крови руки, перевёл взгляд на поверженных противников, снова на руки и… упал в обморок.

      Ночь приняла нас в свои объятия и мы растворились в ней, постоянно понукая лошадей ускорять ход. «Гостепреимный» замок с вампирами остался далеко позади, но мы не останавливались. Кто их знает этих вампиров, на что они способны. Лично я до рассвета себя в безопасности не почувствую. Думаю, тоже самое касается и моих спутников и этого паренька Лима, который нас всех спас. Нужно иметь недюженную храбрость, чтобы ввалиться в замок вампиров и отобрать добычу у его хозяев, прямо у них из под носа.
      Внезапно дорогу нам преградили поваленные на тракт деревья. Если бы едущий впереди Лим не закричал "опасность!" и не придержал коня, я бы это препятствие и не заметил, что в лучшем случае могло окончиться потерей коня, в худшем свёрнутой шеей для всадника.
      Я остановился, спрыгнул с лошади, чтобы получше рассмотреть преграду и именно в этот момент из растущих по обеим сторонам дороги кустов стали появляться люди с горящими факелами в руках. Кроме факелов они держали вилы, грабли и дубины.
      — Простите господа вампиры, — заявил крупного вида мужик остановившийся передо мной, — но это конец вашего пути.
      — Какого демона!? - Возмутился я.
      — Мы не позволим обращённым в вампиров топтать землю, — категорично заявил крестьянин. Остальные поддержали его одобрительными отзывами.
      — И ты Стиви? — удивился я, услышав вопль своего оруженосца.
      — Простите господин, — заявил оруженосец. — Но вампирам не место в нашем мире.
      — Идиот, они имеют в виду нас!
      Стиви ойкнул, и тут же спрятался за моей спиной.
      — И вы собираетесь нас убить, только потому что мы приехали из замка вампиров? — поинтересовался Тёмный Властелин.
      — Ну что вы, господа. Не убить, а проверить, не прератились ли вы в вампиров.
      — Ну Слава Богам, — вздохнул я. — Давайте бытро проверяйте и мы поедем дальше.
      — А как вы собираетесь это делать, — подозрительно поинтересовался Тёмный.
      — Просто. Осиновый кол каждому в сердце, кто умрёт — тот вампир.
      — Что!? Да вы с ума посходили! — Возмутился я.
      — Не волнуйтесь метод верный. Всех гостей замка так проверяли и ещё ни разу не ошиблись.
      Бедные, бедные гости замка. Не факт, что все они были вампирами, но то что они, стараниями крестьян, уже по другую сторону жизни не оставляет сомнений.
      — Никто не прикоснётся своими грязными руками к груди Алексис! Кроме меня, — увесистая рука девушки отвесила мне подзатыльник, намекая, что бы я не слишком далеко заходил в своих фантазиях.
      — Ну есть ещё один способ проверки, — нехотя признался Мужик.
      — Какой?
      — Можно осмотреть ваши тела. Если следов от зубов вампира не окажется, то можете проезжать. Начнём с девушки, — ответил он, пожирая глазами мою спутницу.
      — Ну уж нет, — возразил я. — Никто из вас не увидит обнажённую Алексис. Кроме меня. — Подзатыльник в конце несколько подпортил впечатление от моей пылкой речи, но в целом свою позицию я выразил достаточно ясно.
      — Похоже, они не хотят, — почесал затылок, разговаривавший с нами крестьянин и добавил. — Не хотите по хорошему, будет по плохому.
      Вилы, грабли и дубины в руках толпы взлетели вверх и я понял, что сейчас самое время что-то предпринять, но в голову ничего не приходило.
      — Вы собираетесь нас убить? — поинтересовался Лим.
      — Не вас, молодой господин, а их. Вы парнишка правильный, хоть и вампир. Но за своего сынка граф нам всем головы пооткручиваем.
      — Вам-м-м-м-мпир? — протянул Стиви отодвигаясь от нашего спасителя подальше.
      — Угу, — оскалил клыки Лим. — Только я хороший вампир.
      — Слушай, если ты хороший вампир то должен знать способ, как доказать, что мы не вампиры, не раздевая нас при этом и не всаживая кол в сердце, — сказал я, особо выделив слово "хороший".
      — Ну, все знают, что для нас губителен солнечный свет. Можно просто подождать до рассвета.
      — Да-ну, так не интересно, — раздались несогласные возгласы крестьян. — Кол им в грудь и все дела. Зачем ждать?
      — Цыц! Сын господина сказал ждать, значит будем ждать. Или вы хотите, чтобы сам граф в деревню наведался?
      Ропот тут же утих. По видимому графа в деревне знали не понаслышке и видеться с ним лишний раз тёмной ночью — а днём тот не появлялся — никто особо не желал.
      — Ну вот и решение наших проблем, — во все свои четыре клыка улыбнулся Лим.
      — Да, ваша милость. Так точно. Не изволите ли ко мне перебраться на время дня. У меня очень уютный погребок. Вы на нас не серчайте, люди мы тёмные, — зачастил мужик.
      — Отчего же не перебраться, — ответил наш спаситель. — Только учтите, это мои друзья, — сказал он указывая на нас. — Если хоть пальцем троните, граф обо всём узнает.
      — Только не это ваша милость, — запречетал побледневший крестьянин и показав кулак односельчанам добавил, — никто их не обидит.
      Домишко сельского головы, а именно он с нами разговаривал, отличалось размерами по сравнению со своими соседями. Трёхэтажное здание растянулось в длину шагов на пятьдесят и в ширину не меньше ста. Прямо не здание головы, а миниатюрный особняк какого-нибудь барона. И хотя прочие строения выглядели не бедно, дом старосты затмевал их все. Неплохо живут селяне под гнётом вампиров. Интересно, это они от графских щедрот так жируют или от того, что устраивают облавы на потенциальных вампиров? Не верится, что борцы за чистоту человеческой расы отсылают родственникам вещи несчастных. Скорее всего делят на всех. Не сомневаюсь — большая часть достаётся голове. Вон он, как алчно на серьги Алексис поглядывает и на её кулон, уютно висящий в ложбинке образованной упругими грудьми. Так я туда тоже не отказался бы посмотреть и не только посмотреть. Но взгляд, которым меня наградила девушка заметившая куда я пялюсь, начисто отбил желание развивать эту тему дальше.