Глава 7

Большие изотопные часы перед входом в театр показывали половину шестого. «Я, наверное, притащился самым первым», подумал Рик.

– Вход в зал на втором этаже, с левой стороны, – предупредил его швейцар, которому Рик предъявил пригласительный билет.

Рик прошел в фойе, где немедленно был атакован женщиной, прижимавшей к груди пачку тоненьких брошюр. Женщина была хорошо одета, но лицо ее портили слишком большие зубы.

– Благодарю вас за то, что вы откликнулись на наше приглашение, – сказала она, улыбаясь, как лошадь в мультфильмах. – Позвольте предложить вам один экземпляр бесплатного приложения к сегодняшней газете.

Рик взял брошюрку и, не утруждая себя ее просмотром, спустился в вестибюль, который жужжанием голосов и мельтешением людей напоминал улей, увеличенный во много раз.

Со всех сторон на Рика одновременно хлынули обрывки разговоров.

–… вы сами-то читали?

– Читал.

– И что вы скажете по этому поводу?

– Ерунда! Чистой воды беллетристика!.. Подумайте сами – у него же там нет никаких имен…

– … вот сволочи! И ведь кто бы мог подумать, а? Смотришь – на вид люди приличные, тихие, щелкают пальчиками своих перчаток, никому не мешают… А они, оказывается, вот чем занимаются!..

– … интересно, куда смотрели и смотрят наши власти? На месте мэра я бы завтра же ввел чрезвычайное положение!..

– … совершенно новая модель, господа. Конечно, на ней уже немного поездили – на спидометре двадцать пять тысяч миль, и турбопривод барахлит, но в остальном, доложу я вам – просто сказка! Кстати, господа, не может ли мне кто-нибудь сказать, как у «манлихеров» регулируется сход-развал?..

–… и вот представьте себе, каждый вечер они выбирают себе жертву и начинают нещадно эксплуатировать ее!.. Если, например, это женщина – то известно, как, а если мужчина – то драки, стрельба или бешеные гонки по городу на угнанной машине… А мы еще удивляемся: откуда, мол, у нас берутся преступники?!..

– … иногда утром придешь в себя и думаешь: что же это я мог вчера натворить? Ни черта не помнишь, только туман какой-то и мерзкие рожи на тебя пялятся… А потом тебе как начнут сообщать – и самому не верится, что это все ты натвори!.. Зато теперь ясно, в чем дело – просто-напросто какой-то придурок сделал тебя игрушкой!..

– … Как бороться с этим, вы говорите? Да какая тут может быть борьба? Тут, хе-хе, как в той пословице: если изнасилование неизбежно, то надо расслабиться, чтобы получить максимум удовольствия, хе-хе-хе!..

–… любого, кто мне попался бы, на фонарном столбе подвешивал бы за… пардон, гениталии!.. Или руки этим мерзавцам отрубал бы, чтобы нечем было на кнопки компьютера нажимать!..

–… а, может быть, просто собрать все Шлемы, все компьютеры в одну большую кучу на городской площади, взять всем народом ломики и превратить их в крошево, а?.. А то все: машины, дескать, – наши умные и незаменимые помощники!.. А на самом деле от них все зло и идет. Ведь предупреждал же в свое время еще старик Винер: не надо, мол, доверять машинам, если хочешь остаться человеком… Или что-то в этом роде…

– … а лично я – никак не полагаю. Я одно могу сказать: о других я ничего не знаю. Я и о себе-то знаю мало, а вы меня спрашиваете про других!.

–… Вот я, например, сегодня не мог читать Кафку даже в приемной у дантиста! В чем, думаю, дело? А потом открываю газету – ?-мо?!..

Рик проследовал дальше.

В окружении девушек с огромными бюстами и в мини-юбках, среди которых весьма странно смотрелся тандем старых дев Гладышевской и Меняйло, витийствовал Марьян Геталов. Одной рукой он держал на уровне своей груди стакан с коктейлем, а второй рукой делал плавные жесты в воздухе.

– Писать надо хорошо! – говорил он. – И читать надо тоже хорошо! Особенно хорошо надо читать газеты! Там всегда все написано между строчек! Все же остальное…

Он сделал решительный жест рукой, словно выбрасывая все остальное в невидимую мусорную корзину.

Девицы послушно кивали головами в подтверждение слов своего кумира. Рику даже показалось, что у одна из них держит в руке диктофон.

– Вообще, – продолжал Марьян, – автор статьи – настоящий журналист. Журналист всегда должен быть настоящим. И человек тоже должен быть настоящим.

Тут он заметил рядом с собой Рика.

– Вы, насколько мне помнится, его друг, не так ли? – осведомился он.

– Чей?

– Ну, этого… Как его? – Одна из девиц с готовностью подсказала полушепотом: «Гор Баглай». – Вот именно, милочка… Как его друг вы со мной согласны?

– И да, и нет, – сказал уклончиво Рик и пошел дальше. За спиной раздалось: «Вот видите? Человек, если он настоящий, всегда должен говорить правду даже о друзьях»…

– Ух ты, какой здоровый поднос! – донесся слева чей-то знакомый голос, и, оглянувшись, Рик разглядел Вада Цурканова, устремившегося к круглому подносу, стоявшему на специальной подставке в углу вестибюля. Поднос, в самом деле, был огромным, хотя стаканов на нем оставалось уже не так много. Встретившись взглядом с Риком, Вад взял стакан и для него.

После того, как они отпили по глотку виски, Вад оглянулся и заговорщицким шепотом сообщил Рику:

– Между прочим, в этом зале много непреходящих ценностей.

Подбородком он указал на девицу, сидевшую в углу. Она была поглощена чтением брошюры. Ее длинные ноги в лиловых колготках были почти полностью открыты взорам присутствующих.

– Ненавижу колготки, – сказал вдруг Вад. – С чулками – совсем другое дело… Суешь руку под юбку и чувствуешь ту границу, где заканчиваются чулки, а где начинается кожа. Потом кожа заканчивается, и начинаются шелковые трусики… Путешествие на край света, я тебе скажу!

Он на секунду замолк, но тут же подтолкнул Рика в бок локтем:

– О, смотри, какой здоровый мужик! Правда?

По лестнице в вестибюль спускался мужчина за два метра ростом в мешковатом костюме. Руки его висели плетями вдоль тела, лицо было непроницаемым, только время от времени мужчина презрительно дергал щекой.

– Кто это? – спросил Рик.

– Да это же Нид, ты что – не узнаешь?.. Он еще на Пятнадцатой улице жил раньше, всем проходу не давал!

Рик вспомнил. Это был тот самый Нид, который однажды пытался в компании уличных дружков изнасиловать Пальмиру Сасову.

– В свое время он завербовался в армию, – сообщил Цурканов. – Попал в Интернациональный Легион, но после той заварухе в Пандухе, говорят, подал рапорт о расторжении контракта. Вообще, нехороший тип, опасный тип… Самое скверное, что он всегда появляется там, где пахнет большой драчкой.

Нид огляделся, но не соизволил приветствовать кого бы то ни было, включая Вада. Потом пересек зал и подошел к женщине, которая, судя по размеру живота, находилась на восьмом месяце беременности. Нид молча уселся рядом с ней, и женщина нежно погладила его руку.

– Попался, дурачок, – прокомментировал Вад. – Когда-нибудь эта бабенка перевоспитает его, как надо…

Он заглянул в свой пустой стакан, а затем покосился на стакан Рика.

– Пойду-ка я подзаправлюсь, – решил он после паузы. – Что-то долго не начинают…

Рик взглянул на часы.

– Еще целых пятнадцать минут, – сказал он.

– Да? Ну, тогда я у них тут все выпью! – сказал, чуть ли не вприпрыжку покидая Рика, Вад.

И тут Рик увидел Баглая. Он шел прямиком к нему, раздвигая толпу плечами. На журналиста косились со всех сторон. Под мышкой у него была зажата газета.

– Привет, Рик! – жизнерадостно сказал он, увлекая Рика в уютный уголок вестибюля за огромной пальмой. – Читал?

– Только заголовок, – сказал мрачно Рик.

Гор с готовностью осклабился.

– Все-таки молодцы мы с тобой! – заявил он. – Большое дело провернули!.. Представляешь, главный редактор тянул до самого последнего момента, только когда уже из типографии позвонили и сказали, что снимают с себя всякую ответственность за выход номера в срок, он ни слова не говоря подписал!..

Рику это было известно. И еще ему было известно, что главный редактор «Интервильских вестей» поставил свою подпись только благодаря тому, что он, Рик, лично приложил к этому свою руку. Но говорить об этом Баглаю вряд ли стоило – тем более, перед самым началом пресс-конференции.

– Вот видишь, – говорил тем временем ему на ухо Гор, – а ты, чудак, боялся! Никуда они у нас с тобой не денутся!.. Свобода слова – это, знаешь ли, одна из самых основополагающих свобод в обществе!

– Ты говоришь сейчас, как Геталов, – сказал Рик. – И потом, публикация – это еще не все… Ты хоть знаешь, что говорят по поводу твоей статьи в народе? – На слове «твоей» Рик сделал ударение.

Гор усмехнулся и, развернув газету, продемонстрировал Рику первую страницу. Статья его начиналась в нижнем правом углу и переходила на вторую страницу, а почти все остальное место на первой полосе занимал снимок футболиста на фоне переполненных трибун, занесшего ногу над мячом.

– Видишь? – сказал Гор. – Кроме чемпионата мира, сейчас никто больше ничем не интересуется.

– Какие планы у тебя после этого мероприятия? – поинтересовался Рик.

Баглай беззвучно засмеялся:

– Какие планы? Домой, к стереовизору. Сегодня же аргентинцы будут громить Францию!.. Шучу, конечно. – Он вдруг хлопнул Рика по плечу. – Слушай, чертяка, я тебя тысячу лет уже не видел! Если бы ты сам не позвонил мне тогда, то сейчас бы ничего этого не было!.. Если честно, я уже и сам не верил, что из нашей затеи что-нибудь получится. – Он мельком взглянул на часы. – Вообще, вся наша жизнь теперь – сплошное переставание верить во что-либо…

– Это ты здорово сказал, – заметил Рик. – Сразу чувствуется мастер пера.

– Не в этом суть, – отмахнулся Гор, – главное, что мы сначала перестали верить в Бога. Потом – в самих себя, в возможность изменить что-либо. Будет очень скверно, если мы вообще скоро забудем такие слова, как «верить», «вера» и тому подобное… Вот ты, например, во что веришь, Рик?

– В то, что Аргентина сегодня разгромит Францию, – сказал Рик.

Гор улыбнулся, опять хлопнул его по плечу, но на этот раз – сложенной газетой, и сказал:

– Ладно, мне пора… Смотри, веди себя хорошо в зале.

– У меня же нет с собой Шлема, – заявил Рик.

Он проводил широкую спину Гора долгим взглядом, а потом пересек вестибюль и пристроился в очередь к буфетной стойке.

– Представляешь, – говорила перед ним девица в мотоциклетной курточке долговязому парню в очках типа «хамелеон», – сегодня одна придурочная старуха попросила меня купить ей пирожок!.. Стою я за столиком, сосу пиво из банки, а она хватает меня за рукав и тычет скрюченным пальцем в витрину!..

– А ты что? – осведомился долговязый.

– А ничего. Пошла и купила ей пирожок. Хотя первым моим побуждением было послать ее ко всем чертям…

Девица оглянулась на Рика и прикусила язык.

Не успел Рик отойти от стойки, как кто-то сзади сильно хлопнул его по ягодице. Он оглянулся, и сердце его сразу провалилось в пропасть.

– О, нет! – театрально воскликнула Рола, поднеся ко лбу ладонь. – Этого не может быть, но это он, собственной персоной!..

Она неожиданно взяла двумя руками лицо Рика и поцеловала его в губы. На них оглядывались со всех сторон, но они, обнявшись, постояли, улыбаясь друг другу. На Роле были огромные серьги, много браслетов на руках и еще куча других побрякушек. Медальон с «заглушкой», впрочем, тоже наличествовал, и Рик сразу успокоился.

– Уже нашел себе новую жену? – спросила она.

– Нет, – попробовал отшутиться Рик. – Какой смысл? Все жены одинаковы. Только и знают, что пилят несчастного супруга.

– Это еще неизвестно, кто кого пилит. Во всяком случае, в цирке всегда мужчина перепиливает женщину, а не наоборот.

Она выхватила у Рика стакан и, отпив несколько глотков, осведомилась:

– Скоро будет уже год, как мы с тобой разошлись?..

– Да, – грустно сказал Рик. – Целый год. – Он с трудом удержался от того, чтобы снова обнять ее. – Знаешь, я тут как-то чуть было не позвонил тебе…

– Наверное, тебе нужна была выглаженная рубашка, – предположила Рола.

– Да ну тебя! – отмахнулся Рик. – Лучше скажи, как там Катерина?

– О, почти невеста! Ты бы не узнал ее сейчас.

Рик усмехнулся. Не далее, как два дня назад он долго наблюдал за тем, как дочка сдает в школе экзамен по этике, и никак не мог решиться на то, чтобы подсказать ей правильный ответ.

– А как поживают твои родители? – вежливо спросила она, в свою очередь. Ни мать, ни отец Рика так и не смогли отнестись к ней как к настоящей жене своего сына, и отношения между ней и ними так и не сложились.

– В настоящее время бороздят просторы мирового океана, – ответил Рик. – Повезло им: выиграли путевку в кругосветное путешествие. Почти как у Жюль Верна, только вокруг света они обернутся не за восемьдесят, а за сорок пять дней.

– Что ж, хорошо иметь заботливого сына, – проговорила с пониманием Рола. Она сделала паузу. – Скажи, Рик, ты взаправду бросил нас с Катериной или это – в рамках тех игр, которыми ты был занят?.. Но ведь теперь все это закончится, правда?

Тут она попала в самую точку.

Еще когда война с «барышниками» и «плейбоями» только предугадывалась, Мит, помнится, спросил Рика: «Послушай, старик, а ты не боишься, что у тебя есть уязвимое место, которое открыто для любого возможного противника почище ахиллесовой пяты?». И добавил: «Ты же понимаешь, что мы не сможем вечно прикрывать твоих от неприятностей». Рик тогда отшутился, но разговор этот запал ему в душу, и вскоре он принял, как ему казалось, единственно верное решение. Как-то раз, используя очередное ворчание Ролы в качестве предлога, он возмутился, накричал на нее, даже разбил что-то из посуды, а затем шумно хлопнул дверью, и в течение следующих двух дней постарался, чтобы история разрыва между супругами Любарскими стала достоянием как можно большего количества людей. С тех пор он ни разу больше не появился дома, проживая на различных «гостевых квартирах», где не задерживался больше суток. Не раз ему хотелось послать к чертям собачьим всю эту дурацкую конспирацию, все эти игры в фиктивные разводы, бросить все и примчаться к двум самым родным в мире существам. Но в самый последний момент он все-таки сдерживал себя, и, может быть, только благодаря этому Рола и девочка были сейчас живы и здоровы… Хотя каждый день, перед выходом на очередной сеанс, Рик обязательно наблюдал в течение получаса за своими. Как правило, в это время они уже спали, но одно зрелище того, как они мирно посапывают, было для него самым лучшим успокоительным…

И сейчас он колебался, не зная, что ответить Роле. С одной стороны, соблазн возвращения в лоно счастливой семейной жизни был велик. Так же, как и риск навсегда потерять для себя любимую женщину. Но с другой стороны, не следовало уповать на то, что с обнародованием информации о геймерах все проблемы безопасности будут в одночасье решены. Лучше перестраховаться…

Он не успел ответить Роле. Прозвенел сигнал, оповещающий о начале пресс-конференции, люди потянулись на второй этаж, и Рик только успел сказать:

– Как-нибудь на днях я позвоню тебе.

На лицо Ролы набежала тень.

– Нет уж, – сказала она, – свои рубашки гладь себе сам, милый.

В зале он сел в одном из задних рядов, с краю от прохода. Еще раз огляделся. Никого из знакомых ему геймеров видно не было. Что ж, этого и следовало ожидать. Однако, Рик чувствовал всей кожей, что они все-таки присутствуют в этом зале, правда, опосредованно, через «игрушек»…

На сцене стоял длинный стол, заставленный микрофонами. За ним сидели трое: мэр города Аксентий Невенгловский, главный редактор «Интер-вильских вестей» Рауль Кушпель и, наконец, Гор.

Мэр торжественно поднялся со своего места и голосом, привыкшим вещать с разных трибун, объявил:

– Дорогие сограждане! – (Из-под потолка зала по столу тут же ударили лучи прожекторов, и сбоку в проход перед сценой выкатилась тележка оператора со стереокамерой). – Мы собрались сегодня сюда, чтобы послушать известного журналиста господина Гора Баглая. Поводом для этой встречи, как вам известно, является публикация в городской газете его статьи, в которой речь идет об очень любопытных… гм… фактах, касающихся всех жителей нашего города. Признаться, я как мэр города колебался, прежде чем дать согласие на проведение этого мероприятия. И дело не в том, что в статье господина Баглая излагаются невероятные и, я бы сказал, фантастические вещи… Меня больше волновало другое: как вы, мои дорогие земляки, воспримете подобную информацию? В конце концов, мне стало ясно, что лучше сразу расставить все точки над "и", чем давать пищу для слухов и, я бы сказал, легенд, которые длительное время будут будоражить наш город, отрывая всех нас от повседневного выполнения важных задач… Разумеется, этот зал не может вместить все население нашего родного города, но, поскольку ведется прямая трансляция, то фактически нас с вами сейчас слышит каждый житель Интервиля… А сейчас я с удовольствием предоставляю слово господину Баглаю, который, надеюсь, разрешит все наши сомнения.

Он поклонился Гору и сел.

Главный редактор смотрел куда-то в потолок. Уши и лицо его были красными. Он, наверное, уже тысячу раз успел пожалеть, что подписал статью Гора в печать.

Гор вышел на край сцены и остановился, рассматривая зал. Потом сказал:

– Собственно говоря, речь моя будет совсем небольшой, так что не стесняйтесь, задавайте мне вопросы, господа. Можете делать это либо с места, либо в письменном виде – как вам будет удобнее. Вы можете прерывать меня без разрешения. Я хочу, чтобы сегодняшняя встреча прошла не как пресс-конференция, а как обычная беседа… Но для начала несколько слов. Я надеюсь, что все вы прочли мою статью. Я могу предположить, что вы жаждете каких-то фактических подтверждений того, что все описанное в ней – правда. Если это так, то мне придется разочаровать вас: к сожалению, у меня нет ни одного вещественного доказательства того, что мы с вами ежедневно подвергаемся воздействию геймеров…

– А стоило ли тогда вообще устраивать бурю в стакане воды? – крикнул кто-то с места из зала. – Может, все это вам приснилось после попойки в баре?

– Нет, не приснилось, – сказал Гор. – Все факты, изложенные в статье, мне удалось узнать, что называется, из первых рук. К счастью, среди геймеров нашелся один порядочный человек, имя которого по известным причинам я не буду оглашать. Он-то и рассказал мне о том, как и для чего нами манипулирует кучка негодяев.

Рик почувствовал, что у него начинают гореть уши. Ему даже показалось, что все косятся на него. Однако он постарался взять себя в руки и стал слушать дальше.

– Но дело, в конце концов, совсем не в этом, – продолжал со сцены Баглай. – Мою статью следует рассматривать как своего рода предостережение. Когда я задумывал ее, то был далек от мысли, что вы воспримете ее как руководство к действию, чтобы начать охоту на тех, кто посягнул на вашу свободу. Единственное, чего мне хотелось добиться этой публикацией, – так это того, чтобы вы осознали, насколько велика опасность, нависшая над нашим обществом. И последние события в жизни нашего города убедительно это доказывают. На ваших глазах, дорогие сограждане, наш город превратился в очаг преступности. Среди бела дня здесь убивают, насилуют и грабят. По ночам происходят таинственные разборки с применением оружия. И самое отвратительное заключается в том, что все эти бесчинства творят не какие-нибудь преступные элементы, а обычные, мирные граждане. Неужели ни у кого из вас ни разу не возникла мысль: а что толкает порядочного, законопослушного человека, воспитанного в духе лучших моральных устоев, нарушать законопорядок? Что заставляет человекаа убить собственного брата или надругаться над своей матерью? Что заставляет милых шестнадцатилетних девчонок становиться проститутками? Что побуждает юнца, только-только освоившего основы вождения, угонять машины и носиться на огромной скорости по городу, подвергая риску не только собственную жизнь, но и жизни окружающих? Что, наконец, заставляет нас с вами превращаться в животных?..

Он сделал драматическую паузу. Тот же голос из зала сказал в нависшей тишине:

– Ну, конечно, давайте теперь, валите все на этих самых геймеров!

– Нет, – с горечью сказал Гор, слепо вглядываясь в зал. – Я вовсе не стремлюсь приписать все наши беды и пороки только тайной деятельности геймеров.