Темная планета - Темная планета

Я раздобыл его в нижнем аду, где еще сохранились нетронутые руины древних цивилизаций, в свое время широко колонизировавших Хлорию, а затем необъяснимо исчезнувших с ее лика тысячелетия назад. Для хлорианцев посещение запретных мест, где раньше жили боги, было своего рода актом героизма и в некотором роде безумием. Так предложив предводителю каравана, осколки жилища богов, я тем самым выразил большое уважение, доброе расположение и миролюбие. Такие вещи здесь были в большом почете.

– Котан, – коротко кивнул он, осторожно пробуя зубами кусочек металла. – Кто ты?

– Ато, смиренный служитель богов, – спокойно ответил я, опустив глаза вниз. Смотреть хлорианцу в лицо считалось актом агрессии и вообще дурным тоном. – Оплата. Три бруска.

Хлорианец перестав проверять железный осколок на прочность, быстро спрятал в нагрудный карман и издал серию повторяющихся щелчков, которые мой переводчик перевел как восклицание и вопрос. Его длинная речь вызвала у меня секундное замешательство.

– Саитин! Назови цель пути и данный тебе от рождения богами тотем, – строго требовал туземец, прежде чем принять окончательное решение. Это был очень важный момент.

– Сивиш. Город полуденного заката. Три льега на северо-восток. Тотем… Орбитвиль.

У меня за спиной раздались удивленные восклицания и перешептывания. Услышав благодаря моему переводчику дословный перевод места, где как знал любой хлорианец, обитали только боги и их слуги, предводитель каравана испуганно вскинул на меня свои матово-черные глаза и быстро заморгал, выдавая крайнюю степень заинтересованности. С опаской и интересом, ощупав ткань моей одежды и командно-тактический ранец за спиной, что-то забубнил в пол голоса, словно произнося молитву, отгонявшую злых духов. Только убедившись, что я не призрак, не морок и не галлюцинацию, успокоился. Сложив руки вместе, дотронулся до моей руки.

– Я знаю, что воинам-священникам после смерти открыта дорога к тайнам Орбитвиля, но чтобы при жизни… – дальше последовала тарабарщина, которую не смог перевести даже мой всезнающий переводчик.

– Мне необходимо попасть в столицу Заката, – перебил я его тираду. – Обещаю не лезть в ваши торговые и межплеменные дела. Я хоть и мирный служитель, но умею сражаться и врачую раны.

Мое присутствие не слишком волновало караванщика привыкшего видеть куда более, экзотических чужаков, прилетавших в этот удивительный мир. В самом городе Полуденного Заката находился единственный на планете официально разрешенный кванторами космодром беллатрианцев, которые обменивали у туземцев редкие экземпляры дикорастущих растений в обмен на металлы и лекарства. Сами галакты не сильно горели желанием рисковать собственными жизнями, рыская самостоятельно в джунглях в поисках любопытных образчиков хлорианской флоры. Некоторые свойства дикорастущих растений были настолько необычны, что до сих пор вызывали горячие споры среди лучших научных умов Крул Каи. Так одни виды растений прекрасно себя чувствовали в космосе и выделяли в вакууме кислород, используя исключительно излучение родной звезды в качестве питательного элемента и катализатора химических процессов. Другие легко приживались даже на безвоздушных метеоритах и планетах с ядовитой атмосферой, пуская корни в промерзший насквозь железо-никелевый грунт. Ученые галактов весьма заинтересовались этими возможностями и теперь экспериментировали с растениями с целью изменения непригодных для жизни планет. Особенно это интересовало боронов и беллатрианцев, одержимых терраформированием своих планет.

– Если обещаешь слушаться и по первому моему требованию вместе с остальными защищать товар от набегов неразумных и диких племен, тогда договоримся, – тут же выдвинул свое условие караванщик. – Тебе неслыханно повезло. Мы направляемся в город Заката и будем там послезавтра к вечеру. Если конечно не встретим презренных катцев. Согласен?

– По рукам вождь! – обрадовавшись, я даже хлопнул его по плечу, но тут же осекся, когда он зашипел, высказывая удивление моему поведению. – Четыре оборота божественной луны назад, я видел боевую турму. Шесть сотен воинов в боевом облачении из трех селений готовились к тризне по ушедшим за небеса усопшим предкам. Дважды двунадесять оборотов луны разве не считаются священным временем и не гарантируют нам свободный проход через их земли?

– Да! – согласился Котан. – Нарушить тризну значит навлечь на себя и весь народ проклятия богов! Катцы побоятся лично нападать на караван, но могут натравить своих диких вассалов – зурбов. Этим чужды любые правила и табу. Где остальная плата, саитин?

Молча, протянув горсть блестящих полосок небесного металла, я передал их ему и быстрым шагом направился к вормам. Воины с удивлением взирали на меня свысока седел, пытаясь понять, из чьего рода племени я такой нарисовался и стоит ли сложить передо мной руки в знак приветствия или просто презрительно проигнорировать, отвернувшись в сторону. Если вид галактов посещавших их главные города и храмы был более менее привычен и знаком, я являл собой полную загадку. С виду безоружный, без божественной машинерии и даже без обычной гусеницы-перевозчика цена мне была почти ноль, но мой явно небесный статус и наличие целого состояния на руках обязывали проявить уважение или как минимум почтение. Поэтому, когда я подошел к наезднику одетого чуть богаче, чем остальные его товарищи, он, чуть помедлив, протянул руку, помогая мне взобраться в соседнее от него пустующее седло. Оказавшись на вершине верховой гусеницы, я невозмутимо пристегнулся широкими ремнями и в выжидании обвел взглядом косящихся на меня воинов тут же отводящих взгляд в сторону.

Пока Котан обходил с проверкой свое молчаливое воинство с инспекцией – проверяя снаряжение, закрепленный на вьючных животных товар и быстро опрашивал разведчиков вернувшихся с изучения тропы – у меня выдалась возможность, познакомится со своим соседом сжимающего в правой руке связку коротких, но тяжелых дротиков из кости рыбы.

– Кон Рат! – гордо представился тот, перехватив мой заинтересованный взгляд на свои татуировки. – Эти шенаи я заслужил, отправляя на тот свет катцев и зурбов. Прощальный дар.

У туземцев была весьма мудреная цивилизация схожая по духу с французским владычеством в Индокитае начала сороковых годов двадцатого века на Земле. Только здесь в качестве колониальных властей выступали беллатрианцы и их союзники по Крул Каи, а в роли “народных масс” все коренные жители Хлории. Наверное, это было единственным местом во Вселенной, где дремучее варварство, ритуальные мистерии и высокие технологии шли рука об руку, а кровавые жертвоприношения соседствовали рядом с ультрасовременным космодромом, с которого ежеминутно стартовали звездолеты галактов. Кон с приставкой ”Рат” мог означать и то, что передо мной один из принцев крови, доблестный воин, наделенный полномочиями полководца или просто выходец из благородной семьи, отмеченный печатью доблести в многочисленных сражениях. Чтобы не выглядеть хамом и невежей, я тоже решил представиться, рассудив, что мое молчание могли истолковать как презрение и неуместное высокомерие.

– Мое имя Ато и я смиренный служитель богов Четырех стихий. Отчего столь знатный воин не предводитель как Котан? Разве у тебя недостаточно шенаи, что бы самому стать вождем?

Кон Рат, стукнул себя в хитиновую кирасу кулаком, гордо вскинул голову:

– Я командую всеми стрегулями отряда! Котан нанял нас, что бы мы охраняли его товар! Эти презренные торгаши совсем не чтят традиций, а предпочитают славе деньги. У себя на родине я военный вождь и важная персона. Мне подчиняются все сатрапы на моей территории.

– Откуда идет караван? Перевозите питательные смолы и благовония?

Хлоринец с подозрением посмотрел на меня, перебирая многосуставчатыми пальцами роскошные бусы сделанные из мастерски обработанных синих камней сиу, что можно найти только у моря – по причине удаленности от береговой линии они были особенно ценны.

– Ты слишком любопытен для простого саитина, – положив ладонь на костяную рукоять ножа, стилизованную под оскаленную пасть лимана, Кон Рат пристально посмотрел мне в лицо, выражая тем самым агрессию. – С какой целью спрашиваешь и к какому виду принадлежишь? Никогда еще мне не доводилось видеть столь странных существ. Ты полукровка?

Вспомнив о своем новом статусе слуги богов, я примирительно сложил ладони и приложил их к переносице. Этот воин не так прост, каким кажется. Намного осторожней Котана.

– Я выходец из северных земель, где вода твердая как камень, а ветер настолько холодный и пронзительный, что убивает одним своим дыханием. В городе Полуденного Заката я хочу нанять помощников, чтобы продолжить путь к Божественным скалам морской богини. Боги призывают меня на Громовые скалы Каславана, для принесения ежегодного жертвоприношения.

– Господин может разговаривать с богами? – уважительно переспросил простой воин сидящий на соседней гусенице. Услышав часть нашего с Кон Ратом разговора, он благоговейно закрыл лицо ладонями, выражая страх и почтение перед тем, чего не понимал. – Поклоняетесь Диэдре?

– Молчи несчастный прыщ рисы! – раздраженно осадил его Рат, замахнувшись на воина плеткой. С неудовольствием, поерзав в седле, покосился по сторонам. – Это запретные темы, на которые могут рассуждать лишь священнослужители и саитины. У моего рода был когда-то священный статус Вант! Мне можно обсуждать подобные вещи, не опасаясь накликать беду!

Воин отнял ладони от лица и, не сводя с меня взгляда чуть светящихся во тьме овальных зрачков, указал когтистым пальцем на мой медальон из зеленоватого камня, выглядывающего из-под расстегнутого на груди комбинезона.

– Я видел раньше подобные дедрические символы как на этом охранном камне…

Видя, как Кон собирается сердито прикрикнуть на ратника, я остановил его жестом руки.

– Подожди. Мне интересно, где простой воин, мог видеть запретные письмена.

– Много дождей назад, наш отряд сражался на юге Великих прерий, c пришлыми племенами манса с высокогорного плато Айлуна, – понизив голос, начал рассказ ратник. – Была страшная кровопролитная сеча, длившаяся несколько лун. Немногочисленные выжившие отступили к безымянным руинам, сделанным целиком из небесного металла. Мне никогда прежде не доводилось видеть столь диковинные постройки, и тех чудес, что мы насмотрелись, хватит не на один день рассказа, но мы не сразу поняли, отчего нас больше не преследуют мансы. Невидимая смерть, которую невозможно увидеть или почувствовать убивала нас одного за другим, пока мы не поняли, что причина – проклятые руины и если не выбраться из них поскорей, они убьют нас надежнее вражеских копий и стрел. Мы из последних сил прорвали окружение врагов и таким образом смогли вырваться из руин Шингара…

– Заткнись пустоголовый! – яростно набросился на него побелевший от ярости Кон. – Я ведь приказал не упоминать проклятые названия! Они и после смерти демонов несут смерть любому, кто по неосторожности затронет эту тему! Если бы вы в той битве проявили хоть каплю, мужества и стойкости, не пришлось бы от страха выхаркивать внутренности на землю!

Воин, обиженно отвернулся, бормоча про себя охранные молитвы. Я же сняв через шею медальон на кожаном шнурке, принялся внимательно изучать подарок Сайруса. Незадолго до начала испытаний он преподнес его мне в дар, назвав шапуром – хранителем здоровья и спокойствия. Согласно поверью беллатрианцев, если носить минерал, из которого был сделан талисман на теле, долгая жизнь и здоровье его обладателю были обеспечены. Проведенные в лаборатории исследования показали, что материал шапура по структуре отдаленно схож с земным турмалином. В его состав входят калий, кальций, магний, марганец, железо, кремний, йод, фтор и двадцать шесть неизвестных земной науке элементов, не входящих в периодическую систему Менделеева. Шапур одновременно выступает излучателем инфракрасных лучей, активатором клеток, балансировщиком биотока и неким природным резонансным поглотителем радиации. По мне так это была обычная безделица, в которую был встроен передатчик для вызова помощи, если я вдруг захочу окончить испытание и покинуть планету. Транспортный ксил беллатрианцев – дисколет десятикилометрового диаметра – десантировал нас на планету прямо с орбиты две недели назад. Каждый из нас самостоятельно выбрал себе вещь, в которую встроили маячки безопасности. Я решил, что медальон для этого подойдет лучше всего.

– Увидимся на финише, чемпион! – выкрикнул мне на прощание Сайрус, прежде чем перед моим носом захлопнулись створки люка, а через миг остаточное атмосферное давление вышибло меня и других кадетов в открытый космос. В безумной карусели мельтешащих звезд и свободного падения, кое-как стабилизировав падение к поверхности, я приближался к планете с огромной скоростью, слыша в шлеме лишь тяжелое дыхание и хрипы других будущих кванторов. Наша учебная группа из шестидесяти четырех участников благополучно приземлились в джунгли и каждый самостоятельно выбрали себе маршрут. При нас не было ни еды, ни оружия, ни элементарных медицинских и гигиенических принадлежностей, все это мы должны были раздобыть по дороге или сделать из подручных средств самостоятельно. Даже орбитальные скафандры рассыпались на атомы после приземления, что бы мы не могли ими воспользоваться в качестве доспехов. Раскрывая орбитальный парашют в пяти километрах от поверхности, я постарался минимально отклониться от выбранной зоны приземления. К сожалению, я не учел мощные порывы ветра на этой высоте, и меня снесло далеко в сторону.

Персональный маршрут каждого из нас поделен на шесть важных отрезков, каждый из которых является ключевым. На этих точках нас ждали специально отобранные инструктора, у которых можно было узнать о дальнейшем маршруте, так как весь путь никому из нас не был известен заранее. Я благополучно миновал три пункта и сейчас направлялся к четвертому, чтобы выяснить, куда предстоит идти дальше. За первую неделю пути я частично адаптировался к местным условиям. И вот мне, наконец, удача – я наткнулся на боевой караван хлорианцев и хоть на время смогу позабыть про свою вечную проблему – ночевку и еду. То, что меня приняли за саитина уже неплохо. Воины-священники обладали массой привилегий вне зависимости от своей национальной, расовой или религиозной принадлежности, ведь на этой планете вместе с хлорианцами проживало много других рас не являвшихся коренными жителями планеты.

Почти миллион лет назад, давно вымершая раса сондианцев, впервые основала и воздвигла свою первую колонию на уже обитаемой планете Хлория, где в то время уже существовали разумные формы жизни созданные неизвестными в то время творцами. Спустя годы поисковые группы сондианцев впервые наткнулись на необнаруженные ранее руины строений дедров, предположительно живших здесь задолго до их прилета и ничего кроме осколков своей, несомненно, высокотехнологичной империи не оставившие после себя. Руины на удивление хорошо сохранились, удивляя своей долговечностью. После тщательного изучения руин, сондианцы неожиданно для всех прекратили изыскательства и закрыли колонию на карантин, а через сорок циклов своего пребывания и вовсе свернули миссию и улетели обратно на свою далекую планету, заявив в совете рас, что Хлория не пригодна для колонизации их вида. Впоследствии на материнской планете сондианцев произошел страшный катаклизм, который расколол планету на несколько частей. Что именно стало причиной, никто так и не узнал.

Тысячелетия спустя пришедшие на Хлорию бороны основали первое цивилизованное государство хлорианцев Вант или по старому Ван, но тоже были вынуждены покинуть планету – туземцы восстали против чужаков, развязав гражданскую войну. Злосчастная эстафета перешла к беллатрианцам которые и по сей день, из последних сил сохраняют управление над всеми регионами планеты. Представления туземцев о мироздании под воздействием посещения их мира жителей других планет, которых они принимали за богов и демонов немыслимым образом исказились, сформировав нынешнюю цивилизацию Кат. Хлория превратилась в анархичное теократическое государство, где твое собственное положение в обществе напрямую зависело от родства с древними жителями Ван и духовного статуса. Много странных рас проживало на этой планете. Но еще больше колонистов и исследователей из Крул Каи навеки остались гнить в этой земле. Планета долгое время являвшаяся передовым аванпостом беллатрианцев на краю спиралевидной Галактики Х-3421, лишь с появлением Орбитвиля – как называли туземцы “Кванторию” – приобрела статус заселенной. Постепенно выбираясь из дремучего болота невежества и кровавых ритуалов, туземцы стали пытаться наладить сотрудничество с небесными созданиями. Про руины, в свое время до смерти, напугавшие сондианцев и боронов, все благополучно позабыли, тем более руины официально были признаны безопасными.

– Хуп! – рявкнул Котан и как следует, стегнул по мясистому боку гусеницу плеткой девятихвосткой с прикрепленными на концах костяными шипами. Еще секунду назад лениво жующее создание с ревом возмущения, распахнула гигантскую пасть полную острых зубов и весьма ловко, для такой туши ринулась в проеденную сородичами просеку шириной метров шесть и высотой три. Я едва успел, вцепился обеими руками в ее жесткую гриву, как мощный рывок чуть не скинул меня на землю – спасли ремни поперек талии. Тело гусеницы синхронно сокращалось и расширялось, передвигаясь со скоростью бегущего человека, сами же заметно повеселевшие наездники привычно раскачивались в седлах, зорко поглядывая по сторонам.

– ”Этак я себе весь зад отобью к концу пути!” – с неудовольствием думал я, болезненно морщась при очередном подскоке. – ”Экзотика… мать ее… сидел бы на Земле при теплой кухне планетарного гарнизона и в ус не дул, так нет,… понесло же черт знает, куда…”

Я успел увернуться, когда над головой пронеслась, словно молния черная ветка и хлестко шлепнула Кон Рата по невозмутимой физиономии. Глухо заухав в своем эквиваленте смеха, едущий впереди ратник совсем по человечески растянул рот в радостной ухмылке и озорно подмигнул глазом. Кон на это лишь раздраженно фыркнул и стал более осмотрителен. Караван уже через пол часа достиг той самой скалы, до которой я так и не смог добраться своим ходом и, не сбавляя скорости, двинулся на северо-восток в обход горной цепи. В качестве ориентиров проводники использовали только свое чутье и опыт, ведь никакие карты и схемы не гарантируют найти путь через джунгли, когда просека зарастает в течение каких-то нескольких дней. Проводники интуитивно выбирали правильный путь, обходя лежбища хищников, непригодные для движения тонкие стволы и просто опасные места. На ходу, срывая с веток недозрелые орехи акад в плотной зеленой оболочке с желтыми полосками, туземцы ловко орудуя своими костяными тесаками, вскрывали жесткую оболочку и с аппетитом выпивали его желеобразное содержимое. Я бы с удовольствием последовал их примеру, да незрелая мякоть акада по информации кванторов была ядовита для человеческого метаболизма. Пусть мое Обращение защищало меня от большинства ядов, болезней и паразитов, лишний раз пробовать на себе их воздействие я не собирался. Ограничившись горстью проверенных бледно-зеленых грибов, что удалось ухватить со ствола дерева, я стал быстро жевать их под изумленный и немного испуганный взгляд Кона, который прекрасно знал, что эти грибы смертоносны для любого хлорианца, будь то взрослый или ребенок. По-новому взглянув на меня, он уважительно приложил тыльную сторону ладони, к губам выражая свое восхищение.

Крепко держась за жесткие волосы гусеницы, я ни на секунду не ослаблял внимание, в любой момент, ожидая неожиданной атаки или хитрой засады со стороны диких зурбов. Нашим уязвимым местом были хопперы совершенно не защищенные от стрел и копий костяной броней или хитиновыми пластинами как, например гусеницы воинов. Двуногие травоядные похожие на огромных кенгуру с массивными когтями на лапах испуганно поджимали уши, прислушиваясь к шорохам и рыку, доносящимся из темноты джунглей, готовые сорваться в панический бег, если бы не специально приставленные к ним полуголые хлорианцы-погонщики, обученные обращению с хопперами во время их припадков страха. Они шли рядом с животными и при любом подозрении на панику нещадно лупили хопперов короткими дубинками промеж ушей.

Стянув с головы мокрую широкополую панаму, я отер ею проступившую на лице горячую испарину, снова сосредоточился на удержании равновесия в неудобном седле. Наслаждаться окружающими красотами мешала темнота и выматывающая, буквально сводящий с ума влажный жара, словно в бане. Как бы я сейчас хотел оказаться на пляже у ласкового моря, вместо душных джунглей наполненных пьянящими испарениями и ароматами незнакомых растений. У меня даже сил не осталось удивляться, когда скучающий Кон Рат невозмутимо извлек откуда-то из кожаной сумки портативный радиосканер похожий на допотопный Ipod и стал привычно перебирать частоты. Из зеленых мембран заменявших динамики полились приятные аккорды похожие на музыку земных индусов. Она завораживала своими гипнотическими звуками отдаленно напоминающие звуки ситара. Одолжив на минуту у Кона радиосканер, я быстро осмотрел местное чудо инженерной мысли, с удивлением отметив, что устройство целиком сделано из древесины, лишь никель-кадмиевая аккумуляторная батарея какие продавали хлорианцам, являлась высокотехнологичным продуктом, зато все остальное до последней детали даже звуковые мембраны растительного происхождения.

– Откуда у тебя это? – поинтересовался я, указав на радио.

– Нравится? – раздулся тот от гордости. – Купил в городе у местного шамана.

– Сколько отдал за коробочку с духами?

– Три драхма регула и обработанную шкуру убитого лично мною субразавра!

– Похоже, тебя здорово обули приятель. Это устройство не стоит и одного драхма, а шкура субразавтра ценится намного больше чем самодвижущая повозка. Сам посуди, аккумулятор малой емкости, электронные платы из растений. Все это ничего не стоит мой друг.

Кон быстро забрал радио из моих рук и сердито косясь, стал с подозрением рассматривать прибор, словно тот и вправду был из помета зорана.

– Я не совсем понял, что ты сказал, но если это окажется правдой, я верну свои деньги назад, даже, если для этого мне придется выпотрошить подлого обманщика-продавца! Ты очень хорошо осведомлен в технических делах, Ато. Никогда не слышал, чтобы саитины обладали подобными знаниями. Они только и могут, что напиваться своим наркотическим соком Саа до невменяемого состояния и выкрикивать в толпу глупые предсказания и похабные песни.

– Моим учителем был сам настоятель Небесного храма преподобный Рау Ван, просвещенный в делах небожителей со звезд, – осторожно объяснил я. – Он учил разбираться в машинерии чужаков, но не доверять им свою жизнь. Если бы он узнал, что я наперекор его воле самовольно отправился в город Заката, сказал бы что ищу себе неприятности…

– Это, правда, – не стал спорить Кон, лениво ковыряясь в зубах острием короткой стрелы. – Он очень мудрый, если на фоне всеобщего помешательства до сих пор не отдал душу машине. Столица давно превратилась в выгребную яму. По улицам разъезжают повозки, приводимые в действие богомерзкими силами, а жители поголовно продали души огненному демону Аазу, раз способны жить в столь смрадном облаке окутавшим собой весь город словно проклятие дедров…

– Что ты знаешь про дедрических демонов? – я решил направить разговор в нужное мне русло.

– Только то, что их упоминание всегда приносит беду! – отрезал он, недобро сверкнув на меня глазами. – Смотри, что ты натворил! – И сердито указал плеткой куда-то перед собой.

Головная гусеница, на которой ехал хозяин каравана, неожиданно заволновалась, взревела, затрясла мохнатой башкой, наотрез отказываясь ползти дальше, как бы ее при этом не стегал плеткой Котан. Поначалу я решил, что на нас организована западня, но спокойствие окружающих говорило о том, что нападение, если и случится, то не здесь и не так.

Воспользовавшись вынужденной остановкой, мы с Коном спустились с гусеницы, решив для разнообразия размять затекшие ноги. Хлорианец поскрипывая хитиновыми наколенниками, наплечниками и нагрудной кирасой инсекта – из которого он себе и смастерил удивительный доспех – направился к столпившимся погонщикам о чем-то пытающихся предупредить беснующегося Котана. Как я понял из их разговоров, прямо впереди каравана находилась какая-то внушающая опасность аномалия, мешающая двигаться дальше. Посмотрев в указанном направлении, я поначалу не увидел ничего необычного кроме переплетений лиан и огромных листьев размером с человека, но легкое движение ветвей и шевеление листьев говорило о наличии чего-то живого и невидимого, что раскачивало растительность по другую ее сторону.

– Что случилось? – спросил я у Кона, наблюдая за лианами, которые сами по себе сворачивались в спирали, а мох на стволе деревьев пригибался, словно при сильном шторме и это при отсутствии малейшего дуноведение маломальского ветра.

– Опять духи резвятся, – помрачнел тот, смачно сплевывая себе на ладони и начиная их активно растирать. – В шестой раз с начала пути. Не иначе нас кто-то проклял.

– А мы не можем пройти сквозь духов?

Удивленно посмотрев на меня, Кон Рат сделал ладонью волнистый жест, который в человеческих жестикуляциях можно сравнить разве что с кручением пальца у виска.

– Первый кто подойдет к духам – умрет! – объяснил стоящий рядом воин и отошел в сторону.

Припоминая рассказы и легенды Хлории, что нам пересказывали инструктора во время занятий, я вспомнил, что в результате постоянных квантовых вспышек на Игнионе местные жители в ходе естественной эволюции приобрели удивительные паранормальные способности называемые кванторами – биотикой. Хлорианцы часто по невежеству принимали собственные материализовавшиеся страхи за действия духов и призраков из потустороннего мира. Сначала одному покажется, что ветка сама шевельнулась, потом он поделится страхами с остальными и вот результат – мысленная энергия заставляет растения шевелиться, а невидимых духов сеять реальную смерть. Ученые Квантории доказали что взгляд хлорианцев излучает поток нейтронов. Даже у человека есть разность потенциалов между внешними и внутренними полюсами глазного яблока. Можно сознательно выключить электромагнитное излучение, несущая волна сфокусируется хрусталиком. Пройдя через зрачок, произведет поляризацию электрического вектора и преобразуется в узко направленный луч силой до полутора Теслов. Насколько я помнил, если по неосторожности кто-то шагнет в подобную псионическую зону, ничего хорошего его не ждет, ибо уверенность остальных в его скорой гибели вызовет неосознанное желание убить богохульника. Отсюда следовало, что к подобным вещам стоило относиться очень серьезно и ни в коем случае не пренебрегать собственной безопасностью.

Из толпы полуголых погонщиков вышел сухой словно ветка, низкорослый старик из горного племени дивеев. Он был безоружен, одет в одну лишь набедренную повязку и сандалии, но в руке сжимал шаманскую флейту украшенную разноцветными перьями и когтями зорана. Пританцовывая на месте и наигрывая ритмичную мелодию, он стал мелкими шашками приближаться к опасной зоне, то и дело, хлопая себя по ногам и телу, а, иногда начиная, заунывно выть. Я с интересом наблюдал со стороны за изгнанием духов, пытаясь понять каким образом, обычные танцы и музыка могут рассеять опасную аномалию. Покрываясь потной испариной и дико закатывая глаза, старик, словно сумасшедший, кружился в танце то и дело, начиная долбить деревянной флейтой по стволу и ближайшим веткам. Он наклонился и сорвал две горсти травы. Держа по пучку в каждой руке, стал медленно вертеть ими в воздухе, тяжело и хрипло дыша. Затем откашлялся, запел ритуальную песню и медленно пошел вперед. На мое несказанное удивление псионическая зона заметно уменьшилась в размерах, а после отступила в глубь зарослей, где окончательно затерялась во тьме ветвей.

– Ктарх лучший в этом деле! – не удержался от комментария Кон Рат. – Когда тьма нижнего мира сгущается и выбирается наверх, а боги не замечают этого, лучше иметь под рукой одного отмеченного печатью богов безумного дивея, чем сто воинов Колониальной гвардии!

Раз уж караван остановился, Котан решил сделать небольшой привал, заодно дать животным вдоволь наестся перед дальней дорогой по травяным пустошам великой прерии богов, где не было деревьев и лиан, которыми собственно и питались вормы. Во время отдыха я увидел, как Кон Рат подзаряжает свой никель-кадмиевый аккумулятор. Он достал металлическую иглу с длинным проводом, обмотанным изолирующими волокнами резинового дерева, одним концом воткнул провод в радио, а другим где была прикреплена игла глубоко в кору дерева. Насколько я знал, внутри всех здешних растений циркулировал переменный ток, собираемый деревом не только от обычной статики и во время ударов молний, но и преобразуя излучение звезды в электричество. Электроэнергия принимала в жизни растений непосредственное участие, стимулируя и катализируя внутри коры химические процессы необходимых для роста гигантского растения. Чем глубже под поверхность коры, тем сильнее напряжение, так например, на глубине десять сантиметров, было всего двадцать вольт, этого достаточно, чтобы подзарядить аккумулятор радио, а на глубине метра уже свыше тысячи, что смертельно. Пол часа зарядки и Кон как ни в чем, ни бывало, извлек иглу из ствола и спрятал в походную сумку. Щелкнув выключателем, заметно повеселел, когда радио тут же ожило, транслируя молитвы священников, всегда с первыми и последними лучами произносящих хвалу великому Сорусу создателю неба и богине Тали создательнице звезд. Весь юмор заключался в том, что за этими так называемыми божествами скрывались официальные представители Крул Каи, и с каждым из них я был знаком в той или иной мере лично. Так, например, Сорус был руководителем исследовательских станций и моим самым злейшим инструктором по географии Хлории, а Тали контролировала транзит с планеты полезных ископаемых. Я познакомился с нее случайно, не пожалев ни на одну минуту обо всем, что произошло между нами впоследствии после флирта и заигрываний… впрочем, эта история не имела никакого отношения к местным мистериям.

Прогуливаясь в одиночку по стволу дерева вокруг временной стоянки, я увидел среди голых вершин деревьев высоко в небе алые всполохи близкого рассвета, когда интенсивность вспышек возрастала, а наш сектор звездного неба подпадал под прямые лучи создавая эффект северного сияния. Это было чертовски красиво, если бы не реальная угроза квантовых ожогов. Пришлось потратить уйму терпения и нервов, прежде чем Сайрус поздравил каждого кадета с персональной адаптацией к жесткому излучению Игниона. Терапия привыкания к условиям Хлории проходила в условиях биолаборатории станции, где всякий риск был исключен. Но память о невыносимой боли во время модификации кожи так и не стерлась из памяти.