Первые монашеские общины по сути повторили общины первохристианские. Шли годы, многое менялось в мире. Оставалось неизменным одно – Истина. А те, кто жил по ее законам, во все века достигали святости. «Потомки имеют священный долг писать о божественных подвигах Святых Отцов их эпохи и о прилежном труде, который те подъяли, дабы приблизиться к Богу. Когда мы пишем о святых, мы, естественно, снова получаем пользу, потому что при этом мы их вспоминаем и стараемся им подражать, и тогда святые умиляются и помогают нам, чтобы и мы пришли к ним»,– так писал афонский старец схим. Паисий (Эзнепидис, љ1994)..
И в наши оскудевшие духом времена посылаются Богом святые в мир. Приходят они для того, чтобы вознести молитву к Престолу Божию за погрязший в грехах человеческий род, дабы он не погиб окончательно. Но прежде всего для того, чтобы своей жизнью явить людям величие Евангельских идеалов. Преподобный Варсонофий Оптинский говорил, что конец веков не наступит до тех пор, пока будет совершаться молитва святых за мир. «Токмо праведники Твоими мир сей стоит доселе, и ради святых Твоих, в мире живущих, даеши еще время и мне, грешному, покаятися, Неизследимый Боже»... Один из таких святых, которым Господь благословил наши времена, схим. Паисий Святогорец.
Неслучайно святой человек является в мир в то или иное время в определенном месте. Неслучайно Божия благодать внушает ему совершить какие-либо дела и изречь или записать какие-либо слова. Глубокий смысл имеет и выбор темы написанной книги. Мир во все века вопрошает Христову Церковь о том, что есть Истина, и Церковь не остается безгласной. Ответ миру на его искания – Божии святые.
Старческий подвиг схим. Паисия имеет особенное значение для христиан нашего времени, как впрочем, подвиг любого святого для своего времени. Будучи подлинным исихастом и одним из великих подвижников Афонской Горы, отец Паисий достиг опытных познаний в духовной жизни. Соединяя свой духовный опыт с глубоким знанием Свящ. Писания и святоотеческих творений, он сумел мудро передать его тысячам приходящих к нему. Его рассуждение простиралось на самые разнообразные стороны жизни, поэтому к нему шли за назиданием самые разные люди: от епископов и государственных сановников до простых мирян и даже людей, далеких от Церкви и совсем неверующих. На фоне повсеместного оскудения духовности, схим. Паисий – настоящий преподобный отец нашего времени. Его влияние благотворно сказалось не только на Св. Горе и всей Греции, где его имя известно каждому, но и в остальном православном мире. Может быть, среди наших современников и есть люди, равные ему по духовной высоте, но пока, по непостижимым судьбам Своим, Господь не благоволил явить их. Мы верим, что рано или поздно схимонах Паисий, святость которого несомненна и засвидетельствована различными благодатными дарованиями, будет прославлен в соборе преподобных Афонских Отцов.
Святость – это не только и не столько результат трудов подвижника, но прежде всего действие Божией благодати. Если есть люди, которые от сердца ищут Истину, Господь для них воздвигнет святого, который и жизнью своей, и словом укажет им путь к Ней. Подвижники, стремящиеся всей жизнью своей угодить Богу, всегда были и будут. Но если миру не нужен их подвиг, мир не имеет к ним вопросов и не ищет общения с ними, Господь и не являет их миру. В беззвестности работают они Богу, имея общение с небольшим кругом единодушных братий. В одном из Патериков приведена следующая беседа. Старца спросили: «Почему ныне нет слова назидания?» Он ответил: «Раньше были исполнители слова, и Господь давал слово. А ныне нет творцов слова, поэтому Господь не дает слова и старцы молчат». Оскудение старцев и старчества в наши последние времена свидетельствует лишь о том, что мир не ищет Истины: Суд же состоит в том, что свет пришел в мир, но люди возлюбили более тьму, нежели свет, ибо дела их были злы (Ин. 3; 19).
Когда первохристианский мир начал отступать от Бога, Божия благодать учредила святые обители. От того времени истинное Христианство хранится в недрах монашества и дух первых христиан пребывает в монастырях, благодатно изливаясь оттуда на вселенную. Когда же соблазны усилились еще больше, Господь благоволил, чтобы Св. Афонская Гора стала таким местом, где иноки были бы, насколько возможно, ограждены от соблазнов. Господь соделал ее светильником для светильников – обителей, рассеянных по христианскому миру,– своеобразной духовной столицей всех монастырей. Взоры всех иноков обращались на Святой Афон, так как слава о строгом жительстве тамошних отцов достигла пределов земли.
Можно без сомнения сказать, что в силу природного местоположения Афона и строгости устава его обителей, монашество здесь сохранилось до наших дней в наименее поврежденном виде. Божия Матерь повелела насельникам Ее земного удела хранить, как величайшее сокровище, православную веру, а также Отеческие заветы и уставы монашеской жизни. Здесь все осталось так, как было много веков назад: соборное правление во главе с выборным Протом, строгие уставы монастырей, скиты и кельи, все три вида монашества: общежительное, скитское и отшельническое, дух исихазма, богатые духовные традиции, благоговейное отношение к святоотеческим писаниям, опытные духовники. Афонская Гора и монастырь прп. Саввы Освященного в Палестине остались единственными местами на земле, где до сих пор строго соблюдается каноническое запрещение допускать в мужские монастыри женщин; в других обителях по разным причинам это правило не выполняется..
Нет такой православной страны, которая не испытала бы на себе благотворного влияния Афона. Выходцами со Святой Горы были основаны многие обители во всех концах мира: в Европе и Америке, Азии и Африке. Основателем русского общежительного монашества явился также афонский постриженник, преп. Антоний Киево-Печерский, именуемый в церковных песнопениях «обителей русских первоначальником». Поэтому можно сказать, что российское монашество получило благословение от Св. Горы и к ней восходят его истоки. В дальнейшем Православная Россия имела тесные связи с Афоном. В Афонском Свято-Пантелеимоновом монастыре и нескольких скитах подвизалось многочисленное российское братство, ежегодно многие тысячи паломников приезжали поклониться святыням Афонской Горы. Посланные оттуда за сбором становились проповедниками святогорской духовности во всех концах нашего Отечества. Некоторые из них основали здесь монастыри с афонским уставом.
Когда в русской духовной литературе заходит речь о Святой Афонской Горе, особенно об Афоне XIX века, большей частью говорят о русском Афоне – т. е. Свято-Пантелеимоновом монастыре и связанных с ним подвижниках. По замыслу Божию на Святой Горе подвизаются представители всех народов, принявших Православие, поэтому исторически там находились, кроме греческих обителей, монастыри: русский – Пантелеимонов, сербский – Хилендарь, болгарский – Зограф, румынский – Кутлумуш, грузинский – Ивер, скит молдавский, а также другие многочисленные скиты и кельи. Кроме того, в братствах некоторых греческих монастырей было немало славян.
Отношения греков с монахами других национальностей не всегда были мирными. Некоторые греческие иноки враждебно вели себя по отношению к инокам-славянам или грузинам, порой пытаясь даже изгнать их из принадлежащих им обителей и захватить эти монастыри. Печальные недоразумения настолько усилились, что Константинопольская Церковь вынуждена была в 1872 году анафематствовать филетизм – учение о национальном различии в церковной жизни. Но никак нельзя думать, что эти настроения присущи всем грекам. Напротив, очень многие из них с благодарностью вспоминают заслуги России в деле освобождения Греции от турецкого ига., и среди греков, как мирян, так и монахов, есть истинные друзья нашего Отечества, радушно встречающие паломников из России. Одним из таких людей был схим. Паисий Святогорец, воспитанный великим афонским старцем о. Тихоном-русским и всегда с большой любовью относившийся к русским.
Ныне на Афоне спасаются представители почти всех народов. Многие, потрудившись там в духовном делании, возвращаются в свои страны, чтобы насадить там святогорские монашеские традиции. Ищущие спасения души не только из Греции, но и из далекой Америки, России и других стран стремятся на Афон, чтобы прикоснуться к духу древнего подвижничества, пережить великую тайну общения души с Богом. Исповедью у отшельника или монастырского духовника жаждут они очиститься от грехов, услышать опытное, живое слово о спасении. Многие на горных тропинках Афона встретили и пережили нечто такое, что заставило их в корне изменить свою жизнь, полностью посвятить себя служению единому Богу. Святая Гора гостеприимно принимает всех, раскрывает свои тайны пришедшим по зову сердца, не из праздного любопытства.
Замечательный духовный автор нашего времени, архим. Лазарь (Абашидзе), ранее настоятель монастыря Бетани в Грузии, ныне подвизающийся с двумя монахами в уединенной местности близ Тбилиси, писал, побывав на Афоне в 1993 г.: «Исполнилось заветное мое желание повидать настоящих монахов. Та радость и та польза, какие получили от этого путешествия, превзошли все ожидания. Все, что я слышал об Афоне до сих пор, было совсем не то, что я увидел. Многие говорили возвышенно, но как-то не ясно. Видимо, душа моя изголодалась по такому истинному монастырскому благолепию, о котором до сих пор удавалось только читать, а тут въяве увидели монашество во всей его красе. Афон стоит! Хотя, конечно, и там есть свои проблемы, трудности, ослабления,– но для нас это вершина вершин. Везде и во всем чувствуется какое-то особое покровительство Свыше, покров Матери Божией. Кажется, сам воздух был напитан каким-то духом молитвенным и святым, так что и дышалось по-другому. В общем, рай на земле, насколько он только возможен на ней,– именно там. Уже не говорю о тех святынях, о тех древнейших иконах, фресках, о всем этом великолепии внутри храма, о пении и богослужении – как будто мы побывали в какой-то сказочной стране, в ином мире – не на земле, а на небе были».
Какие бы бури ни бушевали в мире, Афон, имея над собой вышний покров Божией Матери, будет стоять непоколебимо до тех пор, пока, по откровению, данному Пресвятой его Хранительницей, Ее Иверская икона Портаитисса не покинет Афонскую Гору. Будет это перед самым концом света.
2. Берег еще далеко
При всем духовном величии Афона, сами лучшие современные насельники святогорских монастырей признают, что ныне, к сожалению, Афон уже не тот, каким он был всего сорок – пятьдесят лет назад. Печально, но ничего удивительного в этом нет: повсюду ныне упадок благочестия. В монастыри приходят не крепкие верой христиане, воспитанные в благочестивых семьях, а немощные, истерзанные страстями и грехопадениями. «Ныне ослабевшее христианство приготовляет и доставляет, соответственно своему состоянию, слабых монахов. Ныне вступление девственника в монастырь – величайшая редкость! Ныне вступление лица, не стяжавшего порочных навыков,– редкость! Наиболее вступают слабые, поврежденные по телу и душе: вступают наполнившие память и воображение чтением романов и других подобных книжонок., вступают пресытившиеся чувственными наслаждениями, получившие вкус ко всем соблазнам, которыми ныне преисполнен мир; вступают с закореневшими порочными навыками, с совестью притупленною, умерщвленною предшествовавшим образом жизни, при котором дозволялись все беззакония и все обманы для прикрытия беззаконий. Для этих личностей борьба с собою очень затруднительна»,– писал еще в XIX в. отец русского монашества свт. Игнатий (Брянчанинов), еп. Кавказский...
Пришедшие в обитель, надеясь найти в ней тихое пристанище от житейских бурь, вдруг обнаруживают, что берег еще далеко и что ввержены они в другую бурю, хотя ее треволнения и не есть уже бессмысленно пенящиеся волны мирской суеты. Здесь идет жестокая борьба за спасение души. Подвергающийся наветам бури пересекает волны на утлом кораблике в поисках небесного царства. Кормчий корабля – Христос. Других кормчих и капитанов нет. Непостижимым Промыслом Божиим они отняты, не даны нашему времени.
«Монашество в настоящее время находится в тех условиях, в каких была Церковь Христова в века язычества. Это не корабль, а множество людей, рассеянных по треволнению житейскому, которые должны общением молитв, письменных и иногда личных сношений путеводствовать друг друга. Вы не найдете в нынешнее время ни одной обители в собственном смысле слова, ибо правила Святых Отцов поражены, разъединены светскими указами; остались по местам монахи: они-то должны своим общением, святым и непорочным, восстановить монашество, для которого, когда угодно будет Богу, найдутся и обители»,– говорил свт. Игнатий Ставропольский..
Некоторые иноки, объехав весь мир в поисках идеальной монашеской жизни, побывав на Афоне, на Синае, в Иерусалиме и других святых местах и не найдя того, что искали: ни достаточного духовного руководства, ни устава, разумно приспособленного к особенностям нашего немощного времени, ни единомыслия в братиях, ни душевного покоя,– в конечном итоге вернулись назад, чтобы по силам своим проводить монашескую жизнь в тех условиях, которые пошлет Господь. Они опытно убедились, что современная пустыня не доставит им желаемого безмолвия. Поняли, что в настоящие времена «монахам предпочтительнее оставаться в больших городах, современной пустыне нашего столетия, из-за того, что здесь минимально приходится заботиться о внешнем»..
Эти иноки водворились в общежитии, «предпочтя некоторое попечение совершенному беспопечению, столько способствующему внимать себе, чтобы сохранить независимость от лиц иного направления»... Не найдя людей, которые могли бы ответить на их вопросы, они ищут ответа в Отеческих писаниях. Здесь обнаруживают, что времена отступления предсказаны еще древними, но предсказаны и времена покаяния. Обнаруживают и то, что бесполезно ныне искать старцев, которые безошибочно указали бы волю Божию; видят, что исполняется древнее пророчество преп. Ефрема Сирина о тех, кто будет искать живое слово Божие во времена последние: «Они будут,– пророчествует преподобный,– проходить землю от востока к западу и от севера к югу, ища такого слова,– и не найдут его» (Слово 106 по слав. тексту)..
Ныне нет учителей, учителя – книги. Те, кто достойны в наши времена быть названы старцами, по сути дела всего лишь опытные духовники, не более. Они также, по милости Божией, имеют благодатные дарования, необходимые для назидания христиан. Возблагодарим Бога и за это! Но будет большой ошибкой приравнивать их к тем духоносным мужам, которые назывались старцами в древности. При всем уважении к тем, кто по Божиему благословению ныне берет на себя нелегкое бремя руководства ближними, должно признать, что они находятся не в той силе Духа, как древние Отцы, и не имеют полноты их дарований. Непонимание этого приводит к нездоровому, восторженному отношению к духовникам, неправильному послушанию.
«Недостаток духовного назидания должно признать величайшим бедствием. И нескоро усматривается это бедствие! Нескоро оно делается понятным для инока! Новоначальный, объятый ревностью, в которой имеет большое значение кровь и весьма малое значение духовный разум, обыкновенно довольствуется тем назиданием, которое он встретит в монастыре или которое он захочет дать сам себе. Уже впоследствии, при самом тщательном изучении Священного Писания и Отеческих писаний, подвижникам, и то немногим, делается мало-помалу ясным, что для иноческого преуспеяния необходимо духовное назидание, что душевное назидание, как бы оно ни было по наружности роскошно и великолепно, как бы ни прославлялось слепотствующим миром, пребывает во мраке и последующих ему хранит во мраке, в области падших духов,– пишет свт. Игнатий.– Спаси мя, Господи, взывал Пророк, провидя пророческим духом наше бедствие и приемля лицо желающего спастись, яко оскуде преподобный! Нет духоносного наставника и руководителя, который непогрешительно указал бы путь спасения, которому желающий спастись мог бы вручить себя со всею уверенностью!».
3. Пророчествия не уничижайте
Провидя оскудение живых носителей Предания в последние времена, Господь оставил нам Священное Писание и творения Святых Отцов Православной Церкви, в которых вполне удовлетворительно изложена Истина и указан путь к Богу: «Чтение писаний Отеческих – родитель и царь всех добродетелей. Из чтения Отеческих писаний научаемся истинному разумению Священного Писания, вере правой, жительству по заповедям евангельским, глубокому уважению, которое должно иметь к евангельским заповедям, словом сказать, спасению и христианскому совершенству»,– пишет свт. Игнатий (Брянчанинов)... Только читая Отцов можно правильно понять Евангелие и христианство: «Святые Отцы научают, как приступать к Евангелию, как читать его, как правильно понимать его, что содействует, что препятствует уразумению его. И потому сначала более занимайся чтением Святых Отцов. Когда же они научат тебя читать Евангелие, тогда уже преимущественно читай Евангелие».. «Божественные писания и слова Св. Отцов многочисленны, как песок морской»,– говорит преп. Нил Сорский; в них есть ответы на все вопросы жизни.
Святитель Игнатий пишет, что и в древние времена чтение Отцов считалось немаловажной добродетелью... Еще святой Иоанн Златоуст говорил: «Невозможно, невозможно спастись, не пользуясь постоянно духовным чтением: но и то еще в самом деле хорошо, если мы, пользуясь непрестанно сим врачевством, возможем спастись когда-нибудь. А когда мы бываем каждый день поражаемы, и, однако же, не пользуемся никаким врачевством, какая надежда спасения?» В наше же время, отличительной чертой которого является отсутствие духоносных наставников, Отеческие творения приобрели исключительное значение, как указывает святитель Игнатий: «Чтение Отеческих писаний, по умалении духоносных наставников, соделалось главным руководителем для желающих спастись и даже достигнуть христианского совершенства»....
Но и Отеческие творения большинством христиан, к сожалению, пренебрегаются. Почитание святых заключается не только в зажигании лампад и свечей пред их иконами и чтении им молитв и тропарей, но прежде всего – в серьезном, вдумчивом изучении их творений и жизнеописаний и следовании их заповедям. Ныне же мы видим в церковном народе вопиющее незнание Отеческих творений. Мало того: видим нежелание знакомиться с ними. Некоторые и не подозревают об их существовании, а другие, в том числе даже пастыри, хотя и знают, но учат, что от чтения Святых Отцов последует прелесть, поэтому не читают сами и запрещают читать другим, угашая тем самым последний светильник в объявшей нас ночи неведения. Таковых можно спросить, не погрешают ли они сами хулой на Духа Святаго, живущего в Отеческих писаниях, и не пребывают ли сами в прелести?
Пророчествия не уничижайте (Фес. 5; 20),-предостерегает св. апостол. «Не сочти для себя достаточным чтение одного Евангелия, без чтения Святых Отцов! Это мысль гордая, опасная. Лучше пусть приведут тебя к Евангелию Святые Отцы, как возлюбленное свое дитя, получившее предварительное воспитание и образование посредством их писаний. Многие, все, отвергшие безумно, кичливо Святых Отцов, приступившие непосредственно, со слепою дерзостью, с нечистым умом и сердцем к Евангелию, впали в гибельное заблуждение. Их отвергло Евангелие: оно допускает к себе одних смиренных»,– увещевает свт. Игнатий. и горестно восклицает в другом своем творении: «Состояние наше, по причине недостатка в руководителях, в живых сосудах Духа, по причине бесчисленных опасностей, которыми мы обстановлены, достойно горького плача, неутешного рыдания. Мы бедствуем, мы заблудились, и нет голоса, на который могли бы выйти из нашего заблуждения: книга молчит, падший дух, желая удержать нас в заблуждении, изглаждает из нашей памяти и самое знание о существовании книги»..
В одном из Патериков приводится следующий случай: «Некий старец провел семьдесят недель в посте, употребляя пищу один раз в неделю, прося у Бога, чтобы ему было открыто значение некоторого изречения в Священном Писании, но Бог не открыл ему. Видя это, старец сказал сам себе: Вот! Я подъял немалый труд и ничего не успел, пойду же к брату моему и спрошу у него». Когда же он вышел из кельи и запер за собой дверь, послан был к нему от Господа Ангел, который сказал ему: «Семьдесят недель, проведенных тобою в посте, не приблизили тебя к Господу: теперь же, когда ты смирился и вознамерился идти для вопроса к брату своему, я послан к тебе истолковать значение изречения. Исполнив это, Ангел отступил от него»...
Само по себе пренебрежение Святыми Отцами есть проявление гордости и презорства по отношению к Духу Святому. Камень, которым пренебрегли строители, стал во главу угла, от Господа он был и дивен во очах наших (Пс. 117; 22). Даже среди пастырей встречаются люди, которые позволяют себе по некоторым вопросам высказывать мнения, отличные от учения, принятого Святой Православной Церковью, считая эти вопросы малозначащими. В настоящее время наиболее распространенное из этих мнений – что якобы представители всех христианских конфессий спасутся. Его высказывают не только сторонники экуменической ереси, но и вполне благочестивые священники и миряне, обнаруживая тем самым незнание или, по меньшей мере, поверхностное представление о творениях Святых Отцов Православной Церкви и о церковной истории.
Любой, кто потрудится поинтересоваться, что пишут по этому вопросу Отцы, найдет вполне определенный ответ у святых всех веков христианства. Один из столпов Церкви IV в., свт. Афанасий Александрийский, выражает его так: «Кто православной веры целой и непорочной не соблюдает, без всякого сомнения, во веки погибнет».. Другой святитель, живший в V в., Кирилл Александрийский говорит: «Удаляющиеся от Святой Церкви и Причастия Святых Таин бывают врагами Божиими и друзьями демонов. Ереси безбожных еретиков будут посрамлены, род неверных погибнет, равно и полчища иудеев, уста богоборных евреев заградятся»...
Преподобный Серафим Саровский, святой XIX в., на вопрос одного раскольника, какая вера лучше: нынешняя церковная, или старая,– строго ответил: «Оставь свои бредни. Жизнь наша есть море, Святая Православная Церковь наша – корабль, а Кормчий – Сам Спаситель. Если с таким Кормчим люди, по своей греховной слабости, с трудом переплывают море житейское и не все спасаются от потопления, то куда же стремишься ты со своим ботиком, и на чем утверждаешь свою надежду – спастись без Кормчего?»... Преподобный Серафим был великим ревнителем Православия и особенно благоговел к памяти тех святых, которые уяснили и установили сущность правой веры. Он любил вспоминать их стояние за веру, убеждал хранить догматы веры, говорил, что Православная Церковь содержит в себе Христову истину в полной целости.. Можно до бесконечности приводить цитаты из Св. Отцов Православной Церкви, которые все говорят согласно, и никто из них не сказал противоположного.
Поэтому, если в догматических вопросах допускаются вольные толкования, то что говорить о духовной жизни? У современных христиан найдем самые сбивчивые, неопределенные, доходящие до суеверия понятия о ней. Преувеличивается значение телесного подвига, о подвиге душевном имеется понятие самое приблизительное, а чаще всего не имеется никакого. Телесный подвиг проще, понятнее и потому легче, чем подвиг душевный. Поэтому, удовлетворяясь телесным подвигом, о душевном не радят.
Порой пастыри, проводя благочестивую жизнь, самостоятельно приходят к некоторым духовным понятиям. Но если они при этом не радят о чтении отеческих творений, то рано или поздно непременно повредятся и впадут в прелесть. Святитель Игнатий пишет, что проповедниками ложных аскетических учений и ересиархами становились люди, зараженные одним из видов прелести, называемым «мнение»... В древние времена для того, чтобы не ошибиться и не уклониться с правильного пути, подвижники беседовали с другими подвижниками и старцами. Когда же таких старцев нет, остается единственное средство, чтобы избежать прелести и ереси,– святоотеческие книги.
Человек, понимающий значение святоотеческих творений, никогда ими не пренебрежет в своей жизни. Если он привык руководствоваться ими, то для всякого поступка, большого или малого, он ищет основания у Отцов и не успокаивается, пока не найдет такого основания. По слову прп. Иоанна Лествичника, для смиренного тягость и жало – верить самому себе, как гордому трудно последовать словам и мнению других..
Святитель Игнатий Ставропольский неоднократно в своих творениях указывает на учение преп. Нила Сорского, русского святого XV в., который, хотя имел благодать Божию,.. «никогда не давал наставления или совета прямо из себя, но предлагал вопрошающим или учение Писания, или учение Отцов (Предание или Устав преп. Нила Сорского). Когда же,– говорит преподобный в одном из своих писем,– он не находил в памяти освященного мнения о каком-либо предмете, то оставлял ответ или исполнение до того времени, как находил наставление в Писании. Этот метод очевиден из сочинений священномученика Петра Дамаскина, преподобного Григория Синаита, святых Ксанфопулов и других Отцов, особливо позднейших. Его держались иеросхимонахи Оптиной пустыни Леонид и Макарий».... Полезно прислушаться старцам новейших времен, с каким смирением и самоотвержением отзывается преподобный Нил о наставлениях, которые он преподавал братии: «Никто не должен утаивать слова Божия по своему нерадению, но исповедовать свою немощь и вместе не скрывать истины Божией, чтоб не сделаться нам виновными в преступлении заповеди Божией. Не будем утаивать слова Божия, но будем возвещать его. Божественные Писания и слова Св. Отцов многочисленны, как песок морской; неленостно исследуя их, преподаем приходящим к нам и нуждающимся в них (требующим, вопрошающим). Правильнее же: преподаем не мы, потому что мы недостойны этого, но преподают блаженные Св. Отцы из Божественного Писания (Преподобного Нила Сорского Предание)»..
4. Некоторые болезни современного иночества
По-видимому, о нашем времени древний пророк говорил: Настанут дни, в которые многие из живущих на земле, обладающие ведением, будут восхищены, и путь истины сокроется, и вселенная оскудеет верою, и умножится неправда, которую теперь ты видишь и о которой издавна слышал (3 Езд. 5; 1).
Противоречивые и невежественные представления о духовной жизни мы найдем не только среди мирян, что в какой-то мере извинительно, но, увы, и среди насельников монастырей. Если в современных обителях редко, но все же можно встретить человека, имеющего понятия о духовной жизни, согласные с отеческими творениями, почерпнутые из них, то человека, который смог бы назидать других согласно отеческим творениям, уже почти невозможно встретить.
Особенно бедственное положение в современных обителях женских. Монастырь свт. Феофан определяет как место, где насельницы преимущественно подвизаются в посте, молитве и милостыни.; но прежде чем они смогут это делать плодотворно, их должны научить правильному прохождению этих деланий. В современных же Российских женских монастырях как раз наиболее ощутим недостаток в духовном руководстве.
Проблема эта обнаружилась уже в XIX в., так как распоряжением Св. Синода в женские монастыри назначались для прохождения служения только белые священники, не знающие опытно и не понимающие жизни монашеской. Кроме того, хотя Св. Синодом и не запрещались приезды иеромонахов в женские монастыри на непродолжительное время для духовного окормления сестер, редкие игумении пользовались такой возможностью. Большей частью насельницам предлагались для руководства пожилые схимницы, которые, хотя и проводили благочестивое жительство, однако при этом не всегда были способны к духовному окормлению.
В большинстве же монастырей функцию духовного окормления брали на себя игумении, не всегда различая духовное руководство и руководство административное. Действительно, в древности духоносные игумении часто становились духовными наставницами, старицами сестер. Это происходило естественным путем: сестры и вступали в определенный монастырь порой для того, чтобы найти духовное руководство в лице святой игумении. Причем сами настоятельницы не стремились окормлять насельниц, но, будучи поставлены игумениями, своей подвижнической жизнью стяжевали благодатные дарования, что обращало к ним сердца сестер. Те, кого священноначалие поставляло администраторами, благодаря своим духовным качествам, самими сестрами избирались для духовного руководства и старчества. Назначать же насильно духовников в монашестве всегда считалось недопустимым: для того, чтобы духовное общение было плодотворным, необходимо доверие руководимого к руководителю. Оно не может возникнуть в административном порядке.
Неполноценное духовное руководство в женских монастырях XIX-XX вв. имело печальные последствия. Вот что говорил о монастырях того времени ученик Зосимовских старцев, погибший в 1938 г. в сталинском лагере схиарх. Игнатий (Лебедев) своим духовным дочерям, постриженным им в монашество: «Благодарите Бога, что вы не были в монастыре; там только изломали бы и исковеркали ваши души; монастырские монахини, за редким исключением, не умеют открываться и не понимают смысла откровения помыслов».. Отец Игнатий называл такую извращенную духовность, подмену ее буквой – «ветхим заветом».
Тем не менее, дореволюционные монастыри, несомненно, выгодно отличались от монастырей современных. Основное отличие их было в том, что тогда поддерживалась преемственность и насельницы действительно сохраняли духовные традиции монашества.
Никогда в то время монастыри не открывались скоропалительно. Открытие монастыря было серьезным, долгим делом. Вначале с благословения епархиального архиерея возникала община. По прошествии нескольких лет, если эта община зарекомендовала себя положительно и могла содержать себя и церковный клир, Синод назначал комиссию, которая на месте рассматривала положение дел, обращая внимание как на духовно-нравственное состояние обители, так и на ее материальный достаток. Только если дела в общине шли хорошо, она получала статус монастыря, начальница ее возводилась в сан игумении, а над некоторыми сестрами дозволялось совершить постриги.
