Се ныне время благоприятно

Они новоначальны во всех отношениях. Поэтому требовать с них исполнения устава во всей полноте неправильно и бессмысленно. Подавляющее большинство из них никогда не слышало о душевном подвиге и полагает, что монашество заключается в длительных молитвословиях, большом количестве поклонов, строгом исполнении глав Типикона о постах. Такой настрой, сложившийся в результате неведения, понятен, но будет большой ошибкой потакать ему и развивать его дальше.
 
      Должно прежде всего знакомить послушников с отеческими писаниями о монашеской жизни, обучая их именно там искать идеал монашества. Необходимо воспитывать в них добродетель послушания, строго, но деликатно пресекая всякое самочиние, воспитывать уважение к старшим и заботу о ближних. Непомерные посты должны быть оставлены за воротами обители и забыты, вместе с такого же рода поклонами и бдениями: «Изощренные в лукавстве демоны не только внушают чревоугодие, но советуют соблюдать и строгое воздержание, и чрезмерные посты. При этом они имеют в виду две цели: чтобы обольщенный или, упоившись кичением, думал о себе, что по жизни он выше подвизающихся с ним братий и наравне с коршунами возносится вверх воздержанием, или чтобы он расслабил тело, не мог приносить пользы ни себе, ни другому, а поскольку с течением времени болезнь нередко в высшей степени усиливается, погряз, наконец, в неверии, безнадежности и хуле». «Предлагаемые братии на общей трапезе недорогие яства вкушай нелицемерно, чтобы, отказываясь от них, по прошествии недолгого времени не оказаться тебе, по причине усилившейся немощи, переменившим образ жизни и придумывающим всякого рода и вида дорогие яства, которых нет за трапезой»..
 
      Необходимо постепенно приводить юного послушника к требованиям монашеской жизни, помня, что он пока еще больше мирянин, чем монах, сообщая ему правильное, святоотеческое понятие о разумном аскетическом подвиге.

4. Нельзя плыть по старым картам

      Необходимо решительно признать, что ныне невозможно во всем следовать Типикону: мы имеем в виду не то, что касается порядка богослужения, а то, что касается бытовой жизни насельников монастырей, например, правил о посте.
 
      Невозможно и даже неправильно требовать от братий вкушать пищу один раз в день после захода солнца или не вкушать ее вовсе по несколько дней, как предписывает то Типикон. Нельзя требовать от всех не вкушать елей. Для современных послушников, в большинстве своем до монастыря проживавших в городах, как правило, с детства имеющих слабое физическое развитие, а также для людей пожилых воздержание от елея губительно для здоровья. Людям же, страдающим сердечно-сосудистыми заболеваниями, настоятель должен благословить вкушать елей Великим постом, даже если они этого не хотят. Воздержание от елея для таковых есть не проявление веры, как они считают, а глупость, которую святой Иоанн Кронштадтский называет грехом. Более того, нельзя вышеуказанных послушников ограничить только двумя трапезами. Необходимо хотя бы разрешить им пить чай. А некоторым, если нужно, благословить и завтракать. Это касается не только немощных, но и тех, кто по долгу своего послушания должен исполнять тяжелые физические работы.
 
      Святитель Игнатий считает, что насельники монастырей, труждающиеся на тяжелых физических работах, должны вкушать пищу досыта (но не до пресыщения).
 
      В таком видимом нарушении Типикона не только нет никакого греха, но и настоит необходимость. Наоборот, если хотя бы кто-то из братии заболеет в результате непосильного поста, возложенного на него настоятелем или духовником, то благословивший таковой пост не только не получит никакой награды от Бога, но будет, согласно учению Св. Отцов, истязан на мытарстве убийства. К великому сожалению, во многих современных монастырях после нескольких месяцев пребывания там, братия заболевают вследствие непосильных трудов, недостатка сна и скудного питания, а в женских монастырях это явление повсеместное и, по-видимому, считается нормой. Положение усугубляется тем, что братия, как правило, лишена достаточной медицинской помощи; лечиться даже считается чем-то зазорным. А там, где все же не возбраняется лечиться, как правило, не выделяют на это денег, предлагая поискать их самим.
 
      Мы полагаем, что настоятель обязан заботиться о телесном здравии братий не меньше, чем о здравии душевном, и делать в этом отношении все от него зависящее. Он обязан быть для своих братий отцом и матерью. Известен случай из патерика, когда один святой старец проделал долгий путь в Александрию и обратно, чтобы принести заболевшему иноку свежего хлеба, поскольку ни у кого из братий, питавшихся сухарями, свежего хлеба не оказалось. Если потребуется, то должно предоставлять заболевшему брату квалифицированную медицинскую помощь, как бы дорого это ни обошлось обители в материальном отношении. Здоровье дороже любых денег, а впоследствии всегда окупается служением насельника. Даже если рассудить с точки зрения пользы для обители – лучше потратить некоторые средства на медицину, чем через несколько лет получить общество хронически больных инвалидов, которые вряд ли смогут полноценно трудиться для монастыря и даже посещать богослужения.
 
      Примером отношения древних игуменов к здоровью вверенной им братии может послужить одно из великопостных поучений инокам преп. Феодора Студита, святого VII века. Оно посвящено тому, чтобы, ревностно проходя постный подвиг, братия, тем не менее, не напрягались выше сил в божественных занятиях:
 
      «Конечно, не будем напрягаться выше сил в своих занятиях, но станем вместе с бодростью духа охранять и здоровье тела. Ибо какая польза сначала быстро идти, а затем скоро пасть? Не лучше ли идти осмотрительно, обращая внимание на напряжение своего временного жилища (то есть тела)? Но так как день, проведенный в излишних усилиях, обычно вызывает равнодушие, то будем питать нашу душу благими занятиями и духовными созерцаниями, чтобы она пребывала не в мирских делах, с которыми связано легкомыслие, смятение, страдание и горечь, но в делах сладости и веселья. Сказано: я помянул Бога и возвеселился (Пс. 76; 3)»..
 
      А святитель Василий, великий аскет и учитель аскетизма, говорит следующую, заслуживающую внимания вещь: «Не подобает ратовать против тела брашном, которое должно служить к его сохранению»...
 
      На протяжении своей истории монашество значительно менялось, и его внешняя жизнь принимала самые разные формы. Этого не стоит пугаться, так как, по слову святителя Игнатия (Брянчанинова), Дающий спасение даст и формы его достижения. Монашество времен свт. Игнатия весьма отличалось от монашества времен преп. Сергия, а российское монашество начала XX века уже сильно отличалось от монашества времен свт. Игнатия, что хорошо видно по книге игумена Серафима «Первый иноческий съезд». Современное же монашество – уже нечто совсем иное. По непостижимому Промыслу Божию, тому есть свои причины, и не только духовные. Еще св. пророк Ездра, живший за 500 лет до Рождества Христова, возвещал:
 
      Он сказал мне: «Я дал недрам земли способность посеянное на ней возращать по временам. Как младенец не может производить того, что свойственно старцам, так Я устроил созданный Мною век». Тогда я вопросил Его и сказал: «Мать наша (земля), о которой Ты говорил мне, молода ли еще или приближается к старости?» – «Спроси об этом рождающую, и она скажет тебе. Скажи ей: „Почему рождаемые тобою ныне не подобны тем, которые рождены были прежде, но меньше их ростом?“ И она скажет тебе: „Одни рождены мною в крепости молодой силы, а другие рождены под старость, когда ложесна начали терять свою силу“. Рассуди же и ты: вы теперь меньше станом., нежели те, которые были прежде вас; и те, которые после вас родятся, будут еще меньше вас, так как творения уже стареют и крепость юности уже минует» (3 Ездр. 5; 48-55).
 
      Древние формы монашества были обусловлены не только необыкновенным духовным преуспеянием иноков того времени, но и крепостью их телесного здоровья, не сравнимого со здоровьем современных поколений. На эту причину, как на одну из причин оскудения монашеского подвига, указывал еще свт. Игнатий. В жизнеописании же преп. Силуана Афонского говорится, что в юности он за один раз съедал 50 яиц, что свидетельствует об очень большой физической крепости. Недостаток физического здоровья современных поколений – это реальность, с которой нельзя не считаться. Человек состоит не только из души, но и из тела, поэтому отсутствие телесного здоровья объективно влияет на жительство, проводимое человеком. Следовательно, пытаться подражать подвигам древних в наши дни – заранее обреченная на неудачу, да и бессмысленная попытка. Здесь вполне можно применить сказанное свт. Игнатием Ставропольским в беседе о монастырях с иеромонахом (позже архиепископом) Леонидом (Краснопевковым): «Ищите всюду духа, а не буквы. Борьба за формы бесплодна, смешна; вместо того, чтобы побеждать и назидать, она раздражает противников или вызывает их презрение».. Невозможно, по причине физической слабости, в наши дни в полной мере соблюдать древние иноческие уставы относительно телесного подвига. Если кто-то в наше время и может нести более строгий телесный подвиг,– это свидетельствует не о каком-то его духовном преуспеянии, а лишь о более крепком здоровье.
 
      Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин пишет, что в иноческих обителях в его местности (юг Франции) братия не могут сохранить такого воздержания, как египетские отцы, по причинам более сурового климата и их немощи. В другом месте он указывает как на другую причину этого – на отсутствие духоносных старцев.. И в те времена никто не говорил, что мера телесных подвигов зависит исключительно от произволения инока.
 
      Между тем, современный человек с его пошатнувшимся здоровьем, придя в монастырь, сталкивается со многими проблемами, возникающими исключительно из-за того, что на физическое устроение насельников начальствующие лица не всегда обращают должное внимание... На самом же деле эти проблемы вполне разрешимы. Уставы современных монастырей в основном скопированы с уставов тех немногих обителей, которые были открыты после разорения еще при советской власти, тогда как и в древние времена, и в дореволюционной России уставы обителей, монастырские традиции, школы воспитания иноков были очень богаты и разнообразны.
 
      Например, по существующей ныне практике, утренние богослужения почти во всех действующих монастырях начинаются в 5-6 часов утра. Практика не бесспорна, а для некоторых насельников весьма обременительна по их слабому телесному здоровью. Как известно, с медицинской точки зрения, люди разделяются на «сов» и «жаворонков», то есть тех, кто рано ложится спать и рано встает, и тех, кто, наоборот, поздно ложится и, следовательно, позже должен просыпаться. Поделать здесь ничего нельзя: это своеобразные биологические часы, заложенные в человека природой. Очень трудно, большей частью невозможно без вреда для здоровья из «совы» сделать «жаворонка», т. е. насильственно заставить кого-либо рано ложиться и рано вставать, впрочем, как и наоборот.
 
      Большинство насельников современных обителей родились и выросли в городах, где строй жизни таков, что люди от младенчества воспитываются как «совы». Поэтому, когда они попадают в обитель, при всей их ревности и стремлении строго исполнять устав, даже при хорошем физическом здоровье (что само по себе является редкостью), утренние богослужения со временем превращаются в тяжкое испытание, особенно Великим постом. Насельник надеется, что со временем это пройдет, он сумеет перестроиться, но проходят годы, и ничего не меняется. Даже если его наказывают и заставляют раньше ложиться спать «за послушание», при всем желании, заснуть он не может. Если же утреня совершается с утра, а после Литургии насельника, естественно, ждут послушания, его положение становится невыносимым. Рано или поздно он периодически начнет просыпать богослужения, либо будет вынужден поискать другую обитель, где его не станут принуждать вставать рано на богослужение, и, поскольку вряд ли такая найдется, насельник будет вынужден уйти на приход, или даже в мир.
 
      Эта, на первый взгляд, малозначащая проблема является источником иноческих скорбей для многих и многих. Между тем, в большинстве дореволюционных Российских обителей утренние богослужения начинались в 2-3 часа ночи, затем через некоторое время, в которое братия могла немного отдохнуть, совершалась Литургия, после чего братия опять имела небольшой отдых, а затем расходилась на послушания. В некоторых монастырях, поскольку братия проводила ночь в трудах, после обеда, согласно уставу, ворота закрывались, прекращались все шумные работы и братии предоставлялся покой. Существовали обители, в которых полунощница и следующая за ней утреня начиналась в 23 часа. Как видим, уставы в дореволюционных монастырях были очень разнообразны, и каждый мог выбрать себе обитель в соответствии со своими физическими силами и духовным устроением.
 
      Само собой разумеется, что сокращать богослужения в монастыре недопустимо., но начинать богослужения утром несколько позже, в 6-7 или даже в 8 часов вполне приемлемо.

5. Другие проблемы современных монастырей

      Множество проблем молодых обителей связано с их экономикой, о которой нужен отдельный разговор. Один из современных старцев Святой Афонской Горы, о. Лука (монастырь Филофеу) на вопрос о том, что сейчас в восстанавливающихся Российских монастырях очень много приходится заниматься внешней деятельностью и общаться с миром, сказал следующее: «В вашей стране сейчас, когда схлынула эта волна атеизма, требуется материальное восстановление, для того чтобы произошло возрождение духовное. Подобно тому, как вначале было создано тело, а затем ему был дан дух, следует, чтобы предшествовало телесное, а за ним следовало духовное. Каждое следует в свое время, мы не можем совершать непоследовательные вещи; вы не можете сейчас заниматься духовным образованием, если не подготовите для него соответствующую материальную основу. Каждый человек спасается сообразно с духовными предпосылками своего времени. Вы обязаны заниматься внешней деятельностью, чтобы удовлетворять потребности материального развития монастырей, а также и нужды народа, который приходит и ищет утешения, духовной помощи. И придет время, если будем живы, когда в этих монастырях разовьется духовная жизнь, и часть от этой духовности будут иметь те, которые создавали предпосылки для того, чтобы другие жили духовно» (Газета «Православный Санкт-Петербург»).
 
      К великому сожалению, большинство открывающихся современных обителей, как и приходских храмов, ориентировано на пожертвования спонсоров. То, что, может быть, неизбежно для приходов, недопустимо для монастырей. Доходит до того, что монахи или монахини стоят с ящиками для пожертвований на улицах городов, вызывая всеобщее презрение, служа соблазном для мирян, позоря этим иноческий чин и получая сильнейший душевный вред. Современные, большей частью далекие от Церкви и порой совсем не верующие «спонсоры» не очень-то расположены расставаться со своими кошельками. Да и насколько нравственно восстанавливать храмы на такие средства? Есть канонические запрещения принимать пожертвования от некоторых лиц. Участие в восстановлении храмов Божиих есть великая честь. Понимающие это благочестивые люди сами охотно принесут свои пожертвования.
 
      Изначала монашествующие кормили себя трудом своих рук, как заповедали нам преподобные и богоносные Отцы. Это заложено в отеческие уставы, чаще всего со ссылкой на св. ап. Павла, говорившего: Нуждам моим и находящихся со мною послужили вот эти мои руки (Деян. 20; 34). Типикон, между прочим, вообще запрещает принимать что-либо на содержание монастырей: «От праведных трудов и от своего делания дневную пищу получим себе и прочее, потребное для тела. Стяжание же от чужих трудов вносить как-либо отнюдь нам не на пользу, и тем более, поскольку мы страстные и душою немощные,– принимать в обители. Но, как яда смертоносного, до'лжно отбегать и отгонять его собравшимся в единое братство, как мы приняли от Божественных Писаний, по разуму соглашающему и утверждающему, который мы возлюбили»..
 
      Древние Отцы так и поступали. Монахи были всеми уважаемыми тружениками.
 
      На такой основе существовали все без исключения православные монастыри в языческом окружении. Запрещалось также вступающему в обитель вкладывать в нее какую-либо собственность. Впоследствии, во времена христианские, монастыри имели многих благотворителей из числа знатных и богатых людей. Благотворить обителям считалось почетным делом, и монастыри по большей части ни в чем не нуждались. Наше же положение больше похоже на то, какое было в древности. Мы живем в нехристианском, и порой враждебном окружении. Во всех отношениях будет лучше, если мы будем кормить себя и восстанавливать руины трудами своих рук. Только так мы сможем быть независимыми от прихотей мира.
 
      Преподобный Нил Синайский жестко порицает попрошайничество в монашеской среде: «Они так же неотступно, как тунеядцы, стоят при дверях богачей, подобно невольникам, бегают пред ними на площадях, расталкивая подходящих к ним близко, разгоняя встречных, стараются доставить им удобнейший проход. И делают это по нужде к трапезе, не научившись удерживать сластолюбия при лакомых яствах». «А мы, когда имеем в чем надобность, подобно молодым псам, которые, весело махая хвостом, ласкаются к бросающим голую, может быть, кость или крошки, сбегаемся к богатым. Называем их благодетелями и попечителями христиан и, одним словом, приписываем им всякую добродетель, хотя они до крайности порочны, только бы успеть нам в желаемом; не любопытствуем узнать, как жили святые, соревновать добродетели которых, конечно, и мы предполагали»..
 
      Знаем, что многие будут не согласны с нами, особенно в разоренной провинции. Но, братия, где вера ваша? Есть способы воздвигать храмы и обители без унизительного хождения по банкам и фирмам с протянутой рукой, унизительного не для нас, а для Церкви.
 
      Существуют многочисленные примеры, когда в наше полуголодное время восстанавливаются храмы и монастыри, практически без всякого участия в этом светских властей и капитала «новых русских». Необходим только труд и некоторая смекалка. Самый дорогой капитал любой обители и храма – это люди. Если их организовать, с Божией помощью, они свернут горы. Есть случаи, когда в целом разоренном районе, где все предприятия стоят и население питается исключительно тем, что выращивает на своих огородах, строится только один объект – православный храм.
 
      Святейший Патриарх Алексий II однажды сказал, что Церковь для своего благотворительного служения нуждается в средствах, для этого приходам необходимо самим создавать экономическую базу; будущее за теми приходами и монастырями, которые сумеют это сделать.
 
      Экономические вопросы решаются очень просто, если монастырь займется собственным производством. При использовании современной техники, грамотном ведении хозяйства и некотором знании основ экономики, в этом нет ничего сложного и трудоемкого. Можно пригласить на работу сведущих мирян, чтобы организовать небольшое производство или сельское хозяйство. Если пользоваться современными методами и современной техникой, при небольших трудозатратах можно иметь стабильный доход, которого вполне хватит на восстановление и содержание обители. Это позволит быть независимыми от прихотей «спонсоров» и избавит братию от тяжкой обязанности посещать мир, не говоря уже о том, что у иноков появится больше времени для занятия молитвой и душеполезным чтением.
 
      Печально видеть почти повсеместное отношение к паломникам как к неким доходным «православным туристам» или бесплатной рабочей силе. В редких и очень редких православных обителях заботятся о том, чтобы паломникам, этим «гостям Божией Матери»., были предоставлены удобные условия для проживания, достаточное питание и возможность присутствовать за богослужениями, не говоря уже о том, что в иных монастырях принимать паломников отказываются вовсе. Не так было в лучших обителях дореволюционной России.
 
      Допустимо просить паломников разделить некоторые труды насельников обители. Да паломники большей частью и сами желают внести свою трудовую лепту. Но нехорошо и даже греховно спекулировать на этом святом желании. Например, поручая паломникам самую тяжелую и грязную работу или под предлогом того, что «послушание выше поста и молитвы», не позволять им посещать богослужения, ради которых они в основном и приезжают в обитель. Необходимо также учитывать физические силы и здоровье паломников,– большей частью, людей пожилых, чтобы не быть нам, братья, истязанным на мытарстве убийства, где, между прочим, истязается и такой грех, как принуждение работать больного человека с вредом для его здоровья.
 
      Поощряется тенденция при женских монастырях устраивать богадельни, детские приюты, широко поставленную патронажную службу. Порой это делается с целью привлечь спонсоров, иногда – по другим побуждениям. Сестры, которым не хватает ни сил, ни времени на работы по восстановлению и содержанию монастыря, должны заниматься также и деятельностью, более свойственной благочестивым мирянам. А ведь они еще регулярно посещают длительные монастырские службы. Бескорыстные труженицы ухаживают за больными, воспитывают беспризорных детей, работают в больницах, посещают на дому пожилых людей, порой из последних сил, почти всегда ценою собственного здоровья, тогда как древние Отцы считали, что настоящее монашество должно приводить к душевному и телесному здравию..

6. Устав должна начертать жизнь

      Очевидно, что устав в обители должно вводить постепенно, с большим рассуждением. Он не должен быть плодом кабинетных измышлений, а должен рождаться из жизни, отвечать требованиям обстоятельств и силам, душевным и телесным, новоначальных послушников, кои в современных обителях составляют большинство. «Правило должно быть для человека, а не человек для правила» (свт. Игнатий). Содержание должно предшествовать форме, а не форма содержанию. Необходимо осознать, что и «Общежительный устав» игумена Серафима (Кузнецова) во всей своей полноте для современных монастырей, к сожалению, тоже уже не приемлем, хотя из него с пользой для обители могут быть взяты общий принцип и отдельные положения.
 
      Чтобы монашество восстановилось во всей своей красоте, необходимо очень многое. Прежде всего – чтобы некоторые из тех, кому дана Богом власть в Церкви, те, от кого зависит благостояние св. Божиих обителей, поняли, что к делу возрождения монашества нужно подходить осторожно и терпеливо. Монашество разнообразно в своих формах и проявлениях. Косное, стандартное отношение к духовной жизни монастырей недопустимо; оно погубит монашество. Каждый монастырь, как и каждый человек, имеет свои индивидуальные особенности; это относится также к монастырскому уставу.
 
      Ошибкой будет безрассудно копировать без изменений устав никогда не закрывавшегося Псково-Печерского монастыря или открытых в годы гонений обителей, например, Троице-Сергиевой Лавры или Пюхтицкого монастыря. Материальное положение новооткрытых обителей, количество насельников, их дух, настрой, духовная опытность, возраст, образование и т. д.– все это уже совсем иное. Даже времена сейчас иные. Иное и положение Церкви, по сравнению с тем, когда в 1943 году была возобновлена, например, Троице-Сергиева Лавра, и с теми годами, когда она возрастала. Во вновь открытых монастырях есть свои положительные стороны и свои проблемы: больше, конечно, проблем. Нельзя этого не учитывать.
 
      Нельзя требовать от новоначальных послушников подвига преуспевших иноков; ошибочно спешить постригать насельников ради того, чтобы возрастало их количество. Образцово-показательные монастыри обернутся, в конце концов, позором для монашества и соблазном для мирян. Вместо проповеди Евангелия и возрождения Церкви они только оттолкнут от нее малых сих.
 
      Еще на Первом Всероссийском монашеском съезде шел разговор об уменьшении количества монастырей в России с той целью, чтобы в них возрос уровень духовной жизни. В епархиях, где открывается большое количество монастырей, духовная жизнь в них, как правило, низка, не успевает развиться, на что, между прочим, влияет и материальная нужда. Есть случаи, правда, немногочисленные, когда насельники новооткрытых монастырей расходятся кто куда, и обитель просто закрывается. Возрождение монастырей должно проходить естественным, а не искусственным путем. Люди приходят в них все же не для того, чтобы строить только стены и восстанавливать памятники архитектуры, а прежде всего – для духовного возрастания.
 
      В последнее время получила развитие следующая практика: монашеская обитель открывается не сразу, а вначале при храме организуется община, с некоторыми элементами монашеской жизни. Она даже не называется и не считает себя монастырем, тем более что вначале много приходится заниматься восстановительными работами и организацией хоть какой-то экономической основы будущей обители. Постепенно при храме образуется братство, естественным образом складывается устав. Со временем, когда члены общины духовно подрастают и является материальный достаток, встает вопрос об открытии монастыря. Должно признать такую практику очень разумной и наиболее соответствующей традиционным принципам создания большинства православных обителей. Община при храме может существовать сколь угодно долго, не принимая на себя никаких обязательств и не возлагая непосильного бремени на насельников.
 
      Открытие монастыря – великое и сложное дело. Прежде всего необходимо, чтобы на это была воля Божия. Затем от устроителей потребуется решение множества задач: организационных, материальных и духовных. Поэтому не нужно спешить придавать общине формы монастыря, а насельникам – вид монахов. Попытки сделать это преждевременно приведут к тому, что форма только разрушит с таким трудом собранное содержание и приложит насельникам скорби, которых и так хватает. Устроение монастыря должно произойти само собой в предназначенное Богом время.
 
      Не нужно также спешить создавать при такой общине детский приют или богадельню, духовное училище, гимназию или другие благотворительные организации. Все это само по себе неплохо и в наше время особенно необходимо, но вначале нужно устроить монастырь, собрать братию, организовать прочную материальную базу. И уже со временем, накопив достаточно сил и средств, начинать при обители миссионерскую и благотворительную деятельность.
 
      Все хотящие видеть хорошо понимают состояние современного православного монашества. Не будем тешить себя иллюзиями: оно в глубоком упадке. Собственно, после семидесяти лет безбожия, кровавых гонений, расстрелов священнослужителей и разгонов монастырей, ничего другого не может быть. Но в соответствии с пророчествами Отцов, а также русских праведников последнего времени, непоколебимо веруем, что монашество в нашем Отечестве возродится. Оно уже и начало возрождаться, пусть в основном, пока со строительства стен. Достойно удивления уже то, что тысячи молодых людей, воспитанных большей частью в нецерковных, порой – в безбожных семьях, несмотря на многочисленные соблазны и возможности, которые предоставляет современное цивилизованное общество, неожиданно изъявляют желание избрать многотрудный путь монашеской жизни. Среди них есть люди как не очень образованные, так и с достаточно высоким, по меркам мира сего, уровнем образования.
 
      Будем надеяться, что милостью Божией монастыри будут восстановлены, откроются новые обители, а в уже открытых жизнь наладится. Немаловажно для этого – подобрать наиболее разумный, подходящий устав, чему призвана поспособствовать книга «Мужской общежительный устав», написанная в начале XX в. игуменом Серафимом (Кузнецовым).

Что должен знать желающий поступить в современный монастырь?

I. «О бедственное время, о бедственное состояние!»

1. Сияние святых Божиих

      Множество святых просияло на земле от сотворения мира. Особенно много было явлено их в первые века Христианства – времена апостольские, эпоху мучеников и «золотой век» монашества... Много способствовало этому наличие духоносных учителей, коими обиловали эти времена.
 
      Человек, попадавший в первохристианскую общину, оказывался в высоко-духовной атмосфере. Он видел многочисленные проявления благодати Духа Святаго в окружающих его христианах. Община почти всегда руководилась духоносным мужем, порой из самих апостолов или их близких учеников, которые либо были самовидцами Слова (Лк. 1; 2), либо передавали рассказы людей, непосредственно видевших Господа нашего Иисуса Христа. Это много способствовало укреплению веры слушающих. Кроме руководителя, среди христиан обязательно имелись другие духоносные мужи и жены. Даже в больших городах общины были немногочисленны и духовно едины. Составлявшие их христиане, в большинстве своем, были не новоначальными, а духовно преуспевающими. Поэтому Священное Писание вполне заслуженно именует их святыми: Всем находящимся в Риме возлюбленным Божиим, званым святым: благодать вам и мир (Рим. 1; 7).
 
      Святость, духовное совершенство являлись нормой духовной жизни первохристианских общин. Христиане были столь духоносны, столь устремлены в небесное царство, что ничто не удерживало их на земле. Большинство из них были готовы на мученичество и желали его. В таком окружении, при обилии многочисленных назидательных примеров, духовный рост совершался скоро и знаменовался обильным явлением духовных плодов. Когда вы сходитесь и у каждого из вас есть псалом, есть поучение, есть язык, есть откровение, есть истолкование,– все сие да будет к назиданию. Если кто говорит на незнакомом языке, говорите двое, или, много, трое, и то порознь, а один изъясняй. И пророки пусть говорят двое или трое, а прочие пусть рассуждают. Если же другому из сидящих будет откровение, то первый молчи. Ибо все один за другим можете пророчествовать, чтобы всем поучаться и всем получать утешение (1 Кор. 14; 26-27, 29-31). Удивительное, чудное было время!