ДАЙНА

Когда Дайна вошла в кухню, Кейн оторвал взгляд от утренней газеты и не в первый раз подумал, что Дайна Лейтон – единственная известная ему женщина, которая, всегда передвигаясь ленивой походкой, умудряется создавать иллюзию невероятной суеты. Как ни странно, эта черта казалась привлекательной.

– Я опаздываю, – заявила она вместо приветствия, бросив сумку на стул и обходя вокруг стола, чтобы налить себе кофе.

Кейн всегда сам готовил кофе по утрам, предпочитая особо ароматные сорта. Дайна одобряла его выбор, хотя и относилась к кофе всего лишь как к простому и эффективному средству быстрого насыщения организма кофеином.

– Ты опять выключил будильник, – добавила Дайна без всякого упрека – просто констатируя факт.

– В последнее время ты поздно ложишься, поэтому я решил, что тебе не грех поспать чуть подольше. Кроме того, сейчас не так уж поздно – всего начало десятого. У тебя на утро назначена встреча? Вчера ты об этом не упоминала.

– Нет, не встреча. – Дайна щедро сыпанула в кофе столько сахара, что Кейн невольно поморщился, и добавила столько сливок, что он в который раз мысленно поинтересовался, зачем она вообще пьет кофе. – Просто они принимают посетителей только дважды в день, а по вечерам я всегда опаздываю.

Как же он забыл – ведь сегодня четверг!

– Прости, Дайна. Если бы ты мне напомнила…

На ее лице мелькнула улыбка.

– Не беспокойся. Думаю, у меня еще есть время. – Она положила в тостер два ломтика хлеба.

Глядя на нее, Кейн, как уже не раз бывало в последние недели, задал себе вопрос: кажется ли это ему, или же Дайна в самом деле чем-то озабочена? Сначала он приписывал все несчастному случаю, но теперь не был в этом так уверен. Казалось, она полностью погружена в работу и не обращает внимания ни на что другое. Неужели все дело в том, что ее мыслями целиком завладела очередная тема для статьи?

Кейн хотел подойти к Дайне, но не сделал этого – он был достаточно чуток, чтобы распознать настораживающие признаки в ее поведении. Она не прикасалась и даже не приближалась к нему, упорно оставаясь по другую сторону стола. С таким же успехом Дайна могла бы нацепить на себя неоновую вывеску: «Не подходить!» Это порядком раздражало Кейна.

– Ты собираешься заглянуть туда по пути на работу? – спросил он, стараясь поддержать разговор и одновременно решить, не пора ли принять какие-нибудь меры.

Дайна застегнула на запястье часы с широким кожаным ремешком и рассеянно кивнула:

– Да, на несколько минут.

– Ты не должна ходить туда два раза в неделю.

– Должна.

– Дайна, это была не твоя вина.

– Знаю. – Но в ее голосе отсутствовала уверенность. Очевидно, она это поняла, так как быстро переменила тему, намазывая тост маслом. – В любом случае сегодня утром нам не по пути. Это даже хорошо. Стив дал задание взять интервью у инспектора из строительного управления, а того никогда не бывает в офисе, поэтому мне понадобится мой джип.

Стив Харди был редактором маленького, но популярного журнала, в котором работала Дайна, и он эксплуатировал ее почти так же жестоко, как она эксплуатировала себя.

– Очередное разоблачение? – небрежно осведомился Кейн. – Коррупция и взятки в среде строительных подрядчиков?

Дайна рассмеялась:

– Хорошо бы. Но это всего лишь серия статей о местных чиновниках. Один день их жизни и то, на что расходуются налоги, которые мы платим.

– Для тебя это пара пустяков.

Она пожала плечами:

– Да, никаких проблем.

Кейн наблюдал, как Дайна намазывает тост виноградным желе и с аппетитом поглощает его. Наблюдать за ней было приятно, что бы она ни делала. Дайна не была красавицей, но ее правильные, хотя и не отличающиеся утонченностью черты лица и особенно выразительные глаза, иной раз замечавшие то, что для остальных проходило мимо, сразу приковывали к себе внимание. Светлые золотистые волосы были коротко острижены, а стройную фигуру обтягивали свитер и джинсы. Чувствовалось, что Дайна не слишком заботится о нарядах, но это едва ли имело значение, так как взор – во всяком случае, мужской – притягивала не одежда, а находящееся под ней соблазнительное тело.

Взор Кейна Макгрегора, в частности, оно притянуло более полугода назад.

Им не понадобилось много времени, чтобы сблизиться, но узнать друг друга по-настоящему оказалось куда более сложным и утомительным процессом. Оба дорожили своей независимостью, были заняты работой и вели беспорядочную жизнь. У обоих в прошлом были связи, оставившие глубокие шрамы, и ни один из них не стремился копаться в личности другого.

Первое время им было достаточно бурной страсти, но даже такие, казалось бы, поверхностные отношения либо развиваются, либо прекращаются. С их связью произошло первое. Почти против воли Кейна и Дайну начала объединять не только постель. Они обменивались мнениями, делились новостями, сравнивали взгляды и вкусы, и им все больше нравилось то, что они друг о друге узнавали.

По крайней мере, так думал Кейн.

Они еще не жили вместе, но после четырех месяцев пребывания в доме то у одного, то у другого Кейн стал подумывать о том, что пора прекратить ежедневно мотаться туда-сюда.

Дайна, судя по всему, тоже была не против. Но чуть более месяца тому назад произошел несчастный случай, и Дайна начала отдаляться от него. Кейн считал, что причиной тому было ее беспокойство за подругу и нелепое чувство вины, но сейчас он впервые в этом усомнился.

– Возможно, я вернусь поздно, – предупредила Дайна, доедая первый тост.

– Поиски очередного материала? – В последнее время это часто служило объяснением ее отсутствия. Не пора ли принять вызов и выяснить отношения раз и навсегда?

– Просто мне нужно кое-что проверить. Правда, когда я закончу дела, то, может быть, окажусь ближе к моему дому, чем к твоему, так что…

– Почему бы нам не встретиться там? – прервал ее Кейн, не желая выслушивать предложение провести еще одну ночь порознь. В последнее время их было слишком много. – В восемь? В девять?

– В восемь, – после недолгого колебания ответила Дайна. – К этому времени я освобожусь.

– Я куплю что-нибудь нам на ужин в китайском ресторане, – предложил Кейн.

– Нет, цыпленок в кунжутном соусе будет в самый раз.

– И никаких яичных рулетов. Я помню.

Дайна снова мимолетно улыбнулась, но ее мысли явно были заняты чем-то другим.

Кейн наблюдал за ней, отхлебывая кофе. Он мог примириться с тем, что для Дайны важна ее работа – в конце концов, для него работа значила не меньше. Поэтому вряд ли было бы справедливым возражать против ее рассеянности и требовать, чтобы она уделяла ему все свое время и внимание. Но было ли дело только в работе?

Статьи о муниципальных чиновниках Атланты Дайна могла писать с закрытыми глазами. Но она нередко занималась одновременно разработкой нескольких тем, даже не ставя в известность главного редактора. Таким образом она выполняла рутинную работу для своего журнала, попутно удовлетворяя исследовательские инстинкты репортера.

– Дайна.

Дожевав тост, она вопросительно приподняла брови.

– Почему бы нам не поехать куда-нибудь на этот уик-энд? Может быть, на побережье?

У Кейна был домик на берегу, где они оба обретали желанное убежище от бешеного ритма городской жизни.

Колебание ее было едва заметным.

– Я бы с удовольствием, но у меня в воскресенье встреча.

– А ее нельзя перенести?

– Боюсь, что нет. – Дайна с сожалением улыбнулась. – Я должна поговорить с ассистентом окружного прокурора – она занимается крупным делом, так что ее график заполнен до отказа.

«Она лжет», – подумал Кейн.

– Ну, тогда в следующий уик-энд, – настойчиво предложил он, стараясь скрыть недовольные нотки.

Глаза Дайны блеснули.

– Связь может превратиться в сущий ад? – спросила она.

– Иногда.

– Очевидно, ты считаешь, что я тобой пренебрегаю?

– Дайна, не заставляй меня чувствовать себя банальным эгоистичным самцом, – поморщился Кейн.

– В тебе нет ничего банального, – сказала она.

Кейн решил не уточнять, является ли это комплиментом.

– Я знаю, что иногда работа бывает на первом месте и у меня, и у тебя. В этом нет ничего дурного.

– Но?..

– Но в жизни есть не только работа.

Ее губы скривились в странной усмешке.

– Знаю.

– Тогда поговори со мной, черт возьми!

– Ты отлично знаешь, Кейн, что я ни с кем не обсуждаю материал моих статей, – резко сказала Дайна.

– Я не прошу тебя выдавать профессиональные тайны. Просто я хочу знать, что может быть для тебя настолько важным, что ты в последние дни едва находишь время для еды и сна. И не болтай вздор насчет статей о муниципальных чиновниках. Из-за этого ты не стала бы стонать и метаться во сне.

– А я так делаю? – с беспокойством спросила Дайна.

– Да. После несчастного случая.

– Ну так в нем вся причина, – заявила она, с явным облегчением хватаясь за удобный предлог. – Я беспокоилась о ней, и…

– Причина не в несчастном случае. Вернее, не только в нем. Значит, дело либо в твоей работе, либо в нас.

– Не понимаю, почему ты так думаешь…

Кейн снова не дал ей договорить:

– Дайна, я сразу вижу, когда что-то мешает тебе жить, и это мешает жить и мне. Объясни мне, что не так. Я не смогу помочь тебе, пока не буду знать, в чем дело.

Выражение лица Дайны изменилось. Подойдя к Кейну сзади, она обняла его и прижалась теплой и гладкой щекой к его лицу.

– Я недостаточно ценю тебя, верно? – Ее голос дрогнул.

Не вставая со стула, Кейн поднял руку и запустил пальцы в шелковистые волосы Дайны.

– Верно, – сухо отозвался он. – Я ведь сказочный принц.

Она усмехнулась:

– Конечно. И я понимаю, что пренебрегала тобой. Мне очень жаль.

Кейн посмотрел на лежащие на его груди точеные сильные пальцы Дайны с покрытыми алым лаком ногтями – единственной уступкой тщеславию.

– В таком случае, что происходит? Всего лишь твоя работа или ты встретила принца получше?

Поколебавшись, она обошла вокруг стула, на котором сидел Кейн, прислонилась к столу и посмотрела на него.

– Предположим, я наткнулась на такую тему для статьи, которая может создать мне репутацию.

Кейн нахмурился:

– У тебя уже есть репутация.

– На местном или даже региональном уровне – возможно. Но этот материал может принести мне… общенациональную известность.

Кейну стало не по себе.

– И что же это за тема?

– Тебе лучше об этом не знать.

– Я спрашиваю не о подробностях, Дайна, а об общей идее. Преступление? Политика? Бизнес?

– Преступление и бизнес. Может затронуть и политику, но я пока в этом не уверена, – улыбаясь ответила она.

– Господи, Дайна…

– Не беспокойся. Я знаю, что делаю. – Она провела пальцами по его щеке.

Но Кейн не позволил знакомой ласке отвлечь его.

– Только не говори мне, что ты занимаешься этим на свой страх и риск. Если Стив не знает…

Улыбка сразу исчезла с ее лица.

– Он мой редактор, Кейн, а не моя нянька.

– Тебе отлично известно, что я не это имел в виду. Если в этой истории есть криминальный элемент, дело может скверно обернуться.

– Знаю. – Дайна терпеливо кивнула. – Ты ведь не забыл, что я занимаюсь такими делами много лет.

Она подошла, чтобы взять сумку, – плечи ее были напряжены, и Кейн понял, что позволил себе лишнее.

Дайна уже направлялась к двери, поэтому было поздно извиняться и объяснять, что он беспокоится, так как любит ее, а не потому, что сомневается в ее интуиции и способностях.

– Будь осторожна, – сказал он ей вслед.

– Я всегда осторожна, – беспечно отозвалась Дайна и вышла.

В квартире воцарилась гнетущая тишина. Утро казалось Кейну куда более мрачным, чем всего несколько минут назад.

В отличие от Дайны, Кейн редко имел дело с транспортными пробками, которые в центре Атланты иногда надолго парализовывали движение. Его компания располагалась на окраине города, занимая красивое пятиэтажное сооружение из камня и стекла и столь же красивую прилегающую территорию в пять акров. Строительно-архитектурная фирма, основанная отцом и братом матери Кейна, именовалась «Макгрегор и Пейн». Кейн никогда не стремился изменить название, хотя его дядя, Джон Пейн, умер холостяком, оставив племяннику свою долю в бизнесе.

Кейн возглавлял фирму с тех пор, как его отец, Джон Макгрегор, удалился от дел более десяти лет тому назад, отправившись вместе со второй женой повидать мир, а после путешествия решив обосноваться в Калифорнии.

Кейну нравилась его работа, хотя в последнее время он больше занимался решением административных проблем, чем архитектурой, которую так любил.

Возможно, эта любовь побудила его в то утро, после ухода Дайны, отправиться туда, где компания «Макгрегор и Пейн» сооружала новое здание для офисов мэрии и других муниципальных служб.

– Кейн? Что ты здесь делаешь?

Макс Сэндерс, до странности молодой владелец строительной компании «Мейфер», быстрым шагом направился к машине Кейна. Защитная каска на голове и рулон чертежей под мышкой не выглядели странно по соседству с превосходно сшитым темным костюмом, модным и дорогим, хотя и выглядели странно по соседству с пылью. Позади него возвышался каркас будущего здания, внутри фундамента работали землеройные машины, поднимая тучи пыли.

– Я мог бы спросить тебя о том же, – отозвался Кейн, выходя из машины. – С каких это пор босс должен пачкать свой шикарный костюм на стройке?

– У меня не было выхода. – Макс поморщился. – Кто-то не разобрался в твоих чертежах и загубил как минимум три опорные балки. Кое-что во вчерашнем докладе прораба мне не понравилось, поэтому я решил приехать. И правильно сделал.

– Это можно исправить?

Макс кивнул:

– Потеряем не более одного-двух дней. Я предупредил Джеда, что ему следует быть повнимательнее. – Джед Норрис работал на стройке прорабом.

– Как же он мог напутать в чертежах? – с недоумением взглянул на Макса Кейн. – У него такой стаж за плечами, что он должен был стать экспертом.

– Ну, возможно, отчасти дело именно в этом. Джед думает, что все знает, поэтому не всегда учитывает мнение других.

– Разве чертежи – это мнение?

Макс снова поморщился:

– Что я могу тебе сказать, Кейн? Я с ним побеседовал. Джед слишком близок к пенсии, чтобы портить себе последние годы работы, так что, может быть, этого будет достаточно. Но ты не беспокойся – я за ним присмотрю.

Тем не менее заверения Макса не успокоили Кейна. Стройка была слишком ответственной, и если что-нибудь пойдет не так, пострадает репутация компании. Впрочем, он не собирался учить Макса его работе и с началом строительства ограничил свои функции советами и консультациями.

– Ладно, разбирайся сам, – сказал Кейн. – Если обнаружишь какие-то накладки в чертежах, обязательно позвони мне. Кажется, у тебя все под контролем, поэтому я удаляюсь.

– Уж ты-то явно не хочешь пачкать костюм, – усмехнулся Макс. Отсалютовав Кейну рулоном чертежей, он зашагал назад к стройке.

Не успел Кейн открыть дверцу машины, как Макс вернулся.

– Кстати, Дайна нашла тебя вчера?

Кейн нахмурился:

– Вчера?

– Да, около двух часов. Я приехал сюда посмотреть, как идут дела, а Дайна появилась на стройплощадке минут через пятнадцать. По ее словам, она предполагала застать тебя здесь, а не в офисе. Дайна попросила показать ей стройку, я устроил для нее небольшую экскурсию, и она вскоре уехала. Вы с ней встретились позже?

Кейн кивнул:

– Да, спасибо.

– Ну и отлично. Потом увидимся.

– Пока.

Кейн не знал, почему Дайна приезжала сюда, хотя она не впервые искала его на стройке – и находила пару раз. Но вчера вечером она об этом не упоминала.

Впрочем, он тоже не сказал ей, что заходил в редакцию на прошлой неделе, надеясь найти ее там, но не застал на месте.

Поездка на стройку заняла у Кейна всего полчаса. Около половины одиннадцатого он уже прибыл в офис. Как обычно, его секретарша Шерон Росс передала ему дюжину сообщений. Это означало, что остаток утра ему придется провести за телефонными разговорами.

– Черт возьми! – раздраженно буркнул он.

Шерон усмехнулась:

– Я могу притвориться, что вы сегодня не приходили.

Искушение было велико, но так как более интересной работы все равно не предвиделось, Кейн решил, что игра не стоит свеч.

– Нет, Шерон, оставим это на крайний случай.

Секретарша кивнула:

– Дайна заходила сюда минуты две назад.

Кейн снова выругался, но на сей раз про себя. Он был бы не прочь закончить утренний разговор с Дайной, который выбил его из колеи.

– Она оставила сообщение?

– Да, просила передать, что у нее села батарейка в сотовом телефоне и чтобы вы не беспокоились, если не сможете связаться с ней до вечера. Она почти весь день будет в бегах, так что в редакции вы ее не застанете.

– О'кей. Спасибо, Шерон.

В кабинете Кейн сразу же сосредоточился на работе, и мысли о Дайне отступили на второй план.

Спустя два часа, когда он, нахмурившись, рассматривал чертеж антигравитационной конструкции, дверь открылась, и вошла Сидни Уилкс. В разгар лета она выглядела такой же свежей и безмятежной, как в холодный октябрьский день. Деловой костюм был безупречен – горчичный цвет идеально гармонировал с ее светлыми волосами и загорелой кожей. Уверенная походка выдавала женщину, прекрасно сознающую свою привлекательность.

Повернувшись во вращающемся кресле от чертежного стола, Кейн посмотрел на нее, вопросительно вскинув брови.

– Скучаешь, Сид?

– Ты считаешь, что это единственная причина, по которой я навещаю своего самого любимого брата? – Ее голос был мелодичным и ленивым.

– Я твой единственный брат, и навещаешь ты меня в основном по этой причине. – Кейн улыбнулся, не желая, чтобы его слова задели ее.

Сидни улыбнулась в ответ, глядя на брата такими же светло-серыми, как у него, глазами.

– Так как в отделе жилищного строительства фирмы «Макгрегор и Пейн» сегодня почти ничего не происходит, я подумала, что ты будешь доволен, если кто-нибудь сводит тебя на ленч. Вчера я встретила Дайну, и она сказала, что будет занята весь день, поэтому…

Архитектор по образованию, Сидни занималась жилищным строительством, в то время как Кейн предпочитал промышленное. Их партнерство было дружным и прибыльным. Тридцатидвухлетняя Сидни была на три года моложе брата. Будучи замужем, она могла лишь немного времени посвящать работе, но, когда ее муж погиб в результате несчастного случая, погрузилась с головой в дела семейной фирмы. Что касается личной жизни, то, хотя Сидни привлекала внимание многих мужчин, она вроде бы пока не намеревалась заводить новые романы.

– Ну, – пожал плечами Кейн, – если ты платишь…

Ленч прошел приятно, но остаток дня Кейн работал как проклятый и смог покинуть офис только в половине восьмого. Твердо решив не опаздывать, он быстро купил еду в китайском магазинчике и сразу поехал к Дайне, но все равно смог добраться до ее дома значительно позже восьми.

Джипа Дайны на обычном месте на стоянке не оказалось.

Ощущая одновременно облегчение и недовольство, Кейн припарковал машину и вошел в дом. Дежурный хорошо его знал и помахал ему рукой в знак приветствия.

Открыв своим ключом дверь квартиры Дайны, Кейн включил свет в прихожей и отнес покупки в кухню. Квартира, как всегда, выглядела опрятно благодаря не только природной аккуратности Дайны, но и уборщице, приходящей раз в неделю, – по слабому запаху лимона Кейн определил, что она побывала здесь сегодня.

Возможно, после уборки квартира казалась такой… пустой. Войдя в гостиную, Кейн зажег свет и включил телевизор, чтобы нарушить царящую вокруг тишину, не вникая в то, что происходило на экране, переодевшись, он опустился в кресло. В девять часов он был голоден и сердит, а в десять начал беспокоиться.

Кейн не припоминал, чтобы Дайна на столько опаздывала без предупреждения. Даже если в ее сотовом телефоне села батарейка, существуют ведь телефоны-автоматы. Их полно в городе.

Набрав номер редакции журнала и услышав автоответчик, Кейн передал просьбу позвонить ему, если она зайдет перед уходом домой. Дайна никогда не носила пейджер, так что больше он никак не мог сообщить ей, что беспокоится.

Ему оставалось только ждать.

До одиннадцати Кейн то и дело подходил к окну в надежде увидеть подъехавший к дому джип Дайны, а к полуночи стал мерить шагами комнату.

Он с трудом удержался, чтобы не позвонить ее боссу, напомнив себе, что Дайна – взрослая, неглупая женщина и способна сама о себе позаботиться. Ей бы, безусловно, не понравилось, если б Кейн поднял тревогу из-за того, что она задержалась и забыла позвонить.

Движение на улицах постепенно стихало, начался дождь, и свет фонарей поблескивал на мокрых мостовых.

Стрелка часов неумолимо двигалась по кругу, а Дайна все не приходила…

ФЕЙТ

Она внезапно открыла глаза, словно пробудившись от ночного кошмара, слыша в безмолвной комнате гулкие удары своего сердца и шелест дыхания. Она не могла вспомнить, что ей снилось, но испарина, покрывшая тело, и учащенный пульс свидетельствовали, что сон был дурным. Снова закрыв глаза, она попыталась успокоиться.

Постепенно пульс замедлился, а дыхание стало ровным. Она открыла глаза и посмотрела на потолок. Что-то не так…

Она медленно повернула голову на подушке и окинула взглядом помещение.

Это была не ее комната.

Постепенно возвращались другие чувства и ощущения. Она слышала приглушенные отдаленные звуки за закрытой дверью, ощущала запах лекарств и слабой дезинфекции. Спартанская обстановка комнаты, капельница, медленно вливавшая ей в вену какую-то жидкость, – все это говорило о том, что она находится в больнице.

Но почему?

Ей понадобилось немалое усилие, чтобы приподнять голову и осмотреть себя – шея затекла, а простое движение вызвало приступ тошноты. Судорожно глотнув, она заставила себя не отводить взгляд.

Руки и ноги на месте. Гипс отсутствует. Ноги как будто шевелятся. Значит, она не парализована. Уже хорошо.

Подняв руку, свободную от капельницы, она посмотрела на нее. Рука казалась маленькой и хрупкой. Неровные ногти выглядели обгрызенными, а кожа была молочно-белой. Медленно повернув руку, она уставилась на ладонь и подушечки пальцев. Мозолей нет, но слегка огрубелая кожа свидетельствовала о том, что она не чужда труду.

Боясь обнаружить что-нибудь страшное, она коснулась лица. Осторожно передвигая пальцы, она нащупала пластырь у правого виска. Судя по болезненному ощущению, под ним был порез, но не очень большой – размер пластыря не превышал трех-четырех квадратных дюймов.

Волосы показались ей на ощупь жирными – значит, голову давно не мыли. Прядь, за которую она потянула, оказалась достаточно длинной, чтобы ее рассмотреть, абсолютно прямой и темно-рыжей.

Почему же все это так ее удивляет?

Впервые она позволила себе подумать о том, что таилось в ее подсознании, вызывая леденящий безымянный ужас. Она лежала неподвижно, сжав кулаки и уставясь в потолок, словно стремилась найти там ответы.

Если у нее всего лишь царапина на виске, то почему она здесь? Потому что чем-то больна? Что с ней произошло? Почему она ощущает такую страшную слабость? И, самое главное, почему она ничего не помнит?

– О господи!

В палату заглянула медсестра. При взгляде на пациентку глаза ее удивленно расширились. Потом профессионализм одержал верх, и медсестра заговорила бодрым, хотя и не слишком уверенным голосом:

– Вы… вы проснулись! Вот и хорошо. А мы уже начали беспокоиться о вас, Фе… мисс Паркер.

«Паркер…»

– Я позову доктора.

Она молча ожидала, не смея думать о том, что не помнит собственного имени, что фамилия, которую назвала сестра, показалась ей абсолютно незнакомой. Казалось, прошла целая вечность, наполненная безмолвным страхом, прежде чем появился врач. Это был высокий худощавый мужчина с чувственным ртом и темными блестящими глазами.

– Наконец-то вы проснулись. – Голос и улыбка были дружелюбными. Подойдя к койке, он слегка приподнял ее запястье, проверяя пульс. – Можете назвать вашу фамилию?

Она облизнула губы.

– Паркер. – Голос звучал хрипло; в горле сразу начало першить.

Врач не казался удивленным – очевидно, сестра успела ему сказать, что сообщила больной эту информацию.

– А ваше имя?

Она не сразу решилась признаться:

– Я… я не помню.

– Но вы помните, что с вами произошло?

– Нет.

– Вы можете сказать, какой сейчас год?

Она постаралась сосредоточиться, борясь с охватывающей ее паникой, но в голове не было ничего, кроме жуткой пустоты…

– Я не помню.

– Ну, не стоит из-за этого волноваться, – успокаивающе произнес доктор. – Амнезия нередко возникает вследствие травматического шока, но она редко бывает постоянной. Раз вы пришли в себя, память, возможно, начнет постепенно к вам возвращаться.

– Кто вы такой? – спросила она, так как это был самый безобидный вопрос, который пришел ей в голову.

– Меня зовут доктор Бернетт – Ник Бернетт. Я ваш лечащий врач. Ваше имя Фейт Паркер.

Фейт Паркер… Имя не вызывало никаких воспоминаний.

Доктор ободряюще улыбнулся:

– Вам двадцать восемь лет, вы не замужем и в очень хорошей физической форме, хотя вам не помешало бы прибавить несколько фунтов. – Он сделал паузу и продолжал спокойным и бесстрастным тоном: – Вы попали в аварию, сидя за рулем вашего автомобиля. Полиция приписывает это тому, что вы употребляли алкоголь в сочетании с назначенным вам врачом мышечным релаксантом. В результате вы направили машину прямиком в насыпь.

Ей казалось, будто она слушает рассказ о ком-то другом.

– Комбинация оказалась высокотоксичной для вашего организма, – продолжал доктор. – Очевидно, вы крайне чувствительны к алкоголю, который в сочетании с лекарством вызвал коматозное состояние. Тем не менее, если не считать небольшой раны на голове, от которой, возможно, останется маленький шрам, и нескольких ушибов ребер, уже полностью заживших, вы в полном порядке.

В голове у нее вертелось столько вопросов, что она задала первый попавшийся:

– Кто-нибудь еще пострадал во время аварии?

– Нет. Вы были в машине одна и врезались в насыпь.

– Вы сказали, что мои ребра уже зажили. Сколько же я здесь пробыла?

– Шесть недель.

– Так долго? Но… – Она не знала, о чем спрашивать дальше, но каждый новый факт, сообщенный доктором, усиливал тревогу.

– Давайте попробуем сесть, ладно? – Не дожидаясь ответа, доктор с помощью рычага приподнял изголовье кровати на несколько дюймов. Когда она закрыла глаза, он отпустил рычаг. – Головокружение должно пройти через минуту.

Медленно открыв глаза, она убедилась, что он прав. Но это не уменьшило ощущение панического ужаса.

– Я ничего не могу вспомнить, доктор. Ни где я жила, ни где работала, ни была ли застрахована – если нет, то не знаю, как я оплачу пребывание в больнице. Я даже не знаю, какой адрес назвать водителю такси, когда поеду… домой.

– Послушайте меня, Фейт. – Голос доктора вновь стал мягким. – У вас нет причин беспокоиться, особенно из-за денег. Ваша медицинская страховка по месту работы еще не начала действовать, но там уже обещали полностью оплатить ваш больничный счет. И, насколько я понимаю, пока вы находились здесь, на ваше имя был открыт трастовый фонд. Там должно быть достаточно денег, чтобы просуществовать несколько месяцев, пока вы не приведете вашу жизнь в порядок.

Эта поразительная информация заставила панику отступить.

– Трастовый фонд? На мое имя? – ошеломленно переспросила она. – Но кто его открыл?

– Ваша хорошая подруга. Она навещала вас дважды в неделю, пока не… – По его лицу пробежала тень, и он быстро добавил: – Она хотела убедиться, что вам обеспечен наилучший уход и что вам будет не о чем волноваться, когда вы выйдете отсюда.

– Но почему? Ведь авария произошла не из-за нее, если я была одна… – Разве только эта подруга уговорила ее выпить или не забрала у нее ключи от машины, когда она напилась.

– Не могу объяснить вам причину, Фейт, если не считать того, что она явно беспокоилась о вас.

То, что Фейт не могла припомнить такую заботливую подругу, причиняло ей боль.

– Как ее зовут?

– Дайна Лейтон.

Это имя значило для Фейт не больше, чем ее собственное.

Доктор Бернетт внимательно наблюдал за ней.

– У нас есть адрес вашей квартиры, которая, как я понимаю, ждет вашего возвращения. Правда, мисс Лейтон несколько сомневалась, что вы захотите вернуться на вашу работу, – очевидно, именно поэтому она обеспечила вам возможность осмотреться и подумать; возможно, даже продолжить образование или заняться тем, чем вам всегда хотелось заниматься.

Ее глаза обожгли слезы.

– Беда в том, что я не могу вспомнить, чем я занималась, чем мне хотелось заниматься и даже как я выглядела…

Он сильнее сжал ее руку.

– Все это вернется к вам, Фейт. Возможно, вы никогда не вспомните часы, непосредственно предшествовавшие аварии, но большая часть остального обязательно вернется со временем. Кома вытворяет странные вещи и с телом, и с мозгом.

– Какие именно? – Она цеплялась за факты, чтобы избежать мыслей об исчезнувшей памяти.

Не отпуская ее руку, доктор придвинул к кровати стул и сел.

– Что касается тела, то все, чего следует ожидать после травмы и шестинедельного бездействия, – это мышечная слабость, нестабильное кровяное давление, головокружение и пищеварительное расстройство в результате длительного отсутствия твердой пищи. Но все эти осложнения исчезнут после нескольких дней регулярного питания и упражнений.