— Где ты найдешь для этого время? — ворчливо спросил Дейн.

— Мне поможет одна умная штука. Телефон. Когда-нибудь слыхал об этом изобретении? Я закажу мебель и все остальное по телефону, а потом как-нибудь заеду взглянуть. И если мне не понравится, там все уберут опять-таки по моему звонку.

— Ты слишком долго был богатым. Не пора ли спуститься с облаков и пожить хоть немного как все. Для разнообразия, а?

— Благодаря таким богатеньким клиентам, как я, создаются новые рабочие места и развивается экономика. Словом, я жду ответа.

— Черт с тобой, согласен.

— С этой минуты больше не ной. — Трэммел вновь сверился с часами. — Мне пора. Если у тебя есть запасной ключ от своей конуры, не забудь завтра передать мне.

— Хорошо, — ответил Дейн, гадая про себя: узнает ли он вообще свой дом после того, как над ним поработает Трэммел?.. И все же напарник предложил выход, с помощью которого Дейн убивал сразу двух зайцев: во-первых, дом на самом деле нуждался в ремонте, во-вторых, появился убедительный предлог для того, чтобы на время работ окончательно переселиться к Марли.

Садясь в машину, он что-то весело насвистывал себе под нос.

Спустя полтора часа Марли ждал большой удар. Она стояла на крыльце и потрясенно наблюдала за тем, как Дейн выгружает из машины свои чемоданы и коробки.

— Что это такое? — пролепетала она.

Глупый вопрос: она прекрасно видела, что это такое. На самом деле Марли просто хотела спросить: зачем? Впрочем, и на этот вопрос она могла ответить сама. Дейну, похоже, понравилось заниматься с ней любовью, но Марли ни на секунду не забывала о том, что он полицейский. Он переехал к ней, чтобы она постоянно была у него на глазах, чтобы присматривать за ней?.. Лучшего способа для наблюдения не найти. Если у Марли появится очередное видение, он будет рядом.

— Мое барахло, — ответил Дейн на вопрос, о котором Марли уже забыла. — У меня дома затеяли ремонт, так что пришлось на пару недель очистить пространство. — Он замер на крыльце и пристально посмотрел на нее. — Извини, что не предупредил, но и ремонт начался совершенно неожиданно.

— Понятно. — Марли удалось изобразить на лице ироничную улыбку. — Переезд ко мне — это лучший способ держать ситуацию под контролем. Как образно выражаясь, так и в буквальном смысле.

Он мягко поставил коробку на крыльцо. Взгляд его стал колючим.

— Что это значит?

Она пожала плечами.

— Будешь говорить, что твой переезд никак не связан с убийствами?

— Нет, я этого не скажу, — вырвалось у Дейна. Это была святая правда. Марли олицетворяла собой главную его надежду на поимку преступника, но дело не только в этом. Он уже имел случай увидеть собственными глазами, что с ней происходит, когда начинаются эти видения, какую цену — физическую и эмоциональную — она за них платит. Ему хотелось быть рядом с ней именно по этим двум причинам, если не считать третьей, которая заключалась в том, что ему просто хотелось быть рядом с ней.

Марли задумалась на минуту. Они стали любовниками, и все это обрушилось на нее так стремительно… А между тем она привыкла к постепенности. Ей хотелось нажать на тормоз, осмыслить эту новую для нее жизнь по-своему, неторопливо. Но мешали обстоятельства. Дейн в первую очередь был полицейским, а Марли олицетворяла собой единственную нить, которая могла привести к убийце. Пока преступник на свободе, Дейн всегда будет рядом, и на иной расклад нечего надеяться. Ей просто нужно четко запомнить, что главной причиной его переезда является работа. При всей своей неопытности Марли понимала, что он вряд ли имеет привычку переезжать к той женщине, с которой довелось переспать.

Она дала ему пройти в дом.

— Нам просто нужно было объясниться. Заходи.

Трэммел даже присвистнул от удивления, когда увидел на следующее утро входящего Дейна. Впрочем, на него обернулись все присутствующие. Работа работой, а поржать над коллегой у полицейских всегда находилась лишняя минутка. Фредди схватилась за грудь и сделала вид, что сейчас рухнет в обморок. Боннес, стоявший возле стола Кигана, нарочито невозмутимо проговорил:

— Чем обязаны такой честью, сэр?

— Обязаны, обязаны, — добродушно ответил Дейн, падая в свое кресло. — Мне надоели ваши ухмылки насчет моей одежды, которыми вы, умники, награждали меня все эти годы.

— Боже, — проговорил Трэммел, поднимая глаза к потолку, — да будет так и впредь!

Дейн усмехнулся, глядя на напарника.

— Выпьем по паре пива после работы, а? — слащаво проговорил он.

Трэммел тут же «завял», но озорной блеск в его черных глазах не исчез.

— Возьми меня, возьми меня! — завопила Фредди, протягивая к Дейну руки.

— Ну да, как же, чтобы мне потом ноги переломали?

Она пожала плечами.

— А ты уж и испугался!

— Спасибо, мадам, мне достаточно одного вашего ласкового взгляда.

Боннес слез со стола Кигана и пересел на стол Дейна.

— Что за чудесное превращение? — спросил он. — Ты что, по дороге на работу арестовал модельера?

Дейн ухмыльнулся, зная, что его искренний ответ повергнет Боннеса в шок. Нет, он не мог лишить себя такого удовольствия.

— Марли не любит мятых костюмов, — спокойно объяснил он.

Боннес оторопело уставился на него.

— Марли?

Ему, несомненно, пришла на ум только одна Марли, но он никак не мог провести параллель между ней и Дейном, и потому начал потихоньку дымиться.

— Марли Кин. Ну, вы ее знаете. Экстрасенс.

— Марли Кин я знаю, — произнес все еще не пришедший в себя Боннес. — Ну, а ты-то тут при чем?

— Я же говорю: она не любит мятых костюмов, — все так же невозмутимо повторил Дейн. До него уже донеслось ржание Трэммела.

Бедняга Боннес соображал в тот день явно туговато.

— И что? Ты хочешь сказать, что у нее хобби ходить по всему городу и выбрасывать мятые костюмы? — саркастически спросил он.

— Зачем выбрасывать? — На лице Дейна появилась довольная улыбка. — Она их гладит. Точнее, она погладила рубашку. А брюки кинула мне и сказала, что я должен научиться обращаться с утюгом.

Боннес откровенно таращился на Дейна. Трэммел отчаянно давился, сдерживаясь из последних сил, чтобы не расхохотаться на всю комнату.

— Ты… ты хочешь сказать, что Марли… Что ты и Марли…

— Что «я и Марли»?

— Э… встречаетесь?

— Встречаемся? — Дейн сделал вид, что задумался. — Я бы так не сказал.

— А что же тогда?

Он небрежно пожал плечами.

— Проще некуда. Когда я стал сегодня одеваться, она сказала, что в таком виде меня на улицу не выпустит. Потом достала утюг и гладильную доску и заставила меня раздеться. А когда я напялил все это на себя во второй раз, то и стал выглядеть так, как вы меня сейчас видите.

Если честно, Дейну было не совсем понятно, почему это вдруг отутюженная рубашка, аккуратно завязанный галстук и брюки со «стрелочкой» могут иметь такое большое значение не только для Марли, но и для всех остальных. Но он не возражал. Просто раньше ему было наплевать на то, как он выглядит. По большому счету ему было наплевать на это и сейчас, но у Марли другое отношение к одежде, так что Дейн решил себя немного переделать. У Боннеса глаза полезли на лоб.

— Но вы же познакомились только неделю назад! Ты смеялся над ней, пытался пришить соучастие в убийстве! Мне показалось, что она тебя возненавидела!

— Марли изменила обо мне мнение, — ответил Дейн. — Словом, если я вам понадоблюсь, меня можно найти у нее дома.

— Черт возьми! Шутишь ты, что ли? Я, честно говоря, думал, что она маленько поразборчивей.

Дейн мягко улыбнулся.

— И не ошиблись. Вы же видите, что я меняюсь прямо на глазах.

И он на самом деле готов был меняться. Если Марли хочет, чтобы он носил итальянские кожаные мокасины, как у Трэммела, да будет так. Если она хочет, чтобы он брился дважды в день, он будет бриться. Если она хочет, чтобы он каждое утро часок стоял на голове, Дейн с радостью поднимет свою задницу к небу. Когда вчера вечером он явился к ней на порог с чемоданами, то понял, что немало смутил ее своим переездом. Дейн чувствовал, что ему нужно было что-то соврать, но, черт возьми, почему он должен скрывать, что у него к Марли двойной интерес? Он был просто не в состоянии забыть про убийства и делать вид, что они тут ни при чем. Как раз при всем.

Когда дело будет сделано, он, может, и верно станет думать только о ней. Но пока Дейн не мог. И ей это хорошо известно. Вчера вечером он почувствовал, что между ними обозначилась маленькая трещинка, которой не было еще утром. Марли инстинктивно продолжала сопротивляться, как будто снова наложила на себя все прошлые ограничения. Дейн твердо решил, что не будет упираться, когда она начнет его переделывать. Лишь бы это помогло ей открыться ему полностью.

Марли привыкла к одиночеству. Ей трудно было делить свое пространство и время с другим человеком. Вчера вечером Дейн старался поменьше мозолить ей глаза и одновременно всячески пытался показать, что с его переездом все нормально, все так и должно быть. Они занимались повседневными делами: готовили ужин, прибирали в кухне, смотрели телевизор, словно жили вместе уже несколько месяцев, а не одну нервную неделю. И что же? Это сработало. С каждым часом внутреннее напряжение в ней ослабевало. И когда они легли в постель, и Дейн овладел ею, трещинка исчезла совсем. Он не мог сказать: навсегда ли? Возможно, что нет. Но Дейн решил изгонять ее всякий раз, как только она будет появляться. А пока что-все глубже вплетать себя в узор жизни Марли. Между прочим, он даже обрадовался, когда услышал от нее несколько колких замечаний по поводу своей одежды. В последние два дня Марли была такой тихой и несчастной… Слава Богу, что к ней вернулось ее прежнее острословие.

Боннес явно посчитал, что Марли лишилась рассудка. Все еще потрясенно качая головой, он сделал знак Фредди и Уэрли подойти. Когда все собрались вокруг него, он уточнил план действий на день. Фредди и Уэрли поручалось допросить сослуживцев Джеки Шитс, включая Лиз Клайн, так как теплилась надежда на то, что к понедельнику она более или менее успокоится и сможет вспомнить что-то еще. Они же взялись раздобыть копии погашенных чеков обеих убитых. Дейну и Трэммелу нужно было посетить салон «Хейрпорт»и поболтать с парикмахером Джеки Шитс.

«Хейрпорт» размещался в небольшом, недавно отремонтированном доме. Никаких тебе розово-неоновых надписей и пурпурно-черного декора, столь обожаемого сверхмодными салонами, откуда клиенты выходят с таким видом, как будто им прищемили палец. Но в «Хейрпорте» росли настоящие папоротники. Трэммел даже ткнул пальцем в горшок, чтобы убедиться в том, что земля не бутафорская. В холле стояли удобные кресла и повсюду покачивались высокие стопки иллюстрированных журналов. В салоне находилось несколько клиенток, все в разной степени готовности. В воздухе пахло какой-то химией. Дейн смог различить только запахи лаков: для волос и ногтей. Кэти, обслуживавшая миссис Шитс, оказалась Кэтлин Мак-Крори. В ней легко можно было узнать шотландку, даже не спрашивая фамилии. Песочно-рыжие волосы, окаймлявшие со всех сторон бледное личико, и круглые голубые глаза, которые стали еще больше, когда Дейн и Трэммел официально представились. Она отвела их в крохотный закуток, использовавшийся ее коллегами в качестве комнаты отдыха, налила им по чашке кофе и предложила легкую закуску, которая горкой высилась на маленьком столике. От кофе детективы не отказались, но есть не стали.

Кэтлин оказалась веселой, уверенной в себе молодой женщиной. Трэммел принялся расспрашивать ее относительно Джеки Шитс, а Дейн тем временем молча наслаждался кофе, который оказался просто превосходным. Он наблюдал за тем, как Кэтлин слегка кокетничает с Трэммелом. Напарник строил ей глазки в ответ, не забывая, однако, задавать свои вопросы. Кокетничать Кэтлин перестала, едва ей сказали, что Джеки Шитс убита. Она пораженно замолчала, и ее большие голубые глаза медленно наполнились слезами. Кэтлин переводила с Дейна на Трэммела растерянный взгляд, словно ждала, что кто-нибудь из них скажет, что это шутка. Губы ее задрожали.

— Я… я не смотрела в эти выходные новости, — проговорила она наконец, судорожно сглотнув подступивший к горлу комок. — Мы с моим другом поехали в Дейтон…

Дейн перегнулся через столик и ободряюще накрыл ее ручку своей лапищей. Она прямо-таки вцепилась в его пальцы. Справившись наконец с собой, с влажной извиняющейся улыбкой Кэтлин посмотрела на Дейна и стала шарить в своих карманах в поисках носового платка.

Да, примерно раз в три недели Джеки Шитс приходила к ней подравнивать прическу. У Джеки были красивые волосы. Густые, шелковистые, очень сильные. С такими волосами Кэтлин могла делать что угодно…

Трэммел мягко прервал этот профессиональный анализ, чтобы вернуться в русло главной темы.

Нет, Джеки не рассказывала о новом знакомстве или мужчине, который мог бы появиться у нее в последнее время. Виник?.. Нет, Кэтлин затруднялась припомнить кого-либо с такой фамилией.

Обслуживает ли она мужчин? Конечно. У Кэтлин есть несколько постоянных клиентов. Заговаривала ли, знакомилась ли при ней Джеки Шитс с кем-нибудь из них?

Н-нет… Кэтлин ничего такого не помнит.

Вторник также не принес ничего нового. Сравнительный анализ погашенных чеков и расходных квитанций по кредитным карточкам Виников и Джеки Шитс показал, что обе женщины иногда пользовались услугами одних и тех же магазинов. Но это еще ни о чем не говорило. Дейн знал, что жители Орландо, не знакомые друг с другом, время от времени посещают одни и те же магазины, и в этом нет ничего удивительного. Все же это была единственная появившаяся у них ниточка, и Дейн принялся упрямо раскручивать ее, сравнивая даты и надеясь поймать тот день, в который обе несчастные женщины могли быть в одном магазине.

Оказалось, что у Джеки Шитс кредит был открыт сразу в нескольких магазинах, а Надин Виник вообще не пользовалась этой услугой, оплачивая свои покупки, как правило, наличными, чеком или используя универсальную кредитную карточку «MasterCard». Но миссис Виник отличалась большой бережливостью, поэтому в прошлом году лишь дважды пускала ее в ход. Жили Виники в основном на текущие доходы. Иное дело — Джеки Шитс. Она активно пользовалась кредитом, открытым для нее в разных местах, и всегда жила немного не по средствам. Покупала почти одну одежду. И при том в лучших магазинах города.

Образ жизни миссис Виник коренным образом отличался от того, как жила Джеки Шитс. Виники по своему социальному статусу относились к так называемым «синим воротничкам», то есть к работягам. Надин Виник любила готовить, и это было главным увлечением ее жизни. Джеки Шитс — «белый воротничок», любила хорошо одеться и вообще не жалела средств на то, чтобы хорошо выглядеть.

И все же было ясно, что каким-то образом эти две столь разные женщины привлекли к себе внимание одного человека… Но где? При каких обстоятельствах?

Шеф полиции Чэмплин четко дал понять, что надеется на то, что у них что-нибудь появится. Во вторник его ждало разочарование, и со стороны выглядело это отнюдь не забавно. Но он и сам был полицейским, лично смотрел материалы дел. Обеих женщин убил, несомненно, один человек. Полное отсутствие улик — это своего рода тоже улика. Почерк. Неглупый попался пакостник… Чэмплину стало ясно, что полиция нуждается в помощи.

— Ну, хорошо, — сказал он. — Звоните федералам. А я пойду к мэру.

В ФБР позвонил Боннес. После того как он вкратце ввел их в курс дела, федеральные агенты загорелись интересом — у них был особый нюх на «крупняк»— и выразили желание немедленно ознакомиться с материалами.

— Холлистер и Трэммел. Берите материалы и отправляйтесь, — приказал Боннес.

Дейн увидел, что Трэммел стал нарочито сверяться со своими часами — верный признак того, что у напарника были другие планы.

— Почему бы не послать по одному человеку от бригад, которые ведут оба дела? — предложил он. — В ФБР могут возникнуть кое-какие вопросы насчет Джеки Шитс, на которые мы с Трэммелом не сможем ответить.

— О'кей, — согласился Боннес. — Фредди? Уэрли? Кто из вас пойдет?

Уэрли поморщился. Он явно хотел пойти, но, также посмотрев на часы, сказал:

— Сегодня день рождения моей мачехи. Если я туда опоздаю, жена потом целый год не будет со мной разговаривать.

— Я свободна, — проговорила Фредди. — А из вас, ребята, охотник найдется?

— Я, — сказал Дейн. Трэммел устремил на него благодарный взгляд.

Их ждал агент ФБР Деннис Ловери. Худой, длинноногий, с покатыми плечами человек, одежда на нем болталась, как на вешалке. У него были глубоко посаженные глаза, а нос походил на птичий клюв. При этом Ловери слыл спокойным и неглупым парнем, который умел быть большим дипломатом, когда речь заходила о взаимодействии с местной полицией. Дейну уже приходилось иметь с ним дело, и Ловери ему нравился.

Второй агент Сэм Ди Леонардо оказался молодым пердуном, очевидно лишь недавно окончившим учебный курс. Показушник. Дейн чуял, что не проникнется к нему теплым чувством, ибо подозревал, что Ди Леонардо один из тех, кто будет настаивать на точнейшем выполнении инструкции даже тогда, когда вокруг них все станет рушиться… Впрочем, парнишка частично реабилитировал себя тем, что, едва увидев Фредди, тут же дико воспламенился. Глядя на нее, он замер как статуя, зрачки его заметно расширились, легкий румянец покрыл щеки. Фредди — добрая душа и настоящая женщина — сделала вид, что ничего не заметила. А Дейн и Ловери между тем переглянулись и обменялись кривыми ухмылками, садясь за длинный конференц-стол.

— Так что у вас есть? — спросил Ловери, пододвигая к себе блокнот с гербовой бумагой и снимая колпачок с ручки.

Фредди передала им копии материалов, собранных по обоим делам. Те молча принялись листать их. Ди Леонардо тут же позабыл о своем увлечении привлекательным детективом полиции. С помрачневшим лицом он уставился на снимки жертв. Фотографии были как черно-белые, так и цветные.

— Видимо, перед убийством он долго выслеживает свои жертвы, — заговорил Дейн. — Точно знает, что к нужному моменту они будут одни. Мы полагаем, что в обоих случаях он забрался в дом заранее и прятался там какое-то время. Скажем, во второй спальне. При этом жертвы ни о чем не догадывались. В первом случае он, возможно, дожидался, когда муж уйдет на работу. Правда, непонятно, чего он медлил в случае с Джеки Шитс.

— Может, он ждал, когда соседи лягут спать, — рассеянно проговорил Ди Леонардо, все еще не отрываясь от материалов.

— Вряд ли бы они что-то услышали, даже если бы не спали. У Шитс громко работал телевизор. В любом случае соседи на допросах показали, что не слышали никаких криков.

Ловери с бесстрастным выражением лица принялся изучать фотоснимки.

— Как посмотришь на то, что он с ними сделал, поначалу кажется, что они должны были дико кричать, когда их убивали. Но это только на первый взгляд. Он ведь устраивал с ними игру в охотника, да? Жертвы были охвачены ужасом, задыхались… При том что они к тому времени уже были травмированы изнасилованием. В такой ситуации не очень-то и покричишь. Комок подкатывает к горлу. Так что, возможно, они не поднимали большого шума.

Он швырнул папку на стол и потер подбородок.

— Всего два эпизода? Простор для поиска небольшой, но я склонен согласиться: да, похоже, это работа одного человека. Что связывало убитых?

— Мы ничего не нашли, — проговорил Дейн. — Стиль жизни разный, общих друзей нет, дома в разных концах города. Ничего. Сравнили погашенные чеки и квитанции кредитных карточек. Выяснилось, что время от времени они посещали одни и те же магазины. Но такое можно сказать про любого жителя Орландо. За исключением этого, никаких точек пересечения. Они не были знакомы.

— И однако именно эти две несчастные чем-то привлекли внимание убийцы. Делали ли они покупки в одном магазине, скажем, в последнем месяце?

— Нет, насколько пока можно судить. Виников проследить вообще сложнее, потому что они часто расплачивались наличными.

Дейна не раздражали вопросы Ловери, которые другой его коллега из департамента мог расценить, как попытку намекнуть на то, что полиция некачественно делает свое дело. Вопросы повторялись по мере того, как Ловери вводил в «круг проблемы» новых людей, о которых говорилось в материалах. Несколько раз бывало так, что он, как бульдог вцепившись в какую-нибудь запись, вертел ее и так и эдак до тех пор, пока вдруг не «выпадала» деталька, не замеченная полицией.

— Хорошо, я передам это в Куантико, — сказал он наконец. — Два убийства за неделю — плохой симптом.

Раскручивается поганец что-то очень быстро… Значит, он потерял над собой контроль.

— Надеюсь, что столь короткий промежуток времени между убийствами и для него самого является необычным. Возможно, до Джеки Шитс просто было очень легко добраться. И парень не смог удержаться от соблазна.

— Не исключено. Но если ему понравилось, он, возможно, не станет медлить и с третьим убийством.

— Ему понравилось, — с горькой уверенностью в голосе проговорил Дейн. — Он не торопится, играет с жертвами. С душой работает, скотина.