Железный трон

      -- Значит, у вас есть поклонники?
      -- О, никого такого, чтобы серьезно к этому отнестись. Мне нравится общество мужчин, но сейчас мне хочется не более, чем теплых дружеских отношений. Я вышла замуж в очень молодом возрасте и почти сразу стала рожать детей. А поскольку Адриан был мне хорошим супругом, и в браке есть свои преимущества,, я не хотела бы пытаться повторить этот опыт. Мне хватает общения, и большего я не требую. Но ведь вы пришли ко мне не только затем, чтобы осведомиться о состоянии моего здоровья? Вы хотите поговорить о Микаэле.
      Эдан кивнул.
      -- Да, это так,-- признал он.
      -- Дело в том, что иногда я не очень понимаю его. И я пришел посоветоваться с вами.
      -- Вас пугает ответственность за выбор невесты для Микаэла,сказала она.
      Эдан вздохнул.
      -- Вы попали в точку. Моя жена сняла этот груз с моих плеч и сама включилась в процесс поиска, и я очень признателен ей за это, но меня мучает то, что я сам никак не могу представить, какой тип женщины может его привлечь. И примириться с его натурой.
      -- Вы знаете Микаэла гораздо лучше меня,-- отвечала Рэза.
      -- Иногда он навещает меня, но вы проводите с ним гораздо больше времени.
      -- Это все так, но мне не хватает объективности. Принято строить брак на основе социального и финансового положения женщины, а также исходя из ее способности к рождению здорового потомства, но лично мне хотелось бы чего-то более человеческого. Совместимости характеров, например. Или любви.
      Рэза улыбнулась.
      -- Никто не может это гарантировать, даже вы,-- произнесла она.
      -- Любовь нельзя запланировать. Она может возникнуть при определенных обстоятельствах, но никто не знает наверняка, каковы они должны быть. С годами я очень сильно привязалась к Адриану, но я никогда не была влюблена в него. По крайней мере, я не испытывала к нему того чувства, о каком мечтает молоденькая девушка. Иногда я испытывала нежность, но страсть -- никогда. А для любви необходимо присутствие страсти, хотя бы в начале. Со временем из страсти может вырасти более глубокое чувство, но без страсти оно не возникнет. Если вы для Микаэла ищете не просто политического соглашения с женщиной с целью произведения на свет здорового наследника, тогда надо найти женщину, способную разбудить в нем страсть и влюбиться в него.
      -- Но какой она должна быть?
      -- Достаточно сильной, чтобы он не подавлял ее,-- ответила она.
      -- Ариэль говорит почти то же самое,-- сказал он.
      -- Значит, она мудрая женщина, и вам следует прислушиваться к ее советам. Но Микаэл сейчас одержим своими планами построения будущего империи. Остальное его не волнует. Он великий человек, а такие люди часто бывают эгоистичны до жестокости. Вам нужно найти ту, которая не испугается его, но захочет изменить к лучшему. Думаю, стоит поискать наездницу.
      -- Наездницу? -- переспросил Эдан, не веря своим ушам.
      -- И не просто женщину, которая умеет ездить верхом, но такую, которой нравится объезжать норовистых жеребцов,пояснила Рэза.
      -- Понимаю,-- медленно произнес Эдан.
      -- Думаю, что я понял вас.
      -- Кроме того, ищите такую женщину, которая не боится выражать свое мнение,-- продолжала Рэза.
      -- Не какую-нибудь болтушку или сплетницу, а женщину, которая говорит лишь тогда, когда ей есть что сказать, и тогда ее не просто сбить с толку. Тогда Микаэл сможет уважать ее. Ему нужна гордая роза, а не пугливая фиалка.
      Эдан кивнул.
      -- Да, теперь я представляю. Благодарю вас, Ваше Высочество.
      -- Кроме того, руководствуйтесь собственным знанием Микаэла, -- добавила Рэза.
      -- Вспомните, что в нем заставляет ценить его дружбу, как он воздействует на бойцов. Женщина должна обладать подобными качествами. Доверьтесь своей интуиции. А потом пусть природа возьмет свое.
      Эдан поблагодарил императрицу за совет и вернулся в Имперский Керн вполне умиротворенным, хотя его мучило любопытство, кем же окажется подходящая девушка. Той же ночью к нему пришла Ариэль, сгорая от нетерпения сообщить ему новость.
      -- Мы нашли ее, Эдан! -- воскликнула она.
      -- Нам даже не пришлось составлять финальный список кандидаток. Мы нашли подходящую невесту для императора!
      Эдан чувствовал себя несколько двойственно, выслушивая это сообщение.
      -- Звучит здорово, но может, Микаэл сам выберет из нескольких девушек себе невесту?
      -- Если ему будет так угодно, мы можем устроить бал и представить ему на выбор пятерых девушек, тогда он получит прекрасную возможность пронаблюдать за всеми претендентками на роль его невесты. Но я абсолютно уверена в том, что как только Микаэл познакомится с Фелиной, он больше ни на кого и не взглянет.
      -- Ее зовут Фелина?
      -- Она дочь барона Моргана из Эйренвэ,-- пояснила Ариэль.
      -- Вот уж не знал, что у Моргана есть дочь,-- сказал Эдан.
      -- У него их две,-- возразила Ариэль.
      -- Эрвино младшей всего двенадцать лет, и она уже помолвлена с Гэлином из Далэна.
      -- А сколько лет Фелине?
      -- Шестнадцать. Но она производит впечатление вполне взрослой. Она великолепна. Подожди, сам увидишь.
      Эдан припомнил, что владения Моргана лежали к северу от Эрибанниена возле пролива Коранис. Морган не часто бывал при дворе, только в экстренных случаях. Это был сильный и угрюмый человек с решительным и упрямым характером. Эдан с трудом мог представить, как у такого простого, немногословного и некрасивого, в общем-то, мужчины могла родиться дочь, идеально подходящая на роль невесты Микаэла. Он попытался припомнить внешность жены Моргана, но даже не смог вызвать в памяти ее имя, не говоря уж о чертах лица.
      -- Расскажи мне об этой девушке,-- попросил он.
      -- Она хорошенькая?
      Ариэль улыбнулась.
      -- Она не очень похожа на отца, если ты об этом. Внешность она унаследовала от матери, но в то время как баронесса Вивиан застенчива как лесная лань, Фелина очень живая и привлекательная девушка. В ней есть какая-то внутренняя сила, которая приковывает внимание. С момента нашей первой встречи я поняла, что она та, кого мы ищем, хотя она не слишком знатного рода. Весь комитет согласен, что это будет великолепная партия.
      Эдан поднял брови.
      -- В самом деле? Я заинтригован. Когда же я смогу взглянуть на нее?
      -- Завтра,-- отвечала Ариэль.
      -- Я взяла на себя смелость пригласить ее к нам на завтрак. Думаю, что таким образом ты получишь прекрасную возможность сформировать о ней собственной мнение.
      -- Заранее предвкушаю,-- засмеялся Эдан.
      Утром, как только они оделись и слуги принесли столик для завтрака, прибыла Фелина из Эйренвэ в сопровождении своей фрейлины. Барон сопровождал дочь в Ануир, но в отличие от других отцов, он не выказывал особой заинтересованности в победе дочери на конкурсе невест. Он был с императором во всех сражениях на предыдущей войне, и чудом уцелел во время одной из самых кровопролитных битв, но социальные и политические маневры его не интересовали. У него была дочь на выданье, и повинуясь указу, он явился вместе с ней в столицу. Но он предоставил Фелине возможность говорить самой за себя.
      И она так и поступила. Говорила она открыто и прямо, и ее откровенность подкупала. Эдан был впечатлен. Она в самом деле была живой и привлекательной, хотя красавицей ее нельзя было назвать. Большинство из тех женщин, которых повстречал Эдан, прилагали немало усилий, чтобы подчеркнуть свою красоту, но хотя Фелина была очень недурна, казалось, ее это нимало не волнует.
      Она не носила никаких украшений, не считая серебряной цепочки вокруг талии и небольшого медальона, принадлежавшего ее матери. Она была одета просто, но со вкусом, в изящное синее платье с туфлями в тон. Ее длинные пепельные волосы были заплетены в толстую косу, которую она перекинула через левое плечо. Ее кожа вовсе не напоминала молочно-розовое великолепие остальных претенденток на звание невесты императора.
      Девушки из благородных семейств обычно проводили большую часть своего свободного времени за стенами родительского дома, а яркий румянец Фелины свидетельствовал о пристрастии к свежему воздуху. Ее глаза были необычного синего оттенка. Переносица была слегка веснушчатой, а фигура по-мальчишески стройная. Ее сложение напоминало линии тела Ариэль, она была высока, с длинными ногами и маленькой грудью. Наверное, она придется Микаэлу по плечо. Она очаровала Эдана прежде, чем успела произнести слова приветствия. В ней было нечто неуловимое, что создавало ореол очарования вокруг нее.
      За завтраком они немного поболтали о том, о сем, в основном, о ее жизни в Эйренвэ, и она с поразительным самообладанием отвечала на все вопросы Эдана, не выказывая ни малейших признаков смущения или неудовольствия. Казалось, ей вполне хорошо в их обществе.
      -- Что вы думаете об императоре? -- в конце концов спросил Эдан.
      -- Я люблю и уважаю его как своего господина, но поскольку я никогда не встречалась с ним лично, у меня нет о нем своего мнения.
      Какой поразительный контраст с ответами остальных девиц, подумал Эдан. Большинство из них задыхаясь от восхищения лепетали о величии и мужестве Микаэла, о том, как он прекрасен, любезен и так далее. А далее следовала коронная фраза о том, что это великая и желанная честь, стать его супругой и императрицей Ануира. Ответ Фелины поражал необычайной прямотой. Он остался доволен.
      -- Почему вы хотите стать его женой и императрицей? продолжал Эдан.
      -- Но я вовсе не хочу этого,-- ответила Фелина.
      Эдан изумленно поднял брови.
      -- Вы не хотите?
      Ариэль не проронила ни слова, она молча сидела и легкая усмешка играла на ее губах.
      -- Но объясните мне, почему? И зачем же тогда вы здесь?
      -- Я пришла, повинуясь долгу,-- ответила она.
      -- Что до того, почему я не хочу стать женой императора Микаэла, то это вовсе не умаляет его достоинств. Я не знаю его. Я ни разу не видела его. Как я могу выйти замуж за человека, которого я не знаю? Кроме того, как я полагаю, жизнь императрицы Ануира во дворце не такая веселая, как моя жизнь сейчас. Мне нравятся равнины Эйренвэ и мирная краса Эребанниена, где я привыкла проводить время, объезжая лошадей. Я умею шить, но мало понимаю в изящном рукоделии, и предпочитаю проводить дни вне дома. Если мне дать право выбора, то я бы хотела вести более активный образ жизни.
      -- Значит, вам нравятся лошади? -- заинтересовался Эдан.
      Глаза Фелины загорелись.
      -- О, да! Я люблю их. Для меня нет большего удовольствия, чем выезжать их, приучать ходить под седлом. Я никому не позволяю с ними заниматься, даже грумам отца. Я сама их мою, чищу и задаю им корм.
      Она протянула руки ладонями вверх.
      -- Боюсь, это вовсе не похоже на руки высокородной дамы. Но зато это руки, не боящиеся честного труда. Мой отец никогда не баловал меня. И я благодарна ему за это. Может, мне не достает воспитания, но зато я не избалованная неженка. И я не хочу притворяться чем-то, чем я не являюсь. Мой отец воспитал меня, как воспитал бы сына.
      -- А он учил вас охоте? -- с возрастающим интересом спросил Эдан.
      -- С самого детства,-- отвечала она.
      -- И я сама тренировала Охотника, моего сокола. Он повсюду следует за мной.
      -- Вы взяли его с собой в столицу? -- спросил Эдан.
      Фелина кивнула.
      -- Я думала, что для него может выдастся возможность полетать, и я не смогла оставить моего любимца и уехать.
      Эдан улыбнулся.
      -- Тогда завтра после завтрака мы все примем участие в соколиной охоте. Я попрошу императора присоединиться к вам, так что у вас будет возможность встретиться с ним и... сформировать собственное мнение.
      @***=
      Микаэл никогда не упускал случая поучаствовать в соколиной охоте, и он с радостью согласился на приглашение Эдана. Эдан вскользь упомянул, что барон Морган и его дочь также получили приглашение и за ними уже выслали лодку.
      Ариэль также решила прийти, так как она страстно мечтала увидеть реакцию Микаэла на Фелину, и заодно проветриться после долгого заседания во дворце в процессе выбора невесты для императора.
      Немногие из женщин увлекались спортом, поэтому было не очень принято, чтобы дамы принимали участие в охоте. Но и те немногие, которые все же нарушали это правило, не носили специальной одежды. Фелина появилась в штанах, и даже не извинилась за то, что на ней нет юбки. Она просто объяснила, что не привыкла пользоваться дамским седлом, а в мужском в юбке было бы слишком неудобно. Микаэл, казалось, полностью разделяет ее мнение.
      Ее сокол был очень красив, и Микаэл залюбовался им. В процессе разговора Эдан и Ариэль потихоньку наблюдали за ними, и Ариэль сияла от удовольствия.
      -- Она ему нравится,-- заявила она.
      -- Я уверена. Она может говорить с ним на темы, которые ему интересны.
      -- Посмотрим,-- осторожно ответил Эдан.
      Фелина ехала на прекрасном проворном жеребце. Микаэл, как истинный ценитель и знаток лошадей, немедленно попросил разрешения попробовать проехаться на нем. Фелина смутилась и взглянула на своего отца. Морган слегка пожал плечами, показывая, что ему безразлично, как она решит ответить.
      -- Любому другому я бы отказала, Государь,-- произнесла она.
      -- Но вы можете попытаться, если пожелаете. Только учтите, что он еще не объезжен. Кроме меня, он никого не признает. И он может не потерпеть вас на своей спине.
      Микаэл улыбнулся.
      -- О, я думаю, что справлюсь с ним,-- ответил он, поддразнивая ее.
      -- Как вам будет угодно,-- ответила Фелина.
      -- о не говорите потом, что я вас не предупреждала.
      Одним мощным прыжком Микаэл оказался в седле. Жеребец дико заржал и стал яростно брыкаться, лягая копытами воздух пытаясь сбросить всадника. Несколько секунд Микаэл чудом умудрялся держаться в седле, затем он вылетел из седла и, описав в воздухе дугу, приземлился, с размаху ударившись грудью и животом о песчаную почву. Эдан и Морган поспешили к нему.
      -- У вас все цело, Государь? -- с тревогой спросил Эдан.
      -- Кроме моей гордости,-- кисло отвечал Микаэл, отряхивая с себя пыль.
      -- Вам следовало прислушаться к ее предупреждению,-произнес Морган.
      -- Как-то раз я пытался взгромоздиться на эту бестию, но он мне чуть хребет не сломал.
      Фелина, казалось больше встревожилась за своего любимца, нежели за императора. Она схватила жеребца под уздцы и теперь что-то бормотала ему на ухо, поглаживая его морду и извиняясь за то, что позволила чужаку дотронуться до него. Затем она легко вскочила в седло и протянула руку, затянутую в кожаную перчатку, так, чтобы сокол мог сесть.
      -- К вашим услугам в любой момент, Государь,-- произнесла она.
      Микаэл фыркнул.
      -- Что ж, она достаточно неплохо сидит на своем адском отродье. Проверим, как она умеет ездить.
      По знаку императора все заняли свои места и поскакали к прибрежным холмам. Эдан выпусти Убийцу, которого он так назвал в честь своего детского любимчика сокола. Фелина выпустила Охотника, и всадники бок о бок галопом пустились через равнину. Гром, жеребец Микаэла, был сильнее и быстрее, но Полночь Фелины был легче и выносливее. Остальные пытались не отстать от Микаэла и Фелины. Девушка и император ехали рядом стремя в стремя, и одновременно брали барьеры. Охрана и почетный эскорт из последних сил пытались держаться вблизи. Эдан и Ариэль даже не стали пытаться.
      -- Ты была права,-- произнес Эдан, обращаясь к Ариэль, когда они остановились и стали наблюдать за наездниками.
      -- Она великолепно подходит ему.
      -- Думаю, осталось проверить, как Микаэл ей подходит,ответила Ариэль.
      -- Сомневаюсь, что Микаэл подходит кому-нибудь, кроме Микаэла,-- ответил Эдан с сомнением в голосе.
      -- Но она как раз то, что ему надо.
      Помолвка императора была официально объявлена неделю спустя. К этому времени уже для всех стало очевидным, что император влюблен. К счастью, это была взаимная любовь. Больше всех казался удивленным Морган.
      -- Должен признаться,-- поведал он Эдану в личной беседе после того, как Микаэл просил у него руки Фелины.
      -- Я никогда не думал, что Фелина влюбится в кого-нибудь. Я всегда считал ее слишком самостоятельной для большинства мужчин. Она хорошая девочка и вышла бы замуж по моему слову, повинуясь долгу, но у меня становится легче на сердце, когда я вижу ее счастливой.
      -- Они просто созданы друг для друга,-- сказал Эдан.
      -- А от такой пары можно ожидать великолепного наследника.
      А возможно, еще и парочку спокойных и мирных лет, добавил он про себя. Ибо впервые Микаэл был увлечен не военной темой и не планированием новой кампании. Эдан не обольщался надеждой на то, что Микаэл остепенится окончательно и забудет о своей основной цели расширить границы империи, но по крайней мере эта идея не будет занимать его целиком и полностью.
      Свадьба была назначена на весну и должна была отмечаться торжественными церемониями по всей империи. Зато хотя бы одну весну не будет весенней кампании, подумал Эдан. Приятное разнообразие. И он сможет остаться дома, тем более что Ариэль снова ждала ребенка. На этот раз врачи уверяли, что будет сын.
      Наследник Микаэла продолжит династию Роэлей, а сын Эдана продолжит традицию Досьеров и станет главным советником при императоре. Через многое им пришлось пройти, прежде чем они достигли этого момента. Империя восстановлена и ее мощь велика, как в дни правления первых Роэлей. Еще придет время для новых завоеваний, теперь же ближайшее будущее обещало мир и покой. Эдан предвкушал отдых с чувством огромного облегчения. Все встало на свои места. Казалось, теперь ничего плохого не может случиться.
      Глава третья
      Жизнь Лэры постепенно становилась все более завораживающей, нереальной и в то же время пугающей. Впервые со времен ее детства Лэра не контролировала события. Иногда ее охватывала нервная дрожь, и она чувствовала себя так, словно стоит на краю бездны и смотрит вниз. Это возбуждало ее и делало ее жизнь более насыщенной. Раньше она частенько получала от своих тайных связей удовольствие от сознания того, что она рискует и переступает дозволенные границы, но никогда прежде она не испытывала такого захватывающего чувства, как сейчас.
      Когда она соглашалась на предложение Калладора, ее поразила одна деталь, которую она никак не могла предугадать. Новым покровителем Калладора оказался Рейзен, знаменитый Черный Принц, известный всей империи под именем Горгона.
      Когда Калладор открыл ей имя своего господина, она чуть было не впала в панику. Чародей надул ее. Он позволил ей думать, что прядь волос, которую она ему вручила, не более чем символический залог, знак, скрепляющий клятву верности, которую ученики по традиции должны давать своему учителю-магу. Она очень мало знала о магических ритуалах и с легкостью попалась на этот трюк.
      Когда она и Калладор надрезали ладони и соединили их, зажав меж ними прядь волос с ее головы, это начало казаться чем-то гораздо более важным, нежели простой символ. Через эту прядь он получал над ней магическую власть, которая будет оставаться в силе до тех пор, пока локон остается у Калладора. И такую же власть получал над ней принц Рейзен.
      Когда она поняла, что произошло, ее охватил такой страх, что она едва поборола искушение немедленно рассказать обо всем мужу. Но здравый смысл победил, и она очень скоро поняла, что если даже Дервин узнает правду, это ничего не изменит. Калладор все так же сможет контролировать ее, и это прервется лишь с его смертью. Но подобная акция вызовет гнев принца Рейзена. Хотя Дервин полностью подчинялся ей, все же любовь ослепила его не настолько, чтобы связываться с Горгоном.
      Более вероятно, размышляла она, что она просто утратит свое влияние на Дервина и будет сослана в Ледяные Небеса, где ей придется провести остаток дней в постоянной молитве, одиночестве, в качестве храмовой служительницы. Самое ужасное в этом не то, что ее ожидала потрясающая нищета, а крушение всех ее столь долго вынашиваемых планов. Кроме того, неизвестно, как Горгон сможет отомстить за ее измену.
      После нескольких бессонных ночей она в конце концов пришла к такому решению. Не имеет смысла пытаться что-либо изменить, пока что ей следует принимать все как есть и надеяться на лучшее. Чем больше она размышляла, тем яснее ей виделась вся ситуация целиком, и она была вовсе не так уж безнадежна.
      Она понимала, что вряд ли сможет привлечь Горгона, ибо она была для него слишком незначительна. Просто пешка в игре. Правда, ей не были известны правила и окончательный результат этой игры, но почти наверняка это касалось ее брата Микаэла. У Гильвейна должно быть созрел какой-то план, и Калладор предложил ее в качестве одного из средств. Или все обстояло так, либо Калладор сам что-то замышлял, а онсхеглин был ему необходим для осуществления задуманного. В любом случае ее роль невелика.
      Много лет тому назад Рейзен предал своих сводных братьев Хэлина и Роэля и продался Азраю, ибо им владела идея стать властелином империи. Поскольку он был незаконнорожденным, он не мог претендовать на трон, хотя и был первенцем. Его характер был исковеркан завистью и нелюбовью сводных братьев. И его сердце навеки наполнилось пылающей ненавистью.
      После сражения при горе Дейсмаар и поражения Князя Тьмы, Рейзен бежал на крайний север и с тех пор оставался там, сетуя на неудачу и наращивая мощь. За несколько веков он основал собственное царство и построил крепость в Кал-Сафараке в лесной долине близ вулкана, называемого Венцом. Со временем черный замок стал больше известен под именем Бэттлвэйт, а скалистая местность вокруг получила название Венец Горгона.
      Очень много из личной истории Рейзена было известно лишь по мифам и рассказам немногочисленных очевидцев, которые отважились встретиться с ним. Тем не менее все рассказы имели несколько общих моментов. Его уцелевшие в сражении при Дейсмаар приверженцы последовали за ним в Кал-Сафарак, где со временем образовалась мощная армия из Керильских подонков.
      В числе его подданных были гоблины и ноллы, а также карлики, изгнанные из племени, тролли с окружающих гор и людоеды из южных пределов. Кроме того он не гнушался бандитами и изгоями империи, наемниками, которым было уже все равно, на чьей стороне воевать, лишь бы хорошо платили.
      Вокруг замка вырос город, который стал называться Кал-Сафарак, тогда как крепость переименовали в Бэттлвэйт. Рейзен никогда не покидал своих владений, и поговаривали, что за их пределами его сила становится меньше, но Лэра не верила этому. Он приобретал свою силу через кражу крови, а способности такого рода не зависят от места. Более вероятно, что Рейзен имел свои собственные причины оставаться в Кал-Сафараке, хотя оставалось лишь гадать, каковы они были в действительности. Возможно, перемены, произошедшие в его теле, сделали путешествие затруднительным, а может, он зависел от силовых линий своего региона. Но как бы то ни было, эти причины были общими для всех онсхеглинов, ибо все они редко покидали свои владения.
      Судя по всем источникам, Рейзен утратил всякое сходство с человеческим существом. Говорили, что он превратился в гиганта с головой быка и ногами козла. Кожа его якобы напоминала панцирь, и он мог убивать взглядом, превращая людей в камень. Некогда Рейзен славился как один из лучших фехтовальщиков мечом во всем Ануире, и он обучал своих младших братьев Хэлина и Роэля искусству битвы. Легенды гласили, что он продолжал совершенствоваться во владении любым оружием, заставляя сражаться с ним попавшихся ему в лапы.
      Последний раз, когда очевидец описал свою встречу с Рейзеном, было около ста лет тому назад, и сведения об этой встрече хранились в Имперской библиотеке Ануира. Некий ремесленник ездил в Кал-Сафарак по делам и встречался с ним. Город он описывал как укрепленный военный лагерь, где все постройки были грубыми и безыскусными, а власть военачальников Горгона была неограниченной и являлась единственным законом.
      Пускаться в дорогу ночью было равносильно самоубийству, даже если брать с собой оружие. Кал-Сафарак был перекрестком для наиболее озлобленных человеческих и не вполне человеческих существ, и ночные стычки на улицах считались чем-то обычным. Может статься, это была одна из причин, по которой Рейзен не стал расширять границы своих территорий, ибо его армия тратила силы на междоусобицу не меньше, чем на сражения во имя владыки онсхеглина.
      Очевидец писал, что внешность Рейзена полностью соответствовала описанию в легендах, но полностью отрицал факт того, что онсхеглин сошел с ума. Более того, он писал, что Горгон, возможно, с целью заполучить торговцев в свои владения, тепло принял его и провел с ним довольно много времени в вежливом диалоге, представившись принцем Рейзеном и явно находясь в здравом уме и твердой памяти. Тем не менее с тех пор прошло чуть больше века, и вполне возможно, что Рейзен совсем одичал с тех пор.
      Лэра с трудом готова была поверить в это. Калладор ни за что не стал бы связываться с безумцем. Он был достаточно хитер и имел сильно развитый инстинкт самосохранения, чтобы пойти на такое. Если Горгон сошел с ума, это должно было иметь такую форму, которую Калладор смог бы понять и использовать.
      Оправившись от первоначального испуга, Лэра заставила себя успокоиться и продумать все еще раз. Она последовала инструкциям Калладора и получила от Дервина прядь волос, сказав, что хочет иметь ее на память в медальончике, чтобы часть его всегда была рядом с ней. Он был потрясен, польщен и очарован ее преданной любовью и с радостью исполнил ее просьбу. Она срезала густую прядь и часть положила в медальон, а часть отдала Калладору.
      Через неделю после рождения ребенка Дервин вернулся в ее постель. Она посчитала неразумным держать его поодаль. Ей было нечего бояться того, что Дервин может обнаружить ее магическую связь с магом, некогда служившим его отцу. Как только в спальне начинал клубиться дымок, образуя коридор, Дервин впадал в глубокий транс, и ничто не могло разбудить его. Лэра проходила сквозь туннель и оказывалась в покоях Калладора, расположенных в подземелье Бэттлвэйта, где он обучал ее искусству магии.
      В комнате Калладора не было окон, и она ни разу не видела, как выглядит город, и никогда не встречала никого, кроме чародея. Каждую ночь она проводила по несколько часов, изучая основы магической науки, а затем возвращалась в постель к Дервину. Каждое утро он просыпался, отлично выспавшись, а Лэра компенсировала ночной недосып тем, что дремала днем.
      Она делала значительные успехи в учении, к собственному удивлению, и Калладор с гордостью объявил ей, что она великолепная ученица и обладает необычными способностями. Тем не менее ученье было не легким. Оно требовало повышенного внимания и сосредоточенности. Они старалась ничего не брать с собой из комнаты Калладора, потому что как бы она ни прятала учебный материал, он все равно мог быть случайно обнаружен, а она старалась всеми силами избежать подозрений. Калладор разделял ее опасения. Он был доволен ее успехами, но неустанно повторял, что она не должна пытаться практиковать то, чему он ее научил, без его ведома и вне его присутствия. И он никогда не давал ей новый материал, пока не убеждался в том, что она в совершенстве усвоила предыдущий. Он частенько напоминал ей, что магия может быть очень опасной, и требуется много терпения даже для того, чтобы научиться самым простым заклинаниям.
      Лэра не пыталась нарушить эти инструкции и не уставала часами повторять, заучивать наизусть, тексты древних рукописей о заклинаниях и чарах. Она осознавала, что все эти утомительные часы увеличивают ее способность иметь власть над людьми, а главное, над одним человеком. День расплаты настанет, и тогда Эдан Досьер встретится не просто с принцессой, а с могучей колдуньей.
      Кроме того Лэра не забывала подстегивать родительское тщеславие Дервина. Он все еще мечтал о втором сыне, чтобы полностью быть уверенным в продолжении рода, и она играла на этом, используя также его неугасающую страсть к ней. Она аккуратно и тонко вела его в нужном ей направлении. Калладор снабдил ее зельем, при помощи которого она могла предохраняться от беременности, и он решила, что у нее не будет детей, пока рождение следующего ребенка не станет необходимостью и единственно возможным средством. Пока у Дервина был один сын, все его надежды возлагались на единственного ребенка и подстегивали его желание иметь еще одного сына. И это помогало ей сохранять на Дервина влияние.
      Каждый день она ходила в храм, где перед священнослужителями возносила молитвы богам о рождении еще одного сына. Она всегда выказывала готовность удовлетворить все желания Дервина и снова забеременеть, напоказ страдая от временного бесплодия и обвиняя в этом себя. Ведь не могла же это быть его вина, разве он не настоящий мужчина? И таким образом она сеяла в его сердце семена сомнения в собственной дееспособности как мужчины. Дервин постепенно стал страшиться того, что с ним не все в порядке, и от этого он становился еще более впечатлительным и податливым.
      Медленно и осторожно Лэра играла на его привязанности к ней и сыну, подавая ему идею, что однажды при благоприятных обстоятельствах его наследник сможет занять Железный Трон и основать новую династию, прославив свой род. Когда стало известно о женитьбе Микаэла и о возможном появлении наследника Роэлей, Лэра не изменила своей идее. Выказывая радость по поводу удачного союза ее горячо любимого брата, она не забыла напомнить Дервину о несомненном значении их сына в значении империи.
      -- Когда родится принц, Эйрин будет играть немаловажную роль в государстве,-- говорила она Дервину.
      Он не только унаследует твой титул и твои земли и со временем будет одним из главных вассалов будущего императора. Но как первый плод родства домов Роэлей и Боруинов, он является первым претендентом на престол, если с наследником что-нибудь случится, да хранят его боги. Твой отец имел сомнительное право претендовать на престол, зато твой сын является первенцем принцессы империи и герцога Боруина, и тем самым его права несомненны.
      Права Эйрина. Эти слова она использовала достаточно часто, чтобы побудить Дервина размышлять о будущем своего наследника в подобных терминах.