Дж. В. Уэлс и Ко (№1) - Переносная дверь

Шагая по коридору, Пол услышал, как за спиной у него закряхтели три замка. «Странно», — подумал он. А еще удивительнее, что мистер Тэннер не отпустил никакой гадкой остроты по поводу пиццы-пепперони. Совсем не в его духе упустить такую возможность, разве что он пытался внушить Полу ложное чувство безопасности.

В кабинете царил полнейший беспорядок. Не обычный беспорядок (во всяком случае, на его половине стола), нет, по полу везде были разбросаны бумаги, два ящика архивного шкафа выдвинуты. Пол на мгновение застыл: если это взлом, тут нельзя ничего трогать. Пока он стоял, пытаясь сообразить, что ему теперь делать, дверь распахнулась, и в комнатку ворвался мистер Червеубивец (Рик для друзей; о котором ни слуху ни духу с того первого дня не было). Волосы у него были встрепаны, коготь косо свисал из-за воротника куртки.

— О! — Он в некоторой растерянности поглядел на Пола. — Привет. Вы рано.

Пол кивнул.

— Транспорт, пробки, — автоматически отозвался он.

— Н-да, понимаю. — Мистер Червеубивец посмотрел на стол и архивный шкаф, потом на Пола, потом снова на стол и архивный шкаф. — Треклятые уборщицы, — сказал он, утрированно цокнув языком. — Вечно после них кавардак. — Наклонившись, он подобрал с пола стопку бумаг. — Вы уж их простите, — сказал он, локтем задвигая ящики.

— О, ничего страшного, — ответил Пол, недоумевая, что тут происходит. — Давайте я вам...

Беспокойно улыбнувшись, мистер Червеубивец переступил с ноги на ногу. У Пола возникло такое ощущение, что он стоит на чем-то, чего ему не полагается видеть.

— И впрямь, — сказал мистер Червеубивец, — окажите услугу, заскочите в кладовую и принесите мне три среднетвердых карандаша? Ладно?

По пути за канцпринадлежностями Пол встретил мистера Сусловица, который, пятясь из конференц-зала, тащил огромный джутовый мешок, и мистера Уэлса, которого не видел с самого собеседования и который, завидев Пола, безуспешно попытался спрятать за спиной совок и скомканную газету. Уважительно — как он надеялся — кивнув на ходу, Пол поспешил пройти мимо обоих, взял карандаши, расписался в книге и юркнул в свой кабинетик. Все бумаги лежали аккуратными стопками на столе, мистера Червеубивца не было и в помине. Пол почесал в затылке и решил об этом не думать. Потом снял пальто и пошел повесить его на крючок за дверью, но крючка не оказалась. Вместо крючка имелись четыре рваные дырки там, откуда были вырваны болты, и четкий след лапы с четырьмя когтями.

«Не мое дело», — сказал Пол самому себе, а потом наклонился и заглянул под стол, просто чтобы убедиться, что там никто не спрятался. К несчастью, усевшись на стул, он оказался ровно против того места, где был крючок и где теперь красовались следы когтей. Перед его мысленным взором замаячил круглый красный глаз, поглядевший на него из щели. Если уж на то пошло, при иных обстоятельствах, он бы выскочил из здания, как крыса из водостока.

Но он ничего не мог поделать, а потому велел себе успокоиться и не брать в голову. В конце концов человек, живущий в одной квартире с заключенным в камень столовым прибором, не вправе критиковать чужие, необъяснимые царапины. Подойдя к стене, он провел по бороздам пальцем. На ощупь дерево было шершавым и занозистым, и это почти убедило Пола, что глаза его не обманывают.

«Интересно, страусы счастливы?» — спросил себя он. С одной стороны, если суешь голову в песок, не видишь все возможные неприятные вещи, которые могли бы испортить тебе день. С другой стороны, следовало иметь в виду, что головной убор из страусиных перьев во многих африканских странах — часть традиционного костюма, а значит, в этом подходе есть свои недостатки.

Он снова сел, и несколько секунд спустя дверь открылась.

— Привет, — сказала худая девушка.

И тут же следы когтей, блестящие красные глаза и шебуршение за дверью разом вылетели у него из головы. Она просто ему улыбнулась — слабенькая такая, тусклая сорокаваттная улыбка, — но для Пола это было все равно что снова стать ребенком и впервые увидеть рассвет. Никогда еще она не говорила ему «привет».

— Здравствуйте, — неловко проговорил он, когда она сняла свое пальто с капюшоном и повернулась, чтобы повесить его на крючок.

— Да кстати... — добавил Пол, но опоздал.

— А что случилось с вешалкой для одежды? — нахмурилась она.

— Понятия не имею.

— Крючка нет. Такое впечатление, что его вырвали.

— М-м-м. И это еще не все. — Он указал на царапины от когтей и немного растерянно спросил: — Видите, о чем я?

— Откуда, скажите на милость, такие царапины? Похоже на ногти или на когти.

— Вы так думаете?

— Да.

— Чудесно. — И он поспешно добавил: — Я хочу сказать, это большое облегчение. Понимаете, я уже боялся, что мне привиделось.

— А почему это вам должно было привидеться?

— Не знаю. — Пол помешкал. Его распирала потребность кому-нибудь рассказать, но он до чертиков боялся того, какое выражение возникнет у нее на лице, если она ему не поверит.

— Ну, со мной позавчера случилось кое-что странное. Она повернула к нему голову:

— В каком смысле странное?

«А и ладно», — подумал он, зажмурился и начал:

— Когда я вернулся из того паба, где мы выпили...

— Да.

— Когда я вернулся, — повторил он, — у меня в квартире оказалось нечто... невероятное... Дверь стояла нараспашку, кто-то зашел и оставил у меня, ну... огромный кусок гранита. С засевшим в нем мечом. Большая такая острая штуковина, я палец о него порезал, вот, посмотрите. Я попытался его вытащить, потому что на боку камня была надпись, но меч не поддался, поэтому я просто повесил сверху кое-какие старые вещи, чтобы не пришлось на него смотреть. И утром, когда я уходил на работу, он все еще стоял у меня посреди комнаты.

Она молча смотрела на него две, может быть, даже две с половиной секунды — достаточно, чтобы с потолка до пола выросли сталактиты.

— Так и у вас тоже? — спросила она.

Пол кивнул. «О небо! — подумал он. — Она поверила, она не считает меня...»

— Что вы только что сказали?

— Вы тоже такой получили? — Она села, потирая нос костяшкой пальца.

— Тоже?

— Вот именно. Нам его доставили вечером в субботу, незадолго до того, как я вернулась домой. Но так получилось, что вчера у папы был день рождения, поэтому он решил, что это подарок ему. Он заставил грузчиков затащить его на задний дворик и поставить между папоротниками в горшках и пластмассовым фонтанчиком. По правде говоря, он просто без ума от него.

— Э-э-э, — протянул Пол. — А на вашем есть надпись?

Она кивнула.

— Я попыталась дернуть, когда никто не видел. — Успешно?

— Нет.

— И я тоже. Оно и понятно, ничего удивительного. Если верить матушке, где-то перед Первой мировой мой прапрапрадед был мэром Рамсгейта, но дальше этого мы к королевской крови не приближались. И вообще сомневаюсь, что захотел бы получить эту работенку: весь день спускать на воду корабли и ходить на экскурсии по заводам.

Она кивнула:

— Действительно ужасно неловко бы вышло, если бы мне удалось вытащить эту дурацкую железяку. Я монархии не одобряю. Но моей маме было бы приятно. Она без ума от королевской семьи, собирает книги про них, памятный фарфор и все такое.

— Значит, повезло. У вас есть какие-нибудь предположения, что все это значит?

— Нет, — немного подумав, сказала она. — И все равно приятно, что у вас тоже такой. Мне казалось, я схожу с ума.

Тут ненадолго задумался Пол.

— Но кто его доставил? — спросил он. — Ваш отец ничего не говорил?

Она покачала головой.

— Мне не хотелось спрашивать, ведь он решил, что это ему в подарок, а поскольку для него у меня был только галстук, я решила, что это весьма кстати. — Она перевела взгляд на дверь. — Для собаки слишком высоко, — сказала она. — Разве что собака была очень большая. Какого роста датские доги?

— Не такие уж высокие, — отозвался Пол. — Надеюсь. — Потом он рассказал ей про мистера Червеубивца и про мистера Сусловица, и про мистера Уэлса. — Да, а еще я пришел рано, — добавил он, — мистер Тэннер появился, пока я стоял под дверью. Дверь была еще заперта, — объяснил он, — и он как будто был совсем не рад меня видеть. Заставил подождать в холле, а сам куда-то уходил.

Она пожала плечами.

— Может, просто несвежую фрикадельку съел. Но остальное... Как по-вашему, что было в том мешке?

— Понятия не имею, и я не остался посмотреть. Знаете, — добавил он, — а мне действительно хочется выяснить, чем они тут занимаются.

— Выходит, нас теперь двое, — сказала она. — Значит, вы не хотите отсюда сбежать? Я хотела сказать, подать заявление об уходе.

— Что? И не попытаться раскрыть великую тайну?

— Да.

Пол кивнул.

— Еще как хочу! Все эти странности мне не по нутру. С другой стороны, мне нужна работа.

— Вот и у меня так же. Если я скажу дома, что все послала, они на стенку полезут. Ну, сами знаете, скандалы, сцены и прочая мелодрама. Уж лучше странности.

Пол втихомолку благословил родителей девушки, ведь если она бросит работу — все, конец, он никогда больше ее не увидит. Загадочные мечи и тварей с когтями едва ли можно считать большими плюсами в рабочей обстановке, но будь он проклят, если позволит им встать между ним и девушкой, которая в самом деле ему улыбнулась, даже дважды.

— Выходит, мы тут застряли, — весело сказал он. — Ну и ладно. На все, наверное, есть простое и логичное объяснение.

— Да? И какое же?

Он пожал плечами:

— Из того, что я не могу его найти, вовсе не следует, что оно не окажется до идиотизма очевидным.

— И я тоже не могу его найти.

— Ну тогда, — признал он, — возможно, все не так просто. Но объяснение-то должно быть. Мы, вероятно, очень над собой посмеемся, когда его услышим.

Судя по ее лицу, она так не думала.

— Наверное, нам нужно браться за работу.

— Пожалуй, да, — ответил Пол. — Кстати о работе — возможно это только мое воображение, но мне кажется, конец уже виден. Только вспомните, когда Джулия появлялась в последний раз с новой порцией этого мусора? Худая девушка на минуту задумалась.

— В пятницу сразу после ленча.

— Вот именно. Когда мы начали, она приходила примерно каждый час. А сейчас все явно замедляется.

— Возможно, вы правы. — Она на мгновение отвела взгляд. — Послушайте, знаю, что я... ну... у меня получается все безнадежно медленно. Если бы вы могли взять часть моей стопки...

— Конечно, — обрадовался Пол — и испугался, не переборщил ли с готовностью помочь. — Если вы не против, я хочу сказать. Ведь в конце концов это действительно скучная дурацкая работа. Чем быстрее мы с ней покончим, тем быстрее нам дадут что-нибудь поинтереснее.

— Или что-нибудь гораздо хуже. Он помотал головой:

— Смотря что значит «хуже».

— Вы правы. Вот, — она подтолкнула через стол оползень таблиц, — сделайте эту часть, ладно?

— Спасибо, — кивнул он.

— За что?

— Да так... — Не мог же он сказать: «Спасибо, что не задираете нос и не говорите гадостей, вы даже понятия не имеете, как много это для меня значит». — Ну, это помогает убивать время.

Теперь он уже мог перебирать и сортировать листы, даже над ними не задумываясь. Впрочем, сегодня это было сомнительным благословением. Почему-то ему казалось, что если он слишком напряженно станет думать про явную перемену в худой девушке и про то, что бы это значило, он сам все испортит. Ему хотелось заглушить мысли статикой цифр, но почему-то войти в транс никак не удавалось. Стопу он закончил, почти сам этого не заметив, а когда поднял взгляд, то увидел, что и перед ней на столе тоже пусто. Она даже улыбалась.

— А я быстрее.

— Смухлевали.

— Нет.

— Смухлевали.

Назревало еще одно великое Мгновение, но тут дверь открылась и вошла Джулия. И никаких бумажных кип с собой не принесла, как обнаружил, проклиная ее за гнусную несвоевременность, Пол.

— Вижу, с этим вы закончили, — без особого удивления произнесла она. — Тогда у мистера Тэннера есть для вас еще одно задание.

— Да, конечно, хорошо, — сказал Пол, а сам подумал: «Она знала, что мы закончили. Откуда она могла это знать?» — И что за задание?

— Боюсь, не слишком увлекательное, — вздохнула Джулия, собирая со стола рассортированные пачки. — Эти я отнесу мистеру Тэннеру, потом вернусь и расскажу, что делать.

— Хорошо, — сказал Пол. — Вам помочь?

— Спасибо, справлюсь сама, — с ноткой неодобрения отозвалась Джулия. — Буду через секундочку.

«Секундочка» растянулась на добрых три минуты. Вернулась она с двумя большими зелеными папками на кнопках, которые, положив на стол, открыла.

— Тут полно разных аэрофотоснимков тех или иных мест. Мистер Тэннер хочет, чтобы вы на них посмотрели. Если увидите что-нибудь похожее на месторождение бокситов, обведите зеленым маркером. Все ясно?

— Обвести что? — переспросила худая девушка.

— Месторождение бокситов. Спешить некуда, только помните, что работать нужно вдумчиво, старательно.

— Но послушайте, — вмешался Пол, — мне очень жаль, только я не имею ни малейшего понятия, как выглядит месторождение бокситов. Я даже не знаю, что такое бокситы. Джулия вздохнула:

— И я тоже. — С этим словами она вышла из комнаты.

Мгновение Пол и худая девушка смотрели друг на друга.

— Бокситы, — сказала она наконец.

Пол кивнул.

— Что такое бокситы, черт бы их побрал?

— Ну, если честно, — ответила худая девушка, — я кое-что знаю про бокситы. Это встречающийся в природе минерал, используемый в основном для производства окиси алюминия методом разъедания жидкой химической щелочью, известным как процесс Байера. Экспортируют их в основном из Австралии, хотя к другим крупным добытчикам относятся Папуа — Новая Гвинея и Ямайка. У нас были практические занятия в школе, когда мне было двенадцать, — объяснила она и с ноткой печали добавила: — Я еще много всякого такого знаю.

— О, — за неимением ничего другого протянул Пол. — Наверное, можно и посмотреть на эти снимки. Вы сказали — Австралия.

Она кинула.

— А еще Папуа-Новая Гвинея и Ямайка.

— Ладно. Для начала можно забыть про виды Саутгэмптона с высоты птичьего полета. — Открыв папку, он извлек стопку больших черно-белых фотографий. — На пейзажи не слишком похожи. Знаете, а в этом уже что-то есть. Я хотел сказать, в бокситах. Это уже что-то конкретное, железобетонное.

— Вовсе нет, — возразила худая девушка. — Бетон — это искусственная смесь песка и цемента, широко используемая в строительстве...

— Железобетонное, — объяснил Пол, — как антоним к «расплывчатое и невнятное». Я имел в виду, что месторождения минералов — это уже похоже на настоящий бизнес. Ну, знаете, промышленность, инвестиции, капитализм.

— Вы хотите сказать, скука смертная.

Пол кивнул.

— Скука и никаких странностей. Как раз это оно и есть — бокситы. Приземленная банка с червяками, а не всякие там борозды следов когтей на стене и мечи в камне, правда?

Вытерев манжетой нос, она нахмурилась.

— Возможно, — снизошла она наконец.

— Обязательно. Разве что мечи воткнуты в самородки боксита, — добавил он. — Может, тут какая-то афера с контрабандой? Ну, знаете, провозят через таможню под видом безвкусных туристических сувениров. — Ее эти плоды дедуктивного метода как будто не потрясли. — Вы так не думаете?

— Нет.

— Согласен, звучит не слишком вероятно. И все же.

— Давайте посмотрим фотографии, хорошо?

Изображенное на фотографиях даже отдаленно не походило на долы и горы, к тому же сами снимки были практически идентичными. Если напрячь воображение, можно почти убедить себя, что это участки безликой пустыни.

— Не могу поверить, что где-то на Земле есть такие места, — сказала девушка.

— Вот-вот, — отозвался Пол. — Если предположить, что это Земля. А что, если это спутниковые снимки поверхности Марса или какого-нибудь астероида?

Она пожала плечами:

— Или кто-то забыл снять крышку с объектива. И вообще не понимаю, как, по их мнению, нам определить, где месторождение, если оно под землей!

— Согласен. Когда у вас были практические занятия, там, случайно, ничего не говорилось, а как, собственно говоря, выглядит месторождение?

— Нет.

— Жаль. — Вытащив наугад фотографию, он пару секунд на нее смотрел. — Совершенно безнадежно, — сказал он. — Просто...

— Мы могли бы проверить в интернете, — прервала его девушка. — Там непременно что-нибудь найдется. Например, фотографии кусков боксита. Тогда мы хотя бы будем знать, какого они цвета, а это уже что-то.

— Отличная идея, — с энтузиазмом откликнулся Пол. — Подождите-ка, но у нас нет компьютера.

— Нет, но за стойкой рецепции есть один, которым никто не пользуется. Он стоит на столе рядом с тем, куда они сваливают письма. Я могу сбегать и посмотреть, что удастся найти, а?

— Ладно. Мне тогда лучше остаться здесь на случай, если Джулия вернется. Нехорошо будет, если она придет, а тут никого.

— Отлично. Если она спросит, куда я подевалась, скажите, что пошла в туалет или еще что-нибудь. — Уже положив руку на ручку двери, она остановилась. — И все равно это лучше, чем сортировать дурацкие распечатки.

Оставшись один и решительно без дела, Пол взял несколько снимков и на них посмотрел. От пристального вглядывания разболелась голова, и он уже было решил оставить эту затею, а Джулии сказать, что все просмотрел и, увы, никаких бокситов не обнаружил. Но тут вдруг почувствовал странное покалывание в кончике пальца, который лежал на поверхности фотографии. Очень похожее на неприятный зуд, какой бывает через час на месте ожога. Пол убрал руку — покалывание разом прекратилось. Сперва он предположил, что это аллергическая реакция на химикаты, с помощью которых проявляли фотографию. Нет, маловероятно, иначе ощущение не пропало бы, едва он отнял руку. Чувствуя себя крайне глупо, он протянул палец и снова неохотно тронул фотографию. Ничего. Никакого покалывания, только ощущение гладкой, чуть мыльной текстуры снимка.

«Совпадение, — подумал он, — просто палец зачесался, а я как раз в этот момент коснулся снимка». Потом, заметил слабый мазок, который остался на поверхности от его пальца в первый раз. В голове мелькнуло смутное воспоминание, как много лет назад он смотрел по телевизору документальный фильм — что-то про ореховые пруты и эксцентричных стариков, которые носятся по полям. Пол коснулся мазка — покалывание вернулось. Он убрал палец, и покалывание пропало. Прикосновение — покалывание. Убрать палец — ничего. Он потыкал в другие части фотографии — никакой реакции. Подобное место было только одно, и всякий раз эффект был в точности таким же.

«Нет, не может быть», — подумал он, но точно знал: зудящее покалывание ему не почудилось. Пол поэкспериментировал с парой разных фотографий, но больше ни одна воздействия не оказала. Безумие какое-то! Пожав плечами, он открыл ящик стола и порылся в нем в поисках зеленого маркера. Он ведь уже решил нарисовать наугад несколько зеленых кружков — просто, чтобы показать свою готовность работать, — так почему бы не обвести отпечаток пальца? Сняв с фломастера колпачок, Пол обвел отпечаток зеленым. Ему смутно помнилось, что чокнутые старики с ореховыми прутами называли это «методом волшебной лозы», и что в программе говорилось, мол, в этом что-то есть. А значит, его идея не совсем притянута за уши. Ладно, предположим, то, чем он сейчас занят, называется лозоискательством, но ведь нет никаких оснований полагать, что он определил местонахождение именно бокситов. С тем же успехом это может оказаться вода или закопанный электрокабель, или ржавая банка из-под сардин — кстати, именно их в серых закатных сумерках выкапывали из ила помешавшиеся на металлоискателях в телевизоре.

Отложив фотографию, Пол попробовал еще с несколькими, водя пальцем по поверхности, методично, квадрат за квадратом. Он как раз этим и занимался (и ни намека на чесотку, ни единого укола иголки или булавки), когда вернулась худая девушка.

— Что это вы делаете? — поинтересовалась она.

Пол подумал, не сказать ли ей, но решил, что лучше не надо: когда со всех сторон и так много продуктов полураспада радиоактивного безумия, не стоит, пожалуй, привносить еще больше, причем собственного производства — она ведь может ненароком решить, что с нее хватит, и попросту сбежать отсюда.

— Так, ничего. Просто пыль стираю. А с интернетом вы шло что-нибудь?

Она села.

— Ровным счетом ничего. Надо сказать, компьютеры у них довольно странные. У них даже мыши нет. Нет «виндоуз», нет вообще ничего, даже «юникс» или «мак». Такой операционной системы, как у них, я вообще никогда не видела. Честно говоря, я понятия не имею, как она работает. Целую вечность сидела перед компьютером, пытаясь сообразить, что к чему. На нажатия клавиш он не реагирует, точно завис. Но пока я сидела и просто смотрела на экран, решая, что делать, вдруг начали вываливаться меню, везде открытые файлы и всякие поисковые системы. И... ну, это покажется вам немного странным, но стоило мне на что-нибудь посмотреть и подумать:

«Интересно, а что вот в этом», как оно появлялось на экране, как по... — Тут она вдруг осеклась, и Пол догадался, что она собиралась произнести слово на "М", но в последний момент не решилась. — Ни с того ни с сего, — сказала она наконец. — И вообще, как только я перестала пытаться понять, как оно работает, и просто стала что-то делать, у меня никаких проблем больше не возникло.

Это мало что говорило Полу, который твердо верил, что все компьютеры работают благодаря волшебству, причем такому, какое небезопасно иметь в доме. Насколько он это себе представлял, в отношении Силиконовой Долины описанная ею система плевое дело.

— Значит, вы вышли в сеть? — спросил он.

Она покачала головой.

— Как раз собиралась, когда сзади ко мне подошла Сузи, младший клерк из отдела реализации, и спросила, долго ли мне еще, потому что ей нужен компьютер. Пришлось уступить ей место, вот я и вернулась сюда. Получается, только время зря потратила. Хотя должна сказать, кто-то на фирме фанат Толкиена, — когда я случайно открыла один файл, там все было набрано забавными выдуманными буквами с завитушками, какими эти несчастные пользуются, чтобы писать на эльфийском. Ну знаете, такой шрифт, что буквы в нем похожи на куски брокколи. А там таким шрифтом десятки страниц.

— О, — заинтересовался Пол. — Вы уверены, что это именно эльфийский? Не русский или не китайский?

— Я знаю, как выглядит кириллица, — нахмурилась она. — И это не иероглифы.

— Ладно, — не стал спорить Пол. — Ну... Уверен, вы правы. Настоящие фанаты чего только не делают, например переводят Библию на клингдонский. Да и вообще на этой фирме не сплошь безукоризненно здоровые люди работают.

Она кивнула.

— Почему вы нарисовали зеленый кружок на этой фотографии?

— Что? Ах это. — Он пожал плечами. — Я подумал, лучше парочку нарисовать, лишь бы показать, что мы действительно эти дурацкие снимки смотрели. А то решат, что мы просто передвинули их с одного края стола на другой, не глядя.

— Разумно. — Она пожала плечами. — В конце концов, почему бы не подыграть им? На самом деле мне уже пришло в голову, может, они все выдумали, лишь бы от нас избавиться.

— Сперва пытались напугать царапинами, а теперь дали просто смехотворную дурь. Если вдуматься, это даже объясняет мечи.

— Конечно, — согласился Пол. — Но зачем это им? Они же нас только что наняли.

— Вот именно, — отозвалась она. — И сообразили, что наняли людей, совершенно им неподходящих, а теперь стараются заставить нас уволиться. Вероятно, если они ни с того ни с сего нас уволят, то должны будут выплатить компенсацию, выходное пособие или еще что-нибудь. А если мы уйдем по собственной воле, им это ничего не будет стоить.

На взгляд Пола, в этом было больше смысла, чем во всем, что он слышал с тех пор, как впервые переступил порог здания.

— Вот сволочи, — сказал он. — Пытаться так нас надуть! А заодно еще и голову морочат.

Худая девушка цинично кивнула:

— Наниматели. Чего еще от них ждать? Что ж, об этом пускай забудут. Если они пытаются от меня избавиться, я однозначно остаюсь.

— Великолепно! — воскликнул Пол. — Я хотел сказать — и я тоже. Нельзя, чтобы нас вот так за здорово живешь выпихнули. — Он откинулся на спинку стула, словно совершал акт гражданского неповиновения. — Ну и что будем делать теперь? — спросил он, помолчав.

— Уж смотреть на эти их дурацкие фотки мы точно не будем, — отозвалась она. — Да как у них, черт побери, духу хватило решить, что мы на такую глупость купимся!

— Согласен, — сказал Пол. — А что будем делать? Худая девушка оглядела комнату.

— Не знаю. Сидеть сложа руки тут будет скучновато. Пол на минуту задумался.

— Можно поиграть в «Морской бой», — предложил он. Она посмотрела на него так, будто он предложил подразнить медведя.

— В «Морской бой»?

Он кивнул:

— Это игра. Для нее нужно только два листка бумаги и два карандаша.

И объяснил правила. Большого энтузиазма у нее игра не вызвала.

— Как-то уж слишком отдает мачо-милитаризмом, — сказала она, — взрывать корабли и вообще. Так уж вышло, что, на мой взгляд, война — это несправедливость и варварство.

Тогда «Морской бой» исключался. И «Палач» тоже, пожалуй, не очень подойдет.

— А знаете что, — предложил Пол, — как насчет «Найди боксит»?

— Что? — Она поглядела на него недоуменно.

— Это как «Морской бой», — объяснил он, — только... Давайте сделаем вид, что мы две организации помощи странам третьего мира и что нам нужно установить местонахождение ценных минеральных ресурсов в этих странах, пока их не прибрали к рукам и не довели до экологической катастрофы транснациональные добывающие картели. Вот. — Снова открыв ящик стола, он отыскал пачку кальки. Вытащил два листа, быстро расчертил линейкой на квадраты. — Вы и я, мы оба положим сетку на дурацкую фотографию, вы будете называть координаты предполагаемых залежей и так далее.

— Но это же глупо.

— Глупо.

Она молчала очень долго, а потом вдруг улыбнулась:

— Ладно. А если придет Джулия или кто-нибудь еще, все будет выглядеть так, будто мы работаем, и у них не найдется предлога нас выгнать. Да, похоже, хотя бы будет нескучно. — Слегка нахмурясь, она выхватила из папки фотографию. — Я начинаю.

Они положили на снимки сетку, и худая девушка назвала первые координаты. Пол проверил, водя пальцем по бумаге, и вдруг странное покалывание появилось снова. Он резко отдернул руку.

— Ну? — с надеждой спросила она.

Действительно, названный ею квадрат был как раз тем, который он пометил.

— В яблочко, — сказал он. — У вас хорошо получается. Она кивнула.

— Ваш черед.

Пол «промахнулся», а потом девушка выбрала еще квадрат, и снова Пол пробежал пальцами по листу, и снова, стоило ему коснуться названного ею квадрата, он испытал словно бы совсем слабый разряд тока.

— Два подряд, — сказал он. — У вас действительно очень хорошо получается.

— Не делайте такое удивленное лицо, — ершисто отозвалась она. — Нельзя же считать, что во всем можете побеждать вы только потому, что вы мужчина.

В следующий раз он снова промазал, а она нет — он опять испытал жжение. Пол нервозно размял пальцы. Через три хода игра закончилась. Она безошибочно угадала все его квадраты, а он — ни одного ее. И всякий раз его — слабо-слабо — словно било током из фотографии.

— Дайте-ка посмотреть вашу сетку, — потребовала она. — Если вы дали мне выиграть из какой-то дурацкой галантности...

Он без слов протянул ей лист. Пока она его рассматривала, глаза у нее блестели — она явно любила выигрывать.

— Давайте еще сыграем, — предложила она. — Мне понравилось.

Они сыграли еще, а потом еще, и всякий раз ровно с одним и тем же результатом. После четвертого раунда (исход тот же) они переглянулись.

— Что-то тут не так, — сказала она.

Помешкав, он все же рассказал ей про покалывание в пальцах словно от электрических разрядов. Поначалу вид у нее был такой, будто она не верит, но потом она нахмурилась.

— Самое глупое в том, что, выбирая квадрат, я словно знаю наверняка. Иногда даже незачем смотреть, я просто слышу координаты в голове и их повторяю. — Пол как-то странно на нее посмотрел. — И пока вы не спросили, — добавила она, — я не играю в лотерею и на скачках тоже не ставлю.

— Может, стоит попробовать?

Она покачала головой:

— Никогда нигде не выигрывала. И ложки я тоже гнуть не умею, если вы про это подумали. — Тут она замолчала и снова нахмурилась. — А как насчет вас?

— И в той, и в другой области — ничего, — ответил Пол. — Как по-вашему, могут быть где-нибудь под этими квадратами бокситы?

Она не ответила, только протянула ему зеленый маркер.

— Почему нет? В конце концов нам же платят.

— Да, но я думал, это все уловка...

Пожав плечами, он подтянул к себе фотографию, по которой они только что играли, и разлинованную кальку. Когда он закончил рисовать кружки, был уже час. Время ленча.

Это ему кое-что напомнило: сейчас ему предстояло сделать нечто очень трудное, опасное и судьбоносное, но за всеми играми оно как-то улетучилось у него из головы.

— У вас какие-нибудь планы на ленч есть? — спросил он, насколько мог небрежно.

— Сандвич с сыром и бутылка минеральной воды без газа. А в чем дело?

— Ну, честно говоря, у меня такое чувство, будто следовало бы выпить. — Чувство у него действительно такое было, но не из-за разрядов тока или фантомных бокситов. — Идете?

Она нахмурилась:

— Я во время ленча не пью.

— И я тоже — в обычных обстоятельствах, — отозвался он, не упоминая почему. — Но все равно давайте хоть на время отсюда уйдем.

И снова настало Мгновение. Пол почти слышал, как дребезжит, крутясь на ободе, монетка.

— Пошли, — кивнула она.

Подавив желание запеть «Солнце ходит в Шляпе», Пол встал.

— Тогда нам лучше поторопиться, — сказал он. — Пока дверь не заперли.