Глава 21

Арабелла вернулась к огню, не решаясь слишком долго смотреть на соблазнительную картину: Люсьена, ждущего ее в постели.

— Погода прояснится, и мы сможем найти кого-нибудь, кто сумеет нам помочь...

Ближайший дом находился слишком далеко, чтобы пытаться до него добраться посреди холодной темной ночи. Ледяной дождь продолжал хлестать по худой крыше и собирался в ручеек, вытекающий затем через дверь.

Люсьен встретился с Арабеллой взглядом, на губах его была спокойная, почти сонная улыбка.

— Что-то не так, Белла? Боишься?

Ее руки сжались в кулаки. Она не могла отрицать, что опасалась его, каждого его движения, его запаха, твердых линий его лица, приглушенного света, горевшего у него в глазах. С влажными волосами, взглядом, устремленным на Арабеллу, как будто она единственная женщина на свете, Люсьен выглядел падшим ангелом, таинственно красивым и полным решимости выполнить любое ее желание.

Арабелла подавила в себе волну горячего возбуждения. Она нервно дергала свою застегнутую мантилью. Тонкая мокрая шерсть плотно облегала тело и мешала дышать.

Арабелла внимательно посмотрела на Люсьена, привлеченная чувственной линией его рта. Она знала этот рот: знала его вкус, разделяла его жар. Она нервно провела языком по губам. Каждая частица ее тосковала по нему, страстно желала его прикосновений, ощущения его губ у себя на губах, на щеках, на шее, на груди.

Удар грома потряс дом. Арабелла вздрогнула, отгоняя наваждение.

— Ты замерзла. — Люсьен поднялся с кровати, чтобы набросить ей на плечи свой уютный плащ. Он собрал складки у нее на шее, при этом дотронувшись до кожи, и улыбнулся, когда она подняла на него глаза. Взгляд его на мгновение затуманился. У Арабеллы перехватило дыхание. Она просто ждала, губы ее горели от воображаемого давления...

Пробормотав свирепое ругательство, он отвернулся и наклонился к очагу поддержать огонь.

Разочарование волной прошло по ее телу. Арабелла опустилась на край сломанного стула и плотнее завернулась в шерстяной плащ. Он окутал ее своим теплом, а пленительный запах одеколона заглушил сознание. Арабелла притянула ткань поближе, зарывшись подбородком в грубый шерстяной воротник, чтобы можно было наслаждаться иллюзией его присутствия. Но это все, что у нее было: через неделю он уедет.

— Может быть, я смогу поехать домой верхом на Себастьяне?

Его брови поползли вверх.

— Что?

— Я могла бы поехать верхом на Себастьяне.

— Ты никуда не поедешь. Сегодня утром кто-то пытался убить одного из нас, и будь я проклят, если отпущу тебя одну. Мы останемся здесь, где мы в тепле и безопасности.

Она хотела с ним поспорить, но воспоминание о пожаре было еще слишком свежо. Она не могла избавиться от чувства беспомощности, которое охватило ее, когда она, задыхаясь, лежала на полу в сарае. Что без нее будет делать Роберт? А тетя Джейн и Эмма? Лорд Харлбрук не станет тратить время, просто предъявит долговые расписки, и все будет кончено. А теперь, с карточными долгами тети Джейн, еще и сэр Лоутон заявит свои права на имение.

Она не знала, как много времени прошло, пока она сидела, глядя на огонь, когда Люсьен встал рядом с ней. Он обнял ее и осторожно повернул лицом к себе.

— Не надо думать о том, что произошло сегодня утром, Белла. Или вчера вечером, или десять лет назад. Мы сейчас здесь. Мы одни. — Его голос проник в глубину ее души, и на его пути все в ней таяло. — Поцелуй меня, Белла.

Она покачала головой.

— Тогда позволь мне тебя поцеловать. — Он провел кончиками пальцев по ее щеке, оставляя на ней нежный горячий след. — Скажи только слово, Bella mia. Скажи, чего ты хочешь.

Чего она хочет? Она сглотнула, сознавая, что он намеренно соблазняет ее. «А почему бы и нет? — прошептал голос у нее внутри. — Почему не дать чувствам вырваться на свободу хотя бы сейчас, в последний раз?» Может быть, это для нее последняя возможность снова испытать огонь настоящей страсти, наслаждение настоящей... Она остановила себя за мгновение до того, как совершила самую страшную ошибку: опять поверила в любовь Люсьена Деверо.

Хорошо, что теперь она старше и мудрее и у нее слишком много здравого смысла, чтобы позволить себе до беспамятства увлечься человеком, который не знает значение слова «обязательство». «Потому тебе так хочется ему уступить», — шептал внутри ее противный голос. Только с Люсьеном она ощущала это невероятное возбуждение, пьянящее чувство, что она может сделать все, что пожелает. Сейчас пришло время сделать что-то для себя. Нечто настолько грешное и эгоистичное, что оно всегда согревало бы ее воспоминания.

— Белла, — прошептал он, взял ее руку и положил подушечку ее указательного пальца на свою губу. Нежнейшим прикосновением он прикусил розовый кончик, провел языком по месту воображаемой раны и снова осторожно сомкнул на нем зубы. Ее тело содрогнулось от неуправляемого желания.

Глаза Люсьена потемнели, и он взял ее палец в рот. Ее обдало жаром, когда его язык коснулся ее плоти. Желание разлилось у нее между бедер, и она сжала их, чтобы хоть немного успокоиться.

Люсьен запечатлел на ее руке благоговейный поцелуй.

— Я хочу быть с тобой, Белла, — прошептал он. — Ты хочешь меня?

Вместо ответа Арабелла обвила его шею и потянулась губами к его губам. Его губы были горячими и требовательными, руки гладили, исследовали ее тело, словно он никогда раньше до нее не дотрагивался. Она провела рукой по его волосам, прижимая его к себе, и он застонал.

Плащ упал на пол, и Арабелле стало недостаточно нечаянного прикосновения. Она хотела наполнить им все свои чувства. Волна страстного томления захлестнула ее сердце, и броня, которую Арабелла воздвигла вокруг себя, начала рушиться. В небе сверкнула молния, и гром сотряс землю, когда Арабелла потерялась в нем: его губы завладели ее губами, жар его рта обжег ее кожу...

Край кровати впился ей в ноги. Люсьен прервал поцелуй и посмотрел на Арабеллу.

— Я хочу тебя, — хрипло прошептал он. — Я всегда хотел тебя.

— И я хочу тебя. — Так сильно, что ей стало безразлично, кто что подумает или скажет. Единственное, чего она хотела, это чувствовать, как он прижимает ее к себе. Его пальцы скользнули по ее волосам, по шее, к верхней пуговице мантильи. Он попытался расстегнуть намокший плащ, но ничего не получилось. Ругаясь, он дернул и порвал ткань.

Арабелла протянула руку, чтобы помочь ему. Вместе они сорвали прилипшую шерсть, и под ней осталось влажное платье. Люсьен смотрел на нее, лаская взглядом тело, к которому липла намокшая ткань.

— Как ты красива, — прошептал он.

Эмоции захлестнули ее. Дрожащими пальцами она расшнуровала платье, ее груди упирались в холодный муслин, соски затвердели.

Его лицо было искажено мукой, и она видела это. Он протянул к ней руку, но она одним словом остановила его. Медленно, не сводя с него глаз, она расшнуровала и сбросила платье, швырнула на пол нижнюю юбку. На ней не осталось ничего, кроме тонкой мокрой рубашки. Она прилипла к телу и ничего не скрывала.

Люсьен стонал, стиснув руки в кулаки и прижимая их к себе.

— Проклятие! Белла, я этого больше не вынесу.

Она тоже не могла больше терпеть. Все ее тело трепетало от желания, и если он немедленно не дотронется до нее, она взорвется.

— Раздень меня, — приказала она, возбужденная своим собственным бесстыдством. Это будет ночь, которую они никогда не забудут.

Люсьен опустился на колени на грязный пол. Он поднял на нее глаза, его голова была на уровне ее груди. От ощущения его чувственного рта ее соски затвердели, как будто он до них дотронулся. Он опустил руки и положил их ей на икры. Медленно, очень медленно они стали скользить вверх, через колени, к бедрам, на талию, к груди и выше, к тонким бретелькам сорочки. Дрожащими пальцами он сдвинул их в стороны. Холод впился в нее ледяными иголочками.

Оголив ей кожу, он целовал каждый ее дюйм, пока его язык не опустился в ложбинку между грудей. Она запустила пальцы ему в волосы и притянула его ближе к себе. Он спустил сорочку ниже, открывая ее груди холодному воздуху. Неровное дыхание Люсьена возбуждало ее еще сильнее, вызывая боль во влажном месте между бедрами.

Его рот сомкнулся на одной вершинке, и жар хлынул от груди вниз. Арабелла задыхалась, пока он стягивал с нее сорочку, а его губы ласкали обнажавшуюся кожу.

Она извивалась напротив него, ее руки двигались по его шее и плечам. Его язык прошелся по ее животу, и сорочка упала на пол.

На миг оба замерли. Потом Люсьен медленно-медленно наклонился вперед и поцеловал манящие спутанные кудри. Арабелла застонала, все ее тело напряглось.

Он осторожно уложил ее на кровать и положил руку на верхний край чулок. Медленно, не спеша, он скатывал их вниз, руки его попутно согревали ее замерзшую кожу.

— Ты так красива, — прошептал он. — Так невероятно красива. — И он осторожно дотронулся до ее соска.

Арабелла вцепилась пальцами в лежащий под ней шерстяной плащ.

— Не надо, — удалось ей выдавить сквозь запекшиеся губы.

— Что не надо? — Его губы изогнулись в потрясающей улыбке. — Не надо этого? — Он коснулся кончиками пальцев ее груди. — Или не надо этого? — Он наклонил голову и провел горячим языком по возбужденному соску. Арабеллу захлестнула волна ощущений. Когда он отодвинулся назад, глаза его мерцали. Грудью он провел по ее животу, ткань рубашки показалась грубой, задев ее кожу. Его руки скользнули по ее бедрам. — Или, может быть, ты не хочешь этого?

Он опустил голову ниже, потом еще ниже, пока его язык не проник в самое сокровенное ее место. Арабелла задохнулась и невольно подалась вперед, так что его рот сильнее прижался к ее лону. Люсьен застонал, его руки сомкнулись на ее ягодицах, в то время как язык уходил внутрь и возвращался наружу, заставляя ее бесконтрольно двигаться.

— Люсьен! — Слово взорвалось тысячами цветов и ввергло ее в вихрь освобожденного желания.

Люсьен жадно наблюдал за ней, пока она не почувствовала облегчение и ее дыхание не выровнялось. Потом он встал, чтобы снять сапоги и расстегнуть бриджи. Арабелла не сводила с него теплых карих глаз. Она лежала совершенно голая, бедра были слегка раздвинуты, кожа отливала розовым и горела страстью.

Это было похоже на сон, который ему тысячу раз снился с тех пор, как много лет назад он от нее уехал. Только на этот раз они не расстанутся. Они с Арабеллой теперь всегда будут вместе.

Люсьен сорвал с себя остатки одежды и наклонился, чтобы лечь к ней на узкую кровать. Он ожидал, что ее страсть ослабла и ему придется снова соблазнять ее, доводить до вершины возбуждения, но стоило ему поцеловать ее, как она прильнула к нему всем телом.

Он собирался поцеловать ее осторожно и нежно, как бы обещая всегда заботиться о ней. Но Арабелла не хотела быть осторожной. Она забросила руки ему на шею и прижалась к нему, раздувая его вожделение в настоящее пламя. Поцелуй стал страстным, и она стонала, умоляя о большем, умоляя об освобождении.

Он перекатил ее на спину и лег сверху, стараясь сдержать дикое желание. Медленно, бережно он вошел в нее, продолжая смотреть ей в глаза. Ее губы приоткрылись, из них вырывалось прерывистое дыхание. Пальцы согнулись, ногти впились в его плечи.

— Я хочу тебя, Люсьен, — хрипло прошептала она. — Пожалуйста...

Он вошел до отказа на всю ее глубину. Она вскрикнула, голова ее откинулась назад, бедра поднялись навстречу ему. Он двигался снова и снова, каждый удар — исступленный восторг, каждое движение обратно — мука.

Она подняла ноги и крепко обвила ими его бедра, ее тело извивалось под ним в сладострастном танце. Он чувствовал ее страсть по тому, как она изгибалась навстречу ему. Свои собственные эмоции он едва сдерживал, все тело его болело. «Еще раз», — беззвучно умолял он. Она как будто услышала его и застыла под ним, тело ее так изогнулось, что Люсьен был вынужден обхватить ее руками, чтобы удержать.

Наслаждение одновременно пронзило их обоих, и его страсть наконец слилась с ее страстью. Он обмяк, прижимая к себе Арабеллу. Господи, она могла дарить ему такое блаженство, на которое не была способна ни одна другая женщина. Он не знал, что было тому причиной: то ли внутренний огонь, ее врожденная жажда жизни, то ли неподвластный разуму отклик на его прикосновения, но ему едва удавалось с ней сладить.

Он повернул голову и встретился взглядом с Арабеллой. Ее губы все еще были слегка приоткрыты, глаза смотрели ласково и рассеянно. Ей удалось улыбнуться легкой улыбкой, такой нежной, что он еще крепче прижал ее к себе и поцеловал в волосы.

Люсьен наслаждался теплом ее дыхания у себя на груди, прикосновением ее волос, запутавшихся у него на плече. Наконец дыхание Арабеллы выровнялось, и она заснула. Люсьен смотрел, как она лежала, доверчиво свернувшись около него, ресницы отбрасывали тени на щеки, розовые губы слегка припухли от поцелуев.

В груди у Люсьена что-то шевельнулось, и он отодвинул локон со лба спящей. Как бы там ни было, она принадлежит ему. Он должен ее удержать и защитить. Если понадобится, то ценой собственной жизни.

Сердце его сжалось. На этот раз он ее не упустит.

Долго-долго он лежал, держа Арабеллу в объятиях, глядя на нее застывшим взглядом.

Что в ней так трогало его сердце? Он натянул одеяло, накрыл им ее плечо и подоткнул вокруг нее, как будто она была ребенком. Но в Арабелле не было ничего детского. Она взяла на себя заботу о брате и тетках без малейшего колебания и жалости к себе. Она была сильной и смелой, одной из самых независимых женщин, которых он знал.

Хотя он очень ценил в ней эти качества, он не мог не замечать и их обратную сторону. Его Белла была слишком вспыльчива и слишком упряма, точь-в-точь как ее брат.

Люсьен прижался щекой к ее волосам, непослушным, шелковистым кудрям, щекочущим его подбородок. Из всей семьи только Арабелла унаследовала от капитана мятежный дух: она расцветала, зарабатывая на жизнь способом, приносящим массу волнений, которые выдержал бы не каждый мужчина.

Как будто зная, о чем он думает, она пробормотала что-то нечленораздельное и повернулась, уткнувшись ему в плечо, положив одну руку ему на грудь. Люсьен крепче притянул ее к себе, сердце его сжалось.

Прежде чем он сможет посвятить себя Арабелле, он должен отпустить свое прошлое. Как-то получилось, что из-за трагедии с Сабриной он не позволял себе жить. Ему надо было двигаться вперед и встретиться лицом к лицу со своим будущим, будущим, в котором была его Белла.

Эта мысль задержалась на некоторое время, пока наконец он не уснул, слишком уставший, чтобы бодрствовать дольше.

Глава 22

Внезапный стук пробудил Арабеллу от глубокого, томного сна. Судя по темноте, было еще рано, слишком рано, чтобы вставать. Зевая, она потянулась и вздрогнула, когда холодным воздухом обдало ее обнаженную кожу.

Она открыла глаза, воспоминания ночи прогнали остатки сна. Она попыталась сесть, но теплая мускулистая нога прижала ее к кровати. Люсьен. Она повернула голову и стала пристально на него смотреть. Его густые черные волосы спадали на лоб и смягчали черты лица. При виде такой мужской красоты рядом с собой Арабелла вздохнула. Прошлой ночью, по крайней мере на какой-то миг, он принадлежал ей. Эта мысль ее согрела.

Снова раздался резкий стук. Испуганная Арабелла повернулась к тяжелой дубовой двери и сквозь виноградную лозу, увивавшую окно, увидела любимый синий капор тети Джейн. У нее перехватило дыхание, и она нырнула под одеяло, высунув оттуда руку, чтобы найти на полу свою разбросанную одежду.

Ленивый голос медленно прошептал ей на ухо:

— Резвая девица, ты разбудила меня, зарывшись под одеяло. — Люсьен взял ее руку и прижал к своему естеству, такому теплому и мягкому со сна. — Ты, случайно, не это сокровище так активно ищешь?

Она отдернула руку.

— Прекрати! Кто-то стоит за дверью.

— Пусть себе развлекаются. — Его руки начали блуждать по ее бедрам, груди и сразу возбудили ее. — У меня есть планы относительно вас, миледи. И в них, кроме нас двоих, никому нет места.

— Тетя Джейн стоит за дверью!

Это его остановило. Он поднял голову. Снаружи доносились неясные голоса, как будто кто-то совещался.

— Как они нас нашли? — в отчаянии спросила Арабелла. Она знала, что произойдет, и не собиралась сидеть безучастно, пока ее тетушки будут стыдить Люсьена, заставляя его на ней жениться. Она едва справилась с желанием заползти под кровать и там спрятаться.

Люсьена, казалось, опасность не волновала. Он с улыбкой смотрел на губы Арабеллы.

— Может быть, если мы не будем обращать на них внимание, они уйдут?

Или взломают дверь и ворвутся, чтобы увидеть свою племянницу голую, в постели с герцогом. Тетя Джейн подумает, что она умерла и вознеслась на небо. От этой мысли Арабелла пришла в ужас и резко села, свесив ноги с кровати.

Мускулистая рука Люсьена обхватила ее талию. Плавным, легким движением он снова положил ее рядом с собой и подоткнул одеяло.

— Лежи, — шепотом скомандовал он ей на ухо. — Слишком холодно, чтобы вставать.

— Что, если они войдут?

— Тогда ты должна будешь им сказать.

— Что сказать?! — воскликнула она, задетая тем, что он собирается всю тяжесть покаяния возложить на ее плечи.

— Что на этой кровати больше ни для кого нет места. В самом деле, — он провел носом по ее шее, — здесь места достаточно только для нас двоих.

— Люсьен, я никогда не скажу такую непристойность!

— Придется, — прошептал он ей в волосы. — Я буду слишком занят, прикасаясь к тебе, целуя тебя. — Он прижался к ней, и твердость его плоти сказала ей, что он готов снова заняться с ней любовью.

— Прекратишь ты наконец? — Она оттолкнула его руку, иначе невозможно было даже думать. — Люсьен, тетя Джейн заглядывала в окно. Она, должно быть, уже знает. Я скажу им... — Она печально замолчала.

Он на миг перестал перебирать ее волосы и повернулся к ней лицом. В его взгляде сверкала решимость.

— Что ты им скажешь, Арабелла?

— Что мы с тобой не... что мы просто спали здесь, потому что началась буря и... и больше ничего.

Он долго пристально смотрел на нее.

— Нет.

От досады она заскрипела зубами. Сейчас ее тетушки, наверное, решают, какого цвета будет ее подвенечное платье. Ее охватила паника.

— Нам надо одеться!

Она попыталась выпростать ноги из одеяла, но Люсьен крепко удерживал ее, его дыхание теплом обдавало ей шею.

— Слишком поздно, дорогая.

— Но они в любую минуту могут открыть дверь и застать нас.

Он уткнулся носом ей в шею.

— Гм, от тебя пахнет корицей.

— Это от пудинга Мэри, бестолочь! Неужели ты не понимаешь...

Он прервал ее требовательным поцелуем, руки его в это время скользнули по ее груди, животу. Еще не осознав, что он собирается делать, Арабелла уже выпустила свою страсть на свободу: ее тело выгнулось навстречу Люсьену.

Люсьен опустил руку вниз, и его пальцы начали неспешное путешествие по изгибу ее колена, внутренней стороне бедра и остановились в нескольких дюймах от тугих черных завитков. Отсюда была всего секунда до душераздирающего удовольствия. И когда он прикоснулся к ним, легко погладив своими длинными пальцами, он привел ее в состояние такого сильного возбуждения, что она забыла и о шепоте за дверью, и о том, что они находятся в доме среди леса. Она забыла обо всем, кроме того, что лежит голая в его объятиях.

Вдруг дверь распахнулась и в предрассветных сумерках возник силуэт тети Джейн с фонарем в руке. Неожиданно яркий свет вернул Арабеллу к действительности.

— Смотри, — прошептал Люсьен на ухо Арабелле, — вот шествует Справедливость, держа над головой фонарь Истины.

Она крепко толкнула его локтем.

— О мой... — залепетала тетя Джейн. — Я... я никогда не думала... Я не понимала... мы об этом не догова...

За спиной у тети Джейн стояла тетя Эмма, глаза ее были широко раскрыты, рот напоминал совершенную букву «О».

В дом быстрым шагом вошел викарий Хейтон с красным от холода носом.

— Ну, вот мы и прибыли, достопочтенные дамы. Я привязал коляску. Уверен, что вы нашли наших пропавших... —

Возглас возмущения, исторгнутый викарием, наверное, был слышен в соседнем графстве.

Арабелла упала на самодельную подушку и натянула одеяло себе на голову. «Господи, пожалуйста, я никогда больше ни о чем не попрошу. Сделай так, чтобы они все ушли».

Повисла неестественная тишина. Потом Люсьен сказал:

— Гм... извините меня, леди Мелвин. — Не дожидаясь ответа, он залез под одеяло и прошептал Арабелле на ухо: — Мне не хочется тебя беспокоить, дорогая, к тому же я знаю, что ты устала от наших упражнений, но нам придется встать.

— Вставай, — прошипела она, поворачиваясь к нему лицом. Свет фонаря проник сквозь одеяло, окрашивая все в мягкие желтые тона. — Я тебя не держу.

Его глаза вспыхнули странным огнем.

— Нет?

— Нет. Делай что хочешь, я остаюсь здесь.

— Как долго?

— Если понадобится, то навсегда.

— Ты умрешь от голода.

— Ну и пусть, — крикнула она.

Тетя Эмма громко кашлянула, но тетя Джейн была не так осторожна. Она во весь голос сказала:

— Викарий Хейтон, как быстро вы сможете их обвенчать? Пока викарий бормотал в ответ что-то бессвязное, Арабелла повернулась к Люсьену:

— Здесь довольно темно. Может быть, они меня как следует не рассмотрели?

Он удивленно поднял брови, а она продолжала:

— Ты мог бы им сказать, что оставил меня у Марчей, а женщина под одеялом не я, а кто-то еще. Они поверят, потому что ты не ангел, и...

— Нет. — Люсьен обхватил ладонями ее лицо и провел большим пальцем по ее полной нижней губе. — Арабелла, ты не можешь ожидать, что я скажу твоим тетушкам, что встретил в лесу женщину и соблазнил ее.

— Почему нет? — спросила она. Ее пальцы вцепились ему в запястье и оттолкнули его руку.

— Извините! — Голос тети Джейн раздался прямо у них над головами, как будто она склонилась над кроватью. — Мы с викарием Хейтоном хотели бы поговорить с вами обоими. Не могли бы вы вылезти из-под одеяла?

Арабелла стиснула зубы, все ее тело словно одеревенело. Она посмотрела на Люсьена, и он увидел, что на глаза ей навернулись слезы.

— Я не могу, — прерывающимся голосом прошептала она. — Не сейчас. Не так.

Он убрал с ее лба завиток.

— Нет?

Она покачала головой, по щеке покатилась слеза.

Люсьен стер ее поцелуем, тень тревоги на миг омрачила его лицо. Но все складывалось так удачно, и чем скорее она это поймет, тем лучше.

— Хочешь, чтобы я поговорил с твоими тетушками? Арабелла с несчастным видом кивнула, побежала вторая слеза.

— Очень хорошо. — Он быстро поцеловал ее в щеку и поднял одеяло так, чтобы была видна только его голова.

— А, леди Мелвин. Нам с Арабеллой нужно немного времени, чтобы успокоиться.

— Успокоиться? — Глаза тети Джейн сузились, рука потянулась к одеялу. — А что случилось?

— Ничего. — Люсьен обнял замерзшую Арабеллу и притянул к себе поближе. Она прижалась к нему и спрятала лицо у него на груди. — Мы немного... э-э... ошеломлены таким количеством гостей.

Тетя Джейн смотрела на него ястребиным взглядом. То, что она прочла по его лицу, должно быть, успокоило ее, потому что напряжение в ее облике спало и она коротко кивнула:

— Полагаю, вы должны одеться, прежде чем говорить с викарием.

Арабелла что-то протестующе пробормотала в грудь Люсьену, и прикосновение ее теплого дыхания к обнаженной коже заставило его сердце быстрее биться. Он прокашлялся.

— Да, нам понадобится больше времени. Нам нужно будет время, чтобы подготовиться к разговору с викарием.

Тетя Эмма потянула тетю Джейн за кружевной рукав:

— Джейн, ради всего святого, оставь их в покое, чтобы они могли одеться.

— Но мы не можем оставить их здесь! Священник поджал губы.

— Леди Мелвин права. Мы не должны оставлять их одних в таком положении. Это крайне непристойно.

Тетя Эмма неизящно фыркнула:

— Почему? Прелюбодействовать больше, чем они это уже сделали, они не смогут.

Люсьен едва сдержал смех, чем вызвал осуждающий взгляд священника.

Тучный викарий издал возмущенный вздох и направился к двери, резко бросив через плечо:

— Мы с вашей светлостью встретимся через час в Роузмонте, если вам угодно.