Закон постоянного невезения

      Тогда ему было двадцать два года, теперь уже двадцать три. Два года назад он нашел себе работу, которая, впрочем, не совсем совпадала с профилем его учебы. Дело в том, что он изучал астрономию, но на третьем курсе вдруг обнаружил, что Вселенная слишком велика для него, после чего стал автомехаником. Правда, специальность он себе выбрал тоже далекую от миниатюризации, так как больше всего на свете обожал автокраны, пожарные автомашины и тому подобные средства передвижения, добившись в этой области поразительных успехов.
      В электронной связи он разбирался просто великолепно, как и большинство его сверстников, и накануне прибытия семейства принес мне сотовый телефон, который купил для себя - ведь какая нам разница, он такой же, как и мой, только чуточку другой.
      Он научил меня пользоваться этой техникой и сразу же загнал в него несколько полезных номеров. Одновременно он передал мне и зарядное устройство.
      Едва он ушел, как я вспомнила о багажнике.
      Когда я осознала, что объем имущества у семейства, которое приезжает на целых шесть недель, вполне может превысить вместимость моей автомашины, я прикупила багажник - такие железки на крышу, поперек, но не стала его сразу устанавливать, так как меня убедили, что машина этого не любит. Навьюченная этим украшением на долгий срок, она сдавливается или деформируется, во всяком случае как-то реагирует, не говоря уже о том, что медленней ездит. Не дай бог, семейство заметило бы какие-то изъяны в оплаченном ими транспортном средстве...
      Однако теперь эти железки следовало бы смонтировать, не буду же я возиться с этой дрянью в аэропорту! Я схватилась за трубку.
      - Рысек! - простонала я. - Где ты?!
      - Этажом ниже. Под вами.
      - Вернись, умоляю! Нужно поставить багажник на крышу! Все железки я уже купила и даже винты для стяжки, но я же не сумею, сам понимаешь...
      - Нет проблем, - успокоил меня Рысек. - Мне сейчас нужно срочно смотаться в город, но через часок я вернусь, и мы все сделаем. Все будет в порядке.
      Вернулся он через полтора часа. За это время я успела топором для разделки мяса отрубить себе кусочек большого пальца на левой руке вместе с частью ногтя. Точнее говоря, половину кусочка, остальное уцелело, да и вообще у меня ничего не отвалилось, даже отрубленная часть как-то держалась. Однако кровь из кончика пальца хлестала фонтаном, и прежде чем я нашла пластырь, салициловый спирт и тому подобные медикаменты, моя кухня превратилась в запущенную городскую бойню. Кровь была в раковине, на туфлях, на всем кухонном шкафчике и даже в кофе и сахаре.
      Разумеется, подобную операцию я совершила вовсе не из мазохистских соображений, все было гораздо проще: я хотела опробовать разные коктейли для родственников. Каким-то образом у меня получалось, что летом они много пьют, причем напитки со льдом, и хотя у них сейчас как раз была зима, но у нас-то наступал разгар лета, поэтому их следовало встретить соответствующими напитками. Я решила не трогать контейнер со льдом, а слегка очистить морозилку, которая не должна была замерзать, но, похоже, об этом не догадывалась, так как в самой ее середине образовалась могучая ледяная шишка. Я соскребла ее большим ножом и попробовала разрубить топором на куски поменьше.
      Шишка оказалась излишне скользкой, и первый же удар пришелся по моему пальцу.
      Я справилась с катаклизмом, свертываемость крови у меня всегда была хорошей, тщательно, как мне казалось, убрала бойню, и, разозлившись на зловредность неживых предметов, уперлась на своем. Учитывая скользкость, я раскрошила шишку методом разбивания, а не раскалывания, смешала в нескольких небольших стаканчиках разнообразные ингредиенты, рассчитав, что в сумме выпью никак не больше ста граммов алкоголя, содержащегося в чистой водке, так что дорогу в гараж найду, и приступила к дегустации.
      Когда я пришла к выводу, что третья смесь тоже, пожалуй, никуда не годится, я вдруг вспомнила, что хотела помыть голову, накрутить волосы и предстать перед семейством с изысканной прической. И как я теперь вымою голову с этим проклятым пальцем?!.
      Парикмахер - это была первая мысль, которая пришла мне в голову. А следующая появилась при взгляде на часы. Парикмахерская, работающая дольше всех остальных, закрывалась как раз через три четверти часа, то есть я бы еще успела, но - все равно ничего не получится, мне нужно дождаться Рысека.
      Он вот-вот должен вернуться, а рисковать багажником я не могу, с ним тоже может быть что-то не так.
      Дабы не портить себе хорошего настроения, я незамедлительно приняла мужественное решение. Я просто-напросто надену парик. И так будет даже лучше, он мне идет...
      Вновь опробованные коктейли показались мне более удачными. Вообще-то я никогда не любила коктейли, предпочитая им чистый, благородный продукт...
      Рысек вернулся, парикмахер отпал, и мы спустились в гараж.
      После целого часа попыток и усилий, в которых принимал участие вызванный на помощь приятель, выяснилось, что задание невыполнимо. Что-то там где-то не подходило на пять миллиметров; что такое пять миллиметров по сравнению с космическим пространством, и тем не менее даже Рысек со всеми своими знаниями не сумел с этим справиться.
      - А вы его в магазине не примеряли? - спросил он с деликатным упреком.
      - Кто сказал? - возмутилась я. - Разумеется, они все примерили, и все подходило! Я велела снять, потому что это вредно.
      - И они продали вам тот же самый?
      - Нет, другой. В упаковке, идентичный. Так они сказали.
      - Значит, этот испаскудили, - с огорчением пришел к выводу приятель. Вам придется поехать к ним, и пусть они установят вам тот, первый.
      - Ничего не выйдет, тот был демонстрационный экземпляр, и у них потерялся от него какой-то ключик. А этот, который мой, был последним, новая партия поступит только в ближайший вторник. Кроме того, они открываются в десять, а я должна быть в аэропорту около двенадцати, так что из-за пробок могу не успеть.
      Мы бросили багажник в багажник, полный сочувствия приятель распрощался и ушел, и тогда я осознала, что существует еще одна проблема. Возможно, потом гости и разделятся, но ведь из аэропорта мне их придется вести всех вместе...
      - Рысек, это еще не все, - безнадежно произнесла я. - Их будет пятеро. Шесть человек в машине плюс багаж. Что же мне делать? Я знаю, можно заказать такси, но боюсь, что к такси у них уже некая аллергия, к тому же кого сажать в такси, а кого - со мной? Те, что в такси, могут обидеться; я ведь не знаю, кто из них лично платил за "тойоту", а теперь и не спросишь - они уже летят. Да и сколько времени мне придется держать это такси? Самолеты с Дальнего Востока прилетают по-разному, когда - раньше срока, а когда - и с ужасным опозданием.
      Рысек некоторое время бессмысленно таращился на меня и вдруг расцвел.
      - Завтра я обкатываю один небольшой самоходный кран и могу с ним делать все, что захочу. Так что я подъеду и все погружу. Да и для одного человека местечко найдется, хоть и не слишком удобное.
      Вот и все, и никаких проблем!
      Я живо представила себе, как буду встречать в аэропорту свою австралийскую родню на самоходном кране. Хотя, кто знает, возможно, они сочтут это каким-то необычным развлечением, специально приготовленным в их честь?..
      Я заколебалась.
      - А если пойдет дождь?
      - Дождь-то обязательно будет, это уж точно. Он уже начинается. Но на крыше все равно бы все промокло, я что-то не видел у вас брезента.
      - У меня есть очень большая скатерть из клеенки, - сказала я совершенно безнадежно. - Но раз нет багажника, скатертью остается только утереться.
      Ладно, ничего не поделаешь, закажу такси. А может, у тебя есть какой-нибудь необычайно терпеливый шофер?
      - Есть! Он изучает иностранные языки и охотно будет ждать клиента хоть целые сутки. Он в это время в словарях копается. Хотите? Он из радиотакси. Я дам вам его телефон. А я все равно туда приеду, что мне стоит. Во сколько прибывает самолет?
      - Теоретически в двенадцать ноль пять. На практике может быть всяко.
      - Прекрасно, какая мне разница. Я буду там раньше...
      ***
      Проклятый дождь лил с самого утра.
      Подумав, я нашла в этом лишь одно утешение: если бы я вымыла голову и выпендрилась с элегантной прической, то сейчас выглядела бы, как недосушенная утопленница. А парику дождь не помеха, он не меняет фасона, упрямо делая меня еще прекрасней.
      Заказанного таксиста-лингвиста я дожидалась у окна. Увидев, что он подъехал, я сбежала вниз в гараж и выехала на "тойоте". Мне не хотелось вылезать, чтобы с ним договориться, поэтому я открыла окно, и в машину влилась значительная часть Ниагарского водопада. Он тоже приоткрыл свое, но с подветренной стороны, так что ему влилось чуть поменьше. Мы криком согласовали, что едем вместе в аэропорт.
      О том, чтобы припарковаться у самого выхода для пассажиров, нечего было и мечтать: остановка там по плечу разве что коммандосам - один прыжок и привет, лучше всего на ходу. А чтобы что-то узнать об этом проклятом самолете из Сингапура, нужно было оставить машину где-то на стоянке, и довольно далеко бежать. Под исключительно щедрым душем.
      Вообще-то я в этом новом аэропорту всегда терялась, однажды я целых четыре раза объехала вокруг него, чтобы понять его топографию, вот и теперь я хоть и нашла место на нужном уровне, но лишь на открытой площадке, без крыши над головой. Таксист встал через пару машин от меня, так как ближе места не было, и остался в машине. Я помахала ему рукой, показав жестом, чтобы он ждал.
      Ну и что из того, что у меня был зонтик? Добравшись до элегантного зала прибытия, я насквозь промокла - сверху донизу. Указатель, правда, действовал, однако за ту минуту, что я вглядывалась в Сингапур, сведения о нем два раза менялись: его вообще не существует, он уже сел, он все еще летит. По расписанию он должен был сесть через пятнадцать минут, так он будет садиться или нет?
      От живого человека, до которого я, наконец, добралась спустя одиннадцать минут, я узнала, что опоздание составляет около полутора часов. Я направилась обратно на стоянку к своему таксисту, горько сожалея, что не надела резиновых сапог. Сев в машину, я быстро захлопнула дверцу, заодно прищемив две спицы своего зонта. Наверное, они погнулись.
      - Полтора часа, - грустно сказала я. - Примерно и вероятно. Вы успеете выучить португальский.
      - На кой хрен мне нужно учить португальский? - изумился водитель. - И вообще, о чем вы говорите?
      Полтора часа ждать?
      - Вот именно. Дальний Восток непредсказуем.
      Разве Рысек вас не предупредил?
      - Какой еще Рысек?
      - Рысек Ясинский. Ваш приятель.
      Некоторое время водитель выглядел слегка оглушенным и вроде бы судорожно пытался что-то вспомнить.
      - Клянусь богом, у меня нет никакого приятеля Рысека! И я не знаю никакого Ясинского!
      У меня начали появляться недобрые предчувствия.
      - Ничего не понимаю. Вы должны были быть готовы к долгому ожиданию, я же специально заказывала именно вас, даже номер назвала: пятьдесят четыре сорок.
      - В таком случае, милая пани, это я ничего не понимаю. Во-первых примо <Примо по латыни также значит "во-первых">, у меня номер сорок восемь двенадцать, во-вторых примо, я вообще не знаю никакого Рысека Ясинского, а в-третьих примо, меня заказывали ехать в Бемово. А через полчаса меня ждет постоянный клиент на Рашинской, мы с ним договорились, так что я хотел бы успеть.
      Вам придется придумать что-то еще.
      Мои дурные предчувствия усилились.
      - Тогда к кому же вы приехали там, в Виланове?
      - К какой-то Кентшик. Круткая, дом пять.
      - Прелестно. Вы остановились у дома три - Круткая, три. А я как раз ждала такси!
      - Холера! Мне очень жаль, но ничего не поделаешь, мне нужно ехать на Рашинскую.
      Это я и сама понимала. Не могла же я удерживать человека, который договорился с постоянным клиентом в такую погоду, причем вообще еще не известно, успеет ли он. Заплатив ему, я помчалась к своей машине и промокла еще сильней, так и не сумев раскрыть по дороге зонтик. Он как-то подозрительно сопротивлялся.
      Едва я захлопнула дверцу, как заверещал мобильник. Отозвался обеспокоенный и расстроенный Рысек.
      - Где вы? Похоже, все пошло наперекосяк. Звонит Мариан, мой приятель, он везет какую-то бабу, но совсем не туда, куда нужно. В Бемово. И это вообще вроде бы не вы.
      - Конечно, не я, я на Окенче. И уже знаю, что произошло, я забрала того, что приехал за ней, а она села к твоему приятелю...
      - Вот именно, это Бемово его и запутало, потому что ассоциируется с аэродромом. И только по пути он начал что-то соображать.
      - Постой, но мой, то есть ее, таксист уже уехал, у него договоренность...
      - И больше никакого нет?
      - Нет!
      - Так я сейчас позвоню Мариану, чтобы малость поднажал. Отвезет ту бабу и пусть сразу же гонит к вам! Да, минуточку! А когда он садится? Вы уже знаете?
      - Примерно через полтора часа.
      - Тогда он успеет...
      - А ты где?
      - Подъезжаю к аэропорту. Сейчас вы меня увидите. Такой желтый с сипим кран...
      - Ладно, звони своему Мариану.
      Дождь вроде бы несколько ослабел, зато поднялся ветер. Через двенадцать минут я увидела желтую с синим машину, ужасно странную, она показалась мне какой-то не такой, и уж если это - небольшой кран... Я бы лично назвала эту махину скорей уж большим краном!
      Рысек поставил ее где попало и примчался ко мне, прикрывая лицо капюшоном форменной куртки.
      - Я уже дозвонился, баба как раз вылезает, и Мариан газует к нам, заявил он. - Очень здорово, что рейс запаздывает...
      - Постой-ка, Рысек, - перебила я его, так как меня вдруг кольнуло очередное недоброе предчувствие. - Если я хоть что-то в жизни понимаю, эти дальние рейсы... С какой стороны дует ветер?
      - Север здесь, юг - здесь... Так, на глазок, - с востока.
      - И подгоняет самолет! На всякий случай пойду-ка я спрошу, нет ли каких изменений.
      - Так я сбегаю, - мужественно вызвался Рысек. - А вы посидите.
      Он понесся бегом и вернулся через десять минут.
      - Вы был правы, они ускорились. Теперь опоздание всего сорок пять минут.
      - О господи, да ведь это значит, что он сядет через четверть часа!
      - Ну какое-то время им еще понадобится, - успокоил меня Рысек, отжимая носовой платок, который вынул из кармана, чтобы вытереть лицо. - Вы их будете там ужасно долго встречать, каждого в отдельности, а за это время и Мариан успеет приехать.
      А вдвоем мы с их багажом справимся.
      - Может, я все-таки пойду подожду там внутри...
      - Да вам там и сигареты закурить не позволят...
      - Холера...
      Спустя четверть часа Мариана все еще не было, а мои предчувствия разбушевались ничуть не меньше, чем стихия снаружи. Дождь и ветер приобрели шквальный характер, затихая и усиливаясь порывами, причем затишье составляло процентов десять от максимальной силы. Я решила дождаться этих самых десяти процентов и добраться до здания бегом.
      Рысек счел правильным вернуться к своему крану и на всякий случай перегнать его поближе.
      Когда я влетела в зал прибытия, звуки громкоговорителя заставили меня как можно скорей посмотреть на информационное табло. Все мои недобрые предчувствия оправдались: самолет из Сингапура только что сел!
      У меня уже не хватило смелости выбежать наружу, чтобы отыскать своих союзников. Одновременно я осознала, что понятия не имею, откуда берутся эти холерные багажные тележки. Оттуда, с той стороны? И хватит ли у них ума схватить этот транспорт, или, может быть, они думают, что это должна сделать я?..
      Рядом со мной объявился Рысек.
      - Они вон там, эти тележки, - заверил он меня. - Смотрите, каждый с ними выезжает. Видите?
      И в этот момент я обнаружила свою родню. С феноменальной ловкостью пройдя через паспортный и таможенный контроль, они объявились уже по эту сторону коридора. Два дядьки в поте лица своего толкали две громадные кучи багажа, две тетки и бабушка шли порожняком.
      - Вон они, - мертвым голосом произнесла я. - Вот эти.
      - Холера, - сказал Рысек.
      Они тоже меня увидели и, к сожалению, немедленно узнали. Бабушка как-то странно меня разглядывала, я даже забеспокоилась, в чем дело - может, она заметила, что я в парике, и ей это не понравилось?
      Может, она не выносит парики?
      - Я думала, ты за нами приедешь, - горько сказала она. - Я знаю, что здесь нет носильщиков, потому что у вас безработица, но не ожидала, что нам придется идти пешком.
      - Да что ты, бабушка, каким пешком! - вежливо возразила я. - Я стою на стоянке, потому что здесь запрещено...
      Разумеется, к выходу подруливали такси, но нашего все еще не было. Если бы я не перепутала машины и если бы Мариан был уже здесь...
      - И где же она, твоя стоянка? - спросил один из дядьев, тот, который не был моим крестным.
      - Рядом, в нескольких шагах, - бодро отрапортовал Рысек и отнял у него тележку с грузом. - Вообще все готово, прошу вас, прошу.
      Я настольно растерялась, что вытащила всю семью наружу под все эти атмосферные прелести. Правда, те как раз слегка приутихли. Я помогла дяде-крестному толкать вторую тележку, мы с невероятными трудностями добрались до стоянки, где все еще не было Мариана, Рысек попытался поднять один из элегантных чемоданов и охнул. И немедленно нашел выход.
      Не успела я оглянуться, как произошло сразу несколько событий. Хлынул настоящий ливень, так как льготные десять процентов закончились, я открыла дверцы, крича, чтобы все садились, они начали садиться, я открыла багажник, Рысек бросился к крану и какими-то ужасающими лапами схватил первый чемодан, и тут в дело вмешался страшный вихрь, который сорвал у меня с головы парик. Лететь парику было недалеко, он со всего размаху шлепнулся прямо на лицо дяде - не крестному, который явно собирался что-то сказать и как раз открыл рот.
      Все мои патлы влезли ему в раскрытый рот, подавив в зародыше намечавшуюся речь.
      Бабка и две тетки молча смотрели на все эти катаклизмы.
      Я со всей возможной поспешностью выдрала парик из дядиных зубов. Дождь лил, словно выжимая из себя последние запасы зловредности. Лапы разместили чемодан в багажнике таким образом, что там уже больше ничто не могло поместиться, тем более что мешал мой складной багажник, лежавший на дне...
      Я почувствовала страстное желание выбросить белый флаг, и тут как раз подъехал долгожданный Мариан.
      Сообразительный парень моментально оценил ситуацию и бросился на помощь.
      Действительно, ничего не скажешь, с помощью крана они сумели загрузить в два багажника все содержимое обеих багажных тележек. Рысек управлял лапами, Мариан заботливо размещал вещи, однако мои железки для крыши пришлось вынуть. Рысек заявил, что может забрать их и довезти до дома, но, скорее всего, в виде груза, болтающегося в лапах.
      Два человека мужского пола сели в такси, три женских личности остались в "тойоте". Некоторое время я раздумывала, в состоянии ли я ее вести, так как случайно взглянула на себя в зеркальце заднего вида.
      Вне зависимости от отношения бабушки к парикам как таковым мой парик явно не вызвал у нее одобрения. Вырвав его изо рта дяди, я тут же насадила его себе на голову и пригладила когтями, однако это не принесло нужного эффекта. Дождь парику и вправду не мешал, а вот ветер его заметно потрепал, так что теперь я более всего напоминала самое страшное пугало из самой страшной сказки ужасов. Любой ребенок, увидев такую сказку, впадет в истерику, впрочем, не исключено, что некоторые взрослые тоже.
      В общем, торжественная встреча родственников на родимой земле как-то не очень удалась, а уж их первый взгляд на меня...
      Я крепко взяла себя в руки и тронулась с места, хотя охотней всего повсхлипывала бы где-нибудь в уголке. Ко всему этому меня мучило, что я позабыла, кто из теток есть кто. Тетя Иза и тетя Ольга, но черт их знает, кто именно: Иза - полная, а Ольга - худая, или наоборот. Полная сидела рядом со мной, а худая сзади с бабушкой, полная приезжала ко мне семь лет тому назад, с ней был дядя - не крестный. Это все, что я помнила. Прекрасно, но как же ее зовут?!.
      К счастью, атмосферные условия не способствовали беседам с водителем, поэтому женщины разговаривали между собой, без меня. Хвалили машину, "авенсис" им, похоже, очень понравился. О самоходном кране, который выступил в роли носильщика, они хранили каменное молчание.
      Я остановилась перед домом. Дождь все еще лил, разве что тайфун малость утих, самый страшный порыв ветра пришелся как раз на тот момент в аэропорту, когда они садились в машину. Проклятье это какое или что?..
      - Мне казалось, что ты писала, будто у тебя есть гараж, - с легкой претензией сказала полная тетка рядом со мной.
      Ну вот. И как мне им объяснить, что гаражи в этих домах были рассчитаны на небольшие "фиаты", что "тойота" помещается в таком гаражике с величайшим трудом, что там нет места на то, чтобы как следует открыть дверцы и что человек с габаритами тетки, даже скорчившись, попросту не вылезет из машины. То есть места-то, конечно, мало, но к тому же еще и эти формы!..
      - Багаж, - оправдывалась я с самым глубоким раскаянием, какое только смогла из себя выжать. - Они маленькие, эти гаражики, так что вынуть вещи будет очень трудно.
      - Но идет дождь, - укоризненно заметила бабушка.
      Ну и что, что идет, что я должна была сделать, выключить его, что ли?..
      - Все пройдут под зонтиком. Мы стоим у самых дверей...
      - Ну ладно, но где этот транспортер? - недовольно спросила тощая тетка. - Кто должен все это таскать? Филипп не может.
      - Игнатий тоже не может, - холодно констатировала толстая.
      Я поняла, что, по их мнению, заместитель носильщика не справился со своими обязанностями, не прибыв сюда раньше нас. Господи помилуй, ну когда же этот Рысек приедет? Я могла бы ему позвонить, но не при них же!
      Из стоящего позади нас такси вылез Мариан и подошел с моей стороны. Я опустила стекло.
      - Выгружать, или подождем Рысека? - спросил он с большим сомнением в голосе.
      - Подождем, - не задумываясь, решила я. - То есть вы подождите, я вас очень прошу, остальные пусть идут в дом...
      - Твои вечные неприятности с такси - это у тебя что-то вроде мании? ядовито спросила толстая тетка, которая семь лет назад счастливо познакомилась с мафией. - У нас это просто сфера обслуживания.
      - У нас тоже, - заверила я ее и как можно скорей вылезла из машины.
      Неартикулированным, но зато крайне умоляющим бормотанием я попросила Мариана немедленно позвонить Рысеку, и вообще, Езус-Мария, пусть они хоть что-нибудь сделают!!! Мариан сочувственно заверил меня, что нет вопросов. Я начала извлекать семейство из автомашин.
      Проклятый зонтик не желал раскрываться, видно, те две спицы все же действительно погнулись.
      Больше зонтов у меня не было, я их упорно теряла.
      Входную дверь нужно было держать, так как она захлопывалась автоматически. Я пожалела, что избавилась от детей, которые могли бы хоть двери придержать, после чего осознала, что доставка австралийского багажа на второй этаж по довольно узкой лестнице - это выше человеческих сил, впрочем и сверхъестественных тоже.
      Черт меня побери совсем, о стольких вещах я подумала, а это мне и в голову не пришло!..
      Но ничего не поделаешь, надо - значит надо!
      Ручные сумки и несессеры занес наверх Мариан, а все остальное прибывший наконец Рысек доставил своими желтыми лапами прямо на балкон моей гостиной. Балкон был большой, излишне цветами не заставленный, отдельные вещи прекрасно на нем помещались, так что транспортная операция прошла успешно, заодно доставив бесплатное развлечение одиннадцати моим соседям.
      Похвалы я так и не дождалась. Бабушка сочла, что все мои старания оказались в результате не слишком продуманными и причинили им одни лишь неудобства.
      Остаток дня прошел следующим образом:
      Я щелкнула выключателем микроволновки, в которой находились готовые к жарке куры.
      Расчесала парик.
      Разместила их всех по комнатам, наверху - тетки с дядьями, в гостиной бабушка. Более полная тетка с более полным дядей сочли, что им тесновато, поэтому бабушка уступила им гостиную, а сама переехала наверх. В мою спальню, к счастью, никто не рвался, так как она была для меня одновременно и рабочим местом и в ней негде было повернуться из-за многочисленных научных справочников. Переселение народов и языков продолжалось чуть ли не до самого вечера.
      Дала им сотовый телефон, что было оценено как поступок правильный и разумный. Опробовала устройство - работает.
      Получила от них подарки. Каменные подставки под стаканы и рюмки, очень красивые, с резными австралийскими народными узорами, боевую маску аборигена, шесть бутылок вина, декоративное пресс-папье для письменного стола - высеченное из скалы, с опалами внутри, и каменный подогреватель для больших блюд.
      Теперь понятно, почему все это оказалось таким тяжелым, не говоря уж о том, что блюда соответствующих размеров у меня в доме вообще никогда не водилось.
      Накрыла стол к обеду, который был воспринят охотно и с одобрением, так как на закуску я подала селедку трех разных видов и чистую водку.
      Я почувствовала некоторое облегчение.
      Это облегчение очень быстро улетучилось, так как куры, когда я к ним заглянула, оказались почти совсем сырыми. Я забыла после первого часа жарки увеличить температуру, равно как не сообразила, что их там две, а не одна. Одна бы уже дозрела. Как известно, чем больше кладешь в мироволновку, тем дольше нужно печь, к тому же обе они были очень крупные.
      Я исправила недосмотр, однако в любом случае им нужно было еще три четверти часа.
      В отчаянии, тщательно скрываемом от семейства, я приготовила грибной суп из пакетиков, но получилось маловато, так как у меня было только четыре пакета, поэтому я добавила туда соус из шампиньонов и все это как следует перемешала. Получилось довольно странная штука. Но они съели.
      Как можно медленней я начала собирать со стола тарелки после селедки и чашки от супа, чтобы приготовить стол к главному блюду.
      Одна из теток спросила, не нужно ли мне помочь. Я весьма решительно ей отказала.
      К тому времени остыла картошка.
      Вяло и медлительно я поставила на стол огуречный салат со сметаной, зеленый салат, клюкву, маринованные груши, соленые огурчики, маринованные грибочки и хрен. Вначале я планировала подать только огуречный и зеленый салаты, но ведь нужно же было делать вид, что я что-то делаю.
      Внутрь печки я вполголоса высказала самое страшное ругательство, какое только пришло мне в голову.
      Исподтишка втянула семейство в долгую и основательную дискуссию на тему вин.
      Порезала картошку и подогрела на масле под крышкой.
      И восстановила против себя абсолютно всех.
      Наконец, эти проклятые куры дожарились, и их можно было съесть, что решительно смягчило настроение общества, так как они получились великолепными Дождь перестал.
      Я узнала, как кого зовут и кто откалывается от группы.
      - У Изы с Филиппом свои планы, - язвительно заявила бабушка, когда более худая тетка и мой крестный отец после невероятно долгого обеда высказали пожелание отправиться в город. Они отоспались в самолетах, ощущают прилив энергии и желают немедленно все осмотреть.
      Прекрасно, значит, более худая - это Иза, а более полная - Ольга. Иза с Филиппом и Ольга с Игнатием. Я не была уверена, нужно ли мне самой отвезти куда-то Изу с Филиппом или же пустить их своим ходом, но они разрешили эту проблему, потребовав вызвать им такси.
      Я вызвала, дала им план города, и они ушли, взяв с собой сотовый телефон.
      Я сунула посуду в посудомойку, украдкой оберегая отрезанный палец от намокания.
      Бабушка с оставшейся теткой и дядей занялись рассматриванием фотографий, начиная с самого старого альбома, к чему их, видимо, тянуло непреодолимо. В более старых альбомах был еще хоть какой-то порядок, кавардак начинался позднее.
      Я спустилась вниз и загнала машину в гараж.
      Временно удалившись от семейства, я собралась с мыслями и осознала, что тетка Иза - вовсе не невестка бабушки, а жена крестного, который сам является братом невестки бабушки. Я решила при ближайшей оказии - возможно, наедине с бабкой - расспросить ее об общем количестве народа в семье, уточнив по возможности степень родства.
      Вернувшись наверх, я вынуждена была звонить в свою собственную дверь, так как захлопнула ее, не взяв с собой ключа. Открыл мне дядя Игнатий, который перед этим долго спрашивал: "Кто там?".
      В половине десятого бабушка потребовала связаться с парой, болтающейся по городу. Я понажимала кнопки в мобильнике, после четвертого гудка кто-то отозвался.
      - Это дядя? - неуверенно спросила я, потому что голос был как-то не очень похож.
      - Чей дядя? - заинтересовался по ту сторону трубки Рысек, которого я теперь узнала.
      - Рысек, это ты? Извини, пожалуйста, я не тебе звонила.
      - А кому?
      - Тетке с дядей, они в городе с твоим новым мобильником.
      - Тише! - зашептал Рысек. - То есть не вы тише, а я должен говорить тише, потому что близнецы уже спят. А что случилось?
      Я бы очень хотела поговорить с ним без свидетелей, однако вся троица вокруг меня старательно прислушивалась.
      - Ничего не случилось, мы только хотели узнать, где они и когда вернутся. Может, я не правильно набрала номер, попробую еще раз.
      Я крайне старательно прицелилась в номер нового мобильника, введенный Рысеком в память, соединилась и снова подождала четыре гудка.
      - Не-а, это опять я, - сказал Рысек. - У меня загорелся ваш номер. Секундочку. Я выйду на лестницу... Вы нажимаете на введенный?
      - На введенный.
      - Может, я что-то напутал. Попробуйте набрать весь номер. Он у вас там есть?
      - Есть, в записной книжке. Отключись.
      Ужасно напрягаясь, я сосредоточенно набрала весь номер.
      - Ну вот, я правильно сделал, что остался на лестнице, - сказал очень довольный Рысек. - Что за черт?