Садясь за стол, я со вздохом пояснила:
      - Дело в соусе.
      - Каком соусе?!
      - Хреновом сосисочном. Именно он стал причиной теперешнего конфликта. Скажем прямо, пустякового.
      - Езус-Мария, Иоанна, матерь божья! Кто-то отравился?
      - Нет, не отравился, но вред нанесен ощутимый.
      - Кому же?
      - Бартеку, кому же еще? Соус капнул ему на брюки.
      По Марте было видно, что она очень старается хоть что-то понять. Наконец, отставив стакан с недопитым пивом, она перевела тупой взгляд из пространства на меня и призналась:
      - Нет, ни за что не догадаюсь. Изволь пояснить. Что общего у недельной давности сосисочного соуса с теперешним состоянием Бартека? Я ведь в него сосисками не швырялась. Ох, да что я несу, даже если бы и швырялась... Он потерял брюки?
      - Брюк не терял, но они сыграли главную роль.
      Сосредоточившись, я по возможности кратко и без эмоций описала то, что приключилось с Бартеком. Поскольку о попытке увезти его машину Марта уже знала, то остальное поняла довольно быстро. Даже головой кивала. И вот я подошла к концу, старательно обходя проблему детей:
      - И теперь он боится признаться тебе в том, что принял срочный заказ, боится, ты подумаешь - он пренебрегает твоими интересами, ставя свои на первое место, и вообще не знает, как ты к этому отнесешься.
      - Он и в самом деле считает меня такой идиоткой? - не поверила Марта.
      - Как сказать... Между нами, ты сама очень постаралась...
      - Ну, знаешь!..
      - Однако идиоткой он тебя не считает. Просто не хочет расхлюдрынить...
      - Что он хочет со мной сделать?!
      - Напротив, не хочет. И нечего придираться по мелочам. Не хочет тебя расстраивать, боится, ты расхлюпаешься, изведешься, да мало ли что еще.
      - Ага, если я тебя правильно поняла, он боится, что я подумаю, будто он меня... того... хлюдрынит?
      - Что-то в этом роде. Но одно я точно знаю: он безумно увлечен тобой.
      - Откуда знаешь? Он тебе сказал?
      - И он сказал, и сама вижу. А в данный момент очень переживает из-за того, что ты можешь разобидеться, если он откажется немедленно заняться твоим сериалом.
      Марта вдруг и впрямь решила разобидеться.
      - Знаешь, чего мне больше всего хочется? Чтобы вы оба перестали гадать, что я думаю да что может меня расстроить. Предоставьте мне думать самой. И возможно, окажется, я даже смогу сама сказать, что именно я думаю.
      - Наверняка сможешь, - саркастически заметила я. - Особенно хорошо у тебя это получается как раз тогда, когда думаешь глупо.
      - Иоанна, молчи, не то я тебя убью! Обоих вас убью! Не сейчас, позже, когда закончим сериал.
      - Отлично, после сериала, на том и порешим. А Бартек сейчас будет занят по двадцать пять часов в сутки и сам не знает, как тебе сообщить об этом. Он боится... а он ведь совсем не глуп, напротив, и хорошо знает себя, так вот, он боится, что разговор заведет ну самый что ни на есть идиотский. Ведь так обычно бывает, когда говоришь с любимым человеком и страшно боишься его обидеть. А тут, гляди, сколько всего переплелось: чувство вины, что подводит тебя, самого дорогого для него человека, боязнь этого человека потерять, тем более что не уверен в твоих чувствах, особенно после той свиньи, которую тебе подложил... Ох, кажется, и я запуталась в своих доводах. Да и признайся откровенно: найдется ли во всем мире хоть один нормальный мужчина, который сумеет объяснить любимой женщине все эти тончайшие нюансы?
      - Нет! - без раздумья ответила Марта. - Точно нет! Только ненормальный бы сумел. В этом ты права.
      Она еще подумала, откупорила банку с пивом, и напрасно, ведь у нас были полные стаканы, убедилась, что наливать некуда, тряхнула головой, как лошадь, отмахиваясь от докучной мухи, и задала самый главный вопрос:
      - Так он и правда до такой степени потерял из-за меня голову?
      А когда я подтвердила, решила уж выяснить все до конца:
      - И не будет придираться ко мне из-за моей несчастной страсти к азартным играм?
      Я с чистой совестью заверила - не будет. Ну, может, совсем немножко.
      - Так, выходит, все эти недоразумения между нами из-за этого... как его... хлюдрения?
      - Вот именно! - победоносно закончила я.
      ***
      Недели через две Бартек уже столько наработал, что сумел выкроить время и приехал ко мне. Договорились, что прибудут с Мартой к семи вечера.
      Так случилось, что в этот день с самого утра у меня было много интересных посетителей и телефонных разговоров. Все они подтверждали правильность наших выводов: подозреваемый в убийстве и поджоге особняка Лех Пащик оказался совершенно невиновным; Грохольский - чистым как слеза младенца, а его контакты с прокуратурой абсолютно легальными; Липчак-Трупский стал жертвой собственной неосторожности; в архивах телевидения не обнаружили ничего интересного; замена же одного из телебоссов другим объяснялась исключительно ухудшением состояния здоровья прежнего. Таинственный Плуцек, правда, и в самом деле существовал, но как раз сейчас окончательно ушел на пенсию, и неизвестно, продолжает ли кому-либо давать свои ценные советы, знакомых у него великое множество, не разберешься.
      Телевидение, как таковое, оставалось незапятнанным, не имеющим ничего общего с постоянными мафиозными разборками, бушующими по стране, а единственной креатурой, дипломатично покинувшей его, оказался Ящер Збинь.
      И еще: если мне и доведется когда-нибудь случайно встретиться с пресловутым майором Блонским, ни в коем случае не следует заговаривать с ним, разве что в условиях, когда нас точно никто не увидит и не услышит.
      Вот это последнее сообщение, честно говоря, мне показалось самым интересным, позволяло сохранить хоть тень надежды.
      ***
      В восемь часов появился Бартек. Один.
      - Марта пришла? - с тревогой поинтересовался он. - Давно ждет?
      Я успокоила его - совсем не ждет, так как еще не пришла, хотя договорились на семь. Похоже, это известие вызвало в парне противоречивые чувства. Он вроде бы с облегчением вздохнул, но и одновременно огорчился.
      Я уже выставила на стол соленые палочки, купленные в баре на Кручей, самые вкусные в Варшаве, но застать их мне удавалось очень редко. На сей раз это редкостное лакомство приобрел по моей просьбе Витек, привез, да так и остался у меня, как только узнал, что я жду Марту с Бартеком.
      Присутствие Витека заставляло Бартека держать свои чувства в узде, хотя и было видно, что он очень огорчен, что Марты нет. Ведь она никогда не опаздывала, а тут уже прошло больше часа после условленного срока. Свой сотовый Марта выключила, дозвониться до нее не было никакой возможности, оставалось лишь надеяться, что с ней ничего не случилось.
      Лично у меня были предположения относительно ее местопребывания, но делиться ими я не стала. Зачем? Напротив, завела разговор о деле.
      Оба парня охотно его подхватили. Бартек сообщил сенсационное известие: вроде бы один из прокуроров стал колебаться. Новость меня не потрясла. Во-первых, один - слишком мало, а во-вторых, он тут же может колебнуться обратно, сколько уже было таких случаев.
      Витек с нескрываемым удовлетворением передал слухи о переполохе в рядах некоторых мафий, вызванном кончиной Красавчика Коти. Просто невероятно, сколько же нитей держал в руках покойный! Невинный Пащик очень боится.
      - И вообще, - оживленно делился с нами Витек, - они там не знают теперь, кого держаться, похоже, прибалдели и начинают грузить друг дружку, так что объявились два свежих трупа. Один бедолага утонул по пьянке, а что в середке у него две пули, так это полиции до фени. Без стрельбы эта братия не обходится, полиция уже привыкла. А второй сам в себя пальнул. Пащика конкуренты вроде бы собираются пришить, но это бабушка еще надвое сказала, возможно, и помирятся.
      Вот так мы побеседовали еще с полчасика, и тут появилась Марта совершенно неожиданно, не домофонила, воспользовалась тем, что кто-то выходил из дома, а дверь в квартиру я после Бартека не запирала. Так что Марту мы услышали уже в прихожей, а секунду спустя она вбежала в комнату запыхавшаяся, сконфуженная из-за опоздания и сияющая.
      - Вот и я, вот и я...
      - Ну, видишь? - с горечью бросил мне Бартек.
      Марте много не требовалось. Она тут же вспыхнула:
      - Что видишь, что видишь? Иоанна уверяла, ты опоздаешь на два часа, не меньше. Норма у тебя такая. Иоанна, правда ведь ты так говорила?.. А сейчас, гляди, как раз два часа опоздания, так что я в порядке, это ты пришел раньше положенного.
      - Уверен, она была в казино, - обращаясь ко мне, заявил Бартек, игнорируя объяснения Марты.
      Подумаешь, Америку открыл...
      - Даже если и в казино, а за временем следила! - оправдывалась Марта. Ох, дайте хоть глоток пива, в горле пересохло. Я там не пила, алкоголь соображать мешает.
      Витек тактично молчал и старался сделать вид, словно его тут и вовсе нет. Даже немного отодвинулся к стенке на своем стуле.
      Я сочла нужным вмешаться, надо же успокоить Бартека.
      - Было бы хуже, если бы она пришла как условились и в нервах ждала тебя... - начала было я, но Бартек перебил, презрительно фыркнув:
      - В нервах, как же!
      Марта уже успела осушить стакан пива, и, возможно, это охладило ее горячий темперамент. Она не вспыхнула по обыкновению, а почти спокойно заявила:
      - А если я там себе приданое зарабатывала? Благосостояние свое ковала? Не веришь? Так смотри! Вот!!!
      Темперамент все же сказался. Девушка принялась яростно выхватывать из сумки пачки кредиток и швырять их на стол. Поскольку мне тоже доводилось выигрывать в казино, я смогла на глаз определить размер выигрыша. Марта подтвердила правильность моей оценки:
      - Пятьдесят штук! Теперь не будешь упрекать меня, что берешь в одной рубашке!
      Надо было видеть мину Бартека, с которой он переводил глаза с кучи денег на девушку и обратно. Не с очень умным видом, факт. Смутно мелькнуло, что кто-то когда-то упомянул, будто Бартек очень богат. Еще бы, постановщик-декоратор такого класса! Марту можно понять, с ее-то гордостью...
      Я чудом перехватила одну из пачек злотых, летевшую прямиком в мои драгоценные соленые палочки.
      - Осторожнее! В пиво не угоди!
      - Видишь? - не унималась Марта. - Пусть я и себя не помню в азарте, зато какая польза для дома, для семьи. А без приданого за тебя ни в жизнь бы не пошла!
      - Это как же понимать? - дошло до Бартека. - Теперь выйдешь?
      Словами Марта не ответила. Судорожно сжав стакан, она принялась пить пиво большими глотками, одновременно кивая. Наверняка это было очень нелегко, удивляюсь, как не захлебнулась.
      Бартек не сводил с нее глаз, но обратился почему-то опять ко мне:
      - Иоанна, а детям это передается?
      Я не замедлила с ответом:
      - По-разному бывает. Иногда дети наследуют страсть родителей, иногда нет. Мартуся, ты бы лучше собрала со стола свое приданое... Холера! Вон, под кресло одна залетела. - Я помогла Марте затолкать деньги обратно в сумку. Если завтра у меня что-то выметут из-под софы, буду знать - твои. А теперь сядь как человек и успокойся.
      - Нет, пусть лучше постоит! - неожиданно возразил Бартек. - Для торжественности. Вы все свидетели, что она согласилась выйти за меня замуж. И если опять начнет увиливать и откалывать номера, подам на нее в суд за отказ от брачного обещания!
      Тут подал голос Витек:
      - Так когда у вас будет свадьба?
      Марта наконец перестала кивать и смогла дать вразумительный ответ. Хотя это еще как посмотреть. Правильней было бы сказать - членораздельный.
      - После выхода первых трех серий.
      Я пришла в ужас:
      - Совсем спятила! Бартек, не соглашайся. Мартуся, ну как можно вообще говорить такие вещи, ведь сама же работаешь на телевидении, знаешь, что это за штука! Это такая организация, такая... безответственная, с ней ни в чем нельзя быть уверенной. Ты знаешь, кто придет на место Ящера? Можешь гарантировать, что все будет в порядке? То-то... Ведь со мной договора так и не подписали! И с них взятки гладки! Ничего не стоит на половине прекратить финансирование, и к черту все наши труды. А ты - свадьба! Разбежалась! Немедленно возьми свои слова обратно, не то сглазишь!
      - Слышишь? - поддержал меня Бартек. - Иоанна права. Я бы предпочел не откладывать.
      - Но у меня вся душа изболелась из-за нашего сериала, - оправдывалась Марта.
      Я была неумолима:
      - Тем более. Если свяжешь с сериалом свою свадьбу, что-нибудь непременно сорвется, это уж как пить дать. Сценарий наш тогда точно накроется, даже если ради него полгорода поубивает друг друга. Так что кончай валять дурака, хотя бы ради меня. Бартек, немедленно женись на ней, прямо завтра!
      Честный Бартек чуть не плакал:
      - Завтра ну просто никак не смогу!
      - Тогда через неделю.
      - Ладно, через три, как только кончишь эту свою срочную работу, приняла решение Марта. - Сколько она займет у тебя времени?
      - Не меньше двух месяцев! - огорченно признался Бартек.
      Марта вздохнула:
      - Сами видите, на что я себя обрекаю.. Так и быть, выйду за него. Через два месяца.
      На том и порешили. Хорошо, хоть одна проблема в чем-то зависит от нас. А над сценарием мы с Мартой все равно будем работать!
      Что же касается трупа, я еще не придумала, как его использую.
      Конец
      А теперь я настоятельно хотела бы подчеркнуть, что содержание данного произведения мною целиком и полностью высосано из пальца, а всех действующих в описанном мною телевидении лиц я просто выдумала. Хотя, должна признать, это очень жизненные образы.
      1 Здесь и далее на протяжении всего романа автор упоминает прекрасно известных польскому читателю современных деятелей культуры, политиков, гангстеров, бизнесменов и прочих знаменитостей, имена большинства из которых нашему читателю наверняка ни о чем не говорят, однако каждый раз давать сноски и пояснять, кто есть кто, считаю излишним и нецелесообразным.
      И это будет чуть ли не единственное примечание переводчика.
      2 Чарек - в польском языке уменьшительно-ласкательное имя от "Цезарий".
      3 (Леопольд Тырманд - польский писатель, автор нашумевшей в свое время остросюжетной повести "Злой", главный герой которой в одиночку борется со всеми преступниками в послевоенной Варшаве).