ТТ, или Трудный труп

      - Сорок три года. Это у нас. А вот, скажем, в какой-нибудь Сицилии и вовсе всю жизнь.
      - Нет, это уж слишком. Как думаешь, что мне делать с Бартеком? Конечно, не стану утверждать, что помру с тоски и печали, но мне неприятно. Слушай, позвони ему! Все-таки лучше, если ты позвонишь, а не я. Позвони, а?
      Я была не против, тем более что самой было интересно, куда он запропастился.
      Марта предупредила:
      - Только не говори, что я попросила. Придумай что-нибудь!
      - А тут и придумывать не надо, у нас же появились подземелья. Пусть начинает обмозговывать декорации...
      Бартека нигде не удалось поймать. Не отвечал ни один из его телефонов, мобильник же он действительно отключил. На всякий случай я все же наговорила на автоответчик его рабочего телефона сообщение о телеподвалах и на этом закончила поиски.
      А Марта вдруг смела в кучу все листы с моими распечатками, не обращая внимания на нумерацию страниц. Выяснилось, что работать больше она не намерена:
      - Полагаю, мы обе заслужили отдых, а в создавшейся ситуации я просто вынуждена отреагировать. Вчера была в "Виктории", сегодня отправлюсь в "Мариотт". И не смей мне ничего говорить!!!
      - И не собираюсь! Я тоже еду!
      Передохнуть и мне захотелось, достаточно сегодня поработала. Заслужила. Казино тянуло со страшной силой, но нельзя же ехать в то, где будет Марта. Настоящий игрок должен быть один, без знакомых, казино - такое место, где всякие родные-знакомые только мешают. Выбрать надо что-то попроще...
      - В "Гранд", - решилась я. - Отдыхать так отдыхать. Посижу себе спокойненько за привычным устаревшим автоматом, попереживаю в меру... Едем! Ага, а сколько же мы с тобой выпили?
      Да всего ничего - две банки пива, по банке на нос. Причем на протяжении четырех часов Никто меня не убедит, что такое может в человеке проявиться. И все равно на всякий случай мы с Мартой подышали в специальную такую пробирку, я уже давно завела себе этот прибор. Подышали, значит, и у нас получилось у обеих по полтора промилле, меньше шкала не дозволяла. Во второй же и в третий раз стрелка остановилась в районе нуля. Мы потеряли терпение и в четвертый раз дышать не стали.
      ***
      Часа через два зазвонил мой сотовый. Небольшой зал "Гранда" с моими любимыми игровыми автоматами создавал иллюзию уединения, и я могла говорить свободно.
      - Иоанна, немедленно приезжай сюда во что бы то ни стало! - нервным шепотом потребовала Мартуся. - Не задерживайся, жду!
      И отключилась, так что никаких объяснений я не получила.
      К этому времени автомат проглотил пятьдесят злотых (я играла на том, что по двадцать пять грошей) и в данный момент показывал чистое зеро, а из напитков я пила лишь минеральную с лимоном, поэтому ехать могла спокойно. Наверняка там у Марты что-то стряслось...
      От "Гранда" до "Мариотта" минут восемь езды. Со светофорами мне повезло, а пробка тянулась в противоположную сторону.
      Кстати, об автомобильных пробках в моем родном городе. Они были и остаются для меня загадкой, я так и не сумела выявить какие-то закономерности в их возникновении. Ну ладно, резко меняется погода, начинается дождь, это я могу понять, особенно когда подобное происходит с наступлением темноты. Тут любой водитель вправе разнервничаться, растеряться, а когда такое происходит в массовом порядке - пожалуйста, пробка на километры. Или утром, когда все едут на работу, и в три часа, когда опять же все возвращаются с работы. А по какой причине в пять вечера? К этому часу из центра все уже должны разъехаться. Задержались? А вот и нет! Как раз та сторона улиц, по которой уезжают из центра, идеально пустая, зато противоположная забита до предела. Почему, скажите вы мне, в семь вечера направление юг-север от Мокотова до Ломянок представляет собой монолитную неподвижную линию стоящих впритык автомашин? А по какой причине, холера, в десять утра, переждав, когда проедут все служащие, я не имею возможности пробиться через аллею Неподлеглости и Халубинского? Если бы Бартицкая была забита - еще понятно, там наше деловое Сити, так нет, как она свободна. В Париже я всегда могла рассчитать, где и когда существует опасность угодить в пробку, в Варшаве это исключено. Какой же мы непредсказуемый народ...
      Вот почему я была несказанно удивлена, уже через десять минут входя в "Мариотт".
      В казино я без труда разыскала Марту за рулеткой и деликатно стукнула ее по плечу. Оглянувшись, Марта спешно перебросила свои жетоны на первые попавшиеся три корнера и встала. Мы с ней отошли к пустому в данный момент столу блэк-джека.
      - Хорошо, что успела, - вполголоса Марта. - За тем последним столом, видишь, по двадцать пять злотых, знакомый нам тип. Хорошенько присмотрись к нему. Интересно, узнаешь ли среди остальных? Присматривайся осторожно, чтобы он тебя не заметил.
      - Да кто же он такой? - не выдержала я.
      - В том-то и дело, я хочу, чтобы мы опознали его независимо друг от дружки.
      За последним столом по причине высокой ставки столпотворения не наблюдалось: два японца и трое наших, из которых двое сидели, а один стоял. На японцев я глянула с большим сомнением. Чего на них тратить время, все равно одного японца от другого мне ни в жизнь не отличить. Наших же оглядела внимательно. Правда, одним глазом, потому как второй независимо от моей воли сразу же увлекся игрой. Это обстоятельство хоть как-то скрывало мою истинную разведывательную миссию, и все выглядело совершенно естественно: подошла баба и наблюдает за игрой, все так делают.
      Все три интересующих меня игрока были обращены ко мне лицом. Ни одно из этих лиц не показалось мне знакомым. Правда, вот в том что-то такое есть... Худощавый мужчина, довольно высокий - он как раз стоял, - среднего возраста, коротко острижен. Вроде видела его когда-то. Но вот он повернулся к официантке... Такой профиль не забудешь...
      - Чтобы стать неузнаваемым, ему остается лишь пластическая операция, поделилась я своими соображениями с Мартусей, опять вытащив ее из-за рулеточного стола. - Ну конечно же это тот, с усами и хвостиком. Не понимает, дурак, что даже побрей он голову "под нуль" и приклей седую бороду а-ля святой Николай, - не поможет. Характерная горбинка на носу равно останется.
      - И мне показалось, что это он, - согласилась Марта, - только я не хотела тебя настраивать. Я ведь тоже опознала его, когда увидела в профиль. Он это! И что теперь?
      - Не мешало бы узнать его имя и фамилию.
      - А ты сумеешь? Ведь тут, в казино, служащие под пытками не скажут. Тайна вклада.
      - Знаю. Можно попробовать, но сомневаюсь в успехе. А если вызвать еще кого-нибудь, кто сумеет?
      - Кого же?
      - А хоть бы и ментов. Хотя... провалиться мне на этом месте, если у них здесь не ошивается уже свой человек. Да и преждевременно. Кайтек? Нет, Кайтека он мог видеть на пожаре. Вот Бартек бы подошел, так его не разыскать...
      - Ну что ты бередишь мои раны...
      - О, знаю! Витек! Погоди, попытаюсь вызвать сюда Витека.
      Витек оказался в своем такси где-то на Саской Кемпе. Далековато, однако пообещал, что через полчаса будет.
      Это время я решила потратить с пользой, попытавшись все же выудить необходимые сведения из пана Стася.
      Пан Станислав, ответственный и доверенный сотрудник лучшего казино Варшавы, был джентльменом в самом расцвете сил и обладал внешностью, заставлявшей учащенно биться не одно женское сердце. Однако годы знакомства с ним доказали, что не флирт является смыслом его жизни и даже не чистый азарт как таковой. Пару раз довелось нам сообща решать общие проблемы, и всегда к обоюдному удовольствию. В данный конкретный момент пан Стась ошивался без дела.
      Подойдя к нему, я доверительно пожаловалась:
      - Скажу вам, как другу, пан Стась, что уже с давних пор мучает меня одна проблема. И на бегах, и вот здесь...
      Пан Стась озаботился:
      - Какая же проблема, пани Иоанна?
      - Фамилии. Возрастное, должно быть. Сотни людей знаю в лицо, десятки по имени. А вот фамилии стала подзабывать. И порой это доставляет большие неудобства. Да что там неудобства, иногда приходится переживать страшные минуты! Звонит мне человек, представляется, а я, как последняя дура, не могу понять, с кем говорю. Что с того, что пан Казимеж, я знаю десятка два Казимежей, так который это? Или мне срочно надо самой переговорить с паном Болеком, а фамилия вылетела из головы, хоть плачь! Тут такой казус приключился: прошу я к телефону пана Зютека, а он, оказывается, уже давно важная шишка, советник президента, мне бы его хоть полным именем назвать, паном Юзефом, а я так по-панибратски. Стыд, да и только!
      Пан Стась выразил мне сочувствие и полное понимание.
      - Вот и здесь, у вас, - продолжала я, воодушевленная успехом. - Скажем, пани Бася. Годами видимся в вашем казино, а когда понадобилось о чем-то ее спросить, не могла позвонить - фамилия из головы вылетела. А теперь тоже проблема...
      - Кто же вам сейчас нужен?
      - Двое нужны, но одного я не вижу, должно быть, не пришел, а второй вон тот, за рулеткой по двадцати пяти. Стоит рядом с японцем.
      Пан Стась глянул и даже глазом не моргнул.
      - Редко он у нас бывает... С радостью помог бы пани, но сам не знаю, кто такой. Может, стоит поинтересоваться в бюро обслуживания?
      - Да вы не хуже меня знаете, не любят в бюро обслуживания, когда интересуются.
      - А зачем он пани?
      Я кинула на пана Стася укоризненный взгляд беззащитной лани.
      - А что, я не имею права влюбиться в него? И попытаться охмурить на нейтральной территории? Любви все возрасты покорны... Имею право или не имею?!
      Пан Стась спохватился и принялся каяться: ох, какую же бестактность он допустил, разумеется, я не только имею право, а вообще... он просто удивлен, что это мне приходится охмурять, а не наоборот, и где у этих мужчин глаза? И пообещал непременно помочь, хотя мы оба прекрасно понимали, что обещания своего он не сдержит. Что ж, отрицательный результат тоже результат. Теперь я окончательно уверилась, что интересующий меня субъект наверняка какой-то серьезный криминальный авторитет.
      Вся надежда на Витека. В холле я появилась как раз вовремя, он только что вошел, но сейчас стало ясно, какую же глупость отмочили мы с Мартой. В залы казино Витека не впустят: мало того что без галстука, так еще и в джинсах. Как же я покажу ему горбоносый объект? Сам он его не опознает, ведь пожара на кассетах не видел. Не могу же я схватить нашего мафиози за руку и на минутку выволочь из зала, чтобы продемонстрировать Витеку?
      Вдвоем с Витеком мы уселись за столиком на галерейке, и я изложила суть проблемы.
      Умный парень понял все с полуслова и, не скрывая иронии, проговорил:
      - Моя задача - проследить за ним, узнать, где живет и вообще кто он такой. Ладно, заметано. Только когда, интересно, он соизволит отсюда уйти, может, к утру?
      - Вот именно! - с горечью подхватила я. - А от двери его не увидеть, сидит за последним столом, холера! И вообще жаль, что ты не одет.
      - А что же я, голый?
      - Галстук я бы тебе, возможно, и раздобыла, но вот брюки с кого-нибудь стянуть вряд ли удастся.
      - А зачем он вам? Что вы намерены делать с этим типом?
      Я честно призналась - понятия не имею. И Марта тоже. Что-то говорило мне, что это преступник, о котором ни полиция, ни мы с Мартой ничего не знаем, а очень хотелось бы знать. Независимо от того, используем его в своем сериале или нет. И Бартек тоже заразился нашим любопытством, но Бартека нет под рукой. А Витек, похоже, не заразился.
      - Ладно, - заговорил Витек, явно желая успокоить меня. - Поговорю со своими, может, кто что знает...
      И тут неожиданно горбоносый объект вышел из зала казино. Не поднимая головы, стал спускаться по лестнице, а поскольку лестница состояла из нескольких маршей, показывался нам и анфас, и в профиль.
      - Вот он! - дико прошипела я. - Хорошо рассмотрел? Проследи за ним.
      - Зачем? - с невозмутимым спокойствием спросил Витек. - Я и так его знаю. А если увяжусь за ним - вряд ли вернусь живым.
      - Так кто же он?
      - Контролер. Посредник. Правая рука того самого Кубяка, о котором вы столько говорили. Да-да, финансовая деятельность в самом широком аспекте - и давать в долг, и выбивать задолженность. Действует во всех направлениях, но очень умно и осторожно, не высовывается, в лидеры не лезет, его вполне устраивает роль подчиненного. Выполняет поручения, следит и огребает денежки. Возможно, иногда и лично вмешивается, но редко.
      - Какое-то имя у него имеется?
      - Как же без имени? Лех Пащик. Проживает в комфортабельной квартире на Домбровского, недалеко от Волоской. Три комнаты в бельэтаже.
      Помолчав и переварив услышанное, я тихо заметила:
      - Вот бы я посмеялась, если бы это оказалась та самая квартира...
      - Какая?
      - Собственность тетушки Элеоноры. Супруг покойный, мой родной дядюшка, еще при жизни, ясное дело, сделал в этой квартирке такой тайник, которого ни один нормальный человек не в состояли обнаружить. Тетушка Элеонора могла показать его тому, кто купил ее квартиру, когда она сама переселялась в последнее свое жизненное прибежище, роскошный дом опеки. Скончалась она давно и вряд ли кому другому рассказала о тайнике.
      - Честно говоря, я бы тоже посмеялся, - кивнул Витек. - И что теперь?
      Потрясающая новость, ничего не скажешь. Немного привыкнув к ней, я смогла задавать вопросы:
      - Послушай, а он всегда так выглядел, как сегодня? Усов не сбрил, прическу не сменил?
      - Каких усов? Никогда не было у него усов. И бороды не было.
      - Значит, специально ради пожара переоделся и изменил внешность. Приклеил усы, напялил парик, спереди и в самом деле трудно было его признать. Только вот с носом промахнулся. Слушай, ты как думаешь, полиция подозревает?
      Витек не сразу ответил. Сначала подозвал официантку и заказал кофе. Я от кофе отказалась, упорно придерживаясь минеральной воды с лимонным соком и очень надеясь, что непременно потеряю сто, а может, и целых сто пятьдесят граммов. Говорят, от эмоций человек здорово худеет...
      Тут заверещал мой мобильный. Звонил Бартек, я еле его слышала.
      - Ты где находишься? - прокричала я. - Половины не разбираю.
      - Еду из Щецина, - донеслось в ответ. - Я тебя тоже почти не слышу. Нет ли там поблизости Марты? В эту пору она обычно бывает у тебя.
      Интересно, какая нелегкая занесла его в Щецин? И я закричала в ответ:
      - Не обязательно у меня, но и в самом деле поблизости. Под одной крышей, можно сказать. Кроме нас, здесь еще порядочно посторонних, но это не имеет значения.
      - Ага, значит, вы обе в казино?
      Надо же, догадался!
      - В казино, а что?
      - Да ничего. Из двух зол... Не говори ей, что я звонил.
      Тут вместо слов послышались скрежет и завывания. Я терпеливо пережидала.
      - ...завтра буду, - наконец донеслось что-то членораздельное. - И много новенького. А ей не говори, я сам с ней разберусь.
      - А если она станет плакать? - поспешила я с вопросом, пока не отключился, тем более что его последние слова прозвучали на редкостью отчетливо. Надо же воспользоваться такой удачной для связи полосой.
      - Не верююю... - опять завывающе донеслось с другого конца света, и связь прервалась.
      Буду знать, что где-то под Щецином имеется на редкость неблагоприятный для переговоров участок.
      За время моего общения с Бартеком Витек успел не только выпить кофе, но и продумать проблему. Начал он со своего обычного заявления:
      - Я там ни во что не вмешиваюсь, но, когда заказывают такси, клиент называет свою фамилию и адрес. И если меня спрашивает о нем знакомая, почему не сказать? Имею право. Другое дело - полиция. В полицию с доносом не попрусь, да и о чем доносить? Ведь я могу и не слышать, что там болтает шоферня, какое мое дело? А нашему брату приходится возить всяких, откуда мне знать, кто мой клиент, может, серийный маньяк-убийца, на нем не написано. Мы с клиента досье не требуем. Я бы быстренько загнулся, если бы интересовался каждым. Потому на меня не ссылайтесь, а сами свободно можете и полиции намекнуть, раз видели, что крутился вокруг пожара...
      - Если пожелаешь, тоже можешь увидеть его на пленке.
      - Охотно погляжу, но опять же не признаюсь. А пожар вы с Мартой увязываете... увязываете всерьез или только в вашем сценарии?
      - С чем?
      - Да с преступлениями же!
      Трудный вопрос, так, с ходу, и не ответишь, особенно учитывая все последние поправки и дополнения. У нас шантаж, в действительности долги... Езус-Мария, все труднее в нашей стране базироваться на реалиях. Видно, придется мне в своем творчестве переключиться на сказки или исторические романы. Однако отвечать на вопрос надо, и я откровенно ответила:
      - Холера его знает... Сдается мне, пожар и в жизни представляет одно из звеньев всех этих преступлений, но я ни за что не поручусь. А признайся, идеи у нас бывают отличные. Вот хотя бы решение вызвать тебя сюда.
      - Признаюсь. Кофе я выпил с удовольствием.
      Марта не заметила ни ухода носатого Леха, ни появления Витека. Счастье в игре свалилось на нее неожиданно, ни о чем другом она не могла думать, с головой погрузившись в игру, и лишь отмахнулась от меня, когда я снова деликатно постучала по ее плечу.
      Что ж, я ее прекрасно понимала и не обиделась. Терпеливо простояла за спиной девушки целых три оборота рулетки, пока душа не подсказала мне - все, кончилось Мартино везение. Теперь она станет проигрывать. Почему-то такие вещи сразу угадываешь о других, о себе - очень редко, к сожалению. Должно быть, эмоции мешают. Я дала Марте возможность сделать еще одну ставку, которую она и проиграла. А когда Марта потянулась за новыми жетонами, я решительно воспротивилась.
      - Хватит! Потрясающие новости! - прошипела я ей в самое ухо. - Уже известно, кто тот тип с носом!
      Нервно вздрогнув, Марта обернулась ко мне.
      - Ты чего? У меня пошла игра! Не мешай!
      - Кончилась полоса удачи! Теперь будешь проигрывать. Вставай и пошли.
      Оторвать игрока от рулетки после нескольких выигрышей подряд очень непросто. Марта все еще колебалась, и мне пришлось выпустить в нее целый залп потрясающих новостей:
      - Витек его знает, он живет в квартире тетушки Элеоноры, где дядя сделал секретный тайник, правая рука Кубяка, сам поджигал, сам стрелял, вот у нас и появился убийца, настоящий, надо будет сообщить в полицию, а для нас он может быть правой рукой Ящера Збиня, так что просто мечта, представляешь, каким галопом теперь помчится сюжет...
      На Марту жалко было смотреть. Азартная натура, возможно, и взяла бы верх над чувством долга, но время было уже упущено, ставки сделаны. Тоскливый взгляд на рулетку, злой на меня. Я была неумолима:
      - Забирай свой выигранный хлам и пошли! Надо срочно обсудить все это.
      И я чуть ли не силой вытащила Марту из-за стола и поволокла к выходу. Она шла, не отводя глаз от рулетки, едва не вывернув шею, и только у кассы пришла в себя.
      - Четырнадцать с половиной тысяч! - сказала она, огребая кучу денег. Может, и хорошо, что ты меня увела, удача шла волнами, могла бы ведь и все спустить. Давай сядем где-нибудь в уголке и ты мне все повторишь, я ведь ничегошеньки не поняла.
      К этому времени казино заполнилось, и мы с трудом отыскали два свободных кресла.
      - Ничего удивительного, я ведь несла чушь, лишь бы тебя оторвать от рулетки. На самом же деле все обстоит так...
      И я подробно пересказала соавторше полученные от Витека сведения. Марта ахала и то и дело хвалила Витека. О Бартеке я пока ни слова ей не сказала. Во всяком случае до тех пор, пока мы не обсудили новости и не решили, в каком виде они отразятся в нашем сценарии.
      - Вот и получается - не нужен нам оказался Бартек, - с горечью подвела итоги Марта. - От Витека больше пользы.
      Я позволила себе не согласиться с девушкой.
      - А это смотря для чего. Я вот, например, подозреваю, что Бартек тебя любит.
      - Спятила! С чего это ты взяла?
      - Так... интуиция подсказывает. Ну и еще кое-что... скажем, жизненный опыт.
      Марта невидящим взглядом уставилась в клубящуюся вокруг нас толпу. Долго молчала, потом недовольно заметила:
      - Тесно тут стало. Пожалуй, поеду домой.
      Я и не подумала уезжать вместе с ней. Кто сказал, что мы обязаны возвращаться домой в одно время? Во всяком случае, вернулась я в выигрыше.
      ***
      - Я сделал это только ради вас, - заявил Бартек, сидя за моим столом и без особого отвращения глядя на сосиски в хреновом соусе, которые я поставила в тарелке перед ним. - Ведь лично мне этот Щецин нужен как чирей на заднице. Но я же видел - не успокоитесь, пока не выясните, а у меня были кое-какие возможности. Я там многих знаю, так что сами понимаете. Этот ваш Липчак вроде как проживал в Щецине, следовательно, полиция начнет опрашивать людей. Полиции вряд ли кто что расскажет, мне - другое дело. Ну и действительно удалось кое-что разузнать.
      Ясное дело, встречу организовала я, пригласив к себе отдельно Марту, отдельно Бартека.
      Правда, Бартек попытался было самостоятельно связаться с Мартой, но явно недооценил степени ее травмированности Домиником. Да я и сама не была уверена, что мои усилия увенчаются успехом, видела же, как она внутренне словно одеревенела. К счастью, Марта была девушкой со здоровой психикой. И неглупой.
      И тем не менее с Бартеком по телефону говорила тоном, способным погасить яростно бушующий пожар прерий, однако тут же позвонила мне со столь же яростной самокритикой, правда перемежающейся выражениями по его адресу. Бартек тоже позвонил мне сразу после тяжелого разговора с Мартой смертельно обиженный и надутый, как мыльный пузырь, преувеличенным чувством собственного достоинства. Он вообще-то может прийти, ведь располагает существенными для нас сведениями обо всех этих последних убийствах, хотя и не уверен, что мне это нужно, а навязываться со своими сведениями не намерен. Разумеется, если я пожелаю...
      Пришлось приложить максимум усилий, доказывая, что ничего другого в жизни я столь горячо не желаю. Договариваясь на определенное время, я предусмотрительно сделала поправки на характерные особенности обоих.
      Бартек опоздал всего на полчаса, что весьма красноречиво доказывало всю глубину его обиды на нас. Такая поспешность с его стороны чуть было не разрушила мои кулинарные планы, однако удалось выйти из положения. Мартуся оправдала мои прогнозы, явившись задолго до назначенного времени. Я даже успела почти все обсудить с ней, если, конечно, можно назвать обсуждением отдельные эмоциональные выкрики с ее стороны в ответ на мои деловые замечания.
      Марте почему-то не понравились три аккуратно заполненные машинописные страницы, которые я подсунула ей под нос, как только она появилась. На упомянутых страницах я выписала аккуратно, по пунктам, в хронологическом порядке все известные нам реальные факты, а рядышком фигурировали они же, вплетенные в фабулу сценария. По-моему, все это выглядело впечатляюще, и Mapта явно была потрясена, вот только зачем так кричать?
      - Что ты мне суешь, что суешь? - вопила соавторша. - Совести у тебя нет! Неужели не соображаешь - сейчас я не в состоянии соображать?! Что?! Подряд два "соображать"? Она еще издевается! Ну почему я такая невезучая? Вот у тебя все есть, и дети есть... Есть или нет? Вот видишь! И мне бы тоже хотелось! Неужели ни один мужчина не в состоянии переварить мои казино?! Ну что в них плохого?.. А это тебе Витек сообщил? И ты уверена, что поджигал Пащик... нет, Пентак или, как его, Плуцек?
      Дети вперемешку с Плуцеками и Пащиками меня не смутили, я прекрасно понимала Мартусю и не обижалась.
      - Прочти все спокойно и продумай. Хорошо бы до того, как придет Бартек, чтобы обсудить с ним...
      - Ах, так он все же соизволит появиться? Говорил мне что-то по телефону, пришлось притвориться, что себя не помню от злости. Так он придет, ты меня не разыгрываешь?
      - Интересно, куда же ему идти? Во Дворец культуры? Ты же его и на порог бы не пустила.
      Марта все же плохо соображала.
      - При чем здесь Дворец культуры? Что ему там делать? Хотя и там есть казино. Значит, придет к тебе? Тогда прощай, я ухожу. Нет, наоборот, ни за что не уйду, даже если бы ты принялась выгонять меня пинками! А почему пивом не угощаешь? Дома не было, на работе, сама знаешь, не держат...
      - У меня остались две последние банки. Бартек обещал привезти.
      - Тогда тем более не уйду, и не жди!
      - Но пиво получишь при одном условии.
      - Каком? - насторожилась Марта.
      - Будешь есть сосиски в хреновом соусе, я не рассчитала, получилась прорва, одной не справиться.
      Вот по какой причине и перед Бартеком стояла тарелка с сосисками. Как я уже сказала, он явился почти без опоздания, а я очень хорошо помнила правило: голодный мужчина не человек, сытый же расслабляется и идет на всяческие уступки.
      Поначалу я собиралась сразу же оставить их одних, удалившись в кухню под предлогом помешивания сосисок, которые вовсе в этом не нуждались. Готовила я их в большой огнеупорной кастрюле с непригорающим дном и соус сделала пожиже. Из моих планов ничего не вышло. Оба, и Бартек, и Марта, немедленно потащились за мной в кухню, явно не желая оставаться вдвоем, и потребовали обещанных сосисок. Пришлось разложить угощение по тарелкам и возвращаться в гостиную.
      Не знаю, был ли Бартек голоден, однако закон природы себя оправдал. Уже за едой он перестал каменно молчать и сдавленно прочавкал:
      - Я так на нее разозлился, что себя не помнил от злости и чуть было не укатил в Краков, но сейчас малость отпустило.
      Это было сказано мне. А потом он обратился к Марте:
      - И не собирался тебе говорить об этом! Но потом подумал и решил... раз уж веду себя по-идиотски, пусть вам хоть какая-то польза будет...
      Я не замедлила похвалить разумное решение, а Марта, не выдержав, страстно заговорила:
      - Если человек на минутку себе позволит...
      - Заткнись! - гневно оборвала ее я. - Должна же быть какая-то элементарная справедливость! Нет ничего хуже неизвестности! Да и ты хорош! повернулась я к Бартеку. - Ведь знал, что Марта - азартная натура, всем известно, она и не скрывает, так что нечего теперь локти кусать.
      - Не скрываю! - подхватила Марта и самокритично добавила:
      - Наркоманка азартная!
      - К тому же еще и характер ужасный! - безжалостно дополнила я.
      Марта робко возразила:
      - Не такой уж ужасный, просто нелегкий... Неужели не знаешь?
      - Вот теперь знаю, - удовлетворенно пробурчал Бартек с полным ртом.
      Тут я обрушилась на него:
      - Да ты на себя погляди, скажешь, у тебя легкий характер? Сколько раз подводил людей! Если уж по уши погряз в работе, так ничего другого для тебя не существует, гори все синим пламенем - ты и не заметишь. Марта может известись, гадая, где ты и что с тобой, а тебе и в голову не придет позвонить. Ты ведь за работой вообще обо всем на свете забываешь и никогда себя не упрекнешь, считаешь, все в порядке. Чувство времени у тебя начисто отсутствует. Вспомни о рисунках для меня. Тебе на других плевать, а мне пришлось разыскивать тебя где-то в лесных дебрях...
      Бартек возмутился:
      - Так, выходит, я же и виноват?
      Ратуя за справедливость, я все же не могла себе позволить проявление полной беспристрастности, ведь надо было защитить Марту. И я попыталась сделать это подипломатичнее:
      - Не то чтобы совсем уж виноват, но понять бы ее мог. А если уж понять не в состоянии, то хотя бы принять к сведению. Иногда страсть сильнее человека, тебе ли не знать...
      - Так я же ради работы...
      - И уверен, что это оправдывает наплевательское отношение к людям? Для тебя работа - страсть, согласна, любой человек имеет право быть таким, каким его создала природа, никто тебе в вину не ставит. А ты бы хотел, чтобы спутница жизни у тебя была безликой коровой, всецело лишенной собственной индивидуальности, для которой кроме тебя в мире больше ничего не существует? Которая день и ночь лишь о тебе думает и ничто более ее не интересует?
      Услышав о такой корове, Бартек даже вздрогнул, и капелька хренового соуса скатилась с его вилки на брюки, чего он и не заметил. С искренним ужасом парень заверил:
      - Боже избавь! Но когда я вот так мчусь ради нее на другой конец Польши, а она отключает свой сотовый...
      - Иоанна, как же я тебя люблю! - вдруг с чувством воскликнула Марта и горячо заверила Бартека:
      - Никогда больше не стану отключаться! Если больше не будешь браниться и психовать.
      - А с чего мне психовать, если я буду знать, где ты и чем занимаешься...
      Вот тут я сочла свою миссию выполненной и опять удалилась на кухню. И вовремя. Оказывается, я оставила газ под кастрюлей с сосисками, и они уже начали понемногу пригорать, невзирая на толстое дно. Выключив газ, занялась заваркой чая, на что ушло поразительно много времени. Когда вернулась в комнату, мы могли уже обсуждать щецинские новости Бартека.
      - Итак, этот ваш Липчак в Щецине был просто прописан, - стал рассказывать Бартек. - Бывал он там очень редко. А у меня в Щецине родственник - сотрудник городского отделения полиции, и им многое известно об интересующем вас субъекте. Варшава с ними связалась, мой родич мог сопоставить их сведения и то, что узнал от варшавских коллег. Поделился со мной, мы с ним вообще друзья с детства. Липчак и в самом деле торговец информацией, за нее и пострадал. И теперь половина его клиентов льет слезы, в то время как вторая половина не помнит себя от радости. О Пташинском в полиции тоже слышали, но немного. А вообще мой кузен велел мне помалкивать, учтите, только вам говорю, так вот, глава щецинской мафии тесно связан с одним типом в Варшаве. Никакой фамилии я вам не назову, мой родич и мне не назвал, даже по пьянке. Так что не имею понятия, кто это, одно знаю: только Пташинский мог взыскать с него долг, поэтому из Щецина последовал приказ приструнить и документы изъять, чтобы все было шито-крыто.
      Бартек перевел дыхание, отхлебнул пива, проигнорировав мой чай, и продолжал:
      - А еще вот что мне удалось разузнать. Недавно Липчак появился в Щецине, но внезапно срочно его покинул.