Мариэтта постаралась в нужный момент ахнуть, благодаря чему ее допросили в первую очередь. Всячески демонстрируя волнение, она поделилась своими наблюдениями: да, мисс Дэвис после смерти полковника явно что-то мучило, она плохо спала, впадала в меланхолию, бывала весьма раздражительна, пила разные травы, действующие успокоительно и снотворно. Вообще вела себя как-то странно.
      А что касается опиума, то Мариэтта уже некоторое время назад заметила, что им пользуются. Все меньше и меньше становится. Она ничего не говорила, так как думала.., полагала.., опасалась.., что, может, это сама госпожа.., извините, пожалуйста...
      Слушавшая сбивчивые признания горничной уже разбуженная и одетая в утреннее платье Арабелла только пожала плечами, не обижаясь на глупые подозрения, а Мариэтта демонстративно вздохнула с облегчением. При этом девушка без колебаний и даже очень охотно добавила, что теперь ей приходит в голову... Она дважды заставала мисс Дэвис около такого специального индийского шкафчика хозяйки.,.
      После столь замечательного начала все остальные вопросы были уже только наводящими, в чем спрашивающие не отдавали себе, отчета. Каждый очередной дающий показания подтверждал мнение первого свидетеля, даже Арабелла, даже Джордж, а вся прислуга в доме сразу вспомнила, что и впрямь мисс Дэвис вела себя как-то странно, со своими травками носилась, как с тухлым яйцом, иногда по ночам слонялась по дому, видимо, не могла заснуть, но никто не смел ее расспрашивать...
      В самоубийстве мисс Дэвис не обвинили. Пришли к выводу, что случайно приняла слишком большую дозу снотворного, только и всего. Почившей устроили достойные похороны, а наследство получил какой-то дальний родственник, обнаруженный с помощью адвокатов и осчастливленный столь неожиданной улыбкой судьбы. Ему и в голову не пришло разбираться, действительно ли его престарелая тетка умерла собственной смертью.
      Зато этим вопросом задался инспектор Томпсон. Формально никаких поводов для сомнений вроде бы не было. Но что-то никак не давало ему покоя, нестыковка какая-то, мелочь, которая торчала, как заноза, и раздражала инспектора. Работы ему хватало, а времени - совсем наоборот, но в свободные минуты он снова и снова перечитывал свои записи и вел нечто вроде дневника, где излагал мучившие его мысли. Все свидетели говорили одно и то же, честно и без колебаний, но в этом дружном хоре чувствовалась какая-то фальшивая нота.
      Отыскать ее помог сэр Генри Мидоуз.
      Последний упорно продолжал интересоваться всем, что касалось полковника Блэкхилла и его вдовы. Обвинение в краже алмаза он в принципе отверг, самоубийство полковника показалось достаточным аргументом, но ведь должен же этот пресловутый алмаз где-то находиться. Арабелла подозрений не вызывала, в голову просто не могло прийти, что английская леди, в ту пору еще очень молодая, способна была сама, лично, совершить нечто подобное. В одиночестве отправиться в джунгли и остаться не растерзанной тиграми, не покусанной змеями, не убитой какими-нибудь злодеями и вообще не спятить со страху! И хотя джунглей-то Там был всего какой-то клочок, но все же. Проникнуть в охраняемый храм и хладнокровно подменить алмаз стекляшкой? Исключено! Сэр Генри не знал характера Арабеллы и понятия не имел о сжигавших ее чувствах, а чувства эти сами по себе были способны прихлопнуть того гипотетического тигра, не говоря уже о злодее в людском обличье.
      Великий Алмаз по-прежнему не давал покоя старому ювелиру. А потому, прочитав маленькую заметку о скоропостижной смерти мисс Дэвис, он отыскал инспектора Томпсона и напросился на небольшой разговорчик. Посетителю такого ранга, как сэр Мидоуз, инспектор отказать не мог.
      Гость был принят в кабинете. С первого взгляда на инспектора сэр Генри понял, что должен объяснить свой интерес, и тут же решил рассказать правду.
      Повествование об алмазе мистер Томпсон выслушал очень внимательно и в полном молчании, ограничившись только вопросительным выражением лица.
      - Скажу вам откровенно, - завершил свою речь сэр Генри, - на то нет никаких рациональных оснований, но все, что связано с домом полковника, для меня жизненно важно. Можно считать это пунктиком, согласен. И, если дело не является государственной тайной, я бы хотел услышать от вас, что именно там произошло. Ведь это уже вторая неожиданная смерть в доме. О первой мне известно все, хотелось бы узнать и о второй.
      Инспектор не имел ничего против.
      - Никакой тайны тут нет, - ответил он. - К вашим услугам...
      Он вынул из ящика письменного стола свои заметки и не торопясь, с мельчайшими подробностями выложил всю историю. Теперь уже сэр Генри молча слушал, но подозрения его не рассеялись.
      - Так сразу и догадались, что с ней что-то неладно? - недоверчиво спросил он-- Могла же экономка куда-нибудь выйти, предварительно заперев комнату. Вдруг она такая ранняя пташка? Какая сообразительная там прислуга...
      - Нет, - прервал рассуждения ювелира мистер Томпсон. - Не сразу. Искали ее по всему дому, стучали, заглядывали в замочную скважину...
      - А ключ торчал изнутри? Да, тогда это решающее доказательство.
      Инспектор открыл было рот, но вдруг запнулся.
      Ключ торчал изнутри?.. Ничего подобного никто не говорил, наоборот, в замочную скважину заглядывали все по очереди, видели туфли мисс Дэвис, аккуратно стоявшие под стулом. Видели занавеску на приоткрытом окне. А где же тогда, спрашивается, был ключ?..
      - Благодарю вас, - после весьма продолжительного молчания произнес инспектор. - Я чувствовал, что чего-то тут не хватает, а вы очень помогли мне своими замечаниями. Возможно, это и не, имеет никакого значения,: но я предпочитаю выяснить все до конца. Ключа в замке не было, поэтому все и могли заглядывать в скважину. Это-то меня и беспокоило.
      Придется вернуться к делу и разобраться...
      Оттого, что у инспектора появились некоторые сомнения, сэр Мидоуз вдруг ни с того ни с сего почувствовал глубочайшее удовлетворение. Возможно, потому, что у него самого были сплошные сомнения, а в компании как-то веселей. Прощаясь с инспектором, он заручился обещанием, что тот обязательно поделится своими открытиями, если таковые, конечно, будут.
      Мистер Томпсон же, не торопясь, завершил текущие дела, передал обязанности кому следовало и выкроил себе свободный денек. С Джорджем договариваться не стал, так как интересовала его прислуга, а не господа.
      Прислуга, все, как один, дружно подтвердила, что ключа в скважине не торчало и пресловутые туфли мисс Дэвис все видели как на ладони. Младший лакей получил освобождение от своих обязанностей на всю вторую половину дня. Инспектор поставил ему пиво в местном трактире.
      Хотя времени прошло достаточно, героические свои приключения лакей помнил отлично. К сожалению, не случилось ни бури, ни пожара, да и убийцы ему не встретилось, так что приукрасить события было затруднительно. Ну разве что могла сломаться какая-нибудь перекладина у лестницы или лопнуть веревка, по которой он спускался в окно. Поскольку лакей не рухнул с высоты третьего этажа, инспектор спокойно пережил все его разглагольствования и потребовал подробнейшего отчета об увиденном в комнате экономки, когда наш удалец проник внутрь.
      - Ведено открыть, - делился впечатлениями лакей, - так завсегда пожалуйста. Покойница была женщина серьезная, и я, правду сказать, очень боялся. Глаза я, значит, зажмурил и на тот ключ наступил. Еще издали заприметил, что он лежит...
      - Где лежит?
      - Да под дверями. На ковре то есть. Как под ногой почуял, сейчас глаза открыл...
      Темой всей дальнейшей беседы стал, таким образом, ключ и место его локализации. Можно было, конечно, предположить, что из осторожности мисс Дэвис вынимала ключ из замка. Но вряд ли бы она бросала его при этом на пол, скорее уж положила бы на столик.
      Итак, ключ стал той мелочью, что не позволяла инспектору закрыть дело. Для себя, разумеется.
      Официально оно было давно закрыто.
      Мистер Томпсон предположил, что экономку убили. Но кто и зачем? Племянник-наследник отпадал сразу же. Мало того, что он находился далеко от места преступления и тому имелась куча свидетелей, мало того, что не подозревал ни о каком наследстве, так еще и понятия не имел о родстве, связывающем его с покойной. Никому же другому смерть мисс Дэвис пользы не принесла. Кражи не было: золотая брошка лежала на туалетном столике, в кошельке оставались деньги, ничего не пропало. Симпатичным человеком экономка не была, это факт. Все подчиненные слуги терпеть ее не могли, не для убийства это казалось все же маловато. Что же в таком случае означал ключ?..
      Наконец инспектор Томпсон предположил, что, возможно, кто-то просто хотел зло подшутить и впустить в комнату вредной домоправительницы, скажем, крысу или еще что в таком же роде. А случайно вышло, что время для своей хохмы выбрал крайне неудачно, и теперь ни в жизнь не признается. На всякий случай инспектор поинтересовался, не произошло ли среди слуг каких-либо изменений, и узнал, что отказалась от места горничная-француженка. Но и в этом не видели ничего необычного, так как девушка скопила кое-какие деньжата и решила вернуться на родину, где ее вроде бы поджидал жених. Обычное дело.
      В итоге мистеру Томпсону пришлось оставить свое расследование, а все записи по делу поместить на самую верхнюю полку в библиотеке.
      ***
      Мариэтта смылась через три месяца, осторожно и не привлекая к себе внимания.
      Великий Алмаз она обшила черным бархатом и прикрепила к шляпке. Забота же о шляпке была совершенно естественной: небогатая девушка не может пренебрегать элегантным головным убором.
      Стиснув зубы, горничная выждала необходимое время, чтобы избежать ненужных подозрений, а затем осуществила все пункты ранее разработанного плана. Сама написана себе письмо и при первой же возможности отправила его из Лондона. Лучше, конечно же, было отправить из Франции, но там у нее не нашлось никого, кому можно было довериться. С письмом в руке Мариэтта пришла к Арабелле, вся из себя смущенная, раскрасневшаяся и радостно-печальная.
      Представьте себе, вернулся из дальних стран ее жених. Жив-здоров, помнит о ней, разбогател даже и зовет к себе. Милостивая госпожа сама видит, она тут никаких романов не заводила, ждала его, хоть, казалось, напрасно, и вот, пожалуйста, дождалась.
      Может ли ее превосходительство отпустить ее?
      Ее превосходительство к нежным чувствам относилась с пониманием. А горничную найти - не проблема. И Мариэтта была уволена с отличными рекомендациями и приданым в сумме двадцати фунтов.
      Таким образом, Великий Алмаз покинул Англию в виде огромного банта на шляпке молодой дамы.
      Арабелла об этом не имела ни малейшего представления. Мисс Дэвис с алмазом у нее никак не ассоциировалась. А сама она, упрятав драгоценность в клубок без моли, и думать о ней забыла. Джордж-младший затмевал собой все. Арабелла дождаться не могла желанной свадьбы, и лишь это ее волновало.
      Всякое идиотское рукоделие она забросила окончательно и бесповоротно, шерсть и прочие нитки запихала в шкаф, вышла замуж и целиком погрузилась в супружеское счастье. Десять месяцев спустя она подарила мужу наследника, после чего весь остальной мир перестал для нее существовать.
      Только в старости, где-то ближе к семидесяти, Арабелла вспомнила о позабытом компрометирующем вещественном доказательстве. И заволновалась.
      Ей совсем не улыбалось, чтобы Великий Алмаз после ее смерти снова всплыл на поверхность. Теперь она заботилась о своей репутации ради сына, и воскрешение давнего скандала никак ее не устраивало.
      Не слишком пока представляя себе, что делать, Арабелла отыскала в шкафу корзинку для рукоделия и проверила клубки. В бирюзовом нащупала твердую сердцевину, размотала шерсть и обнаружила большой кусок угля.
      Великий Алмаз исчез.
      В первый момент Арабелла почувствовала большое облегчение, во второй поняла, что камень украли, и заволновалась, не вскроется ли все дело снова. В следующий момент она сообразила, сколько прошло времени, и опять успокоилась. Если уж за почти тридцать лет никто с алмазом не появился, то, весьма вероятно, и дальше будет скрываться, не говоря уже о том, что ни один вор добровольно в краже не сознается и не будет оповещать направо и налево, что владеет драгоценностью незаконно, информируя попутно, у кого ее свистнул. В его же интересах хранить тайну, а значит, слава Богу, она в полной безопасности, дело разрешилось наилучшим образом. И можно больше не ломать над этим голову.
      Уголек из клубка она бросила в камин, а всю историю вычеркнула из своей биографии.
      ***
      Что камень нужно разрезать и сделать из него два поменьше, зато идеальных, Мариэтта понимала с самого начала и решила не откладывать дела в долгий ящик.
      Приятно было сознавать, что благодаря огромной, с трудом поддающейся определению стоимости алмаза она наконец сможет устроить свою жизнь. Приданое, что и говорить, колоссальное. Правда, до поры до времени его надо скрывать, но она же им владеет, и в нужный момент...
      Предприимчивая девушка пришла к выводу, что ей следует выйти замуж. Она хорошенько все обдумала: предстоящее замужество явно должно было состояться по расчету. Всякие графы, маркизы и прочие аристократы пока отпадали, нужен был все-таки какой-то переходный этап от горничной до баронессы, так сразу высшее общество ее не переварит. А посему остановилась на ювелире. Принимая во внимание алмаз, решение казалось очень даже разумным - Деньги у Мариэтты были. Из Англии она привезла пятьдесят фунтов, от прежней парижской деятельности осталось почти три тысячи франков, на это можно было спокойно прожить почти год. Два платья Арабеллы, полученные за три года службы, решили проблему туалетов. Платья были бальные, хозяйке наскучили, И та отдала их горничной. Мариэтта же сумела, изменив самую малость, сделать из них последний крик моды.
      Иных забот у девушки не было, а времени - хоть отбавляй, и она принялась за дело. Систематически и не торопясь обошла всех парижских ювелиров, прочесывая поочередно все районы города. Будущий муж должен был отвечать трем обязательным условиям: быть человеком пожилым, неженатым и не иметь наследников. Как видим, Мариэтта отлично знала, чего хочет.
      Но тут случилась незадача. Единственным человеком, отвечающим поставленным критериям, оказался бездетный старик-еврей, который в придачу занимался еще ростовщичеством и скупкой краденого. При одной мысли о возможности стать его женой Мариэтте делалось дурно. А кроме того, это замужество поставило бы ее еще ниже в социальной иерархии. И кто знает, не арестовали ли бы власти все имущество ювелира после его смерти, так как из-за своих побочных занятий он постоянно находился под наблюдением полиции. Нет, такой марьяж нашу ловкую особу никак не устраивал.
      У всех прочих парижских ювелиров были жены и дети.
      Мариэтта начала нервничать. Владеть огромным. богатством и не иметь возможности им пользоваться! Девушка все больше впадала в панику. Что будет, когда кончатся средства? Придется сбывать алмаз в спешке, теряя при этом жуткие деньги. Такую уникальную вещь следует продавать не торопясь, терпеливо дожидаясь подходящего случая и используя подвернувшуюся оказию. Оказия же, как назло, все не подворачивалась, а сбережения таяли со страшной силой.
      Изобретая иные варианты и почти уже примирившись с мыслью, что распиливать алмаз придется не в Париже, а, к примеру, в Амстердаме (а может, попытаться заинтересовать им какую-нибудь модную куртизанку?), Мариэтта совершенно случайно наткнулась на виконта де Нуармона, того самого, что послужил причиной ее первого приезда в столицу, и о существовании которого она уже почти забыла. Это был перст судьбы.
      Виконт с трудом узнал девушку. После пяти лет вращения в высшем обществе Мариэтта выглядела гораздо привлекательнее, чем в ранней молодости, чуть ли не дамой. Такое знакомство никак не могло компрометировать аристократа. Виконт обрадовался и пригласил ее на интимный ужин, тем более что делать ему было нечего и перспектива скучного вечера отнюдь не вдохновляла Вечер в обществе Мариэтты можно было определить по-разному, но ни в коем случае не как скучный. Виконт не имел ничего против необязывающего романчика, на который в придачу почти совсем не нужно было тратиться, ибо наследство он успешно промотал и в настоящий момент сидел по уши в долгах.
      Мариэтта моментально сориентировалась в финансовом положении аманта и открыла для себя новые блестящие перспективы.
      - Я хочу тебе кое-что сказать, Лу-Лу, - заявила она уже на второй неделе их пасторали. - Но дай слово чести, что никому не скажешь и ни за что не откроешь мою тайну.
      Виконт - любопытный по натуре - охотно поклялся Он совсем не предполагал, что тайна бывшей горничной представляет нечто серьезное. Скорее всего, какой-нибудь внебрачный ребенок пли мелкое преступление что-то в этом роде.
      - Сколько стоит стать виконтессой? - начала Мариэтта подчеркнуто серьезно.
      Виконт правильно понял вопрос и ответил так же серьезно:
      - Минимум двести тысяч в год и без всяких долгов.
      - Это значит.., погоди-ка... - четыре миллиона наличными?
      - Можно в землях или ценных бумагах. Но лучшее впечатление произвели бы пять миллионов.
      - Думаю, столько у меня будет, - произнесла с легким вздохом Мариэтта. - Только я не могу это реализовать.
      До виконта не сразу дошло услышанное. Затем он не поверил, но, наконец, заинтересовался, и весьма серьезно.
      Легенда у девушки была давно готова, ведь виконт мог бы переварить разные вещи, но уж никак не примитивную кражу, а уж тем более легкую помощь, оказанную мисс Дэвис. В разработке истории пригодились туманные слухи о некоем французе, якобы владевшем алмазом.
      - У меня есть дядя, - вдохновенно врала Мариэтта, освобождаясь из объятий виконта и доливая вина в бокалы. - Брат мамы. Мать, как ты знаешь, есть у всех, хуже бывает с отцом. Но у меня имелся даже и отец. Впрочем, ты сам его знал.
      - Точно. И что же дядя?
      - Он был одновременно и моим крестным. А по профессии - моряком. Со временем стал капитаном и даже владельцем корабля, плавал по всему миру, в том числе и в Индию. Ручаться не могу, может, и пиратствовал помаленьку, но сейчас это уже неважно. Из последнего своего путешествия дядя привез мне подарок: алмаз огромных размеров. Сказал, что это к моей свадьбе, а дарит заранее, так как не уверен, что до нее доживет. Так и случилось. Свадьбы у меня еще не было, а он уже на том свете Дядя говорил, что и сам получил камень в подарок за спасение чьей-то жизни, но вряд ли кто в это поверит, поэтому велел мне особо не хвастать. Я довольно долго не понимала, чем владею. И только гораздо позднее, когда увидела драгоценности разных благородных дам, сообразила, какую мой алмаз имеет цену. И испугалась. Ты слышал о деле с Великим Алмазом?
      Скандал, прогремевший в Англии, во Франции отозвался лишь слабым эхом, да и то в основном в среде профессионалов-ювелиров. Возможно, виконт тогда что и слышал, но уже не помнил.
      Мариэтта снова вздохнула.
      - Я боюсь, - призналась она. - В Англии по этому поводу разразился целый скандал. А камень вроде бы совсем пропал, говорят, еще в Индии. Всякие были подозрения. Полковник Блэкхилл из-за них даже застрелился. А мне кажется, что камень достался моему дяде. Сейчас он у меня. И что делать, ума не приложу.
      После такого рассказа у виконта глаза и зубы разгорелись. Прежде всего он потребовал показать это чудо, продемонстрировать ему, и немедленно!
      Мариэтта, не говоря ни слова, подняла свой корсет, небрежно валявшийся на ковре, извлекла из-под нижней юбки небольшой мешочек, развязала шнурок и преспокойно достала алмаз.
      Виконт так и остолбенел.
      Он неплохо разбирался в драгоценных камнях.
      Неоднократно их покупал, дарил, тратил на них большие деньги, выбирая самые красивые, закладывал в ломбардах остатки фамильных ценностей, продавал те, что подешевле и менее любимые, собственно говоря, имел с ними дело практически всю жизнь. Что перед ним настоящий алмаз, он понял с первого взгляда, хотя глазам все еще никак не мог поверить. Такого большого камня виконт нигде и никогда не видел и даже не предполагал, что нечто подобное в природе существует. Он молча взял камень и осмотрел со всех сторон.
      - Есть дефект, - произнес он наконец после долгой паузы. - Как раз посередине. Трещина, но камень от этого только выигрывает. Драгоценность для королевской короны. Его должна купить королева Виктория, все прочие царствующие особы, как я понимаю, не настолько богаты.
      Мариэтта аж задохнулась от возмущения.
      - Ты спятил! Ведь именно в Англии весь скандал и разгорелся! Я тебе больше скажу...
      Она колебалась. Виконт де Нуармон был совсем не дурак и мог кое-что заподозрить, а это совсем ни к чему.
      - Ну? - спросил он рассеянно, не отрывая глаз от камня.
      Мариэтта решилась.
      - В разгар всего этого дела говорили, что алмаз как бы двойной. Описывали как выглядит. И этот изъян в середке... Все сходится. Камень тот самый, но я это поняла позже, то есть только теперь. Там, в Англии, его вообще у меня с собой не было.
      - А где он был?
      - В могиле моей матери. Я его зарыла там перед отъездом в Англию. А то прямо не знала, что с ним делать, ведь дядя мне велел держать язык за зубами...
      Все это красочное вранье, всю алмазную эпопею Мариэтта тщательно и с такими подробностями сочинила, когда решила взять виконта в дело. Рассказывать же правду девушка никогда и никому даже не думала.
      Пока история выглядела вполне правдоподобно.
      Какие-то братья у ее матери в самом деле были.
      Мать умерла двенадцать лет тому назад, и никто понятия не имел, что там с ее родней происходит.
      И приди кому-нибудь в голову провести расследование, с чем Мариэтта, не раз уже имевшая дело с преступлениями, очень даже считалась, любопытствующий напоролся бы на серьезные препятствия.
      Единственный человек мог бы опровергнуть всю эту алмазную сказку Арабелла, но для нее сие означало бы снова возбудить против себя подозрения Миссис Блэкхилл была достаточно богата, чтобы пожертвовать алмазом ради репутации, на что ее бывшая горничная и рассчитывала, даже не зная еще о предстоящем появлении на свет потомка славного рода.
      - Он не имеет цены, - безапелляционно изрек виконт, положив наконец алмаз на столик. - Мог бы пойти за какие-нибудь колоссальные деньги на аукционе, но на аукционе официальном, объявленном на весь мир, таком, на какой съехались бы банкиры, коронованные особы, китайский император, турецкий султан, не знаю, кто там еще. Плантаторы из Америки и работорговцы. Но, похоже, ты в таком представлении не заинтересована, да и зачем нам столько шума? Надо его распилить там, где трещина, и сделать два алмаза. Жалко. А так не знаю, кто его купит...
      - Ротшильд, - подсказала Мариэтта.
      - Ротшильд мог бы, только зачем? Разве как помещение капитала. Вряд ли алмазы когда подешевеют. Я на тебе женюсь. Немного усилий, и сделаем из тебя родную дочь какого-нибудь князя, желающий найдется Английский знаешь?
      - Знаю, и даже неплохо - Придумаем что-нибудь. Только тебе ни в коем случае нельзя больше работать горничной - А я и не работаю, как из Англии вернулась.
      Уже четыре года.
      - Отлично. Прелесть моя, ты, можно сказать, дала мне новую жизнь. А за это время ты очень изменилась к лучшему. Встреть я тебя в каком-нибудь салоне...
      Как некогда Арабелла, так теперь и Мариэтта очутилась в раю. Однако от Арабеллы француженка отличалась тем, что лучше знала жизнь и к подаркам судьбы относилась критически В глубине ее души все же сохранилась некоторая доля недоверия и опасения: что будет, если виконт каким-то образом узнает правду?
      Виконт не был по натуре законченной свиньей.
      Гены его пичкались понятиями чести и достоинства усилиями многих поколений благородных предков Кроме того, Мариэтта в качестве будущей супруги выглядела весьма привлекательно, особенно в тот момент, когда виконт делал предложение. В ее привязанности он был уверен, скука ему не грозила - девушка отличалась находчивостью и жизненной сметкой, а транжирой ее бы никто не назвал, о сохранении и приумножении имущества Мариэтта заботилась бы лучше его самого. Таким образом, женитьба на ней не лишит аристократа радостей жизни, а вот материальные проблемы разрешит так, как он и мечтать не мог. А мезальянс? И не такие совершаются в наше время...
      Однако, когда ослепляющее и отупляющее воздействие алмаза поуменыпилось, виконт почувствовал себя неуютно. Родители его были еще живы, и представить им Мариэтту в качестве невесты несколько превышало его силы, уж слишком хорошо он знал ее прошлое. Но отступать было поздно, слово дано, девушка ему доверилась и открыла свою тайну, а с предложением жениться его никто за язык не тянул...
      Скрепя сердце и понадеявшись, что все само собой разрешится к лучшему, виконт принялся за работу.
      И на первом же шагу споткнулся.
      - О чем вы говорите, господин граф? - холодно спросил знакомый ювелир, по старой подобострастной привычке завышая титул гостя. - О так называемом Великом Алмазе? Вы верите в его существование?
      - Верить мне незачем, - беззаботно отозвался виконт. - Я его видел собственными глазами. Оказывается, англичане его вовсе не крали. Он достался французу, вроде бы в благодарность, а может, в уплату за какую-то защиту. Непосредственно от индусов.
      - Какому французу?
      - Не знаю. Может, капитану корабля.
      - От каких индусов?
      - Не знаю. Меня там не было.
      - Но алмаз вы видели?
      - Даже держал его в руках.
      - Здесь, в Париже?
      - Здесь, в Париже. Недавно.
      - В таком случае господин граф имел дело с сумасшедшим. Если, конечно, алмаз настоящий. После такого скандала, после самоубийства полковника Блэкхилла любое появление этого камня вызовет замешательство. Его владелец - я не спрашиваю, кто он, ведь вы все равно не скажете - должен доказать свои права на него, ну хотя бы затем, чтобы очистить имя не только полковника, но и иных лиц, замешанных в этом деле. Подробно описать весь путь этого алмаза. Я, во всяком случае, пальцем к нему не притронусь, пока не будет внесена ясности.
      Вест-Индская компания весьма этим интересуется и следит за всем.
      - Не пойму почему, - заметил де Нуармон, по-прежнему стараясь казаться беззаботным и равнодушным, хотя уже понял, что пришел не по адресу. Насколько я ориентируюсь, речь идет о войне в Индии, сколько с тех пор прошло?.. А тогда всякое бывало. Защищая индусов от англичан, наши могли получать разные подарки...
      - Могли, - согласился ювелир. - Но в случае с Великим Алмазом это надо доказать, так как дело приобрело слишком большую известность и к тому же задело честь стольких людей.
      Поняв, что совершил ошибку и пришел не туда, куда следовало бы, виконт сменил тему и, купив траурную булавку для жабо, удалился. Ему удалось скрыть раздражение, но, выйдя на улицу, он сильно помрачнел.
      Воспользоваться выгодной женитьбой оказалось не так просто, как он предполагал. Вместо того чтобы поискать обходные пути, ведущие к цели, виконт принялся раздумывать, к чему не слишком-то привык. Мариэтта в качестве довеска к большому состоянию была еще куда ни шло, но Мариэтта без алмаза никак его не устраивала. На кой, спрашивается, черт ему жениться на горничной - шлюхе и шантажистке, перед которой у него нет абсолютно никаких обязательств, ведь он даже не был ее первым любовником! Не дай Бог, стала бы еще матерью его детей...
      С другой стороны, что-то все-таки удерживало виконта де Нуармона. Ну да, конечно, - честь.
      Обещание. Отец правильно говорит - всю жизнь он был легкомысленным кретином, таким и остался...
      А кроме того, манил мираж богатства, мечта избавиться наконец от кредиторов, иметь возможность купить у ювелира изумрудную табакерку, а не траурную булавку, самую дешевую в магазине...
      Мариэтта в момент учуяла сомнения аманта и испугалась. Виконт как муж и одновременно сообщник угрозы не представлял, но как бывший любовник становился опасен. Хуже того, перспектива стать виконтессой очень ее увлекла, и экс-горничная уже начала вживаться в новую роль. И хотя она высоко ценила моральные качества де Нуармона, жизнь научила ее: всякое бывает и невозможно предугадать, что и когда отчебучит очередной придурок. И пусть виконт был человеком опытным, но в определенном роде, с алмазом ему не справиться, а значит, о свадьбе нечего и мечтать. Лучше ей поискать какого-нибудь афериста из благородных, может, даже вора...
      Без лишних размышлений Мариэтта решила поставить на виконте крест и сменить направление.
      Выбирая между богатством и светскими салонами, она предпочла богатство". Но виконта нельзя было так просто бросить, он слишком много о ней знал. Если уж избавляться от него, то с концами.
      Жаль, конечно, бедняжку, но не особенно. Страшный опыт, приобретенный девушкой, основательно придавил прежние чувства, и так уже еле теплившиеся; сейчас выгода была для нее куда важнее любви.
      Временем она располагала, в травках по-прежнему отлично разбиралась и собственноручно приготовила отвар, которым надлежало угостить непригодного в ее деле любовника. Правда, решено было немного подождать, так как виконт собрался с силами предпринять вторую попытку, весьма многообещающую. Мариэтта дала ему последний шанс.
      Де Нуармон, придушив свою совесть, отправился на этот раз к ювелиру тоже знакомому, но гораздо менее щепетильному, чем предыдущий.
      Об алмазе виконт намекнул очень деликатно и тут же вызвал громадный интерес. Ювелир потребовал предъявить камень.
      Мариэтта чуть было сразу не вылила свою микстуру. На следующий день она ждала на другой стороне улицы, так как приводить сомнительного купца к себе домой не имела ни малейшей охоты. Виконт также предпочел не принимать его у себя. Напряженно вглядываясь в дверь лавки, Мариэтта переживала адские муки, так как воображение у нее вдруг разыгралось, и она представила себе, что де Нуармон алмаза ей уже не вернет, сбежит из лавки через задний ход, просто-напросто ограбив ее. Или нет, не он, ювелир его убьет и завладеет камнем. Или некто убьет их обоих, какой-нибудь бандит - уже там притаился. Или никто никого не убьет, а оба вместе вызовут полицию, и ее арестуют, а тут вдруг в лавке начнется пожар или какое другое несчастье случится, во всяком случае она алмаза больше не увидит, а свободу потеряет...