Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Боваллет, или Влюбленный корсар

ModernLib.Net / Исторические любовные романы / Хейер Джорджетт / Боваллет, или Влюбленный корсар - Чтение (стр. 13)
Автор: Хейер Джорджетт
Жанр: Исторические любовные романы

 

 


Он скатал бумагу в комочек и спрятал у себя под рубашкой. На следующее утро Джошуа снова появился в тихой улочке. Бумажный шарик вылетел из окна Боваллета, и верный слуга на лету подхватил его.

Зажав послание в кулаке, Джошуа, весело напевая, зашагал к своей таверне.

Глава XVIII

С самого первого дня заключения сэру Николасу прислуживали два человека. Они всегда приходили вдвоем: эта мера предосторожности неукоснительно соблюдалась. Сэр Николас всегда строил выразительные гримасы при виде двух своих стражей. Видать, они и впрямь считали его отчаянным негодяем, если около двери его комнаты всегда стоял вооруженный часовой, но даже солдаты не рисковали заходить в его комнату поодиночке. Со временем это превратилось в обыкновенную формальность, сэр Николас сумел усыпить их подозрительность, чтобы иметь хоть крохотную надежду на успех, одного их этих солдат необходимо было выпроводить из комнаты. От этого зависело все: если один из солдат не покинет комнату, сэра Николаса ждет костер, он прекрасно это понимал.

Боваллет тщательно выбрал время. Он знал, Джошуа не подведет. Вечером, когда наступали сумерки, сэру Николасу приносили ужин, приготовленный на кухне коменданта. Повар из кожи вон лез, стараясь угодить незваному гостю: в карманах сэра Николаса оставалось еще достаточно золотых, чтобы вознаградить такое рвение.

В тот вечер, который сэр Николас наметил для попытки бегства, тюремщики немного запоздали с ужином. У одного из них, старшего, был ключ от комнаты. Войдя, он всегда запирал дверь изнутри и продолжал держать ключ в руке, пока его товарищ расставлял на столе приборы и зажигал свечи.

В комнате сэра Николаса стояло высокое кресло с подлокотниками и бархатной подушкой на сиденье. Обычно он сидел в нем, но на этот раз, когда солдаты вошли в комнату, сэр Николас стоял возле окна, насвистывая веселый мотив.

— Я уж думал, меня уморят голодом, — заметил он, лениво подошел к столу, привел на подлокотник кресла и принялся беззаботно покачивать ногой.

Старший тюремщик подобострастно улыбнулся.

— Нет, нет… сеньор, что вы! Просто повар испортил одно из блюд… Вернее, зазевался один из поварят, все подгорело, и кушанье пришлось готовить заново.

Другой солдат в это время встряхнул скатерть и расправил ее на столе. Сэр Николас потянул носом воздух.

— Да, пахнет просто восхитительно, — сказал он. — Давайте посмотрим этот chef doeuvre[96].

На стол положили приборы, в том числе и нож, поставили бутылку вина, и вот с блюда сняли сверкающую крышку.

— Чудесно! — сказал сэр Николас. Он все еще сидел на ручке кресла сбоку от стола. Потянувшись к бутылке, Боваллет налил себе полный бокал вина, не дожидаясь пока солдат расставит на столе соль, перец и специи. — Передайте повару, я пью за его доброе здоровье! — произнес он и поднял бокал, словно собираясь выпить его залпом. Он пригубил вино, сморщился и опустил руку, — Друзья мои! — воскликнул он. — Вы что же, хотите отравить меня? Что это? Что вы мне принесли?

Солдаты уставились на него.

— Madre de Dios, сеньор, никто и не думал вас отравить! — сказал один из них в ужасе.

Сэр Николас улыбнулся.

— Я пошутил. Но вы принесли мне сущую отраву, никак не меньше. Принесите мне другую бутылку, друг мой. И унесите эту пакость.

Старший солдат нахмурился, глядя на подчиненного.

— Дурень! Забирай бутылку! Ты что же, принес благородному сеньору плохое вино? Простите, сеньор, это я недоглядел. Болван, бокал тоже забери и принеси чистый! — Он подтолкнул протестующего собрата к двери.

— Да ведь это ты выбирал вино! — проворчал несчастный.

— А ты перепутал бутылки! — поспешил ответить тот. — Давай, давай, шевелись! Ты что, хочешь, чтобы у сеньора остыл ужин?

— Да ключ-то у тебя, — сказал подчиненный. — Говорю тебе, не путал я бутылок. Ты сам…

— Ради Бога, прекратите, — резко прервал их сэр Николас. — Мне нет дела до того, кто совершил ошибку. Единственное, чего я хочу, это чтобы мне принесли другую бутылку.

— Сию минуту, сеньор! — заверил тюремщик, инстинктивно подчиняясь приказанию. Он отпер дверь, вытолкал в коридор горе-виночерпия, захлопнул за ним дверь, еще раз заперев ее изнутри.

Сэр Николас прикрыл глаза, стараясь ничем не выдать себя. Ушедший солдат не взял с собой ключа.

— Друг мой, накройте это прекрасное блюдо, — попросил сэр Николас.

— Конечно, сеньор! — солдат взял крышку и приблизился к столу.

Сэр Николас оставил в покое свой шарик с благовонием и твердо уперся ногой в пол. Солдат наклонился, накрывая блюдо. Рука его уже опустила крышку и он готовился отступить назад. Когда Николас прыгнул — это был мастерский прыжок, быстрый, бесшумный и верный, как удар развернувшейся пружины. Солдат даже не успел понять, что произошло. Пара железных рук придушила его почти до потери сознания и не то перенесла, не то переволокла на кровать. Колено сэра Николаса прижало кинжал солдата, и дотянуться до него тот уже не мог. Он безуспешно пытался расцепить пальцы, сжимавшие его горло.

Глаза его отчаянно уставились на сэра Николаса — в них горели изумление и ярость.

Последнее, что он запомнил, были блестящие голубые глаза и мрачная улыбка, игравшая на губах сэра Николаса.

Боваллет отпустил обмякшего солдата, отступил к столу, взял салфетку и умелой рукой завязал потерявшему сознание солдату рот. Потом он достал из ножен противника кинжал и подобрал с пола выпавший из его руки ключ. Держа кинжал в правой руке, сэр Николас твердым шагом подошел к двери, вложил ключ в замок, повернул его и распахнул дверь.

В коридоре стоял часовой, опиравшийся на алебарду. Какой-то инстинкт, должно быть, предупредил его об опасности: как только дверь открылась, он повернул голову, чтобы посмотреть, кто идет. Часовой успел издать изумленный крик, и это секундное замешательство заставило Боваллета крепко выругаться. Кинжал вонзился в шею, перерезав сонную артерию, и часовой, как куль, повалился на пол.

К сожалению, пронзительный крик ставил все под угрозу: на главной лестнице послышался топот ног.

Сэр Николас вытащил кинжал и метнулся к южной стороне здания. Он планировал пробраться к квартире коменданта, но теперь, когда в крепости поднялась тревога, это стало совершенно невозможно. Боваллет прыжками взлетел по винтовой лестнице наверх и оказался в таком же коридоре, только здесь вместо открытых арок в стене были пробиты небольшие окошки, прикрытые тяжелыми занавесями. Окошки эти выходили во двор. Откуда-то сверху отбрасывал неверный свет чадящий факел; слева, в середине коридора, трещал еще один.

Снизу, крича и бряцая оружием, бежали люди. Сэр Николас огляделся, глаза его зажглись при виде крепкого дубового сундука, стоявшего возле стены. Резко выдохнув, он поднял тяжеленный сундук и швырнул его на площадку винтовой лестницы, угодив прямо в первого из поднимавшихся наверх.

Сундук покатился было вниз, но крепко застрял на повороте. Послышались яростные проклятья.

Первый преследователь зашатался и повалился назад, прямо в руки бежавших следом. Кто-то, не выдержав внезапно навалившейся тяжести, потерял равновесие и покатился вниз.

Сэр Николас рассмеялся и, поняв, что сундук застрял намертво, повернулся к ним спиной. Он небезосновательно полагал, что попал в западню, но глаза его горели от удовольствия, веселая улыбка играла на губах.

Теперь топот послышался на главной лестнице с другой стороны четырехугольника. Сэр Николас замер, ожидая, с какой стороны появятся преследователи. Трое или четверо солдат с алебардами выбежали из-за дальнего угла восточного коридора. Сэр Николас отскочил влево и бросился на юг, направляясь к жилищу коменданта.

Он почти уже добежал до угла, но остановился и огляделся в поисках какого-нибудь выхода. Ловушка захлопывалась: за углом, в западном коридоре, раздавались тяжелые шаги, они быстро приближались.

Еще минута — и солдаты позади него обогнут угол и снова увидят его. Сэр Николас бросился к ближайшему окну, скользнул в нишу и задернул тяжелые занавеси, скрывая свое присутствие.

Окно выходило на маленький балкончик с железными перильцами. Сэр Николас неслышно выступил вперед и бросил взгляд вниз, во двор. Было уже слишком темно, чтобы что-либо различить, но он услышал возбужденные голоса и понял, что внизу тоже суетятся солдаты.

Боваллет засунул кинжал за пояс, попробовал прочность железных перил и вгляделся в темноту, стараясь различить такой же балкончик у первого окна на западной стороне двора. В темноте смутно виднелись его очертания. Мгновение ушло на то, чтобы прикинуть расстояние, затем он встал на перильца, легко выпрямился, слегка придерживаясь за стену. Судя по топоту, бежавшие по западной стороне солдаты как раз обогнули угол. Сэр Николас напрягся и, как ныряльщик, головой вперед метнулся к балкончику на западной стороне. Руки его скользнули по перильцам, но он успел ухватиться, повис, тяжело дыша, с трудом подтянулся, быстро перекинул ногу через перильца и через минуту уже скрылся в окне.

Коридор оказался совершенно пустым. За углом, который он только что миновал по воздуху, толпились солдаты; через минуту они столкнутся с другой группой, которая мчится с южной стороны. Эта ночь оживит разговоры о колдовстве, подумал сэр Николас и одобрительно усмехнулся. Каждая из групп была уверена, что пленник в ловушке, однако через секунду всем предстояло убедиться, что Эль Боваллет оправдал свою репутацию и исчез, судя по всему, растворившись в воздухе. Тем временем Эль Боваллет направился к первой же двери в этом коридоре.

Дверь была незаперта. Сэр Николас вошел и очутился в пустой, бедно обставленной спальне. На полке над камином тускло горел масляный светильник. Возможно, подумал он, это комната камеристки или служанки. Ник беззвучно закрыл за собой дверь и подошел к окну. Оно выходило в сад. Сэр Николас перекинул ногу через подоконник, нащупывая опору. Побеги глицинии мягко коснулись его колена. Он наклонился, нашел ветку потверже, перекинул вторую ногу, ухватился за толстые щупальца побегов и скользнул вниз, угодив прямо на балкон второго этажа. Глициния оборвалась, но ему удалось благополучно ухватиться за перильца. Протянув руку, сэр Николас уже пытался нащупать плющ, когда его заставил замереть шум снизу.

Дверь, ведущая в сад, распахнулась и кто-то громко сказал:

— Вы двое останьтесь здесь, на случай, если он попытается бежать отсюда.

Не колеблясь ни минуты, сэр Николас прыгнул в комнату, сквозь открытое окно, выходившее на балкон. Там никого не было. Сэр Николас задернул занавеси.

— Черт возьми! — горько пробормотал он. — Где это я?

Он стоял в богато убранной спальне, с тяжелой мебелью и огромной кроватью с балдахином. У стены стоял сундук с инкрустацией, стол, несколько стульев и большой шкаф. Прямо напротив окна располагалась дверь, но стоило сэру Николасу направиться к ней, как в коридоре раздались шаги и кто-то стал возиться с засовом. Боваллет быстро отступил к кровати и замер, скользнув за бархатные занавеси.

Дверь открылась, кто-то вошел в комнату, подошел к столу и выдвинул один из ящиков. Зашуршали бумаги. Сэр Николас слегка раздвинул занавеси и увидел, что человек, копающийся в бумагах, стоит к нему спиной. На нем был длинный плащ и широкополая шляпа со свисающим пером. Под плащом висела короткая рапира.

Дюйм за дюймом, как кошка, сэр Николас стал медленно приближаться. Неожиданно, под его сапогом скрипнула половица, человек в плаще обернулся, но в это же мгновение на него обрушился кулак Боваллета. Незнакомец рухнул на пол, не издав ни звука. Только теперь сэр Николас понял, что уложил не кого-нибудь, а самого дона Кристобаля де Порреса, коменданта крепости.

— Храни вас Бог, мой добрый тюремщик! — тихо сказал он, переступая через распростертое на полу тело. Прикрыв дверь, он подошел к кровати. Приглядывая краешком глаза за безжизненным комендантом, он разрезал на несколько полос покрывало и опустился на колени рядом с телом коменданта. — Поверьте, мне очень жаль, мой бедный друг, — сказал он, засовывая кляп в полуоткрытый рот дона Кристобаля. Еще одна полоска послужила бинтом, удерживающим импровизированный кляп. Он отстегнул с плеч дона Кристобаля плащ, а когда его внимание привлекла сверкающая лента ордена Золотого Руна[97], он снял и ленту.

— Мой дорогой друг, — сказал он, — думаю, это мне очень пригодится. Вы не должны быть на меня в обиде.

Он завернулся в плащ, расстегнул пряжку перевязи, на которой крепилась рапира дона Кристобаля и аккуратно связал несчастному руки и ноги. Пока он трудился над последним узлом, дон Кристобаль очнулся и открыл глаза. Он ошалело уставился на Боваллета, явно не веря увиденному.

— Знаю, знаю, — ответил на его безмолвную тираду сэр Николас. — Мне очень жаль, сеньор, но обстоятельства вынуждают меня. — Глаза его блеснули. — На всю вашу доброту, дон Кристобаль, я ответил черной неблагодарностью, но мне бы не хотелось, чтобы вы считали Эль Боваллета отъявленным негодяем. — Он увидел, что комендант замер от ужаса, и негромко рассмеялся. — Конечно, сеньор, я — Эль Боваллет! — Говоря это, он застегнул на себе перевязь дона Кристобаля. — Сеньор, я должен спрятать вас. Берите мой меч в обмен на вашу рапиру. Это редкая сталь, и вы вполне можете считать себя единственным человеком, который забрал что-то у Ника Боваллета против его воли. А теперь, сеньор, извините!

Он открыл шкаф, засунул туда дона Кристобаля и плотно прикрыл дверцы. Кружевной платок и трость коменданта валялись на полу. Сэр Николас подобрал их, надвинул на глаза широкополую шляпу, поблагодарил Бога за свои усы и бородку, очень напоминающие те, которые носил дон Кристобаль, и направился к двери. Он уже отодвигал щеколду, когда в дверь постучали и мужской голос позвал:

— Сеньор, карета готова!

« И очень кстати! — подумал сэр Николас. — Бог даст, я еще выберусь. Слава Богу, что свет падает на меня сзади. Вперед, Эль Боваллет!» — он открыл дверь и спокойно вышел в коридор.

Там стоял слуга. Сэр Николас не смог разглядеть его лицо в тусклом свете факела. Он закрыл за собой дверь и жестом приказал лакею идти впереди. Тот низко поклонился и отправился перед ним.

Они прошли коридор и приблизились к лестнице. Слуга отступил, давая сэру Николасу пройти, и Боваллет неторопливо сошел вниз.

Лакей, распахнувший перед ним парадную дверь, вытаращил глаза, увидев, как беззаботно шагает его хозяин. Он даже осмелился заговорить.

— Сеньор… Лейтенант только что побежал за вами в библиотеку. Вы еще не слышали, сеньор… Пленник сбежал!

Сэр Николас поднял носовой платок и закашлялся. Кашляя, он ответил, стараясь имитировать голос дона Кристобаля:

— Он схвачен. Я уже отдал приказания сержанту.

Говоря это, он прошел мимо лакея, но понял, что тот ошарашен и, возможно, даже что-то заподозрил. Нельзя было терять ни минуты. Карета с тяжелыми занавесями на окнах, стояла у порога. Он сел в экипаж.

— Я опаздываю. Поезжай быстрее. Кучер кипел от возбуждения.

— Сеньор… Пленник…

— Пленник схвачен! — ответил сэр Николас резко. — Поезжай!

Кучер тронул поводья, копыта зацокали по булыжной мостовой, и карета медленно тронулась к воротам.

Лакей бросился следом.

— Сеньор!.. Лейтенант…

— К черту лейтенанта! — крикнул сэр Николас. — Поехали! Карета с грохотом проехала под аркой и свернула на улицу.

Лейтенант Круза, опрометью выбежавший из дома, успел заметить только запятки удаляющейся кареты.

— Как! Комендант! — вскричал он. Лакей недоуменно потер лоб.

— Сеньор, комендант не пожелал ждать. Похоже, он очень спешил. Он был сам на себя не похож!

— Комендант не пожелал ждать? — изумился Круза. В доме раздался крик. — Остановите его! Остановите! Комендант здесь, он связан! Остановите его!

— Madre de Dios, он сбежал! — взвыл лейтенант и одним прыжком выскочил за ворота. — Быстро, за той каретой, если только вам дорога жизнь! — приказал он часовым. — Скорее!

Когда двое запыхавшихся часовых догнали неспешно катящуюся карету, внутри уже никого не было. Эль Боваллет исчез.

Глава XIX

Джошуа терпеливо ждал, притаившись в тени стены, которая окружала сад коменданта. Время от времени его сотрясала дрожь, к тому же он подскакивал на месте от малейшего шума. В довершение всего его до смерти напугал черный пушистый кот, вышедший на ночной промысел. Придя в себя, Джошуа погрозил ночному бродяге кулаком.

— Ах, ты, разбойник! Ведь ты специально прокрался, чтобы так меня напугать, а? Скажи спасибо, что я не могу шуметь, не то я бы тебе показал! — Кот бесшумно вскочил на стену и исчез. — Лазаешь себе где хочешь и никто не может тебе помешать! — горько пожаловался Джошуа. — Вот, если бы и человек мог так же перебраться через эту стену, как бы я был доволен! — Он снова прислушался, в верхушках деревьев шелестел слабый ночной ветерок. — Неужели он сумеет? — пробормотал Джошуа. — Я не сомневаюсь, нет. Просто, я чувствовал бы себя более счастливым, хозяин, будь вы сейчас рядом со мной, в безопасности. Так, а это что такое?

Он напряженно прислушался и смог различить голоса по другую сторону стены, в саду. Хлопнула дверь, донесся хруст гравия под тяжелыми сапогами, потом раздался совсем непонятный звук — будто на землю быстро опустили алебарду, затем все стихло.

Отчаяние охватило Джошуа. Ему так хотелось вскарабкаться наверх и действовать, по крайней мере, узнать, что там такое. Что, если сэр Николас уже выбрался из своей комнаты, а в саду расставили солдат? Как же его предупредить? Джошуа ломал руки от бессилия.

— Господи, Господи, все пропало! Хозяин, отчего же вы так медлите? Почему? Почему? Ведь вы попадете прямо в ловушку! Сумасшедший Ник никогда не позволял, чтобы его кто-нибудь опережал! Какое несчастье! В ловушке! В западне! — Он посмотрел направо и налево. — Как же мне вас предупредить? Думай, Джошуа, думай! Я ведь не бродячий кот, чтобы сигануть прямо на стену! Ничего не поделаешь, приходится ждать! Неужели он попадет к солдатам в лапы? Безоружный, он может рассчитывать только на свою собственную силу, а там Бог знает сколько солдат с пиками, а я должен стоять тут и мучиться! Но ведь я не смею ничего сделать!

Вдруг он замер, напряженно всматриваясь в темноту. Послышались легкие шаги — кто-то быстро приближался к Джошуа. Он тут же медленно поплелся по улице, словно слуга, бредущий с каким-то поручением.

Шаги звучали все ближе, кто-то явно догонял его. Рука Джошуа нащупала кинжал, но сам он продолжал шагать, как ни в чем не бывало. Наконец незнакомец догнал его. Джошуа почувствовал на своем плече чью-то руку и круто повернулся, взмахнув кинжалом.

— Черт тебя побери, Джошуа! Научись узнавать своего хозяина! — яростно прошипел сэр Николас.

Джошуа чуть не упал на колени.

— Хозяин! Живой! На свободе! — в экстазе зашептал он.

— Конечно, я живой, дурень. Спрячь свой тесак! Все, что мне сейчас нужно, — это лошадь.

— Ну, разве я не говорил? — Джошуа наклонился поцеловать его руку. — Что прежде всего потребует хозяин, думал я? Так, конечно, лошадей! Они уже оседланы, сэр!

— Храни тебя Господь. Веди меня к ним. Охота за мной вот-вот начнется, и мы должны сегодня уже убраться отсюда. — Он тихо рассмеялся. — Отличная работа! А где миледи?

— Уехала четыре дня назад, хозяин, а этот самодовольный петух вперед нее, — Джошуа быстро повел хозяина по боковой аллее. — Я перемолвился словечком с благородной леди и просил ее быть веселее и верить. Затем я видел, как она со старой дамой уехала из Мадрида, и понял, что они будут спешить вовсю. Держу пари, я славно поработал! А как вы выбрались, хозяин? Услышав краткий рассказ своего хозяина, Джошуа довольно потер руки. — Да, вот так мы и действуем. Хо-хо, теперь-то они нас узнают! Но мне кажется, хозяин, нам стоит немного подумать. Их пленник сбежал, что же они теперь станут делать?

— Первым делом, пошлют гонцов на границу и во все порты, — ответил сэр Николас.

— Верно, хозяин, а ведь до Бургоса мы поедем прямиком по дороге на границу. — Он покачал головой. — Это очень опасно. Мы не будем терять головы. Мы все равно опередим их, да и в Васконосе они нас искать не будут. Подождите меня здесь, сэр. Вам не надо показываться на людях. — Они остановились на углу улицы. — Я схожу и приведу лошадей.

Вскоре он вернулся, ведя за собой двух отличных лошадок низкорослой испанской породы. Небольшая сумка была привязана к седлу каждой лошади.

— Сапоги, приятель! — потребовал сэр Николас. — Мой меч с тобой?

— Не сомневайтесь, сэр, — самодовольно ответил Джошуа, отстегивая от седла сверток. — И сапоги ваши тут. Я обо всем позаботился. Меня никаким несчастьем с толку не собьешь! — Он развернул пару высоких сапог с отворотами, подобрал башмаки, которые сбросил сэр Николас, и спрятал их.

Наконец сэр Николас легко взлетел в седло.

— Вот так, Джошуа! — он рассмеялся, и Джошуа узнал прежний блеск в его глазах. — В этот раз мы скачем наперегонки со смертью! — произнес Ник, развернул лошадь и поскакал во весь опор.

Тяжело дыша, двое часовых вернулись в казармы. Лейтенант Круза нетерпеливо ожидал их.

— Он ушел, сеньор! — выдохнули они разом.

— Идиоты! Болваны! Он же был в карете!

— Он скрылся, сеньор! Круза отступил.

— Пресвятая дева, колдовство! — он перекрестился и поспешил к своему командиру.

Дон Кристобаль, развязанный, потрясенный, но по-прежнему сдержанный, встретил появление лейтенанта вопросительным поднятием бровей.

— Сеньор, часовые догнали карету, но его уже не было. Это колдовство, сеньор, дело нечисто!

Дон Кристобаль презрительно улыбнулся.

— Лучше скажите, что нас просто ловко одурачили, — ехидно заметил он. — Неужто вы думали, он будет сидеть в карете и ждать, пока его схватят? Снимите охрану!

Круза отдал короткое приказание сержанту, который крутился тут же.

— Сеньор, неужто это и в самом деле Эль Боваллет?

Дон Кристобаль слегка потер синяки на запястьях.

— Он оказал мне честь, признавшись в этом, — сказал он, подошел к столу и обмакнул перо в чернильницу. — Пусть кто-нибудь отнесет это письмо дону Луису де Фермоса и передаст ему мою просьбу послать альгвасилов[98] прочесать город. Пленник не мог далеко уйти.

Услышав это, Круза наморщил лоб.

— Сеньор, вы не станете посылать к границе? Дон Кристобаль присыпал бумагу песком[99] и перечитал письмо, прежде чем ответить. Складывая и запечатывая свой приказ, он спокойно ответил:

— Для этого ему понадобилась бы лошадь, Круза, но у него нет денег. — Он передал письмо лейтенанту и повернулся к камердинеру: — Шляпу и плащ, Хуан!

Камердинер спешно вышел из комнаты. Круза осмелился задать еще один вопрос.

— Сеньор, куда вы направляетесь?

— В Алькасар, — ответил комендант. — Я должен узнать, что думает об этом его величество.

Проникнуть к королю удалось не сразу. Филипп закрылся в своем кабинете и никого не принимал. Только несколько слов, произнесенных на ухо королевскому камердинеру, произвели необходимый эффект. Камердинер бросился докладывать новость, и вскоре дона Кристобаля пригласили к королю.

Филипп, как всегда, выглядел хладнокровным и невозмутимым. Он внимательно смотрел на коменданта, но и только.

— Сир… — дон Кристобаль старался говорить покороче. — Я должен сообщить вашему величеству, что, к моему стыду, пленник сбежал.

Филипп сложил перед собой холодные руки.

— Вы сообщаете нам очень странное известие, дон Кристобаль.

Комендант вспыхнул.

— Я не знаю, что мне еще сказать, сир. Я в полной растерянности.

— Успокойтесь. Когда сбежал пленник?

— Меньше часа назад, сир. Он набросился на солдата, который принес ему ужин, заколол часового у своей двери, неизвестно, как ускользнул от двух групп солдат, которые полагали, что он окажется между ними в ловушке, неизвестно, каким образом пробрался в мою спальню. Когда я, ничего еще не зная о случившемся и не догадываясь о его присутствии, вошел к себе, он застиг меня врасплох, сир. — Рука коменданта невольно потянулась к синяку на подбородке. — Беглец сшиб меня, сир, прежде, чем я успел что-нибудь понять. Когда я пришел в себя, я был уже связан. Я лежал на полу с кляпом во рту. Пленник забрал мой плащ и мою шляпу, присвоил мой орден Золотого Руна, а также заодно и мой меч и, замаскировавшись таким образом, спустился к карете, в которой я собирался отправиться к одному из моих друзей. Мой лейтенант, заподозрив что-то неладное, послал солдат вдогонку за каретой, но, когда они нагнали ее, там уже никого не было — беглец исчез.

Наступило молчание. Филипп закрыл глаза, словно желая скрыть свое огорчение или ярость, которые он, вероятно, чувствовал. Спустя минуту он снова посмотрел на коменданта. Одной из характерных черт короля была его склонность размышлять над малейшими деталями.

— Выходит, он признался, что он — Эль Боваллет, — веско проговорил король.

— Сир, пленник сам назвал мне свое имя. Забирая мой клинок, он сказал, что взамен я могу хранить его меч.

Снова наступило молчание.

— Он должен быть схвачен, — сказал, наконец, Филипп и тронул серебряный колокольчик, стоявший на столе.

— Поскольку мне известно, сир, что он остался без денег и не может купить лошадь, я тут же послал письмо Ферамосе, требуя обыскать весь Мадрид.

Филипп наклонил голову.

— Вы правильно поступили, сеньор.

В кабинет вошел лакей и замер в ожидании пока Филипп не спеша писал подробную записку. Перо его двигалось медленно, но упорно. Не поднимая глаз, он заметил:

— Но такой отчаянный человек, как ваш бывший пленник может, не задумываясь, украсть лошадь. Необходимо немедленно послать гонца к границе.

— Осмелюсь смиренно предложить также, сир, послать гонцов в порты, особенно в Виго и Сантандер, — добавил комендант.

— Гонцы будут немедленно посланы, — спокойно ответил Филипп, — во все, без исключения, порты. Мы должны помнить, дон Кристобаль, что имеем дело с человеком, в распоряжении которого — все силы тьмы.

На этот раз дон Кристобаль только уважительно наклонил голову.

Отец Аллен, молча слушавший весь разговор, подошел к королю.

— Ваше величество не забыли, что остается слуга?

Голова короля работала медленно, но он ничего не забывал.

— Слуга сбежал, отец, — ответил он убежденно.

Отец Аллен поклонился.

— Или нас заставили в это поверить, сир. Филипп обдумал его слова. Тень раздражения скользнула по его лицу.

— Не думаю, что вы оказали мне услугу, не сообщив об этом раньше, — сказал он и сделал знак секретарю, чтобы тот начал писать под его диктовку.

Все депеши были, наконец, готовы. Гонцы бросились к границе и во все порты, независимо от их размеров. По всей Испании вот-вот распространится новость, что знаменитый пират скрывается где-то поблизости. Филипп откинулся в кресле с улыбкой удовлетворения на тонких губах.

— Он попадется в ловушку, — сказал он мягко. — Скоро мы затянем силой.

Далеко не все разделяли оптимизм Филиппа. Перинат, узнав на следующий день о побеге узника, взвился от смертельного унижения и предсказал группе пораженных слушателей, что никакие предпринимаемые меры не приведут к поимке Боваллета.

— Задержать его и позволить ему ускользнуть! — кипел Перинат. — Его надо было заковать в кандалы и не спускать с него глаз ни на минуту! Что вы о нем знаете? Ничего!!! А я знаю, да, я знаю его! Но меня не послушали! Дьявол, сатана! Колдун! Он опять исчез!

Новели прекратил этот страстный монолог.

— Ему не уйти далеко. В каждом порту выставлена стража. Граница будет перекрыта прежде, чем он успеет до нее добраться. Даже если он опередит гонцов, он не найдет пропуска.

Перинат, как пророк, поднял руку.

— Вы можете закрывать порты, перекрывать границу, но это все бесполезно! Схватить его и позволить ему скрыться! — Он свирепо оглядел собравшихся. — Порты! Граница! Зачем он приехал в Испанию? Вы, что же, не слышали истинную причину, которую нам сообщил Карвальо? Где сейчас донья Доминика де Рада?

— Как же, она на пути в Васконосу, — ответил кто-то. — Но…

— Так пусть король немедленно посылает за ним туда! — закричал Перинат.

— Поздно! Слишком поздно! Негодяй ушел, говорю вам! — еще один человек присоединился к собравшимся, глаза его были беспокойны и растеряны, пальцы нервно крутили шнурки камзола. Дон Родригес де Карвальо, был в весьма плачевном состоянии. Он разделял общий ужас и не знал, что и подумать. Он боялся за жизнь сына, за безопасность племянницы, и даже не смел заикнуться о возможном маршруте Эль Боваллета из опасения впутать в это дело Доминику. Дон Родригес пришел узнать, что говорили о побеге. Страх и беспокойство мучили его, он подождал и услышал только последние слова Перината. Тот сразу набросился на него.

— А, вы пришли вовремя, Карвальо! Ответьте мне, разве этот пират не собирается похитить вашу племянницу?

Дон Родригес перепугался и, заикаясь, пробормотал:

— Не думаю… Не могу даже такое предположить. Она совершенно ясно отказалась от такой мысли. Может быть, мы ошибаемся? На что Эль Боваллет может надеяться в Испании?

— Он сам во всем признался, — вмешался Аранда. — В тот вечер, когда я впервые встретил его, он осмелился произнести собственное имя! Вы помните, Лоса? Он сказал, что если бы Эль Боваллет стоял на его месте, он бы все равно смеялся. Какое нахальство! Какая наглость! Можно только удивляться!

Перинат, поглощенный одной-единственной идеей, перебил его.

— Мы теряем время! Королю надо немедленно сообщить обо всем! Карвальо, это вы должны предупредить его!

Дон Родригес окончательно растерялся.

— Если вы считаете это необходимым, сеньоры… Но я не могу согласиться с вами. Никак не могу предположить, что моя племянница может быть увлечена им. Она своевольна, это так, но она не в состоянии забыться настолько, чтобы… Короче, сеньоры, если Эль Боваллет и вправду имеет на нее какие-то виды, то это против ее воли.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18