Когда он поднял глаза от книги, Хетти уже положила трубку и выжидающе смотрела на него
      - Извини, - сказал он, закрывая Библию.
      - Ничего, все в порядке, - ответила она. - Генеральный секретарь готов тебя принять.
      Получив заверения таксиста, что они не опоздают к самолету, Файнберг с воодушевлением вернулся к теме разговора:
      - Храм и город Иерусалим был разрушен царем Навуходоносором. Спустя семьдесят лет был издан декрет о восстановлении города, а в дальнейшем и Храма. Второй храм, построенный Зоровавелем и первосвященником Иисусом, настолько уступал Храму Соломона, что некоторые старики плакали при его основании.
      - Тем не менее, этот Храм служил Израилю до тех пор, пока он не был осквернен Антиохом Епифаном, греко-римским правителем. Около 40 года до Р. X. Ирод Великий разобрал остатки разрушенного Храма на части и заново отстроил его. Этот Храм известен как Храм Ирода. И вы знаете, что стало с ним.
      - Прошу прощения, я этого не знаю.
      - Как это может быть, чтобы обозреватель по вопросам религии не знал, что случилось с Храмом Ирода?
      - На самом деле я в этой теме всего лишь игрок второй руки, на подхвате у религиозного обозревателя.
      - Игрок второй руки!? Бак улыбнулся.
      - Вы - игрок ракитса высшего разряда, и не знаете, что такое игрок второй руки?
      - Это не термин ракитса, - ответил ребе Файнберг. - И вообще, кроме того футбола, который вы называете регби, меня не интересуют никакие виды спорта. Хорошо, я расскажу вам, что случилось с Храмом Ирода. Тит, римский военачальник, осадил Иерусалим и, хотя он отдал приказ не уничтожать Храм, евреи не верили ему. Они сожгли его, чтобы он не попал в руки язычников. Место, где был расположен старый еврейский Храм на Храмовой горе, сейчас занято мусульманами. Там стоит мечеть, которую они называют храмом Камня.
      Бака разобрало любопытство.
      - Как же удалось убедить мусульман перенести храм Камня?
      - Это свидетельствует о величии Карпатиу, - ответил Файнберг. - Кто, как не Мессия, мог убедить истовых мусульман перенести храм, который в их религии уступает по значению только Мекке, родине Магомета. Видите ли, Храмовая гора и храм Камня возвышаются над горой Мориа. Мы убеждены, что именно там Авраам сказал Господу о готовности принести в жертву своего сына Исаака. Конечно, мы не верим в святость Магомета, поэтому, поскольку мусульманская мечеть расположена на Храмовой горе, мы считаем, что наше святое место осквернено.
      - Тогда это будет великий день для Израиля!
      - Великий день! Для восстановления Храма мы накопили по всему миру миллионы. Работы уже начались, скоро будут доставлены на место сделанные заранее заготовки. Я доживу до того дня, когда увижу восстановление Храма, и он будет еще более величественным, чем во времена Соломона!
      * * *
      - Наконец-то мы встретились, - сказал Николае Карпатиу, поднявшись из-за стола и обойдя вокруг него, чтобы пожать руку Рейфорду Стилу. Благодарю вас, мисс Дерхем. Мы поговорим здесь.
      Хетти вышла и закрыла за собой дверь. Николае указал Рейфорду на кресло и уселся напротив.
      - Так замкнулась наша маленькая цепочка.
      Рейфорд неожиданно почувствовал, что тревога прошла; он успокоился. После молитвы его душа была полна обещаниями Псалма.
      - Простите, сэр?
      - Забавно, как тесен мир. Может быть, именно поэтому я так твердо убежден, что мы действительно становимся мировым сообществом. Можете ли вы поверить в то, что я встречаюсь с вами благодаря израильскому ботанику Хаиму Розенцвейгу?
      - Разумеется, я знаю это имя, но мне никогда не приходилось встречаться с ним.
      - Пока еще нет. Но вы встретитесь с ним, если не сейчас, то в субботу, во время рейса в Израиль. Он познакомил меня с молодым журналистом, который написал о нем очерк. Этот журналист познакомился на борту вашего самолета со стюардессой, мисс Дерхем, и впоследствии представил ее мне. Теперь она стала моим помощником и представила мне вас. Мир тесен.
      То же самое сказал ему Эрл Холлидей, когда услышал, что бывшая сотрудница "Панкон" работает у того самого человека, который хочет, чтобы Рейфорд стал пилотом флагмана. Рейфорд ничего не сказал в ответ. Он не верил в то, что их встреча произошла случайно. Мир не был таким уж тесным. Возможно, Бог хотел, чтобы Рейфорд сегодня оказался в этом кабинете. Это было не то, чего он желал, к чему стремился, но в конечном счете, теперь он готов принять и это.
      - Итак, вы хотите стать пилотом флагмана?
      - Нет, сэр, это не мое желание. Я готов довести самолет с вашей делегацией до Иерусалима по просьбе Белого дома, а затем приму решение, стоит ли соглашаться на предложение стать пилотом этой машины.
      - Вы не стремитесь занять эту должность?
      - Нет, сэр.
      - Но вы полетите?
      - Чтобы попробовать.
      - Мистер Стил, берусь высказать предсказание. Я полагаю, что, когда вы увидите эту машину, познакомитесь с ее новейшими техническими возможностями, вам не захочется летать на самолетах старых моделей.
      - Возможно, так и будет, - сказал Рейфорд "Но совсем по другой причине, - подумал он про себя. - Я соглашусь, только если этого захочет Бог".
      - Я даже хочу открыть вам маленький секрет. Об этом еще не было официального сообщения. Но мисс Дерхем заверила меня, что вы человек, которому можно доверять, человек слова. К тому же недавно стали верующим.
      Рейфорд молча кивнул, не желая ничего говорить.
      - Тогда я доверительно сообщу вам, что флагман передан ООН президентом Соединенных Штатов как символ поддержки.
      - Об этом уже сообщали в новостях, сэр.
      - Да. Но там еще не сообщали, что самолет будет передан нам для нашего эксклюзивного использования вместе с командой.
      - Президент Фитцхью сделал прекрасное предложение.
      - Действительно, прекрасное, - подтвердил Карпатиу, - и очень щедрое.
      Сейчас Рейфорд понял, как Карпатиу может обольщать людей Но если знать, что он лжет, можно противостоять его обаянию
      - Когда вы летите обратно? - спросил Карпатиу
      - Это открытый вопрос Я нахожусь в вашем распоряжении. Однако мне нужно побывать дома, прежде чем мы отправимся в субботу
      - Мне нравятся ваши манеры, - отметил Карпатиу- "Я в вашем распоряжении" - прекрасно сказано. Но вы, конечно, понимаете- если вы получите эту должность - а вы ее получите, - она не должна быть использована для пропаганды ваших религиозных убеждений.
      - В каком смысле?
      - В том смысле, что ООН, которая впредь будет называться Мировым Сообществом, и лично я не будем поддерживать какую-либо отдельную церковь
      - Я верую в Христа, посещаю церковь. Читаю Библию. Рассказываю людям, во что я верю.
      - Но вы не делаете это на службе.
      - Если вы будете моим начальником, и это будет вашим приказанием, я обязуюсь его строго соблюдать.
      - Значит, все так и будет, - заключил Карпатиу - Мы поняли друг друга.
      - Вполне.
      - Вы мне нравитесь, и я уверен, что мы с вами сработаемся.
      - Не знаю, сэр, но я уверен, что могу сработаться с кем угодно.
      Откуда это пришло? Рейфорд почти улыбался. Если он сможет сработаться с Антихристом, с кем же он тогда не сможет?
      * * *
      Когда такси остановилось у международного аэропорта имени Кеннеди, ребе Марк Файнберг сказал:
      - Не сомневаюсь, что вы не станете возражать против того, чтобы включить в ваш финансовый отчет нашу поездку, поскольку в это время вы интервьюировали меня.
      - Конечно, - ответил Бак, - журнал "Глобал уикли" - будет счастлив оплатить вашу поездку в аэропорт при условии, что не придется оплачивать ваш полет в Израиль.
      - Ну, раз вы упомянули об этом... - сказал ребе с усмешкой, но не закончил фразу.
      Он только помахал рукой, извлек свой чемодан из багажника и поспешил к терминалу.
      * * *
      Карпатиу нажал кнопку двусторонней связи.
      - Мисс Дерхем, вы подготовили машину для поездки в ангар?
      - Да, сэр. Задний выход.
      - Мы готовы.
      - Я сообщу вам, когда прибудет охрана.
      - Спасибо, - Николае повернулся к Рейфорду - Я хочу, чтобы вы посмотрели самолет.
      - Конечно, - ответил Рейфорд, хотя сам предпочел бы отправиться домой.
      С какой стати его дернуло сказать, что он находится в распоряжении Карпатиу?
      * * *
      - Вам обратно в отель, сэр?
      - Нет, - ответил Бак. - Пожалуйста, к зданию ООН. И позвольте мне еще раз воспользоваться вашим телефоном.
      - Кредит...
      - Я помню: звонить только по кредитной карточке. Он позвонил в ООН Стиву Планку.
      - Что это за история с похищением моего багажа?
      - Я всего лишь хотел оказать тебе услугу, дружище. Ты сейчас в отеле "Длаза"? Я отправлю его туда.
      - Там я остановился, но не мог бы я сейчас приехать к тебе? Ты так ведь все и спланировал?
      - Да.
      - Ты будешь у себя в течение часа?
      - Но Карпатиу здесь нет.
      - Он мне не нужен. Я хочу повидаться с тобой.
      * * *
      Когда Хетти позвонила, Карпатиу встал из-за стола. Отрылась дверь. Николае и Рейфорд в сопровождении двух телохранителей направились по коридору к грузовому лифту, затем спустились на цокольный этаж, где их ожидал лимузин. Водитель выскочил, чтобы открыть дверцу Карпатиу. Рейфорд обошел с другой стороны, где дверь уже была открыта.
      Рейфорду показалось странным, что Карпатиу не предлагал ему в кабинете никаких освежительных напитков, а теперь стал настаивать на том, чтобы показать все, что было у него в лимузине: от виски до вина, пива и безалкогольных напитков. Рейфорд попросил коку.
      - Вы не пьете?
      - Больше нет.
      - А было?
      - Я никогда не пил много. Впрочем, иной раз случалось выпить лишнего. Но с тех пор, как я потерял семью, я не выпил ни капли.
      - Примите мои соболезнования.
      - Спасибо, но я уже примирился с этим. Их исчезновение было для меня чем-то ужасным...
      - Я понимаю.
      - Но теперь я примирился.
      - Ваша религия считает, что Иисус Христос взял Своих приверженцев на небеса, ведь так?
      - Да, это так.
      - Я не стану притворяться, будто разделяю это мнение. Но я одобрительно отношусь ко всякой идее, которая приносит утешение.
      Рейфорд хотел было возразить, но подумал, стоит ли делать то, что Брюс Варне называет "свидетельствованием перед лицом Антихриста".
      - Я тоже не пью, - сказал Карпатиу, сделав глоток сельтерской воды.
      * * *
      - Почему ты не хочешь восстановления наших дружеских отношений? спросил Стив Планк. - Я бы этого очень хотел.
      - Мне нужна помощь.
      - Бак, мы можем оказывать друг другу услуги. Прими предложение Карпатиу, и тебе никогда не придется ни о чем просить всю твою будущую жизнь.
      - Сказать тебе по правде, Стив, у меня так много отличных статей в столе, что нет необходимости особенно думать о карьере.
      - Давай их нам.
      - Нет, не пойдет. Но если ты можешь мне помочь, помоги. Я хочу добраться до этих двоих у Стены Плача.
      - Николае их ненавидит. Он считает, что это помешанные. Наверно, так оно и есть.
      - Тогда у него не должно быть возражений против моей попытки взять у них интервью.
      - Я посмотрю, смогу ли я что-нибудь сделать. Сегодня он занят с кандидатом в пилоты.
      - Будем считать, что ты мне этого не говорил.
      * * *
      Карпатиу и Рейфорд вышли из лимузина возле большого ангара в аэропорту имени Кеннеди. Карпатиу обратился к водителю:
      - Скажи Фредерику, что мы хотим сделать обычный осмотр.
      Двери ангара открылись. Самолет был ярко освещен прожекторами. На той стороне, которую увидел Рейфорд, было написано "флагман" и изображена эмблема президента Соединенных Штатов. Но когда они обогнули самолет, Рейфорд увидел на другой стороне высоко на лесах бригаду маляров. Эмблема и название были уже закрашены. Вместо них была изображена эмблема ООН, но на месте надписи "ООН" были слова "Мировое Сообщество". Маляры добавляли последние штрихи к новому имени самолета: "Флагман Мирового Сообщества".
      - Сколько времени займет завершение работ? - обратился Карпатиу к мастеру.
      - Все высохнет на обеих сторонах к полуночи, - был ответ. - На эту сторону потребовалось шесть часов, а другая пойдет быстрее. К полету в субботу самолет будет вполне готов!
      Карпатиу показал большой палец. Рабочие в ангаре ответили на этот жест аплодисментами.
      - Мы бы хотели подняться на борт, - тихо произнес Карпатиу.
      Через несколько минут выдвинулся лифт, по которому они поднялись в хвостовую часть самолета. Рейфорду бесчисленное число раз приходилось знакомиться с новыми самолетами. Это всегда производило на него сильное впечатление. Но никогда еще он не видел ничего подобного. Все в самолете, до мельчайших деталей, было удобно, продуманно, дорого и красиво. В хвостовой части находилось несколько ванных комнат с душем. Затем шел салон прессы, достаточно просторный для проведения встреч и совещаний. Каждое кресло было оборудовано телефоном, модемом, видеомагнитофоном и телевизором. В центре самолета располагался ресторан со всем необходимым оборудованием и помещением для прогулок и отдыха.
      Ближе к носовой части самолета находилось жилое помещение президента и зал для совещаний. Одно из помещений содержало оборудование для обеспечения безопасности и наблюдения, а также технику, позволявшую их самолету связываться с любой точкой земного шара.
      Непосредственно за пультом управления располагалось жилое помещение для команды. Для каждого пилота было предусмотрено отдельное помещение.
      - Вы не обязаны будете оставаться в самолете, если мы задержимся где-нибудь на несколько дней, - сказал Николае. - Но везде вы будете находиться в самых лучших условиях.
      * * *
      Бак был в кабинете Стива, когда забежала Хетти Дерхем, чтобы сообщить, что Николае на некоторое время уехал.
      - Ах, мистер Уильяме! - воскликнула она. - Я бесконечно благодарна вам за то, что вы представили меня мистеру Карпатиу.
      Бак не знал, что ответить. Ему даже не хотелось с ней здороваться. Она была ему неприятна. Поэтому он просто кивнул.
      - Вы знаете, кто здесь был сегодня? - спросила она. Он знал, но не хотел это показывать:
      - Кто же?
      Бак остро почувствовал, что ему постоянно надо быть настороже с ней, со Стивом и особенно с Карпатиу. Им не следовало знать, насколько близки были Бак и Стилы, и чем дольше ему удастся скрывать свои отношения с Хлоей, тем лучше.
      - Рейфорд Стил. Он был пилотом того самого самолета, на котором мы с вами познакомились.
      - Я это помню, - ответил он.
      - Вы знаете, что он может стать пилотом флагмана?
      - Это будет для него высокая честь, так ведь?
      - Он ее заслуживает. Это лучший пилот, с которым мне когда-либо приходилось работать.
      Бак чувствовал себя неловко, вынужденный говорить о своем друге и брате во Христе так, будто они едва знакомы.
      - Что значит хороший пилот? - спросил он.
      - Спокойный взлет, гладкая посадка. Коммуникабельность в отношениях с пассажирами. Обращение с подчиненными как с коллегами, а не как с роботами.
      - Производит впечатление, - отозвался Бак.
      - Хочешь посмотреть самолет? - спросил Стив.
      - А что, это можно?
      - Он сейчас во вспомогательном ангаре в аэропорту Кеннеди.
      - Я только что оттуда.
      - Может, вернешься? Бак пожал плечами.
      - Наверное, кто-нибудь уже написал и о новом самолете, и о пилоте, и обо всем остальном, но пожалуй, я бы хотел на него взглянуть.
      - Вообще-то, ты все равно полетишь на нем в Израиль.
      - Нет, я не смогу, - откликнулся Бак. - У моего босса в этом вопросе принципиальная позиция.
      - Ты разговаривала с Баком?
      - Наверное, он будет звонить ночью по нью-йоркскому времени.
      - Может быть, мне встать, чтобы убедиться, что ты не спишь?
      - Он ведь еще не знает, что мы ели пирожные одновременно. Ни за что на свете не упущу случая сказать ему об этом.
      * * *
      Когда Рейфорд вечером возвращался домой, он подумал, что Хлоя найдет его настроение меланхолическим.
      - Брюс отменил сегодняшнюю встречу, - первым делом сообщила она.
      - Очень хорошо, - отреагировал Рейфорд, - а то я совершенно вымотался.
      - Ну, так расскажи мне про Карпатиу.
      Рейфорд попробовал приступить к рассказу. Что тут можно было сказать? Этот человек вел себя дружелюбно, приятно, спокойно. Если бы он не лгал, Рейфорд мог бы даже усомниться в справедливости принятой ими оценки.
      - Тем не менее, сомнений в том, кем он является, больше нет, так ведь? -подвел он итог.
      - Что касается меня, то у меня никаких сомнений, - поддержала Рейфорда Хлоя, - хотя я и не встречалась с ним
      - А знаешь ли, тебя он, пожалуй, ни на минуту не мог бы обвести вокруг пальца.
      - Я думаю, это так, - согласилась она, - а вот Бак говорит, что он производит потрясающее впечатление.
      ГЛАВА 14
      Бак пытался использовать все свои журналистские связи. В субботу, в отеле "Царь Давид", едва придя в себя после изматывающего трансконтинентального перелета, Бак направил обращения Хаиму Розенцвейгу, Марку Фанбергу и даже Питеру Мэтьюзу. По словам Стива Планка, Николае Карпатиу отверг прямую просьбу Бака оказать ему содействие в том, чтобы приблизиться к двум проповедникам у Стены Плача.
      - Я уже объяснял тебе, - сказал Стив. - Он считает эту пару психами. И был очень разочарован, когда узнал, что ты хочешь о них писать.
      - Значит, он не знает никого, кто помог бы мне туда проникнуть?
      - Это запретная зона.
      - В этом как раз и состоит моя трудность. Наконец, мы встретились с чем-то таким, чего не может Николае Великий.
      Стив разозлился.
      - Ты знаешь так же, как и я, что он в состоянии купить эту Стену Плача, - резко бросил Стив. - Но он не поможет тебе приблизиться к этому месту только потому, что сам не хочет этого, Бак. Хоть раз в жизни послушай разумного совета и не лезь на рожон.
      - Ну что ж, это как раз по мне.
      - Бак, я хочу тебя спросить. Если ты ослушаешься Карпатиу, или отвергнешь его предложение, или настолько разозлишь его, что он сам заберет его обратно, где ты будешь работать?
      - Без работы я не останусь.
      - Но где? Разве ты не видишь, что его влияние распространяется повсюду? Народ любит его! Они сделают для него все, что угодно. Уходя с его митингов, люди вытворяют такие вещи, которые им и не снились.
      "Рассказывай мне об этом", - подумал Бак про себя.
      - Все равно я найду себе дело, - ответил Бак.
      - Сейчас ты пока сможешь найти работу, но ничто не вечно.
      Стив еще никогда не был так близок к истине, хотя и не понимал этого.
      Второй отказ Бак получил от Мэтьюза, который уютно устроился в пентхаусе пятизвездочного отеля в Тель-Авиве. Хотя он и откликнулся на звонок Бака, но оставил его ни с чем.
      - Я восхищаюсь вами, Уильяме, - сказал он, - но мне кажется, я уже рассказал вам все, что у меня есть и для печати, и не для печати. Я никак не связан с этой парой у Стены, но если вам нужна цитата, я могу дать ее вам.
      - Мне нужно найти кого-нибудь, кто помог бы мне приблизиться к Стене настолько, чтобы я мог сам поговорить с ними. Если они захотят убить меня, или сжечь, или просто не обратят на меня внимания - это их право.
      - Мне позволительно приближаться к Стене Плача в силу моего сана, но у меня нет никакого интереса помогать вам. Мне очень жаль. По моим сведениям, это два старых исследователя Торы, претендующих на то, что они являются воплощением Моисея и Илии. Их одежда отвратительна, а проповеди еще хуже. У меня нет никакого представления, почему умирают люди, которые пытаются причинить им вред. У этих двух придурков явно есть сочувствующие в толпе и, по-видимому, они-то и убирают людей, которые представляют угрозу для этой пары. Извините, мне пора уходить. Вы будете на подписании договора в понедельник?
      - По этой причине я и нахожусь здесь, сэр.
      - Значит, увидимся там. Желаю вам всех благ, и не марайте свою репутацию историей тех двоих. Если вам нужен сюжет, вы можете отправиться сегодня вечером со мной: я буду осматривать возможные места расположения представительства Ватикана в Иерусалиме.
      - Но, сэр, как вы могли бы объяснить тот факт, что с тех пор, как эти двое начали проповедовать, в Иерусалиме перестали идти дожди?
      - Я никак не буду объяснять это, даже тем, что облака прислушиваются к словам этих людей. Здесь вообще редко идут дожди.
      * * *
      Рейфорд встретился с командой флагмана Мирового Сообщества всего лишь за пару часов до взлета. Среди членов команды не было ни одного, кто раньше работал в "Панконтинентале". Во время знакомства он подчеркнул в нескольких энергичных словах, что на первом месте стоит безопасность.
      - Именно по этой причине каждый из нас находится здесь. Далее - точное выполнение всех операций и строгое следование правилам. Мы будем все регистрировать в журнале и четко фиксировать на картах. Нам следует держаться в строго определенных рамках и оставаться на заднем плане. Мы здесь для того, чтобы служить нашим хозяевам и пассажирам. Поскольку мы высоко ценим их высокие посты и служим им, наша основная забота - их безопасность. Лучшая команда самолета - это команда, которая невидима, на которую не обращают внимания. Пассажиры чувствуют себя спокойно и в безопасности, когда люди в униформе рядом с ними спокойно выполняют необходимые служебные обязанности, а не демонстрируют свою индивидуальность.
      Первый пилот был старше Рейфорда. Вероятно, когда производился отбор, он рассчитывал занять должность, которая досталась Стилу. Тем не менее, настроен он был дружелюбно и прекрасно справлялся со своими обязанностями. Штурман был молодым человеком. Если бы Рейфорд мог выбирать, он бы не взял его. Но дело тот знал. Персонал салона работал на прежнем флагмане. Все они чрезмерно восторгались новым самолетом, но Рейфорд не мог упрекнуть их за это. Это было настоящее технологическое чудо, но уже в скором будущем они привыкнут к нему и будут все принимать как должное.
      Полет на семьсот пятьдесят седьмом, как Рейфорд уже заметил в разговоре с экзаменатором, был схож с полетом за штурвалом "ягуара". Но вскоре, по мере продолжения полета, его волнение спало. Через некоторое время он передал управление первому пилоту и ушел в свой жилой отсек. Там он растянулся на койке, и первое, что он почувствовал, расслабившись, оказалось острое чувство одиночества. Как бы гордилась Айрин этим поворотом в его карьере, когда он достиг высшего для пилота поста. Но теперь он вообще не придавал бы этому особого значения, если бы не чувствовал, что делает то, к чему направляет его Бог. Почему это было так, он не имел ни малейшего представления. Но в чем Рейфорд был абсолютно уверен, так это в том, что это последний рейс, который он совершает для "Панкон".
      Он позвонил Хлое и разбудил ее.
      - Извини, Хло, - коротко сказал он.
      - Ничего, все нормально, папа. Волнуешься?
      - Да. Не стану отрицать.
      Еще на земле они пришли к единому мнению, что связь самолета с землей прослушивается, так что не следует допускать прямых упоминаний Карпатиу и вообще всех, кто находится в воздухе. Имя Бака тоже решили не упоминать.
      - Ты там знаком с кем-нибудь?
      - По сути только с Хетти. Я чувствую себя здесь одиноко.
      - Я тоже. После твоего отъезда я ни с кем не разговаривала. Думаю, что мне позвонят в понедельник утром, по твоему времени. Когда ты будешь в Иерусалиме?
      - Приблизительно через три часа мы совершим посадку в Тель-Авиве. Оттуда нас довезут до Иерусалима в роскошных автомобилях.
      - Разве вы летите не до Иерусалима?
      - Нет. Семьсот пятьдесят седьмой не может сесть на местном аэродроме. Тель-Авив расположен всего в тридцати пяти милях от Иерусалима.
      - Когда ты будешь дома?
      - По первоначальному графику мы должны были вылететь из Тель-Авива во вторник утром. Но сейчас нам объявили, что в понедельник днем мы полетим в Багдад и уже оттуда вылетим домой во вторник утром. Ко всему маршруту это добавляет шестьсот миль лета - около часа времени.
      - А что там в Багдаде?
      - Там единственный ближайший к Вавилону аэропорт, который может принимать самолеты такой величины. Карпатиу хочет совершить поездку в Вавилон и показать всем на месте планы строительства.
      - И ты поедешь со всеми?
      - Думаю, да. Это приблизительно в пятьдесяти милях к югу от Багдада. Если я приму эту должность, я, наверное, повидаю в течение ближайших нескольких лет большую часть Среднего Востока.
      - Я уже скучаю по тебе. Я хотела бы быть там с тобой
      - Я знаю того, кто скучает по тебе, Хлоя.
      - Я тоже скучаю, папа.
      - Через месяц я тебе приготовлю печеночный паштет и посмотрю, куда ты отправишься с тем, кого мы не будем называть.
      - Звонил Брюс. Он сказал, что был какой-то странный звонок от женщины по имени Аманда Уайт, которая утверждает, что была знакома с мамой. Она сказала Брюсу, что когда-то встречала маму в одной из групп по изучению Библии и запомнила только ее имя. Она говорит, что помнит его потому, что оно было созвучно железу и стали.
      - Хм, - задумался Рейфорд. - Айрин Стил... железо и сталь(17)... пожалуй, мне никогда не приходила в голову эта ассоциация. Так чего же она хотела?
      - Она сказала, что стала теперь христианкой. В значительной мере из-за воспоминаний о том, что говорила на уроках по изучению Библии мама. И теперь она хочет посещать церковь. Она спрашивала, продолжает ли работать "Церковь новой надежды".
      - Так где же она была раньше?
      - Оплакивала мужа и двух взрослых дочерей. Она потеряла их во время восхищения.
      - Странно. Твоя мама играла такую роль в ее жизни, а она не помнила ее имени?
      - Думай как хочешь.
      * * *
      Бак подремал часа полтора, прежде чем позвонить Хаиму Розенцвейгу, который только что прилетел.
      - Даже мне приходится адаптироваться к разнице во времени, Камерон, сказал доктор Розенцвейг. - Сколько бы раз я ни совершал этот перелет, я все равно переношу его болезненно. Давно вы здесь?
      - Я прилетел вчера утром, доктор. Мне нужна ваша помощь.
      Бак рассказал Розенцвейгу, что ему нужно приблизиться к Стене Плача.
      - Я пробовал сделать это, - сказал Бак, - но приблизился, наверное, не больше, чем на тридцать метров. Эти двое продолжали проповедовать, а окружавшая их толпа была намного больше, чем то, что я видел по Си-эн-эн.
      - Чем ближе к подписанию соглашения, тем больше здесь народа. Наверное, в связи с этим проповедники стали более активными. Все больше людей приходит послушать их, и даже некоторые ортодоксальные иудеи, внимая им, обращаются в христианство. Очень странно. Николае спрашивал о них по пути и несколько раз смотрел передачи по телевизору. При этом он злился, как никогда.
      - Что же он говорил?
      - Он ничего не говорил. Краснел, сжимал зубы. Как вы понимаете, я немножко знаю его, так что могу определить, когда он взволнован.
      - Хаим, мне нужна ваша помощь.
      - Камерон, я не принадлежу к ортодоксам, я не хожу к Стене, и даже если бы хотел, наверное, не стал бы рисковать. И вам не советую. Самым большим событием здесь будет подписание договора в понедельник утром. В пятницу в Нью-Йорке Николае, израильская делегация и я согласовали окончательную формулировку. Николае - яркий человек. Он поражает, Камерон. Я жду того дня, когда мы оба будем работать для него.
      - Хаим, пожалуйста, я знаю, что каждый журналист мира хотел бы получить эксклюзивное интервью у этих двух проповедников. Но я единственный из всех журналистов, который не откажется от этой цели, даже если ее достижение может стоить жизни.
      - Это действительно может случиться с вами.
      - Доктор, я никогда не просил у вас ничего, кроме вашего времени, и вы всегда были благорасположены ко мне.
      - Я не представляю, что я могу сделать для вас, Камерон. Я взял бы вас с собой, если бы сам надеялся пройти. Но вам все равно не пройти туда никоим образом.
      - Но вы должны знать людей, для которых это возможно.
      - Конечно, я знаю таких! Я знаю многих ортодоксальных иудеев, многих раввинов, но...
      - А как насчет бен-Иегуды?
      - Ах, Камерон, он очень занят. Его сообщение об исследовательском проекте будет передаваться в понедельник днем. Он, должно быть, волнуется, как школьник перед выпускными экзаменами.
      - А может быть и нет, Хаим, может быть, он так проникся своим исследованием, что может говорить о нем целый час без всяких заметок. Может быть, он уже вполне готов к докладу и сам ищет, чем бы отвлечься, чтобы не переусердствовать в подготовке или не слишком нервничать в ожидании этого великого момента.
      Некоторое время на другом конце трубки царило молчание. Бак в это время молился, чтобы Розенцвейг уступил.
      - Не знаю, Камерон. Что до меня, я бы предпочел, чтобы меня не беспокоили перед таким важным моментом.
      - А не могли бы вы сделать так, Хаим: просто позвонить ему, пожелать всего наилучшего и поинтересоваться его рабочим графиком на выходные. Если бы он мог привести меня к Стене, я пришел бы к нему в любое время.
      - Хорошо, но только в том случае, если он действительно захочет отвлечься, - ответил Розенцвейг. - Если я почувствую, что он с головой погружен в свою работу, то даже не упомяну о вашей просьбе.
      - Спасибо, сэр. Вы мне позвоните?
      - Да, в любом случае. Камерон, пожалуйста, не очень надейтесь и не держите на меня зла, если ничего не получится.
      - Ни в коем случае.
      - Я знаю. Я почувствовал, как это важно для вас.
      * * *
      Бак отключился от всего мира и поэтому не имел ни малейшего представления, долго ли звонил телефон. Он сел в постели и обратил внимание на то, что дневное воскресное солнце стало оранжевым. Его лучи образовали странный узор на постели. Пока Бак тянулся за трубкой, он увидел мимоходом свое отражение в зеркале. Он отлежал щеку - она была красной и смятой, полуоткрытые глаза отекли, а волосы торчали во все стороны. Во рту был ужасный вкус, к тому же оказалось, что он заснул прямо в одежде.