Глава 15
      Одним из первых на автоответчике Бака было сообщение от стюардессы, которую он встретил неделю назад:
      "Мистер Уильямс, это Хетти Дерхем, - прозвучал ее голос. - Я снова в Нью-Йорке и решила позвонить, чтобы опять поблагодарить вас за помощь. Я подожду несколько секунд в надежде, что вы снимете трубку. Было бы здорово встретиться, чтобы где-нибудь выпить, но не чувствуйте себя обязанным. Ну, что же, может быть, в следующий раз".
      - Кто это? - спросил Стив, пока Бак топтался в дверях ванной комнаты, ожидая, нет ли еще каких-нибудь сообщений, прежде чем забраться под душ.
      - Просто девушка, - ответил он.
      - Хорошенькая?
      - Не просто хорошенькая - красавица.
      - Так позвони ей.
      - Ладно, не беспокойся.
      Еще несколько сообщений оказались не важными. Потом прозвучали два, которые поступили сегодня днем. Первое было от капитана Салливана из Скотланд-Ярда: "Мистер Уильямс, не знаю, стоит ли оставлять это сообщение на вашем автоответчике, но мне нужно переговорить с вами как можно скорее. Как вы знаете, два человека, с которыми вы были близки, безвременно погибли в Лондоне. Я должен задать вам несколько вопросов. Как вы также знаете из сообщений ряда агентств, вас видели вместе с одной из жертв накануне его трагической гибели. Пожалуйста, позвоните мне".
      Дальше следовал номер телефона. Следующее сообщение поступило через полчаса и было от Жоржа Лафитта, инспектора Интерпола, международной полицейской организации со штаб-квартирой в Лионе, во Франции: "Мистер Уильямс, - прозвучал голос с сильным французским акцентом, - я бы хотел, чтобы вы позвонили мне из ближайшего полицейского участка как только получите это сообщение. Там будут знать, как установить с нами прямую связь. Вам объяснят, почему мы должны переговорить с вами. В ваших интересах не откладывать это". Бак повернулся, чтобы посмотреть на Стива, который выглядел таким же изумленным, как сам Бак.
      - Что бы это значило? - спросил Став. - Ты - подозреваемый?
      - Не хотелось бы им быть. После всего, что я услышал от Алана насчет Салливана - что он "шестерка" у Тодд Котрана, - я ни в коем случае не отправлюсь в Лондон, чтобы угодить к ним в лапы. К тому же, эти сообщения не имеют силы приказа, не так ли? Я не должен подчиняться им просто потому, что я их услышал.
      Став пожал плечами.
      - Никто, кроме меня, не знает, что ты их слышал. Во всяком случае, обращение международных агентств не имеет юридической силы на нашей территории.
      - Ты не думаешь, что меня могут выдать как преступника?
      - Смогут, если они каким-то образом сумеют связать тебя хотя бы с одним из этих случаев смерти.
      Хлоя не захотела этим вечером оставаться дома одна. Вместе с отцом она поехала в церковь, где Брюс Барнс встретил их и дал им копию видеокассеты. Он возмущенно покачал головой, когда услышал их рассказ про взлом.
      - Это превращается в эпидемию, - сказал он. - Похоже на то, что трущобы двинулись в пригороды. Нигде нельзя чувствовать себя в безопасности.
      Рейфорд удержался от искушения сказать Брюсу, что идея обратиться за новой кассетой взамен украденной принадлежала Хлое. Он хотел, чтобы Брюс по-прежнему молился за нее, считая, что она, как и раньше, думает о преходящем. Может быть, вторжение в их дом сделает ее более чувствительной. Возможно, она придет к выводу, что сегодня мир стал более опасным, что отпущенное ей время стало короче. Но Рейфорд понимал, что она может обидеться, если еще и Брюс станет давить на нее. Она уже и так многое узнала; пусть Бог поможет ей. Вместе с тем он был доволен сдвигами и решил поговорить с Брюсом при более удобном случае.
      Когда они распрощались с Брюсом, Рейфорд купил то, приобретение чего нельзя было откладывать - телевизор и видеомагнитофон. Он укрепил входную дверь и обратился в страховую компанию. Самое главное, он восстановил систему сигнализации. Однако Рейфорд чувствовал, что этой ночью ни он, ни Хлоя не будут спать спокойно.
      Они вернулись домой как раз к звонку Хетта Дерхем. Рейфорд чувствовал, что она звонила просто от одиночества. Никакой реальной причины для звонка у нее не было. Она снова поблагодарила за приглашение на обед и сказала, что ожидает их встречи. Он рассказал ей о случившемся в доме. В ее голосе прозвучали нотки искреннего беспокойства.
      - Все вообще так запутывается, - заговорила она о трудностях, которые испытывает ее семья. - Ты знаешь, что моя сестра работает в гинекологической клинике.
      - Знаю. Ты как-то говорила об этом.
      - Они в основном занимаются вопросами планирования семьи, проводят консультации и дают рекомендации по прерыванию беременности.
      - Да, ты говорила.
      - Кроме того, они делают аборты.
      По-видимому, Хетта ожидала от него подтверждения, что он продолжает ее слушать. Но такой поворот разговора привел Рейфорда в раздражение, и он промолчал.
      - Я не слышу тебя, - сказала она. - Сестра сказала мне, что их бизнес буквально дошел до нуля: они совершенно лишились пациенток.
      - Это понятно, раз исчезают еще не родившиеся дети.
      - Моя сестра совершенно не в восторге от этого.
      - Хетти, я понимаю, что все болезненно переживают это. Родители всех стран мира сокрушаются из-за невозможности иметь детей.
      - Но пациентки моей сестры консультировались как раз по поводу того, что хотели сделать аборт.
      Рейфорд не сразу нашел подходящий ответ:
      - Но эти женщины должны быть довольны, что они избавлены от необходимости делать аборт.
      - Может быть и так, но все сотрудники клиники, в которой работает моя сестра, начиная от босса, да и весь остальной персонал, остались без работы.
      - Я понимаю. Это вопрос заработка.
      - Им нужно работать. У всех семьи и расходы.
      - А помимо консультаций по абортам и самих абортов, они больше ничего не умеют делать?
      - Ничего! Ну не ужасно ли это? Чтобы ни было тому причиной, но моя сестра и ее коллеги лишились работы. Никто сейчас не берется предсказывать, будут ли женщины снова рожать, а кто-то из них - стараться прервать беременность.
      Рейфорд подумал про себя, что никогда не считал Хетти отличающейся блеском ума, но сейчас у него появилось острое желание посмотреть ей прямо в глаза.
      - Хетти, я даже не знаю, как мне тебя понять. Ты говоришь, что твоя сестра надеется на то, что у нее опять будет работа, так как снова появятся беременные женщины, и некоторым из них потребуются аборты?
      - Ну, конечно. А что еще она может делать? Ты ведь понимаешь, что получить место консультанта по другой специальности для нее чрезвычайно сложно.
      Он растерянно кивнул, хотя и понимал, что она этого не может увидеть. Что это за бред? Тратить время на разговоры с человеком, который явно ничего не соображает... Но надо было как-то выходить из положения.
      - Раньше я думал, что в клиниках, подобных той, в которой работает твоя сестра, нежелательная беременность должна бы восприниматься как неприятность. Разве не следует им радоваться тому, что эти проблемы исчезают, и еще больше радоваться, если беременностей не будет вообще;
      правда, это будет связано с небольшим осложнением - перестанет существовать человечество?
      Ирония вопроса не дошла до нее.
      - Но Рейфорд, ведь это ее работа. Именно в этом все дело. Это все равно, что владелец бензоколонки вдруг обнаружит, что бензин больше никому не нужен.
      - Закон рынка: спрос и предложение.
      - Вот именно! Ты понимаешь? Им требуются нежелательные беременности, потому что в этом состоит их бизнес.
      - Можно ли это понять так, что врачам вообще нужно, чтобы люди болели или получали травмы - тогда у них будет работа?
      - Наконец-то до тебя дошло, Рейфорд.
      После того как Бак принял душ и побрился, Стив с тревогой сказал ему:
      - Вот что мне только что сообщили по пейджеру: агенты нью-йоркской полиции были в редакции и спрашивали о тебе. К сожалению, кто-то сказал им, что ты вскоре должен быть в отеле "Плаза" для встречи с Карпатиу.
      - Прекрасно!
      - Может, тебе следует встретиться с ними лицом к лицу?
      - Только не сейчас, Стив! Дай мне возможность получить интервью у Карпатиу и начать игру! А там я как-нибудь выберусь из этой грязи.
      - Ты надеешься, что Карпатиу сможет тебе помочь?
      - Безусловно.
      - А что, если прежде чем ты попадешь к нему, тебя зацапают?
      - Я попаду к нему. У меня по-прежнему аккредитационная карточка и документы на имя Орешковича. Если полиция будет ждать меня в отеле "Плаза", возможно, что они не узнают меня.
      - Ты, похоже, считаешь, что им неизвестны твои поддельные документы после того, как ты улизнул из Европы, воспользовавшись ими? Давай поменяемся документами. Пока они будут считать, что это я выдаю себя за Орешковича, у тебя будет время, чтобы пройти к Карпатиу.
      Бак пожал плечами.
      - Пожалуй, стоит попробовать, - согласился он. - Мне не следует здесь оставаться, но я хотел бы посмотреть на Карпатиу в "Ночных новостях".
      - Может, поедешь ко мне?
      - Они вскоре будут разыскивать меня и там.
      - Давай позвоним Мардж. Она с мужем живет здесь совсем не далеко.
      - Только не звони по моему телефону. Стив поморщился.
      - Ты ведешь себя как герой фильма про шпионов. Стив позвонил по сотовому телефону. Мардж согласилась, чтобы они пришли, не мешкая. Она сказала, что ее муж в это время обычно смотрит другую программу, но она уговорит его посмотреть ее потом в записи.
      Когда Бак и Стив садились в такси, они обратили внимание на две полицейские машины без опознавательных знаков напротив дома Бака.
      - Это и впрямь похоже на шпионский фильм, - заметил Бак.
      Муж Мардж был не восторге от того, что лишился любимого кресла и любимого шоу, но даже он заинтересовался, когда начался показ "Ночных новостей". Трудно было определить, вел ли себя Карпатиу вполне естественно, или же он был очень хорошо подготовлен к передаче. При любой возможности он смотрел прямо в камеру, так что создавалось удивительное впечатление, будто бы он обращается персонально к каждому зрителю.
      - Ваше выступление в ООН, - начал Уоллес Теодор, - две пресс-конференции, одна из которых предшествовала выступлению, а другая состоялась сразу после него, потрясли Нью-Йорк. Поскольку значительная часть этих выступлений была уже вечером в эфире, а также передавалась в последних известиях местных радиостанций, вы приобрели в этой стране необычайную популярность.
      Карпатиу улыбнулся.
      - Как любого европейца, особенно человека из Восточной Европы, меня поразила ваша технология. Я...
      - Не правда ли, сэр, что на самом деле ваше происхождение уходит корнями в Западную Европу? Говорят, что ваши предки - итальянцы?
      - Это верно, но это же справедливо и в отношении большинства урожденных румын. Это даже отражено в названии нашей страны. Но я начал говорить о вашей технологии. Ваша технология потрясает. И все же я хочу заявить, что я приехал в вашу страну не для того, чтобы стать знаменитостью или чтобы меня сделали таковой. У меня есть определенная цель, миссия, послание, и все это не имеет ничего общего с моей личной известностью, моим личным...
      - Но разве не правда, что вы приехали сюда прямо из фотостудии, где был сделан ваш портрет для журнала "Пипл"?
      - Да, но я...
      - Разве не верно, что вас уже называют самым обаятельным из живущих на земле людей?
      - Я не знаю, что это означает. В своем интервью я рассказал о своем детстве, о своей деловой и политической карьере. Мне говорили, что этот журнал ежегодно помещает на обложке январского номера портрет самого сексапильного человека. Но это слишком рано для будущего года, а нынешний год уже позади.
      - Мистер Карпатиу, я убежден: вас должно было смутить, что это звание получил два месяца назад молодой певец, звезда эстрады, но...
      - Я с сожалением должен сказать, что не был знаком с этим юношей до того, как увидел его фотографию на обложке журнала.
      - Однако, сэр, разве вам неизвестно, что журнал "Пипл" решил нарушить свою традицию: он снимает ранее помещенный там портрет самого сексапильного человека, и на этом месте будет помещен ваш портрет.
      - Мне кажется, они пытались мне сказать что-то в этом роде, но я тогда этого не понял. Этот юноша где-то надебоширил или что-то в этом роде...
      - И вы оказались подходящей заменой для него.
      - Я ничего не знаю об этом. И, честно говоря, на таких условиях я не стал бы давать интервью. Я не считаю себя сексапильным. Я организую крестовый поход за единение всех людей мира. Я не стремлюсь к власти. Я просто хочу, чтобы меня услышали. Я надеюсь, что мое обращение получит распространение также и благодаря статье в этом журнале.
      - Вы уже обладаете властью в своей стране, мистер Карпатиу.
      - Да, моя маленькая страна обратилась ко мне с просьбой послужить ей, и я дал согласие.
      - Что вы ответите тем, кто говорит, что вы нарушили конституцию, что вы стали президентом в значительной мере благодаря тому, что опирались на силу.
      - Я отвечу, что это излюбленный способ нападок на пацифиста, который добивается разоружения не только своей страны и Европы, но и глобального разоружения.
      - Вы отрицаете, что семь лет тому назад убили своего конкурента по бизнесу, что вы узурпировали власть в Румынии, прибегнув к шантажу, пользуясь поддержкой могущественных друзей в Америке?
      - Тот, кого называют моим конкурентом, которого я якобы убил, на самом деле был моим лучшим другом, и я скорблю о нем по сей день. Возможно, что мои американские друзья явлчются влиятельными людьми в вашей стране, но они не имеют никакого отношения к румынской политике. Вы должны также знать, что наш предыдущий президент сам обратился ко мне с просьбой занять его место, объяснив это личными мотивами.
      - Но это было абсолютным нарушением конституционного порядка смены власти.
      - За это проголосовал народ и правительство. Затем это решение было ратифицировано подавляющим большинством законодателей.
      - После того, как факт уже свершился.
      - Да, это так. Однако в противном случае, если бы решение не было ратифицировано, мое президентство было бы самым краткосрочным в истории моей страны.
      - Этот римлянин довольно ловко выкручивается, - пробурчал муж Мардж.
      - Румын, - поправила его Мардж.
      - А я слышал, как он сказал, что он - чистокровный итальянец, - возразил муж.
      Мардж подмигнула Стиву и Баку. Бака поразили в Карпатиу быстрота реакции и владение языком. Теодор спросил его:
      - Почему вы выступили в ООН? Многие считают, что вы добились бы большего эффекта и извлекли больше выгоды если бы выступили перед сенатом или палатой представителей конгресса США?
      - Я даже и не мечтал о подобной чести, - ответил Карпатиу. - К тому же я не стремлюсь ни к какой выгоде. ООН создавалась как организация для поддержания мира. Я бы хотел вернуться к этой теме.
      - Вы уже намекали, и это вновь прозвучало сейчас, что вы. разработали для ООН особый план, который позволит сделать ее более эффективной, будет полезен для нее в этот ужасающий период человеческой истории.
      - Да, это так. Мне кажется не вполне уместным предлагать кардинальные изменения, когда я нахожусь здесь в качестве гостя. Однако в отношении главного у меня нет никаких сомнений. Не секрет, что я - сторонник разоружения. Хотя я поражен огромным потенциалом, планами, программами ООН, я считаю, что посредством некоторого числа небольших корректировок и углубления сотрудничества между ее членами она может стать совершенным воплощением того, чем она должна быть. Мы можем стать подлинным сообществом народов мира.
      - Не могли бы вы коротко изложить все это в течение нескольких секунд?
      Смех Карпатиу прозвучал глубоко и искренне.
      - Это всегда чревато опасностями, но я попытаюсь. Как вам известно, Совет Безопасности ООН включает пять постоянных членов - это Соединенные Штаты, Российская Федерация, Англия, Франция и Китай. Имеется также десять непостоянных членов - по два из пяти разных регионов мира, - которых избирают на двухлетний срок. Я с большим уважением отношусь к правам пятерки основателей. И я предлагаю избрать другую пятерку -по од ному из пяти различных регионов - и отказаться от непостоянных членов. Тогда в Совете Безопасности будет десять постоянных членов. Мой план содержит революционный момент: сейчас пять постоянных членов имеют право вето. Голосование по процедурным вопросам требует большинства в девять голосов. При голосовании по существу требуется большинство, включающее все пять постоянных членов. Я предлагаю более жесткую систему. Я предлагаю единогласие.
      - Простите, не понял?
      - Произведем тщательный отбор десяти постоянных членов. Они должны получить поддержку всех стран в своих регионах.
      - Звучит, как кошмар.
      - Но это будет работать, и вот почему. Кошмар -это то, что произошло на прошлой неделе. Пришло время для того, чтобы народы мира подняли свой голос и настояли на том, чтобы их правительства разоружились и уничтожили все оружие за исключением десяти процентов. Эти десять процентов должны быть переданы ООН, чтобы она могла направлять в случае необходимости глобальные миротворческие силы, обладающие властью и снаряжением для выполнения поставленной задачи.
      Далее Карпатиу разъяснил аудитории, что в 1965 году ООН внесла поправку в первоначальную хартию и увеличила число членов Совета Безопасности с одиннадцати до пятнадцати. Он отметил, что право вето постоянных членов Совета было препятствием для миротворческих усилий, как это было в Корее и в период холодной войны.
      - Сэр, где вы приобрели ваши энциклопедические познания относительно ООН и мировых проблем?
      - Мы всегда можем найти время, чтобы сделать то, что мы хотим сделать. Эта теш - моя страсть.
      - В чем состоят ваши личные цели? Руководящая роль. в ЕЭС?
      - Как вы знаете, Румыния даже не является его членом. Но лично я не стремлюсь к руководящим постам. Я хочу столько иметь возможность высказываться. Мы должны разоружаться, мы должны укрепить ООН, мы должны стремиться ввести единую валюту. Нам следует стать единым мировым сообществом.
      Рейфорд и Хлоя молча сидели перед своим новым телевизором, вглядываясь в новое лицо и впитывая вдохновлчющие идеи Николае Карпатиу
      - Что за человек! - сказала, наконец, Хлоя. - С тех пор как я была еще маленькой девочкой, мне не приходилось слышать ни одного политика, которому было что сказать. Я не понимала и половины того, что они говорили.
      - Да, это личность, - согласился Рейфорд. - Особенно приятно видеть человека, который не преследует личных интересов.
      Хлоя улыбнулась.
      - Значит, ты не будешь сравнивать его с тем обольстителем, о котором нас предупреждает кассета пастора, не будешь считать его тем человеком из Европы, который попытается завладеть всем миром?
      - Ну, это вряд ли ответил Рейфорд, - в этом человеке нет ничего злобного и эгоистичного. Мне кажется, что обольститель, о котором говорил нам пастор, должен проявлять себя более явно.
      - Однако, сказала Хлоя, - если это обольститель, может быть, это хороший обольститель.
      - На чьей ты стороне? Неужели этот человек кажется тебе похожим на Антихриста? Она покачала головой.
      - Нет, я воспринимаю его как глоток свежего воздуха. Если он станет предпринимать попытки пролезть во власть, это вызовет у меня подозрение, но если это пацифист, довольствующийся тем, что он президент небольшой страны? Тогда единственное, чем он может влиять, - это его мудрость, а единственная власть, которой он будет располагать, - это искренность и скромность.
      Зазвонил телефон. Это была Хетти, жаждавшая переговорить с Рейфордом. Она была почти маниакальна в своих похвалах Карпатиу.
      - Ты видел этого человека? Такой красавец! Я хочу встретиться с ним! У тебя будут рейсы на Нью-Йорк?
      - Рано утром в среду туда и следующим утром обратно. Вечером мы ожидаем, что ты придешь к нам обедать, да?
      - Да, это замечательно, но, Рейфорд, ты не будешь возражать, если я попытаюсь получить назначение на этот рейс? Я услышала в новостях, что сообщение о гибели журналиста оказалось ошибочным, и он сейчас в Нью-Йорке. Я попытаюсь встретиться с ним и попросить, чтобы он представил меня этому Карпатиу.
      - Ты думаешь, он знаком с ним?
      - Бак знаком абсолютно со всеми. Он пишет статьи по всем крупным международным проблемам. Он там принят. Но даже если это не так, я бы не прочь увидеть Бака.
      Рейфорд почувствовал облегчение. Хетти не побоялась сказать, что она очень хотела бы видеть двоих молодых людей, встретиться с ними. Он был уверен, что это не было уловкой, чтобы проверить его интерес к ней. Она знала, что после исчезновения жены он ни к кому не проявлял интереса. Рейфорд стал раздумывать, должен ли он осуществить намерение рассказать ей о своих прошлых чувствах или, может быть, ничего этого не говорить, а перейти прямо к просмотру кассеты пастора.
      - Ну, прекрасно, тогда до встречи, - сказал он с заминкой.
      - Так я могу попроситься на твой рейс?
      - Как ты не понимаешь, что график уже составлен.
      - Рейфорд!
      - Что?
      - Ты не хочешь взять меня на свой рейс! Почему? Я что-то не так сказала или сделала?
      - Почему ты так думаешь?
      - Ты думаешь, я не знаю, что ты не дал хода моему заявлению?
      - Я этого не делал, я просто сказал...
      - Нет, ты так сделал.
      - Я сказал то, что сказал и тебе. Я не против того, чтобы ты работала на моих рейсах, но почему ты не хочешь, чтобы соблюдался график?
      - Но ты же знаешь, как строятся эти графики! Если я буду просто ждать, у меня мало шансов. Если я обращаюсь к начальству с конкретной просьбой, она обычно удовлетворяется. Так в чем дело, Рейфорд?
      - Давай отложим этот разговор до того времени, когда ты приедешь на обед.
      - Нет, давай переговорим сейчас же! Рейфорд замолчал, подбирая слова.
      - Подумай сама, Хетти, как из-за твоих просьб ломается график. Чтобы пойти тебе навстречу, нужно перемещать всех остальных.
      - Так вот в чем дело! Оказывается, что ты переживаешь из-за всех других? Врать ему не хотелось.
      - В какой-то мере.
      - До сих пор тебя это совсем не беспокоило. Ты сам потворствовал моим просьбам назначить меня на твой рейс, а иногда даже проверял, сделано ли это.
      - Помню.
      - Тогда что же изменилось?
      - Хетти, пожалуйста! Мне бы не хотелось обсуждать это по телефону.
      - В таком случае можно встретиться в каком-нибудь другом месте.
      - Сейчас это невозможно. После ограбления я не могу оставлять Хлою одну.
      - Ну, тогда я приеду.
      - Сейчас уже поздно.
      - Рейфорд, ты даешь мне отс1авку?
      - Если бы я хотел сделать это, я бы не приглашал тебя на обед.
      - В присутствии дочери? Мне кажется, меня собираются хорошенько отделать.
      - Что ты несешь, Хетти?
      - Только то, что тебе нравилось ухаживать за мной, делая вид, что за этим стоит что-то еще.
      - Готов признать это.
      - Я переживаю из-за твоей жены, Рейфорд, в самом деле переживаю. Ты, наверно, чувствуешь себя виноватым, хотя мы не сделали ничего, за что нас могли бы обвинить. Но не надо отбрасывать меня еще до того как ты переживешь свою утрату и начнешь новую жизнь.
      - Это совсем не так, Хетти. Что значит "отбрасывать"? У нас ведь не было близких отношений. Но если бы они были - почему тебя так интересуют этот журналист и румын?
      - Карпатиу интересует всех, - ответила она. - А Бай - это единственный известный мне способ познакомиться с ним. Уж не думаешь ли ты, что у меня есть какие-то виды на него? Он -международный журналист! Хватит, Рейфорд.
      - Я не думаю, что у тебя есть виды, я только спрашиваю, как это согласуется с тем, что ты сказала о наших отношениях?
      - Так ты хочешь, чтобы я не летела в Нью-Йорк, чтобы не думала про них обоих?
      - Вовсе нет, я этого не говорил.
      - А я хочу. Если бы у меня были виды на тебя, то я бы своего добилась, поверь.
      Рейфорд был ошеломлен. Его страхи и предположения оказались справедливыми. Но сейчас он почувствовал необходимость перейти к обороне.
      - Но ты ведь никогда не думала, что у тебя есть серьезный шанс?
      - Да, ты никак не обнаруживал своих намерений. Как я понимаю, ты принимал меня за милую крошку, слишком молоденькую для тебя, с которой приятно провести время, но не следует заходить чересчур далеко.
      - Это верно лишь отчасти.
      - Разве иногда тебе не хотелось зайти дальше?
      - Я хотел бы поговорить с тобой об этом, Хетти.
      - Ты мог бы сказать прямо сейчас. Рейфорд тяжело вздохнул:
      - Да, были моменты, когда мне хотелось большего.
      - Черт, я упустила шанс. Посчитала тебя недотрогой.
      - А я и в самом деле недотрога.
      - Да уж теперь-то конечно. Это мне понятно. Теперь ты болезненно переживаешь, что некоторое время думал о ком-то кроме жены. Но разве это означает, что я не могу летать с тобой, разговаривать, иной раз и малость выпить? Мы могли бы вернуться к тем отношениям, которые были у нас с тобой раньше, за исключением того, что у тебя уже не будет никаких задних мыслей.
      - Но это же не значит, что ты не можешь разговаривать со мной, или работать со мной, когда у нас совпадает график. Если бы я не хотел видеть тебя, я не пригласил бы тебя на обед.
      - Я все прекрасно понимаю, Рейфорд. Ты никак не решаешься произнести банальную фразу "будем друзьями".
      - И не только друзьями, больше.
      - Что же еще?
      - Вот как раз об этом я и хотел с тобой поговорить.
      - Я уже сказала, что больше не хочу такой близости. Я не думаю, что ты станешь ухлестывать за мной после того, как исчезла твоя жена, но я также не хочу, чтобы меня третировали.
      - Но я ведь не третирую тебя, раз пригласил на обед.
      - А почему ты не приглашал меня раньше? Рейфорд промолчал.
      - Ну?
      - Раньше это было неудобно, - пробормотал он.
      - А теперь стало неудобно встретиться в другом месте?
      - Честно говоря, да. Но я очень хочу поговорить с тобой, и совсем не о том, чтобы распрощаться.
      - Ты считаешь, что любопытство заставит меня приехать, Рейфорд? Я скажу тебе прямо: я отказываюсь. Я буду занята. Прими мои сожаления, 'ibi понимаешь, произошло то, что должно было произойти.
      - Пожалуйста, Хетти. Мы хотим с тобой встретиться. Я хочу тебя видеть.
      - Рейфорд, не надо переживать. В Нью-Йорк много рейсов. Я не буду делать никаких акробатических трюков, чтобы попасть на твои. Пожалуй, наоборот. Я постараюсь избегать их.
      - Хетти, не надо так поступать.
      - Да уж, конечно, именно так я и сделаю. Не переживай. Я была бы не прочь встретиться с Хлоей, но ведь ты наверняка почувствовал себя обязанным рассказать ей, что однажды чуть было не влюбился в меня.
      - Хетти, ты можешь послушать меня еще одну минуту? Пожалуйста.
      - Нет.
      - Я хочу, чтобы ты пришла в четверг вечером. Я действительно должен сообщить тебе нечто очень важное.
      - Скажи сейчас.
      - Не по телефону.
      - Тогда я не приду.
      - Но если я скажу в общих чертах, ты придешь?
      - Смотря в чем дело.
      - Ладно, дело в том, что я понял, в чем причина исчезновений. Я хочу, чтобы и тебе открылась истина. Хетти долго хранила гробовое молчание.
      - Ты там часом не стал каким-нибудь фанатиком? На этот раз пришлось задуматься Рейфорду.
      Вообще-то ответить, пожалуй, следовало "да", но он не собирался признаваться в этом.
      - Ты ведь неплохо знаешь меня, Хетти.
      - Мне казалось, что да.
      - Поверь мне, ты не потеряешь время зря.
      - Скажи мне главное, и тогда я отвечу, захочу ли я слушать остальное.
      - Нет, - ответил Рейфорд, удивляясь собственной решимости. - Я скажу это только лично, а не по телефону.
      - Тогда я не приду.
      - Хетти!
      - Пока, Рейфорд.
      - Хет...
      Она повесила трубку.
      Глава 16
      - Я бы не сделал этого ни для кого другого, кроме тебя, - сказал Стив Планк после того, как он и Бак поблагодарили Мардж и разделились, чтобы сесть в разные такси. - Я не знаю, долго ли я смогу морочить им голову и притворяться, что я кто-то другой, так что ты не задерживайся.
      - Не беспокойся.
      Стив с аккредационными документами Бака на имя Джорджа Орешковича взял такси первым. Он отправился прямо в отель "Плаза", где заявит, что у него назначена встреча с Карпатиу. Бак надеялся, что Стива тут же арестуют как Камерона Уильямса, и это откроет ему, Баку, дорогу. Если охрана потребует у Бака удостоверение, он покажет им удостоверение Стива Планка. Оба они понимали, что их план не слишком надежен, но Бак хотел сделать все возможное, чтобы власти его не выдали, а Скотланд-Ярд не сфабриковал обвинение в убийстве Алана Томпкинса, а может быть, заодно еще и Дирка Бертона.
      Бак попросил своего таксиста постоять еще минуту после того как Стив отправился к отелю. Он подъехал к отелю, окруженному полицейскими мигалками, "воронками", машинами без опознавательных знаков. Когда он проходил через толпу зевак, полиция, заломив Стиву руки за спину, уже тащила его вниз по ступенькам.
      - Я же вам говорю, - кричав Стив, - что мое имя Орешкович!
      - Мы знаем, кто вы такой, Уильямс! Пожалейте свою глотку.
      - Но это не Кем Уильямс, идиоты, это - Стив Планк! - крикнул один из репортеров.
      - Да, это я! - согласился Планк. - Я - босс Уильямса!
      - Да-да, это вы, - сказал некто в штатском, заталкивая его в машину без опознавательного знака.
      Баку удалось миновать того репортера, который опознал Планка, но когда он вошел внутрь и подошел к внутреннему телефону, чтобы позвонить Розенцвейгу, другой журналист, Эрик Миллер, завертелся около него и стал шепотом спрашивать:
      - Уильямс, в чем дело? Копы только что выволокли твоего босса отсюда, утверждая, что он - это ты!
      - Сделай одолжение, - сказал Бак, - посиди здесь полчасика, я буду тебе очень обязан.
      - Я тебе ничего не должен, Уильямс, - сказал Миллер, - но видно, что ты здорово струхнул. Дай мне слово, что ты мне первому расскажешь, что здесь происходит.