Женщина из Кентукки

      «Благодари Бога за все его благодеяния!» – приказала она себе.
      Было где-то начало двенадцатого, когда Грета услышала тяжелый топот копыт, приближающихся к дому. Сердце тревожно забилось.
      «Интересно, кто бы это мог быть?»
      Она подалась вперед, спицы со звоном упали на пол из ее дрогнувших пальцев. Ее тревожный взгляд невольно метнулся к дверям: не забыла ли она задвинуть засов после того, как утром выходила в туалет? Вздох облегчения вырвался у нее из груди: засов был задвинут.
      Отложив в сторону вязание, она поднялась, подошла к окну и взглянула на двор. Ее глаза расширились от удивления, когда она увидела кабриолет и узнала сидевшую в нем женщину, которая нетерпеливо натягивала вожжи. Не могло быть никаких сомнений – это была Пейшенс Герди.
      «Вот уж любопытно будет узнать, чего ради эта высокая суховатая особа с грубым голосом посетила их».
      Грета внимательно смотрела на даму, которой можно было дать лет сорок. Она остановила мула рядом с их крыльцом и привязала вожжи к стойке крыльца. Девушка часто заморгала, когда мисс Герди встала. На ней были одеты мужские штаны. Когда она спрыгнула с коляски и взошла на крыльцо, Грета постаралась убрать изумление со своего лица и поспешила вытащить засов, широко распахнув перед гостьей двери.
      – Доброе утро, мисс Герди! – девушка вежливо улыбнулась. – Входите, пожалуйста.
      – Доброе утро, девочка! – Ее голос был грубым, но голубые глаза смотрели ласково. – Зови меня Пейшенс, – сказала гостья, снимая мягкую, широкополую шляпу с поседевших волос.
      – Меня зовут Грета, – напомнила хозяйка женщине, которая впервые посетила их дом.
      – Я помню, – Пейшенс повесила свою шляпу рядом с тяжелой шалью Греты. – Красивое имя. Мою мать тоже так звали.
      Девушка расслабилась:
      «Кажется, она пришла не для того, чтобы наговорить мне кучу неприятных вещей».
      Она вытащила стул из-под стола.
      – Садитесь, пожалуйста. Не хотите ли выпить со мной кофе и попробовать кусочек пирога? Вчера вечером я как раз испекла пирог со сладкой тыквой.
      – Спасибо, девочка, я просто обожаю пироги. У меня никогда не хватает времени, чтобы печь такие вкусные вещи.
      – Сейчас нечего делать. Огород убрали, двор к зиме подготовили. Вот я и провожу почти все время на кухне. Что-нибудь пеку, – пробормотала Грета и гордо добавила. – А еще я очень люблю вязать.
      – Я догадываюсь, как тебе должно быть одиноко, ведь сейчас Бену приходится уходить на целый день, чтобы проверить свои ловушки, – задумчиво сказала Пейшенс, в то время как девушка наполняла кружки из кофейника, который она взяла с плиты. – К тому же, у тебя нет подруг среди соседок, – добавила она, подсаживаясь к столу.
      Грета легким кивком согласилась с ней.
      – Да, никто из них не заходит к нам. Я надеюсь, что зимой, когда у них появится побольше свободного времени, кто-нибудь придет.
      – Видишь ли, работа не имеет ничего общего с тем, почему к тебе никто не заходит, – уверено заявила мисс Герди, решительно втыкая вилку в большой кусок пирога, который Грета поставила перед ней. – До того, как ты появилась в этих краях, Коллин ухаживал за хорошенькой Элли Эллин. Всем было ясно, что, как только ему удастся убедить свою мамашу в серьезности своего намерения, они поженятся. Мы все очень любим эту девушку, и поэтому женщины Долины воспротивились, что какая-то незнакомка может увести Коллина от нее.
      У Элли нет семьи и ей приходится очень много работать, причем только за пищу и крышу над головой, выполняя самую тяжелую работу у старика Клода Саммерса и его жены Бидди. Старики хорошо к ней относятся, но они сами беднее церковной мыши и могут только кормить ее и предоставить жилье.
      Пейшенс замолчала, сделав большой глоток кофе, и продолжила свой рассказ:
      – Элли совсем без ума от Коллина, хотя я не думаю, что он отвечает ей тем же… – она насмешливо фыркнула. – Я не тратила бы время на взрослого мужика, который до сих пор спрашивает мамочкиного позволения для женитьбы. Именно эта старая карга решает, когда и на ком ему жениться.
      – Бен считает, что мать Коллина никогда не согласится, чтобы ее сын привел в дом жену. И вовсе не важно, кто это будет. Ей не очень-то хочется отпускать его на волю, позволив жить своей жизнью. Пейшенс согласно кивнула.
      – Он прав. Агата не может даже в мыслях допустить такого. Но я должна сказать тебе одну вещь: если Элли все-таки добьется Коллина, Агата будет вынуждена отойти на задний план. Она девушка на вид хрупкая, но я-то знаю, что воля у нее покрепче железа. Старая Агата не понимает, что легче сдвинуть гору с места, чем попытаться предпринимать что-то против Элли.
      Мисс Герди задумчиво окинула Грету оценивающим взглядом.
      – Если я не ошибаюсь, тебя никогда не интересовал Коллин Греди?
      Девушка отрицательно покачала головой и весело рассмеялась.
      – Я даже не знала, что он ухаживает за мной, пока Бен не намекнул мне об этом. Он приходил сюда пару раз в неделю и сидел с нами на крыльце, но, кажется, он не сказал мне и двадцати слов за все время, сколько здесь был.
      Однажды он привел свою мать, – веселые смешинки заблестели в девичьих глазах, – я работала на огороде и надела старое индейское платье, которое нашлось в доме. Не очень-то хотелось пачкать новое. И старая Агата меня увидела. На какую-то минуту мне показалось, что ее сейчас разобьет паралич. Ее лицо стало просто бордовым. Она так смешно поджала губы и, схватив Коллина за руку, заявила, что им пора идти домой, так как у нее гора дел, которые непременно надо сегодня сделать.
      Пейшенс залилась смехом.
      – Бедный Коллин, – смогла она проговорить сквозь смех, – он специально привел мамашу, чтобы она могла увидеть и оценить тебя, а тут ты, одетая, как дикая язычница. Могу себе представить, как это шокировало бедную старушку.
      – Тебе смешно, но с тех самых пор все время, стоит нам только встретиться, Агата делает вид, что не замечает меня.
      – Не стоит переживать. Она точно так же ведет себя и с Элли. Могу поспорить, что она сейчас сходит с ума, так как эта молодая парочка снова вместе.
      – Правда? – восторженно воскликнула Грета. – Я рада это слышать. Надеюсь, Элли удастся добиться от него взаимности. Он, в сущности, неплохой человек. Только уж больно мягкий. – Она посмотрела на гостью: та сидела с кривой усмешкой на лице. – Бен говорит, что Элли должна дать возможность Коллину поставить ее в интересное положение. Тогда миссис Греди придется смириться с женитьбой.
      Пейшенс восторженно топнула ногой и снова оглушительно захохотала.
      – Очень странно, что и Бен так говорит, – проговорила она, вытирая выступившие от смеха слезы. – Я еще в прошлом году советовала Элли отколоть подобный номер.
      – Ты думаешь, старая Агата дала бы Коллину разрешение уложить девушку в кровать? – от смеха Грета еле выговаривала слова.
      Заходясь от хохота, Пейшенс выдавила:
      – Она может отдать концы только от одной мысли, что ее мальчик захочет лечь в постель с женщиной.
      Когда, наконец, развеселившиеся женщины успокоились, Грета спросила гостью:
      – Как ты думаешь, они уже дошли до этого?
      – Лично меня это не удивит, – задумчиво сказала Пейшенс. – Элли всегда начинает краснеть, запинаться и извиваться, как червяк на жаровне, стоит мне только затронуть эту тему. Конечно, она ни за что не признается, даже если у них что-то и было, – она добродушно улыбнулась. – Нам остается только понаблюдать за ее животом.
      Грета погрустнела. Она подумала, что, возможно, сама уже носит ребенка Спенсера, и почувствовала необходимость положить руку на свой, пока еще плоский, живот перед тем, как задать интересующий ее вопрос:
      – А женщины не станут к ней плохо относиться, если окажется, что она беременна?
      – Нет! – Пейшенс, всплеснув руками, отрицательно покачала головой. – Половина женщин, которые живут на Холмах, были беременны до того, как предстать к венцу. Обычно это случается зимой, когда влюбленные парочки «соединяются», – так им приходится согревать своим телом друг друга в холодных домах. Они иногда этим так увлекаются, что девушка получает от парня маленький подарочек.
      Потом молодые не могут пожениться до самой весны, пока в эти края не придет странствующий священник.
      – Не понимаю, о какой соединяющей вещи вы говорите? – Грета смотрела на нее в полном недоумении. Никогда раньше ей не приходилось об этом слышать.
      – Как я уже тебе говорила, в большинстве домов зимой холодно, даже в нескольких шагах от камина. Для того, чтобы сохранить тепло, когда парень приходит на свидание к девушке, они ложатся в постель во всей своей одежде и прижимаются друг к другу. – Она иронично усмехнулась. – Ну, и как ты понимаешь, не составляет большого труда для мужчины стянуть штаны, а для девушки поднять юбку, когда под одеялом им так тепло.
      Грета подавила тяжелый вздох. Она предполагала, что ее ребенок должен появиться в мае.
      «Сможет ли священник дойти до Холмов к этому времени?» А что, если Спенсер откажется жениться на ней, даже если Бен и будет настаивать? Конечно, он может жениться на ней, но вот жить с ней вряд ли захочет. Может, так оно и лучше. Она ведь и сама не может сказать, хочет ли выходить за него замуж. Ей никогда не удастся запретить ему приводить проституток и грязных индианок в их дом. И что самое страшное – в их постель.
      «Боже мой, какие мысли у тебя в голове, Грета Эймс! – она нервно тряхнула головой, – этого никогда не случится. Но он в состоянии причинить боль другими способами. Будет пропадать Бог знает где каждую ночь, заставляя меня беспокоиться и думать, что с ним, с кем сегодня он делит свою постель».
      Пейшенс положила свою мозолистую ладонь на маленькую руку Греты.
      – Почему ты вдруг погрустнела, девочка? Тебя что-то беспокоит?
      – О, нет. – Грета постаралась улыбнуться через силу. – Я только что думала о Коллине и Элли, – солгала она. – Как это ужасно, что они должны идти на такие крайности, чтобы иметь возможность пожениться.
      – А как твои дела? – Женщина не спускала с нее внимательных глаз. – Есть ли у тебя на примете молодой мужчина, с которым ты хотела бы соединиться этой зимой, или ты все еще приклеена к этому красивому дьяволу, Спенсеру?
      – Приклеена к Спенсеру? – Девушка пристально посмотрела на гостью, впервые задумавшись о том, что кто-то мог подсмотреть, как они занимались любовью. – Почему вы решили, что я привязана к нему? Спенсер и я совсем не можем ужиться друг с другом.
      – Да неужели? – Лицо Пейшенс явно выражало сомнение. – Ходят слухи, что вам неплохо вдвоем. Не поэтому ли Бен и выгнал сына из дома?
      – А кто сказал, что Бен его выгнал? – удивилась Грета, от гнева ее лицо покрылось красными пятнами.
      – Ну, честно говоря, эти слухи распространяет особа весьма легкого поведения, – призналась женщина. – Труди Геррод скорее всего это сочиняет. Не исключено, что делает она это от зла и ревности.
      – Даже если бы это и было правдой, я сомневаюсь, что Спенсер стал бы об этом рассказывать, тем более ей, – огрызнулась девушка.
      – Я тоже так говорила. Некоторые еще обратили внимание на то, что Спенсер использовал домик в лесу, только во время сезонной охоты… туда он мог приводить индианок. В память о матери он никогда не приводил женщин подобного пошиба в ее дом. Честно говоря, я всегда считала его порядочным человеком.
      Грете было приятно услышать, что этот повеса имел уважение к некоторым вещам, но она промолчала. Если некоторые соседи догадываются кое о чем в их отношениях, ей бы не хотелось говорить на эту тему, чтобы не вызвать лишних подозрений.
      – Спасибо, Грета! Мне действительно было приятно познакомиться с тобой поближе, – сказала Пейшенс, поднимаясь из-за стола. – Постарайся навестить меня до того, как нас заметет снег. Зимой его выпадает так много, что трудно отойти даже на несколько шагов до дома. Иногда сугробы бывают по пояс. Спроси у Бена, он подскажет тебе дорогу до моего дома.
      – Спасибо вам за визит. – Девушка проводила ее до двери. – Мне тоже было приятно, наконец-то, снова пообщаться с женщиной.
      – О, я просто уверена, что теперь у тебя будет часто собираться женское общество, – Пейшенс улыбнулась, забираясь в кабриолет. – Твое поведение на Вечере Шелушения Кукурузы успокоило всех, кто не доверял тебе. Все теперь знают, что тебя вовсе не интересует этот слабохарактерный Коллин. Нам всем пришлось здорово поволноваться, пока не выяснилось, что ты его не любишь. – Она взяла вожжи, кинув озабоченный взгляд на низкое хмурое небо. – Дождь может пойти с минуты на минуту. Надеюсь, мне удастся добраться до дома до того, как он начнется. Я живу недалеко, отсюда всего три мили.
      Грета долго смотрела ей вслед, пока легкий экипаж не исчез из вида, и тоже посмотрела на небо. Его не было видно из-за черных туч, которые незаметно собрались, пока она непринужденно болтала со своей новой знакомой. Девушка поняла, что Пейшенс вряд ли удастся добраться до дома прежде, чем темная масса прорвется холодным осенним дождем.
      Хрипло говорящая, с мужскими замашками женщина не смогла бы проехать и половину пути, как хлынул дождь. Через какое-то время ливень перешел в нудный, мелко моросящий дождь, который и не думал кончаться. С дождем заметно похолодало. Голые деревья, похожие на фантастические скелеты, намокли и почернели, роняя с уродливо изогнутых веток водяные капли.
      Девушка стояла у окна кухни, наблюдая за лужами, которые покрыли весь двор.
      «Бедный Бен, – думала она, – он промокнет до нитки, прежде чем доберется домой. И снова будет корчиться от жуткой боли в каждом суставе. Надо приготовить ему горячий ужин».
      Она отвернулась от окна и пошла поставить на плиту горшок с говядиной.
      «Теперь было бы неплохо испечь яблочный пирог. Старик его очень любит. Но сначала надо принести сменную одежду из его комнаты и расстелить перед камином, чтобы к его приходу она как следует прогрелась».
      Говядина тушилась, и она принялась месить тесто. Вдруг ее внимание привлекло легкое постукивание в окно. Это пошел град. Озабоченные складочки прорезали ее лоб.
      «Теперь будет скользко идти. Бену придется потратить больше времени, чтобы добраться до дома. В последнее время, даже в хорошую погоду, он с трудом преодолевает значительные расстояния».
      Дождь принес с собой ранние сумерки, поэтому, поставив пирог в печь, девушка взяла две свечи: одну оставила на кухонном столе, а другую поставила на окно, как маленький маячок в непогоду. Она подкинула дров в камин; ей хотелось, чтобы в доме было тепло, когда продрогший Бен вернется.
      Грета то и дело поглядывала в окно, стараясь увидеть сквозь дождь, не идет ли Бен. Уже совсем стемнело, когда она увидела его, с трудом бредущего к дому. Он двигался медленно, осторожно ступая по земле, которая покрылась ледяной коркой. Девушка поспешила к двери и распахнула ее настежь, когда старик взошел на крыльцо. Вода потоком стекала с его бороды и одежды.
      Она поспешила снять мешок с добычей с его спины и поспешно ввела его в дом. Тело Бена явно переохладилось. Старика колотило, как в лихорадке. У него зуб на зуб не попадал, когда Грета усадила его у камина в зале, где весело трещал огонь.
      – Снимите мокрую одежду, Бен, – обеспокоенно приказала она, – и оденьте вот эту сухую, которую я специально приготовила. Пока вы будете переодеваться, я приготовлю кофе.
      – Добавь туда изрядную порцию виски, милая, – крикнул старик ей вслед.
      Девушка выждала на кухне несколько минут, давая ему возможность переодеться, и понесла ему кофе, сильно разбавленное виски. Он молча, одним кивком поблагодарил ее и сделал большой глоток. Грета, обеспокоенно глядя на него, спросила:
      – Ну как, тебе стало хоть немного лучше?
      – Намного лучше, моя радость. Я снова чувствую себя человеком, а ведь совсем недавно я был, как замерзшая сосулька. – Он добродушно улыбнулся ей. – Несомненно, я уже чувствую себя гораздо лучше, хотя бы оттого, что кто-то обо мне заботится. С тех пор, как Мэри и Джули покинули меня, никто возле меня так не хлопотал.
      – Именно сейчас и нужны тебе забота и внимание.
      Девушка ласково улыбнулась ему в ответ и взяла у него мокрую одежду, чтобы повесить ее над плитой, для просушки.
      – Когда выпьешь кофе, приходи ужинать.
      Она очень волновалась, выставляя на стол тушеное мясо и доставая из печи кукурузный хлеб. Бен пока еще не знал, что завтра она собирается проверять ловушки вместо него. Грета знала, где спрятана каждая из них. Научилась она доставать попавших туда зверьков и заново заправлять их свежей приманкой. Всему этому обучил ее старый Бен, даже не предполагая, что вскоре наступит такое время, когда его наука сможет пригодиться.
      Но сделать это надо будет как можно более аккуратно, чтобы он ничего не заподозрил. Иначе старик будет с ней спорить целый вечер, пытаясь отговорить.
      За ужином Грета рассказала старому охотнику о визите Пейшенс и о том, как ей было приятно, что, наконец-то, женщины стали проявлять к ней интерес.
      – Пейшенс – милая женщина, – задумчиво произнес Бен. – Хотя и старая дева.
      Увидев искреннее изумление в глазах девушки, он недоуменно спросил:
      – Разве ты не знала?
      – Нет. Вот бы уж никогда не подумала! Правда, мне показалось странным, почему она в разговоре не упоминает ни мужа, ни детей. А почему она не вышла замуж? Мне кажется, что в молодости она была довольно симпатичной. Да и сейчас мисс Герди могла бы неплохо выглядеть, если бы не одевалась, как мужчина, и немного привела в порядок свои волосы.
      – Ты права, – согласился старик. – В молодости она была чертовски хорошенькой. И задела сердце не одного мужчины, когда впервые здесь появилась вместе с отцом и матерью. Пейшенс была единственным, к тому же и поздним, ребенком в их жизни. Поэтому ей приходилось заботиться о двух стариках до самой их смерти, а когда она стала свободной и могла бы выйти замуж, оказалось, что все порядочные мужчины ее лет уже давно имели свои семьи. Кажется, она смирилась с этим и живет одна на своей маленькой ферме все эти годы. Она большой знаток в медицине, отлично знает травы. К тому же у многих именно она принимает роды. Исключение составляют только дети Мотта. Те сами неплохие специалисты по части родов.
      Грета слушала его краем уха. Все ее мысли были заняты тем, как бы половчее ускользнуть завтра из дома. Все взвесив, она все-таки решила ничего не говорить старику. И он не будет пока волноваться, и она избежит скандала. Девушка понимала, что встать завтра придется пораньше, до того, как Бен проснется, и потихоньку выскользнуть из дома. Прежде чем пойти спать, она отрезала два толстых ломтя ветчины и завернула их в вощеную бумагу. Грета делала это каждый вечер, заранее готовя еду для охотника на завтрашний день. Сделала она это и сегодня, чтобы лишний раз не вызывать у него подозрений.
      Воспользовавшись тем, что Бен остался сидеть у камина, девушка незаметно проскользнула в его комнату и взяла из сундука штаны и рубаху. О куртке и шарфе она не беспокоилась – они всегда висели на вешалке возле кухонных дверей.
      Позднее, когда старик пошел спать, она еще раз все проверила. Для похода было все готово. Одежда лежала на сундуке, пули для винтовки – в кармане куртки. Прежде чем пойти спать, Грета поставила наполовину наполненный кофейник возле раскаленных углей. Теперь он останется теплым до утра.

Глава 18

      Девушка проснулась и, опершись на локти, чутко прислушалась. Вроде погода немного разгулялась. Не было ни дождя, ни града, который еще вчера так противно стучал в стекло. Она выглянула в окошко. Луна уже побледнела – верный признак того, что недалеко и до рассвета.
      Соскользнув с кровати и двигаясь как можно тише, она сняла ночную рубашку и натянула штаны и рубашку Бена. Взяв его старые мокасины, Грета тихо спустилась по лестнице, стараясь не скрипеть. Ненадолго задержавшись у дверей старика, она лукаво улыбнулась, услышав его богатырский храп.
      Проскользнув на кухню, она осталась очень довольна, когда, потрогав кофейник, выяснила, что напиток был достаточно теплым. Девушка налила себе кофе в оловянную кружку и, отпивая напиток маленькими глотками, торопясь, нацарапала Бену записку.
      «Бен, сегодня я сама проверю твои ловушки. Оставайся дома, в тепле. Если хочешь, можешь приготовить ужин. Целую, твоя Грета».
      Подписавшись, она довольно улыбнулась. Бен завоет, когда прочитает ее записку, но она твердо знала: сегодняшнего похода он бы не перенес. Взяв фонарь, Грета вставила туда свечу. Натянула мокасины, куртку и обмотала голову большим шарфом. Прежде чем выйти из дома, она взяла ружье и сунула в карман сверток с ветчиной и пару яблок.
      Когда девушка вышла на крыльцо, осторожно прикрывая за собой двери, в лицо ей ударил ледяной порыв ветра. Стараясь прикрыться от него руками, она уже собиралась спуститься, как вдруг наткнулась на что-то мягкое. Слезы жалости навернулись на ее глазах, когда, наклонившись, она вытянула из мешка вчерашнюю добычу Бена. Старый охотник так устал, когда вчера вечером поздно вернулся домой, что ему было не до мехов. А она тоже забыла отнести их в сарай.
      С пустым мешком, который болтался у нее на плечах, Грета вышла из сарая. Тонкий, прозрачный снег весело заскрипел под ее ногами. Сегодня девушке предстояло проверить линию капканов протяженностью в пять миль. А к тому времени, когда она вернется домой, у нее за спиной окажется десять миль пути.
      Но она была молодой и сильной, и десять миль для нее ничего не значили. Ей нравилось вдыхать полной грудью обжигающий морозный воздух, который румянил ее щеки. Крепкие и резвые девичьи ноги быстро отмеряли путь, и вскоре она оказалась возле первой ловушки. Став на колени, она осторожно вытащила мертвую куницу и стала снова устанавливать капкан. Грета аккуратно поместила кусочек яблока, который взяла из маленького узла в мешке, на защелку. Ей даже не верилось, что она сама заправила ловушку, в которую вскоре попадется какой-нибудь зверек.
      Когда солнце застыло над ее головой, она присела, чтобы съесть кусочек ветчины, и заметила приближающегося к ней Слима Петерса. Старик говорил ей, что линия друга Спенсера пересекает линию Бена в нескольких точках. Слим изумленно уставился на девушку.
      – Что вы тут делаете, мисс Эймс? – он с интересом посмотрел на ее до половины наполненный мешок.
      – Я сегодня проверяю ловушки Бена, – Грета вежливо ему улыбнулась.
      – А что, старик заболел? – искреннее беспокойство появилось в глазах Слима.
      – Ничего нового. Просто он вчера попал под дождь, и у него обострился ревматизм. Думаю, ему необходимо отдохнуть и погреться у огня.
      – Я удивлен, что старый чудак разрешил тебе делать подобную работу.
      – А он и не знает, что я собиралась это делать. Я выскользнула из дома, когда он еще спал.
      Глаза Греты светились радостью. Возможно, Бен и ругает ее сейчас, но она все равно своего добилась. Слим пристально вглядывался в прекрасное лицо, думая, что его друг был величайшим глупцом, позволяя такой девушке ускользнуть от него. Такая девушка могла заставить задуматься о домашнем очаге любого мужчину.
      – А Спенсер знает, чем ты сегодня занимаешься? – он начинал недовольно хмуриться.
      – Не-а, да и не должен знать. Его вовсе не касается, чем я занимаюсь.
      – Мне кажется, что он будет просто в ярости, когда узнает, что ты вытворяешь.
      – Если ты ему ничего не расскажешь, он ничего и не узнает.
      – Ну уж, нет! Я собираюсь рассказать ему всю правду. Он просто убьет меня, если я что-то скрою.
      – Поступай, как знаешь, – Грета равнодушно пожала плечами. – Это все равно ничего не изменит. – Она позаимствовала любимое выражение старика. Нетерпеливо махнув рукой на прощание, девушка быстро скрылась между деревьями.
      Когда она скрылась, Слим горестно покачал головой. Теперь он знал наверняка, почему его друг держится на расстоянии от этой красавицы. Спенсер просто не знал, как обращаться с нею. А у девчонки прекрасная душа и упрямый характер, такой же, как и у Стена.
      Не может быть никаких сомнений, что его друг любит эту маленькую красавицу и, видимо, очень сильно. В последние дни он много пил, но ни разу даже не посмотрел ни на одну шлюху. Слим считал, что это было смертельное испытание для мужчины. Он шел, усмехаясь про себя. Спенсер, наверняка, ошалеет, когда он скажет ему о том, что его хрупкая девочка проверяет ловушки вместо старика.
      Грета в каждой ловушке находила какого-нибудь зверька, и, слава Богу, все они были уже мертвы. К дому она подошла только в сумерки. Девушка еле тащила тяжелый от добычи мешок. Ее губы расплылись в радостной улыбке, когда, подойдя ближе, она увидела в окне горящую свечу и беспокойное лицо Бена, тревожно поглядывающего на тропу.
      «Бедный старик, – чувство раскаяния охватило ее, – он беспокоился весь день».
      Она тихо ступила на крыльцо. Дверь перед нею резко распахнулась, и вышедший на крыльцо Бен сердито сказал:
      – Мисс Эймс! Где был твой разум, когда ты уходила? – он почти кричал. – Ты как бесчувственный юнец! Уйти одной проверять ловушки! Позволь тебя спросить: о чем ты думала, совершая подобную глупость?
      – Я думала о тебе, – вспыхнула Грета и, развязав мешок, высыпала добычу на пол. – А теперь скажи правду, – ее глаза пылали от негодования. – Ты был в состоянии подняться сегодня утром с кровати и пойти проверять эти чертовы ловушки? Только прошу тебя, ответь честно.
      – Ну, разумеется, мне было бы больно, но я все равно бы пошел, – проворчал старый охотник.
      – Правильно, и добил бы себя окончательно, – мирно сказала девушка, постепенно успокаиваясь. – Бен, ты был со мною так добр. Дай мне возможность помочь тебе. Ты же знаешь, я сильная и могу это делать. Я молодая и выносливая, и это несправедливо, что ты, больной, собираешься ловить медведя, а я, здоровая лошадь, сижу в тепле дома. – Она льстиво улыбнулась старику.
      Бен проигнорировал ее попытку перевести разговор в шутку.
      – А что, если бы ты наткнулась на стаю голодных волков?
      Девушка небрежно кивнула в сторону ружья, которое поставила в углу.
      – Не ты ли учил меня из него стрелять?
      Старик покачал головой, вспоминая летние месяцы, которые он провел с ней, уча ее, как правильно прицеливаться и плавно нажимать на курок, вместо того, чтобы судорожно дергать его.
      – Ты и в правду отлично стреляешь, – нехотя согласился он, – но, что если бы ты попала в буран, в метель? Что бы ты тогда делала?
      – То же самое, что и ты. Если бы я не смогла найти пещерку, чтобы в ней спрятаться, я просто выкопала бы в снежном сугробе яму и дожидалась там конца бури.
      – Слишком все просто у тебя получается, – брюзжал он в то время, как она стаскивала куртку и намокшие мокасины, бросая на него косые взгляды. Его лицо искажали судороги боли, он сильно хромал, выставляя на стол тушеную картошку. Она могла поспорить на что угодно, что сегодня утром он был не в состоянии встать с постели.
      Грета жутко проголодалась и с аппетитом набросилась на мясо и овощи, говоря себе, что завтра обязательно возьмет с собой побольше еды. У нее было такое чувство, что она не ела, по крайней мере, лет десять.
      Когда все было съедено и выпит кофе, она неторопливо встала и принялась убирать со стола грязную посуду.
      – Ну уж, нет, – недовольно проворчал Бен. – Тебе надо, как следует, погреться у огня, а посуду я уберу сам.
      – Ничего подобного, – сварливо перебила она его, начиная мыть тарелки. – Я вовсе и не устала. Разве только что чуть-чуть.
      – Хорошо, – старик протянул руку к своей куртке. – Тогда я отнесу сегодняшнюю добычу в сарай и сниму шкурки.
      – Только будь, пожалуйста, осторожен на льду, – прокричала она ему вслед.
      Убрав на кухне, она расслабилась, тихо сидя у огня. Языки пламени метались в неистовом танце, отбрасывая на стены причудливые тени. Вскоре вернулся Бен. Когда он, слегка постанывая, взобрался на свое любимое кресло-качалку, Грета увидела, что его лицо стало серым от боли.
      – Бен, – спросила она тихо после того, как он набил свою любимую трубку и закурил. – Ты когда-нибудь спрашивал Пейшенс, нет ли у нее чего-нибудь, чтобы можно было облегчить твою боль?
      – Нет, и впредь не намерен этого делать! Я не желаю, чтобы по округе поползли слухи, что, мол, Бен Эйткинс стал старой, никому не нужной развалиной.
      – Пейшенс показалась мне очень порядочной женщиной. Думаю, она никому ничего не расскажет.
      – Я не собираюсь рисковать, – буркнул старик упрямо.
      Грете хотелось объяснить старому упрямцу, что все и так знают, как мучает его ревматизм. В последнее время он стал сильно хромать. Но она знала, что ничего не может сделать, чтобы его переубедить. Да и вообще лучше оставить эту опасную тему. А то, не ровен час, ему придет в голову мысль, что, разрешив ей проверять ловушки, он тем самым признается в своем бессилии. Если подобное придет ему в голову, то он будет ползком ползти, но ни за что не разрешит ей работать вместо себя.
      Она притворно широко зевнула, встала, потягиваясь, и небрежно бросила:
      – Я думаю, мне пора уже спать. День прошел так быстро.
      – Ну-ка, посмотри на меня, – Бен наклонился вперед. – Даже можешь не думать об этом. Завтра я сам пойду проверять капканы.
      – Ты больше не будешь этого делать, – ответила она, стараясь придать своему голосу как можно больше твердости. – Я хочу, чтобы ты несколько дней, как следует, прогрелся у огня, дал бы отдых своим коленям, позволил бы теплу проникнуть поглубже в кости. Как только тебе станет лучше, ты вернешься к своему занятию.
      – Но это неправильно, – протестовал старик, – не могу же я отсиживаться в теплом доме в то время, как ты будешь мерзнуть в лесу.
      – Послушай меня внимательно, Бен, – голос девушки был серьезен, – мы оба хорошо понимаем, что теперь я в состоянии позаботиться о твоих ловушках лучше, чем ты. Ты разве забыл, откуда я к тебе пришла. Прогулка, пусть даже и длиною в десять миль, мелочи по сравнению с тем, что мне приходилось делать в приюте. Кроме того, – она лукаво улыбнулась ему, – мне так приятно сделать что-нибудь для тебя. Ты был так добр, когда взял меня к себе. Я никогда не забуду, от какой участи ты меня спас. Так что, пожалуйста, позволь мне это сделать для тебя.