Глава 9

Небо на востоке только что порозовело, когда Чейз проснулся. Хотя тело его было еще расслабленным от недавней физической близости с женщиной, но голова была ясной. Открыв глаза, он задал себе снова тот сложный вопрос, который не давал ему заснуть всю ночь.

Что, черт возьми, он должен сделать с Рейган? Как поступить?

Он должен что-то предпринять, и как можно скорее. Даже сейчас мысли о ней волновали его тело и душу. Он протер глаза. Может быть, ему следует увезти ее в какой-нибудь большой город и устроить в один из пансионов, где она научится светским манерам, и это поможет ей найти состоятельного мужа. Городской мужчина более спокойно посмотрит на тот факт, что он не первый у нее. Конечно, у нее не будет проблем с поклонниками. Рейган от рождения так красива и изящна, словно имеет знатное происхождение. Даже в изношенном старом платье, с голыми ногами она выглядела, как королева, когда двигалась по дому, выполняя дела, отнимающие у нее весь день.

Чейз вдруг понял, почему Рейган не уезжает отсюда. Она будет очень несчастлива вдали от того окружения, к которому привыкла, словно пойманное в клетку дикое животное, переселенное в чужое место, где дома переполнены, улицы кишат экипажами и людьми, снующими туда-сюда, сталкиваясь друг с другом. Радостный блеск исчезнет из ее глаз, сделает их безрадостными и несчастными.

Он сел на кровати и свесил ноги, потянувшись за одеждой. Из любого положения есть выход, и он намерен искать его.

Рейган встала бледная после бессонной ночи. Она поднялась, умыла лицо, смыла запах Чейза со своего тела. Медленно прошла через зал на кухню, скривившись от боли в низу живота.

Она была полна стыда и гнева. Поддавшись физическому влечению к Чейзу, она стала похожей в его глазах на всех других женщин, с которыми он спал. Девушка разожгла огонь в кухонной плите и поставила кофейник, стараясь не шуметь. Она не хотела будить Чейза и Джеми, потому что была не готова предстать перед ними.

Когда кофе начал закипать и наполнил кухню своим ароматом, Рейган отодвинула его в сторону на плите и вышла на заднее крыльцо. Она вглядывалась в долину, где стволы высоких сосен виднелись смутно в ночных тенях. Ее мысли снова были о Чейзе. Она была так уверена прошлой ночью, что он любит ее, ведь он был таким нежным, ласковым. Правда, он не говорил слов о любви, но его каждое прикосновение говорило об этом. И она поверила.

Вспоминая ласки, которые он дарил ей, она задрожала. На ее глазах снова замерцали внезапные слезы.

Их физическая близость не тронула Чейза так, как ее. Для него это было просто потребностью тела, страсть к ней остыла очень быстро.

Небо уже стало светлеть, а Рейган все стояла на крыльце. Лобо вскочил на ноги одним прыжком, увидев толстую серую лягушку.

Рейган почувствовала, наконец, прохладу утреннего воздуха и, дрожа, повернулась и ушла на кухню. Она резко остановилась у двери. Чейз стоял у плиты, наливая себе кофе. Он принес дымящуюся чашку на стол и сел. Когда он протянул руку за сахарницей, стоявшей в центре стола, то увидел Рейган.

Чейз долго смотрел на нее ничего не выражающим взглядом. Затем встал, поняв, что она не собирается начинать разговор, подошел к плите за кофейником. Налив еще одну чашку кофе, он поставил ее на стол и снова сел.

– Садись, Рейган, – сказал он, – мы должны поговорить.

Рейган неохотно села напротив него с гневным вызовом в глазах.

– Я не знаю, о чем мы можем говорить. Ты объяснился совершенно ясно прошлой ночью. Мне понятно, и будь уверен, я никогда не окажусь с тобой в постели снова.

– Я хочу, чтобы ты не придавала такого значения тому, что я говорил прошлой ночью, – сказал Чейз тихим печальным голосом, – уверен, ты можешь меня понять… ведь ты…

С презрением в глазах Рейган закончила его фразу:

– Дочь Анны! Это жалкое оправдание, и ты это знаешь. Почему бы тебе не быть честным и не признать, что тебе нужна была партнерша в постели и ты использовал меня.

Ее голос повысился от гнева, последние слова она почти выкрикнула ему.

Чейз нервно посмотрел в сторону зала. Слышал ли этот разговор Джеми? Чейз взглянул в лицо девушки. Зеленые глаза метали искры.

– Послушай, Рейган, – он понизил голос почти до шепота, надеясь, что она сделает то же самое.– Это неправда. Мне никогда не было так хорошо, как с тобой, но…

– Хватит, Чейз Донлин! – выкрикнула Рейган, —

прекрати свои лживые речи и убирайся от меня к черту! Мне до смерти надоело тебя слушать!

– Прекрасно, – перебил ее Чейз, – отшвырнув свою чашку и поднимаясь на ноги.– Я не собираюсь надоедать тебе!

Когда он с шумом захлопнул дверь, он не видел слез, которые катились из глаз Рейган.

Разъяренному Чейзу хватило нескольких минут, чтобы бросить седло на Сэмпсона и взмахнуть на его спину. Он пришпорил жеребца, послав его в галоп. Когда он направился в северном направлении, солнце уже растопило утренний туман, и только легкие его полосы висели над рекой.

Удивительно, чем больше он проводил времени с Рейган и лучше ее узнавал, тем меньше она ему напоминала Анну. Вернее, каждый раз, когда он смотрел на Рейган, он как будто смотрел на ее мать, но там, где поведение Анны было тихим и спокойным, Рейган была энергичной, пышущей страстью к жизни. Очевидно, она унаследовала свой пламенный дух от отца. Он не мог представить, что его сводная сестра способна на такую дикую, несдержанную любовь, которую он получил от Рейган прошлой ночью.

И другую вещь Чейз осознавал с удивлением. Он не чувствовал своей вины за то, что спал с Рейган, сблизился с ней. Она отвечала на его чувства, полностью отдавала себя ему. Он не мог выбросить это из своей головы. Даже воспоминания о тех страстных часах, проведенных с нею, вызывали у него сильное возбуждение. Он коротко рассмеялся. Можно ли ездить верхом в таком возбужденном состоянии?

«Ты не смеешь отказаться от нее, – не давал ему покоя внутренний голос, – ты должен жениться на этой девушке, ты уже лишил ее девственности и расстроил возможное благополучное замужество в будущем. Она не выйдет теперь за хорошего порядочного мужчину. Разве она заслужила выйти замуж за грубое животное, которое будет обходиться презрительно с ней, делая ребенка каждый год».

– Нет! – громко воскликнул Чейз. Мысль о том, что случилось, мучила его. По правде сказать, он не мог представить, что даже хороший порядочный мужчина будет близок с Рейган.

«Так, – съязвил он в свой адрес, – и что же ты собираешься делать?»

Не раздумывая, он ответил быстро:

«Я собираюсь жениться на ней!» – «Но захочет ли она выйти за тебя замуж? Она ужасно обиделась на тебя».

«Она захочет меня, я могу внушить ей мысль о возможной беременности».– «Это она скоро сможет проверить».

Чейз улыбнулся с эгоистичной ухмылкой. Он знал, как все устроить. Рейган так искренне откликалась на его поцелуи и ласки! Он снова будет ласковым с ней, и она не сможет жить без него. Ей будет нужна его сила, как пища и вода.

«Не будь таким самодовольным, – усмехался внутренний голос, – она может стать к тебе сдержанной, тогда ты сам попадешься в эту ловушку».

Лицо Чейза стало печально и задумчиво. Разве он не видел, что был жизненно необходим ей? А что же теперь? Ясное, четкое решение крепло в нем. Ведь он любит Рейган О'Киф! Больше всего в мире он хочет, чтобы она стала его женой. Он не мог дождаться, чтобы скорее вернуться домой и сделать эту девушку своей на всю жизнь.

Вглядываясь на запад, он заметил, что солнце сядет в ближайшие полчаса. Он может сделать привал здесь и отправиться домой завтра рано утром. Чейз поставил Сэмпсона под большое дерево. Спешился и начал распрягать коня, когда его пальцы вдруг застыли на подпруге. Тонкий, пронзительный голос приказал:

– Стой на месте, незнакомец!

Чейз опустил руки по швам и осторожно повернул голову. В нескольких шагах от него стоял старик с ружьем, нацеленным прямо ему в спину. Его лицо было смуглым и морщинистым, как кусок старой кожи, усы его шевелились.

– Что ты делаешь в моем лесу? – проворчал старик.

Чейз хотел повернуться, но его остановил звук взводимого курка.

– Я не знаю никакого хозяина этих мест. С утра хожу здесь и ищу новые места для капканов.– Чейз сердился сам на себя за то, что позволил старику держать себя на мушке. Он так задумался о своей зеленоглазой красавице, что он не замечал, что происходит вокруг.

– Так ты охотник? – голос не был уже враждебным.– Я так и подумал, но решил проверить. Когда человек живет в одиночку, он не может быть излишне доверчив. Ты можешь повернуться теперь!

Чейз осторожно повернулся лицом к старику и стоял спокойно под его пристальным наблюдением. Когда тот, казалось, уверился, что ему не будет причинено вреда, то подошел ближе и подал свою натруженную руку Чейзу.

– Вилл Дэниэлс мое имя.

– Чейз Донлин.– Их руки встретились в крепком пожатии.

– Я собираюсь сделать привал, – сказал Чейз, – если ты не возражаешь. Я уеду с первыми лучами солнца.

– Нет необходимости спать здесь на земле. У меня есть довольно хорошая, мягкая кровать, которой ты можешь пользоваться.

Когда Чейз посмотрел нерешительно, старик добавил с тревожной ноткой в голосе:

– Мне приятно будет поговорить с белым человеком. Я совершенно устал от пустых разговоров с индейцами и пустой болтовни ребенка.

– У тебя есть ребенок! – Чейз не смог сдержать удивления в голосе.

– Да. Самое дикое создание, которое ты когда-либо встречал.

Чейз спрятал усмешку. В словах старого Дэниэла звучали гордость и любовь, хотя он сказал это несколько ворчливо.

– Мне кажется, большинство мальчиков в детстве немножко дикари.

– Да, это верно, но ведь я говорю о девушке. Не могу винить ее в этом, однако. Бедная девочка всю жизнь прожила со мной, никогда не имела хорошего платья или чего-нибудь причудливого, женского. Я сам ничего об этом не знаю.– Помолчав, он прибавил, – да она внешне пока еще мало чем похожа на девушку. Об этом знают только индейцы, что живут по-соседству.

– А как она попала к тебе?

– Мать девочки была из индейского племени, хорошая, порядочная женщина. Мой сын женился на ней семнадцать лет тому назад, и мы жили все вместе в крепкой маленькой хижине, недалеко отсюда.– Выцветшие карие глаза старика помрачнели.– Стар было только три месяца отроду, когда двое незнакомцев остановились в нашем доме. Я понял, что их было двое по отпечаткам копыт, когда вернулся домой. Они убили моего сына, изнасиловали его жену, а потом перерезали ей горло.– Голос старика задрожал.– Но и этого им показалось мало. Они подожгли хижину, в которой оставался ребенок. Я был на охоте, но, благодарение богу, приехал вовремя и вынес Стар из огня. С тех пор мы вместе.

Чейз не знал, что сказать опечаленному старику. Утешительных слов здесь не найдешь.

– Поймали этих мужчин? – спросил он.

– Нет, они словно растворились. Может, уже погорели где-нибудь.

Дэниэл тряхнул плечами, словно отбрасывая печальные воспоминания.

– Скоро стемнеет, нам лучше идти. Посмотрим, что Стар приготовила на ужин.

Ведя Сэмпсона, Чейз следовал за седым человеком, который двигался так тихо, как любой индеец, и очень осторожно. Чейз думал о том ужасе и боли, которые перенес старик, потеряв свою семью за несколько минут.

Он заволновался, будет ли Джеми охранять дом в его отсутствие, уследит ли за Рейган? Чейз в ужасе представил, что с ней может случиться такая же беда, как с невесткой Дэниэла. От этой мысли сердце его заныло.

Конечно, Джеми не должен уехать и оставить ее одну. Ведь он знает об опасности, которую сейчас представляют тилламуки. Ему так захотелось домой. Он был глупым дураком, когда уехал, не сказав Рейган доброго слова. Он понимал, как своим поступком обидел ее. Она очень страдает, а сейчас сердита на него. Похоже, он найдет дверь закрытой, когда вернется.

Тропа, по которой они шли, внезапно сузилась, заставляя внимательно следить, чтобы Сэмпсон не споткнулся. Через некоторое время Дэниэл остановился перед темным отверстием пещеры. Она была так хорошо замаскирована кустами и булыжником, что человек мог пройти мимо сотни раз и не заметить ее.

– Подожди здесь минутку, – сказал старик, потом вошел в темный проход. Вскоре раздался какой-то тяжелый скрежет по камню, вспыхнула спичка. Через несколько секунд тень Дэниэла плясала перед ним, в то время как он сам шел к Чейзу с фонарем в руке.

– Заводи свою лошадь сюда, Донлин, – сказал он. Чейз натянул поводья, двинулся вперед, замечая, что они подходят к бревенчатым воротам. Видимо, это они издавали скрежет, открываясь. Фонарь давал мало света, и Чейз наткнулся на какое-то животное. Он обнаружил, что это был старый мул.

– Это Мейбл. Следи за ее задними ногами, будь осторожен. Она может и зубы тебе выбить. Мы с ней мучаемся уже пятнадцать лет.

– Зачем ты держишь такое опасное животное, раз у тебя есть подросток?

– Странное дело, но для девочки она не опасна, даже любит ее. Стар имеет подход к ней. Я думаю, это потому, что они похожи. Стар тоже бывает упряма, как осел.

Дэниэл указал на широкий загон с одной стороны.

– Это лошадь Стар, ее гордость и радость. Она целую зиму ставила капканы, чтобы собрать деньги. И вот купила лошадь.

– Такой лошадью можно гордиться, – Чейз обошел вокруг животного, разглядывая мышцы, насколько можно было это сделать при тусклом свете. Он мог держать пари, что она выдерживала большую скорость и была вынослива. Возможно, Сэмпсону трудно будет перегнать такое сильное животное. Внучка Вилла, должно быть, большая и сильная, коль сумела приручить такую лошадь.

– Привяжи свою лошадь к одному из колец в стене, – нарушил его размышления Вилл Дэниэл.– Поставь подальше, чтобы не подрались.

Когда Чейз привязал Сэмпсона и снял седло с его спины, хозяин прошел глубже в пещеру и позвал его за собой:

– Проходи в жилую половину, – сказал он через плечо.

– Давно живешь в пещере? – Чейз удивился, что этот суровый седовласый человек избрал себе такое жилище.

– Да. Теперь уже шестнадцать лет. Сначала думал временно, когда выгнал отсюда медведя и поселился с моей крошечной внучкой, – проворчал старик, с трудом открывая другие тяжелые ворота в проходе, где пещера сужалась на ширину не более четырех футов.– Шел дождь, и мне надо было где-то укрыть ребенка.

Тянулись дни, месяцы, а я так был занят внучкой, что сразу не нашел времени построить дом. Пристегну ее ремнями к спине да иду ставить капканы. Ни на что уже и сил потом! не хватает. Когда она немного подросла, у меня стало больше времени, а мы уже как-то полюбили эту пещеру. Девочка привыкла. Это был наш дом.

Чейз пошел за стариком вниз по каменному тоннелю с несколькими поворотами. Вилл продолжал свой рассказ:

– Это даже лучше, чем дом, если хорошо подумать. Здесь нет ветра, а ты знаешь, какие бывают ветра наверху. А потом, когда начинаются сильные бури, нет более безопасного места, чем в пещере. Стар очень любит сидеть у входа в пещеру и наблюдать за зигзагами молний, мелькающих между деревьями. Знает, что она недосягаема. Конечно, зимой нас часто заносит снегом. Я всегда храню лопату здесь.

Вилл остановился и присел, повернувшись к Чейзу.

– Ну что ты скажешь?

Чейз оценивающе осмотрел большую, почти квадратную комнату. Заходящее солнце затопило ее светом, создавая уют, пол был покрыт шкурами медведя и пантеры, стены увешаны цветным плетеным ковриком.

В центре комнаты возвышалась большая каменная стена высотой около двух футов с выступом. Внутри круглого камина сверкали красные угли. Дым выходил через щель в стене. С одной стороны над камином висел черный котелок.

Возле огня стояло кресло-качалка ручной работы из сосновых прутьев, связанных кожаными полосками. Два стула были обиты яркими индейскими покрывалами. Глаза Чейза задержались на северной стене комнаты. Там стоял длинный узкий стол со скамейками с каждой стороны. В центре стола стояла ваза с цветами. Чейз взглянул на седого, старого Вилла. Конечно, не он собирал цветы. Видно, здесь порядок наводила его внучка.

Когда Чейз обнаружил две кровати у южной стены, его глаза расширились от изумления. Какое мастерство проявил Вилл при их изготовлении! Он соорудил две рамы правильных размеров для кроватей, потом крепкой веревкой привязал их к потолку на высоте в полтора фунта от пола. Положил что-то вроде самодельных матрасов, сверху положил цветные покрывала.

Вилл увидел ошеломленный взгляд Чейза и рассмеялся.

– Стар называет их кроватями-качалками. Я сделал их на манер колыбели, которую смастерил для Стар, когда мы здесь поселились. Я боялся положить ее спать с собой из страха, что могу придавить крошку. Я не мог положить ее на полу из-за насекомых.– Старик улыбнулся.– А тут удобно, можно толкнуть колыбель и покачать, если она просыпалась ночью.

Эти воспоминания смягчили выражение глаз старика.

– Стар была хорошей малышкой, плакала только тогда, когда хотела есть.

– Как же ты сумел выкормить трехмесячного ребенка?

– О, эта отдельная история. Сядь, отдохни, я расскажу тебе.

Чейз занял одно из кресел-качалок и ждал, что рассказ будет увлекательным. Вилл занял кресло напротив и начал:

– Сначала я взял Стар в индейскую деревушку в двух милях отсюда, чтобы посмотреть, не найдется ли там кормящая мать, чтобы помочь нам. Во всем племени не было ребенка младше года. Но один молодой воин, двоюродный брат Стар, сказал мне, что знает, как поступить, и отправил меня назад в пещеру.– Вилл покачал головой.– Малышка задурила мне всю голову своим криком, пока этот мужчина вернулся. Он привел мне козу. Оказывается, бегал куда-то миль за пять и украл ее. Она была сытой, ее вымя было наполнено жирным молоком. Но ни он, ни я никогда не доили ни корову, ни козу. Но Красный Лис видел, как фермер доил своих коз, и знал, что нужно поставить животное на что-то высокое. Он поставил козу на плоский камень, потом обвязал блеющее животное веревкой вокруг шеи и сказал мне:

– Дои, а я буду держать!

У меня не было даже ведра, только банка, которую я опустошил во время обеда. Когда я брал ее в комнате, лицо Стар было красным, как свекла, от крика. Я понял, что должен молоко добыть немедленно от этой проклятой козы.

Я присел на корточки около нее и попробовал доить.

– Бледнолицый глупец! – кричал на меня Красный Лис, – сжимай ладонь, перебирай пальцами!

Стар громко кричала, я нервничал, у меня ничего не получалось. Я швырнул банку и крикнул индейцу:

– Если так много понимаешь, сам подои эту козу! Он мне ответил высокомерно:

– Воин не делает женской работы.

Мне хотелось схватить его томагавк и содрать с него самого кожу. Но я, конечно, в душе был благодарен ему за то, что он добыл козу. Опять я принялся за дело. В конце концов струя молока ударила в жестяную банку со звенящим звуком.

Потом встал вопрос – как кормить крошку? Красный Лис вытащил из-за пояса штанов бутылку из-под виски. Палил в нее молока. А пока я бестолково соображал, как поить ребенка, он достал кусок мягкой оленьей кожи, похожий на женский сосок, и прикрепил его на горлышке бутылки.

– Женщины делают так, когда у них нет своего молока, – объяснил он мне.

Стар мгновенно схватила эту самодельную соску и опустошила ее до дна.

– Да, человек может всё придумать, если нужда заставит, – сказал Чейз не столько старику, сколько самому себе.

– Только не надо сдаваться, – согласился Вилл.– Я поставлю котелок с мясом на угли, разогреем ужин, выпьем по глотку виски. Скоро придет Стар домой, и мы будем ужинать.

– Где ты брал виски? – спросил Чейз, попробовав жгучий напиток.

– С обратной стороны холмов, в миле отсюда, там есть стоянка для торговли пушниной. Я там всегда пополняю свои запасы. Я храню спиртное для медицинских целей, много не пью. Мне нужно быть всегда настороже, ради безопасности Стар.

Он поставил свой полупустой стакан на пол, рядом с креслом. Потом, вздохнув, сказал:

– С годами стало сердце шалить. Иногда мне кажется, что старый маятник останавливается на время, как будто устал и хочет отдохнуть немного. И когда я чувствую это и жду, начнет ли биться снова, меня до смерти пугает мысль о том, что Стар останется здесь одна.

Вилл замолчал и сидел, задумчиво глядя в огонь, а Чейз понемногу отпивал виски из своего стакана. Он удивился, когда старик спросил:

– Ты женат, Донлин? Лицо Чейза просветлело.

– Женюсь, как только вернусь домой.

– Не захочешь другую женщину?

– Нет, моя Рейган лучше всех других женщин. Старик встал и пошел к выходу. Он постоял несколько секунд, повернув голову, словно прислушиваясь. Потом вернулся к огню и снова сел.

– Стар где-то в полумиле отсюда. Я хочу поговорить с тобой, пока она не вернулась.

– Говори, – Чейз поставил свой пустой стакан на пол.

– Я прошу тебя взять Стар с собой, когда ты будешь уезжать завтра утром.

Чейз вздрогнул, будто в него выстрелили.

– Ты это серьезно?

– Абсолютно серьезно. Я говорил тебе о своем больном сердце. Что будет с девочкой, если я умру? Она дикая, своенравная. Эта мысль мучает меня уже целый год. Я беспокоюсь, как она сможет позаботиться о себе? Не хочу, чтобы она жила со своими родственниками индейцами. А о цивилизации она ничего не знает. Одна она будет чувствовать себя, как испуганное животное, внезапно появившееся в толпе незнакомых людей. Боюсь, что если она останется здесь незащищенной, то какой-нибудь мужчина будет домогаться ее и обесчестит.