- Да, но у нас теперь есть потрясающий способ! - восхитилась Беатрис. - Он просто неправдоподобно всемогущ! Мы можем использовать его как божью весть, как чудо!
      - Я видел на мониторах, что все становища келпа на планете полыхают огнями, - перебил ее Мак. - Так, значит, это происходит на самом деле?
      - Да, - кивнула Криста, - так и есть.
      - Но в таком случае внимание всего мира сейчас приковано к этому феномену, верно? Любой бросит все дела ради того, чтобы хоть недолго поглазеть на такие чудеса.
      - Мои люди не глазеют, а любуются, - раздался из-за световой завесы новый голос. - Они бежали из Калалоча в панике, а теперь стоят и насмотреться не могут.
      И свет вновь сгустился в тень и, в один миг обретя трехмерность, оказался молодым мускулистым рыжеволосым мужчиной. И хотя Беатрис впервые в жизни увидела Калеба Нортон-Ванга, она в ту же секунду осознала, что знает всю его прошлую жизнь так же хорошо, как он знает все о ней. А в следующую секунду поняла, что и Мака с Кристой Гэлли это касается.
      "Теперь они все обо мне знают", - подумала Беатрис, и улыбка Мака подтвердила то, что в данную минуту он слышал и разделял ее мысли.
      - Теперь мы все части Авааты, - объявила Криста Гэлли. - Как, впрочем, и многие другие. Но мы с вами флагманы. Вы, доктор Макинтош, до сих пор считали, что я лишь кукла, созданная келпом. До сегодняшнего дня я сама не знала своей истории. Жизнью своей я обязана Аваате, рождением - человеку, а чувством ответственности и за того, и за другого - им обоим. Разве ныне мы не обладаем общим сознанием?
      - Так и есть, - согласно кивнула Беатрис. - Но Флэттери необходимо остановить. Необходимо остановить развязанные им братоубийственные войны. Но сумеем ли мы справиться, не спровоцировав новые смерти?
      Она запнулась, вновь переживая свое противоборство с Неви на пляже. И вдруг ей открылась еще одна прежде не использованная возможность, дарованная все той же Аваатой: все они могли говорить одновременно, и тем не менее она успевала услышать каждого в отдельности и мысленно обработать информацию.
      Калеб: - Я могу говорить посредством келпа со всеми своими сторонниками... Вспомните, что вытворяла Аваата, когда Неви искал вас. Да кто сумеет устоять перед суперголограммой на все небо?
      Криста Гэлли: - Я вовсе не собиралась сражаться с Неви. Я присутствовала там как свидетельница - не более того. Это все дело рук Рико и Авааты. Но, заметьте, ни один из них не использовал другого для достижения своих целей.
      Калеб: - Принимаю ваши комментарии (легкий поклон) и прошу сообщить мне, как можно поскорее договориться с Аваатой.
      Криста: - Мы сами начали с того, что просто искали с ней контакт. У каждого из нас были свои причины, но все они привели нас на одну тропу. Там, где есть келп, Аваата может проецировать все, что ей вздумается. И, как вы уже успели убедиться, получается у нее отменно - мы не просто голопроекции, мы можем коснуться друг друга и ощутить прикосновение!
      Мак: - Наша главная проблема - Флэттери. С ним и раньше-то было нелегко договориться, а теперь, когда он почувствовал себя императором целой планеты, он возомнил, что имеет исключительное право на судьбоносные решения. Он параноик, а это значит, что он окружил себя капканами и ловушками на случай внезапной атаки. И не стоит забывать о том, что он профессиональный психоаналитик. И наверняка сумел создать не только физический пояс защиты, но и психологический. Однако, если он умрет, вместе с ним умрут и Аваата, и все люди на планете. А значит, мы не можем позволить ему удариться в панику и натворить невесть чего.
      Калеб: - А почему бы Аваате не покорить его, как она... покорила нас? Он вовсе не похож на типичного самоубийцу, а значит, у нас еще есть время.
      Криста: - Ты спрашиваешь, почему Аваата не может включить его в себя, как включила нас? Но у него нет ни одного гена келпа. Сама материя его отторгнет.
      Калеб: - А если она его притянет?
      Беатрис: - Или келп потянется к нему? Это вполне возможно. Есть ведь еще и заваатане...
      - Да! - прогудел хор голосов со всех сторон. - Да, еще есть и заваатане...
      И тут световой занавес раздвинулся, и Беатрис увидела под ногами измученный, исстрадавшийся Калалоч. Она плыла над ним на огромной высоте, подгоняемая порывами свежего ветра.
      - О Беатрис, ты вошла в контакт с дирижабликом! - прозвенел рядом голос Кристы. - Да воссоединим мы руки в Аваате, чтобы отправиться вместе с ней.
      Беатрис уже совсем не чувствовала своего тела, растворившегося в серебристом сиянии, однако явно ощущала ласковое пожатие Мака и твердую руку Калеба, взявших ее за руки. Но все это было где-то далеко, на втором плане. Главным сейчас было ее вольное парение над резиденцией Флэттери.
      А за ней плыли еще три дирижаблика, и все они расправили паруса в традиционном приветствии.
      Она направилась прямиком к тому месту, что еще хранило следы недавнего взрыва других дирижабликов. По руинам ползали сотни людей, но большинство из них были одеты в форму персональной охраны Флэттери.
      - Мы должны добраться до Флэттери раньше всех других, - прозвенел голос Кристы. - Если его убьют, ни для кого из нас не останется ни малейшей надежды.
      Беатрис стравила воздух из пузыря и плавными кругами пошла на посадку. Кое-кто из людей поднял голову. Но ни один и не подумал не только стрелять в нее, но даже целиться.
      "Все на поверхности планеты теперь едины, - подумала она. - Взрыв дирижаблика - это самоубийство. И все это понимают".
      Но ведь у Флэттери вполне могли остаться верные солдаты. А если это засевшие в горах снайперы?
      Опустившись почти до двухсот метров над бывшей Теплицей, Беатрис только сейчас заметила несколько десятков снующих туда-сюда людей в оранжевых комбинезонах. Их было больше сотни, и все они принадлежали... к заваатанскому клану дирижабликов. Монахи разыскивали гнезда нагульников и помечали их оранжевыми флажками.
      "Но ведь таким образом они показывают людям подземные ходы в резиденцию Флэттери. Нам нужно попасть туда прежде них".
      - Отлично! - раздался рядом ликующий голос Мака. - Даже если мы не сумеем его отловить, он полезет по одному из своих тайных туннелей. Вот тут-то мы его и перехватим и направим прямо в бархатные лапки Авааты!
      Остальные три дирижаблика, плывшие метрах в пятнадцати позади Беатрис, тоже были гигантами и тащили в щупальцах куски базальта для балласта.
      Отсюда, сверху, открывался отличный обзор. И она видела одуревшие от чувства свободы стада домашнего скота Флэттери. Экзотические, легендарные животные с Земли. Их кормили и лелеяли в ущерб голодающим, и все же Беатрис ни на секунду не пожалела, что животные спаслись.
      "Найдутся люди, которые сумеют позаботиться о них не хуже Флэттери, подумала она. - Бен, как всегда, был прав: это не столько склад живой пищи, сколько бесценный банк генов".
      Она плыла уже так низко над землей, что не могла не заметить машущих ей руками и выкрикивающих приветствия монахов в оранжевых комбинезонах. Кончики ее длиннейших щупалец коснулись верхушек вихи, и ей не понравилось это ощущение. Но все же даже так близко к земле, где возможность маневрирования была существенно снижена, ее дирижаблик не испытывал ни страха, ни сомнений.
      "Не пугайся, человек, - тут же донесся до нее беззвучный шепот Авааты. - Пусть конец этого мешка со спорами послужит сигналом начала нашей общей жизни на Пандоре".
      - Что ты называешь концом?
      "В отличие от людей мы разрушаем себя. Без инициирующего огня наши споры разносит ветер, но они бесплодны, ибо ничто не спалило их оболочку".
      - То есть ты хочешь сказать, что, пока не взорвешься, твои споры стерильны?
      "Да. Нам не хватает сил на регенерацию. Но отныне я буду жить еще и в тебе... А теперь поспеши. И остальные тоже должны поторопиться. Найдите для каждого щупальца свой ход и разыщите Флэттери. И тогда Аваата... Аваата..."
      Беатрис показалось, что балластный камень рухнул ей на грудь - так закололо сердце. Она медленно погрузила свои щупальца - одно за другим - в норы, помеченные заваатанами. Остальные три дирижаблика шумно выпускали водород из своих мешков где-то рядом.
      - И на что это похоже, с их точки зрения? - спросила она у остальных. - На мать, которая душит своего ребенка, чтобы он криком не выдал всю деревню?
      И она вновь полностью погрузилась в чувства дирижаблика. Десять щупалец - это как десять пар глаз. Шкура умирающего воздухоплавателя слегка флуоресцировала, и люди, суетящиеся внизу, при этом свете напоминали крыс, мечущихся в закрытой комнате. Навстречу ей устремились взгляды. И не только взгляды - но и острые, как иглы, зубы. Но ее щупальца упорно продолжали лезть в норы, несмотря на боль от укусов и на ссадины от рытья.
      - Я не могу! - истерически воскликнула Беатрис. - Они кусают меня прямо в лицо! Эти отвратительные маленькие твари, они...
      - Послушай меня, Беатрис, - раздался сбоку спокойный голос Мака.
      Но ведь он, хоть и был рядом, не мог видеть этих... гадостных созданий, которые грызут и грызут, впиваются и впиваются... Она даже глаза закрыть не может, потому что дирижаблик имеет столько глаз, что их не закроешь все разом...
      - Беатрис, ответь мне, - взмолился Мак. - Прошу тебя, не исчезай. Я здесь, рядом. Мы все рядом. Мы все держимся за руки, и нас ведет Аваата. А ты сейчас находишься на орбите и сжимаешь в ладони несколько листьев. Неужели ты не чувствуешь, что я с тобой? Я рядом с тобой!
      Мака сменила Аваата, но ее голос был похож на голос Алисы Марш: "Помни, что ты держишься за руки, даже если не ощущаешь этого. И когда ты повествуешь о своем, напомни другим, что все вы держитесь за руки. Пожатие двух рук не менее значимый символ, чем сжатая в кулак одна рука. Выбирай, куда ты пойдешь. Аваата одним прикосновением обучает тебя. Она использует для этого химические соединения. Иные называют ее способ учебоинъекцией. Но человечество выживет только в том случае, если сохранит память о своих мифах, легендах и символах".
      Беатрис чувствовала присутствие Мака. И прежде давивший на грудь камень куда-то делся. Теперь она дышала в полную силу и дивилась тому, что, оказывается, дирижаблики тоже дышат!
      "Мы... скорее похожи на вас, чем не похожи... - прошелестел в мозгу голос кого-то очень родного. - Мне очень нравится о-очччень глубокий вдох... когда ты настолько свободен, чтобы успеть его сделать..."
      А бегуны-нагульники времени даром не теряли - они грызли, ели, обкусывали... и ее лицо саднило от укусов...
      - Они грызут щупальца дирижаблика, - напомнил ей голос.
      - Я приземляюсь, - сообщила Криста Гэлли.
      - Я тоже, - отозвался Калеб. - А теперь хватаем его за задницу!
      Норы были все же слишком узкими, чтобы бегуны могли применить свой излюбленный маневр и напасть все скопом. А сверху на них давила масса щупалец дирижаблика, и все, на что они были способны, это вернуться на метр-два назад и укусить незваного гостя побольнее. Беатрис погрузила десять щупалец в норы в камне почти наполовину, как вдруг ощутила, что добралась до пустого пространства. И там она увидела такое... Даже изгрызенные до мышц щупальца были способны видеть. И они рассказали ей о...
      Из ее груди вырвался вздох восхищения.
      Сад был невероятно прекрасен, и Беатрис в первое мгновение подумала, что это бред умирающего дирижаблика. Но движение ринувшихся в заросли испуганных реальных животных вернуло ее на землю. Точнее - под землю. Она слышала стоны своих попутчиков, все еще пробиравшихся сквозь норы нагульников, и всеми силами пыталась успокоить их, концентрируя внимание на самом прекрасном в ее жизни саде.
      - Вы уже почти у цели, - шептали ее губы. - Не сдавайтесь, вы почти у цели.
      Ее израненные щупальца (а может, лицо) нежно гладила листва неведомых деревьев. Стены пещеры были сплошь покрыты ковром вьющихся растений и мягчайшего моха. Она не могла остановить изливавшийся из нее поток света, даже если бы захотела.
      До нее словно издалека доносились крики. Кричал мужчина, чьи руки были съедены бегунами до костей. Беатриса тут же увидела его. Он был старше ее и пытался загнать взбудораженных бегунов в свой сачок. А уже в следующую секунду его захлестнула лавина копошащихся телец, и крики о помощи заглушило шуршание жвал.
      Тут же на готовенькое явилась парочка крупных кошек. Но хотя они были сильнее и больше рвачей, это им не помогло. Да и кто мог противостоять бесконечному потоку изливающихся из тридцати ближайших нор нагульников? Даже солдаты с лазерниками явились в их царстве на мгновение - и вот их уже не стало. Правда, оружие осталось в целости и сохранности - бегунам пласталь не по вкусу.
      И тут из пруда в центре сада вынырнула амфибия, которая не могла принадлежать никому, кроме Флэттери. "Вынырнула" - это мягко сказано: она выскочила на поверхность, словно получила под водой хорошего пинка. Беатрис поняла, что ей здесь больше делать нечего. Лучше вернуться в нежные светлые объятия Алисы Марш, чем смотреть на всякие ужасы!
      Фердинанд Арагонский... всегда
      замышлял и исполнял великие деяния,
      наполнявшие души его подданных
      трепетом и восторгом и требовавшие
      всех их сил. Одна затея вырастала из
      предшествующей с такой быстротой, что
      у приближенных короля не оставалось
      времени строить против него заговоры.
      Макиавелли, "Государь"
      Наверху продолжались бои, и Флэттери отправил всех еще остававшихся ему верными охранников на защиту верхних бункеров, а самых надежных людей собрал на охрану входа в Кущи. Помещение, правда, тесновато, но попасть в него было почти невозможно, и он мог там спокойно дожидаться результатов сражений.
      - Здесь мы можем отсидеться, наблюдая за всем, что происходит наверху, - сказал он Марте. - Пожары постепенно погаснут, люди настолько устанут, что будут не в силах даже поднять лазерники, - вот тогда-то мы и разберемся, кто есть кто. К тому же скоро стемнеет, а ночью вряд ли кому-нибудь захочется здесь находиться - периметр-то поврежден.
      При одной мысли о демонах Флэттери пробрала дрожь, но он был уверен, что и Марта, и другие еще сохранившие ему верность люди остались с ним не из-за страха перед ночными тварями: они все еще верили директору и считали, что он спасает Пандору от хаоса. Здесь, под землей, у всех слегка кружились головы - на Пандоре многие страдали клаустрофобией.
      Флэттери отметил, что, даже несмотря на это, его люди довольно неплохо держатся. Но, вернувшись к себе в Кущи, он запер входной люк на все запоры.
      "Если потребуется сидеть в осаде долго, придется забрать их всех с собой. Но чем позже это произойдет, тем лучше".
      За всю жизнь, начиная с Лунбазы, у Флэттери не было столь защищенного и уютного жилища - разве что его гробница на "Землянине". Тогда он слишком хорошо узнал, что полное, абсолютное одиночество ничем не лучше смерти. И, лишь усвоив это, понял, что готов к работе каппелан-психиатра. Да и кто лучше него, прошедшего специальное обучение, мог понять иной, чуждый человеку искусственный разум? На Лунбазе приняли верное решение. И Флэттери искренне гордился этим.
      "Гордыня - ступенька на пути к падению...", - прошептал кто-то в его голове, и Флэттери, вздрогнув, прогнал эту мысль.
      Возможно, в этой истории с келпом он и совершил какие-то ошибки, но... Келп был ему необходим, и не только ему - всей Пандоре, так что оставлять его в живых или нет - даже вопроса такого не могло возникнуть. Первый капеллан-психиатр Пандоры приказал его уничтожить, в результате чего едва не погибла вся планета с теми, кто ее населял. Создание Службы контроля над течениями и "прополка" келпа были делом достаточно рискованным, так как люди не имели возможности контролировать поведение всех водорослей. Лет десять назад пришлось отказаться от опеки ряда становищ и сконцентрироваться только на контроле прибрежной зоны, чтобы худо-бедно обеспечивать торговые пути.
      А потом, пять лет назад, в его жизнь вошла Криста Гэлли. Он с самого начала подозревал в ней агента келпа. С одной стороны, ему нужно было убедиться в этом окончательно, с другой - он инстинктивно избегал любого прямого контакта со всем, что связано с келпом. Хромосомы у девушки оказались вполне человеческими. А потом лаборантка, проводившая анализ, умерла от воздействия токсинов, и ее смерть положила начала слухам о "смертельном прикосновении Кристы Гэлли". И он уж постарался сделать все, чтобы эти слухи периодически получали фактическое подтверждение. Такие слухи охраняли ее лучше целой армии охранников.
      "Вовремя пущенный слух - неоценимое средство воздействия на массы как в религии, так и в политике", - усмехнулся Флэттери.
      Несмотря на то что на поверхности еще шел бой, Флэттери чувствовал себя довольно спокойно: он все еще был уверен в том, что ему удастся удержать ситуацию под контролем.
      "Ну что ж, зато утрясется проблема с перенаселением, - промурлыкал он. - Старина Томас Мальтус вновь выходит на арену".
      Всех, кто сражался против него, ожидает голод - это так просто! В своих руках он сосредоточил все ресурсы мира и потому мог позволить себе ждать сколько угодно. Отсюда, из этого бункера, он имел доступ к трем самым крупным на планете продовольственным складам, где хранилось столько провианта, что можно было в течение десяти лет кормить пять тысяч человек. Конечно, фруктов и овощей в Кущах столько не вырастишь, но для самых приближенных хватит. Оставалось только набраться терпения и ждать.
      Но тут из пруда до Флэттери донеслось слабое шипение, и ему стало слегка не по себе - здесь, в его личном бункере, не может быть никаких необъяснимых явлений. Затем почти сразу над головой раздалось тоненькое попискивание и завыла сирена тревоги. Большинство сенсоров наверху уже погибли во время пожара или были погребены под руинами, а контролирующие гнезда бегунов датчики давали не изображение, а сразу сирену. Флэттери активизировал систему безопасности, и посвистывание заполнило весь бункер.
      - Что случилось? Здесь указано, что опасность на уровне А?
      - Атака нагульников, - ответил дежурный. - Они охраняют уровень А и сами чаще всего на него проникают, пытаясь прорваться на нижние уровни. Но сейчас их больше, чем обычно, и сегодня они забрались глубже, чем всегда.
      - А этот писк? Он все громче!
      - Так их же там вон сколько! Обычное дело, - ответил дежурный, но, взглянув на датчики, нахмурился и прикусил губу. - Да, похоже, они упорно ползут сюда.
      - Взрывайте ловушки.
      Дежурный нажал красную кнопку на консоли, и писк превратился в жуткий вопль, полный боли и страха. Тут же в стене рядом с входным люком возникла трещина, и в нее полезли несколько десятков нагульников.
      - Вам следует здесь немедленно навести порядок - не будем же мы их разводить в Кущах...
      - Это еще не все, - сказал охранник. - Теперь, когда они прорвались, их так просто не остановишь. Боюсь, мне понадобится помощь.
      - Мы не можем держать на охране Кущей больше необходимого минимума людей. Это вы занимались системой расселения тварей и некогда гарантировали абсолютную безопасность, так что выпутывайтесь сами! И немедленно наведите порядок!
      - Есть, сэр! - Охранник ссутулился, вздохнул и поднял лазерник. - Но их здесь чертова уйма. Мне хоть бы патронов еще!
      И, не дождавшись ответа, направился в сторону пруда, где уже кишмя кишели буроватые пищащие твари. Прямо над ними из кустов вырывался странный белый свет и точно такой же струился из трещины возле люка.
      - Мне это не нравится! - воскликнул Флэттери. - А что ваши датчики говорят по поводу этого?
      Охранник пробежался нервными пальцами по всем вживленным в лицо имплантантам и потерянно опустил руки:
      - Ничего не работает. Все датчики обесточены. Рядом с Флэттери истошно завопил Архангел, и только
      сейчас всесильный директор осознал, что дело гораздо серьезнее, чем несколько забредших в сад бегунов. Они прибывали уже сотнями и нисколько не боялись людей.
      - Стреляй, - грустно сказал Флэттери охраннику, - а я подкину им еще пару огненных сюрпризов.
      К тому времени, когда он открыл люк и позвал на помощь, все Кущи уже были залиты потоками света. Флэттери добежал до амфибии, нырнул в люк и задраил его за собой.
      Проверив наличие горючего и действие автоматики, он уже собрался приступить к погружению, как вспомнил, что не отдал швартовы. Флэттери поискал глазами на берегу охранника, и тот прямо у него на глазах рухнул на землю и исчез под копошащейся мохнатой массой бегунов, словно под огромной шубой. А еще через несколько мгновений "шуба" развалилась на клочки и расползлась во всех направлениях, оставив на земле лазерник, окровавленные остатки формы и обглоданные добела кости. Архангела тоже нигде не было видно. Флэттери вспомнил о вызванных на подмогу пяти охранниках. "Для того чтобы закрыть люк за ними снаружи, много ума не надо. Если им не удастся справиться с этим нашествием, то..." - и Флэттери мрачно усмехнулся.
      Но охрана оказалась на высоте и сумела отогнать тварей от пруда так далеко, что Флэттери отважился вылезти на берег и самолично отдать швартовы. Теперь у него оставался только один путь - нырнуть поглубже под Кущи и затаиться. Сияние крутом стало уже таким ярким, что директор с трудом разбирал данные на дисплеях. Он был уверен, что это какое-то новое оружие, изобретенное Тенями.
      - Отребье всех мастей, - злобно прошипел он. - И почему они не хотят успокоиться? Неужели все же догадались, что я собираюсь удрать с этой планеты?
      И тут он заметил повисшие в воздухе на фоне ослепительно серебристого сияния лица Кристы Гэлли, Беатрис Татуш, Дварфа Макинтоша и еще какого-то юного незнакомца. Флэттери помотал головой, чтобы избавиться от наваждения, и вновь склонился над аппаратурой. Лишь оказавшись под водой, он вздохнул свободно. Да, пахло в лодке не цветочками, как в Кущах, но для Флэттери это был запах свободы.
      Он намеревался переждать всю эту заваруху в водах своей персональной лагуны. Запас пищи на борту был рассчитан на экипаж из шести человек - ему этого может хватить на месяц, а горючее амфибия сама производит из морской воды - так что сидеть в ней можно до тех пор, пока мембраны держат. Сделанные по островитянскому методу из келпоткани, они уже двести лет использовались в навигации и доказали свою надежность. Такая мембрана могла и пятьдесят лет прослужить.
      Но свет на поверхности пруда становился все интенсивнее, и внутри поднялось легкое волнение. Флэттери подумал о том, что придется выходить на открытую воду, руководствуясь лишь показаниями аппаратуры, а не по удобному защищенному келпопроводу, и ощутил, как у него пересохло во рту.
      - Поплыву в космопорт, - вслух произнес он. - Челнок подготовят к полету всего за три часа.
      Амфибия медленно плыла в подводном туннеле, и впереди простиралось мерцающее россыпью огоньков древнее становище.
      "Ну и что случилось с артиллерией? Почему она так и не разбомбила этот келп, хоть я и приказал?"
      Переливающиеся синие и красные огоньки, мигающие в океанской глубине, почему-то напугали его даже больше, чем залившее Кущи серебристое сияние. А Флэттери очень не любил испытывать чувство страха.
      "А что, если эти идиоты начнут палить прямо сейчас? Тогда я, считай, труп".
      Впервые изменив своей вечной уравновешенности, Флэттери позволил страху перерасти в злость и устремился к келпу.
      После того как Контроль перестал воздействовать на келп, прибрежные воды успокоились, и двигаться в них было довольно легко. Флэттери тоже начал успокаиваться - теперь его настораживала лишь странная, пронизывающая воду пульсация, начавшаяся еще в Кущах. Подплыв к ведущему в космопорт келпопроводу, Флэттери обнаружил, что тот открыт. Приписав такое неожиданное везение последнему из приказов Контроля, он направил амфибию под укрытие его мощных стен. И лишь оказавшись в центре становища, понял свою ошибку.
      И тут одновременно произошло несколько событий, изрядно поколебавших решимость Флэттери плыть в космопорт. Последний километр он прошел на максимальной скорости, не жалея горючего, и все показания аппаратуры были в норме. Но мотор вдруг неожиданно заглох, амфибия беспомощно повисла в центре становища, а концентрация водорода в кабине резко увеличилась. Мембраны очистки воздуха работали, но уже на пределе.
      "Я болтаюсь посреди келпа без горючего, а мои очистные мембраны вместо кислорода фильтруют из воды водород!"
      Флэттери изо всех сил пытался мыслить логически, потому что это было единственным, что удерживало его от подступавшей к горлу истерики. Можно, конечно, попытаться выплыть, скидывая балласт, но надолго такого способа движения не хватит. Связи у него нет, точнее, она молчит. Он почувствовал себя так, словно его амфибию втягивало в черную дыру и ждать помощи было неоткуда.
      "Это все штучки келпа, - подумал директор. - Он во все времена умел глушить нашу связь".
      Вот когда он пожалел, что относился к келпу слишком мягко. Келп облегчал его жизнь, и Флэттери позволял водорослям распускаться пышным цветом, не замечая, что они выходят из-под его контроля.
      "Нет, человек келпу не товарищ! - подумал он и зевнул. - Ну вот, уже надышался..."
      Перепугавшись до смерти, он испытал новый всплеск активности и заметался в поисках спасения. К счастью, кислорода в кабине было еще достаточно, чтобы голова работала ясно. Флэттери проверил электромотор и обнаружил, что заряда в батареях не хватит ни на движение, ни на сбрасывание балласта.
      "Этот чертов келп высасывает из меня жизнь капля за каплей!"
      Все, что он мог, это удерживать амфибию в двадцати метрах от поверхности и не давать ей погрузиться глубже. Аппаратура точно сошла с ума, и по датчикам уже ничего нельзя было понять. На море спускалась ночь, и серебристое зеркало поверхности над головой постепенно темнело. Зато внизу стебли келпа постепенно начали светиться все тем же серебристо-белым сиянием, что и в Кущах.
      - Это все проделки Теней! - взревел Флэттери. - Это саботаж! Вы еще пожалеете!
      И тут амфибию залили ярчайшие потоки света, окутавшие ее сверкающей сферой. Даже зажмурившись и закрыв глаза ладонями, Флэттери продолжал ощущать сквозь веки ослепительную, почти материальную белизну, на фоне которой, словно алая музыка, текли ручейки нескольких голосов.
      Над люком загорелась лампочка, взвыла сирена, и механический голос сообщил: "Герметизация кабины нарушена, прошу воспользоваться респиратором..."
      Давно она уже квакает? Он не помнил. Он помнил другое...
      Свет.
      А потом женский голос. Очень хорошо знакомый ему женский голос... Но не Кристы Гэлли... Сирена взвыла в последний раз, и лампочка взорвалась.
      Флэттери помотал головой и простонал:
      - Воздуха!
      Звук собственного голоса вытолкнул его из начинавшегося уже бреда, и Флэттери изо всех сил пополз к шкафу со скафандрами. Первым делом он прижал к лицу загубник и включил подачу воздуха из баллона. И хотя руки у него ходили ходуном, он был счастлив, что дышит.
      - Ну, я еще покажу им, кто здесь хозяин! - злобно подумал он.
      Чувствуя, как в кровь начинает поступать адреналин, Флэттери вспомнил старую островитянскую пословицу: "Не дразни рвача-врага, коли жизнь дорога".
      "Вот я и есть сейчас рвач, и у меня еще достаточно сил".
      Директор бормотал эти фразы, пока не почувствовал, что дыхание окончательно выровнялось, и тогда он злобно крикнул прямо в респиратор:
      - Чего вы от меня хотите?! Если вы меня убьете, то все умрете тоже. Вы все сдохнете! Все!
      Его дыхание затуманило плаз скафандра, но заливающее кабину сияние не стало тусклее. Наоборот, каждая осевшая капелька засверкала, и Флэттери показалось, что каждая из них - лицо. Сотни крошечных лиц глядели ему прямо в глаза.
      "Да, убийство - это твой метод. Мы предпочитаем другие".
      От звука этого тихого, раздавшегося прямо в голове голоса по всему телу Флэттери пошли мурашки: теперь он его узнал. Этот неповторимый тембр и типичный для Лунбазы акцент могли принадлежать только Алисе Марш - его коллеге по первому экипажу. И (по крайней мере какое-то время) она была для него больше, чем просто коллега. Но ведь это не может быть Алиса, ведь она же... Нет, не мертва, но все-таки...
      - Так что... что здесь происходит?
      Флэттери услышал характерный шорох стеблей и листьев келпа и понял, что они оплетают кораблик. А затем один из стеблей проник прямо сквозь сияющий белым плаз кабины, и Флэттери почувствовал, что не может оторвать от него глаз, что бы кругом ни творилось. Амфибия дернулась, забилась, и послышался треск отдираемой обшивки. Флэттери в последнюю секунду успел застегнуть скафандр и потянулся за лазерниками, но передумал и прихватил еще пару баллонов с кислородом.
      "Ты можешь продолжать борьбу, если хочешь, - вновь раздался голос Алисы. - Тебя никто не станет убивать. Мы не причиним тебе ни малейшего вреда".
      Официальная версия гибели Алисы гласила, что она попала в аварию на подводной станции. Теперь же у Флэттери перед глазами поплыли картины из ее жизни, и он узнал ее самый большой секрет. И его ледяное сердце затрепетало от страха.
      Алиса тогда отправилась проводить подводные эксперименты с неприрученным келпом. План исследований был рассчитан на полгода, но она знала, что может работать и девять, и десять месяцев. К тому времени Флэттери уже надоела их связь, и Алиса это чувствовала. Но если бы он узнал, что она беременна, то заставил бы ее избавиться от ребенка - в этом она была твердо уверена. А возможно, избавился бы и от нее: ни один из десяти тысяч клонов не смел и надеяться иметь детей. И не исключено, что Алиса, Флэттери и Макинтош были последними во всей вселенной выжившими клонами из прежнего большого экипажа.
      Мальчика взяла на воспитание семья Брудов. Его назвали Юрием, и первые два года жизни он провел на подводной станции, где кроме него жили еще четырнадцать взрослых.
      Флэттери прикрыл глаза, стараясь отдалиться от воспоминаний Алисы.
      "Всего-то у нас и было с ней... Мы же только там, на Лунбазе..."