Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Фактор вознесения (Пандора - 3)

ModernLib.Net / Херберт Фрэнк / Фактор вознесения (Пандора - 3) - Чтение (стр. 6)
Автор: Херберт Фрэнк
Жанр:

 

 


      "Хоть это-то их остудит, - подумал он. - Правда, ненадолго".
      - Шагай потише, - прошептал Рико Кристе. - Ты же беременна и устала, да к тому же уже сутки ничего не ела.
      Последнее полностью соответствовало истине. Рико вспомнил, как часто голодал в детстве. А вот интересно, Криста Гэлли или директор хоть раз в жизни ложились спать натощак? Они-то с Беном ложились, не раз и не два. Правда, в последние годы это случалось только потому, что они много работали и попросту не успевали толком поесть. Но когда Рико был "мутью" (как презрительно называли островитян), то недоедал постоянно.
      Глянув туда, где заканчивались границы лагеря беженцев и начиналась ограда городка работников проекта, Рико заметил расположившуюся в ожидании толпы на небольшой поросшей травой лужайке группу охранников на персональных черных мобилях. Они пока не предпринимали никаких действий, очевидно, ожидая, когда люди выпустят пар и основательно выдохнутся. Тем более что запах свежей крови в такой близости от периметра да еще рядом с неогороженным участком побережья мог привлечь рвачей, а именно охрана от этих тварей входила в прямые обязанности солдат. Если открыть по ним стрельбу, толпа рассосется сама собой, и таким образом охранники убьют двух зайцев, даже не помяв мундиров.
      Аппаратура внешнего наблюдения Рико не зафиксировала ни одного охранника на пирсе. Но у него не было ничего, что могло бы зафиксировать действие высокочастотных переговорных устройств, которыми директор снабдил свою гвардию совсем недавно.
      Криста шла, уставясь прямо перед собой невидящим взглядом. Бен тронул ее за локоть.
      - Прежде чем мы уйдем, скажи им, что они все - одно. Заставь их понять, что они все - одно целое. Если самому себе отрубить руки и ноги, то погибнешь.
      Бен сжал ее локоть и тряхнул. Рико только сейчас заметил остановившийся взгляд Кристы, но пылавший в ее глазах странный дикий огонь тут же погас, зрачки сузились, и лицо вновь приняло обычное выражение. И еще Рико заметил, что Бен, взяв девушку за руку, постарался не коснуться ее обнаженной кожи.
      - Мы отправимся в порт Надежду, - быстро заговорил Бен на ходу. - Там изумительное озеро и горы, и в это время года вода теплая даже по ночам. Старые острова уже ненадежны и легко уязвимы. С морянами у нас хорошие отношения, и есть много сторонников, но тебе трудно будет спрятаться в их подземных городах. Сейчас главная опасность для нас - охранка. Директор разослал по всему побережью воздухолеты. Особенно их много вокруг Теплицы. Его "ястребки" приносят ему в клюве немало интересного. А в море нам угрожает келп... - Он запнулся, взглянул на Кристу и продолжил: - ...и новая флотилия директора, а также несколько хороших судов, которые он так выгодно продал охранникам Вашона. Конечно, и они засылают к нам своих шпионов.
      Рико вздохнул с облегчением. Он знал, что Бен лжет. И все сказанное им предназначалось для подслушивающей аппаратуры, а не для ушей Кристы. Судя по ее отсутствующему взгляду, она не услышала ни слова.
      Девушка пробиралась сквозь толпу на четвертом пирсе, словно ничего не видя вокруг и не слыша доносившихся со всех сторон воплей. Теперь уже пылало несколько рыбачьих лодок, и пожарные пытались их оттолкнуть баграми подальше от остальных. Одно из судов сил безопасности Вашона двигалось на полных парах в сторону Теплицы.
      В конце пирса показалась наконец "Летучая рыба", принадлежавшая студии головидения. Рико воодушевился. Он надеялся, что операторы успели сообщить обо всем капитану судна Эльвире. Она всегда спокойно относилась к внезапному изменению планов и терпеть не могла встреч с охранкой Вашона.
      Эльвира была самым лучшим капитаном голостудии. Насколько Рико знал, она не интересовалась политикой, у нее не было ни хобби, ни друзей, ни особых религиозных пристрастий. Она страстно любила одно - выходить в море на своей самой быстрой на всей Пандоре амфибии и мчаться на полной скорости как можно дальше и дольше. И если на берегу она была просто одним из лучших водителей, то под водой и в воздухе ей просто не было равных. Она возила Бена и Рико в "горячие точки" уже столько раз, что они давно сбились со счета. Но горячее, чем сегодня, еще не бывало.
      Бен поймал взгляд Рико и, вопросительно приподняв бровь, кивком указал на девушку.
      Рико поскреб двухдневную щетину. Криста молча стояла, глядя на толпу, которая наконец-то начала расходиться. Подбирая упавших и разбросанные вещи, люди тихонько разбредались по улицам Калалоча.
      Все кто был там в тот день, навсегда запомнили, как утреннюю тишину вдруг расколол оглушительный грохот, подобный удару грома или щелчку огромного кнута. Но не было ни эха, ни сотрясения воздуха. Даже дети перестали плакать, испуганно уткнувшись в материнские юбки.
      Рико заткнул уши пальцами, чувствуя, что сейчас потеряет сознание: этот звук проник в него, пронизал насквозь, отозвался в каждой клетке, в каждом нерве. Если бы ударная волна действительно контузила его, то у него до сих пор звенело бы в ушах.
      "Она что-то сделала с моим... нет, с нашим сознанием!"
      Криста почувствовала, что внезапно обрушившаяся тишина была результатом вспышки ее гнева. Она обрадовалась, когда Бен и Рико стали приходить в себя, но те смотрели на нее с откровенным страхом. Толпа застыла на несколько мгновений, озираясь в поисках орудия, а затем забурлила пуще и вдруг бросилась на появившиеся на берегу грузовики с охранкой.
      Криста развернулась и зашагала к "Летучей рыбе", все еще имитируя тяжелую походку беременной. Поднявшись на борт, она зябко обняла себя за плечи и застыла, глядя на море. Снова послышался детский плач, а ошарашенные жители городка только теперь начали приходить в себя и потирать уши. Рико заметил, что с горящих лодок огонь уже перекинулся на пирс и несколько ближайших к нему магазинчиков. Оба уже опустевших парома на всякий случай погрузились под воду. Рико присоединился к Кристе, а Бен стал отвязывать концы.
      - То, что ты видела на улицах, копилось месяцами, - сказал Рико. - Они уже созрели. Но еще слишком рано, и они неорганизованны. Сейчас они могут только проиграть. Кто-то из них пойдет за нами. Кто-то бросится громить порт. Да и в лагерях вот-вот начнутся волнения. Теплица в опасности...
      - Ее очень хорошо охраняют, - не терпящим возражения тоном бросила Криста. - Они проиграют.
      Их взгляды встретились, и Рико в очередной раз отметил про себя, что Криста не щурится даже тогда, когда солнце светит ей прямо в глаза.
      - Теперь я понимаю, что ты чувствуешь, когда говоришь, что боишься прикоснуться ко мне. - Она машинально разгладила складки платья на своем фальшивом животе. - То, что я знаю о Тенях, и то, что вы знаете обо мне, по сути, одно и то же. Я знаю лишь то, что говорил мне Флэттери. Я не знаю, почему вы боитесь дотронуться до меня. А ты не думаешь, что я тоже боюсь дотронуться до вас?
      Так и не дождавшись ответа, она отвернулась и молча ушла в рубку.
      Зло - в глазах смотрящего.
      Спайдер Неви, агент директора по
      особым поручениям
      В домашнем кинозале было темно, и лишь один тусклый ночник освещал лицо директора снизу. Этот световой эффект был тщательно продуман, дабы подчеркнуть и без того немалый рост Флэттери (он был на голову выше любого среднего пандорца) и занимаемое положение.
      На подлокотнике его любимого красного кресла лежал пустой футляр от голокассеты с оранжевым флуоресцентным грифом: "Только для просмотра". Рядом уже от руки было добавлено: "(TD), только для С. Неви". Ниже черным стандартным шрифтом было набрано название: "Крайняя мера". Флэттери хмыкнул: по его собственному приказу ко всем, кто нарушал секретность этого проекта, тут же применялись крайние меры и их прямиком отправляли к Спайдеру Неви в качестве учебного материала для его начинающих следователей. Да, хорошую охранку чистыми руками не создашь.
      - Господин Неви. - Флэттери поприветствовал своего заместителя сдержанным кивком.
      - Господин директор, - обычным бесстрастным тоном отозвался Неви.
      Даже Флэттери, несмотря на весь его опыт капеллан-психиатра, никогда не мог с уверенностью сказать, что за мысли и эмоции прячутся за каменной маской его помощника. Еще не рассвело, а он уже здесь - как всегда, лощеный, неторопливый, корректный, в идеально сидящем морянском сером костюме.
      - Зенц до сих пор их не нашел, - заговорил Флэттери, стараясь казаться спокойным. Но от сдерживаемого гнева голос дрогнул и выдал его.
      - Но именно Зенц их и упустил, - отпарировал Неви. Флэттери осклабился - он не нуждался в напоминаниях. Особенно в напоминаниях Неви.
      - Значит, теперь их искать тебе! - Он подкрепил свои слова жестом, энергично ткнув своего заместителя пальцем в грудь. - Верни мне девчонку, а из остальных вытяни все, что удастся. Озетта можешь оставить на сладкое. "Бой с Тенью" - его рук дело, и заткнуть их надо уже сегодня!
      Неви только кивнул, давая понять, что задание ему ясно. Вопрос о вознаграждении, как обычно, будет обсуждаться по выполнении. Тем более что Неви никогда не просил лишнего, так как по-настоящему любил свою работу. Как правило, ему поручались беспрецедентные случаи и задачи, не имеющие решения. Но железная воля директора подталкивала и направляла его к разгадке любого казуса.
      "Ни один шедевр не создашь без инструментов", - подумал Флэттери.
      - Аэропорт уже заблокирован, - продолжил Неви. - Их там, между прочим, ждали. Мы взяли с полдюжины их сообщников и как следует распотрошили их. Все сплошь хлипкие интеллигенты. Люди Зенца как следует прочесали все поселение. Поблизости девчонку прятать больше негде, так что они попытаются ее куда-то срочно перевезти. На материке им оставаться - чистой воды самоубийство. Скорее всего, они попытаются уйти морским путем. Последние диверсии это только подтверждают. Я думаю, они двинут на Викторию. Может, есть смысл чуть выждать, а затем раскинуть сеть как можно дальше? Как вы считаете?
      - А в доках ты установил слежку?
      - Естественно. И еще на всякий случай напичкал "жучками" яхту голостудии. Я уже подключил их к вашей личной системе прослушивания. - Неви бросил взгляд на часы на консоли директора - Да, вы уже можете их слушать, когда вам будет угодно.
      Флэттери невольно протянул руку к командному пульту и тут же проклял себя за несдержанность, вызванную самой обычной усталостью. И, что еще хуже, он успел перехватить взгляд Неви, от которого явно не укрылся промах начальника.
      - Ладно, - выдавил из себя улыбку Флэттери. - Ты молодец! Мы легко возьмем их всех. И наградят за это тебя. Зенц мне тут жаловался, что ты отобрал у него лучших людей... Ну так что с того?! Главное, что работа сделана!
      Директор удовлетворенно хлопнул ладонью по столу, словно уже раздавил заговорщиков.
      Но, похоже, заместитель не разделял его энтузиазма - он все так же молча сидел с бесстрастным выражением лица. Единственной его реакцией на пылкую речь начальника был небольшой корректный поклон. Голова Спай-дера Неви имела почти обычную форму, и черты лица были вполне человеческими, но нос ему заменяла узкая влажная щель, а смуглая кожа была иссечена багровой сеткой капиллярных сосудов. И от его темных проницательных глаз ничто не могло укрыться.
      - А что вы собираетесь делать с этой Татуш?
      Флэттери почувствовал, как его лучезарная улыбка начала стремительно выцветать, и усилием воли вернул ее на место.
      - Беатрис Татуш нам еще ой как пригодится. То, что она делает в своем проекте "Безднолет", ни за какие деньги не купишь. - Неви попытался что-то сказать, но Флэттери жестом остановил его и продолжил: - Я знаю, что ты имеешь в виду. Ее мелкую интрижку с Озеттом. Но ведь они уже больше года как...
      - Это вовсе не было "мелкой интрижкой", - все же перебил его Спайдер. - Их отношения длились несколько лет. А пару лет тому назад, во время подавления забастовки шахтеров, они оба были ранены и...
      - Я знаю женщин! - прошипел Флэттери. - Сейчас она его ненавидит. Он удрал вместе с девчонкой, которая моложе ее! Он подвел всю студию, своих коллег... Он саботирует проект, наконец! А разве вчера она не вышла в эфир и не прочла послушно все, что ей понаписали?
      Неви молча кивнул.
      - Она не хуже нас знает, что одно упоминание имени Озетта в связи с инцидентом с Кристой Гэлли тут же поднимет его популярность до небес, и тогда нам уже не удастся его скомпрометировать никакими средствами. Между ними давно все кончено! А как только он попадет к нам в руки, будет покончено и с самим Беном Озеттом. К тому же сегодня Татуш находится на орбитальной станции, а значит, для нас недосягаема.
      Неви и тут смолчал.
      - А теперь, - Флэттери азартно потер руки, - я покажу тебе, каких успехов я добился в укрощении келпа всего за два года. Ты знаешь, как трудно было заставить всех смириться с моей идеей, что келп надо подрезать. Ладно, с этим мы справились, а самопознание келпа уже давно научились подавлять ребята из моей лаборатории на Оркасе. Как они этого добились, объяснять долго, достаточно сказать, что их методы сводятся не только к механическому контролю над келпом и управлению течениями. Благодаря полученным недавно нейротоксинам мы теперь можем управлять эмоциями келпа! Помнишь, что случилось с тем келпом, в котором пряталась группа боевиков Теней у Лилливаупа?
      Неви кивнул:
      - Еще бы. Вы еще тогда сказали Зенцу: "Руки прочь!"
      - Именно.
      Флэттери пересел в другое кресло. Стоило ему включить головизор, как свет медленно померк. Прямо в центре комнаты зажглись несколько мониторов, на которых
      появились изображения различных помещений морянской наблюдательной подводной станции и расположенной рядом с ней келпостанции, выстроенной прямо на месте старого оракула.
      Пандорцы называли оракулами участки дна, на кото-пых ризоиды келпа цеплялись за кору планеты. В течение трех сотен лет культивировавшие келп моряне высаживали отдельные растения рядами, а их все более мощные с течением веков корни дробили камень, и таким образом постепенно вся планета покрылась трещинами и складками, проходящими вдоль линий оракулов, что, в свою очередь, наконец-то привело к образованию на Пандоре островов, а затем и континентов.
      Кстати, и личный парк Флэттери - Кущи - был разбит в подземной пещере на месте древнего оракула. Для того чтобы создать свой шедевр паркового искусства, директору понадобилось выкорчевать и сжечь трехсотметровый корень. Но его рабочие и не с такими задачами справлялись.
      Двое мужчин внимательно смотрели на висящие между ними мониторы. На первом лысый морянин сидел за контрольной консолью на келпостанциии и, судя по его движениям, очень нервничал. Второй экран фиксировал главный шлюз станции снаружи. Третий также вел съемку снаружи, и его объектом была серая колышущаяся масса келпа. Минуты шли, и если на втором и третьем экранах ничего не происходило, то человек на первом переживал все сильнее.
      - Его дети недавно уплыли в келп, - комментировал происходящее на экране Флэттери. - Теперь он за них волнуется. Их рыб-дыхалок уже пора заменять. Все они по долгу службы принимают антидот. Вот только келп, после того как мы его обработали нашим новым препаратом, почему-то приобрел просто непреодолимую страсть именно к этому антидоту.
      Между слоевищами келпа появились фигурки детей. Они двигались подозрительно медленно даже для подводной съемки и просто недопустимо медленно для резвящихся в воде непосед.
      Морянин включил световой маяк, но тот лишь мигнул пару раз и погас.
      - Вот, смотри, он уже в третий раз дает им сигнал "Общий сбор", ткнул в экран пальцем Флэттери. От возбуждения он уже не мог сидеть спокойно.
      Тем временем к морянину присоединилась женщина в мокром насквозь форменном комбинезоне келпорезки Службы контроля над течениями. Мужчина, бурно жестикулируя, заговорил:
      - Линна, я не могу дозваться их из келпа. Их дыхалки уже давно должны были иссякнуть... Что там происходит?
      Женщина - такая же хрупкая в кости и бледная, как ее муж, - никак не отреагировала на его слова. Она молча смотрела перед собой невидящим взглядом, словно грезила с открытыми глазами. Большинство работающих под водой не носят в помещении вообще никакой одежды. Судя по ее комбинезону, она работала в зоне, которую моряне называют Синим сектором.
      - А может быть, это его прикосновение... - пробормотала она. Прикосновение... особое... Ты не работал с ними, тебе не понять. Они уже не такие скользкие и холодные, как раньше. Теперь келп такой... он, в общем, такой... ну...
      Она смешалась, сконфузилась и замолчала, но даже на экране было видно, как вспыхнули ее щеки.
      - Так какой он? - рявкнул морянин.
      - Я... знаешь, последнее время он ласкает меня... как ты меня ласкаешь... - Теперь уже не только щеки, но и все лицо женщины порозовело от смущения, что было особенно заметно благодаря контрасту с ее белыми волосами. - Он теперь теплый... Ну, вроде того. И у меня от его прикосновений все внутри дрожит... Все-все, до последней жилочки.
      Мужчина криво усмехнулся и вздохнул.
      - Нy хорошо, а дети-то тут при чем? Да где ж они, наконец?
      И он бросился к ближайшему плазовому окну, пытаясь разглядеть в темной мути воды хоть что-то. Флэттери видел, что из этого окна детей разглядеть было невозможно, и продолжал наблюдать за все возрастающим беспокойством морянина с чувством тихого злорадства.
      Морянин снова кинулся к пульту и включил маяк. Его пальцы нетерпеливо барабанили по экрану сканера.
      - Но они же только что были там! - уже в отчаянии воскликнул мужчина. - Так не бывает. Это какой-то кошмар! Я включаю красный сигнал.
      И он содрал пломбу с ящичка с красной кнопкой. Директор знал, что ни один морянин не подаст красный сигнал по пустякам. С помощью этой кнопки станция оповещала Службу контроля, орбиту, Центр коммуникаций и ближайшую базу морян, что требуется немедленная помощь.
      - Видел, а? - возбужденно хмыкнул Флэттери. - А вот теперь он принял решение.
      - Я пошел наружу, - сообщил мужчина. - А ты оставайся тут и следи. Ты меня поняла?
      Но жена сидела молча, и ее глаза следили за чем-то, ведомым только ей. Наверняка она грезила о пятнадцатиметровых слоевищах синего келпа. О том, как они преграждают ей дорогу домой...
      Мужчина уже собрался: он нацепил пояс с инструментами и прихватил рыбу-дыхалку. Затем повесил на плечо длинный подводный лазерник и прикрепил к поясу несколько запасных зарядов. Затем, повинуясь внезапно пришедшей в голову мысли, подхватил всю сетку с дыхалками - этими подводными симбионтами морян, которые снабжают их чистым кислородом, вводя его прямо через артерию.
      Ну и дела! Внезапно Флэттери передернуло, а по спине побежали мурашки. Он буквально впился в экран, машинально потирая шею.
      Морянин уже вышел наружу, и луч его фонарика заскользил по мерцающему огоньками келпу и краю изгороди. Съемка велась вечером, и сгустившиеся под водой да еще на приличной глубине сумерки размывали все детали. Поэтому выражения лица мужчины уже не было видно - только его сероватый силуэт, - и для столь подробной хроники это было серьезным дефектом.
      Когда морянин подплыл уже к самой ограде, установленной вокруг келпа на расстоянии его самых длинных слоевищ, внезапный звук заставил его обернуться. Дверь шлюза отворилась, и появившаяся из него женщина медленно и как-то лениво поплыла в колышущиеся объятия водорослей. Из незакрытого шлюза вырвался огромный пузырь воздуха и устремился к поверхности. Мужчине оставалось только бессильно наблюдать, как толща океана крушит его теперь беззащитный дом, а затем...
      Экраны мигнули и погасли. Запись кончилась.
      Флэттери выключил голо и зажег свет. Неви сидел молча, и на его ужасном лице застыло все то же бесстрастное выражение. Наконец он спросил:
      - Выходит, этот келп заморочил их, а потом съел?
      - Именно.
      - По команде?
      - Да. И команду дал я!
      Наконец-то Флэттери довелось увидеть мелькнувшую буквально на секунду ухмылку своего всегда непоколебимого помощника. Выходит, и страшный Спайдер Неви изредка позволяет себе подобные вольности.
      - Мы оба хорошо знаем, что будет, если поднимется шум. - Директор секунду помедлил, вздохнул и продолжил: - Начнутся всякие там призывы к мести... А в конце концов нас просто вынудят по всенародной просьбе выкорчевать этот келп. Ты видел, что он сделал?
      - Да.. Но я всегда думал...
      - Вот-вот! - перебил его Флэттери. - Все думают именно так. Мы все прекрасно знаем, что келп сверхчувствителен. А тут еще добавь к этому всякие там религиозные заморочки и суеверия... - От возбуждения Флэттери заговорил быстро, почти захлебываясь и сопровождая свою речь бурной жестикуляцией. - Я должен достичь двух целей: первая - обрести полный контроль над течениями и вторая - я должен найти способ пробудить в келпе сознание. И мне вовсе не обязательно, чтобы он был умницей, мне достаточно будет, если он просто проснется. И если кто будет разевать рот, мы их заткнем. Пора делать высшие ставки! Мы и так уже потеряли десятки отличных келпопроводов за годы пустой болтовни.
      - Так вы таки подобрали к ним ключик?
      - Огонечки! - Жестом экскурсовода Флэттери указал сквозь огромное плазовое окно на раскинувшуюся внизу опытную станцию. - Когда келп начинает подмигивать, это вовсе еще не значит, что он проснулся. Он в этот период больше похож на неразумное дитя и знает только то, что ему скажут взрослые дяди. А язык общения с ним - химия плюс электричество.
      - И вы уже с ними говорили?
      - Конечно. Но самым первым делом надо оградить "ребеночка" от общения с его дикими и невоспитанными собратьями. Это необходимо. Иначе они начинают общаться через соприкосновения и обучать друг друга. А для этого у них есть келпопроводы. И они - ты только представь себе! - по километру в ширину. Эта чертова трава общается посредством оторванных и посланных друг другу по течению листьев. Но информация с листочков облетает по пути слишком быстро, а благодаря километровому келпопроводу она не так выдыхается.
      - Но как вам... Каким образом вы можете научить их тому, что вам от них надо?
      - А я их и не учу. Я ими манипулирую. Это очень древний метод, господин Неви. Все очень просто: я применяю метод кнута и пряника. Сначала поглажу, потом побью...
      - И как же они относятся к подобному... предательству?
      Флэттери расхохотался:
      - Ну да, предательство - это же по твоей части. Профессиональный интерес. Ну хорошо, одного мы подрезаем и держим на свету. Поэтому он не способен запомнить много. По последним исследованиям можно считать доказанным, что способности келпа к запоминанию начинают развиваться после того, как он вступает в стадию спорообразования. Да ты и сам только что видел, до чего эта водоросль сумела додуматься. Но мы не будем ей позволять заходить так далеко. А еще мы недавно выяснили, что и споры тоже могут стать переносчиками информации от особи к особи.
      - Нет, вы меня разыгрываете! Я не могу поверить в то, что вы всерьез можете называть их разумными.
      - О, еще как могу! Вы что-то позабыли, господин Неви, что я капеллан-психиатр. И если я не молюсь каждые пять минут, это еще не значит, что меня не интересуют проблемы сознания. Да меня интересует абсолютно все, что оказывается у меня на пути. Вот и выходит, что к келпу у меня двойной интерес.
      - "Двойное недоверие" - так прикажете вас понимать? - вновь ухмыльнулся Неви.
      - О нет, чепуха, - рассмеялся Флэттери в ответ. - Пока ничего подобного. Если исходить из того, что я уже о нем знаю, он должен меня очень сильно удивить, чтобы я начал его расценивать с "двойным недоверием". Это не более чем очередная интересная проблема, требующая оригинальных решений.
      Неви поднялся. Цивильный пиджак не мог скрыть рельефность его мускулатуры.
      - Что ж, решайте свои проблемы, а мне пора решать свои. Пошел искать девчонку и Озетта.
      Флэттери чуть было сам не встал, чтобы проводить гостя, но тут же опомнился и важно благословил его движением руки (впрочем, не ощущая ничего похожего на благочестие).
      - Да-да, дела, дела... - пробормотал он и, уже не глядя на уходящего, снова включил головизор: вот-вот должна была начаться сводка новостей Беатрис Татуш. Ей предстоит также освещать следующий рейс челнока на орбиту, поскольку событие предстоит поистине историческое: наконец-то органический мозгопроцессор доставят в космос и подключат к безднолету. В последнее время Флэттери привык думать об ОМП как о вещи. Он больше не называл его "она". "Она" - это Алиса Марш. А ОМП - это "это".
      И все же настроение у Флэттери было поганое. Он весь кипел. Вовсе не того он ожидал от разговора с Неви. Ему хотелось его... одобрения, что ли? Директор не любил демонстрировать свои слабости, а тут не просто продемонстрировал - разошелся вовсю!
      - Все, что тебе понадобится... - буркнул он уже в спину выходящему помощнику, так и не окончив фразу.
      Но Неви, видно, пока ничего не было надо - он лишь поклонился и молча вышел. Флэттери вздохнул с облегчением, но тут же машинально проверил причину подобного проявления эмоций. Оказалось, что это чувство облегчения вызвано тем, что он начинает доверять Спай-деру Неви. А уж кому, как не ему - капеллан-психиатру, знать, что доверие рано или поздно заканчивается кинжалом у горла. Ну уж свое-то горло он никому не подставит!
      И произрастил Господь Бог из
      земли всякое дерево, приятное на вид
      и хорошее для пищи, и дерево жизни
      посреди рая, и дерево познания добра
      и зла*.
      ______________
      * Бытие, 2, 9.
      Христианская "Книга мертвых"
      Тропа заваатан пролегала по пляжу в километре от Теплицы. Ее протоптали ноги праведников во время постоянных паломничеств к морю, где они собирали листья келпа для обрядов, проводимых в их высокогорной пустыне. Тропа была кое-где укреплена, а кое-где огорожена - заваатане все делают на совесть. На некоторых площадках были даже установлены скамьи для отдыха, с которых открывался изумительный вид на панораму необъятной Теплицы Флэттери и Калалоча. А от акватории порта до самого горизонта море буквально кишело кораблями, лодками, яхтами, и то тут то там мерцали пятнышки акваферм. Но сегодня взгляд на пейзаж внизу вызывал скорее тревогу, нежели мирную благостность: над портом колыхалось несколько черных султанов дыма, сверкали вспышки взрывов, и вопли боли и страха доносились даже сюда - на овеваемую ветром площадку высоко в горах.
      Два монаха-заваатанина молча смотрели на царящую в городе сумятицу. Старший из них был высоким, худощавым и с очень длинными руками. Второй был низок даже для обычного пандорца и коротконог, из-за чего был вынужден все время бежать трусцой, чтобы не отставать от своего рослого спутника. Оба были одеты в форму своего клана дирижабликов: полувоенного образца довольно свободные хлопчатобумажные куртки и штаны, оранжевый цвет которых символизировал цвет их духовных наставников дирижабликов.
      Огонь всегда привлекал дирижабликов, и сейчас целая их стайка, как зачарованная, медленно плыла в сторону города, над крышами которого мерцали разряды лазерников и в нескольких местах разгорались пожары. Они покачивались на ветру, величаво раздувая свои огромные паруса, а длиннющие щупальца волокли обычные балластные камни. Но если в это накачанное водородом чудо природы попадет хоть малейшая искра, то дирижаблик немедленно взорвется, оставив в воздухе лишь облачко мелких синих спор. Заваатане собирают их для своих самых сокровенных ритуалов, на которые допускаются только просветленные братья. Некоторые не могли добиться этой чести и за десять лет упорного служения.
      - Это ужасно, что они не понимают... - прошептал младший монах. - Если бы мы могли научить их, объяснить им...
      - Справедливость - тоже своего рода якорь, - предостерег его старший. - Им нет необходимости знать ничего. Ничего. Ни чего-то одного, ни чего-то другого... Ни чего-то вообще. Это освобождает сознание от постороннего шума и очищает эмоции.
      Он простер над миром свои длинные руки мутанта, а затем тихо повернулся и уселся на скамью, подставив лицо ласковым лучам обоих солнц.
      Старший монах Твисп любил ощущение солнечного тепла на коже. В молодости он был рыбаком и искателем приключений, а потом ушел к заваатанам. И вовсе не из-за того, что это сулило спокойную старость. Он видел, что служение открывает ему прежде неведомые возможности. Как и большинство монахов, он был очарован творящимся на его глазах мифом о земле, поднимающейся из океанских глубин. Стремясь оградить свою общину от бушевавших по всей Пандоре страстей - политических дрязг, экономических кризисов и борьбы за кусок хлеба, монахи выстроили тайную сеть нелегальных ферм.
      Твисп немало успел перепробовать в своей мирской жизни - в какие только свары он не ввязывался! Мало кому из его братьев по вере выпало столько испытаний. Но теперь времена изменились, да и он сам изменился. Сейчас он мог предложить Пандоре нечто большее, чем благочестивые медитации. Но говорить об этом со своим младшим товарищем пока не торопился. Моуз не религиозен, он просто любит думать, и ему будет хорошо в ордене. Уйти от заваатан ему будет трудно.
      Два дирижаблика проплыли прямо рядом с площадкой, и Моуз тут же опустился на колени и затянул псалом "Исполнение". Он верил, что однажды этот псалом просветлит его настолько, что мягкие щупальца с небес снизойдут и до него и бережно вознесут его к высшему уровню бытия. Твисп уже сподобился испытать просветление дирижабликов четверть века назад, во время первого пробуждения келпа. И было это еще до того, как железные пальцы Флэттери стиснули Пандору, и до того, как были убиты все, кого он любил.
      Рожденные келпом дирижаблики были равнодушны к людям, однако что-то необычное всегда могло привлечь их внимание. Вот и теперь - Моуз заорал псалом с таким усердием, что пролетавшая мимо парочка замедлила ход, затем вернулась и стала колыхаться совсем неподалеку от площадки, гордо сияя на солнце золотыми парусами.
      - Эти двое сегодня собираются умереть, - тихо сказал Твисп. - Ты уверен, что тебе хочется пойти с ними?
      Моузу уже давно пора было знать, что их тянет на огонь, как бабочек. За годы служения он съел уже достаточно листьев келпа и спор дирижабликов. Два человека на открытом воздухе неподалеку от Теплицы - это всегда патруль. А у патруля всегда оружие. И дирижаблики, стремящиеся к смерти-что-приносит-жизнь, уже знали, как можно добыть столь необходимое им пламя. Они начали стравливать газ из воздушных мешков и с нежными трелями, всегда сопровождавшими этот процесс, стали быстро приближаться к площадке. Теперь псалом Моуза звучал уже не так истово: голос молодого монаха дрожал, и он пару раз пустил петуха.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26