Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Фактор вознесения (Пандора - 3)

ModernLib.Net / Херберт Фрэнк / Фактор вознесения (Пандора - 3) - Чтение (стр. 16)
Автор: Херберт Фрэнк
Жанр:

 

 


      "Отменил?!"
      Вот когда Флэттери пожалел, что врал Макинтошу! Он-то был уверен, что келп сдастся, если его достаточно долго лупить электроразрядами. Ему бы никогда не пришло в голову, что Макинтош прекратит обработку.
      "Идиот! О чем он только думал, оставляя келпа в сознании? Он что, не знает, сколько нам нужно действующих келпопроводов?"
      Флэттери глубоко, медленно вдохнул носом воздух и так же медленно выдохнул через рот.
      - Это помогло?
      - Несколько торговых судов пропало без вести. Остальные уже на поверхности и возвращаются в порты, так как приближается шторм.
      - Прикажите доктору Макинтошу немедленно восстановить келпопроводы в этом секторе, или я это сделаю сам, своими методами. Даю ему на все один час.
      - Слушаюсь, сэр.
      Настроение Флэттери сильно подпортилось. В центре Калалоча сверкнули две небольшие вспышки, и через секунду послышался грохот взрывов. Директор жестом подозвал к себе одного из охранников.
      - Пусть из захваченных главарей бунта выжмут все что можно. Впрочем, я не ожидаю, что мы узнаем что-то особо интересное. Остальных загоните вон туда. - Он указал на обрыв, находящийся на полпути к монастырю. - Пусть полюбуются на то, что натворили. Это у вас не займет много времени.
      Из всего, что сообщила Марта, больше всего его заинтересовали сведения о келпе. Он сплел такую хитрую сеть небылиц, легенд и откровенной лжи вокруг Кристы Гэлли, что уже сам запутался, что в созданном мифе правда, а что его выдумки. Когда-то он приказал ее изолировать от келпа, руководствуясь скорее интуицией, чем непроверенными данными, и теперь убеждался в том, что интуиция его не подвела.
      "Келп ее учуял!"
      - Я приказала Контролю над течениями применить хирургическое вмешательство, - сообщила Марта. - За час они должны восстановить сетку любой ценой. Я объяснила им, что это жизненно важно.
      - Может быть, необходимо просто уничтожить это становище?
      - В этом нет нужды. Келп, как неорганизованная толпа, - стоит ему нанести малейший вред, как он тут же приходит в себя и успокаивается. Конечно, этот сектор пока не будет столь эффективно работать, как прежде, но по крайней мере станет проходимым.
      - Когда его подрежут, проследите, чтобы образцы тканей доставили в лабораторию на предмет полного анализа. Необходимо выяснить, как ему удалось противостоять обычным средствам воздействия. Все обнаруженные новые химсоединения отправить в токсинохранилище.
      - Заваатане, сэр... Не считаете ли вы, что было бы политически правильным...
      - Отдать им обрезки этого келпа? - фыркнул Флэттери. - Нет уж, пусть сами собирают. Я не желаю иметь ни малейшего отношения к их ереси. Кроме того, я хочу, чтобы токсины были только у меня в руках. Я еще устрою хороший сюрприз этим, как их называет Неви, паразитам.
      Марта вновь защелкала кнопками переговорника.
      Флэттери не сомневался, что келп почувствовал присутствие Кристы Гэлли. Как иначе объяснить его внезапный бунт? И случилось это сразу после того, как амфибия Озетта избавилась от подсаженного Мартой "жучка".
      "Келп учуял ее, как только "жучок" попал в воду", - резюмировал Флэттери и снова улыбнулся. Да, завидовать тем, кто сейчас находится на борту "Летучей рыбы", не приходится: уж келп заставит этих Теней побледнеть!
      - Что там у нас с остальными летательными аппаратами? - спросил он Марту.
      - Погода ухудшается, сэр. Очень плохая связь и высока вероятность аварии. В пределах досягаемости в воздухе патрулируют два "Кузнечика", но они очень хрупкие и не могут летать на большие расстояния. У вас есть для них приказы, сэр?
      - Пусть ведут наблюдение, насколько позволяют погодные условия. Я хочу знать, куда двинутся беглецы, когда у них начнутся еще большие неприятности. Неви вот-вот должен до них добраться.
      Флэттери машинально отметил, как вздрогнула Марта при одном упоминании имени его спецагента.
      "Это одно из его главных достоинств, - подумал Раджа. - При одном упоминании его имени людей уже пробирает дрожь".
      Он отпустил Марту и вновь возвратился к созерцанию раскинувшегося перед ним пейзажа. Это было его царство. Невдалеке металлически поблескивала живая изгородь из вихи; их острые, словно кинжалы, листья жадно тянулись к Алки, поливавшему их живительным потоком ультрафиолета. Этот кустарник заменял любую колючую проволоку, и поэтому Флэттери распорядился высадить по всему периметру эти восхитительные кустики. Два века семена этого удивительного растения мирно дремали на дне океана, дожидаясь, когда на планете вновь появится суша. И дождались. Теперь буйные заросли служили отличной защитой от любых хищников, как многоногих, так и двуногих.
      Сейчас в их ветвях резвилась стайка бегунов-нагульников. И хотя эти многоножки были плотоядными, с человеком они старались не встречаться. Они вообще предпочитали падаль. Этот вид (как и некоторые другие) выжил благодаря тому, что сумел пробраться на органические острова и спрятаться на их периферии. Кое-кто из бедноты даже пробовал с голодухи ловить их, но занятие это было очень опасным. Два года назад на этом самом месте, прямо под обрывом, на глазах Флэттери стая этих тварей накинулась на старика-островитянина и задавила массой. Пока старик охотился за половиной стаи, вторая пряталась под скалой, чтобы напасть на охотника. Как только он приблизился к засаде, многоножки взобрались на него, и он под тяжестью копошащихся тварей рухнул на землю. Все произошло в течение нескольких блинков, и Флэттери надолго запомнил этот урок. Он приказал выжечь все гнезда бегунов-нагульников в округе и передать их обжаренные трупики жителям деревни. Это был красивый политический жест. Но директор знал, что все твари и растения, которые хорошо умеют защищаться, могут быть использованы для защиты Теплицы. Его садовник отлично разбирался не только в растениях, но и в животных, и теперь помимо изгороди из вихи еще одну линию обороны составляли гнезда бегунов-нагульников. А еще одну стаю поселили со стороны тропы, ведущей в горы. Флэттери частенько любовался теперь по вечерам, как черные, сверкающие на солнце многоножки резвятся в поблескивающих металлом ветвях вихи.
      - Смотрите! - крикнул один из телохранителей и указал на подкрадывавшегося к стайке рвача. Охранник установил лазерник на максимальную мощность и прицелился, но Флэттери знаком остановил его.
      Последние двадцать метров до своей жертвы капуцин преодолел тремя огромными прыжками и набросился на нее, урча от голода. На секунду стая словно оцепенела, и рвач успел схватить и проглотить несколько многоножек, но оказалось, что пауза понадобилась бегунам для того, чтобы принять решение и перегруппироваться. В следующую секунду рвач исчез под черным сверкающим живым ковром и рухнул прямо в куст. Флэттери взглянул на собирающиеся над морским горизонтом тучи и мечтательно улыбнулся:
      - Красота-то какая! Чудо как красиво!
      Мы нечто большее, чем сами
      способны измыслить.
      Прюденс лон Вейганд, доктор
      медицины, пятая копия, маточный
      экипаж безднолета "Землянин"
      Пока директор любовался, как бегуны-нагульники до костей объедают труп рвача, за ним, в свою очередь, наблюдал заваатанский старец Твисп. Это зрелище напомнило ему о тех временах, когда он был простым моряком. Пыльца все еще действовала, и в мозгу старика во всех деталях высветилась картина, как стая мальков поскребучек на его глазах с быстротой молнии сожрала мури, превышавшую их размерами во много раз. С тех пор Твисп научился относиться к поскребучкам с уважением. Так же, как и впоследствии к бегунам-нагульникам.
      "Маленькие шустрые бандиты", - думал он о тех и о других. Но была у них одна особенность, о которой Твисп не мог думать без смеха: их крошечные пенисы в процессе спаривания отрывались и оставались в теле самки - таким образом, сперма всегда достигала матки, что обеспечивало выживание вида. Новый пенис у самца вырастал за несколько недель.
      На Пандоре среди мужчин даже появилось что-то вроде нового вида спорта: поймать бегуна-самца и оторвать у него причиндалы. Приготовленные на пару, они считались одним из самых изысканных деликатесов, и ходили слухи, что сам директор не брезгует салатом из "нагульнячьих пипок". Но поймать даже одну многоножку было нелегко, и многие охотники возвращались не только с пустыми руками, но порой и недосчитавшись собственных пальцев.
      Эти твари были настоящей хорошо организованной бандой - они всегда оставляли половину стаи в засаде. Еще большее сходство с грабителями с большой дороги придавало им то, что верхняя половина их мордочек была черной, словно они носили маски. Твисп никогда не слышал, чтобы бегуны-нагульники нападали на человека первыми, но стоило их разозлить, как они моментально и безжалостно атаковали. Сам он никогда не пытался испытывать их терпение.
      Он уважал этих маленьких тварей за их умение моментально объединяться против общего врага. Кроме того, если одна особь из всей стаи начинала ощущать голод, это чувство передавалось всем. Тени уверяли, что со временем все жители Пандоры сумеют сплотиться, как бегуны-нагульники.
      - И это время пришло, - глядя на Флэттери, прошептал Твисп.
      Эти слова унесло порывом ветра, и в его крови было еще достаточно пыльцы, чтобы услышать грозную музыку зарождающегося вдалеке шторма.
      "Да-а-а!" - простонал ветер, как всегда на открытом пространстве. Только в пещере за надежным плазом прорывавшийся иногда сквозь люк порыв жалобно выл: "Не-е-ет!" В первый раз Твисп явственно услышал это тридцать лет назад. Тогда рядом была женщина, которую ему вряд ли удастся забыть. И тот ветер оказался прав, как, впрочем, и сегодня.
      Бегуны-нагульники покончили с трапезой и, позевывая и облизываясь, лениво расползлись по кустам. Даже отсюда были видны их узенькие алые язычки.
      Твисп обучал монахов своего клана, все время держа в голове образ стаи нагульников. Заваатане, так же как и отряды Теней в каждом поселении, уже были подготовлены к восстанию. И все же где-то на подсознательном уровне старик понимал, что сражаться надо иными методами. И он спросил у ветра:
      - Как я могу спасти их всех... включая Флэттери? Ветер мгновенно стих, и на долину обрушилась жара. Твисп уже давно знал, что Флэттери приручил несколько стай бегунов-нагульников, а все остальные уничтожает. Неустанное наблюдение за Теплицей принесло немало плодов: так, Твисп точно узнал, где находятся секретные гнезда "директорских" бегунов, а также где у них выходы на поверхность. Терпеливо и внимательно изучал он эти живые мины, раздумывая, как бы в нужный момент развернуть их против Флэттери и его клики.
      Картина гибели рвача отвлекла его внимание от куда более трагических сцен: сотни людей - покалеченных, обожженных - все еще выбирались из дымящихся руин того, что еще утром было Теплицей. Повсюду валялись трупы. Восстание голодных против общего врага было так же неизбежно, как накапливающий силы за горизонтом шторм. Твисп наблюдал за ползущими по тропинке кучками беженцев, надеющихся укрыться за безопасными стенами монастыря.
      "Новые рекруты. Для нас и для Теней".
      Но улыбка его была скорее угрюмой, чем радостной. Пандорцы никогда не отличались воинственностью: слишком мало было на планете людей и слишком много демонов. Даже доведенные голодом до отчаяния, пандорцы всеми силами пытались избежать необходимости воевать с такими же людьми, как и они. Исключение составляли охранники, которым Флэттери очень хорошо платил именно за это. Болезнь, от которой Твисп, как ему казалось, отделался много лет назад, вновь дала о себе знать, стоило ему только взглянуть на Флэттери.
      - Я ведь тоже когда-то поначалу поверил в него, - прошептал монах. Разве я был не прав?
      Но он знал ответ ветра еще до того, как услышал его. Тогда он был слишком ленив и надеялся найти кого-то, кто будет думать за него, кто будет заботиться о нем и принимать за него решения. Как и многие другие, он мечтал только об одном: жить тихо и спокойно.
      Но потом произошли такие события, что его терпение превратилось в лохмотья, как нынче его монашеская ряса. И все двадцать пять лет с тех пор он надеялся, что однажды народ Пандоры восстанет и сдерет с плеч директора королевскую мантию, сотканную из страха и голода. Надежда и мечта - разные вещи, это Твисп хорошо знал. Чтобы надежды оправдались, необходимо время. А для многих и многих пандорцев подобное ожидание - непозволительная роскошь. Им смертный приговор уже вынесен, и исполнителем его было время.
      Едва освоившись в кресле директора, Флэттери первым делом прибрал к рукам "Мерман Меркантил", получив таким образом полный контроль над поставками продовольствия. Затем захватил все транспортные и коммуникационные артерии планеты. И это стоило жизни нескольким близким друзьям Твиспа, тогда занимавшим важные посты в "Мерман Меркантил" и Контроле над течениями.
      "Слишком много тогда было несчастных случаев и подозрительных совпадений".
      К горлу подступил комок. Все они были молоды, наивны, и ни один из них не имел ни малейшего шанса спастись от всемогущего директора. И теперь, как и раньше, время было на стороне Флэттери. Он один мог себе позволить ждать. "Какая ирония судьбы! - грустно улыбнулся Твисп. - Тот, кто может позволить себе ждать, ждать не желает. Интересно, а на что он надеется?"
      - Старец!
      Твисп с раздражением отвлекся от своих мыслей - он узнал голос Моуза. Мало ему своих переживаний, так еще этот мальчишка лезет с разговорами.
      - Ну что еще?
      Молодой монах никогда не осмелится подойти к нему и встать рядом над обрывом. Это было одно из негласно установленных правил их взаимоотношений.
      - Почему вы стоите там? - проскулил Моуз.
      - А почему ты стоишь там? - не оглядываясь, спросил Твисп.
      - В палате необходимо ваше присутствие. Это очень срочно. Там, внизу, готовятся к чему-то важному, но я не понимаю к чему!
      Твисп промолчал.
      - Старец, вы слышите меня? И вновь Твисп не ответил.
      - Старец, молю вас, только не заставляйте меня снова идти туда, вниз! Вы же знаете, как я боюсь внешнего мира, у меня щеки бледнеют от страха!
      Твисп ухмыльнулся себе под нос и двинулся к входу в пещеру. Тем более что начался вечерний дождь, обрушившийся на долину, как стая бегунов-нагульников на свою жертву. Он уже знал, какое решение приняли операторы. Что пришло время отказаться от надежд и ожидания. Что Флэттери пора скинуть. Что люди уже поднялись, хоть они и не организованы до конца и не вооружены. Что только заваатане и Тени имеют достаточно сильную организацию, которая может обеспечить свержение директора. Что в очередной раз тысячи людей отдадут свои жизни во имя жизни вообще и свободы в частности.
      - Пойдем со мной к операторам, - усмехнулся старец. - Я покажу тебе нечто такое, отчего щеки твои быстро покраснеют. Ты будешь свидетелем. Впрочем, это тоже небезопасно.
      Твисп истово поклонился у входа в пещеру и вошел. Его оранжевая ряса на фоне грозового неба казалась ярче, чем обычно.
      В темном коридоре стояли двое послушников-охранников в шлемах, вооруженные лазерниками. У одного из них, парня лет пятнадцати, на бритой голове рос костяной гребень, отчего он выглядел выше Твиспа. Вторым охранником была совсем юная девушка. Оба носили черные доспехи клана рвачей и оба, как положено, были настороже, о чем свидетельствовали цепкие быстрые взгляды, которыми они буквально впились в пришедших. Убедившись, что все в порядке, они сняли крепления люка из пластали и открыли для монахов проход в следующую пещеру. Все эти предосторожности - задраенные люки, толстые стены, вооруженные охранники - были предприняты не из-за угрозы нападения рвачей или плоскокрылов, а ради того, чтобы не допустить дюдей Флэттери в святая святых монастыря. За все годы, проведенные в горах, Твисп сам был большим докой по части организации охраны. В результате его деятельности рейды секьюрити были редкими - считалось, что заваатане слабые, беззащитные и безобидные сумасшедшие, до одури нюхающие пыльцу.
      - Иллюзия - это самое сильное оружие, - обучал Твисп послушников. Старайтесь выглядеть перед ними жалкими сумасшедшими, глупыми и вызывающими чувство брезгливости. Кто вас таких арестует?
      В результате патрули охранки никогда не заходили дальше первой палаты так называлась огромная, прорезанная в скале круглая зала, в которой жили около трехсот монахов из девяти кланов. В центре залы была общая трапезная, а каждому клану был отведен свой спальный сектор, где все имели личные ниши. Эти крохотные кельи, выдолбленные высоко в стене, опоясывали залу тремя ярусами. Многочисленные веревочные лестницы, свисавшие из келий, слегка приглушали гул голосов живших здесь монахов. Освещение обеспечивали четыре гидрогенных мотора, установленные на нижних уровнях монастыря. Монашеское общежитие выглядело так убого, что патрули Флэттери редко задерживались тут хоть на несколько минут. Разве что из любопытства.
      Здесь жил и Моуз. У Твиспа тоже имелась своя ниша на третьем ярусе справа от главного входа. Но он очень редко ночевал там. Уже более года старец жил в потайной пещере вместе с теми, кто был известен Теням под именем операторов.
      Твисп с Моузом поднялись в одну из келий на втором ярусе. Ее стену украшал старинный гобелен островитянской работы. Но никто (разве что детишки во время игры) ни за что не догадался бы, что за ним скрывался ход в другую пещеру. Сделав несколько шагов, монахи оказались в зале - базальтовые стены были сплошь покрыты фресками, рассказывающими о различных стадиях взаимоотношений человека и келпа. Они остановились у барельефа "Эффект Лазаря", который изображал человеческую руку, касающуюся указательным пальцем келпового стебля, протянутого ему из моря. Твисп поддел палец на барельефе ножом, камень со щелчком отодвинулся, и огромная каменная плита в казавшейся монолитом скале развернулась, открывая проход. Этот каменный лабиринт был создан операторами, когда они решили подключить к своей работе заваатан. Во время очередных геологических пертурбаций на Пандоре многие ходы засыпало, и их приходилось восстанавливать. Единственным человеком, кто знал этот лабиринт в совершенстве, был глава операторов - островитянин Твисп.
      Моуз побледнел от волнения - даже до него доходили слухи о тысячах крестьян и беженцев, которые приходили за помощью к заваатанам и исчезали без следа. Да, молодой монах своими глазами видел около сотни людей, которые входили в большую пещеру, а потом не возвращались. Операторы называли их посланцами к обиженным и намекали, что все они ушли во внешний мир. Моуз слушал, но до сих пор у него не было случая увидеть то, что скрывалось за слухами и легендами.
      Юноша редко позволял себе вспоминать о том, что родился и провел первые годы своего голодного детства всего в пяти километрах от того места, где сейчас стоял.
      "Они никогда не возвращались!"
      Твисп почти физически ощутил страх, исходящий от молодого монаха.
      "И зачем я его мучаю? А вот Бретту здесь понравилось..."
      Он тряхнул головой, отгоняя воспоминания. Сейчас не время тосковать по умершим друзьям. Лучшей тризной по ним будет уничтожение гнезда их убийц.
      - Идем, - сказал Твисп. - Со мной тебе нечего бояться. Пора и заваатанам размять мускулы.
      Он ободряюще улыбнулся и первым шагнул в ярко освещенный коридор. Но Моуз стоял как вкопанный и жалобно смотрел на своего спутника. Старец обнял юношу за плечи и потянул за собой. Как только молодой монах оказался в коридоре, каменная плита со скрежетом встала на место.
      - Я хочу, чтобы ты запомнил все, что сегодня видел и еще увидишь.
      Моуз проглотил слюну и кивнул:
      - Да... старец.
      Ему удалось взять себя в руки, лицо порозовело, а ритуальные шрамы на голове и шее налились кровью. Он поплотнее закутался в плащ, словно ему было холодно, и двинулся вслед за наставником.
      Здесь, в коридоре, царила какая-то первозданная тишина. После непрерывного живого гула первой палаты она не успокаивала, а настораживала. Освещали проход старинные зеленые лампы морянской работы, горящие ровным холодным светом, без копоти и тепла. Стены здесь сходились под правильными углами, что было характерно для морянской архитектуры и совершенно чуждо островитянам. Весь коридор был облицован пласталью и уходил далеко вперед, сверкающий и прямой, как стрела.
      Откуда-то с потолка донесся электронный голос, и Моуз снова в испуге застыл на месте, втянув голову в плечи.
      - Охранный код для спутника?
      - Один-три, - ответил Твисп.
      - Продолжайте движение.
      Лишь пройдя еще какое-то расстояние, Моуз наконец отважился спросить:
      - Что это за место? - Сам увидишь.
      - А что значит "охранный код"?
      - Это дополнительная проверка, - объяснил Твисп.
      На тот случай, если бы ты был врагом, а я - твоим пленником. Назови я другой код, эту часть коридора полностью перекрыли бы. Не знаю, удалось бы мне тогда спастись, но тебя-то уж точно убили бы.
      И Твисп усмехнулся про себя, заметив, что молодой монах ускорил шаг, пытаясь держаться к нему поближе.
      - Операторы находятся глубоко под нами. Они живут под морским дном.
      - Это все построили моряне? - спросил Моуз. Коридор резко свернул налево и закончился тупиком.
      Твисп прижал ладонь к преграждавшей путь блестящей стене, и панель скользнула в сторону, открыв небольшую комнатушку, в которой могло уместиться не больше полдюжины людей.
      - Это все построили люди, - ответил старик. - А моряне они были или островитяне... какая, в конце концов, разница?
      Панель скользнула на место, и Твисп произнес одно-единственное слово: "Операторы". И комнатка почти бесшумно поплыла вниз.
      - Ой, старец... - Моуз ухватился за руку Твиспа и прижался к нему всем телом.
      - Не бойся. Здесь нет никакой магии. Сегодня ты увидишь еще много разных чудес. Но все они - дело рук человеческих. Со временем все наши братья и сестры узнают о них. Ну как, я был прав? Щечки-то у тебя вон как разрумянились!
      Моуз улыбнулся, но до конца спуска продолжал цепляться за надежную руку наставника.
      Я, как и все мои
      соотечественники, боюсь будущего
      полного загадок и новизны, но время
      неустанно подталкивает нас к нему
      навстречу.
      Пьер Тейяр де Шарден, "Гимн
      вселенной". Библиотека заваатан
      Доуб изо всех сил жал на педали своего трака, чтобы заставить его вползти на очередной холм по бегущей в безлюдной гористой местности проселочной дороге. Конечно, ехать по ней было то еще удовольствие, зато она была не такой узкой, как две другие, хоть и ровные. Правда, сегодня трак не так часто брыкался, как обычно. Наверное, боялся взбучки. В этом месяце Доуб и Грэй уже в третий раз отважились на подобное путешествие, и все ради того, чтобы узнать, не украли ли с причала лодочку Стеллы - старушку "Кашет".
      - Да сядь ты этой твари на голову! - окончательно выйдя из себя, гаркнул Грэй.
      Оба мужчины насквозь промокли под дождем. Мокрые, коротко стриженные волосы облепили их головы, словно толстый слой влажной краски.
      - А может, мне нравятся такие упражнения! - за-°Рал в ответ Доуб. Мамуля говорит, что это развивает мускулатуру.
      - Это о сексе так говорят, дурень!
      Сегодня Доуб впервые услышал от напарника что-то похожее на шутку. Грэй зашел к нему с полчаса назад, когда закончил работу. Но вместо рубахи-парня, жившего по соседству, Доуб увидел угрюмого незнакомца с плотно сжатыми губами. Грэй работал в личной охране директора, и Доуб знал, что, когда он в таком настроении, лучше не задавать ему вопросов.
      А сегодня, как назло, вопросы так и лезли из него. Огромные клубы дыма над городом явно означали, что сегодня там творится что-то невероятное.
      - Это хорошо, что дождь, - как бы невзначай заметил Доуб. - Воздух чище станет. И для растений хорошо. Надеюсь, когда-нибудь и здесь, в горах, тоже что-нибудь начнет расти.
      - Заваатане это могут...
      - Могут - что?
      - Да вырастить тут чего-нибудь. У них огромные фермы в горах. Они такие же умные, как островитяне, только колдуют не на островах, а на земле.
      Доуб недоверчиво посмотрел на соседа. Впрочем, он и сам слышал кое-какие слухи. Да и кто их не слышал...
      - А ты меня не разыгрываешь? Они выращивают там, на верхотуре, всякую еду, и директор им разрешает?
      - Точно. У него не хватает сил, чтобы одновременно наводить порядок и внизу, и наверху.
      - Но ведь там, наверху, один камень.
      - Ты говоришь так потому, что все так говорят. А в первый раз ты об этом от кого услышал, вспомни-ка!
      - Ну, в "Новостях". А вот тех, кто бывал наверху, я лично пока не встречал...
      - Я там был, - буркнул Грэй.
      Доуб остановился и уставился на соседа: сегодня что-то произошло. Что-то такое, отчего его лучший друг стал совсем другим человеком. До сих пор Доуб знал его как весельчака и заводилу. Грэй частенько заходил к нему вечерами выпить бормотухи и поболтать о всяких технических новинках. А иногда, когда Доуб себе мог позволить, они прихватывали жен и вчетвером спускались в город, чтобы весело провести вечерок в каком-нибудь кабачке. Да, сегодня Грэй был сам на себя не похож... Но... Но он сказал, что был наверху!
      - Ты? - ошарашенно переспросил Доуб. - Ну и... как оно там?
      Он понимал, что задал очень опасный вопрос. И еще он понимал, что может поплатиться за свое любопытство.
      - Там... Там очень красиво, - вздохнул сосед.
      И стал рассказывать, стараясь перекричать рев трака.
      - Там сотни садов. Поля с пшеницей, которая вызревает за один сезон. И каждый участок окружен цветами...
      На лице Грэя появилось странное задумчивое выражение, и Доуб насторожился. Он уже не раз видел у друга в глазах тоску с тех пор, как тот устроился в охрану директора. До сих пор Грэй ничего не рассказывал о своей работе, а Доуб и не спрашивал. Меньше будешь знать - дольше проживешь.
      Правда, когда Стелла начинала крыть директора на чем свет стоит, он не возражал. Она была его ровесницей - обоим по двадцать два. Но она выросла в актерской семье и потому из кожи лезла, стараясь показать, что уже совсем взрослая. Она додумалась развести гидропонный садик прямо в комнате и так расстаралась, что человеку повернуться было негде. А в подполе она растила грибы. Грэй, конечно же, знал об этом, но делал вид, что не знает. По другой линии в роду Стеллы были островитянские садовники, передававшие свои секреты из поколения в поколение. Ее семья владела патентами на семена, которые в результате направленных мутаций давали на Пандоре наилучший урожай, и около трех столетий хранила секрет гидропоники. Доуб считал, что, если бы он позволил, Стелла вырастила бы цветы на стенах.
      А еще она с утра до вечера болтала как заведенная. Но Доуба это вполне устраивало: чем больше она говорила, тем меньше приходилось это делать ему.
      Грэй махнул рукой, давая понять, что надо заглушить мотор. Трак злобно фыркнул и замер на верхушке холма, с которого открывался вид на долину.
      - Надеюсь, я могу на тебя положиться, - сказал Грэй. - Нам есть о чем поговорить.
      Доуб глубоко вздохнул и кивнул.
      - Да, конечно, старина. Только я немного побаиваюсь, сам понимаешь.
      Грэй мрачно усмехнулся.
      - Понимаю, как не понять. - Он указал на раскинувшийся внизу лагерь беженцев. - Там, внизу, тысячи голодных. Любой из них не задумываясь убьет тебя за один плод из садика Стеллы. А люди Флэттери прикончат тебя, если узнают, что ты нелегально выращиваешь еду. А я могу убить тебя, если ты хоть кому-нибудь проболтаешься о том, что я тебе сейчас расскажу.
      Доуб растерялся. По жесткому взгляду Грэя он понял, что тот не шутит. И все же ему страшно хотелось услышать то, что хочет рассказать друг.
      - Даже Стелле?
      Взгляд Грэя потеплел - Стелла ему всегда нравилась. Он относился к ней как дочери - своей-то у них с Билли не было.
      - Там видно будет, - кивнул он. - А теперь слушай.
      Грэй заговорил почти шепотом и все время, пока говорил, с опаской озирался по сторонам. Доуб наклонился к нему поближе, делая вид, что копается в пульте управления. Почему-то ему казалось, что за ними следят.
      - Как ты знаешь, я уезжал на месяц. Меня послали наверх шпионить за заваатанами. Заслали меня с хорошей легендой, скрытой камерой и паролями, чтобы можно было выйти на связь и вернуться. Воздушная разведка доложила Флэттери о том, что наверху есть нелегальные фермы, как сельскохозяйственные, так и рыбоводческие, и он захотел узнать детали. То, что я там увидел... изменило всю мою жизнь.
      Грэй поднял крышку контрольной панели и сунул под нее подпорку. Друзья выросли в поселении морян, и Доуб до сих пор не переставал удивляться, насколько прочно морянская методичность и аккуратность въелись в его соседа.
      Грэй по-прежнему обшаривал взглядом дорогу - здесь, на диких территориях вне периметра, хватало врагов и помимо людей - и шептал:
      - Это, считай, островитяне, только без островов. Их там, наверху, тысячи! Флэттери и понятия не имеет, что их так много. Они здорово умеют маскировать свои посадки. Те крошечные садики, что видели с воздуха шпики директора, специально оставили на виду. А вот под камуфляжной сеткой и под землей у них... Но это отдельная история. Они по-прежнему выращивают пузырчатку, только теперь не строят из нее, а заливают ею голые камни... Вот такие; как здесь. И сажают свои огороды. Поверь, им хватает и на еду, и на семена, совсем как в старые добрые времена.
      А на плоскогорьях они заготавливают "переносные огороды". И делают это так: отливают из пузырчатки двадцатиметровый квадратный "коврик" толщиной всего в палец и проделывают в нем канавки. Потом туда засыпают семена - и готово: сворачивай, неси куда хочешь, расстилай хоть на камне, хоть на песке - урожай обеспечен. В эти "коврики" уже заранее закладываются все необходимые удобрения, вода и химическая защита от вредителей. Как думаешь, Стелле это понравилось бы?

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26