Бен распростерся на полу, сжимая одной рукой ее лодыжку. Его собственные ноги все время дергались, как у ребенка, видящего кошмарный сон. Да и сам Рико воспринимал всю открывшуюся ему сцену как какой-то ночной кошмар.
      - Бен! - позвал он, не решаясь отойти от люка. Но тот не ответил.
      Тогда Рико бросился на колени, склонился над своим лучшим другом и вдруг заметил, что и у Бена глаза широко открыты. Но оба, судя по движению груди, дышали. Голова Кристы была повернута в его сторону, и Рико явственно слышал ее дыхание. Рико вспомнил предостережения операторов и не стал прикасаться к лежащим.
      Он выругался сквозь зубы и полез в нагрудный карман за ампулой небольшой розовой трубочкой длиной с фалангу его мизинца. С одной стороны из нее торчали два прикрытых изоляционными чехольчиками проводка. Рико содрал изоляцию, отбросил в коридор и развернул гранатку "усиками" от себя.
      - Черт тебя побери, Бен! Операторы же предупреждали, что, стоит ей намокнуть, она сразу же начнет вырабатывать яд в три раза быстрее!
      Отдача от выстрела ощутимо встряхнула его, но ему уже было все равно вряд ли его тело понадобится ему надолго. Он вновь склонился над Беном.
      - Ты только дыши, - шептал он. - Ты, главное, не переставай дышать!
      Рико обернулся, взглянул на Кристу и сам удивился той ярости, что охватила его при виде этой хрупкой девушки. Умом он понимал, что не столько ее ненавидит, сколько боится, но организм не улавливал разницы и продолжал фонтанировать адреналином.
      "Если она его убила, то я..."
      Здравый смысл не позволил Рико закончить эту мысль.
      Из груди Кристы вырвался стон. Звук показался Рико каким-то потусторонним, и он почувствовал, как по спине поползли мурашки.
      - Криста? Ты меня слышишь?
      Она еле заметно пошевелилась, словно преодолевая сопротивление собственного тела. Затем закрыла лицо руками, словно заслоняясь от удара, и беззвучно прошептала одно слово. Но по движению ее губ Рико понял, что она сказала: "Флэттери..."
      Казалось, что фраза не окончена, и он стал ждать продолжения. Тело Кристы вытянулось, оцепенело, и до Рико явственно донесся шепот:
      - Он... Наркотики...
      - Флэттери пичкал тебя наркотиками?
      Криста опустила веки, что, видимо, означало "да".
      - Так это он сделал тебя ядовитой? Он, а не келп? И вновь она подняла и опустила веки.
      "Летучая рыба" сделала резкий поворот, и Рико швырнуло на пол. Он судорожно вцепился в ближайший ремень и постарался подобраться поближе к переборке. Какое-то время суденышко вертелось, как юла, но затем выровнялось.
      Металлическая обшивка амфибии скрипела и стонала, похоже, ей приходил конец.
      "Келп играет с нами! Он знает, что Криста здесь!" - пронеслось в голове у Рико.
      Криста болталась на своей койке, пристегнутая страховочными поясами и мокрая до нитки. Рико одним прыжком оказался рядом с ней и до тех пор, пока амфибия не перестала метаться, удерживал ее за ремни, следя, чтобы девушка не ударилась о стенку. Затем наступила пауза. Значит, можно перевести дух и оглядеться.
      Рико обернулся к Бену и попытался, не прикасаясь к нему, понять, насколько серьезен его транс. Бен дышал легко, и на его щеках играл обычный румянец. Более того - он непроизвольно повернулся на бок и протянул руку к Кристе. После их бредового разговора Рико истолковал это как добрый знак. И все же залез в нагрудный карман Бена и достал вторую ампулу - для Кристы. Ее глаза то и дело закатывались, а пальцы правой руки растопырились: то ли она дает отпечатки пальцев, то ли отталкивает что-то от себя...
      Рико не решился стрелять в девушку. А через несколько секунд она и сама успокоилась.
      - А что, если... - спросил Рико сам себя. Операторы предупреждали его, что антидот может быть опасен, если его ввести лишь одному из двоих, которые могут соприкоснуться. Например, человеку ввести, а келпу - нет. Так, может, ей этот антидот вообще вреден?
      "А может, химия ее тела изменилась именно потому, что Флэттери пичкал ее своей отравой? А вдруг этот антидот в больших дозах может... убить ее?"
      Но Рико колебался не только поэтому, его страшило то, что она сотворила с его лучшим другом. Сам Бен не мог сказать, что с ним сделалось. И тут Рико понял, что будет ждать развития событий, чтобы понять, стоит ли стрелять вообще. И ждать долго не пришлось: глаза Кристы вновь засветились зеленым, а пальцы растопырились в отталкивающем жесте. И Рико приготовился всадить в нее заряд.
      "А ведь Флэттери это понравилось бы, - вдруг отпечаталось в его мозгу. - Он был бы просто счастлив объявить всему миру, что ее святость Криста Гэлли убита Тенями".
      И вдруг Рико как-то сразу, в одну секунду, осознал, увидел все пружины этой хитрой махинации. Сверкнувший в его мозгу свет тут же был продублирован разноцветным мерцанием, вспыхнувшим за плазовым окном кают-компании.
      - Да, я понял. - Рико говорил это для Кристы, хотя и не был уверен, что она слышит. - В этом есть смысл. Он сделал тебя настолько ядовитой, что никто не смел и близко подойти. А затем публично заявил, что во всем виноват келп. Я правильно понял?
      Она лишь слабо кивнула и устало опустила веки. Теперь ее тело обмякло, расслабилось, и Рико готов был поклясться, что причиной этому был не антидот.
      Коридор залили разноцветные потоки света, и амфибия забилась, словно в конвульсиях: оказывается, она уже всплыла, и Эльвира прочищала дюзы, чтобы поскорее подняться в воздух. Каждый рывок машины исторгал из груди Кристы стон, а по щекам девушки струились обильные слезы. И Рико вдруг захотелось ее успокоить. Только сейчас он понял, что Флэттери использовал Кристу так же, как и всех, кто его окружал. И что ее жизнь в Теплице была отнюдь не райской.
      "Она была там такой же рабыней, как все мы. Диковинкой из кунсткамеры. А он сделал из нее чудовище".
      - С тобой когда-нибудь случалось что-нибудь подобное?.. Ну, до того, как Флэттери стал тебя накачивать своими снадобьями.
      Она молчала, лишь зрачки двинулись слева направо и обратно.
      - Я думаю, он надеялся, что твой яд убьет нас. После чего он заберет тебя и раскричится на весь мир, какой он герой и какая ты ядовитая гадина! И если бы я выстрелил в тебя этим антидотом... - Рико осторожно убрал ампулу в нагрудный карман, - ты умерла бы и он раструбил бы на всю планету, что мы тебя безжалостно убили. И тогда весь народ Пандоры поднялся бы против нас...
      Криста вновь опустила веки. Внезапно Бен издал слабый стон.
      - Рико, как у вас? Порядок? - спросила по интеркому Эльвира.
      Бен попытался что-то сказать, но, поняв, что пока ему это не удастся, просто слабо кивнул. Криста тоже кивнула, но сумела выговорить чуть слышное "да".
      - Я их накачал разными лекарствами, - усмехнулся Рико. - Им пока не очень хорошо, но скоро станет лучше. Здесь мне делать больше нечего, так что скоро я присоединюсь к тебе. Ты собираешься полетать или поплавать?
      - Как получится. Ты бы приглядел за штурвалом.
      - Иду! - радостно отозвался Рико. Он уже убедился в том, что Бену с Кристой ничего не угрожает и их со спокойной душой можно оставить в кают-компании.
      И все же на прощание он сообщил:
      - Интерком оставляю включенным. В случае чего немедленно сообщите мне, о'кей? А когда Эльвира меня отпустит, я вернусь.
      Криста снова растопырила пальцы и выговорила:
      - Келп... он счастлив...
      - Келп счастлив? - Рико воздел руки и произнес с нескрываемым сарказмом: - Ну тогда и я счастлив!.. А ты-то откуда знаешь?
      Она пошевелила пальцами и с трудом изрекла:
      - Сво-о-бода. - И повторила, тщательно артикулируя это слово: Сво-бо-да!
      Рико глянул в плазовое окно и остолбенел при виде внезапно пришедшего в движение повсюду, насколько хватало взгляда, келпа, прежде столь бездейственного и столь прекрасного теперь в свете двух солнц Пандоры. Алки - меньшее из двух - с год назад начало пульсировать, и до сих пор его пульсация пронизывала планету. А от горизонта к ним приближалась темная туча. Ближайший келп поспешно собрал слоевища и нырнул в глубину.
      - Ну совсем как малек в ванне, - рассмеялся Рико. Еще ни разу в жизни он не видел такого... разумного келпа.
      - Надеюсь, что ты права, - пробормотал он себе под нос. - Да, я уверен в том, что ты права. Келп поможет нам гораздо больше, чем Флэттери со всеми его посулами.
      Рико уже совсем собрался уходить, но вдруг вернулся и потряс за плечо сначала Кристу, а потом Бена.
      - Мы пробьемся, дружище, - шепнул он Бену. Впрочем, он сказал это не столько для друга, сколько для себя.
      Вернувшись в рубку, Рико включил интерком и вызвал кают-компанию. Умом он понимал, что его друзья в безопасности, но ему самолично хотелось в этом убедиться.
      - Мне неприятно об этом говорить, но, похоже, что именно Контроль спас наши задницы, - признался Рико. - Келп уволок нас на глубину и попытался содрать с нас обшивку своими сучьями. Но вмешался Контроль, келп задергался и отпустил добычу. А затем они сумели как-то дать келпу по башке, и он прочухивается до сих пор. Но что бы они ни сделали, мне это понравилось. Рико проверил показатели датчиков и заговорил снова: - Похоже, келп сбил своей собственной пульсацией нашу сетку. Но теперь все постепенно налаживается. Я отключил охлаждающую систему, чтобы сэкономить топливо, так что вы оба можете греться где-нибудь поближе к моторам. И поскольку мы все здесь от рождения дышим воздухом, я надеюсь, что вытащу вас из этой переделки.
      Сообразив, что не все здесь дышали воздухом с рождения, он прервал связь и задумался. Но его тягостные размышления прервала активная деятельность Эльвиры, готовящей амфибию к полету.
      "Бену об этом пока знать необязательно, - решил Рико. - Да и мне тоже, если честно".
      - Поболтай со мной, дружище. О чем угодно.
      - Рико... По... рядок...
      И хотя голос, произнесший эти слова, был слабым и тихим, Рико широко улыбнулся. Амфибия мужественно пробивалась вперед, и Эльвира неустанно вызывала морфлот. Но связь отсутствовала. Лишь статические разряды били по ушам.
      - На нас идет шторм, - сообщил Рико Бену. - И вскоре нам не поздоровится!
      Вообще-то Рико не хотелось волновать друга сообщением о том, что шторм может их уничтожить. Да, при том, что морфлот упорно молчит и все море кишмя кишит келпом, думать о шторме... Лучше подумать о чем-нибудь другом.
      Любой, кто угрожает рассудку или
      его символической системе, угрожает
      целостности самого человечества.
      Уорд Киль, "Апокрифические
      записки"
      Наконец Бен очнулся, и первым, что он ощутил, были волосы Кристы. На его губах еще сохранился соленый вкус ее волос. Шум работающих механизмов свидетельствовал о том, что опасаться больше нечего. Какая вода, когда кругом воздух!
      Он помнил начало разговора с Кристой. Они болтали ни о чем, шутили, и вдруг... вдруг его тело осталось, а он сам унесся неведомо куда. И после этого путешествия до сих пор не мог поднять головы. Он даже попытался звать на помощь, но ни гортань, ни легкие не повиновались. Криста лежала рядом, и ее расширившиеся от страха зрачки из зеленых стали голубыми.
      "О нет! - взмолился он. - О нет, они были правы!" Во время взлета он цеплялся за ноги Кристы, та только слабо повизгивала, но не брыкалась. Похоже, она была просто не в состоянии двинуть ногой. Бен был тяжелее и потому проще перенес перепад давления. Он собрался расстегнуть ремни Кристы, но его руки внезапно стали неподъемно тяжелыми, и он повалился рядом с девушкой. Он мог дышать и видеть, но любое движение вызывало судороги. Бен заставил себя сползти с койки, чтобы не видеть Кристу. Он положил руку на щиколотку девушки и всем телом ощутил ее судорогу. Бен вспомнил: в кармане лежит ампула с антидотом, но у него не было сил ею воспользоваться.
      "Рико скажет, что я идиот", - подумал он.
      Теперь, когда связь с морфлотом была утрачена, им оставалось только одно - подняться в воздух. Вот только как на это отреагируют местные хищные птички? Рико и так уже досталось. Ему только... этой каши не хватало.
      "Эльвира найдет выход, у нее в рукаве куча сюрпризов".
      Зов пронизал Бена насквозь: он ощутил его каждой клеткой кожи, мышц и крови. Но после всего, что с ним случилось, он чувствовал себя медузой на песке и был абсолютно беспомощен. Он мог лишь дышать широко открытым ртом и валяться на полу. Но с ним бывало и похуже. Теперь он мог беспрепятственно путешествовать по сознанию Кристы. Но Рико и пластальные переборки судна мешали ему. Они, словно черный занавес, окутывали мысли Кристы.
      И все же он прорвался. Образы из ее воспоминаний хлынули в его мозг.
      - Бен! - донесся до него издалека слабый зов Рико. Оператор еще что-то говорил, но Бен услышал только страшный взрыв, с которым антидот вошел в его тело. Зов пронизывал все тело и тем не менее Бен ощущал, как Рико теребит его, пытаясь привести в себя.
      Время трепетало, словно тонкая нить, туго натянутая между ним и Рико. Стальные плитки коридора, всегда отливавшие серебром, неожиданно вспыхнули золотом. И Бен забыл обо всем.
      Но теперь он понимал гораздо больше, чем прежде. В мозгу Кристы Гэлли нашли приют тысячи тысяч воспоминаний. И теперь из ее сознания в сознание Бена просачивались капли памяти, насыщающие жажду его пересохшего рта. Но разум не поддавался опьянению эмоций - лепесток за лепестком он обдирал заветный цветок, пока не обнаружил внутри готового к драке Рико Лапуша.
      И все же, хотя Бен все видел и слышал, он ощущал странное отторжение от собственного тела. Что, впрочем, было скорее любопытно, чем страшно. Он вспомнил передачу, которую они готовили вместе с Беатрис, о людях, вернувшихся из объятий смерти. И все интервьюируемые рассказывали одно и то же. Они вспоминали о теплых объятиях смерти, о полном спокойствии... Но никто не упоминал о зове. Они рассказывали, как видели свои тела из разных точек комнаты. Вспоминали, как суетились медики, которые пытались заставить забиться уже остановившееся сердце. Описывали все, что происходит с душой, оставившей тело, с такой точностью, что теперь Бен мог стать крутым экспертом по этой части: он испытал все это на себе.
      Однако то, что испытал он, не испытывало до сих пор ни одно тело и ни одна душа. Он ощутил себя мальком, морянским ребенком, с восторгом взирающим на светлеющую поверхность воды из лагуны келпа. Над ним светился круг чистой воды, а обрамляющие его плети келпа тоже светились и окружали мерцающий водный свод синеватым гало. С трудом вынырнув из чудесных видений и вернувшись под безжалостные лучи двух солнц, Бен заметил на стене скукоженную тень Рико. А в лагуне резвились пловцы - легендарное племя, умевшее проходить сквозь келпопроводы голышом.
      И он осознал себя Кристой, когда та была еще ребенком. Точнее, это был Бен со всеми его воспоминаниями, но он же был и Кристой-ребенком, взлелеянным келпом.
      Он чувствовал, что Рико чем-то взволнован, и попытался сказать ему: "Все в порядке. Я здесь".
      Но ничего не получилось. Губы не повиновались.
      И тут появилась пловчиха. Она была уже старухой, но Бен до сих пор ни разу не видел пловцов. Он представлял их себе губастыми, как лягушки, хилыми тварями с тусклыми рыбьими глазами и хвостами вместо ног. Пловчиха приблизилась, и Бен понял, что они ровесники. С ее плеч свисал красный плащ, и она протянула Кристе несколько кусочков сырой рыбы, которую та с жадностью проглотила. Криста покинула келп, и потому пловчиха явилась за ней из своих неведомых глубин. Но она не захотела говорить. А может, и не могла вовсе.
      Откуда-то издалека, из-за сияющего кольца стеблей келпа, до Бена донесся зов Рико.
      - Я устрою вас поудобнее и сделаю все, чтобы вы не замерзли, разнесся эхом по вселенной голос оператора.
      Круг лагуны над головой стал удаляться, а голос Рико - приближаться.
      - Криста дышит, - сообщил голос Рико. - Не знаю, слышишь ли ты меня, Бен, но мы с Эльвирой вытащим тебя из этой заварухи. С тобой все будет в порядке. И с этой проклятой девчонкой тоже будет полный порядок. Мы уже почти вынырнули. Мы найдем, куда вас пристроить... - Рико с трудом удавалось скрывать подступающие к горлу слезы. - Мы найдем, где вас спрятать, дружище. И ты еще будешь ого-го!
      Рико коснулся его плеча и вышел из каюты.
      Только теперь Бен почувствовал, что может оборвать пуповину, связывающую его с келпом. И когда он представил себе, как пойдет по коридору, его захлестнула радость бытия. Но он уже чувствовал в себе силы, чтобы пересечь мостик между своим сознанием и сознанием Кристы.
      Мерцание огней в коридоре и внезапный рывок судна были доказательством того, что амфибия пытается выбраться на поверхность. Бен еще подумал, что было бы глупо помереть в разгерметизированном судне, в полном сознании, задерживая в груди последний глоток воздуха. А еще ему вспомнилось, как тонул остров Гуэмес и как они с Рико чуть не погибли в тот день. А ведь тогда ему было очень страшно. Сейчас же он испытывал лишь легкую грусть и покорность судьбе.
      И вдруг его пронзила новая мысль: а что, если этот нейротоксин (каким бы он ни был) парализует его дыхательные пути? Или сердце? Он очень надеялся на Рико. Уж кто-кто, а этот парень сумеет его поддержать. Бен почувствовал, как начинает приходить в себя.
      "Значит, антидот работает", - подумал он.
      Он снова попытался перейти мостик между своим сознанием и сознанием Кристы, но вдруг обнаружил, что вместо этого вернулся на "Летучую рыбу". Пол под ним был жестким, и он с облегчением осознал, что если слегка изменить позу, то станет лучше. Он чувствовал себя великолепно, вот только трудно было определить: кто это говорит с ним... по интеркому? Кажется, Рико. И он чем-то очень обеспокоен.
      - Поболтай со мной, дружище. О чем угодно. Бен старательно откашлялся. Во рту пересохло, и говорить было трудно, но он все же сумел выговорить:
      - Рико... По... рядок...
      Где-то рядом вздыхала Криста - она все еще не пришла в себя.
      "Интересно, а ее куда уволокло?"
      - На нас идет шторм, - сообщил Рико. - И вскоре нам не поздоровится!
      Бену стало смешно. Ему очень хотелось спросить Рико: "И вправду шторм? Такой крутой? А что ты называешь сильным штормом?"
      Но он хохотал так, что просто сил не хватило задать эти вопросы.
      Новый правитель неизбежно
      вынужден принижать тех, кем он
      управляет. Но таким образом он
      приобретает врагов в лице тех, кого в
      процессе становления новой власти
      оскорбил, и не находит друзей даже
      среди ее сторонников.
      Макиавелли, "Государь"
      Флэттери предпочел безопасность своих пещер прогулке под теплым солнышком. Неви и Зенц выполняли задание, секьюрити уничтожали восставших, а Криста Гэлли - где бы она сейчас ни пряталась - тоже обречена: ее судьбу будет решать директор. Флэттери улыбнулся и поднял лицо к небу. Он любил смотреть на небо. Он обожал природу. Разве можно сравнить эти вечно изменчивые формы со стерильным садиком на Корабле? А на Лунбазе? О ней вообще не стоит вспоминать. Вот-вот должен начаться послеобеденный дождь. Как и остальные выжившие после гибернации уроженцы Лунбазы, Флэттери был неравнодушен к природным явлениям.
      Он облокотился на парапет, тянущийся вокруг Теплицы, и стал наслаждаться видом созданной его гением Деревни. Но тут ветер бросил ему в лицо удушливый запах гари. На Флэттери был красный пиджак, означающий для всех служб охраны, что он еще жив, и напоминающий всем остальным, что он директор. Пусть они поглядят на него, бесстрашно появившегося на крепостных стенах. Пусть сообразят наконец, против кого посмели восстать.
      И все же два солнца - это перебор. Сколько бы он ни прожил на этой вонючей планете, обилие солнц его раздражало. Да и все исследования его лабораторий - и геологических, и социологических, и келповедческих говорили об одном: надо уносить ноги с этой проклятой обанкротившейся планетишки! Скоро здесь такое начнется... Чего дожидаться нет никакого смысла.
      Одна из его секретарш вдруг преградила ему дорогу. Как, бишь, ее зовут? Вентана?
      - Отчеты о возмущениях келпа, сэр. - Она помахала в воздухе стопкой бумажных листков.
      Флэттери кивком приказал одному из охранников взять у секретарши материал, а сам застыл на солнцепеке, обмахиваясь шляпой. Поля белой шляпы были намеренно сделаны широкими, для того чтобы потрафить островитянам. А ее цвет, по мнению Флэттери, символизировал чистоту, правду и справедливость. Отчеты Контроля его мало интересовали. Он заранее знал, что ничего нового они сообщить не могут. К тому же между станцией и восьмым сектором стоит огромная грозовая туча. Он любил природу, но терпеть не мог солнечных ожогов. На его залысинах уже появились два угрожающе красных пятна, и Флэттери терпел из последних сил, но не чесался. Персональный врач только месяц назад избавил его от возникшего под воздействием солнечных лучей раздражения кожи, и вот опять!
      "Но народ должен меня увидеть, - думал Флэттери. - Личное появление всегда действует безотказно".
      На небольшом расстоянии его сопровождала тройка самых надежных телохранителей. Со стены хорошо были видны деревня, порт и часть города. Лучший обзор открывался лишь с вершин гор, на которых обосновались беспомощные заваатане. Большинство их, словно неграмотные крестьяне, верили в божественную сущность Корабля и в то, что он однажды вернется, как некий бог-машина, чтобы разрешить все их проблемы. При этой мысли Флэттери расхохотался так громко, что его телохранители вздрогнули и стали настороженно озираться.
      - Спокойно, джентльмены, - помахал он им шляпой. - Вы же сами видите, что здесь нам не грозит никакая опасность. Сюда никто не заберется.
      - Приношу директору свои извинения, - склонил голову Аумок, чистокровный островитянин, - но мой долг состоит в том, чтобы всегда быть начеку.
      Флэттери милостиво кивнул, принимая извинение. "Этот парень неплохо работает", - подумал он, а вслух сказал:
      - Очень хорошо. Полностью полагаюсь на ваш профессионализм.
      Если похвала и польстила Аумоку, он этого никак не проявил и продолжил бдительное наблюдение за ближайшими окрестностями.
      - Но там, наверху, никого нет, кроме заваатан! - улыбнулся Флэттери.
      - Вы в этом уверены, сэр? - спросил телохранитель. Впервые за десять месяцев, что он служил в охране директора, островитянин посмел оспорить мнение шефа. Флэттери только осклабился в ответ.
      Последнее время заваатане действительно вели себя подозрительно: они стали частенько бродить под стенами и по пляжу группками, в которых всегда было одно и то же количество монахов. Но всегда это были разные люди. На курсах подготовки капеллан-психиатров он изучил историю подавления неортодоксальных религиозных объединений. И присутствие в такой близости от его Теплицы неизвестного количества враждебно настроенных элементов, к тому же в физической подготовке превосходивших большую часть его охранников...
      "Как они быстро бегают по своим горным тропкам! И зачем им это?"
      Флэттери все же решил ознакомиться с отчетами Контроля о странном поведении келпа и о передвижении судна голостудии.
      - Итак, Марта, как вы считаете, их удастся поймать?
      Его офицер связи - невысокая толстушка, выглядевшая в своей синей форме довольно смешно, закусила губу. Флэттери как-то переспал с ней и убедился, что на ощупь она много приятнее, чем на вид. Лет пять назад, впрочем, она была очень даже ничего. Начинала она свою карьеру рядовым телохранителем, но затем проявила достаточно серьезные познания в радиоаппаратуре и электронике. Так что, когда она подала заявление на должность в отделе связи, Флэттери подписал его не думая. К тому же, убирая ее подальше от себя, он пресекал все сплетни о новой пассии директора.
      - Я... Не знаю, что и сказать, - наконец выговорила она. - "Жучок", который я поставила к ним на судно, работает отлично, и, судя по его показаниям, судно легло на обратный курс и...
      - Вы думаете, они идиоты? - перебил ее Флэттери. - Я приказывал подсадить "жучка" прямо на Кристу Гэлли или исхитриться запихнуть его ей внутрь, а вы сунули его куда попало! Судя по показаниям Контроля, ваш "жучок" сейчас мирно плывет в порт на грузовике, везущем несколько тонн дохлой рыбы.
      Офицер побледнела и словно сделалась ниже ростом. Флэттери позабавил ее растерянный вид.
      - Я боялась... - призналась Марта. - Я побоялась к ней прикоснуться.
      Она опустила голову, словно подставляя шею под карающий меч. Скопившиеся в ямках ключиц капельки пота ярко сверкали в безжалостных солнечных лучах. Перед штормом всегда так жарко и стихает малейший ветерок. В воздухе уже запахло дождем.
      Флэттери вспомнил их единственную приватную встречу. Это тоже было днем, и жара стояла такая, что их тела были скользкими от пота. Его густая черная поросль на груди буквально приклеилась к ее маленьким тогда белым грудкам. Тогда она его не боялась. Ну разве самую малость. И то это был благоговейный страх. Да, тогда все было проще.
      "Черт побери! Чего это я опять впал в сантименты?"
      Флэттери выпрямился во весь рост, сразу став выше Марты на две головы, и рявкнул:
      - А вам мало моих заверений, что она абсолютно безопасна?
      Офицерша судорожно кивнула, но так и не подняла головы.
      Флэттери был доволен собой: если даже эта, так хорошо знающая его женщина боится Кристы Гэлли, то что говорить об остальных! Они должны просто трепетать от страха. Отличная была идея - начать накачивать ее нейротоксинами! А кроме того, он успел озаботиться и еще одним новым фокусом, благодаря которому Гэлли уже должна лежать в состоянии полной кататонии. Так что далеко она не убежит, вернется как миленькая!
      Сейчас благодаря последним инъекциям нейротоксин должен буквально брызнуть у нее из всех пор, и тогда столь давно созданная Флэттери легенда о ее ядовитости наконец станет правдой, в которой любой (а в данный момент в первую очередь его враги) сможет убедиться на собственной шкуре. Только он, директор, может ее спасти. Очень скоро Тени убедятся, что украли настоящее чудовище, и попытаются поскорее от нее отделаться.
      "Химия способна творить чудеса!" - подумал Флэттери с улыбкой и заговорил отеческим тоном:
      - Я понимаю ваш страх, Марта. Самое главное, что ее неумелые попытки обмануть нас не достигли успеха. Доложите о понесенных нами потерях.
      Внезапно вспыхнувшие лучи двух лазерников заставили на секунду обоих собеседников зажмуриться. Открыв глаза, Флэттери обнаружил, что его охранники зажарили парочку спускавшихся со скал рвачей-капуцинов.
      - Интересно, а...
      Но он так и не закончил фразу вслух. "А если эти заваатане уже научились дрессировать рвачей?"
      - Мне нужна карта основных мест обитания рвачей, скоординированная с ближайшими к ним монастырями заваатан.
      Марта кивнула и стала расстегивать висевший на ремне чехол переговорника. Аумок тут же развернулся и впился глазами в ее руки. Марта так и не заметила, что, пока аппарат связи не блеснул в солнечных лучах, дуло лазерника телохранителя было нацелено ей в голову. Не торопясь, она набрала код своей личной связи.
      Флэттери знал кое-что об истории заваатан, но по сравнению с тем, сколько ему хотелось бы знать, это было чудовищно мало. Они были хорошо организованы, но вели себя довольно спокойно. Если бы они еще не совали носы во все дыры... По слухам, они незаконно выращивали на побережье различные овощи и зерновые, а затем раздавали урожай беженцам. Флэттери это здорово мешало, так как ослабляло его основанное на страхе голода влияние. Но ему не хватало полиции, чтобы охранять объект и Теплицу и одновременно ежедневно устраивать облавы на территории в несколько тысяч квадратных километров. "Безднолет", вне всякого сомнения, был гораздо важнее.
      Один из солдат приблизился к стене, размахивая только что снятыми шкурами рвачей, и Флэттери одобрительно кивнул.
      "Заваатанам меньше достанется", - подумал он.
      Он мысленно поставил галочку, чтобы не забыть отдать шкуры на анализ: где эти рвачи выросли, с кем общались, что ели, когда и почему.
      - Что слышно о ходе военных действий? - обернулся он к Марте.
      - Периметр практически полностью под нашим контролем.
      Офицер связи надавила пальцем на бледный участок кожи за ухом, где был имплантирован приемник.
      - Почему-то идут большие помехи. В городе ущерб минимальный. Часть зданий повреждена, но им, как обычно, потребуется в основном косметический ремонт. Палки и камни - плохая защита от лазерников. Арестованных собирают во внутреннем дворе.
      Она замолчала, прислушиваясь к дальнейшим сообщениям.
      - В первую очередь доложите о положении дел на энергостанции, в порту и с навигационной сеткой, - приказал Флэттери.
      Марта пробормотала несколько слов в микрофон передатчика и из бесстрастного комментатора в секунду превратилась в растерявшуюся женщину. Текущая из имплантанта через среднее ухо прямо в мозг информация ошеломила ее настолько, что она вновь склонила голову, словно не в силах была вынести ее бремя.
      - На энергостанции скопились огромные силы противника. Атаковавший наши части охраны отряд секьюрити осуществил прорыв и закрепился вне зоны действия наших лазпушек. Меньше чем в километре оттуда находится лагерь беженцев, где собираются отряды в поддержку бунтовщиков.
      - Операция "Эйч"! - рявкнул Флэттери. - Обработайте их с воздуха.
      Марта еще больше побледнела и, чтобы ее не подслушали телохранители, перешла на шепот:
      - Операция "Эйч", сэр... Но ведь в лагере останется полно свидетелей... И они будут знать, что бунтовщиков поджарил не дирижаблик, а...
      - Используйте цеппелины, - приказал он. - У нас есть несколько штук в ангаре, которые выглядят точь-в-точь как эти твари. Поднимайте их в воздух! О свидетелях позаботимся позже. Я хочу, чтобы всех бунтовщиков - и военных, и беженцев - немедленно уничтожили! Понятно?!
      Марта кивнула, и ее пальцы забегали по кнопкам передатчика.
      - Что в порту?
      - Порт в рабочем состоянии, сэр. Все суда движутся в соответствии с расписанием. Много пострадавших, но все потери возмещаются из вспомогательного состава. Челнок с ОМП вылетел по расписанию и прибыл на орбиту. Контроль над течениями сообщает, что отменил электрообработку келпа, так как, хоть сетка в секторе восемь в данный момент пока и не поддается восстановлению, келп больше не проявляет открытой агрессии.