- Почему мы здесь. Мать?
      Одраде покачала головой. Она слышала, как за ними следует Вафф.
      Расщелина перед ней оказалась глубоким отверстием, уводившим в темноту. Одраде остановилась и поддержала Шиэну рядом с собой. Она прикинула, что отверстие приблизительно метр в ширину и раза в четыре больше в высоту. Стороны скалы были странно гладкими, словно отполированные человеческими руками. Песок струился в отверстие. Свет заходящего солнца отражался на песке, погружая часть отверстия в поток золота.
      Позади них раздался голос Ваффа:
      - Что это за место?
      - Здесь много старых пещер, - сказала Шиэна. - Свободные прятали в пещерах свой спайс, - она глубоко вдохнула носом. - Ты чувствуешь его запах. Мать?
      Да, здесь чувствовался отдаленный запах меланжа, согласилась Одраде. Вафф двинулся мимо Одраде и вошел в расщелину. Он повернулся там, чтобы поглядеть на стены, которые сходились над ним под острым углом. Стоя лицом к Одраде и Шиэне, он подался глубже, глядя на стены. Одраде и Шиэна шагнули ближе к нему. С резким свистом осыпался песок и Вафф исчез из виду. В то же мгновение песок всюду вокруг Одраде и Шиэны заструился по направлению к расщелине, волоча их обеих за собой. Одраде схватила руку Шиэны.
      - Мать! - вскрикнула Шиэна.
      Звук отразился от невидимых скальных стен, пока они скользили подлинному наклону насыпи во тьму. Песок снес их и остановился мягким толчком. Одраде, по колено в песке, вылезла сама и вытащила Шиэну на твердую поверхность.
      Шиэна собиралась заговорить, но Одраде сказала:
      - Тес! Слушай!
      Слева от них слышалось какое-то царапанье и шевеление.
      - Вафф?
      - Я в песке по пояс, - в его голосе был ужас.
      Одраде сухо заговорила.
      - Это Господь захотел так. Аккуратней себя вытаскивай. Похоже, под нашими ногами скала. Поспокойней теперь! Нам не нужно еще одного обвала.
      По мере того, как глаза ее привыкали к темноте, Одраде вглядывалась в песчаный склон, по которому они соскользнули. Отверстие, в которое они вошли, казалось далекой щелью темного золота высоко над ними.
      - Мать, - прошептала Шиэна. - Я боюсь.
      - Проговори литанию против страха, - приказала Одраде. - И будь спокойней. Наши друзья знают, что мы здесь. Они помогут нам выбраться наружу.
      - Господь привел нас в это место, - проговорил Вафф.
      Одраде ему не ответила. В тишине она подобрала губы и пронзительно присвистнула, прислушиваясь к отдавшемуся звуку. Эхо раскатилось по большому пространству и невысокому препятствию перед ними. Она повернулась спиной к узкой расщелине и еще раз присвистнула.
      Низенький барьерчик был приблизительно в ста метрах от них.
      Одраде высвободила руку из руки Шиэны.
      - Стой прямо здесь, пожалуйста. Вафф?
      - Я слышу топтеры, - сказал он.
      - Мы тоже их слышим, - сказала Одраде. - Они приземляются. Скоро к нам придут на помощь. Тем временем, пожалуйста, стойте, где стоите, и молчите. Мне нужна тишина.
      Посвистывая и прислушиваясь к эху, осторожно делая каждый шаг, Одраде стала пробираться все глубже во тьму. Ее вытянутая рука встретила грубую поверхность камня. Она обшарила ее. Только по пояс. Выше она ничего не обнаружила.
      Отдававшееся эхо ее свистков указывало, что за этим барьерчиком находится пространство поменьше, частично закрытое.
      Высоко сверху позади нее прозвучал голос.
      - Преподобная Мать! Вы здесь?
      Одраде обернулась, сложила рупором руки у рта и крикнула в ответ:
      - Держитесь там! Мы соскользнули в глубокую пещеру. Принесите свет и длинную веревку.
      Крохотная темная фигурка отошла от отверстия в отдалении. Свет над ними стал тускнеть. Одраде поднесла сложенные ладони ко рту и заговорила во тьму.
      - Шиэна? Вафф? Подойдите ко мне на десять шагов и останьтесь там.
      - Где мы. Мать? - спросила Шиэна.
      - Терпение, дитя.
      От Ваффа донеслось тихое бормотание. Одраде узнала древние слова исламиата. Вафф молился, отбросив все попытки скрыть свое происхождение. Вот и хорошо. "Она-то уж владеет искусством скармливания верующим Защитной Миссионерии".
      Это место, куда их доставил червь, возбуждало интерес Одраде. Нащупывая одной рукой дорогу вдоль каменного барьера, она двинулась влево, исследуя его. Вершина барьера была местами совершенно гладкой. Она уходила вглубь, прочь от нее. Иные Памяти предложили ей внезапную проекцию.
      Водосборник!
      Это был резервуар Свободных для сбора воды. Одраде глубоко вдохнула, пробуя носом воздух на влажность. Воздух был кремниево сух.
      Рассеивая тьму, из отверстия ударил резкий свет. Донесся голос, Одраде узнала одну из своих Сестер:
      - Мы вас видим!
      Одраде сделала шаг от низкого барьерчика и обернулась, оглядывая все вокруг. Вафф и Шиэна стояли приблизительно в шестидесяти метрах от нее, внимательно приглядываясь к тому, что их окружало. Пещера представляла собой грубую окружность приблизительно двух сотен метров в диаметре. Каменный купол возвышался высоко над их головами. Она осмотрела низкий барьерчик перед ней: да, водосборник Свободных. Она разглядела небольшой скалистый островок в его центре, где обычно наготове содержали пойманного песчаного червя перед тем, как бросить его в воду. Иные Памяти воспроизвели перед ней судороги той мучительной смерти, что производила спайсовый яд для оргий Свободных.
      Низкая арка окаймляла темное пространство на дальней стороне водосборника. Ей был виден водосток, через который из ветроловушки поступала вода. Там должны быть и еще водосборники, целый комплекс, предназначенный хранить богатство влаги для древнего племени. Теперь она знала название этого места.
      - Съетч Табр, - прошептала Одраде.
      При этих словах на нее нахлынул целый поток полезных воспоминаний. Это было место Стилгара во времена Муад Диба.
      "Почему червь привез нас в съетч Табр?"
      Червь привез Шиэну в город Кин. Чтобы люди о ней узнали? Значит, и сюда он их привез, чтобы они что-то узнали? Нет ли людей внутри этой тьмы? Одраде не могла уловить никаких признаков жизни в том направлении.
      Ее мысли перебила Сестра, стоявшая над отверстием.
      - Нам пришлось послать за веревкой в Дар-эс-Балат! Люди из музея говорят, что это, вероятно, съетч Табр! Они думали, что он разрушен!
      - Спустите мне светильник, чтобы я могла осмотреться, - окликнула Одраде.
      - Жрецы просят, чтобы мы оставили его нетронутым!
      - Спустите мне светильник! - настойчиво повторила Одраде.
      Вскоре темный предмет шлепнулся на песчаный склон небольшого песчаного оползня. Одраде послала Шиэну нашарить его. Прикосновение к кнопке и яркий луч пронзил темный арочный проход позади водосборника. "Да, там еще водосборники". Рядом с этим водосборником узкая лестница, прорубленная в скале. Ступеньки вели вверх, поворачиваясь и уходя из поля зрения.
      Од раде наклонилась и прошептала на ухо Шиэне:
      - Внимательно наблюдай за Ваффом. Если он направится за нами, окликни.
      - Да, Мать. Куда мы идем?
      - Я должна взглянуть на это место. Я одна из тех, кто завезен сюда явно с какой-то целью, - она возвысила голос и обратилась к Ваффу. Вафф, пожалуйста, жди здесь веревку.
      - О чем это вы только что шептались? - требовательно осведомился он. - Почему я должен ждать? Что вы делаете?
      - Я помолилась, - сказала Одраде. - Теперь я должна продолжить это паломничество одна.
      - Почему одна?
      И она ответила ему на старом языке исламиата:
      - Так сказано в Писании.
      ЭТО ЕГО ОСТАНОВИЛО!
      Одраде быстрым шагом направилась к каменной лестнице.
      Шиэна, неторопливо шедшая рядом с Одраде, проговорила:
      - Мы должны рассказать людям об этом месте. Пещеры старых Свободных безопасны от Шайтана.
      - Спокойней, дитя, - сказала Одраде. Она направила луч света на лестницу. Лестница, прорубленная в скале, уходила под резким углом вверх и направо. Одраде заколебалась. Чувство опасности, предупреждавшее ее с самого начала этого приключения, вернулось, еще усилившись. Оно стало почти осязаемым.
      ЧТО ЖЕ ТАМ ЕСТЬ?
      - Жди здесь, Шиэна, - сказала Одраде. - Не позволяй Ваффу следовать за мной.
      - Как я могу его остановить? - Шиэна боязливо оглянулась туда, где стоял Вафф.
      - Скажи ему, что такова Господня воля, чтобы он оставался на месте. Скажи ему это так... - Одраде наклонилась вплотную к Шиэне и повторила эти слова на древнем языке Ваффа, затем добавила. - Больше ничего не говори. Стой на его пути и повторяй это, если он попытается пройти мимо тебя.
      Шиэна тихо повторила новые слова. Одраде увидела, что она их уже запомнила наизусть. Эта девочка все схватывала на лету.
      - Он тебя боится, - сказала Одраде. - Он не попробует причинить тебе вред.
      - Да, Мать, - Шиэна повернулась, скрестила руки на груди и поглядела на Ваффа.
      Направив луч света вперед, Одраде двинулась по каменной лестнице. "Съетч Табр? Какой сюрприз Ты оставил нам здесь?"
      Длинный узкий коридор после лестницы. Одраде встретила первые мумифицированные пустыней тела. Их было пятеро: два мужчины и три женщины без опознавательных знаков или одежды на них. Раздеты до нага и оставлены на сохранение иссушающего воздуха пустыни. Полное обезвоживание туго натянуло кожу и плоть на их костях. Тела были уложены в ряд, их ноги протягивались через проход. Одраде пришлось перешагивать через каждое из этих кошмарных препятствий.
      Она наводила свой ручной фонарик на каждое тело, проходя мимо них. Они были заколоты почти одним и тем же способом: рассекающее лезвие пронзило их снизу вверх, как раз под грудной клеткой.
      "Ритуальное убийство?"
      Усохшая плоть скрыла следы ран, оставив свидетельством от них только темные пятнышки. Эти тела были не из времен Свободных, поняла Одраде. Для водосборников смерти Свободные тела сжигали, чтобы высвободить всю воду.
      Одраде пошарила светом впереди и замедлила ход, чтобы осмыслить свое положение. Увиденные тела усилили ощущение опасности. "Мне бы следовало бы захватить с собой оружие. Но это возбудило бы подозрения Ваффа".
      Нельзя закрывать глаза на настойчивость ее внутреннего предупреждения. Эти остатки съетча Табр опасны.
      Луч света открыл перед ней еще одну лестницу и в конце ее - зал. Одраде осторожно двинулась вперед. На первой ступеньке она опять пошарила впереди лучом света. Невысокие ступеньки. Всего лишь небольшая дорога вверх, еще одна скала - и более широкое пространство там. Одраде повернулась и провела светом по всему помещению. Осколки и отметины гари испещряли стены. И опять она поглядела на лестницу.
      "Что же там есть?"
      Ощущение опасности сгущалось до предела.
      Очень медленными шажками, постоянно останавливаясь, Одраде стала подниматься по лесенке. Она вошла в коридор побольше, прорубленный в цельной скале. Ее встретили еще тела, брошенные в беспорядке в последние моменты их жизни. И опять она увидела только мумифицировавшуюся плоть, с которой содраны все одежды. Они валялись по всему широкому проходу двадцать тел. Одраде, петляя, прошла среди трупов. Некоторые их них были заколоты точно так же, как и пятеро на нижнем этаже. Другие были зарублены ножом или топором или сожжены лучами лазерных пистолетов. Один был обезглавлен, и обтянутый кожей череп валялся у стены в проходе, как мяч, выброшенный из какой-то жуткой игры.
      Этот новый проход вел прямо мимо отверстий в помещения поменьше, расположенные по обеим сторонам. Одраде не увидела ничего ценного в небольших помещениях, куда направляла испытующий свет своего фонарика: немного развеянных волокон спайсового волокна, небольшие брызги расплавленной скалы - плавленые пузырьки то и дело на полу, на стенах, на потолке.
      "Какое же кровавое побоище здесь произошло?"
      На полах были заметны пятна, о многом свидетельствующие. Пролитая кровь? В одном месте валялась в углу небольшая горстка коричневых тряпок. Обрывки изодранной материи, разбросанные под ногами Одраде.
      И была пыль. Повсюду. Ее ноги вздымали клубы пыли на каждом шагу.
      Проход заканчивался аркой, выводившей на обширный уступ. Она направила свет за уступ: огромное помещение, намного больше, чем то, что внизу. Его вырубленный потолок был так высок, что должен был подниматься до самого верха основных скальных пород под Великой Стеной. Широкие и высокие ступени вели с выступа в зал. Одраде нерешительно стала спускаться. Она обшаривала лучом света все вокруг. Из этого огромного помещения вели другие проходы. Некоторые, она увидела, завалены камнями, громадные глыбы рассыпаны на выступе и на полу.
      Одраде понюхала воздух. В нем была пыль, которую будоражили ее ноги, но кроме этого чувствовался отчетливый запах меланжа. Этот запах переплелся с ее ощущением опасности. Ей захотелось бежать и возвратиться назад, к остальным. Но опасность была путеводным маяком. Ей хотелось знать, куда манит ее этот огонек.
      Однако, теперь она знала, где находилась. Это была большая палата собраний сьетча Табр, место бесчисленных спайсовых оргий Свободных и Советов племени. Здесь главенствовал наиб Стилгар. Здесь бывал Гурни Хэллек. И леди Джессика. Пол Муад Диб. Чани, мать Ганимы. Здесь Муад Диб готовил своих бойцов. Здесь был настоящий Данкан Айдахо... И первый гхола Айдахо! "Почему мы завезены сюда? Опасно ли здесь?"
      Опасность была в воздухе, прямо здесь! Она чувствовала ее.
      В этом месте Тиран спрятал запас спайса. Отчеты Бене Джессерит сообщали, что запас заполнял целую палату до самого потолка и занимал еще многие прилегавшие коридоры.
      Одраде повернулась всем телом, следя взглядом за лучом света. Вон там выступ наибов. А вот здесь выступ поглубже" королевский, который принадлежал Муад Дибу.
      "И вон там арка, через которую я вошла".
      Она направила свет на пол, отмечая места, где рубили и сжигали скалу, выискивая легендарный запас спайса Тирана. Большинство этого меланжа забрали Рыбословши, потайное место было открыто гхолой Айдахо, супругом знаменитой Сионы. Летописи гласили, что потом были найдены и другие ниши, скрытые за ложными стенами и полами. Было много проверенных отчетов и доказательств Иных Памятей. Эти стены во Времена Голода видели жестокость отчаянных охотников за спайсом, пролагавших путь к этому месту. Этим могли объясняться мертвые тела. Многие сражались здесь за получение шанса обыскать съетч Табр.
      Одраде была обучена следовать за ощущением опасности, и постаралась сейчас использовать это умение. Неужели флюиды совершенных здесь насилий цепляются к этому месту на протяжении всех этих тысячелетий? Не об этом было ее предчувствие. Оно предупреждало о чем-то близком. Левая нога Одраде наткнулась на неровность в полу. Свет выхватил темную линию впереди. Она ногой разметала пыль и обнаружила букву, а затем ей открылось целое слово, выжженное в каменном полу.
      Одраде прочитала его сначала про себя, потом вслух.
      - "Арафел".
      Она знала это слово. Преподобная Мать времен Тирана впечатала это слово в сознание Бене Джессерит, проследив его корни до самых древних источников.
      "Арафел - облачная тьма при конце мира".
      Одраде почувствовала предельное обострение ее интуиции. Все сосредоточилось на этом единственном слове.
      - Святой суд Тирана, - вот как жрецы называют его. - Облачная тьма Святого Страшного Суда!
      Она двинулась вдоль слова, вглядываясь в него, отметила изгиб на его конце, который складывался в небольшую стрелку. Она поглядела туда, куда указывала стрела. Кто-то еще видел эту стрелку и прорубил туда выступ. Одраде подошла к тому месту, где лазер охотника за спайсом оставил голую темную впадину плавленного камня на полу помещения. Потоки расплавленного камня разбегались паутинообразно от уступа, каждая нить тянулась от глубокой дыры, выжженной в камне выступа.
      Наклонясь, Одраде внимательно изучила каждую дыру, освещая ее: ничего. Она ощутила, как поверх почти овладевшего ею страха нарастает возбуждение охотницы за сокровищами. Размеры богатства этого помещения некогда потрясали воображение. Когда времена были хуже всего, количество спайса, спокойно уносимое в руках, могло оказаться достаточным для покупки целой планеты. И Рыбословши разбазарили этот запас, растранжирили на склоки, нерасчетливые замыслы, на обыденные глупости, - на такую ерунду, которой нет места в анналах истории. Они были рады вступить в союз с икшианцами, когда Тлейлакс сокрушил их монополию на меланж.
      "Нашли ли искатели весь запас? Тиран был невероятно умен".
      "АРАФЕЛ".
      "В Конце мироздания".
      Не оставил ли Он послания, чтобы его прочли спустя эпохи бенеджессеритки сегодняшнего дня?
      Она опять провела лучом своего фонарика по всему помещению, затем посветила вверх.
      Потолок над ее головой предстал почти идеальной полусферой. Он был задуман, она поняла, как модель ночного неба, как оно видно от входа в съетч Табр. Но еще во времена Льета Кайнза, первого здешнего планетолога, звезды, изображенные первоначально на этом потолке, сгинули, исчезая от небольших землетрясений, осыпаясь с потолка от каждодневных мелких разрушающих воздействий времени.
      У Одраде участилось дыхание. Чувство опасности стало сильнее некуда. Опасный огонек маяка светился внутри нее! Она быстро направилась прямо к ступенькам, по которым спускалась на этот уровень. Остановившись там, она обратилась мысленно к Иным Памятям, чтобы воскресить картину во всей полноте прежнего вида. Иные Памяти пришли медленно, с трудом пробираясь сквозь чувство обреченности, от которого у Одраде зашлось сердце. Направив луч фонарика вперед и глядя в его направлении, Одраде спроецировала подсказки Иных Памятей, точно восстанавливая существовавший некогда узор звезд.
      "Кусочки отраженного сверкания!"
      Иные Памяти расставили по местам звезды в давно сгинувшем небе и прямо вон там! Серебряно-желтый полукруг ракианского солнца. Она знала, что это знак заката.
      "День Свободных начинается ночью".
      "Арафел!"
      Держа луч фонаря на символе заката, она опять поднялась по ступеням и прошла по выступу вдоль всего помещения, точно к тому месту, которое показала ей проекция Иных Памятей.
      Ничего не осталось от древней солнечной арки.
      Там, где она прежде была, охотники за спайсом искромсали всю стену. Пузырьки расплавленного камня поблескивали там, где сжигающий луч прокладывал путь вдоль стены. Но в первоначальной скале не образовалось никаких трещин.
      По тому, как у нее стиснуло грудь, Одраде поняла, что она подкрадывается к самому краешку опасного открытия. Ее внутренний маячок вел ее сюда!
      "Арафел: на краю мироздания. Позади заходящего солнца!"
      Она повела фонариком вправо и влево. Слева от нее открылся еще один проход. Камни, загромождавшие его прежде, лежали разбросанными на выступе. С громко колотящимся сердцем, Одраде прошла вперед и обнаружила небольшое помещение, завершавшееся расплавленным камнем. Справа от себя, прямо позади того места, где был символ заката, она обнаружила небольшую палату, в которой стоял густой запах меланжа. Одраде вошла туда и увидела следы поисков, сожженные стены и потолок. Чувство опасности стало здесь подавляющем. Она начала повторять литанию против страха одними губами, водя фонариком по всему помещеньицу, которое было почти квадратным, около двух метров в каждую сторону. Потолок нависал над ее головой. Коричный запах пульсировал в ноздрях. Она принюхалась и, прищурившись, увидела крохотные изменения цвета на полу рядом с порогом.
      Еще одно свидетельство древних охотников за спайсом?
      Низко наклонившись и держа свет фонарика сбоку под острым углом, она заметила сперва лишь тень чего-то почти скрытого из виду, прорезанного глубоко в скалу. Она встала на колени и отгребла пыль в сторону - очень тонкая и глубокая прорезь. Что бы это ни было, оно делалось для того, чтобы сохраниться. Последнее послание сгинувшей Преподобной Матери? Известный прием Бене Джессерит. Она прижала чувствительные кончики пальцев к прорези и воспроизвела в уме все ее очертания.
      Понимание резко ворвалось в ее сознание - одно лишь слово, начертанное на древней чакобсе: "здесь".
      Это было не обычное "здесь", чтобы обозначить обыкновенное место, но многозначительное и выразительное "здесь", говорившее: "Вы меня нашли!" Яростно колотившееся сердце подтверждало это.
      Одраде положила свой фонарик на пол у правого колена и стала изучать пальцами порог рядом с древним посланием. Каменная кладка на глаз была не нарушена, но ее пальцы определили крохотный разрыв в ней. Она нажала на этот разрывчик, повернулась, сменила несколько раз угол давления и опять повторила свою попытку.
      Ничего.
      Опять поднявшись на ноги, Одраде обдумала ситуацию.
      "Здесь".
      Предчувствие стало еще более острым. У Одраде просто дыхание от него перехватило.
      Чуть подавшись назад, она опять посветила фонариком и вытянулась в полный рост на полу, чтобы пристально приглядеться к основанию порога. ЗДЕСЬ! Являлось ли это место инструментом, которое, как рычаг, приподнимало порог? Нет... Про инструмент ничего не сказано. От всего этого попахивало Тираном, а не Преподобной Матерью. Она попробовала оттолкнуть порог в сторону. Он не сдвинулся.
      Ощущение напряжения и опасности усилилось разочарованием. Одраде встала и пнула порог, рядом с начертанным словом. И он сдвинулся! Что-то грубо заскрежетало по песку над ее головой.
      Одраде увильнула в сторону, когда песок каскадом обрушился на пол перед ней. Глубокий рокочущий звук наполнил крохотное помещение. Камни затряслись у нее под ногами. Пол перед ней наклонился вниз и открыл проход в пространство под дверью и стеной.
      И опять Одраде увлекло вперед, она заскользила вниз в неизвестное. Ее фонарик покатился вместе с ней, луч его света вращался и вращался. Она увидела перед собой горы темно красно-коричневого. Запах корицы заполнил ее ноздри.
      Она упала рядом со своим фонариком на мягкую груду меланжа. До отверстия, через которое она сюда провалилось, ей теперь не достать - оно метрах в пяти над ее головой. Она схватила фонарик. Луч света выхватил широкие каменные ступени, прорезанные в скале рядом с отверстием. Что-то было написано на этом подъеме, но она видела только, что это выход наружу. Ее первая паника улеглась, но чувство опасности оставляло ее почти бездыханной, каждый вдох давался ей с трудом.
      Она водила фонариком влево и вправо, освещая помещение, в которое провалилась - длинное, прямо под проходом, через который она прошла из огромного зала. И от одного конца до другого все заполнена меланжем!
      Одраде пошарила фонариком над головой и поняла, почему ни один охотник, простукивавший пол коридора над ее головой, не обнаружил этого помещения. Перекрестные скальные связки уводили простукивание вглубь каменных стен - никакого эха от пустоты, лишь звук основного камня возвращался к прослушивающему.
      Одраде опять поглядела на меланж вокруг нее. Она понимала, что стоит на сокровище, громадном даже для нынешних дней, когда цена меланжа подорвана тлейлаксанскими чанами. Запас этого хранилища измеряется многими длинными тоннами.
      "В этом ли опасность?"
      Чувство тревоги оставалось таким же острым. Запас меланжа Тирана - не то, чего ей следует страшиться. Триумвират сможет поделить этот запас поровну - на том и конец. Пожертвование в проект гхолы.
      Нет, существовала другая опасность. От нее не отделаться!
      И она опять посветила фонариком на груды меланжа. Ее внимание привлекла полоска стены над спайсом. Еще надписи! Еще одно послание, опять-таки на чакобсе, написанное резцом, тонкими струящимися линиями:
      "ПРЕПОДОБНАЯ МАТЬ ПРОЧТЕТ МОИ СЛОВА!"
      У Одраде похолодело внутри. Она переместила луч фонарика направо, пробираясь сквозь горы меланжа ценой в империю. Там было добавление к этому посланию:
      "Я ЗАВЕЩАЮ ТЕБЕ МОЙ СТРАХ И МОЕ ОДИНОЧЕСТВО. ТЕБЕ Я ДАЮ УВЕРЕННОСТЬ В ТОМ, ЧТО ТЕЛО И ДУША БЕНЕ ДЖЕССЕРИТ ВСТРЕТЯТ ТУ ЖЕ СУДЬБУ, ЧТО И ВСЕ ДРУГИЕ ТЕЛА И ДУШИ".
      Справа ее манил еще один параграф этого послания. Она пробралась сквозь заслоняющий меланж и остановилась, чтобы прочитать:
      "ЧТО ЕСТЬ ВЫЖИВАНИЕ, ЕСЛИ ВЫ НЕ ВЫЖИВИТЕ В ЦЕЛЬНОСТИ? СПРОСИ ОБ ЭТОМ БЕНЕ ТЛЕЙЛАКС! ЧТО, ЕСЛИ ВЫ БОЛЬШЕ НЕ УСЛЫШИТЕ МУЗЫКИ ЖИЗНИ? ПАМЯТЕЙ НЕДОСТАТОЧНО, ЕСЛИ ТОЛЬКО ОНИ НЕ ПРИЗЫВАЮТ ВАС К БЛАГОРОДНОЙ ЦЕЛИ!"
      Было продолжение надписи на узком конце палаты. Одраде пробралась туда сквозь меланж и опустилась на колени, чтобы читая:
      "ПОЧЕМУ ВАШ ОРДЕН НЕ СТРОИТ ЗОЛОТУЮ ТРОПУ? ВЫ ЗНАЛИ НЕОБХОДИМОСТЬ ЭТОГО. ВАША НЕУДАЧА ОСУЖДАЕТ МЕНЯ, БОГА ИМПЕРАТОРА, НА ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ ЛИЧНОГО ОТЧАЯНИЯ".
      Слова "Бог Император" были написаны не на чакобсе, а на языке исламиата, где они имели второе значение, означавшее для любого владевшего этим языком: "Ваш Бог и Ваш Император, потому что вы меня таковым сделали".
      Одраде мрачно улыбнулась. ВОТ ЭТО повергнет Ваффа в религиозный трепет! Чем выше он восходит, тем легче потрясти его безопасность.
      Она не сомневалась ни в точности обвинений Тирана, ни в могуществе его предсказания, что Ордену может наступить конец. Чувство опасности безошибочно привело ее к этому месту. При этом сработало что-то еще. Черви Ракиса до сих пор двигались по древнему ритму Тирана. Он мог дремать бесконечным сном, но чудовищная жизнь каждого червя несла жемчужинки его сознания точно так, как и предсказал некогда Тиран.
      Что же это было, что он говорил Ордену в свое время? Она припомнила его слова:
      "Когда меня не станет, они должны называть меня Шайтаном, Императором Геенны. Колесо должно вращаться и вращаться по Золотой Тропе".
      Да, это то, что имела в виду Тараза. "НУ РАЗВЕ ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ? ОБЫЧНЫЕ ЛЮДИ РАКИСА НАЗЫВАЮТ ЕГО ШАЙТАНОМ БОЛЕЕ ТЫСЯЧИ ЛЕТ!"
      Значит Тараза это знала. Никогда в жизни не видя начертанных здесь знала.
      "Я понимаю твой замысел, Тараза. Теперь я понимаю ношу страха, которую ты несешь все эти годы. Я ощущаю ее так же глубоко, как и ты".
      И затем Одраде поняла, что эта тревога не покинет ее до тех пор, пока она сама будет жива, либо пока не развеется в прах Орден, либо пока не сгинет опасность.
      Одраде подняла фонарик, встала на ноги и заковыляла через меланж к широким ступеням, выводящим ее из этого места. Подойдя к ступеням, она отпрянула. На каждой ступеньке тоже были высечены слова Тирана. Трепеща, она прочла их так, как они поднимались вверх к выходу.
      "МОИ СЛОВА, ЭТО ВАШЕ ПРОШЛОЕ,
      МОИ ВОПРОСЫ ПРОСТЫ:
      С КЕМ ВЫ ОБЪЕДИНЯЕТЕСЬ?
      С ПОКЛОНЯЮЩИМИСЯ САМИМ СЕБЕ ТЛЕЙЛАКСАНЦАМИ?
      С БЮРОКРАТИЕЙ МОИХ РЫБОСЛОВШ?
      С БЛУЖДАЮЩИМ ПО КОСМОСУ СОЮЗОМ?
      С КРОВАВЫМИ ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯМИ ХАРКОННЕНОВ?
      С ЯМОЙ СОТВОРЕННОГО ВАМИ САМИМИ ДОГМАТИЗМА?
      КАК ВЫ ВСТРЕТИТЕ СВОЙ КОНЕЦ?
      НЕ БОЛЕЕ, ЧЕМ КАК ТАЙНОЕ ОБЩЕСТВО?"
      Одраде поднималась по этим вопросам, при подъеме перечитывая их во второй раз. БЛАГОРОДНАЯ ЦЕЛЬ? До чего же это всегда было хрупкой вещью. И как же легко искажалось. Но вот она, сила, разлитая в непреходящей опасности. Она во всей полноте говорит со стен и со ступеней этого подземелья. Таразе это известно, без всяких сомнений. Значение слов Тирана ясно:
      "Присоединяйтесь ко мне!"
      Когда она выбралась, найдя узкий выступ, по которому смогла пройти назад к выходу, Одраде оглянулась вниз, на обнаруженные ею сокровища. Она с удивлением покачала головой, думая о мудрости Таразы. Значит, вот как может кончиться Орден. Замысел Таразы ясен, все детали встали на свои места. Ничего определенного. Богатство и власть, все это в итоге приходит к одному и тому же концу. Благородный замысел начат и он должен быть завершен, даже если это означает смерть Ордена.
      "Какие же слабые инструменты мы выбрали!"
      Девочка, ждущая там в подземелье глубоко под пустыней, девочка и гхола, подготовленный к Ракису.
      "Я говорю теперь на твоем языке, старый Червь. У этого языка нет слов, но я понимаю самую его суть".
      Наши отцы ели манну а пустыне,
      В пылающей местности, яростных вихрей.
      Спаси нас, Господь, от кошмарной земли,
      Спаси, о! - спаси нас
      От этой сухой и безводной земли!
      Песни Гурни Хэллека, Музей Дар-эс-Балата
      Тег и Данкан, оба вооруженные до зубов, выбрались из неглоуба вместе с Лусиллой в самое холодное время ночи. Звезды были как кончики игл над головами, воздух абсолютно неподвижен, пока они его не потревожили.
      Преобладающим запахом в ноздрях Тега была колючая мускусность снега, запах проникал в каждый вдох, а когда они выдыхали, густые облака испарений окутывали их лица.
      На глазах Данкана выступили слезы холода. Он много думал о старом Гурни, когда они готовились выходить из не-глоуба, о Гурни, с щекой, на которой был шрам от инквайновского хлыста Харконненов.
      "Сейчас нужны были бы доверенные соратники", - подумал Данкан. Он не особенно доверял Лусилле, а Тег стар, стар. Данкан не видел, как глаза Тега поблескивают в лунном свете.
      Перекинув тяжелый древний лазерный пистолет через левое плечо, Данкан поглубже засунул руки глубоко в карманы, чтобы согреть их. Он позабыл о том, как же холодно может быть на этой планете. Лусиллу холод как будто вообе не трогал - она явно согревалась изнутри по какой-то из методик Бене Джессерит.
      Поглядев на нее, Данкан осознал, что всегда не слишком доверял ведьмам, даже леди Джессике. Легко было думать о них, как о ведьмах, не признававших никакой верности, кроме верности своему Ордену. У них вдосталь этаких чертовых тайных уловок! Лусилла, однако, отбросила свои замашки соблазнительницы. Она поняла, что у него слово не разойдется с делом. Он ощущал, как закипает ее гнев.
      "Ну и пусть покипит!"
      Тег стоял совершенно неподвижно, взгляд, был сосредоточен и устремлен вперед, он прислушивался. Правильно ли было доверяться единственному плану, разработанному им и Бурзмали?