"Я жив! Жив!"
      Юноша смотрел, как мерно работают ее ноги, как мощно движутся мускулы под облегающим подводным костюмом. Сигнальные огни унеслись назад.
      Таща за собой Бретта за руку, морянка подплыла к блестящей металлической трубе длиной около трех метров, на которой крепились поручни, нечто вроде руля и двигатели. Бретт видел такое устройство на голографических картинках - это был морянский "конек". Морянка знаком велела юноше ухватиться за поручень и дала ему новый вдох. Потом отвязала устройство, уселась на него верхом и, обернувшись, взмахнула рукой, что означало: делай как я. Бретт подчинился. Убедившись, что подопечный за спиной крепко держится "в седле", морянка удовлетворенно кивнула и что-то сделала с устройством. Бретт ощутил слабую вибрацию между ногами. Перед девушкой засиял свет, из корпуса "конька" выскочило нечто, похожее на змею. Морянка обернулась и поднесла ко рту юноши загубник. Только сейчас Бретт увидел точно такой же на ней самой и сообразил, что морянка пытается облегчить рыбе-дыхалке вынужденную двойную нагрузку. Болтавшаяся на шее рыба, казалось, уменьшилась, похудела, и жилы уже не выпирали так сильно.
      Бретт стиснул зубами мундштук и намертво присосался к загубнику.
      "Вдыхать ртом, выдыхать носом".
      Каждый островитянин, обучавшийся работе на субмаринах, осваивал и морянское спасательное оборудование.
      "Выдох, вдох".
      Легкие Бретта наполнились чистым прохладным воздухом.
      Он почувствовал рывок, а затем что-то ударило его в лодыжку. Девушка ухватила Бретта под колено и подтянула к себе вплотную, потом положила его руки на свою талию - тот понял и крепко-накрепко обнял ее за пояс. Никогда прежде Бретт не видел обнаженной женщины, а облегающий костюм не оставлял ничего на долю воображения. Пусть ситуация и не романтичная, но тело этой девушки ему нравилось страшно.
      "Конек" подскочил, потом нырнул, и струящиеся в воде волосы девушки, закрывая рыбу-дыхалку, облепили голову Бретта.
      Выглянув из-за плеча морянки, юноша увидел завораживающую пляску бессчетных огней - больших, маленьких всяких. Формы начали приобретать отчетливость: стены и башни, плоскости платформ, темные переходы и пещеры. Огни превратились в плазмагласовые окна, и Бретт понял, что "конек" спускается в морянский метрополис, в один из главных центров. Наверняка это так, раз кругом столько огней. Их кружение завораживало его, наполняя неописуемым восторгом. Разумная часть существа говорила, что это восторг спасшегося вопреки всем обстоятельствам, а другая попросту восхищалась чудесами, которые видели его необычные глаза.
      "Конек" то и дело попадал во встречные течения и дергался из стороны в сторону. И всякий раз Бретту было все трудней и трудней усидеть на нем. Видимо, почувствовав, что хватка напарника ослабла, морянка ногами нашарила сзади его голени и прижала их к металлической поверхности. Воодушевленный, Бретт вновь крепко обхватил ее за талию. А морянка еще ниже склонилась над рулем, направляя конька к виднеющимся внизу строениям.
      Чувствуя пальцами тепло девичьего живота, Бретт вдруг вспомнил, во что он одет, и усмехнулся. Теперь ему было понятно, почему моряне плавают под водой в обтягивающих костюмах, а то и вовсе голышом. Они надевали островитянские подводные костюмы только для долгой работы в холодной воде, но для коротких заплывов или в теплом течении собственная кожа служила им не хуже. Бретт глянул на свои ноги, на сковывающие движения штанины... м-да.
      Теперь, приблизившись к комплексу строений, Бретт заново оценил его размеры. Верхушку ближайшей башни было и не разглядеть. Но он постарался все же рассмотреть ее в темноте и понял, что над водой уже ночь.
      "Не может быть, чтобы мы погрузились так глубоко, подумал он. - Эта башня, наверное, достигает поверхности!"
      Но наверху никто не сообщал о подобном строении
      "Упаси Корабль, если в такую штуковину остров врежется!"
      Света, горящего в окнах, Бретту было вполне достаточно - но как его спасительница находит дорогу там, где человеку с обычным зрением не видно ни зги? Но потом он заметил, что она ориентируется по огонькам на дне - череда красных и череда зеленых.
      Наверху даже в самую темную ночь он передвигался с легкостью, но здесь, на дне, все было незнакомо. Бретт вдохнул из загубника поглубже и крепче прижался к девушке. Та похлопала его по руке, лежащей на ее животе, и направила "конька" в лабиринт подводных скал. "Конек" повернул и оказался на большом, хорошо освещенном пространстве между двумя высокими зданиями. В свете огоньков, обозначавших местоположение шлюзовых камер, туда-сюда сновало множество людей. Бретт видел, как мигают огоньки, когда люки закрываются и открываются, пропуская пловцов. Его спасительница подвела "конька" к одному из люков. Стоящий рядом морянин принял у нее устройство. Девушка знаком велела Бретту вдохнуть поглубже. Тот повиновался. Она осторожно вытянула у него изо рта загубник, отлепила свою рыбу-дыхалку и оставила их возле люка.
      Через люк они вошли в шлюзовую, где вода была быстро откачана и заменена воздухом. Бретт обнаружил, что стоит в луже перед юной женщиной, которая стряхнула с себя воду так, словно ее подводный костюм был намаслен.
      - Меня зовут Скади Ванг, - сказала она. - А тебя?
      - Бретт Нортон, - ответил он, машинально улыбнувшись. - Ты... ты спасла меня. - Его заявление было до смешного недостаточным, и он снова улыбнулся.
      - Сегодня было мое дежурство по спасательным работам, - ответила она. Мы всегда выставляем наблюдателей во время водяной стены, если остров близко.
      Бретт слыхом не слыхивал ни о чем подобном, но мера показалась ему разумной. Жизнь драгоценна - и, с его точки зрения, все согласны с этим, даже моряне.
      - Ну и мокрый же ты, - сказала она, оглядев Бретта сверху донизу. Тебе есть кому сообщить наверх, что ты живой?
      "Живой!" От этой мысли у него участилось дыхание. "Живой!"
      - Да, - сказал он. - А весточку наверх послать можно?
      - Мы займемся этим, когда ты устроишься. Это обычная формальность.
      Бретт заметил, что она глазеет на него с таким же интересом, как и он на нее. Скади, похоже, его ровесница - лет пятнадцать-шестнадцать. Небольшого роста, с маленькой грудью, с кожей смуглой, словно от загара. Скади спокойно смотрела на Бретта зелеными глазищами с золотистыми искорками. Вздернутый носик придавал ей вид гамена - одного из вашонских коридорных сирот с распахнутыми глазами. Плечи у нее были покатые, мускулистые - мышцы человека, находящегося в великолепной форме. Шрам от присосок рыбы-дыхалки на шее выглядел ярко-розовым на фоне влажных черных волос.
      - Ты первый островитянин, которого я спасла, - сказала она.
      - Я... - Бретт покачал головой, сообразив, что не знает, как благодарить, и сказал первое, что на ум пришло: - Где мы?
      - Дома, - пожав плечами, ответила Скади. - Я здесь живу. - Девушка расстегнула свой балластный пояс и перекинула его через плечо. - Пойдем, надо переодеться в сухое.
      Бретт последовал за ней в люк. Мокрые штанины оставляли на полу влажный след. В длинном коридоре, куда вывел люк, было холодно - но не настолько, чтобы не обращать внимания на фигурку Скади Ванг, идущей впереди. Бретт прибавил шагу, стараясь не отставать. Для островитянина коридор выглядел пугающе странным - твердый пол, твердые стены, освещенные длинными флуоресцентными трубками. В серебристо-серых мерцающих стенах виднелись крышки люков, снабженных цветными значками - зелеными, желтыми, синими.
      Скади Ванг остановилась возле люка с синим значком, открыла его и провела Бретта в большую комнату, уставленную вдоль стен шкафами. Середину комнаты занимали четыре ряда скамеек. В противоположной стене тоже был люк. Скади открыла ящик, вытащила синее полотенце, а затем принялась рыться в других ящиках. Наконец она отыскала штаны и рубашку и оценивающе посмотрела на Бретта.
      - По-моему, эти будут как раз. Потом можно и переодеться. - Скади кинула на скамью перед Бреттом штаны цвета линялой зелени и подходящую по тону рубашку. Сделаны они были из какого-то незнакомого Бретту легкого материала.
      Он вытер лицо и волосы и застыл в нерешительности, с одежды его по-прежнему капало. Ему говорили, что моряне не особо обращают внимания на наготу, но он не привык щеголять голышом... тем более на глазах у красивой девушки.
      Скади небрежно сбросила свой подводный костюм, отыскала в другом ящике светло-голубой комбинезон и, усевшись на скамью, принялась вытираться. Бретт стоял и смотрел, не в силах отвести глаз.
      "Как я могу отблагодарить ее? - думал он. - Она так просто говорит о спасении моей жизни". Впрочем, похоже, она обо всем говорит просто. Юноша продолжал глазеть - и вдруг покраснел, когда под холодной мокрой тканью штанов ощутил напряжение начинающейся эрекции. Неужели здесь нет укромного уголка, где можно спрятаться и переодеться? Бретт оглядел комнату. Нет и в помине.
      Скади увидела, как он оглядывается по сторонам, и прикусила губу.
      - Прости, - сказала она, - Я и забыла. Говорят, что островитяне необыкновенные скромники. Это правда?
      - Да. - Бретт покраснел еще больше.
      Она натянула комбинезон и быстро его застегнула.
      - Я отвернусь, - пообещала она. - А когда ты переоденешься, мы пойдем поедим.
      Жилье Скади было того же серебристо-серого цвета, что и коридоры. Размером примерно четыре метра на пять, все сплошь в прямых углах и резких выступах, непривычных для островитянина. В стенных нишах стояли две кровати, застеленные покрывалами с красно-желтым геометрическим узором. В одном конце комнаты помещалась кухонная стойка, в другом - шкаф. В открытом, возле шкафа, люке виднелась ванная с маленькой иммерсионной ванной и душем. Все было сделано из того же материала, что стены, пол и потолок. Бретт провел рукой по стене и ощутил ее холодную твердость.
      Скади вытащила из-под одной кровати зеленую подушку и бросила ее на другую кровать.
      - Устраивайся.
      Девушка повернула выключатель над кухонной стойкой, и комната заполнилась странной музыкой.
      Бретт опустился на кровать, ожидая, что и она будет жесткой, но кровать прогнулась под ним, оказавшись неожиданно упругой.
      - Что это за музыка?
      - Пение китов, - ответила Скади из-за стойки. - Ты о них слышал?
      - Я слышал, что в гибербаках есть киты, - ответил Бретт, глядя в потолок. - Такие гигантские земные млекопитающие, которые живут в воде.
      Скади кивком указала на маленький динамик возле выключателя:
      - Они так хорошо поют. Когда мы вернем китов из космоса, я с удовольствием их послушаю.
      Бретт прислушался. Свист, постанывания и призывы китов навевали чувство умиротворения, точно шум прибоя в послеполуденное время. Юноша сразу и не понял смысла слов Скади. Несмотря на пение китов - а может, как раз благодаря ему, - в комнате, казалось, стояла глубокая тишина. Подобной тишины Бретту слышать не доводилось.
      - Чем ты занимаешься наверху? - спросила Скади.
      - Рыбачу.
      - Это хорошо, - отозвалась она, хлопоча возле стойки. - Ты всегда рядом с волнами. Волны и течения - вот откуда мы черпаем нашу энергию.
      - Это я слыхал, - согласился Бретт. - А ты чем занимаешься - кроме того, что людей спасаешь?
      - Я вычисляю волны, - ответила Скади. - Это моя основная работа.
      "Вычисляю волны"? Бретт понятия не имел, что это значит. Как мало, оказывается, он знает о жизни морян. Бретт оглядел комнату. Стены были твердыми - но не холодными, тут он ошибся. Они были теплыми, совсем не такими, как в гардеробной. Да и Скади не казалась холодной. Когда они шли по коридору, им повстречалось множество народу. Многие приветливо кивали им, не прекращая беседы с друзьями. Все двигались быстро и целенаправленно. И почти все были голыми, лишь немногие прикрывали наготу рабочими поясами. Однако внешний шум совершенно не проникал в комнату. Какой контраст с жизнью на поверхности, где органика пропускала малейший звук! Здесь же мир звуков и мир тишины существовали раздельно буквально в нескольких метрах друг от друга.
      Скади что-то сделала, и на стенах комнаты внезапно появились текучие желтые и зеленые полосы. Пряди чего-то, напоминающего келп, увлекаемый течением, - абстракция. Бретт с восхищением наблюдал, как цветовые пятна на стене движутся в такт песне китов.
      "Что бы ей такого сказать? - раздумывал он. - Один с хорошенькой девушкой у нее дома - и ничего придумать не могу. Прекрасно, Нортон! Ты просто блестящий собеседник!"
      Интересно, как долго они пробыли вместе? Наверху Бретт легко ориентировался во времени благодаря движению двух солнц и темному времени суток. Здесь освещение все время было одинаковым. Это сбивало с толку.
      Он смотрел на спину работающей Скади. Девушка нажала на кнопку в стене, и Бретт услышал, как она что-то тихонько говорит по морянскому трансфону. До чего же глубока технологическая пропасть между островитянами и морянами! Моряне располагали этими устройствами, но островитянам их купить не предлагали. Бретт не сомневался, что кое-кто из островитян приобретал такие приборы на черном рынке, но не понимал, какая в том польза, - разве что постоянно общаться с морянами. Некоторые так и делали. Островитянские субмарины были оснащены портативными устройствами, способными ловить некоторые частоты трансфона, однако делалось это не только для удобства островитян, но и для удобства морян. До чего же эти моряне со всеми своими роскошествами нос задирают!
      За стойкой, где хлопотала Скади, послышалось тихое шипение пневматики. Девушка отвернулась и тут же вновь повернулась, виртуозно удерживая поднос, уставленный мисками и чашками. Она поставила поднос на пол между двумя кроватями и достала еще одну подушку - для себя.
      - Я сама редко стряпаю, - сказала Скади. - На центральной кухне готовят быстрее, но я всегда добавляю свои приправы. На центральной кухне все такое пресное.
      - Да? - Бретт смотрел, как Скади открывает миски, и с наслаждением вдыхал запахи.
      - Люди хотят узнать про тебя, - сказала Скади.
      Мне уже несколько человек позвонили. Я сказала им, чтобы подождали. Я устала и проголодалась. А ты?
      - И я проголодался, - ответил Бретт, оглядывая комнату. Только две кровати. Скади думает, что он будет спать здесь... с ней?
      Скади взяла миску и ложку.
      - Отец научил меня готовить, - сообщила она.
      Бретт придвинул миску и взялся за ложку. До чего все это не похоже на островитянский застольный ритуал! Скади уже принялась за еду. А островитяне сначала кормили гостей и лишь потом доедали то, что те им оставили. Бретт слышал, что с морянами это не всегда срабатывало - они частенько подъедали все, не оставив хозяевам ни крошки. Скади слизнула капельку супа с тыльной стороны руки.
      Бретт отправил в рот ложку супа.
      "Восхитительно!"
      - Для тебя здесь достаточно сухой воздух? - спросила Скади.
      Бретт кивнул с полным ртом.
      - Комната у меня маленькая, зато легче поддерживать такую влажность воздуха, какая мне нравится. И чистоту наводить проще. Я часто работаю наверху. И теперь мне удобно в сухом воздухе, а влажный в коридорах и общественных местах мне не нравится. - Скади допила остатки супа прямо из миски.
      Бретт последовал ее примеру.
      - А что будет со мной? - спросил он. - Когда я отправлюсь обратно, наверх?
      - Поговорим об этом после еды, - ответила Скади, открывая еще две миски. В них обнаружилась рыба в темном соусе, нарезанная кусочками "на один укус". Вместе с миской она вручила Бретту пару резных палочек из кости..
      - После еды, - согласился Бретт и сунул в рот кусочек рыбы. Рыба оказалась обжигающе до слез пряной, но вкус у нее был приятный.
      - Такой у нас обычай, - пояснила Скади. - Еда дает телу успокоение. Я могу сказать: "Бретт Нортон, здесь ты в полной безопасности". Но я знаю, что тут, под водой, для тебя все чужое. И ты был в опасности. Ты должен говорить со своим телом на понятном ему языке, чтобы оно пришло в себя. Еда, отдых это и есть язык твоего тела.
      Бретт счел рассуждения девушки благоразумными и вновь занялся рыбой, наслаждаясь едой все больше с каждым кусочком. Скади, как он успел заметить, от него не отставала, хотя и была гораздо ниже ростом. Бретт с удовольствием следил за изящными движениями ее палочек в миске и возле губ.
      "И до чего красивых губ". Бретт вспомнил, как Скади дала ему первый живительный вдох.
      Скади перехватила его взгляд, и Бретт мигом уставился в миску.
      - Море забирает много энергии, много тепла, - сказала девушка. - Я надеваю плавательный костюм только по необходимости. Горячий душ, много горячей еды, теплая постель - все это постоянно необходимо. Ты работал на островитянских субмаринах, Бретт?
      Вопрос застал его врасплох. Бретту уже начало казаться, что сам по себе он ей вовсе не интересен.
      "Может, она просто исполняет свой долг по отношению ко мне? - подумал Бретт. - Если ты спас кого-то, так и возись с ним".
      - Я рыбачу на поверхности, - сказал он, - для нанимателя по имени Твисп. Это ему я больше всего хочу послать весточку. Он странный человек, но с лодкой управляется лучше всех, кого я видел.
      - Поверхность, - произнесла Скади. - Там очень опасно, там рвачи, верно? А ты видел рвачей?
      Бретт попытался сглотнуть, но в горле внезапно пересохло.
      - Мы берем с собой криксов. Они предупреждают нас воплями. - Бретт надеялся, что девушка не заметила его замешательства.
      - Мы боимся ваших сетей, - сказала она. - Порой, когда видимость плохая, их не разглядеть. Моряне могут в них погибнуть.
      Бретт кивнул, вспомнив дикие рывки сети, кровь и истории Твиспа о морянах, нашедших смерть в сетях. Стоит ли рассказывать об этом Скади? Стоит ли расспрашивать о странной реакции морского суда? Нет... она может не понять.
      Бретт понял, что Скади тоже это ощутила, потому что заговорила слишком быстро.
      - А ты не хотел бы работать на субмарине? Я знаю, у ваших субмарин брюхо мягкое, совсем не такое, как у наших, но...
      - Я думаю... я думаю, что лучше мне остаться с Твиспом, если только он не вернется на субмарину. Как бы я хотел узнать, что с ним!
      - Мы отдохнем, а когда проснемся, ты встретишься кое с кем из наших людей, кто может в этом помочь. Моряне странствуют повсюду. Мы пошлем сообщение. Он услышит о тебе, а ты о нем... если ты действительно этого хочешь.
      - Действительно хочу? - Бретт уставился на девушку, стараясь понять, не ослышался ли. - Ты хочешь сказать, что я предпочел бы... исчезнуть?
      Скади приподняла брови, что придало ей еще больше сходства с гаменом.
      - Ты должен быть там, где хочешь. И тем, кем хочешь, - разве не так?
      - Ну, не все так просто.
      - Если ты не нарушал закон, здесь, внизу, у тебя полно возможностей. Морянский мир велик. Разве ты не хотел бы остаться здесь? - Скади кашлянула, и Бретт призадумался: не собиралась ли она сказать: "Здесь, со мной"? Внезапно Скади показалась ему более взрослой, более опытной. Островитянские толки привели Бретта к убеждению, что моряне отличаются большей приспособляемостью, что они везде дома, куда бы их ни занесло - да и вообще они повидали гораздо больше, чем островитяне.
      - Ты живешь здесь одна? - спросил Бретт.
      - Да. Это жилье моей матери. И отец мой жил неподалеку.
      - А что, морянские семьи живут раздельно?
      - Мои родители... - Скади нахмурилась, - были один упрямей другого. Они не могли ужиться вместе. Я долго жила у отца, но он... он умер. - Девушка покачала головой, и Бретт понял, что воспоминания причиняют ей боль.
      - Прости, - сказал он. - А мать твоя где?
      - Тоже умерла. - Скади отвернулась. - Моя мать попала в сеть меньше года тому назад. - Скади снова повернулась к Бретту и судорожно сглотнула. Это было тяжело... есть один такой человек, ДжиЛаар Гэллоу, они с мамой стали... любовниками. Это было после... - Голос девушки пресекся, и она резко тряхнула головой.
      - Прости, Скади, - промолвил Бретт. - Я не хотел вызывать у тебя тяжелые вос...
      - Но я хочу говорить об этом! Здесь, внизу, мне не с кем... То есть ближайшие друзья этой темы избегают, а я... - Скади потерла щеку. - Ты новый друг, и ты... слушаешь.
      - Конечно, но я не понимаю, в чем тут...
      - Когда отец умер, мама передала... Понимаешь, Бретт, мой отец, Райан Ванг, был очень состоятельным человеком.
      "Ванг, - подумал он. - "Мерман Меркантил". Меня спасла богатая наследница".
      - Я... я не...
      - Ну так вот. Гэллоу должен был стать моим отчимом. Мама передала под его контроль многое из того, что оставил отец. А потом она умерла.
      - Так тебе ничего не осталось!
      - Что? А, ты хочешь сказать, от отца. Нет, моя беда не в этом. Кроме того, мне назначили нового опекуна - Карин Алэ. Мой отец оставил ей... очень многое. Они были друзьями.
      - Но ты сказала "беда".
      - Все хотят, чтобы Карин вышла замуж за Гэллоу, но Гэллоу и сам не промах.
      Бретт заметил, что Скади поджимала губы всякий раз, когда упоминала Гэллоу.
      - А что за тип этот Гэллоу? - спросил он.
      - Я его боюсь, - тихо призналась Скади.
      - Почему? Что он такого сделал?
      - Не знаю. Но он был одним из членов команды, когда погиб мой отец... и мать тоже.
      - Твоя мать... ты говорила про сеть...
      - Островитянская сеть. Так мне сказали.
      Бретт опустил глаза, вспомнив недавнего морянина в сети.
      - Нет, к тебе-то я хорошо отношусь, - произнесла Скади, заметив выражение его лица. - Я же вижу, что тебе меня жаль. Моя мать знала, что сети опасны.
      - Ты сказала, что Гэллоу был с твоими родителями, когда они погибли. Ты думаешь...
      - Я никогда ни с кем об этом не говорила. Не знаю, почему я рассказала об этом тебе, но я чувствую твое сострадание И ты... то есть я хотела сказать... - Я тебе обязан.
      - Ой нет! Ничего подобного. Просто... мне нравится твое лицо... и то, как ты слушаешь.
      Бретт поднял голову, и их взгляды встретились.
      - Неужели тебе некому помочь? - спросил он. - Ты сказала, что Карин Алэ... ведь ее все знают. Разве она не может...
      - Я никогда не скажу этого ей!
      Бретт несколько мгновений разглядывал Скади. На лице ее он видел потрясение и страх. Он и раньше слыхал островитянские разговоры о необузданности морян. Если этим историям можно верить, насилие для морян не в диковинку. Но то, на что намекала Скади...
      - Ты подозреваешь, что Гэллоу как-то связан со смертью твоих родителей? - спросил он.
      Скади молча кивнула.
      - Но что навело тебя на такие подозрения?
      - Он попросил меня подписать много бумаг, а я притворилась дурочкой и попросила совета Карин. Похоже, он принес мне не те бумаги, которые показывал ей. А она пока не сказала, что мне делать.
      - А он... - Бретт откашлялся. - Я имел в виду... ведь ты... в смысле, моряне иногда очень рано вступают в брак. - Ничего такого не было. Разве что он часто говорил, чтобы я быстрее росла. Это просто шутка. Он говорит, что устал меня дожидаться. - А тебе сколько лет? - Шестнадцать будет через месяц. А тебе?
      - А мне через пять месяцев будет семнадцать, Скади взглянула на его иссеченные сетями руки. - По твоим рукам видно, что для островитянина ты много трудишься, - сказала она и, спохватившись, прикрыла рот ладонью. Глаза ее расширились.
      Бретт слыхивал морянские шуточки насчет островитян, которые нежатся на солнышке, покуда моряне строят подводные миры. И нахмурился.
      - Какое же я трепло, - охнула Скади. - Наконец-то нашла того, кто может стать моим другом, - и оскорбила его.
      - Островитяне не лентяи, - сухо сказал Бретт. Скади схватила его за руку.
      - Да я только посмотрела на тебя и сразу поняла, что все эти россказни - вранье.
      Бретт выдернул руку. Все равно ему было обидно. Теперь Скади может наговорить всяких нежностей, чтобы сгладить неловкость, но слово не воробей...
      "Для островитянина я много тружусь!"
      Скади встала и принялась убирать тарелки с остатками еды. Объедки были выброшены в пневматический мусоросборник в кухонной стене.
      Бретт уставился на мусоросборник. Наверняка его обслуживают островитяне, надежно укрытые от посторонних глаз.
      - Центральная кухня, да и твое жилье... - сказал он. - Все это морянам достается легко.
      Скади повернулась:
      - Это островитяне так говорят? Бретт почувствовал, что краснеет.
      - Мне не нравятся лживые шутки, - сказала она. - Полагаю, тебе тоже.
      Бретт проглотил комок в горле. Скади такая прямодушная! Островитяне ведут себя совсем не так... но ему такое поведение нравится.
      - Квитс никогда так не шутит, - выдавил он. - И я тоже.
      - Этот Квитс, он что, твой отец?
      Бретт внезапно подумал об отце с матерью - об их беззаботной жизни в промежутках между напряженным малеванием новых картин. Подумал об их центровой квартире, о вещах, которые они имели и ценили, - мебель, картины, даже кое-что морянского производства.
      А Квитс обладал только тем, что могло уместиться в лодке. Он владел только нужным - этакая избирательность во имя выживания.
      - Ты стыдишься своего отца? - спросила Скади.
      - Квитс мне не отец. Он рыбак, которому принадлежит мой контракт. Квитс Твисп.
      - Ах да. У тебя ведь нет ничего своего, верно? Я видела, как ты осматривал мою квартиру, и... - Скади пожала плечами.
      - Одежда, что была на мне, моя, - возразил Бретт. - Когда я продал свой контракт Твиспу, он взял меня в ученики и дал мне все необходимое. В лодке нет места для бесполезного барахла.
      - Этот Квитс - он грубый человек? Он плохо с тобой обращается?
      - Квитс - хороший человек! И сильный. Сильнее всех, кого я знаю. У Квитса самые длинные руки, какие ты только видела, просто отличные в работе с сетями, почти с него длиной.
      Плечи Скади чуть заметно передернулись.
      - А ты очень привязан к этому Квитсу, - заметила она.
      Бретт отвернулся. Ее невольное движение было таким красноречивым. В груди у него заныло от обиды.
      - Все вы, моряне, одинаковы, - произнес он. - Островитяне не просили, чтобы их такими рождали.
      - Да я не думаю о тебе как о мутанте, - горячо заговорила Скади. Любому видно, что ты нормализован.
      - Вот видишь! - выпалил Бретт, глядя на нее в упор. - А что такое норма? Ну да, слыхал я эти разговоры: дескать, у островитян теперь больше "нормальных" рождении... и к тому же существует хирургия. Тебе неприятно, что у Твиспа длинные руки? Так вот, он не урод. Он лучший рыбак на Пандоре, потому что он на своем месте.
      - Я вижу, что меня многому учили неправильно, - тихо сказала Скади. Должно быть, Квитс Твисп - хороший человек, потому что Бретт Нортон им восхищается. - Лукавая улыбка скользнула по ее губам и исчезла. - А тебя ничему не учили неправильно, Бретт?
      - Меня... после того, что ты для меня сделала, я не должен был с тобой так разговаривать.
      - Разве ты не спас бы меня, попадись я в твою сеть? Разве...
      - Я бы прыгнул за тобой - и плевать на рвачей! - Девушка улыбнулась настолько заразительно, что Бретт неожиданно для самого себя ответил ей тем же.
      - Я знаю, Бретт. Ты мне нравишься. Я от тебя узнала об островитянах то, чего не знала раньше. Ты другой, но...
      Улыбка Бретта исчезла.
      - Мои глаза в полном порядке! - выпалил он, полагая, что эту разницу она и имела в виду.
      - Твои глаза? - Скади уставилась на него. - У тебя красивые глаза! В воде я первым делом увидела твои глаза. Они такие большие и... зоркие. Скади опустила голову. - Мне нравятся твои глаза.
      - Я... я думал...
      И снова девушка взглянула на него в упор.
      - Я никогда не видела двух одинаковых островитян - но ведь и моряне не все одинаковы.
      - Здесь, внизу, не все так думают, - язвительно ответил Бретт.
      - Кое-кто будет пялиться на тебя, - согласилась Скади. - А что, проявлять любопытство - это ненормально?
      - Меня будут обзывать "мутью", - не унимался Бретт.
      - Большинство не будет.
      - Квитс говорит, что слова - это пустое сотрясение воздуха, смешные закорючки на бумаге.
      - Хотела бы я познакомиться с твоим Квитсом, - рассмеялась Скади. - Мне кажется, он человек мудрый.
      - У него никаких бед не было, пока он не лишился лодки.
      - А тебя? О тебе он будет горевать?
      - Можно послать ему сообщение? - Бретт мигом пришел в себя.
      Скади нажала на кнопку трансфона и что-то сказала в решетку динамика на стене. Ответ был тихим, и Бретт ничего не расслышал. Она сделала это так небрежно. Эта небрежность, подумал Бретт, гораздо больше подчеркивает различие между ними, чем его огромные глаза, наделенные великолепным ночным зрением.
      - Мне пообещали, что постараются передать сообщение на Вашон, - сказала Скади, потянулась и зевнула.
      Она красивая, даже когда зевает, подумал Бретт и оглядел комнату, отметив, как близко друг к другу стоят кровати.
      - Ты жила здесь вместе с матерью? - спросил он и тут же выругал себя, увидев, что лицо девушки вновь стало печальным. - Прости, Скади. Я не должен был напоминать тебе о ней.
      - Ничего, Бретт. Мы здесь, а она нет. Жизнь продолжается, и я делаю ее дело. - Ее губы опять изогнулись в усмешке гамена. - И ты мой первый сожитель.
      Бретт смущенно почесал кадык, не зная, какие моральные нормы управляют здесь, внизу, отношениями между полами. Как это понимать - сожитель?
      - А что это за работа твоей матери, которую ты выполняешь? - спросил он, чтобы потянуть время.
      - Я же говорила: я вычисляю волны.
      - Я не понимаю, что это значит.
      - Когда появляются новые разновидности волн, я берусь за дело. Как моя мать, как ее родители до нее. В нашей семье это врожденный талант.
      - Но что ты вычисляешь?
      - Как волны движутся - это говорит нам о том, как движутся солнца и как Пандора реагирует на их движение.
      - Да-а? Ты просто смотришь на волны и... Но ведь волна проходит: раз и нету! - Бретт щелкнул пальцами.
      - Мы моделируем волны в лаборатории, - пояснила Скади. - Ты ведь знаешь, само собой, про водяные стены. Некоторые из них обходят всю Пандору по нескольку раз.