У Бретта пересохло в горле. С таким же пафосом говорили фанатики Гуэмеса, самые усердные богоТворители.
      Твисп, явно испытывавший те же чувства, только головой покачал. "Для Накано не важно, кого он убивает! Келп оправдывает все!"
      - Гэллоу хочет заполучить Ваату, - добавил Тедж. - Мы не должны этого допустить.
      Он протянул лазерник Накано, и тот засунул его в набедренную кобуру.
      При первом же движении Теджа Твисп пощупал собственное оружие. И не расслабился даже тогда, когда Накано показал ему пустые руки и улыбнулся.
      - Нас семеро, - произнес Твисп. - И мы должны напасть на станцию, где три сотни вооруженных людей?!
      Тедж закрыл люк и лишь тогда взглянул на Твиспа.
      - Келп рассказал мне, как убить Гэллоу, - заявил он. - Ты сомневаешься в келпе?
      - Ты чертовски прав - именно так!
      - Но мы все равно это сделаем.
      Тедж оттолкнул Твиспа и направился к рубке. Бретт взял Скади за руку и последовал за ним. Он слышал, как Твисп идет сзади, бормоча на ходу: "Глупо, глупо, глупо..."
      Для Бретта голос Твиспа растворялся в настояниях келпа, в напеве, который воспринимался напрямую через слуховой центр мозга. Наверняка именно с этой песней келп обратился к Теджу.
      "Вымани Гэллоу. Аваата сделает остальное".
      На этом напев обрывался, и возникал образ Уорда Киля, вмурованного в плаз и взывающего о помощи. Бретт был уверен, что Гэллоу держит Киля в плену на станции.
      Паниль подошел к месту второго пилота, чтобы проверить показания приборов. Судно двигалось на минимальной скорости в широком круге свободной воды, окаймленной келпом.
      Бретт остановился возле пульта управления. Почувствовав, как вздрогнули пальцы Скади в его руке, он покрепче стиснул их. Девушка прижалась к нему. Он посмотрел в правый иллюминатор - там бушевало серое море. Холодный бриз рассеивал струи дождя. Побеги келпа, приподнявшись над водой, плясали на волнах, выглаживая и смиряя их. Пока Бретт смотрел, темнота над морем сгустилась. По углам потолка в рубке зажглось автоматическое освещение. Векторные огоньки мигали на экране перед Панилем.
      Твисп замер у входа в рубку, крепко сжимая рукоять лазерника и не отрывая взгляда от Накано.
      Заметив это, великан улыбнулся. Он прошел мимо Бретта, приблизился к той части пульта, возле которой стоял Паниль, и включил наружное освещение. Над чистой водой и краем заросли келпа раскрылся светящийся веер. Внезапно в освещенной области возникло быстрое движение.
      - Рвачи! - воскликнул Паниль. Накано ахнул.
      - Вы только гляньте на этого самца!
      Бретт и Скади молча смотрели на покрывало из келпа и на стаю рвачей.
      - Я таких больших никогда не видела, - промолвила Алэ.
      Стая неотступно следовала за чудовищным самцом. Накано направил на них свет. Они пересекли темный периметр келпа и углубились в заросли.
      Накано отвернулся от пульта управления и открыл люк - в рубку ворвался ветер с дождем. Накано прицелился из лазерника, и пламенный луч поразил самца-вожака и двух рвачей рядом с ним. Темно-зеленая кровь брызнула на листья келпа, вскипела на воде.
      Не мешкая ни секунды, оставшиеся рвачи набросились на убитых. В воздух полетели кровавые ошметки. И тут побег келпа толщиной с торс человека ударил по воде, взбивая пену, и отогнал рвачей от их добычи.
      Накано отшатнулся и закрыл люк.
      - Видели?
      Никто не произнес ни слова. Все видели.
      - Мы погрузимся, - сказал Тедж. - И пройдем к причалу под водой. Накано будет держаться на виду. А остальные до последнего мгновения будут изображать пленников.
      - Я не позволю использовать Скади как приманку! - запротестовал Бретт, отпустив руку девушки.
      Тедж потянулся было за лазерником, но Бретт схватил его за руку. Молодые мышцы, натренированные за время путины, напряглись, юноша вывернул историку запястье, и тот разжал пальцы. Лазерник упал на палубу. Бретт пинком переправил лазер Твиспу - тот поднял его и сунул за пояс.
      Тедж бросил взгляд на сеть с оружием, лежащую у входа.
      - Ничего у тебя не выйдет, - сказал Твисп, - так что расслабься. - Свой лазерник он держал дулом вниз, всем своим видом, однако, показывая, что в любую секунду готов пустить оружие в ход.
      - И что мы теперь будем делать? - спросила Алэ.
      - Можем отправиться на пусковую станцию и поднять там всех по тревоге, - ответил Паниль.
      - Так мы спровоцируем гражданскую войну среди морян и втянем в нее островитян, - возразил Тедж и потер запястье.
      - Можно сделать еще кое-что. - Скади внимательно посмотрела на Бретта и перевела взгляд на Твиспа. - Гэллоу держит в плену судью Киля...
      - Во имя Корабля, откуда ты знаешь? - спросил Твисп.
      - Келп так говорит.
      - Он явил мне видение Киля. Судья в плену, - подтвердил Бретт.
      - Видение! - фыркнул Твисп.
      - Убить Гэллоу - вот единственное, что важно, - пробормотал Тедж.
      Твисп обернулся к Карин Алэ:
      - Мы вернулись к грузовому трюму только затем, чтобы спросить вашего совета. Так что нам предложит госпожа посол?
      - Использовать келп, - ответила она. - Провести судно к станции под внешним краем водорослевого леса... и выждать. Пусть они увидят Скади и меня. Может, тогда Гэллоу выйдет? Что до судьи Киля, то он действительно там. Я его видела.
      - А я за то, чтобы отправиться к Вашону, - сказал Бретт.
      - Позвольте напомнить всем вам, - продолжила Алэ, - что гибербаки будут посажены именно здесь. Посадочная команда уже на станции.
      - И все они либо люди Гэллоу, либо его пленники, - вздохнул Твисп. Как ни крути, а гибербаки он получит.
      Алэ взглянула на хронометр над пультом управления.
      - Если все пройдет нормально, гибербаки будут здесь через восемь часов с небольшим.
      - Нас семеро на борту, и мы не сможем проторчать под водой восемь часов, - заметил Паниль.
      Неожиданно Тедж захихикал. Присутствующие изумленно уставились на него.
      - Пустые споры, - заявил он. - Пустые слова. Келп не позволит нам уйти, пока мы не исполним его воли. Убить Гэллоу - и баста.
      Первым наступившее молчание нарушил Накано.
      - Тогда давайте приниматься за дело. Лично мне нравится план госпожи посла, но я считаю, что еще следует выслать вперед разведчиков.
      - А ты вызовешься добровольцем? - поинтересовался Твисп.
      - Если у тебя есть идея получше, выскажись. - Накано ушел в дальний конец рубки и открыл подсобку, где лежали ласты, баллоны с воздухом, рыбы-дыхалки и подводные костюмы.
      - Ты видел, как келп раздавил субмарину, - обратился к Твиспу Бретт. И ты видел, что случилось с рвачами.
      - Тогда я и пойду, - решил Твисп. - Меня они не знают. И я так смогу передать наше послание, что всем будет все ясно.
      - Нет, Твисп, - запротестовал Бретт. - Нет!
      - Да! - Твисп по очереди оглядел присутствующих. - Про госпожу посла и речи быть не может. Ей нельзя пойти по очевидной причине - потому что ее-то, видит Корабль, и хотят захватить! Кто остается? Я. Со мной пойдет Накано. Твисп подмигнул великану. Тот, похоже, удивился, но явно был польщен.
      - Почему он? - спросил Бретт. - Я бы мог...
      - Ты бы мог вляпаться по уши в рыбью срань без всякой причины. Ты никогда не торговался с людьми, которые хотят тебя облапошить, малыш. И тебе никогда не приходилось торговаться за свою рыбу. А я знаю, как обращаться с такими людьми, когда заключаешь сделку.
      - Гэллоу не рыботорговец, - вмешался Тедж.
      - Все равно это сделка - твоя жизнь в обмен на желаемое, - ответил Твисп. - Малыш останется здесь с Панилем. Они присмотрят за тобой, Тедж, чтобы ты не натворил чего-нибудь сдуру. Касательно меня: я отправляюсь сообщить Гэллоу, что он с этого будет иметь - ни шиша и еще столько же!
      Делай добро, и зло тебя не
      коснется.
      Рафаил, апокрифы из христианской
      "Книги мертвых"
      Нырнув, Твисп неуклюже повернулся, раскинув длинные руки, и суматошно замолотил ластами по воде. Он беспомощно смотрел, как увеличивается расстояние между ним и Накано. И зачем Накано так торопится?
      Как и большинство островитян, Твисп учился пользоваться морянскими дыхательными аппаратами. Одно время он даже хотел подвергнуться хирургической операции по приживлению рыбы-дыхалки, как делали это некоторые островитяне. Но дыхалка влетала в немалую сумму, а операция так и вовсе стоила безумно дорого. А его длинные руки, великолепно управлявшиеся с сетями, для плавания не годились.
      Твисп изо всех сил старался не терять Накано из виду. Он взрывал ластами дно сине-черного каньона, освещенного морянскими лампами, вмонтированными в камень, и в воду поднимался песок. Водная толща над головой была непроницаемо черна - над морем стояла ночь.
      - Скорость течения - от двух до четырех узлов, - сказал ему Паниль после того, как разместил грузовоз в каменистой бухточке за границей келпового кольца. - Не знаю, откуда оно взялось, но оно поможет вам добраться до станции.
      - Это течение создает келп, - ответил Тедж.
      - Что бы его ни создавало, будьте осторожны, - произнес Паниль. Впрочем, вы будете двигаться слишком быстро, так что вряд ли успеете наделать ошибок.
      - А как они вернутся? - спросил Бретт, все еще не согласный с таким распределением обязанностей.
      - Угоним транспорт, - ухмыльнулся Накано. Разведчики закрыли за собой наружный люк и вошли в шлюзовую камеру.
      - Держись ближе ко мне, Твисп, - сказал Накано. - Мы доберемся до станции минут за десять. Последние несколько метров я буду тебя конвоировать. Чтобы все выглядело так, будто ты мой пленник.
      А теперь Накано вырвался далеко вперед и почти растворился в холодной зеленой воде. Длинный шлейф пузырьков тянулся за ним, производя в искусственном освещении странные световые эффекты. Морянин чувствовал себя в привычной обстановке как рыба в воде, а Твисп - как рыба, выброшенная на берег.
      "Я должен был это предвидеть!" - подумал Твисп.
      Наконец Накано развернулся и, ухватившись за один из осветительных стояков, вмурованных в стену каньона, стал дожидаться Твиспа. Течение старалось оторвать его от поручня, но гигант держался крепко. За плечами у него поблескивали желто-зеленые воздушные баллоны, лицо в маске казалось на фоне скалы причудливой тенью.
      Твисп, несколько успокоенный действиями морянина, попытался изменить курс, но все равно разминулся бы с Накано, если бы тот не протянул руку и не ухватил рыбака за воздушный шланг у левого плеча. Дальше они поплыли рядом. Течение несло их к подводной скале, где и располагалась станция.
      Твисп увидел перед собой черную каменную стену. Часть ее выглядела творением моря, часть - делом рук человеческих. Темные каменные громады громоздились друг на друга. В это сооружение был вделан широкий плазовый люк, отчетливо различимый в свете ламп. Накано одной рукой управился с запорной системой люка. Люк открылся. Они вплыли в отверстие. Накано по-прежнему держал Твиспа за воздушный шланг.
      Овальное помещение освещалось яркими голубыми лампами, размещенными в стенах. Через плазмаглас второго люка был виден пустой коридор.
      Внешний люк автоматически закрылся, и вода забурлила, уходя через отверстие в полу. Когда головы пловцов показались из воды, Накано отпустил Твиспа и снял загубник.
      - Для прирожденного "мутика" ты очень неглуп. Я в любой момент мог бы пережать шланг. И быть бы тебе рыбьей жратвой.
      Твисп тоже снял загубник, но не ответил. Важно было только одно добраться до Гэллоу.
      - И не вздумай дурить, - предупредил Накано. - Я одной рукой могу тебя на кусочки порвать.
      Втайне надеясь, что Накано всего лишь играет роль для возможных свидетелей, Твисп окинул взглядом его тяжелое мускулистое тело. Кто его знает - может, он и не шутит... Но тогда он будет очень удивлен, узнав, какой силой обладают руки рыбака - эти самые руки, которые выглядят как увечье мутанта.
      Накано снял баллоны и снаряжение и положил на пол. Твисп подождал, пока последняя струйка воды стечет в отверстие, и тоже разоблачился. Сняв баллоны, он машинально взвесил их в руке, прикидывая, каким мощным оружием они могут оказаться в случае необходимости.
      Открылся внутренний люк, и в отверстие пахнуло горячим влажным воздухом. Накано подтолкнул рыбака в спину, и они вошли в прямоугольное помещение, откуда, казалось, не было другого выхода.
      - Накано! - рявкнул внезапно из динамика над головой чей-то голос. Отошли "муть" наверх. И марш ко мне на девятый уровень! Я хочу знать, почему ты не привел судно прямо сюда.
      - Гэллоу, - сообщил Накано Твиспу. - Когда я уйду, ты поднимешься прямо наверх.
      У Твиспа внезапно засосало под ложечкой. Сколько здесь у Гэллоу людей? Неужели он так уверен в своей службе безопасности, что может позволить пленному островитянину разгуливать без охраны. Или все это единый план, чтобы одурачить безмозглого островитянина?
      Накано взглянул на потолок. Твисп тоже уставился на сложную конструкцию над головой - оттуда на него взирал блестящий глаз какого-то морянина.
      - Этот человек - мой пленник, - произнес Накано. - Я так понимаю, наверху есть какая-никакая охрана.
      - "Муть" все равно не сможет никуда удрать, только наверх, - выпалил невидимый Гэллоу. - Но лучше ему подождать у выхода из лифта. Мы не станем ловить его потом по всей станции.
      Твисп почувствовал, как тело его вдруг стало тяжелым, а потом сообразил, что комната куда-то поднимается. Наконец она остановилась, и в задней стене открылся люк, за которым обнаружились коридор и множество вооруженных морян.
      Накано потянул у Твиспа баллоны.
      - Заберу-ка я их, - сказал он. - Не хочу, чтобы ты воспользовался ими как оружием.
      Твисп выпустил из рук снаряжение.
      Накано вышел, и люк за ним закрылся.
      И вновь комната начала подниматься. Через некоторое время, показавшееся Твиспу бесконечным, она остановилась. Люк открылся, и отверстие озарилось слабым светом. Поколебавшись, Твисп вышел наружу и сразу попал в объятия сухого жаркого ветра. Он посмотрел по сторонам, на высокие черные скалы, потом вверх, на небо - скоро рассвет, еще кое-где звезды видны. Пока он любовался пейзажем, большое солнце поднялось над скалами, осветив кубики морянских строений и базу запуска аэростатов на дне каменной чаши.
      "Открытая суша!"
      Твисп услышал, как кто-то что-то пилит. Знакомый звук успокаивал, ведь его частенько можно было слышать на островах в торговых коридорах, когда плотники распиливали металл и пластик, чтобы собрать необходимые неорганические приспособления.
      Камни больно впивались в босые ступни Твиспа, большое солнце слепило глаза.
      - Абимаэль, простофиля! Уйди же с солнцепека!
      Мужской голос послышался из строения прямо перед Твиспом. Он увидел, как кто-то движется в тени здания. Снова завизжала пила.
      Воздух, наполнявший легкие, был жарким и сухим, не таким, как холодный, отдающий металлом влажный воздух из баллонов, и не таким, как горячий влажный ветер, задувающий иногда над Вашоном. И почва под ногами не двигалась. Твисп ощущал это как нечто опасное, чужеродное. "Палуба должна подыматься и опускаться!"
      "Все края такие острые", - подумал он.
      Твисп осторожно двинулся по направлению к строению. Визг пилы оборвался, и Твисп различил в тени силуэт - темнокожий человек, обмотанный непонятным полотнищем. Длинные черные волосы ниспадали на плечи, в бороде серебрилась седина. Такие бороды, почти до пояса, Твиспу доводилось видеть нечасто. Он слышал, что некоторые моряне отращивали растительность на лице, и гены оволосения нет-нет да и проявлялись среди островитян, но такая роскошная борода представляла собой нечто новое.
      Тело человека - особенно плечи и торс - казалось невероятно сильным. Этот морянин мог бы хорошо тянуть сети, подумал Твисп. Однако в остальном внешность морянина свидетельствовала разве что о преждевременной старости. По прикидкам Твиспа, ему было лет сорок - сорок пять... и для подводника он был очень смуглым. Морщинистое лицо загорело дочерна.
      - Абимаэль, да иди же! - возопил незнакомец. - Ты себе все ноги обожжешь. Иди, съешь пирожок, пока мама тебя не отыскала.
      "Почему он называет меня Абимаэль?" Твисп оглядел каменную чашу, окруженную высокими черными скалами. Поодаль трудилась команда морян, выжигающих землю огнеметами.
      Это зрелище под жаркими лучами быстро поднимающегося большого солнца походило на сон. Твисп внезапно испугался, что у него началось глубинное опьянение. Паниль ведь предупреждал: "Не заплывай глубоко и дыши медленно, полной грудью. Иначе можешь окосеть".
      "Окосеть". Твисп знал, что моряне называют этим словом опьянение, вызванное закисью азота, - так иногда случается с теми, кто использует сжатый воздух из баллонов на большой глубине. Всякие истории ходили - и о том, как ныряльщики срывали с себя баллоны и уплывали вглубь, и о том, как они предлагали воздух проплывающим мимо рыбкам или пускались в эйфорическую пляску под водой.
      - Я слышал звук огнеметов, - сказал старый плотник. Это случайное подтверждение увиденного рассеяло страхи Твиспа. "Нет... это настоящая суша... под открытым небом. Я здесь, и я не окосел".
      - Они думают, что простерилизуют почву и в ней никогда не заведутся нервоеды, - продолжал плотник. - Но эти глупцы ошибаются! Яйца нервоедов в море повсюду. Пока люди здесь живут, им всегда будут нужны огнеметы.
      Плотник подошел к скамейке, сел и развернул лежавший на ней бумажный сверток, в котором обнаружились пирожки с блестящей коричневой корочкой. Твисп по одному запаху понял, какие они сладкие и липкие. Плотник нащупал пирожок крепкими мозолистыми пальцами и протянул его Твиспу.
      И в этот миг Твисп понял, что незнакомец слеп. Зрачки его были мутно-серыми, безжизненными. Поколебавшись, Твисп взял пирожок. Коричневый плод в тесте правда оказался сладким.
      И снова Твисп окинул взглядом каменную чашу. Он видел картинки и голостерео в исторических хрониках, но ничто не подготовило его к такому зрелищу. Оно одновременно и притягивало Твиспа, и отталкивало. Эта земля не плыла по воле волн в изменчивом море. В жесткой суше под ногами ощущалась абсолютная надежность... но одновременно - и грядущая несвобода. Эта поверхность выглядела такой скованной... ограниченной. Избыток надежности сужает кругозор.
      - Возьми еще пирожок, Абимаэль, и беги домой, - сказал плотник.
      Твисп сделал шаг в сторону, надеясь тихо ускользнуть, но споткнулся и больно плюхнулся на камень. Из груди вырвался крик.
      - Ну нечего хныкать, Абимаэль! - произнес плотник. Твисп поднялся.
      - Я не Абимаэль.
      Плотник обратил на Твиспа незрячие глаза.
      - Теперь слышу, - помолчав, молвил он. - Надеюсь, тебе понравился пирожок. Ты нигде поблизости Абимаэля не видел?
      - Тут никого нет, кроме людей с огнеметами.
      - Проклятое дурачье! - Плотник разом проглотил пирожок и облизнул с пальцев остатки сахарной глазури. - Они уже высадили на сушу островитян?
      - Я... полагаю, я первый.
      - Меня зовут Ной, - сообщил плотник. - Можешь считать, что это шутка такая. Первым здесь был я. Ты сильно изуродован, островитянин?
      Твисп проглотил внезапную вспышку ярости, вызванную прямотой слепца.
      - У меня очень длинные руки, но они замечательно подходят для вытягивания сетей.
      - А полезные вариации тут ни при чем, - сказал Ной. - Тебя как зовут?
      - Твисп... Квитс Твисп.
      - Твисп, - повторил Ной. - Мне нравится это имя. Хорошо звучит. Хочешь еще пирожок?
      - Нет, спасибо. Он был вкусный, просто я не ем сладостей помногу. А что ты тут делаешь?
      - Тружусь над одной деревяшкой, - ответил Ной. - Ты только подумай! Дерево на Пандоре! Я тут обрабатываю пару кусков, чтобы сделать мебель для нового здешнего директора. Ты его еще не встречал? Гэллоу прозывается.
      - Пока не имел... удовольствия, - ответил Твисп осторожно.
      - Еще встретишь. Он всех к себе вызывает. Хотя, боюсь, не любит "муть".
      - А как ты... я хотел сказать, твои глаза...
      - Я таким не родился. Ослеп, потому что слишком долго смотрел на солнце. Ты про такое и не знал, верно? Если стоять на неподвижной земле и смотреть на солнце... оно может ослепить тебя.
      - О... - Твисп не знал, что сказать в ответ - впрочем, Ной вроде бы смирился с судьбой.
      - Абимаэль! - снова громко позвал Ной. Никакого ответа.
      - Он придет, - сказал Ной. - Я припас для него пирожок. Он это знает.
      Твисп кивнул и тут же понял, насколько бессмыслен этот жест. Он заглянул в окруженную скалами впадину. Сушу целиком заливало большое солнце. На ослепительно-белых стенах зданий кое-где виднелись бурые пятна. Вода или фата-моргана? - мерцала возле дальних скал. Огнеметы смолкли, и моряне ушли в дом посреди каменной чаши. Ной вернулся к своим деревяшкам. Не было слышно ни ветерка, ни крика морских птиц, ни шагов Абимаэля, который должен был прийти на зов отца. Ничего. Твисп никогда еще не слышал такого безмолвия... даже под водой.
      - Мое имя Ной, - сказал плотник. - Загляни-ка в архивы да почитай хроники. Я назвал своего первенца Абимаэль. Тебе не снятся странные сны, Твисп? Мне частенько снится большое судно, называемое ковчегом, и те времена, когда изначальную Землю покрыли воды потопа. Ковчег спас от потопа множество людей и животных... вроде этих гибербаков, слыхал?
      Твиспа завораживал голос старого плотника. Этот человек был прирожденным рассказчиком и знал, как распоряжаться голосом, чтобы привлечь внимание слушателей.
      - А те, кто не попал на ковчег, померли все до единого, - продолжал Ной. - И когда море отступило, люди месяцами находили повсюду вонючие трупы. Ковчег был так построен, что ни люди, ни животные не могли на него забраться, если их не пускали.
      Ной вытер пот со лба пурпурным платком.
      - Повсюду вонючие трупы... - пробормотал он.
      Легкий ветерок пролетел над скалами и донес до Твиспа сильный запах горелого. Он почти ощутил смрад гниющей плоти, о которой говорил Ной.
      Плотник поднял два изогнутых куска дерева и повесил их на крюк в стене.
      - Корабль обещал, что Ной останется жив, - сказал плотник. - Но видеть столько смертей - ужасно. Когда умерших было так много, а выживших так мало, прикинь, как чувствовали себя уцелевшие! Они нуждались в чуде Лазаря, и им было в нем отказано.
      Ной отвернулся от стены, и его незрячие глаза сверкнули. Твисп увидел, как непрошеные слезы катятся по щекам плотника и капают на смуглую голую грудь.
      - Я не знаю, поверишь ты мне или нет, - сказал Ной, - но Корабль говорил со мной.
      Твисп в изумлении уставился на залитое слезами лицо. Впервые в жизни он ощущал присутствие самого настоящего чуда.
      - Корабль говорил со мной, - повторил Ной. - Я чувствовал вонь мертвых тел и видел кости на земле, все еще покрытой разлагающейся плотью. И Корабль сказал: "Не буду больше проклинать землю за человека"*.
      ______________
      * Здесь и далее Бытие, 8, 21.
      Твисп содрогнулся. Ной говорил так убедительно, что невозможно было не верить.
      - И еще Корабль сказал, - помолчав, добавил Ной, - что "помышление сердца человеческого - зло от юности его". Что ты скажешь на это?
      "Землю - за человека". Твисп задумался и, снова услышав голос Ноя, от неожиданности вздрогнул.
      - За человека! Как будто мы просили об этом! Как будто мы не могли бы придумать что-нибудь получше, чем все эти смерти!
      Твисп начал ощущать симпатию к плотнику. Ной был философом, и философом глубоким. Впервые Твисп подумал, что моряне и островитяне могут достигнуть взаимопонимания. Не все же в их племени такие, как Гэллоу или Накано.
      - Знаешь что, Твисп? - сказал Ной. - Я ожидал от Корабля лучшего. А Он еще говорит, что сделал это ради человека!
      Ной двинулся к скамеечке так уверенно, словно мог видеть ее, и остановился прямо перед Твиспом.
      - Я слышу, что ты здесь. Ты дышишь. Корабль говорил со мной, Твисп. Мне все равно, веришь ты мне или нет. Так оно было. - Ной протянул руку, схватил Твиспа за плечо, потом ощупал его длинную руку до самой кисти и наконец провел пальцем по его лицу.
      - У тебя и правда длинная рука. Не вижу в этом ничего плохого, если это полезно. И лицо у тебя хорошее. Много морщин. Ты много проводишь времени на воздухе. Ты все еще нигде Абимаэля не видишь?
      Твисп сглотнул.
      - Нет.
      - Ты меня не бойся только оттого, что я говорил с Кораблем, - попросил Ной. - Этот ваш новый ковчег причалил к суше раз и навсегда. Мы собираемся покинуть море.
      Он отвернулся от Твиспа и снова сел на свою рабочую скамеечку.
      И тут чья-то рука коснулась правого плеча Твиспа. Он испуганно обернулся и едва не ткнулся носом в лицо Накано. Громадный морянин подошел беззвучно.
      - Гэллоу хочет видеть тебя. Прямо сейчас.
      - Да где же этот негодник Абимаэль?! - снова завопил Ной.
      Голубь возвратился к нему в
      вечернее время; и вот свежий
      масличный лист во рту у него...
      Бытие, 8, 11, христианская
      "Книга мертвых"
      Дьюк не обращал внимания на возгласы наблюдателей, столпившихся в вечном полумраке вокруг бассейна Вааты. И не слышал сдавленный стон, исторгшийся из широкой могучей глотки Роксэк. Не до этого ему было: он внезапно пробудился от своего псевдосна, потому что Ваата вдруг схватила его за гениталии и крепко сжала. Но постепенно хватка ее ослабевала. Изумленные крики возле бассейна сменились бормотанием и приглушенным хихиканьем. Дьюк начал гладить тело Вааты, и в помещении воцарилось молчание. Ваата застонала. Ритмичные движения ее могучих бедер подняли такую волну, что все наблюдатели промокли до нитки.
      - Они хотят совокупиться!
      - У нее глаза открыты, - заметил один из присутствующих. - Посмотрите, зрачки движутся!
      Ваата облизнула губы, прижала Дьюка ко дну бассейна и оседлала его там. Ее голова и плечи поднялись над поверхностью, и она, запрокинув голову, глубоко и мерно задышала.
      - Да! - молвила Ваата.
      "Это первое ее слово почти за триста лет", - отметила про себя капеллан-психиатр. И как объяснить верующим обстоятельства, при которых было произнесено это первое слово?
      "Это послано мне в наказание! - вдруг ужаснулась Симона. - Она все видела". Интересно, какое наказание Ваата придумает для Гэллоу?
      Именно в этот миг капеллан-психиатр поняла, что плеск в бассейне вовсе не является результатом лишь внутренней активности. Палуба тоже покачивалась в том же медленном ритме.
      - Что происходит? - Роксэк обнаружила, что говорит вслух, и оглянулась: не услышал ли кто.
      Ваата сдавленно застонала, затем снова выдохнула: "Да!" Дьюка почти не было видно из-под тяжелой массы движущихся бедер и похожих на окорока рук.
      Но ведь это... жуткая пародия на ее последнее свидание с Гэллоу. Глаза Симоны расширились от ужаса и унижения. Кровь бросилась ей в лицо. Симоне захотелось уйти, скрыться, чтобы никто не заметил, как пылают ее щеки. Но общественное положение не давало ей такой возможности. На висках и верхней губе капеллан-психиатра выступили капли пота.
      Кто-то ворвался в комнату с воплем: "Келп!" Человек старался переорать наблюдателей, уже и без того впавших в истерику: "Келп раскачивает остров. Он волнует все это гребаное море!"
      Но, завидев капеллан-психиатра, маленький коротконогий гонец смолк и прикрыл рот беспалой ладонью.
      Один за другим послышались три коротких возгласа, от которых у Симоны мурашки побежали по телу. Бедра Вааты содрогнулись, и она откинулась обратно в бассейн, широко распахнув глаза и улыбаясь, все еще соединенная с Дьюком маленьким, но крепким якорем.
      Палуба перестала колыхаться. Толпа возле бассейна умолкла. Роксэк не собиралась упускать такой момент. Она проглотила комок в горле, приподняла край одежды и опустилась на колени возле бассейна.
      - Помолимся! - возгласила она и склонила голову. "Думай! - приказала она себе. - Думай!" И крепко зажмурилась, стараясь сдержать предательские слезы. Ей было страшно.
      Мы являемся творением наших
      собственных видений - они создают и
      ограничивают нас, ибо именно видения
      обозначают предельную грань
      человеческого разума.
      Гастон Башляр, "Справочник
      капеллан-психиатра"
      Идя на встречу с Гэллоу, Твисп не обращал внимания на подсматривающие устройства в потолке и разговаривал с Накано как ни в чем не бывало. Рыбак уже не сомневался, что Накано ведет сложную двойную игру. Ну и что? Встреча с этим плотником, Ноем, ободрила Твиспа. Гэллоу придется принять новую реальность Пандоры. Келп хочет его смерти, и келп его смерти добьется. Открытая суша принадлежит всем. Гэллоу может лишь задержать наступление неизбежного, но не предотвратить его. Он здесь в плену. И все его люди здесь пленники.
      Накано засмеялся, когда Твисп заговорил об этом.
      - Ему известно, что он пленник. Ему известно, что Карин и Скади близко - рукой подать.
      - Он их никогда не получит!
      - Может быть. Но у него есть верховный судья. Возможна сделка.
      - Странно, - заметил Твисп. - Пока я не встретил того плотника, я даже не знал, что за сделку на самом деле заключаю.
      - Какого плотника?
      - Человека, с которым я разговаривал наверху. Ноя. Разве ты не слышал, как он рассказывал про ковчег и про то, как Корабль с ним говорил?
      - Не было там никакого человека! Ты был один.
      - Да он же был прямо там! Как ты мог его не заметить? С длинной бородой вот до сих. - Твисп провел рукой по поясу. - Он искал своего сына, Абимаэля.
      - Должно быть, у тебя галлюцинации, - мягко заметил Накано. - Наверное, ты окосел от глубины.
      - Он дал мне пирожок... - прошептал Твисп. Припомнив фруктовый вкус пирожка и его липкую
      сладость на пальцах, Твисп поднес правую руку к глазам и потер палец о палец. Никакой липкости. Он понюхал пальцы. Никакого запаха пирожка. Он лизнул кончики пальцев. Никакого вкуса пирожка. Твисп вздрогнул.
      - Эй! Не принимай это близко к сердцу, - сказал Накано. - Любой может окосеть.
      - Я видел его, - прошептал Твисп. - Мы говорили с ним. Корабль обещал ему: "Не буду больше проклинать землю за человека".