- Что происходит? - заорал Тедж и, отпустив поручень, плюхнулся на сиденье.
      - Мы в келпе, - ответила Скади. - Он забил выхлопы. Я пыталась их продуть, но полностью освободить их мне не удалось.
      Судно двигалось более плавно, двигатели еле слышно мурлыкали. Теперь все было в руках Скади, и Бретт подозревал, что она преувеличила размер неполадок. А вот Тедж, похоже, растерялся. Глядя, как он вытягивает шею и всматривается в непогоду за иллюминатором, Бретт внезапно поразился: как же Тедж похож на морянина, какие у него мощные плечи и изящные, почти миниатюрные кисти.
      Напор ветра и волн усилился.
      - У нас на пути большой обрывок келпа, - сообщила Скади. - Его там быть не должно. Я думаю, что его оторвало штормом. Мы не можем дальше следовать прежним курсом.
      - А что мы можем сделать? - спросил Тедж.
      - Прежде всего надо прочистить выхлопы, чтобы я могла продуть их. Иначе я не смогу управлять кораблем. Особенно если нам придется погрузиться.
      - А почему мы не можем прочистить выхлопы и двигаться дальше на подводных крыльях? - не унимался Тедж. - Мы должны добраться до станции, прежде чем Гэллоу что-то заподозрит.
      - Лишиться выхлопа на большой скорости скверно, - ответила Скади и указала на пленного морянина. - Не веришь - его спроси.
      Тедж оглянулся на пленника.
      - Какая разница? - пожал плечами морянин. - В келпе мы все бессмертны.
      - По-моему, он с тобой согласился, - сказал Твисп. - И как же нам прочистить выхлоп?
      - Выбраться наружу и сделать это вручную, - ответила Скади.
      - В такую-то погоду? - Твисп посмотрел на море, бушующее за иллюминатором. Судно приплясывало на волнах, содрогаясь всякий раз, когда ветер изо всей силы ударял в борт.
      - Пристегнемся страховочными тросами, - ответила Скади. - Я это и раньше делала. - Она щелкнула переключателем, переводя управление на панель перед Бреттом. - Возьми управление на себя, Бретт. Будь внимателен. Ветер очень сильный, а когда выхлопы наполовину забиты, управлять трудно.
      Бретт почувствовал, что ладони его вмиг стали влажными.
      Скади расстегнула ремень безопасности и встала.
      - Кто пойдет со мной?
      - Я пойду, - отозвался Твисп. - Ты только говори, что делать.
      - Погодите! - выпалил Тедж и пристально посмотрел на Скади и Твиспа. Вы понимаете, что случится с мальчишкой, если вы что-нибудь удумаете?
      - Многому же ты научился у этого типа Гэллоу, - заметил Твисп. - Ты уверен, что вы с ним враги?
      Тедж побледнел от гнева, но промолчал. Рыбак пожал плечами и направился к люку.
      - Скади!
      - Сейчас. - Девушка обернулась к Бретту: - Держи судно ровно, как только сможешь. За бортом нам и без того солоно придется.
      - Может, лучше мне пойти с тобой?
      - Нет... Твисп совсем не умеет управлять грузовозом.
      - Тогда, может, мы с ним...
      - Никто из вас не знает, как прочищать выхлопы. Это единственная возможность. Мы будем осторожны. - Она наклонилась и, поцеловав его в щеку, шепнула: - Все будет хорошо.
      Бретт остался ждать. Ощущение огромной ответственности воодушевляло его. Он инстинктивно чувствовал, что надо делать, чтобы справиться с судном.
      Тедж проверил путы, стягивающие пленного морянина, и занял место Скади у пульта управления. Бретт мельком взглянул на него и убедился, что лазерник по-прежнему в полной боевой готовности. Тяжелые волны так и норовили опрокинуть судно, и Бретт едва успевал в очередной раз выровнять его. С палубы доносились голоса Скади и Твиспа. Неожиданно перед рубкой возникла огромная волна и обрушилась на крышу. Судно дрогнуло и накренилось в сторону, в то время как Бретт старался выровнять его, развернув носом к ветру.
      И тут послышался голос Твиспа - на сей раз в коридоре:
      - Бретт! Отверни! Скади сорвало с троса!
      Уже не думая о том, выдержит ли судно, Бретт резко крутанул штурвал влево. Судно развернулось на волне, и в длинный коридор, ведущий к рубке, хлынула вода. Борясь со штормом, грузовоз продолжал описывать свои сумасшедшие круги. Тедж подхватил лежащего на полу морянина под мышки и поднял. Бретт увидел воду на полу и понял, что Твисп открыл люк.
      "Вытащи ее!" - мысленно взмолился Бретт. Он хотел бросить штурвал и кинуться на помощь, но понимал, что обязан обеспечивать движение судна. Твисп - человек опытный, он знает, что надо делать...
      Вода в рубке поднялась почти до пояса. Тедж, уже с трудом удерживавший пленного морянина, громко выругался.
      "Скади, Скади, Скади..." - эхом отдавалось в мозгу Бретта.
      Рев шторма стал как будто глуше.
      - Твисп закрыл люк! - воскликнул историк.
      - Помоги им, Тедж! - взвыл Бретт. - Сделай хоть что-нибудь!
      Отяжелевшее от воды судно вновь поднялось на волну.
      - Не нужно! - крикнул Тедж. - Он ее выловил!
      - Возвращайся на курс! - раздался голос Твиспа у Бретта за спиной, но юноша не посмел обернуться. - Девушка со мной, с ней все в порядке.
      Бретт вновь повернул штурвал, и всех, кто был в рубке, окатило водой. Послышался шум работающих насосов. Бретт рискнул оглянуться и увидел Твиспа - на плече у него лежала Скади. Квитс захлопнул люк и усадил девушку в кресло.
      - Она дышит. - Твисп наклонился над Скади и прижал пальцы к ее шее. Пульс есть. Она ударилась головой о борт.
      - Вы прочистили выхлопы? - спросил Тедж.
      - Рыбья срань!
      - Прочистили или нет?
      - Да, мы прочистили эти проклятые выхлопы! Бретт посмотрел на экран над головой и сместил судно градусов на десять, усилием воли подавляя гнев. Неожиданно Тедж уселся за пульт.
      - Надо подумать, как справиться с нашей лоханью. Разве не для этого все было затеяно? - Тедж забарабанил по клавишам, и на экране возникла схема. Некоторое время он изучал ее, манипулируя приборами на своей стороне пульта. И минуты не прошло, как Бретт услышал шипение и звякание продуваемых выхлопов.
      - Ты не держишь курс, - заметил Тедж.
      - Я держу его, как могу, - ответил Бретт. - Надо идти в бейдевинд, иначе нас разнесет.
      - Если врешь - ты покойник.
      - Ну если ты лучше меня знаешь, что делать, сам и делай, - отрезал Бретт и убрал руки со штурвала.
      Тедж поднял лазерник и прицелился Бретту в голову.
      - Веди судно по курсу и не выпендривайся! Бретт опустил руки на штурвал вовремя - ему сразу
      удалось поймать очередную волну. Теперь управлять судном было гораздо легче.
      Тедж развернул свое кресло так, чтобы наблюдать одновременно и за Твиспом, и за Бреттом. Пленный морянин, лежащий у его ног, был бледен, но дышал.
      - Продолжаем преследовать Гэллоу, - объявил Тедж, и в его голосе послышались истерические нотки.
      Твисп пристегнул Скади к креслу, уселся рядом и, крепко ухватившись за ближайший поручень, посмотрел на верхний экран.
      - Это еще что такое? Тедж не обернулся.
      Бретт взглянул на экран. Справа, совсем рядом с линией курса, мерцал значок - зеленый многоугольник.
      - Это что такое? - повторил Твисп.
      Бретт нажал на кнопку идентификации объекта внизу экрана.
      "Станция 22" - высветилось на экране пониже многогранника.
      - Место посадки гибербаков, - пояснил Бретт. - Именно там и должен обретаться Гэллоу. Скади доставила нас практически прямо к месту.
      - Так веди нас туда! - потребовал Тедж.
      Бретт попытался переложить курс, вспоминая заодно, что Скади успела рассказать ему о проекте возвращения гибербаков. Оказывается, не так уж и много.
      - Почему эта штука мигает? - поинтересовался историк.
      - Думаю, она и должна мигать, - ответил Бретт. - Наверное, это предупреждение: мы слишком близко подошли к мелям, окружающим станцию.
      - Ты думаешь? - рявкнул Тедж.
      - Я разбираюсь в этих приборах не лучше твоего, - парировал Бретт. Так что добро пожаловать.
      - А ну-ка плесните на эту женщину воды, приведите ее в чувство! приказал Тедж, и в его голосе снова зазвучали истерические нотки. Он поднял лазерник и прицелился в Бретта. - Сиди где сидишь, Твисп! Иначе подпалю мальчишку.
      Свободной рукой Тедж забарабанил по клавиатуре.
      - Недоучки, - бормотал он. - Тут ведь все есть, надо только глаза разуть. - На экране появились инструкции, и Тедж подался вперед, чтобы прочесть их.
      - Корабль и его яйца! - вскричал Твисп. - А это что?
      Впереди по правому борту Бретт увидел что-то ярко-оранжевое, плывущее по волнам, и вытянул шею, пытаясь рассмотреть непонятный предмет. Это было что-то длинное, плотно опутанное стеблями келпа.
      Грузовоз быстро приближался к оранжевой штуковине тем бортом, где были расположены люки.
      - Это же аэростат, - догадался Тедж. - Он упал прямо в море.
      - Видишь гондолу? - спросил Твисп. - Бретт! Держись с подветренной стороны. Эта штука для нас - все равно что якорь. Смотри, не запутайся в ней!
      Бретт отвернул судно влево и описал дугу вокруг потерпевшего крушение аэростата, опасно балансируя сначала на одной, а затем на другой волне. Наконец он разглядел темный силуэт гондолы, за которой тащился оранжевый баллон, опутанный келпом. Грузовоз приближался к ней справа. Там волны были пониже - тяжелый полог сдувшегося баллона гасил их. Еще одна волна - и Бретт увидел лица, прижатые изнутри к плазмагласу гондолы.
      - Там внутри люди! - крикнул Твисп. - Я видел их лица!
      - Проклятье! - произнес Тедж. - Проклятье, проклятье, проклятье!
      - Нужно подобрать их, - сказал Бретт. - Мы не можем оставить их там.
      - Знаю! - огрызнулся Тедж.
      В этот момент Скади что-то пробормотала... вот только Бретт не успел разобрать, что именно.
      - С ней все в порядке, - сказал Твисп. - Она приходит в себя. Тедж, присмотри за ней, пока я заброшу швартовочный трос на аэростат,
      - И как ты собираешься это сделать? - спросил Тедж.
      - Поплыву туда - а как же еще? Бретт, держи ровно, как только сможешь.
      - Они же моряне, - возразил Тедж. - Пусть сами бросят нам трос.
      - Если они откроют люк, гондола тут же пойдет ко дну, - ответил Твисп. - Ее зальет, как лодку с пробоиной.
      - Что... что случилось? - отчетливо произнесла Скади.
      Тедж отстегнул ремень и сделал шаг по направлению к ней. Бретт услышал, как открылся и закрылся люк.
      - Аэростат? - спросила Скади, выслушав объяснения Теджа. - А мы где?
      - Около двадцать второй станции. - Неожиданно Тедж повысил голос: Сиди, где сидишь!
      - Я должна добраться до пульта! Здесь мелко. Очень мелко! При таких волнах...
      - Ладно! - уступил Тедж. - Делай, что считаешь нужным.
      На палубе послышались чьи-то шаги, потом журчание воды, льющейся с мокрого гидрокостюма. Скади ухватила Бретта за плечо.
      - Проклятье, как же у меня голова болит, - пожаловалась девушка.
      Она прикоснулась к основанию его шеи, и внезапно Бретт ощутил боль возле виска. Пульсирующую такую боль, словно его по голове ударили.
      Скади нагнулась, все еще держась за его плечо, и их щеки соприкоснулись.
      Бретт почувствовал, что между ними идут какие-то токи, и испугался. Волоски у него на шее поднялись дыбом, когда он понял, что произошло. Он ощутил, что два человека сделались единым, но в разных телах - одно, а рядом другое.
      "Я вижу глазами Скади!"
      Бретт твердо и уверенно взялся за штурвал - прежде такой уверенности он в себе не знал. Судно пошло к гондоле плавнее и задержало ход ровно настолько, чтобы противостоять ветру.
      "Что с нами творится?"
      В их едином рассудке сформировались фразы - общий вопрос, заданный одновременно, и ответ, тоже полученный одновременно.
      "Келп изменил нас! Когда мы соприкасаемся, мы чувствуем одно и то же!"
      Этим странным сдвоенным зрением Бретт различил Твиспа, плывущего по дорожке через келп совсем уже рядом с гондолой. Сквозь плаз виднелись лица. Бретту показалось, что одно из них ему знакомо, а вместе с узнаванием нахлынуло и мгновенное видение: он услышал, как люди в гондоле переговариваются. Затем ощущение исчезло. Бретт просто стоял и смотрел, как белопенные волны перекатываются через аэростат. Твисп добрался до гондолы и принялся прилаживать трос возле закрытого люка.
      - Слышал, как они говорили? - шепнула Скади Бретту.
      - Я слов не разобрал.
      - А я разобрала. Там люди Гэллоу и их пленники. Пленников собирались доставить к Гэллоу.
      - А Гэллоу где? Здесь?
      - Думаю, да, но одного из пленников я узнала - это Дарк Паниль, Тень. Я у него работала.
      - Тот человек, который помог мне в коридоре!
      - Да, а один из его похитителей - Галф Накано. Я хочу предупредить Теджа. Накано вооружен. Нам придется запереть их в одном из грузовых трюмов.
      Хватаясь за поручни, Скади добралась до Теджа, и Бретт услышал, как она говорит ему, что узнала лицо Накано в иллюминаторе.
      - Они открыли люк, - сообщил Бретт. - Люди выходят. Вот Тень... а вот Накано. В люк хлынула вода. Все выбрались.
      Скади села за пульт рядом с Бреттом.
      - Я справлюсь. Лучше помоги Теджу у входа.
      - И без фокусов! - предупредил Тедж, следуя за Бреттом к коридору.
      - Нам надо вытащить оттуда Твиспа! - сказал Бретт.
      - Он остался в гондоле, чтобы отвязать трос, когда она начнет тонуть.
      Они открыли люк, и ветер бросил им в лица хлопья морской пены. "Хорошо, что я не снял гидрокостюм, - подумал Бретт. - В помещении в нем, конечно, жарковато, но тут - в самый раз". Руки и ноги его дрожали от напряжения. В борт прямо под люком ударила волна. Бретт окинул взглядом страховочный трос по всей длине - и головы плывущих друг за другом в направлении грузовоза. Первым плыл Накано, за ним - Паниль.
      - Будем принимать их на борт по одному - и прямиком в грузовой трюм, распорядился Тедж.
      - Нам еще придется их разоружить.
      Первым люка достиг Накано. Всем своим видом он напоминал злобного рвача-самца. Тедж направил на него дуло лазерника, выхватил точно такое же оружие из набедренного кармана костюма Накано, сорвал нож вместе с ножнами с его пояса и кивком велел морянину лезть в грузовой люк.
      На какое-то мгновение Бретту показалось, что Накано бросится на Теджа, невзирая на лазерник, но морянин только пожал плечами и полез в люк.
      Паниль задержался внизу, помогая остальным. Следующей оказалась женщина, рыжеволосая и очень красивая.
      - Карин Алэ, - сказал Тедж. - Мое почтение. - Он ощупал взглядом ее тело и, не заметив никакого оружия, кивнул в сторону грузового люка: Проследуйте туда.
      Она уставилась на лазерник в руках Теджа.
      - Пошевеливайтесь!
      Внезапно внизу раздался крик. Бретт быстро повернулся лицом к морю.
      - Что там такое? - спросил Тедж, стараясь не упускать из виду и грузовой люк, и внешний, возле которого пострадавшие ожидали подъема на борт.
      Бретт посмотрел через голову Паниля, который висел возле люка, держась за страховочный трос. Гондола начала медленно погружаться, таща за собой оранжевый мешок аэростата. Твисп изо всех сил вцепился в страховочный трос. Что-то там случилось, и Бретт пытался понять, что именно.
      - Что там случилось? - повторил Тедж.
      - Не знаю. Келп намотался на трос. Твисп его уже отцепил, и гондола потонула. Но что-то там...
      Из воды вдруг поднялась человеческая рука, и один - нет, два стебля келпа обвились вокруг нее. Рука исчезла. Твисп достиг края зарослей келпа и остановился, чтобы перевести дух. Любопытный стебель коснулся его головы, помедлил и исчез в воде. Твисп встрепенулся и, лихорадочно перебирая руками трос, устремился к Панилю. Тот схватил его, совершенно выбившегося из сил, за плечи, и тут волны приподняли их обоих и опустили совсем рядом с бортом.
      - Вам помочь? - крикнул Бретт.
      Твисп махнул ему рукой: оставайся на месте.
      - Все в порядке. - Он снова намертво вцепился в трос. - Два человека! Келп забрал их! Просто забрал - опутал и утащил.
      Он подтянулся на тросе и, перевалившись через край люка, протянул дрожащую от усталости руку Панилю, который поднимался следом.
      Не успел Паниль очутиться на борту, как Тедж указал ему на грузовой люк.
      - Нет, - возразил Бретт и поспешно встал между Панилем и Теджем. Тень - их пленник. Он помогал мне. Он не на их стороне.
      - Кто сказал?
      - Келп сказал, - отрезал Твисп.
      Достаточно установить контроль
      над продовольствием и религией - и мы
      будем владеть миром.
      ДжиЛаар Гэллоу
      Ваата уже не находила себе места, и питательный раствор выплескивался за края бассейна. Время от времени она изгибала спину, словно от боли, и ее розовые соски высовывались из жидкости, словно верхушки гор. Технический ассистент, островитянин, здорово хлебнувший бормотухи, как-то раз попытался потрогать один из этих выпуклых, покрытых толстыми венами бугорков - и был найден без сознания; пальцы бесстыдника, большой и указательный, так и одеревенели в вытянутом состоянии.
      После этого события Симона Роксэк с усиленным рвением принялась убеждать островитян переселиться вниз. Слухи об изречениях Вааты ходили повсюду, и персонал капеллан-психиатра даже не давал себе труда отделить правду от вымысла.
      - Ложь перестает быть ложью, если служит высоким и праведным целям. Тогда она становится даром свыше, - пресекла Роксэк возражения одного из своих сотрудников.
      Ваата же, томящаяся в глубине своего бассейна и своего рассудка, покуда одно поколение людей за другим сменялось вокруг нее, исследовала свой мир посредством нежных молодых отростков келпа.
      Келп был ее кончиками пальцев и ушами, ее носом, глазами и языком. Там, где массивные стебли нежились под ярким солнцем, она наблюдала за пастельно-нежными восходами, за проплывающими мимо судами и островами, за кровожадными голодными рвачами. Рыбки-поскребучки, которые очищали самые обширные слоевища келпа, щекотали ее пухлую плоть.
      Подобно ей келп был одинок, несовершенен, неспособен к воспроизводству. Моряне брали отростки и укореняли их среди камней и грязи. Штормы отрывали целые плети от материнской поросли, и некоторым из этих истерзанных странников удавалось уцепиться за какой-нибудь камень и начать расти. В течение по крайней мере двух с половиной веков келп не цвел. Ни один дирижаблик не опускался к поверхности моря, чтобы рассыпать споры по ветру.
      Иногда во сне бедра Вааты приходили в движение, и сладостная пустота болью отдавалась внизу живота. Всякий раз она прижималась к Дьюку, и ее массивное тело поглощало его в некоем подобии объятия.
      А сейчас все ее разочарование сосредоточилось на ДжиЛааре Гэллоу. Заросли келпа каждым стеблем тянулись к стенам и люкам станции 22, но втуне. Периметр был слишком широк, а побеги слишком коротки.
      Новые пары глаз присоединились, чтобы узреть предательство Гэллоу, и самые ясные из них принадлежали Скади Ванг. Ваата наслаждалась обществом Скади Ванг, и с каждым разом ей все труднее было отпускать ее.
      Ваата повстречалась со Скади в келпе. Всего несколько кратких, как вспышка, контактов со свежим юным разумом - и Ваата целыми днями пыталась отыскать Скади. Когда Ваате снился ужас келпа, оторванного штормом от скалы, умирающего, прикосновение кожи Скади к побегу или листу превращало жгучую боль этих снов в мягкое тепло. И тогда Ваата, в свою очередь, посылала девушке сны. Сны о разных событиях, образы и видения - чтобы удержать безумие келпа подальше от Скади. Ваата посылала сны и другим - тем, кто так из них и не вынырнул. Теперь она знала, что и мать Скади была одной из таких затерявшихся во сне. Очарованная ярким видением, явившимся в келпе, женщина плыла, распахнув глаза, и угодила в сеть. Хрупкая рыбка-дыхалка у нее на шее погибла, и она утонула. А команда сопровождавших ее морян пальцем не шевельнула, чтобы ее спасти.
      Ваата наблюдала за странными скитальцами, которые пустились в обратный путь к станции 22. Она подставила плети келпа и познакомилась с Теджем и Панилем. Этот самый Тень Паниль оказался ее кровным родственником.
      "Брат..." - подумала она, восхищаясь этим словом. Она доверила Теджа и Паниля Скади. Послание, которое она отправила Скади, было ясным и недвусмысленным: "Найди Гэллоу и вымани его. Келп сделает остальное".
      Жизнь не принадлежит нам, она
      нам дарована. А вот смерть
      принадлежит нам.
      Из дневника Уорда Киля
      Был уже поздний вечер, но Уорд Киль потерял всякое желание спать. Непрерывную усталость он воспринимал как логическое последствие плена. Его карие глаза просто отказывались закрываться. Они неторопливо моргали, и судья видел взмахи собственных длинных ресниц, отраженных в плазе иллюминатора. В этом маленьком буроватом пятне на переборке. За ним расстилался периметр келпа, казавшийся почти серым на такой глубине. В тюремном кубрике было тепло - даже теплее, чем дома, на Вашоне, - но при виде этой подводной серости Киля окатывало холодом.
      Киль часами наблюдал за келпом, покуда люди Гэллоу хозяйничали на станции. Поначалу стебли келпа послушно стелились по течению во всю длину, словно длинные женские волосы на ветру. Но теперь картина изменилась, и самые крупные стебли келпа тянулись прямиком к Килю. Течения утратили постоянство. То и дело неожиданно меняя направление, они сотрясали станцию, и келп озаряли пляшущие огоньки.
      Утренняя сменная команда Гэллоу так и не прибыла. Бригада медиков пропала. Киль слышал, как беснуется Гэллоу в соседней комнате. Обычное спокойствие изменило морянину.
      "Странное что-то творится с келпом, - подумал Киль. - Даже более странное, чем то, что он не подчиняется течению".
      Килю ни разу не пришло в голову, что Скади и Бретт могли погибнуть. Погруженный в состояние безмятежности, навеянное плавным движением келпа, Киль частенько думал о своих юных друзьях.
      Удалось ли им достичь Вашона? Киля беспокоила их судьба. Но из гневных монологов Гэллоу он не смог выловить ни намека. А тот наверняка отреагировал бы, если бы вести достигли Вашона.
      "ДжиЛаар Гэллоу пытается установить контроль над "Мерман Меркантил" и процессом возвращения гибербаков. За ними уже отправились в космос морянские ракеты. Моряне изменяют лицо нашей планеты так, что для островитян на ней не остается места. Если Гэллоу преуспеет, мой народ обречен".
      Интересно, как на это отреагирует капеллан-психиатр? Впрочем, может, Киль об этом никогда и не узнает.
      Для себя он ничего хорошего не ждал. Его внутренности снова жгло огнем - совсем как четыре года назад. Он знал, что останки прилипалы рассосались бесследно. А без нее пища будет проходить через кишечник непереваренной, кишки станут пожирать сами себя, покуда судья не умрет от внутреннего кровотечения или от голода. У Киля не было ни малейших оснований сомневаться в словах его лечащего врача, а доказательство их было слишком болезненным и настигло пациента слишком быстро, чтобы он мог обмануться.
      "Если эта вечная усталость - от моей хвори, - подумал Уорд, - почему она не дает мне уснуть?" В последний раз он едва не умер во сне от внутреннего кровотечения. А теперь даже спать ему не под силу.
      Но бодрствовать Киля заставляло не постоянное жжение под ложечкой. Он научился терпеть боль за те годы, что носил плохо приспособленный для длинной шеи суппорт. То было хрупкое бодрствование обреченного.
      Маясь бессонницей, Уорд стал наблюдать в иллюминатор за слоевищами келпа и заинтересовался. Уже поздним утром келп перестал подчиняться течению и потянулся к станции. Периметр начинался за двести метров от стен. Станция располагалась посреди массивного скопления келпа, словно драгоценный камень в толстом кольце. И рыба вся куда-то ушла. Еще совсем недавно за иллюминатором толклось множество всяческих рыб, и сравнить это зрелище можно было лишь с тем, что он видел в жилище Алэ. Веерообразные рыбки-бабочки с радужными хвостами, вездесущие поскребучки, очищающие слоевища и плаз, илистые дьяволы, подымающие паруса своих хвостовых плавников при малейшей опасности. Но сейчас все рыбы куда-то подевались, и к вечеру вода заметно потемнела. Остался только келп - единственный владыка мира, лежащего за периметром станции. Сегодня Киль ощутил это могущество, наблюдая, как хрупкий келп набирается сил и наконец становится совершенно зрелым.
      "Впрочем, все это фантазии, - одернул себя Уорд. - Не следует приписывать человеческие категории другим созданиям. Это ограничивает возможности изучения". И вдруг его как громом поразило: а ведь келп восстановлен из клеток, сохраненных в телах людей-мутантов.
      Память келпа бесконечна. Так утверждают Анналы - но то же самое утверждает и ДжиЛаар Гэллоу. "Но какой из этого следует вывод? - спросил сам себя Киль. И сам же ответил: - Келп пробуждается. И поглощает память живущих и недавно умерших". Это представляло для Уорда Киля немалое искушение.
      "Я мог бы оставить после себя нечто большее, чем закорючки в моих дневниках. Я мог бы оставить все. Все! Только подумать об этом!" Киль занес эту мысль в дневник, и ему захотелось вдруг, чтобы рядом оказалось собрание всех дневников, заполненных им за всю жизнь. Очень может быть, что ни один островитянин не уделял столько времени размышлениям о жизни и ее проявлениях, сколько он, судья Уорд Киль. Он знал, что часть его наблюдений уникальна, - некоторые из них нелогичны, но все до единого жизненно важны. Больше всего судью ужасала возможность утратить все эти заметки как раз тогда, когда человечество так остро в них нуждалось.
      "Кто-нибудь когда-нибудь сделает такие же выводы... Если оно наступит, это время".
      Его внимание привлекло прибытие еще одной субмарины. Она обогнула келп по широкой дуге - приказ Гэллоу. Когда субмарина исчезла из поля зрения, направляясь к причалу, Киль восхитился движениями келпа. Громадные стебли тянулись к пути следования субмарины, хотя бы и против течения. Словно цветок, медленно поворачивающий головку за солнцем, келп следовал за прибывающими морянами. То там, то сям серые пятна означали попытку слоевища внезапно ухватить чужака, но все моряне держались подальше от келпа, вне пределов его досягаемости.
      "Если келп пробуждается, - подумал Уорд, - будущее всего человечества может быть поставлено на карту".
      Возможно, пообщавшись с достаточным количеством людей, келп нашел бы тот или иной способ сказать: "Такие, как я. Если вы люди - вы такие, как я". Было же между ними, в конце концов, и биологическое родство. Киль надеялся, что Ваата действительно окажется ключом к келпу. А еще он надеялся, что Ваате присуще милосердие.
      Внезапно Килю показалось, что на периметре что-то изменилось. Трудно сказать наверняка - ведь настала ночь и видимость уменьшилась, - но судья был уверен, что двухсотметровое кольцо вокруг станции начало смыкаться вверху. Не совсем закрылось, нет, но достаточно заметно сжалось.
      Киль пошарил в памяти в поисках любой информации о келпе. Разумная водоросль, способная к телепатическому общению через прикосновение, крепко связанная с балластными камнями и мобильная в состоянии цветения - если не считать того, что цветения Пандора не видала вот уже сотни лет. Тот, прежний, келп был уничтожен первыми людьми Пандоры. А какие сюрпризы приготовил им келп новый? Это создание было возрождено из следовых генов в человеческом генотипе. "Возможно ли, что келп научился свободно передвигаться?" Не похоже, чтобы у судьи просто-напросто разыгралось воображение. Темнота снаружи стала почти непроницаемой, только тоненький лучик света исходил от самой станции.
      "Утро вечера мудренее, - подумал Уорд. - Если утро настанет". И хмыкнул. Когда большая часть окружающего мира погрузилась во мрак, Киль все еще стоял у иллюминатора, разглядывая свое отражение в плазмагласе, окруженное светом единственной лампы, как ореолом. Потом судья отошел от иллюминатора и взглянул на собственный нос. Тот свешивался, словно некий фрукт, и, когда Уорд, задумавшись, поджал губы, кончик его соприкоснулся с верхней губой.
      Неожиданно позади него хлопнула створка стенного люка, и судья невольно вздрогнул. У него засосало под ложечкой, когда Уорд увидел Гэллоу - одного, зато с двухлитровой бутылью островитянского вина.
      - Господин судья, - произнес Гэллоу, - я решил, что лишу своих людей этого удовольствия. Предлагаю это вино вам в знак гостеприимства.
      Киль отметил, что этикетка на вине вашонская, а не гуэмесская, и вздохнул спокойнее.
      - Благодарю, мистер Гэллоу, - ответил он и чуть склонил голову. Теперь я редко могу наслаждаться хорошим вином - желудок с годами, как говорится, дает о себе знать. - Киль тяжело опустился в кресло и указал на другое: - Присаживайтесь. Чашки в выдвижном ящике.
      - Отлично! - Гэллоу расплылся в широкой белозубой улыбке, которая Киль был в этом просто уверен - распахнула перед ним множество люков.
      "И множество женских сердец", - подумал он и отбросил эту мысль, внезапно устыдившись. Гэллоу достал из ящика две чашки и водрузил их на стол. А ручки-то у них, отметил Киль, толстые, как раз для мозолистых пальцев здешних работников.
      Гэллоу налил вина, но садиться не стал.
      - Я заказал для нас с вами ужин, - сказал он. - Один из моих людей довольно сносный повар. Станция переполнена, так что я взял на себя смелость распорядиться, чтобы ужин нам доставили прямо сюда. Надеюсь, вы не против?
      "Гляди, какой вежливый, - с раздражением подумал Киль. - И что же тебе нужно?" Они подняли "бокалы" с янтарным вином, но Киль свой едва пригубил.
      - Приятное вино, - сказал он. Под ложечкой мучительно жгло - от крепкого вина и мыслей о горячей еде. А еще больше жгло от перспективы выслушивать эгоцентричную болтовню Гэллоу.
      - За ваше здоровье, - провозгласил Гэллоу, - и за здоровье ваших детей.
      То был традиционный островитянский тост, что Киль и отметил, приподняв одну бровь. Кое-какие едкие замечания так и просились на язык, но Уорд его прикусил.
      - Умеете вы, островитяне, выращивать виноград, - заметил Гэллоу. - То, что получается у нас, больше всего напоминает вкусом формалин.
      - Винограду нужна погода, - ответил Киль, - а не искусственное освещение. Поэтому вина разных сезонов такие разные - вы пробуете на вкус историю жизни винограда. Формалин - это точное определение условий жизни внизу с точки зрения лозы.
      Лицо Гэллоу на мгновение омрачилось, и он позволил себе чуть заметно нахмуриться. И снова - широкая обезоруживающая улыбка.