Судья заметил, как посмотрел Паниль на это дружеское рукопожатие и как поджал губы.
      "Ревность?" - подумал Киль. Мысль вспыхнула на мгновение, как огонек свечи на сквозняке. Возможно, это способ вывести Паниля из равновесия. Киль похлопал Алэ по руке.
      - Понимаете, почему я привела вас сюда? - спросила Алэ.
      Киль неуверенно покашлял. Безусловно, островитянам следует узнать об этих разработках. Он начинал понимать проблемы Алэ - морянские проблемы. Они совершили ошибку, не поделившись этой информацией. Или... или не совершили?
      - Нам еще есть что посмотреть, - сказала Алэ. - Думаю, на очереди гимназия, это ближе всего. Там мы обучаем наших астронавтов.
      Стоя вполоборота, Киль в этот момент разглядывал экраны. И не сразу понял, что сказала Алэ. Сообразив наконец, он быстро повернулся и, потеряв равновесие, чуть не упал, но Алэ крепко схватила его за руку.
      - Я знаю, что вам нужны гибербаки, - сказал он.
      - Корабль не оставил бы их на орбите, если бы не предназначал их нам, Уорд.
      - Так вот зачем вы возводите барьеры и громоздите сушу посреди моря.
      - Мы можем запускать ракеты и отсюда, но это не наилучший способ, ответила Карин. - Нам нужна база на твердой земле над уровнем моря.
      - И что вы собираетесь делать с содержимым гибербаков?
      - Если записи верны - а у нас нет никаких оснований в этом сомневаться, - все богатство жизненных форм в этих контейнерах вернет нас на человеческий путь - к человеческому образу развития.
      - А каков он, этот человеческий образ? - поинтересовался Уорд.
      - Ну, это... Жизненные формы в этих контейнерах смогут...
      - Я изучал записи. Что вы рассчитываете получить в условиях Пандоры, скажем, от макаки-резус? Или от питона? Какой толк от мангуста?
      - Уорд, но есть же коровы, свиньи, цыплята...
      - И киты. И чем они могут нам помочь? Смогут ли они ужиться с келпом? А ведь вы говорите о значении келпа...
      - Мы ведь не узнаем, пока не попытаемся, верно?
      - Как верховный судья Комитета по жизненным формам - а ведь именно в этом качестве я вас интересую, Карин Алэ, - я должен напомнить вам, что рассматривал подобные вопросы и раньше.
      - Корабль и наши предки принесли...
      - Откуда вдруг эти религиозные порывы, Карин? Корабль и наши предки принесли на Пандору хаос. Они не продумали последствия своих действий. Посмотрите же на меня, Карин! Я - одно из этих последствий. Клоны... мутанты... Не собирался ли Корабль преподать нам жестокий урок, я вас спрашиваю?
      - Какой урок?
      - Что есть перемены, способные нас уничтожить.
      Как легко вы разглагольствуете о человеческом образе жизни! Но как вы определяете, что такое "человеческий"?
      - Уорд... мы оба - люди.
      - Такие, как мы, Карин. Вот критерий нашего суждения. Человек - это "такой, как я". Мы печенкой чуем: это - человек, если он такой, как я.
      - Вы и в комитете так рассуждаете? - Тон Алэ был
      не то пренебрежительным, не то обиженным.
      - Конечно, так. Но кисть, которой я обрисовываю сходство, очень широка. А широка ли ваша кисть? К слову, вот этот молодой человек, который с презрительным видом сидит перед нами, - может он посмотреть на меня и сказать: "Он такой, как я"?
      Паниль не поднял головы, но шея его покраснела, и он еще ниже склонился над клавиатурой.
      - Тень и его люди спасают островитян, - заметила Алэ.
      - Конечно, - согласился Киль, - и я ему за это благодарен. Вот только я хотел бы знать - он считает, что спасает людей или интересные низшие формы жизни? Мы живем в различной среде, Карин. И это различие среды диктует нам разные обычаи. Вот и все. Но я спрашиваю себя, почему мы, островитяне, должны подчиняться вашим стандартам красоты? Вот вы, к примеру, могли бы полюбить меня? - Уорд поднял руку, пресекая возможный ответ, и увидел, что Паниль изо всех сил старается игнорировать их разговор. - Я не предлагаю
      себя всерьез. Просто подумайте обо всем, что с этим связано. Подумайте, как печально, что мне вообще пришлось об этом заговорить.
      - Вы - самое трудное в общении, - сказала Алэ, осторожно подбирая слова и делая паузы, - человеческое существо... какое я только встречала.
      - Вы меня поэтому и привезли сюда? Если вы сумеете убедить меня, то сумеете убедить кого угодно?
      - Я не думаю об островитянах как о "мути", - произнесла она. - Вы люди, чьи жизни тоже важны и чье значение для нас всех должно быть очевидным.
      - Но вы же говорили, что некоторые моряне с этим не согласны.
      - Большинству морян не известно, с какими проблемами сталкиваются островитяне. Вы должны признать, Уорд, что ваша работа по большей части неэффективна... хотя, конечно, не по вашей вине.
      "Как завуалированно, - подумал Киль. - Эвфемизм, да и только".
      - Тогда в чем же наше "очевидное значение"?
      - Уорд, каждый из нас решает одну и ту же общую проблему - как выжить на этой планете, - но с разных сторон. Здесь, внизу, мы собираем компост для метана и для плодородной почвы, которая понадобится нам, когда нам придется высаживать растения на суше.
      - Изымая энергию из жизненного цикла?
      - Задерживая ее, - поправила Алэ. - Суша гораздо стабильнее, когда ее удерживают растения. Нам нужна плодородная почва.
      - Метан... - пробормотал Киль, забыв, что собирался сказать. - Вам нужно наше производство водорода!
      Карин широко открыла глаза. Хм... а он догадлив.
      - Нам нужен водород, чтобы достичь космоса, - сказала она.
      - А нам он нужен для приготовления пищи, для отопления, для двигателей наших немногих механических устройств.
      - У вас есть и метан.
      - В недостаточном количестве.
      - Мы выделяем водород с помощью электролиза и...
      - Недостаточно эффективно, - возразил Киль. Он старался не выдавать гордости, но она все равно звучала в его голосе.
      - Вы используете замечательные разделительные мембраны и глубоководное давление, - сказала Карин.
      - Один ноль в пользу биомассы.
      - Но нельзя же всю технологию основывать на биомассе, - возразила Алэ. - Посмотрите, как она вас тормозит. Ваша технология должна поддерживать и защищать вас, служить вашему прогрессу.
      - Этот спор завязался много поколений назад, - сказал Киль. Островитяне знают, что вы думаете о биомассе.
      - Но спор не завершен, - не унималась Карин. - А с гибербаками...
      - Теперь вы идете к нам, - прервал ее Киль, - поскольку мы лучше управляемся с живыми тканями. - Он улыбнулся. - И я должен заметить, что вы обращаетесь к нам в особо сложных случаях.
      - Мы понимаем, что когда-то биомасса стала для вас наиболее удобным средством выжить на поверхности, - возразила Карин. - Но времена меняются, и...
      - И вы меняете их, - произнес Уорд с жаром и, увидев, как сверкнули синие глаза Карин и сжались ее челюсти, сменил гнев на милость. - Времена всегда меняются, - промолвил он тише. - Но вопрос остается прежним: "Как нам наилучшим образом приспособиться к переменам?"
      - Все ваши запасы энергии уходят на то, чтобы поддерживать вашу жизнь и вашу биомассу, - выпалила Карин. - Острова часто голодают. А мы не голодаем. И в течение жизни одного поколения мы выйдем под открытое небо на твердую сушу!
      Киль пожал плечами. Он уже устал, и шея под устройством, поддерживающим его крупную голову, болела все сильней и сильней.
      - И что вы думаете о старом споре в свете этих перемен? - спросила Алэ. Ее вопрос прозвучал как вызов.
      - Вы создаете барьеры, преграды, которые могут утопить острова, сказал Киль. - Вы делаете это для распространения морянского образа жизни. Островитяне были бы дураками, если бы не задавались вопросом: не делаете ли вы все это, чтобы утопить острова, а заодно и всю "муть"?
      - Уорд... - Карин покачала головой. - Уорд, конец жизни на островах в том виде, в каком вы ее знаете, придет еще при нашей жизни. И это необязательно плохо.
      "Не при моей жизни", - подумал судья.
      - Вы это понимаете?!
      - Вы хотите, чтобы я облегчил для вас эти перемены, - произнес Киль. Хотите сделать меня козлом отпущения, Иудой. Вы слышали об Иуде, Карин? А о козлах?
      Тень беспокойства набежала на ее лицо.
      - Я стараюсь вам объяснить, как скоро островитянам придется меняться. Это факт, и с ним придется считаться, нравится вам это или нет.
      - А еще вы стараетесь заполучить наше производство водорода, - добавил Киль.
      - Я стараюсь удержать вас выше нашей морянской политической грызни.
      - Знаете ли, Карин, что-то я вам не доверяю. Я подозреваю, что вы действуете без одобрения вашего собственного народа.
      - С меня довольно, - вмешался Паниль. - Я предупреждал тебя, Карин, что островитянин...
      - Дозволь мне управиться самой, - перебила его Карин. - Если это и ошибка, то она моя. - Она обратилась к Килю: - Вы можете поверить в возвращение гибербаков или восстановление суши? Вы можете понять значимость восстановления сознательности келпа?
      "Это спектакль, - понял Киль. - Она разыгрывает его для меня. Или для Паниля".
      - С какой целью и при помощи каких средств? - спросил он, стараясь выиграть время.
      - С какой целью? Мы наконец-то достигнем реальной стабильности. Все мы. Это то, что сможет объединить нас.
      "Она выглядит такой спокойной, такой уверенной, - подумал Киль. - Но что-то все-таки не в порядке".
      - Что для вас самое важное? - спросил он. - Келп, суша или гибербаки?
      - Мои люди хотят заполучить гибербаки. - А ваши люди - это кто?
      Алэ оглянулась на Паниля.
      - Большинство - вот кто ее люди, - сказал тот. - Вот так у нас делаются дела.
      - А что самое важное для вас, Тень? - спросил Киль, глядя на него сверху вниз.
      - Лично для меня? - Паниль с неохотой оторвался от экрана. - Келп. Без него вся эта планета - бесконечная борьба за выживание. - Он указал на экраны, от которых, как напомнил себе Киль, зависела жизнь многих островитян. - Вы видели, на что он способен. Вот сейчас он удерживает Вашон на глубокой воде. Это удобно. Это помогает выжить.
      - Вы полагаете, это надежно?
      - Да. У нас есть все, что спасли из старого Редута после катастрофы. И мы хорошо представляем себе, что в тех гибербаках. Они могут подождать.
      - Конечно, это меня тревожит, - сказал Киль, взглянув на Алэ. - Я догадываюсь, что находится в контейнерах. А что говорят ваши записи?
      - У нас есть все основания полагать, что в гибербаках содержатся земные формы растительной и животной жизни - все, что Корабль считал необходимым для колонизации. И еще там должно быть около тридцати тысяч человек.
      При словах "есть все основания полагать" Киль фыркнул. "Все-таки они не знают наверняка, - подумал он. - Это выстрел вслепую". Он уставился в потолок, думая о живой плоти в куске пластали, кружащем вокруг Пандоры год за годом.
      - Там может оказаться все, что угодно, - произнесла Карин, - Все, что угодно.
      Киль видел, что Алэ растеряна.
      - Вы претендуете на роль представителя большинства морян, - сказал судья, укоризненно взглянув на Карин, - но в ваших действиях ощущается неуверенность.
      - Есть политические тонкости... - начала Карин и тут же перебила сама себя: - Уорд, наш космический проект будет продолжаться вне зависимости от того, удастся мне поладить с вами или нет.
      - Поладить? Со мной? - Кажется, ее замыслам и махинациям нет конца.
      Алэ выдохнула.
      - Если я потерплю поражение, Уорд, дело островитян плохо. Мы хотим положить начало цивилизации, а не войне. Как же вы не понимаете! Мы предлагаем островитянам сушу для колонизации.
      - А-ах, какова наживка! - произнес Уорд.
      Интересно, как отнесутся островитяне к этому предложению? Многие за него ухватятся - бедные островитяне, такие, как обитатели Гуэмеса, существующие по принципу "что в море поймал, то сразу в рот и сунул". А вот Вашон - дело другое. Но в этом предложении есть и намек на морянские богатства. Многие островитяне глубоко завидовали этим богатствам. Это осложнит дело. Неоднозначность того, что предлагала Алэ, начала открываться Килю то с одной, то с другой стороны - это была проблема, которую предстояло решить.
      - Мне нужна информация, - заявил он. - Насколько вы близки к выходу в космос?
      - Тень! - позвала Алэ.
      Паниль нажал на клавиши. На экране перед ним появились два изображения, разделенные линией. Слева открывался подводный вид на башню, чьи размеры Киль смог оценить лишь тогда, когда сообразил, что крохотные фигурки возле нее - не рыбки, а моряне. Вид справа показывал ту же башню, но уже выступающую из океана. Сравнив увиденное с пропорциями на левой половине экрана, Киль понял, что эта штука торчит над поверхностью метров на пятьдесят.
      - Сегодня или завтра, в зависимости от погоды, состоится очередной запуск, - сообщила Алэ. - Проверочный, первый с человеком на борту. А вскоре после этого мы и за гибербаками сможем отправиться.
      - Почему ни один из островов не наблюдал запусков? - спросил Киль.
      - Мы направляем острова в другую сторону, - ответил Паниль, пожав плечами.
      Киль покачал головой, которая раскалывалась от боли.
      - Это объясняет знамения, о которых вы слышали, все эти заявления островитян, что Корабль возвращается, - добавила Алэ.
      - Как же вы позабавились! - взорвался Киль. - Простодушные островитяне и их примитивные суеверия! - Он в ярости уставился на нее: - Вы же знаете, что кое-кто из моего народа заявляет, будто ваши ракеты - это свидетельства того, что наступает конец света. Если бы вы только поставили в известность капеллан-психиатра...
      - Это было неправильное решение, - сказала Карин. - Мы признаем. Вот почему вы здесь. И что мы теперь со всем этим будем делать?
      Киль почесал голову. Шея под поддерживающим устройством болела страшно. Он чувствовал, что Алэ чего-то недоговаривает... и тут замешан Паниль. Она говорила по большей части то, что заранее намечала. Киль был не новичком в политике и понимал, что так, с ходу, никто ему не даст во всем разобраться. Алэ хотела, чтобы он узнал разные вещи - те, что она наметила. А ему было нужно то, что от него скрывали.
      - Как мы сможем смягчить для островитян эту истину? - размышлял Киль.
      - У нас нет времени на островитянские философствования, - отрезала она.
      Киль присвистнул.
      - Это просто другой способ назвать нас лентяями. Но наше время почти целиком уходит на то, чтобы просто остаться в живых. Вы думаете, что мы недеятельны, потому что мы не строим ракет. Но у нас нет на это времени. У нас нет времени на красивые фразы и замыслы...
      - Прекратите! - выпалила Алэ. - Если мы с вами не сумеем договориться, чего тогда ждать от наших народов?
      Киль посмотрел на нее сперва одним глазом, затем другим - и подавил улыбку. Два факта позабавили его. Она была права, и она может терять самообладание. Киль обеими руками потер шею.
      Алэ мгновенно насторожилась, по многим прежним дипломатическим встречам осведомленная о проблемах Киля.
      - Вы устали, - сказала она. - Может, хотите отдохнуть, выпить чашечку кофе или чего-нибудь посущественней?
      - Чашка хорошего вашонского кофе устроит меня наилучшим образом, отозвался Уорд, сдвинув держатель влево. - А еще хотелось бы снять на время эту проклятую штуковину. У вас, часом, не найдется креслопсов?
      - Биомасса тут, внизу, редкость, - ответила Алэ. - Боюсь, мы не можем обеспечить вас островитянским комфортом.
      - Мне просто нужен массаж, - объяснил Киль. - Моряне много теряют, не обзаводясь креслопсами.
      - Ну, массаж-то мы вам обеспечим, - пообещала Карин.
      - У нас внизу куда меньше проблем со здоровьем, чем у вас наверху, произнес Паниль. Он опять не отрывал глаз от экрана и, казалось, не вполне осознавал то, что говорит. И все же Киль не мог пропустить его реплику мимо ушей.
      - Молодой человек, - заметил он. - Я полагаю, что вы блестящий специалист в своей области. Однако вряд ли вы можете судить обо всем. Не будьте таким самоуверенным. Вам еще многому предстоит научиться. Он оперся на протянутую руку Алэ и побрел вместе с ней в коридор, спиной чувствуя устремленные на него взгляды. Отчего-то от этих взглядов у него мурашки ползли по хребту.
      - Я убедила вас? - спросила Алэ.
      Киль ковылял рядом с ней, ноги у него болели, голова пухла от информации, которая вскоре обрушится, как ему довелось узнать, на его народ.
      - Вы убедили меня в том, что моряне это сделают, - ответил Уорд. - У вас хватит и средств, и организованности, и решимости. - Он споткнулся. - Не привык я к неподвижным палубам. Жить на суше для ветерана нелегко.
      - Так все и не переселятся на сушу за один раз, - возразила Карин. Переселятся только те, кто особенно остро в этом нуждается. Мы думаем, что острова надо будет пришвартовать... или сделать плоты для такой близкой швартовки. Они будут предназначены для временного проживания, пока земледелие не наладится.
      Киль призадумался на минуту.
      - Вы долго над этим размышляли.
      - Так и есть.
      - Организовывали для островитян их жизнь и...
      - Старались придумать, как всех вас спасти!
      - Ой ли? - Киль расхохотался. - Распихав нас по прибрежным плотам?
      - Они идеальны, - ответила Алэ, и Киль увидел в ее глазах искреннее восхищение. - А когда необходимость в них отпадет, мы дадим им отмереть и пустим их на удобрения...
      Киль горестно вздохнул.
      - Вы не понимаете, Карин. Мне это ясно. Остров не мертвый кусок... земли. Он живой! Это наша мать! Он поддерживает нашу жизнь, и мы относимся к нему с заботой и любовью. А вы хотите превратить его в мешок удобрений.
      Некоторое время Алэ смотрела на судью в упор.
      - Вы думаете, - сказала она наконец, - что островитяне - единственные, кто откажется от своего образа жизни. Те из нас, кто выйдет наверх...
      - Сохранят для себя и глубины морские, - подхватил Киль. - Вы не перерезаете пуповину. Мы же при таком переходе пострадаем куда сильнее. А вы это охотно игнорируете.
      - Да не игнорирую я, черт возьми! Вот почему вы здесь!
      "Пора заканчивать перепалку, - подумал Уорд. - Пора показать, что я ей на самом деле не верю и не доверяю".
      - Вы что-то недоговариваете, - сказал он. - Я изучил вас за долгое время, Карин. Вы что-то скрываете - что-то очень важное. Вы стараетесь контролировать то, что я могу узнать, скармливаете мне избранные сведения, чтобы заручиться моей поддержкой. Вы...
      - Уорд, я...
      - Не перебивайте. Самый верный способ заручиться моей поддержкой - это откровенность. Поделитесь со мной всем. Я помогу, если будет нужно. Но я не помогу, я буду сопротивляться, если вы по-прежнему будете скрывать от меня хоть что-нибудь.
      Карин остановилась у закрытого люка и окинула его рассеянным взглядом.
      - Вы меня знаете, Карин, - продолжал Киль. - Я говорю то, что думаю. Я буду с вами бороться. Я уеду... если вы не удержите меня силой... и я буду бороться...
      - Хорошо же. - Алэ гневно взглянула на него. - Удерживать вас? Я бы и думать об этом не посмела. Другие могут, но я не смогу. Вы хотите откровенности? Очень хорошо. Беда уже стряслась, Уорд. Остров Гуэмес утонул.
      Киль зажмурился на миг, будто так можно было спрятаться от ужаса того, что случилось.
      "Целый остров утонул!"
      - Итак, - рявкнул он, - ваш бесценный Контроль над
      течениями не сработал! Вы загнали остров в...
      - Нет. - Алэ покачала головой. - Нет! Нет! Кто-то сделал это намеренно. Это не имеет ничего общего с Контролем. Это жестокий, сознательный акт разрушения.
      - Кто? - тихо спросил он.
      - Мы пока не знаем. Но жертв - тысячи, и мы все еще подбираем оставшихся в живых. - Карин повернулась, чтобы открыть люк, и Киль заметил, что она двигается как-то по-старчески медлительно.
      "Она все еще что-то скрывает", - думал Уорд, следуя за Карин в ее обиталище.
      Люди проводят жизнь в
      лабиринтах. Если, пройдя очередной,
      они не могут найти новый, то строят
      его себе сами. Что за страсть
      испытывать себя?
      Вопрос из "Авааты", из Анналов
      Дьюк начал сыпать проклятиями, корчиться в своей питательной ванне и стучал кулачками по органическим стенкам до тех пор, пока по краям не пошли синие пятна.
      Наблюдатели вызвали капеллан-психиатра. Время было позднее, и Симона Роксэк уже собиралась лечь спать. Получив вызов, она торопливо накинула свой любимый пурпурный наряд. Мешковатое одеяние надежно скрывало крепкую грудь и бедра и начисто лишало фигуру женственности. Одергивая на ходу складки, взволнованная Симона побежала в обиталище Вааты и Дьюка. Вбежав в помещение, она приблизилась к Дьюку и опустилась на колени.
      - Я здесь, Дьюк. Это капеллан-психиатр. Чем я могу тебе помочь?
      - Помочь мне? - завопил Дьюк. - Ах ты, чирей на заднице беременной свиноматки! Ты даже самой себе не можешь помочь!
      Потрясенная Роксэк поднесла руку к вуали, прикрывавшей рот. Она, конечно же, знала, что такое свиноматка - одно из созданий Корабля, самка кабана. Это она хорошо помнила.
      "Беременная свиноматка?"
      Симона Роксэк машинально погладила тонкими пальцами живот.
      - Единственные свиньи находятся в гибербаках, - сказала она громко, чтобы Дьюк мог услышать.
      - Ты так думаешь?
      - Почему ты ругаешься? - спросила капеллан-психиатр, пытаясь придать голосу надлежащую почтительность.
      - Ваата сновидит меня в ужасные вещи, - простонал Дьюк. - Ее волосы... они повсюду, по всему океану, и она разрывает меня на кусочки.
      Роксэк уставилась на Дьюка. Тело его едва виднелось в мутном питательном растворе. Губы искали поверхность, словно рыбьи. Он выглядел невредимым.
      - Я не понимаю, - произнесла Симона. - Вроде ты цел-невредим.
      - Я что, не говорил, что она меня сновидит? - заныл Дьюк. - Сны убивают, если ты не можешь выбраться. Я утону там. Весь до последнего кусочка утону.
      - Но ты не тонешь.
      - Да не здесь, обезьяна! В море!
      "Обезьяна", - подумала Роксэк. Еще одно создание Корабля. Почему Дьюк вспоминает создания Корабля? Они что, возвращаются в конце концов? Но откуда ему знать? Симона подняла голову и обвела взглядом перепутанных наблюдателей, обступивших органическую ванну. Может, один из них?.. Да нет, это невозможно.
      - Она не хочет слушать, - объявил Дьюк неожиданно внятно. - Они говорят, а она не хочет слушать.
      - Кто не хочет слушать, Дьюк? Кто эти "они"?
      - Ее волосы! Ты что, не слышала, что я сказал? - Дьюк ударил слабым кулачком в стенку ванны возле Роксэк. Та машинально вновь погладила свой живот.
      - Создания Корабля должны быть возвращены на Пандору? - спросила она.
      - Возвращайте их, куда хотите, - вымолвил Дьюк. - Только не давайте ей уснить меня обратно в море.
      - Ваата желает вернуться в море?
      - Говорю же, она сновидит меня. Она сновидит меня прочь.
      - Так сны Вааты реальны?
      Ответа не последовало. Дьюк застонал и забился на своем краю ванны.
      Вздохнув, Роксэк посмотрела на Ваату, живущую... дышащую. Волосы Вааты, словно водоросли, колыхались в растворе. Как могут волосы Вааты быть в океане и одновременно здесь, на Вашоне? Наверное, в снах. Может, это еще одно чудо Корабля? Волосы Вааты уже отросли, и их следовало остричь - уже около года прошло. А отрезанные волосы Вааты... были ли они по-прежнему неким образом связаны с ней? Воистину, нет ничего невозможного в царствии чудес.
      Но как волосы Вааты могут разговаривать?
      Роксэк снова вздохнула. Беспокойное это дело - быть капеллан-психиатром. Ей предъявляются чудовищные требования. Слухи о случившемся разнесутся не позже утра. Наблюдателей молчать не заставишь. Слухи, сплетни. Нужно придумать какую-нибудь интерпретацию, нечто такое, что может успокоить. Нечто подходящее, чтобы пресечь опасные пересуды.
      Роксэк встала, скривившись от боли в левом колене.
      - На сей раз волосы Вааты не будут отданы верующим, - сказала она, вглядываясь в благоговейные лица наблюдателей вокруг ванны. - Все до последней прядки должно быть отдано морю в качестве жертвоприношения.
      У ее ног застонал Дьюк.
      - Сука! Сука! Сука! - закричал он весьма отчетливо. Теперь Роксэк отреагировала мгновенно. Сука - это самка собаки. Симона поняла: великие события ожидают Пандору. Ваата в снах ведет Дьюка к потрясающим переживаниям, а Дьюк призывает создания Корабля.
      Вновь окинув взглядом наблюдателей, Роксэк подробно это объяснила. И почувствовала, что довольна, когда те склонили головы в знак согласия.
      Все обитатели Пандоры станут
      свободны, когда первые дирижаблики
      поднимутся с поверхности моря.
      Лозунг морянского проекта "Келп"
      Пять ударов водяного барабанчика прозвучали, словно музыка, подымая Бретта вверх... вверх... вверх из недр сна, в котором он пытался прикоснуться к Скади Ванг, но так и не прикоснулся. Всякий раз он падал в глубину, подобную той, в которую погрузился, когда водяная стена смыла его с Вашона.
      Бретт открыл глаза и узнал комнату Скади. Освещение было выключено, но его улавливающие малейшую частичку света глаза различили ее руку, которая высунулась из-под одеяла и шарила по стене в поисках выключателя.
      - Немного выше и правее, - посоветовал Бретт.
      - Ты видишь? - В голосе Скади звучало удивление.
      Рука ее нашла наконец выключатель. Яркий свет залил комнату. Бретт глубоко вздохнул и потер глаза - от света они болели до самых висков.
      Скади села на постели, прикрыв грудь одеялом.
      - Ты видишь в темноте? - повторила она.
      - Иногда это очень удобно.
      - Тогда твоя скромность не такая твердокаменная, как я думала.
      Она выскользнула из-под одеяла и натянула костюм в желто-зеленую вертикальную полоску. Бретт старался не смотреть, как девушка одевается, но глаза не слушались.
      - Через полчаса у меня проверка инструментов, - сообщила Скади. - А потом я выплываю на дежурство.
      - А что я должен сделать... ну, чтобы зарегистрироваться?
      - Я о тебе уже доложила. Я освобожусь через несколько часов. Гулять не ходи: можешь заблудиться.
      - Мне нужен проводник?
      - Друг, - поправила она и вновь улыбнулась. - Если проголодаешься - еда вон там. - Девушка указала на нишу в противоположном конце комнаты. - Когда я вернусь, ты зарегистрируешься. Или за тобой кого-нибудь пришлют сюда.
      Бретт обвел взглядом комнату, чувствуя, как она опустеет, когда Скади уйдет, и ему нечего будет делать.
      - Ты плохо выспался? - спросила Скади.
      - Кошмары, - ответил он. - Не привык я спать, когда не качает. Все такое... мертвое, такое тихое.
      На смуглом лице девушки мелькнула улыбка.
      - Мне пора. Раньше уйду - раньше вернусь. Люк захлопнулся, и тишина в маленькой комнате
      оглушила Бретта. Он посмотрел на кровать, где спала Скади.
      "Я один".
      Он знал, что не сможет снова уснуть. Не сможет отвести взгляд от вмятины, оставленной телом Скади на второй постели. До чего маленькая комната - и почему она казалась больше, пока Скади была здесь?
      Сердце его внезапно забилось быстрее, и чем чаще оно билось, тем сильнее у Бретта сдавливало грудь, когда он пытался вздохнуть поглубже.
      Он выскочил из постели, оделся и принялся расхаживать от стенки к стенке, разглядывая комнату: мойка, краны, буфет с похожими на раковины штуковинами по углам, люк... все сплошь из дорогого металла, но все такое прямоугольное, такое жесткое. Блестящие серебристые краны были сделаны в виде дельфинчиков. Бретт потрогал их и стенку позади. Эти два металла были совершенно разными на ощупь.
      В комнате не было иллюминаторов или смотровых щелей - ничего, откуда можно было выглянуть наружу.
      В стенах, покрытых изображениями, напоминавшими келп, было прорезано лишь два люка. Бретт чувствовал, что его переполняет энергия, которую некуда девать.
      Он убрал кровати и вновь зашагал по комнате. Внутри у него словно что-то кипело. Грудь сдавило сильнее, и целый рой черных пятен завертелся перед глазами. Вокруг нет ничего, подумал он, только вода. Громкий звон наполнил его уши.
      Бретт распахнул внешний люк и выскочил в коридор. Он знал лишь одно: ему нужен воздух. Задыхаясь, он упал на одно колено.
      Возле него остановились двое морян. Один схватил Бретта за плечо.
      - Островитянин, - произнес он. В голосе его звучал живой интерес - и только.
      - Спокойно, - сказал другой. - Ты в безопасности.
      - Воздуха! - прохрипел Бретт. Что-то тяжело давило ему на грудь, и сердце колотилось все быстрей.
      - Здесь полно воздуха, сынок, - сказал тот, что держал его за плечо. Вдохни глубоко. Прислонись ко мне спиной и вдохни глубоко.
      Бретт чувствовал, что напряжение не отпускает. Позади послышался властный голос:
      - Кто оставил "муть" в одиночестве? - Какая-то возня, затем возглас: Доктор! Сюда!
      Бретт постарался дышать быстро и глубоко, но не смог, Из сведенного судорогой горла вырывалось хриплое сипение.
      - Расслабься. Дыши медленней и глубже.
      - Отнесите его к иллюминатору, - велел властный голос. - Куда-нибудь, откуда можно выглянуть наружу. Обычно это помогает.
      Чьи-то руки подхватили Бретта под мышки. Его губы и кончики пальцев покалывало, словно от электрического тока. Над ним склонилось чье-то лицо этакое расплывчатое белое пятно.
      - Ты когда-нибудь бывал внизу?
      Губы Бретта беззвучно шевельнулись: "Нет". Он не был уверен, что сможет идти.
      - Не бойся, - сказало пятно. - Это в первый раз часто случается. Все будет хорошо.
      Бретт осознавал, что люди торопливо несут его куда-то по светло-оранжевому коридору. Чья-то рука похлопала его по плечу. Покалывание исчезло, черный рой перед глазами поблек. Несшие Бретта люди остановились, опустили его на палубу, затем усадили. В голове прояснилось, и Бретт увидел цепочку огоньков. Огоньки у него над головой были прикрыты пыльными футлярами. Внезапно их заслонила чья-то лохматая темноволосая голова Бретту показалось, что этот человек примерно одних лет с Твиспом.