Лори уже давно не являлась ему в сновидениях. А между тем, казалось, только вчера они были вместе, наслаждались счастьем и радостями жизни.

Стоило ему только подумать о ней, как память услужливо подбрасывала целый калейдоскоп воспоминаний, как приятных, так и причиняющих боль. Они выросли по соседству, и детская дружба расцвела в юношескую любовь. Они сами никогда не сомневались, что поженятся, и после совместной учебы в университете штата Вирджиния поклялись в вечной любви друг другу.

Отец Лори был военным моряком, и она хорошо знала, что ее ожидало, когда муж ступил на ту же стезю. Они решили не обзаводиться детьми до тех пор, пока Томас не вернется домой после первого срока обязательной морской службы и не получит постоянную должность в разведке или следственных органах.

Свое первое после производства в офицеры назначение он получил на плавучую базу подводных лодок в Холи-Лох, Шотландия. Лори пришлось остаться в Александрии, где она работала учительницей в начальной школе. Но при всякой возможности, когда позволяли семейный бюджет и занятия в школе, она приезжала к нему в Шотландию.

На первых порах ему было трудно без нее, и он с головой ушел в работу. Когда Мур получил от Лори известие, что собирается провести все лето в Шотландии, он возликовал и сразу же начал подыскивать жилье. Ему удалось найти чудесный домик у подножья холма с видом на Хантерс Куэй на окраине Дануна. И хотя арендная плата была высоковата, он все же снял этот дом, и, как потом оказалось, Лори влюбилась в него с первого взгляда.

То было самое счастливое время в его жизни! Ему удалось получить несколько недель отпуска, и они вдвоем обошли все живописные окрестности, поросшие чудесным, сказочным вереском. Они бродили по берегам великолепного озера Ломонд, съездили на поезде в горные районы Шотландии и даже побывали на волшебном острове Иона – колыбели христианства на Британских островах. В Эдинбурге они посетили музыкальный фестиваль в Ашер-холле, сходили на экскурсию в Эдинбургский замок, где посмотрели программу показательных выступлений военных духовых оркестров и волынщиков.

Их счастливое шотландское лето пролетело, как одно чудное мгновенье. Не успел он опомниться, как Лори уже упаковывала вещи для отъезда домой. В их последнюю совместную ночь они долго занимались любовью. Неожиданно быстро наступил рассвет, и когда она на прощанье махала ему рукой с палубы парома в Дануне, Мур и не подозревал, что видит свою возлюбленную в последний раз. Через месяц она трагически погибла в автомобильной катастрофе в центре Вашингтона.

После этого жизнь Томаса Мура резко изменилась. Смерть Лори подорвала его жизненные силы, убила часть его самого. Это особенно бросалось в глаза в первые месяцы после ее похорон. Сердце его было разбито, и, казалось, он был обречен доживать отмеренные ему судьбой годы, храня в сердце память и верность той, кого так сильно любил.

В том же году он получил назначение в следственные органы ВМС и был переведен в Вашингтон. Мур полностью отдался работе. Душевная рана заживала медленно. Кошмары со временем почти прекратились, лишь изредка они всплывали из подсознания, беспокоя его тогда, когда он этого меньше всего ожидал.

Монотонный гул вертолетных турбин вновь вернул его к действительности, напомнил о долге, которому теперь была посвящена вся его жизнь. Единственное, что для него имело значение, это честное служение родине. Все остальное отступило на второй план.

Благодарный судьбе за новую цель, Томас Мур вновь выглянул в иллюминатор. Море, насколько хватало взгляда, было затянуто молочно-белыми клубами тумана, который накрыл водную поверхность такой толстой шапкой, что вертолет, казалось, летел в сплошном белесом киселе.

– Как насчет горячего кофе, сэр? – спросил старшина.

– С удовольствием, – ответил Мур, почувствовав вдруг, что замерз.

Вертолетчик протянул ему пластиковую чашку и наполнил ее дымящимся кофе из серебристого термоса. Темно-коричневая ароматная жидкость была заварена по-морскому крепко, и Мур с наслаждением потягивал ее из чашки.

– Жаль, что не могу ничего предложить к кофе! – прокричал Ноултон.

– Мне вполне достаточно кофе, – ответил Мур.

Тональность мерного рокота двигателя несколько изменилась, и нос вертолета слегка наклонился.

– Похоже, пошли на снижение, – заметил старшина, подойдя к Муру и выглянув в иллюминатор. – Не хотел бы я сейчас пилотировать вертушку. Туман за бортом густ, как гороховый суп моей мамы.

Машину сильно затрясло, и Мур пролил изрядную долю кофе. Только чудом ему удалось не ошпариться, и, едва удерживая прыгающую в дрожащих руках чашку, он заметил в разрывах тумана нечеткий силуэт корабля. С потерей высоты очертания корабля становились все более четкими, и, наконец, вызвали радостную реакцию у старшины.

– Так это же "Хьюит!" Мы работали с ним на прошлой неделе в Филиппинском море!

"Сихок" резко снизился над кораблем, прошел над его обтекаемой надстройкой, и Мур обратил внимание, что на палубе слишком мало вооружения для корабля типа "Спрюенс". Он заметил лишь пару пятидюймовых легких орудийных установок Мк-45 на носу и корме и противолодочную ракетную систему "Асрок" перед мостиком. Мур знал, что на самом деле основная ударная мощь "Хьюита" была спрятана в корпусе. Для борьбы с подлодками противника эсминец имел не менее двадцати четырех ракет-торпед Мк-16 "Асрок", а для защиты от угрозы с воздуха – натовскую ракетную систему "Си Спэрроу" с шестнадцатью ракетами и две орудийные установки для ближнего боя "Фаланкс Гэтлинг". Кроме того, "Хьюит" был вооружен восемью ракетами "Гарпун" и шестью торпедными аппаратами для пуска торпед Мк-32.

Еще одно из основных боевых средств эсминца обнаружилось, когда "Сихок" завис над его кормовой вертолетной площадкой, способной одновременно принимать по две винтокрылые машины. Перед этой площадкой размещался впечатляющих размеров ангар.

Лишь легкий толчок свидетельствовал о посадке вертолета. Надсадный рев турбин сменился тонким свистом. Наконец, стих и он, и в кабине воцарилась долгожданная тишина. Старшина открыл люк, и в его проеме показался лейтенант, облаченный в форму цвета хаки.

– Коммандер Мур?

Мур грациозным жестом снял шлем и поднял руку.

– Это я.

– Сэр, я – лейтенант Келсо, начальник службы вооружения эсминца "Хьюит". Следуйте за мной. Капитан 1 ранга Стэнтон ждет вас в море.

Не совсем уловив смысл последней фразы, Мур пошел за лейтенантом в центральную часть эсминца, где у правого борта готовили к спуску на воду катер.

– Прошу на катер, сэр, – пригласил Келсо.

– Но где же ваш командир? – спросил Мур, совершенно сбитый с толку развитием событий.

– Мы доставим вас к нему на этом катере, сэр, – пояснил лейтенант.

Мур понял, что Келсо было запрещено давать более подробные разъяснения, и, восприняв это как должное, спустился в катер, команда которого состояла из трех человек, включая скупого на слова сопровождающего.

Приводимый в движение мощным подвесным мотором катерок мягко отвалил от борта "Хьюита" и взял курс в море. Эсминец моментально исчез в тумане, и установилась призрачная тишина, нарушаемая только размеренным урчанием мотора да плеском волны, бьющей в закругленную корму катера.

Лейтенант Келсо действовал за штурмана. С помощью ручного компаса он держал курс на юго-запад. Туман был такой плотный, что не видно было ни зги.

Прошло десять минут, и Мур уже вознамерился спросить, куда все же они направляются, как Келсо вдруг дал рулевому команду заглушить двигатель, а сам поднес к губам свисток и дал три длинных сигнала. В ответ неподалеку раздались два коротких свистка, хотя из-за тумана Мур затруднялся определить направление, откуда они исходили. По команде Келсо, рулевой снова врубил двигатель, и они со скоростью черепахи двинулись вперед.

Через несколько секунд впереди сквозь туман начало пробиваться тусклое мерцание красного ходового огня. Мур нетерпеливо подался вперед, заметив, как из тумана буквально в нескольких ярдах перед носом катера выплыл огромный закругленный черный корпус. Он сразу понял, что это субмарина, хотя все еще не мог определить ее тип. Под леерным ограждением ее рубки на воде покачивался двойник их катера. В катере никого не было, но на палубе лодки, за рубкой, толпилось несколько моряков. Двое из них подхватили брошенный лейтенантом Келсо нейлоновый швартов.

– Есть какие-нибудь признаки жизни? – спросил начвооружения, пока двое матросов протягивали катер вперед и закрепляли конец на кнехте подлодки.

– Никак нет, лейтенант. Каперанг Стэнтон собирается вскрывать переднюю сходную шахту, – ответил один из матросов, спуская штормтрап по борту лодки. – Тогда и узнаем, что здесь происходит.

Лейтенант Келсо повернулся к Муру.

– Похоже, мы вас доставили сюда в самый подходящий момент, сэр. Будьте осторожны на трапе.

Мур благополучно взобрался по трапу на палубу субмарины. Теперь по явной выпуклости корпуса сразу за рубкой он безошибочно определил, что это американская ракетоносная подводная лодка типа "Бенджамин Франклин". Эти корабли были хорошо знакомы ему еще по службе в Холи-Лох. Однако он точно знал, что из американских атомных ракетоносных лодок в зоне Тихого океана действовали только лодки новейшего типа "Трайдент", которые базировались в Бангоре, штат Вашингтон, и присутствие в этих водах корабля типа "Бенджамин Франклин" по-настоящему озадачило его.

Лейтенант Келсо догнал Мура на палубе и указал на нос лодки:

– Наш командир там, сэр.

Муру не надо было указывать дорогу дважды, и он решительно двинулся вперед. Проходя мимо рубки, он на секунду задержался, заметив скопление водорослей, свисающих с горизонтальных рулей.

– Лейтенант, что же все-таки случилось с этой лодкой? – спросил он.

Келсо указал на группу людей на палубе впереди.

– Спросите у командира, сэр. Я абсолютно не в курсе.

Потянувшись вверх, Мур достал и спрятал в карман кусок водоросли, после чего пошел дальше. Шесть человек склонились над задраенным люком сходной шахты. Двое крепких старшин со специальными монтировками колдовали над неподдающейся крышкой люка, пытаясь открыть ее. Рядом стоял и руководил работой почтенного вида седовласый офицер в синей куртке-ветровке. Он бросил тревожный взгляд на приближающегося незнакомца.

– А вы, должно быть, и есть коммандер Мур. А я – капитан 1 ранга Эдвард Стэнтон, командир эсминца "Хьюит".

Мур ответил на его приветствие вежливым кивком.

– Каперанг Стэнтон, я не знал, что у нас в Тихоокеанском флоте есть ракетоносные лодки типа "Бенджамин Франклин".

– И я тоже, коммандер Мур, – ответил Стэнтон. – К сожалению, на ней нет никаких бортовых обозначений, поэтому мы даже не знаем, что это за лодка.

– А что с ее командой? – спросил Мур.

– Вы не поверите, но пока мы не услышали от них ни звука, – заметил Стэнтон. – Боюсь, что дела у них совсем плохи. Вас вообще хоть как-то инструктировали перед отъездом сюда?

Мур покачал головой, и Стэнтон продолжил:

– Лодку обнаружил японский кальмаролов более девяти часов назад. Они сообщили японским морским силам самообороны, после чего японские военные вызвали нас для расследования.

– Первый люк открыт, командир, – доложил один из старшин, корпевших над крышкой.

Это сообщение вновь привлекло внимание Стэнтона к его людям.

– Отойди, старшина. Пусть док опустит туда дозиметр.

К люку подошел высокий офицер в очках. В руках он держал катушку с кабелем, на конце которого был закреплен датчик дозиметра. Доктор опустил прибор в люк. Стэнтон тут же прокомментировал его действия:

– Наш начальник медслужбы соорудил эту удочку, чтобы проверить наличие радиации в шахте.

Мур задумчиво кивнул, доктор же сначала отмотал футов двадцать провода, затем начал сматывать его. Все внимательно наблюдали за начмедом, который, склонившись над дозиметром, всматривался в его показания.

– Уровень радиации в пределах нормы, командир. Не вижу никаких признаков повышенной радиации внутри лодки.

– А на хлор можете проверить? – спросил Мур.

– Боюсь, что нет, – ответил начмед. – Тут уж придется положиться на собственный нюх.

– Думаю, что у них на борту возник пожар, – предположил Стэнтон. – Вероятно, все задохнулись, не успев подать сигнал бедствия.

– Простите, сэр, будем открывать шахту дальше? – спросил главный старшина.

– Давай, моряк, – разрешил Стэнтон.

Старшины занялись шахтой, а Стэнтон отозвал Мура в сторону.

– Коммандер Мур, как я понимаю, вы из следственной службы флота. Так как вы имеете специальную подготовку, командование хочет, чтобы вы возглавили работу поисковой группы внутри лодки. Однако из осторожности, я считаю, что в этой группе должно быть минимальное количество людей.

– Согласен с вами, – кивнул Мур. – И поскольку неизвестно, что нас ждет внизу, думаю, нам следует оставить там все, как есть.

– Правильно, – согласился Стэнтон и повернулся на возглас одного из старшин:

– Шахта открыта, командир!

– По-моему, наступает момент истины, – произнес Стэнтон. – Пойдемте посмотрим, в чем же там дело, коммандер.

Томас Мур вслед за Стэнтоном двинулся к шахте. Нервы его были напряжены до предела.

– В составе первой поисковой группы коммандер Мур, я, доктор, лейтенант Келсо и старшина Дейли, – распорядился Стэнтон. – Остальным оставаться наверху, вниз никому не спускаться, за исключением экстренных случаев.

– Надеюсь, кто-нибудь захватил фонари? – поинтересовался Мур, с опаской вглядываясь в зияющую тьму шахты. – Там сплошной мрак внизу.

– Доставьте фонари и рации, старшина, – приказал Стэнтон. – Всем, кто идет вниз, ничего не трогать без моей команды. Если наткнетесь на что-то подозрительное, докладывайте мне по радио.

Вскоре Мур держал в руках электрический фонарик на батарейках и дуплексную портативную радиостанцию. Без долгих колебаний он залез в люк и начал спускаться вниз.

Стальной трап вывел его прямо в носовой торпедный отсек. Осторожно принюхиваясь, он тщательно обследовал отсек, подсвечивая себе фонарем. Не было ни малейшего намека на запах хлора или даже дыма. Как и на всех других лодках, на которых ему приходилось бывать раньше, здесь преобладал характерный запах амина.

На поддонах был аккуратно сложен полный боекомплект торпед Мк-48, предназначенных для пуска через четверку носовых торпедных аппаратов. Странно, но в отсеке не было никаких признаков людей, обязанных находиться здесь по долгу службы. Мур подождал остальных четверых членов группы.

– Вероятно, дело не в хлоре или дыме, – заметил начмед "Хьюита". – Воздух удивительно свеж.

– Пошли дальше к корме, – сказал Стэнтон.

Мур первым двинулся через открытый люк. Миновали проход, где было несколько пустых жилых отсеков. Старшина Дейли окинул опытным взглядом кубрики и заметил:

– Похоже, что на этих койках еще недавно спали. Но где сейчас эти парни?

– Насколько я помню, центральный пост лодки типа "Бенджамин Франклин" находится за этой переборкой, – сказал Мур, указывая в сторону кормы. – Может быть, там нас ждет разгадка?

Освещая узким ослепительным лучом фонаря небольшое пространство прямо перед собой, Мур двинулся дальше. Следующий люк оказался задраенным. Вместе со старшиной Дейли они открыли его, и Мур с нетерпением вошел в следующий отсек. В нем, как он и предполагал, оказался центральный пост. Людей здесь тоже не было, и, начиная поверхностный осмотр, Мур испытал какой-то суеверный страх.

Он начал осмотр со штурвала. Здесь к палубе были привинчены три кресла. Отсюда рулевые контролировали глубину погружения и курс корабля, поэтому Мур прежде всего осмотрел приборы и датчики, расположенные на передней переборке.

Рядом со штурвалом находился пост погружения и всплытия, откуда осуществлялось управление балластной системой лодки. Из-за отсутствия электропитания Мур не мог определить состояние клапанов основных балластных цистерн и продолжил обход, осмотрев поочередно радиолокационную и гидроакустическую станции, затем пост управления огнем.

– Взгляните-ка сюда! – нарушил тишину раздавшийся у него за спиной возглас.

Мур прервал свой осмотр и присоединился к остальным членам группы, сгрудившимся у трубы перископа. Все фонари ярко освещали штурманский стол, на котором была разложена батиметрическая карта.

– Прямо как в фантастическом романе! – удивленно воскликнул командир "Хьюита". – Это же карта Языка Океана в районе Багам! Что, черт возьми, здесь произошло?

Мур внимательно изучил карту, заметив, что последняя курсовая отметка была сделана карандашом у северо-восточного побережья острова Андрос.

– Или это идиотский розыгрыш, или мы стоим на пороге какой-то тайны, – заметил Стэнтон. – Что вы думаете обо всем этом, коммандер Мур?

– Пока я ничего не могу добавить к вашим словам, – тяжело вздохнув, ответил Мур.

– Ну да, мы ведь только начали осмотр лодки, – продолжал Стэнтон. – И чтобы осмотреть ее всю в кратчайшее время, я думаю, нам следует разделиться. Старшина, спуститесь, пожалуй, ниже и осмотрите камбуз и офицерское хозяйство. А мы продолжим движение к корме.

– Боюсь даже предположить, что нас ждет в ракетном погребе, – заметил лейтенант Келсо. – Эта малышка обладает такой огневой мощью, что способна в одиночку выиграть третью мировую войну.

– Я хотел бы спуститься в машинное отделение и проверить состояние реактора, – сказал начмед.

– Ну, что ж, действуйте, джентльмены, – закончил разговор Стэнтон.

Старшина Дейли направился к трапу, ведущему на нижние палубы, а Мур в сопровождении Стэнтона и Келсо двинулся к корме. Преодолев очередной задраенный люк, они оказались в отсеке, похожем на большую пещеру, где располагались шестнадцать ракетных пусковых установок. Окрашенные в темно-зеленый цвет, эти установки выстроились в два ряда, по восемь шахт в каждом. Длинный проход между рядами представлял собой настил из стальной решетки.

– В Холи-Лох ракетчики называли этот отсек Шервудским лесом, – заметил Мур.

– А-а, понятно почему, – протянул Стэнтон, подходя вслед за Келсо к первой пусковой установке.

Лейтенант быстро вывернул заглушку смотрового отверстия в основании шахты и нетерпеливо заглянул внутрь.

– Кажется, ракета в нормальном состоянии, сэр, – с явным облегчением произнес Келсо.

– Слава Богу, – ответил Стэнтон.

Когда Мур сам заглянул внутрь пусковой трубы, вдруг ожила рация командира.

Сквозь треск помех послышался взволнованный голос старшины Дейли:

– Я нашел, командир! Это матрос из экипажа лодки!

– Где ты находишься, старшина? – спросил Стэнтон в передатчик.

– На камбузе, сэр, – возбужденно ответил Дейли. – Вам лучше привести доктора, а то парень, похоже, ничего не соображает.

– Мы уже идем, – сказал Стэнтон, встретившись взглядом с Муром. – Ну, наконец-то. Сейчас хоть что-то да прояснится.

Камбуз находился прямо под центральным постом. Они прошли туда через со вкусом оформленную офицерскую кают-компанию, в центре которой располагался большой стол для совещаний. На столе стояли два фарфоровых прибора с пищей.

– Похоже, кто-то не закончил завтрак, – заметил начвооружения. – Блины совсем свежие.

Томасу Муру бросилась в глаза картина, висевшая на передней переборке кают-компании и изображавшая двоих пограничников, замерших на утесе над рекой, петлявшей по широкой лесистой долине.

– Кажется, я знаю, что это за лодка, – предположил он. – Судя по содержанию картины, это "Льюис энд Кларк".

– Это первый ответ на один из наших вопросов, – сказал Стэнтон. – Теперь давайте получим ответы на остальные.

Короткий проход вывел их прямо на камбуз. На плите стояли три бачка, в одном из которых оставалась застывшая овсяная каша. Палубу покрывал слой воды толщиной в несколько дюймов. Из темноты доносился приглушенный голос старшины Дейли:

– Ну же, моряк, остынь. Я не причиню тебе вреда.

Они нашли старшину в затопленном отсеке, где находился мусоропровод. Перед ним на палубе сидел рыжеволосый матрос в мокрой парусиновой робе. От промозглого холода, царившего в отсеке, долговязый юноша с горячечным блеском в глазах дрожал как осиновый лист. Обеими руками он мертвой хваткой вцепился в какую-то тетрадь в кожаном переплете, а его реакция на появление незнакомцев была сродни дикому ужасу.

Моментально сообразив, что парень находится в состоянии психоза, начмед "Хьюита" осторожно подошел к нему.

– Привет, морячок, – ласково заговорил он, демонстрируя свое умение максимально доброжелательно обращаться с больными. – Я доктор Уэзерфорд, а это – мои друзья. Мы пришли помочь тебе. Поэтому теперь ты можешь расслабиться. Все будет просто прекрасно.

– Постараюсь найти ему одеяло и сухую одежду, – вызвался лейтенант Келсо.

– Он хоть что-нибудь говорил? – спросил Стэнтон.

– Когда я нашел его, он бормотал что-то нечленораздельное, – ответил старшина. – Я так ничего и не понял. Хотя, кажется, его зовут Гомер.

– Как ты себя чувствуешь, Гомер? – с усилием улыбнувшись, спросил командир "Хьюита", встав рядом с начмедом. – Я капитан 1 ранга Стэнтон. Все, что говорит доктор, – правда. Мы – твои друзья, и пришли помочь тебе. Но, чтобы мы могли помочь тебе, ты должен расслабиться и поверить нам. Тебе что-нибудь нужно?

После этого вопроса в отсеке повисла тишина, тогда вновь заговорил доктор.

– Гомер, глубоко вдохни пару раз и скажи нам, что тебя беспокоит. Это как-то связано с судьбой твоих товарищей по кораблю?

Гомер Морган широко открыл глаза и невнятно забормотал:

– Я не хотел этого. Клянусь, я только сбросил мусор.

– Где твои товарищи, Гомер? Ты должен сказать нам.

На лице Гомера появилось смущенное выражение. Он уставился в одну точку на переборке, затем выкрикнул:

– Я убил их всех!

В этот момент вернулся с одеялом лейтенант Келсо. Начмед, не теряя времени, набросил одеяло на плечи Гомера и с усилием вырвал тетрадь из его рук. Томас Мур с жадностью набросился на нее, а доктор вновь занялся своим всхлипывающим пациентом.

– Да это же вахтенный журнал! – воскликнул Мур и с волнением отыскал последнюю запись.

Прочитав ее, он открыл рот, да так и замер, онемев от изумления.

– Знаю, что это не вписывается ни в какие рамки, – наконец выдавил он из себя, обретя дар речи, – но последняя запись в вахтенном журнале "Льюис энд Кларк" помечена вчерашним днем, тогда лодка находилась между островом Андрос и Нассау!

– Но это же на другой стороне земного шара! – недоверчиво хмыкнув, возразил старшина Дейли.

– Объясните сей факт тому, кто производил эту запись, – задумчиво произнес озадаченный следователь, которому судьба подкинула непростую задачу – разгадать непостижимую тайну двух океанов...