- Розу?
      - Откуда вы знаете?!
      - Вы ее звали во время приступа.
      - Да... Вполне возможно... Я часто призываю ее... Но вместо нее на этот раз появились вы и спасли меня. Не будем о грустном, прошу вас. Расскажите лучше немного о себе. Вам, наверное, приходится много путешествовать?
      - Да, почти без перерыва.
      - Не устали от этого?
      - Иногда кажется, что больше не могу, но потом приходят новые силы.
      - А ваш муж? Судя по кольцу, вы замужем, но неужели он одобряет такой напряженный график работы своей очаровательной половины?
      - Понимаете... Мой муж умер.., погиб в автокатастрофе два с половиной года назад.
      Джон не стал извиняться, не смутился, не перевел разговор на другое. Он перегнулся через стол и взял ее за руку. Твердо глядя ей в глаза, он произнес:
      - А ведь легче не становится, не так ли? Моя жена умерла три с половиной года назад, но я тоскую по ней каждый день, каждый час, каждую минуту, и ничто не может заставить меня не думать о ней... Должно быть, так и вы, Джина, тоскуете о своем муже...
      - Итак, вы прониклись друг к другу симпатией?
      Голос Рикардо вырвал Джину из воспоминаний, она растерянно посмотрела на него, с трудом приходя в себя.
      - Прости? Ах, да. Да, можно сказать и так.
      - И вам неожиданно стало интересно узнавать друг о друге все больше и больше...
      - Да нет... Этого я сказать не могу. Он мало рассказывал мне о себе и своей личной жизни. Я уже говорила, он ни разу не упоминал о том, что у него есть пасынки. Да и Венецию не упоминал.
      - Интересно, почему бы это?
      - Это как раз понятно. Мне - понятно. Он слишком глубоко переживал смерть своей жены, и ему больно было вспоминать тот город, где они были так счастливы вместе. Я его хорошо понимаю.
      - Значит, ты действительно потеряла мужа?
      Она смотрела на Рикардо, совершенно не понимая, что он имеет в виду. Разум отказывался это понимать. А стальные глаза продолжали сверлить ее.
      - Или это был небольшой изящный трюк, чтобы вызвать к себе дополнительную симпатию?
      - Я не...
      - Не понимаешь? Я хочу знать, действительно ли ты вдова. Или это просто часть спектакля?
      Кровь отхлынула от лица Джины. Она физически чувствовала, как побелели ее губы. С трудом произнося слова, очень медленно и почти без интонаций, она произнесла охрипшим от боли голосом:
      - Я очень хотела бы, чтобы все это оказалось, как ты говоришь, спектаклем. Изящным трюком. Однако, к сожалению, я действительно вдова. И я все рассказала тебе о своем муже.
      - Да, ты была весьма словоохотлива. Можно сказать, говорила, не останавливаясь, но что из сказанного было правдой, вот что интересно.
      - Все. До последнего слова. Впрочем, зная, кем ты меня считаешь, я даже не стану пытаться убеждать тебя в этом.
      - Ну почему же. Выехав из Шварцвальда, я много размышлял и едва не изменил своего мнения о тебе. Все, что ты рассказывала, ЗВУЧАЛО очень убедительно. Я.., мои выводы противоречили очевидным фактам, но передо мной была и впрямь сама невинность...
      Джина вспыхнула. Ярость заставила ярко запылать ее щеки.
      - Факты?! Что ты несешь! Какие еще факты?! Да ты ничего обо мне не знаешь, ничего! Ты просто узнал, что Джон оставил мне наследство, и сразу решил, что перед тобой бессовестная шлюха, охотница за чужими деньгами. А как же может быть иначе? Все остальное ты просто подгонял под эту схему, не желая знать правду!
      В тон Джине за окном оглушительно громыхнул гром, яркая молния на мгновение высветила замершие старинные дома на площади Кампо деи Кавалли. Гроза стремительно приближалась к городу, но в кабинете Рикардо Хоука она уже разразилась.
      - О, разумеется, тебе хотелось бы уверить меня в собственной невинности, но, боюсь, я не подхожу на роль идиота!
      - Отлично подходишь, просто тебе пока никто не говорил об этом! Да ты не узнаешь невинность, даже если она выскочит из кустов и даст тебе по голове! И откуда тебе быть с ней знакомым? Ты ревновал свою мать, бесился оттого, что она смеет быть счастливой. А теперь тебя волнуют только ее деньги!
      - Возможно, я и не узнаю невинность, но уж подделку под нее отличу.
      - Что?!
      - Что слышала. Надо же, невинная ты наша! В первый же вечер после знакомства отправиться в постель к совершенно незнакомому мужчине!
      Джина отшатнулась. Слезы стыда, отчаяния и гнева застилали ей глаза.
      - Что, будешь отрицать это, весталка?
      - Я знаю, это именно так и выглядит, но я.., я... Я потеряла голову.
      - Ой, я сейчас заплачу.
      - Это правда. Я никогда не пью, а вчера выпила много вина, потом еще бренди... Я еле стояла на ногах.
      Рикардо ответил ей яростным и циничным взглядом, ясно показывавшим, что он не верит ни одному ее слову.
      - Значит, голову потеряла?
      - Да!
      - Дальше ты обвинишь меня в том, что я тебя соблазнил и затащил в постель, хотя ты этого не хотела?
      - Нет!
      - Не слышу! Ты сказала...
      - Нет. Я сказала нет. Я не собираюсь тебя ни в чем обвинять.
      - Спасибо. Премного благодарны.
      - И я не собираюсь отрицать, что хотела заняться с тобой любовью.
      Рикардо насмешливо и брезгливо вскинул брови.
      - Скажи мне, Джина, ты отправляешься в постель с каждым мужчиной, с которым знакомишься?
      - Нет. Единственный мужчина, с которым я спала, был мой муж.
      - Кроме меня, ты имеешь в виду?
      - Да. Кроме тебя. После смерти Стивена я не только не спала ни с кем. Я даже не смотрела на мужчин. Я вообще ничего не хотела. Ничего и никого.
      - И ты думаешь, я в это поверю?
      - А почему в это нельзя поверить?
      - Ты говорила, что твоего мужа нет в живых уже три года.
      - Да.
      - И ты ни с кем...
      - Нет!
      - Молодая, красивая вдова! Наверняка вокруг вилось полно мужчин, которые были бы не прочь...
      - Все эти годы я носила обручальное кольцо. Кроме Джона никто и не знал, что я вдова.
      Рикардо вновь цинично усмехнулся. Джина тихо добавила:
      - До встречи с тобой, я имею в виду... До проклятой встречи с тобой... Ты не понимаешь! Я ушла с головой в работу, я не хотела думать ни о чем, я свела все свои контакты вне работы к нулю.., ну, почти к нулю. У меня была Джолли, потом у меня появился Джон. Мои два друга. Это все. Я была разбита на мелкие кусочки.
      - Ты опять пытаешься убедить меня в невозможном. Что молодая, красивая женщина, здоровая и потому несомненно обуреваемая вполне естественными желаниями добровольно отказалась от всех контактов...
      - Рикардо, ты все время сводишь все к сексу, но ведь я потеряла не только секс. Между прочим, не так уж он мне... Короче, это я могла пережить, обойтись без этого. Пойми! Я любила Стивена почти всю свою жизнь. Наверное, ты никогда не любил, поэтому и не понимаешь меня. Я потеряла куда больше, чем секс. Человеческое тепло. Ласку. Заботу. Защищенность.
      Рикардо Хоук почувствовал приступ паники. Золотоволосая красавица не лгала - он это чувствовал. В ее голосе звучала боль, которую невозможно подделать, в ее глазах стояла тоска, которую невозможно сыграть. А если так - то он, Рикардо Анжело Хоук, убивал ее своими словами, своим цинизмом, убивал с особой жестокостью, беспощадно и страшно, так, как нельзя убивать ни одно живое существо.
      Он пытался удержать позиции.
      - Итак, ты три года ухитрилась прожить одна, без любовника, но после этого улеглась в постель с первым встречным.
      Джина поникла. Она молчала, словно жизнь уже покидала ее. Рикардо почти ненавидел себя, но говорил дальше:
      - Или ты хочешь сказать, что я был каким-то особенным? Возможно, таким, как Джон Тернер?
      - Нет.
      - Тогда почему, черт возьми!
      - Я слишком много выпила... Потеряла контроль над собой. Внезапный порыв. А может быть... Может быть, я просто почувствовала, что мое время скорби и слез кончилось и можно попытаться начать жизнь заново...
      - С первым встречным?
      - Нет. С тем мужчиной, который пробудил во мне такие чувства, о каких я давно уже забыла.
      - Может быть, все дело в том, что мы с твоим мужем похожи?
      - Мне так показалось вначале, но я ошиблась. Ты не похож на Стивена. Совсем не похож. Даже внешне.
      - И все же я тебя привлек?
      - Да.
      - Не в качестве ли очередной кормушки?
      - Мне не нужна кормушка.
      - Ну, это сейчас, пока ты молода и хороша собой.
      - Мне никогда не нужна была никакая кормушка, и не понадобится в дальнейшем. Я могу зарабатывать себе на жизнь сама.
      - Знаешь, моя дорогая, так думают очень многие женщины, но когда находится толстый и богатый папик, они вдруг понимают, что, в сущности, от них требуется очень немногое... И даже удивительно, как много мужчин ловятся на смазливые личики и упругие попки. А уж известная поговорка насчет старого дурака...
      - Джон вовсе не был дураком. Он был очень одинок и несчастен. И в любом случае достаточно умен, чтобы понять, играю я или нет.
      - Когда он сказал тебе, что ты его наследница?
      - Он не говорил. Мы вообще никогда о деньгах не говорили. Я понятия не имела, богат он или беден. Уже после его смерти меня вызвал его адвокат и объявил, что я унаследовала все состояние Джона. Я не могла этому поверить... А теперь позволь мне пройти. Я очень устала, это был слишком долгий и трудный день. Я хочу в постель.
      - Одна?
      - Одна.
      - Что ж... Тем не менее, нога-то у тебя все еще болит, так что я тебя отнесу.
      - Нет! Она не настолько болит, и я вполне могу идти сама.
      Ей было страшно представить, что Рикардо Хоук возьмет ее на руки. Если она, Джина Хьюстон, еще раз переспит с Рикардо, все погибло. Она потеряет остатки самоуважения, свою гордость, свое достоинство, и он тогда окажется совершенно прав, считая ее обычной шлюхой.
      Джина схватила с пола сандалии и резко шагнула к дверям. Острая боль пронзила ее ногу, и Джина с криком схватилась за спинку стула.
      Рикардо вскочил и гневно процедил сквозь зубы:
      - До каких пор ты будешь вести себя, как малолетняя идиотка!
      В следующий момент он решительно подхватил ее на руки, и внутри ее тела запылал настоящий пожар. Сердцебиение стало таким бурным, что Рикардо тоже почувствовал это и издевательски пропел:
      - Мне будет намного удобнее, если ты обнимешь меня за шею.
      Она закусила губу и выполнила его просьбу, хотя, судя по всему, ни в какой помощи он вообще не нуждался. Он нес ее легко, словно ребенка, и лишь потом, в самом конце пути, у двери ее комнаты слегка сбил дыхание.
      Она не могла бы объяснить, откуда она это знает, но... Рикардо ее хотел. Это было несомненно и потому удивительно. Джина совершенно не понимала, как можно одновременно презирать женщину до глубины души и в то же время страстно желать ее.
      Почему?
      - Может быть, он одинаково реагирует на всех женщин?
      Однако интуитивно она ощущала, что это не так.
      Путь от кабинета Рикардо до ее комнаты оказался не таким уж коротким. Они поднялись по лестнице, потом Рикардо свернул в длинный и темный коридор, лишь слегка освещенный настенными светильниками. По стенам висели зеркала и старинные картины, все вместе создавало ощущение старинного замка с бесчисленными полутемными переходами и анфиладами.
      Перед одной из высоких дубовых дверей Рикардо остановился.
      - Это твоя комната. У тебя испуганный вид. Что-то не так?
      - Да нет... Просто я подумала, что наверняка заблужусь, если попытаюсь выйти отсюда сама.
      - А тебе это и не потребуется, до утра во всяком случае. Ванная и туалет есть в твоих апартаментах.
      - По-моему, все двери в коридорах абсолютно одинаковы.
      - Ты невнимательно смотрела, только и всего. На всех дверях есть изображения римского божества или духа, на каждой свое. В Древнем Риме их было множество, так что хватило на весь дом. Не будешь ли ты любезна повернуть ручку?
      Она выполнила его просьбу, расцепив кольцо рук. При этом Джина коснулась завитков волос у Рикардо на шее, и это простое прикосновение пронзило ее, словно током. Она запомнит это ощущение навсегда.
      Рикардо толкнул дверь плечом и внес ее в большую комнату, прекрасно обставленную, просторную и хорошо освещенную. Здесь он осторожно опустил Джину на пол, слегка скользнув рукой по ее груди. Джина даже испугалась так стремительно тело откликнулось на это прикосновение. Соски мгновенно отвердели и напряглись, словно Рикардо ласкал ее. Джина молилась, чтобы он не заметил ее возбуждения, и Рикардо действительно не обратил на это внимания.
      - Что ж, вот твоя комната, и единственное, что тебе нужно запомнить, так это то, что на двери изображен Янус. Как видишь, он двулик... Забавное совпадение, не так ли? Впрочем, не буду лукавить, я сознательно выбрал для тебя эту комнату.
      Внезапно сильные пальцы Рикардо коснулись ее вспыхнувших щек.
      - Нет, нет, не потому" что ты подумала. Два лица у него было, чтобы охранять двери с двух сторон, а кроме того он считается богом новых начинаний... Ты ведь говорила о том, что у тебя начинается новая жизнь?
      - Да. Мне кажется, что с тех пор, как я выехала из Англии, прошла целая вечность. Подумать только, я собиралась в обычную туристическую поездку... Послушай, могу теперь я задать тебе пару вопросов?
      - Разумеется. Что ты хочешь знать?
      - Если ты был обо мне такого мнения, почему ты переспал со мной прошлой ночью?
      Томительная пауза повисла в воздухе. Одно время ей казалось, что Рикардо не станет отвечать, но он произнес:
      - Я ничего не мог поделать. Я слишком сильно хотел тебя, чтобы просто пожелать спокойной ночи и уйти.
      - Да? Но мне кажется, что довольно легко уйти от женщины, которую ты считаешь обычной шлюхой, корыстной и хитрой обманщицей. От женщины, о которой ты просто собираешь сведения.
      - Ну, если бы ПРОСТО сведения... Меня обуревали самые разные чувства, в том числе и ревность из-за Джона. Ты не поверишь, но главным в итоге оказалось влечение. Ни одну женщину в своей жизни я не хотел так страстно. И хочу сейчас. А ты? Чего хочешь ты?
      Он смотрел ей в глаза, и Джина не сомневалась, что ответ ему известен. Рикардо медленно положил руки ей на плечи и привлек к себе. Наклонился к ней. Коснулся теплых, трепещущих губ...
      Ее разум превратился в холодный острый клинок. Джина спокойно отстранилась от Рикардо Хоука и сказала ровным тоном:
      - Единственное, чего я хочу, так это чтобы ты изменил свое мнение обо мне.
      - Что ж, возможно я и сделаю это, когда мы узнаем друг друга получше, но сейчас это невозможно.
      - Тогда пошел к черту. Ты грязная свинья, Рикардо Хоук!
      - Но ведь ты все еще хочешь спать со мной?
      - Нет!
      - Уверена? Ведь это самый простой и приятный способ узнать друг друга лучше.
      - Не сомневаюсь, но я знаю о тебе уже достаточно, благодарю.
      - Уверена, спрашиваю еще раз?
      - Да. Будь так добр, оставь меня.
      - Что ж, если таково желание дамы... Спокойной ночи, Джина. Сладких снов на новом месте.
      - Спокойной ночи. В дверях он обернулся.
      - Кстати, моя спальня по соседству, и сплю я один. Если изменишь свое мнение - между нашими комнатами есть дверь.
      Он усмехнулся и вышел, не дожидаясь ответа.
      Джина приложила ледяные пальцы к пылающим щекам.
      Зачем все это? Зачем этот изощренный план издевательства над ней? Неужели он не чувствует, как она реагирует на него?
      Она огляделась, стараясь не думать о Рикардо.
      Несмотря на то, что вся мебель была старинная и очень дорогая, комната производила довольно-таки скромное впечатление. Ничего лишнего - большая кровать, туалетный столик, пара кресел, стул, большой платяной шкаф. Кровать аккуратно застелена, но покрывало приветливо отогнуто, и видно, что подушек и подушечек на ней целая гора.
      Все вещи Джины были аккуратно развешаны на плечиках в шкафу, а на кровати лежала ее голубая ночная сорочка.
      На туалетном столике стоял телефон, производивший впечатление настоящего произведения искусств - впору было принять его за муляж. Здесь же лежали часики Джины, книжка, которую она захватила в дорогу, и бабушкина шкатулка с драгоценностями.
      Джина прислушалась и с изумлением обнаружила, что за окном вовсю поливает дождь. Она осторожно дохромала до окна и распахнула его. В комнату ворвался свежий воздух, напоенный запахом грозы. Молнии то и дело освещали темную воду канала и светлый фасад палаццо напротив. Вслед за молниями немедленно раздавались раскаты грома.
      Грозы она не боялась, но, видимо, наэлектризованный воздух обострил все ее чувства и ощущения. Странное волнение охватило Джину. Она обняла плечи руками, стремясь сдержать дрожь.
      Двери были в этой комнате повсюду, и она с неожиданным страхом поняла, что понятия не имеет, какая из них ведет в коридор, какая - в ванную, какая - в комнату Рикардо. Возбуждение, охватившее ее, нарастало, и Джина против своей воли представляла себя в объятиях Рикардо, словно наяву чувствовала его поцелуи на своих губах... Если она ошибется дверью, у нее не достанет сил вернуться к себе!
      А достанет ли сил у самого Рикардо не сделать первый шаг?
      Она прерывисто вздохнула, вспомнив все, что он наговорил сегодня. Удивительно, как быстро он составил о ней абсолютно неверное мнение, но оно вполне обоснованно, противоречий в нем нет, и в этом случае очень трудно обвинять Рикардо Хоука в чем-либо. Для него она действительно авантюристка, обманом завладевшая тем, что дорого ему с самого детства; расчетливая хищница, вторгшаяся в его родной дом и без зазрения совести собирающаяся отнять его.
      Но Боже, как больно, что он так думает! Как стыдно и мерзко сознавать, что он сжимал ее в своих объятиях, не испытывая к ней ничего, кроме плотского влечения к ее телу и презрения к ее душе.
      Еще хуже то, что сама Джина не в силах заставить себя забыть его руки, его губы, его ласки.
      Джина тяжко вздохнула и пошла искать ванную. К счастью, та оказалась за первой же дверью, которую она осторожно приоткрыла. Джина почистила зубы, а потом встала под душ и долго стояла под теплой водой, стараясь вообще ни о чем не думать.
      Она расчесала свои золотистые волосы, и они волной рассыпались по плечам.
      Джина погасила свет и скользнула на свежие простыни. Кровать оказалась мягкой, словно пух, и ее гостеприимные объятия ласково приняли Джину. Это был долгий и трудный день, вот теперь он подошел к концу, и надо отдохнуть, надо сбросить с себя груз дневных забот, не думать вообще ни о чем...
      Интересно, что теперь ей следует сделать? Завтра же вернуться домой? Остаться здесь на весь отпуск?
      Вернуться - но тогда Рикардо так и останется при своем мнении, и у нее не будет возможности его переубедить, к тому же Пит собирался переехать к Джолли, и неожиданное появление Джины вряд ли можно считать уместным...
      Да, завтра еще надо встречаться с синьором Антониони, он будет показывать ей дом, ее новый дом, ха-ха!
      Ее Каза Розале... Дом, который так и не успел стать ее домом.
      Она шла по темным коридорам Каза Розале, молчаливым и зловещим. Она очень боялась, но шла вперед, хотя и знала, что дом угрожает ей... Но, как всегда бывает во сне, не могла остановиться и все шла, шла...
      И за ней кто-то шел. Тихие шаги, неотвратимые и потому особенно страшные...
      Кто-то во тьме догонял ее...
      Она закричала во сне и бросилась бежать, но ноги приросли к полу...
      Она сделала несколько шагов и уперлась в глухую стену...
      Воздух со свистом вырвался из легких, ужас затопил Джину, словно зловонная, затхлая вода...
      Она шарила вокруг себя руками, изо всех сил пытаясь найти дверь...
      Она кричала от страха...
      И никак не могла проснуться!
      Глава 7
      А потом ее схватили чьи-то руки. Джина уже понимала, что это руки Рикардо, но продолжала отчаянно сражаться, пока до нее не долетел его тихий шепот:
      - Тихо, тихо, все уже прошло... Это просто ночной кошмар... Тихо...
      И она перестала сопротивляться, и прильнула к широкой груди мужчины, который ее презирал, потому что она-то любила его всей душой.
      И мужчина, который ее презирал, прижал ее к себе крепко-крепко, уткнулся лицом в ее волосы и продолжал мурлыкать что-то успокаивающее, пока Джина не пришла в себя окончательно.
      Кошмар растаял в ночи, и дыхание постепенно стало ровным и спокойным. Рикардо нежно уложил ее в постель, подоткнул одеяло и погасил свет. В этот момент страх вернулся с новой силой, и Джина в отчаянии вцепилась в его руку.
      - Пожалуйста! Не оставляй меня одну!
      - Я не оставлю тебя.
      И Рикардо прикрыл дверь, соединявшую их комнаты, спокойно сбросил с плеч халат и лег в постель рядом с ней. Обнял, положил ее голову себе на плечо...
      Джина заснула мгновенно, не успев даже ужаснуться тому, что она наделала.
      Она проснулась, потому что выспалась, а еще потому, что ей было как-то особенно тепло и безопасно. Такого странного и прекрасного ощущения она не испытывала давным-давно, и теперь лежала, не открывая глаз и страстно молясь, чтобы это не оказалось сном.
      Она спала не одна. Чья-то могучая рука обнимала ее, голова мирно покоилась на чьей-то широкой груди...
      Почему на чьей-то, очень даже понятно, на чьей.
      Просто слишком давно Джина Хьюстон не просыпалась в объятиях мужчины.
      - Доброе утро.
      Она нехотя открыла глаза и обнаружила, что Рикардо смотрит на нее. В стальных серых глазах светилась... Нежность?
      Не может быть.
      Рикардо был так невозможно близко от нее, что она видела его длинные, как у девушки, ресницы, видела тень улыбки на чувственных губах, легкую синеву на подбородке...
      Он улыбнулся, уже не таясь, и поцеловал ее, а Джина ответила от неожиданности, после этого оторвать ее от Рикардо могло только цунами.
      Он целовал ее все яростнее и сильнее, а в голове Джины крутилась только одна мысль:
      Рикардо может думать о себе что угодно, может считать, что их связывает только желание плоти, но она отлично знает и уверена в другом. Они связаны не только физически, но и эмоционально, интеллектуально и Бог знает, как еще.
      Рикардо Хоук - тот мужчина, который ей нужен.
      Его руки скользнули по ее телу, нетерпеливо освобождая его от ночной рубашки, и Джина с готовностью и восторгом подчинилась этим рукам.
      У Рикардо перехватило дыхание при виде ее обнаженной груди с алыми бутонами сосков, и он со стоном приник к ним жадным ртом. Женщина изогнулась в его руках, словно лук в руках опытного лучника, и мир стал закручиваться в одну сверкающую спираль, на дне которой - Рикардо знал это точно - находились одновременно смысл жизни, все богатства мира и все тайны вселенной.
      Он был опытным любовником и смог сдержаться до того момента, когда женщина в его руках почти достигла вершины наслаждения, только тогда он притянул ее к себе с глухим рычанием, и они стали единым целым.
      Мир дробился на тысячу алмазных осколков, в ушах любовников ревел ураган кипящей крови, и перегоревшие от любви губы шептали имена...
      Они были первыми мужчиной и женщиной на земле, единственной парой во всей Вселенной, одним маленьким ядром огромной кометы, сжигающей все на своем пути, и высокий потолок - а может быть, звездное небо? - отразил счастливый крик женщины и стон мужчины.
      Когда она проснулась во второй раз, рядом никого не было.
      Джина помнила все слишком хорошо, чтобы принять случившееся за сон, к тому же она была совершенно обнажена, а на плечах и груди расцветали следы поцелуев Рикардо - плата дочерей Альбиона за белую и нежную кожу.
      Ее охватило острое разочарование. С одной стороны, ей так хотелось, чтобы рядом сейчас лежал Рикардо, с другой - она до смерти боялась посмотреть ему в глаза.
      Тело - о, тело было полностью удовлетворено. Душа - душа отнюдь не была счастлива.
      Она смотрела на лепной потолок, и глаза постепенно заполнялись слезами. Как после всего этого он может поверить, что их с Джоном отношения были чисты и невинны? Как он может поверить, что у нее не было мужчин? Джина вспомнила то, что они делали с Рикардо в постели, и залилась краской.
      Даже если она скажет ему еще одну абсолютно правдивую фразу, он ни за что не поверит.
      Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, РИКАРДО ХОУК.
      Она лежала, пробуя на вкус эти слова.
      Джина любила Стивена. Однако теперь она точно знала, что то была совсем другая любовь. Спокойная, нежная, тихая, кроткая, ДОБРОПОРЯДОЧНАЯ! Эта любовь не имела никакого отношения к страсти, к сильным эмоциям, к напряжению душевных сил.
      Любовь к Рикардо была иной. Всеобъемлющей. Бурной. Страшной и страстной. Сжигающей дотла и дарящей очищение и облегчение. Поглощающей душу и тело.
      Стивен возвращал ей всю любовь без остатка.
      Любви к Рикардо суждено было быть безответной.
      Она села, словно ужаленная этой мыслью. Комната показалась ей чужой и мрачной, хотя солнце уже заливало ее стены, и нежный аромат лаванды струился от смятых простыней.
      Джина мрачно посмотрела на часы. Четверть двенадцатого. Пора встречаться с синьором Антониони. Давно пора было - так правильнее.
      Она вяло откликнулась на стук в дверь. Должно быть, Мария...
      К ее удивлению, это был Рикардо. Он нес небольшой серебряный поднос, с которого текли волны аромата. Кофе... Это то, что ей сейчас нужно.
      - Надеюсь, не разбудил? Я приготовил тебе завтрак.
      - Не разбудил, и зря. Я проспала встречу с синьором Антониони.
      - Не волнуйся, я ему позвонил.
      - Спасибо.
      - А Марию я упросил, чтобы она разрешила принести тебе завтрак. Правда, она уверена, что ты уже полностью одета. Если бы она видела тебя сейчас, у нее случился бы удар.
      Джина спохватилась, вспыхнула и прикрыла грудь покрывалом. Рикардо усмехнулся.
      - И почему это стыдливость женщины так нравится мужчинам! Ладно, перестань. Мария - это Мария. Она строгих правил, к тому же придерживается довольно старорежимных взглядов. Мы ее побаиваемся и обожаем. Она нас с братом вырастила и содержала этот дом, даже когда... Всегда, в общем.
      Джина невольно улыбнулась, услышав о том, что сам Рикардо Хоук боится какой-то женщины. Ее улыбка была очаровательна.
      Рикардо не мог оторвать от нее глаз.
      Перед ним сидело самое прекрасное существо на свете. Золотые волосы волной рассыпались по точеным плечам, изумрудные глаза сияли, нежно-розовые губы были полуоткрыты, бесподобная грудь вздымалась под ненадежным прикрытием покрывала...
      Заметив его взгляд. Джина нервно подтянула покрывало еще выше. Рикардо улыбнулся и поставил ей на колени поднос с завтраком. Внимание Джины привлекла алая роза, покоившаяся на крахмальной салфетке рядом с серебряным кофейником. Она медленно подняла глаза.
      Взгляд изумрудных глаз скрестился со взглядом стальных.
      Странная, невидимая миру молния. Беззвучный раскат грома.
      - Эта роза от меня. Тебе.
      - Спасибо... Она прекрасна.
      Джина поднесла благоухающее чудо к лицу - и вскрикнула, уколов палец. Рикардо забрал у нее цветок, положил его на ночной столик и медленно поднес тонкий пальчик Джины с алой каплей на кончике к своим губам.
      Ее обдало раскаленной волной такого желания, что низ живота свело судорогой, а кости растворились в ее пылающем теле.
      Она желала этого мужчину, здесь и сейчас, отныне и навсегда!
      - С розами надо поосторожнее.
      - Ничего страшного.
      - Вот у тепличных нет шипов...
      - Я больше люблю садовые, они настоящие...
      - А как насчет золота и бриллиантов? Их ты любишь еще больше, чем цветы?
      Что-то в его голосе насторожило ее, но Джина не смогла остановиться и попалась на удочку.
      - Я не понимаю, о чем ты говоришь...
      - Об очередной кормушке, моя невинная роза, об очередной кормушке для молодой вдовы. Наша невинная дружба...
      Холодный душ не произвел бы более отрезвляющего эффекта. Джина резко выдернула у Рикардо свою руку.
      - Я уже сказала тебе об этом все, что могла. А теперь, если ты не против, выйди, пожалуйста, чтобы я могла одеться.
      - Смотри, это входит у тебя в привычку.
      - Что именно?
      - Выгонять меня из комнаты.
      - Приношу свои извинения, больше этого никогда не повторится. Я оденусь и немедленно уеду.
      - Боюсь, не смогу тебе этого позволить.
      - Ты не сможешь удерживать меня здесь против моей воли, Рикардо Хоук!
      - А я и не собираюсь этого делать. Если ты успокоишься, то поймешь, что я прав. С чисто практической стороны - сейчас самое начало туристического сезона, все отели переполнены и забронированы на несколько недель вперед. Ты просто не найдешь, где поселиться. Кроме того, нельзя допустить распространения слухов.
      - Слухов? Каких слухов?
      - Новости разлетаются быстро, особенно в нашем кругу. Скажем так, очень многие знатные венецианцы, мои друзья и знакомые, родственники и тому подобные будут крайне удивлены, если особа, унаследовавшая Каза Розале, не поселится в Палаццо деи Кавалли.
      Ты можешь называть это снобизмом, можешь даже считать меня заносчивым аристократом - но наша семья принадлежит к одному из древнейших и знатнейших родов Венеции. Мужчины нашей семьи становились дожами, власть в Венеции принадлежала нам...
      Если просочатся слухи, что муж Розы Манчини оставил все неизвестной молоденькой девице, которую семья не хочет ни знать, ни даже принимать в доме, начнется скандал, а я не могу этого допустить.
      - Отлично, тогда я переезжаю в Каза Розале. Кстати, никто не может запретить мне жить там.
      - Я могу. На самом деле здание официально не было разделено. Формально Каза Розале все еще часть Палаццо деи Кавалли.
      - Что значит "формально"?
      - Если дело дойдет до суда, я официально объявлю об этом, и у тебя могут возникнуть сложности. Нет, я вовсе не утверждаю, что обязательно выиграю дело, но нервы помотаю, а кроме того, на время судебных разбирательств тебе жить в доме не разрешат.
      Рикардо улыбался, а Джина смотрела мимо него в стенку. Господи, и с этим человеком она провела ночь. Она просто идиотка.
      Голова снова начинала болеть. Голос неотразимого мерзавца источал мед.