ГЛАВА 12

Помня о-порванной одежде Хетер и предвидя унижения, которым она могла подвергнуться из-за этого, Морган воспользовался чёрным ходом. К счастью, им никто не попался на пути. Он нежно опустил её на кровать, все ещё читая нотации и неистовствуя. Пиддлс сразу прыгнул туда же и улёгся рядом с ней, насторожённо глядя на Моргана, но не проявляя никакой иной враждебности.

По дороге домой Хетер не проронила ни единого слова, и это обстоятельство ещё больше волновало Моргана, чем если бы всё было наоборот. Он зажёг лампу и впервые за этот вечер смог как следует рассмотреть её. Его поразило выражение апатии в её обычно живых глазах.

— Хорошо. Я спущусь за твоим отцом и пошлю кого-нибудь за доктором. Ты должна лежать, не шевелясь и не двигаясь, пока я не вернусь. — Хотя он не думал, что она сможет двигаться, даже если захочет. Она выглядела обессилевшей и подавленной. — Я говорю совершенно серьёзно. Ты понимаешь меня, Хетер? — настаивал он, не услышав ни слова в ответ на своё приказание. Обычно в подобной ситуации она реагировала как сварливая женщина в припадке ярости.

Сжимая края своего разорванного лифа на груди одной рукой, она жестом отчаяния протянула к нему другую и ухватилась за него. Слезы снова потекли у неё по щекам.

— Не оставляй меня, — попросила она жалобным голосом. — Пожалуйста, Морган! Не оставляй меня!

Опасаясь, что она опять зарыдает, Морган уселся на край кровати. Нежно убирая ей со лба спутанные волосы, он пробормотал:

— Я с тобой, принцесса. Теперь ты в безопасности, в своей постели. Ничто и никто не причинит тебе вреда. Я обещаю.

Спустя минуту она немного успокоилась, и он предпринял вторую попытку:

— Милая, я должен пойти за твоим отцом и доктором. И возможно, придётся известить шерифа. Я тут же вернусь, так быстро, что ты даже не заметишь.

— Нет! О Боже, Морган! Никто не должен видеть меня такой!

— Хорошо, хорошо. Только успокойся. Ты нервируешь Пиддлса — совсем не нужно, чтобы он намочил постель, — уговаривал он.

Ей удалось слегка улыбнуться:

— У меня нет никаких повреждений, во всяком случае, тех, о каких говоришь ты, — заверила она, почти непрерывно всхлипывая. В её шоколадно-коричневых глазах снова появился испуг. — Я… я не поблагодарила тебя за моё спасение от… от…— Она не могла продолжать, задохнувшись от очередных рыданий.

Выражение его лица стало суровым и безжалостным, когда он снова представил этих двух животных, напавших на Хетер.

— Ты говоришь мне всю правду? Потому что в противном случае, — предупредил он, — я разнесу город, но найду этих сукиных сынов, и прежде чем я покончу с ними, они пожалеют, что не сдохли раньше. На самом деле я сделаю это в любом случае. Они разбудили во мне зверя. — Он прикоснулся пальцами к синякам, уже появившимся на щеках и шее, там, где жестокие руки оставили свои следы.

— Они не довели дело до конца, — настаивала она сквозь слёзы. — Ты успел как раз вовремя. Они немного помяли и испугали меня до умопомрачения, но это все. Я клянусь.

Задрожав, она схватила его руку и прижала к своей груди:

— О Морган! Я так испугалась! Никогда в жизни не хотела бы снова пережить подобное! Я не вынесу этого во второй раз! Я… я думала, что пришёл мой конец!

Мысль о такой возможности промелькнула и в голове Моргана. Собирались ли эти мужчины изнасиловать её и бросить на улице подобно раненому животному? Или же они хотели потом убить её? Его чуть не стошнило, когда он вспомнил тот зловещий нож и представил его входящим в её тело.

— Они ведь хотели убить меня, — говорила она между всхлипываниями. — Я слышала, как один из них сказал об этом другому, но после… после…

— Хватит, — сказал он, прижимая её, дрожащую, к себе. — Всё закончилось. Всё это закончилось.

Постепенно, впитывая своим измученным телом его тепло, она успокоилась.

— Я так устала, — пробормотала она. — Так ужасно устала. — Она всё ещё сжимала его руку, боясь отпустить её хоть на минуту, как будто цепляясь таким образом за жизнь.

— Спи, принцесса, — негромко посоветовал он.

— Останься, — сонно прошептала она. — Держи меня. Я не хочу оставаться одна, а с тобой я чувствую себя в безопасности.

— Понял тебя, любимая. Не беспокойся ни о чём. Просто расслабься. Я буду охранять тебя.

Через несколько минут Хетер заснула, хотя временами дрожь все ещё охватывала её. Морган встал с кровати и осторожно, стараясь не разбудить, накинул на неё лёгкое покрывало. Затем на цыпочках вышел из комнаты и тихо закрыл за собой дверь.

С тяжёлым вздохом он начал спускаться по лестнице, беспокоясь, как отнесётся Гас к его рассказу обо всём, что произошло. Тем не менее, это необходимо было сделать — даже если Хетер не требовалась медицинская помощь, следовало известить о нападении шерифа. Была небольшая надежда, что Ватсон со своими помощниками сумеет схватить преступников, несмотря на некоторое время, прошедшее с момента нападения.

Губы Моргана изогнулись в мрачной улыбке. Если нападавшие на Хетер находятся ещё в городе, их можно обнаружить довольно легко. Служителям закона нужно искать двух мужчин, у одного из которых сломано запястье, а другой держится за свои яички и поёт голосом сопрано, а также надеяться на то, что Морган не обнаружит этих мужчин раньше их.

— Всего лишь мазок пудры здесь и вон там, чтобы прикрыть синяки на лице и шее, — наставляла Перчик. — Честное слово, милочка, никто ничего даже не заподозрит.

— И немного краски на губах и, может быть, на щеках, — сказала Радость. — Это поможет скрыть их багровый цвет, до тех пор пока не вернётся естественный.

Лицо Хетер выражало сомнение.

— Ты уверена, что это будет незаметно? Бренди состроила гримасу:

— Что бы ты ни сделала, всё будет лучше, чем сейчас. У тебя такой вид, как будто ты боролась с гориллой и она победила!

В конце концов, Хетер поддалась на уговоры, понимая, что девушки хотят помочь. Её тронуло их искреннее огорчение по поводу происшедшего с нею. Все выражали симпатию и давали советы, хотя она с самого приезда относилась к ним не очень дружелюбно. На самом деле, она смотрела на девушек свысока, как последний сноб! Несмотря на это, они были так добры к ней и стремились помочь, что Хетер была тронута до слёз. В глубине души, независимо от того, каким способом эти девушки зарабатывали себе на жизнь, они были очень добрыми и отзывчивыми. Может быть, им не хватало того воспитания, которым отличались люди круга Хетер, но они не были такими ужасными, какими она считала их раньше.

Когда Хетер, наконец, спустилась вниз, то почувствовала на себе нерешительные взгляды Боба, Ангуса и Ллойда — пианиста. Никто из них не мог смотреть ей прямо в глаза. Сама она тоже чувствовала себя неловко. После трудного разговора этим утром со своим отцом для Хетер в этом не было ничего удивительного, она понимала их состояние.

Ангус буйствовал и ревел подобно разъярённому быку, бегая по комнате взад и вперёд.

— Почему ты не дождалась Моргана, как вы договорились? — ругал он её. — С твоей стороны было глупо и неосторожно уйти одной.

— Неосторожно, я согласна, — признала она с долей досады. — Но не глупо. Я ждала несколько минут, но когда другие женщины начали расходиться, а Моргана всё ещё не было, я приняла предложение пройти часть пути с ними. До дома мне оставалась только пара кварталов, и Пиддлс был со мной. Я была уверена, что не может произойти ничего ужасного.

— Ты ошиблась, девочка, — сказал он, что было ясно и так. — Додж — не место для тебя. Я отправлю тебя в Бостон следующим же поездом, который пойдёт на Восток. — Едва он вымолвил эти слова, как тут же переменил решение. — Нет, этого тоже делать нельзя, хотя бы пока не пройдут твои синяки. Твоя мать не должна увидеть тебя в таком виде. К тому же шериф Ватсон ищет напавших на тебя гадин. Ты должна опознать их, а затем дать показания в суде. Поэтому тебе придётся ещё задержаться здесь, нравится это тебе или нет.

— Думаю, что так, — покорно согласилась она. Затем Ангус ополчился на Моргана:

— Он должен был выйти раньше, чтобы встретиться с тобой у церкви. — Затем без всякого перехода он накинулся на дам из общества трезвости за то, что они заканчивают свои собрания так поздно: — Эти женщины повсюду суют нос и не могут ничего сделать нормально.

Затем он начал расхваливать Моргана за то, что тот пришёл к ней на помощь:

— Я не знаю, как мне отблагодарить Моргана — ведь он спас тебя. И подумать только, он справился с двумя вооружёнными мужчинами! Мне кажется, дочка, что лучшего защитника тебе не найти. Он действительно храбрый молодой человек.

Хетер ответила со вздохом:

— Я понимаю, что многим обязана Моргану, Ангус, но не следует его слишком нахваливать. Боже! Послушать тебя, так он самая подходящая кандидатура для зачисления в святые.

— Это наименьшее из того, чего он заслуживает, — заявил Ангус.

В ответ Хетер лишь закатила глаза, удержавшись от реплики, которая вертелась у неё на языке.

Произнося свою обличительную речь, Ангус страшно ругался, обзывая напавших на неё бандитов всеми приходящими ему на ум ужасными словами, а также прозвищами, которые, как подозревала Хетер, он придумал сам. Он напомнил ей, что могло произойти, если бы Морган не подоспел вовремя:

— Тебе крупно повезло, что тебя не изуродовали, а то лежала бы ты сейчас наверху и доктор осматривал бы твоё изломанное и кровоточащее тело, а твой старый папа молился бы о твоём выздоровлении и надеялся, что ему не придётся посылать твоей маме телеграмму с плохими известиями. И твоё будущее было бы опорочено и разрушено. Или, ещё хуже, ты могла бы уже лежать в гробу, а мы готовили бы тебе памятник на кладбище.

— Я знаю, — согласилась она со слезами. — Я понимаю, как близка была от настоящего несчастья. Это приводит меня в ужас каждый раз, когда я думаю об этом!

Ангус, почувствовав себя настоящим чудовищем за то, что заставил её страдать заново, неуклюже извинился:

— Ох! Нет оправданий отцу, пробуждающему в ребёнке такие тяжёлые воспоминания, когда рана ещё свежа в его душе. Меня мало выпороть. Я очень сожалею, девочка, что был так жесток с тобой. Сможешь ли ты меня простить?

Она выдавила улыбку на лице:

— Конечно. Но только в том случае, если ты пообещаешь мне не возводить Моргану памятник. Может, он и совершил храбрый поступок, но, на мой взгляд, он и без того слишком высокого мнения о своей особе.

И Ангус, и Хетер чувствовали себя неловко во время этого разговора, и должно было, вероятно, пройти какое-то время, чтобы они свыклись с произошедшим. Тем не менее странным образом этот разговор сблизил их. Впервые в жизни Хетер почувствовала, что значит иметь отца, который беспокоится о ней, ругает, когда она этого заслуживает, и, вполне возможно, даже любит её.

«Он любит меня, — думала она, охваченная нежностью. — Это невероятно, но мне кажется, что мой отец действительно любит меня, несмотря на такую долгую разлуку. Даже когда он бывает груб со мной или ругает меня, я испытываю чудесное, тёплое чувство от сознания того, что он обеспокоен моим будущим, моими чувствами… он заботится обо мне как о дочери. Я сильно подозреваю, что под этой напускной грубостью скрывается нежное, любящее сердце мужчины, которого мне хотелось бы узнать как можно лучше».

Что касается Ангуса, он впервые почувствовал себя настоящим отцом — суетился, беспокоился и читал своей дочери нотации. Он узнал, что значит неметь от страха при мысль о том, что может что-то произойти, и благодарить Бога за то, что этого не случилось. К тому же он впервые находился в столь щекотливом положении и сильно сомневался в себе. Он просто не представлял, как в такой ситуации вести себя с Хетер. На происшествия такого рода у мужчин был несколько иной взгляд, чем у женщин, и внезапно он почувствовал себя неуверенно идущим по зыбучему песку.

«С этим должна была бы разбираться её мать, — печально думал он. — Находиться рядом с ней, чтобы успокоить её, по-женски сострадая и понимая, задать все необходимые в таких случаях вопросы и дать правильные ответы и советы. Не пристало мужчине обсуждать со своей дочерью такие сугубо личные дела».

Его работники тоже оказались меж двух огней, предпочитая игнорировать все случившееся, но в то же время не зная, как это сделать.

Из всех мужчин только Морган, по-видимому, не беспокоился о том, как вести себя с ней после этого происшествия. Когда она подошла к стойке бара, он посмотрел ей в глаза и сказал:

— Ну вот и пришло время заняться собой, Бостон. Я ведь сказал несколько дней назад, что тебе надо наложить немного краски на лицо. Теперь ты выглядишь значительно лучше. Если ты слегка подкрасишь веки и ресницы, то просто засияешь.

— Я говорила ей то же самое, но она не слушает меня, — важно заявила Кружевная. — Заставить её посидеть спокойно, чтобы нанести пудру и краску, всё равно что другому вырывать зубы.

— Даже это чересчур для меня, — призналась Хетер, с трудом произнося слова, так как у неё болели израненные губы. — К тому же я не уверена в том, что хочу сейчас выглядеть слишком привлекательной. Я всегда нравилась мужчинам, и это, может быть, в первую очередь послужило причиной того, что случилось со мной. Я буду пользоваться краской для лица, только чтобы не быть похожей на урода, пока не пройдут синяки.

Морган закатил глаза, а затем громко произнёс, обращаясь к Гасу:

— Только что благодаря Хетер семья Блэйров лишилась всех своих запасов самомнения.

— Ох, поверь мне, — ответил Гас со страдальческим стоном, — бабушка была вдвое хуже.

— Сейчас должен подойти шериф, — сказал Морган, меняя тему. — Хетер, он хочет, чтобы ты описала мужчин, которые напали на тебя.

Она нахмурилась:

— Зачем? Ты тоже был там. Я думала, ты уже сделал это.

— Я довольно подробно описал бандита, которого, по твоим словам, зовут Вилли. Высокого мужчину с разбитым запястьем. Но мне не удалось как следует разглядеть другого. Ты рассмотрела его получше.

Хетер отрицательно покачала головой и нервно затараторила:

— Было очень темно. Всё случилось так быстро. Я была слишком испугана, чтобы их рассматривать.

— Ты, вероятно, помнишь больше, чем тебе кажется, — настаивал он. — Голоса, характерные запахи, шейный платок, родинки — мельчайшие детали могут помочь в поисках хотя бы одного или даже их обоих.

— Да, — согласился Гас. — И я хочу, чтобы этих двух негодяев поймали и вздёрнули за то, что они попытались сотворить с тобой. Кроме того, с этого момента ты не сделаешь из этого помещения ни шагу без меня или Моргана. Ты уяснила это себе, девочка? Ни шагу. Я не стал писать твоей матери о том, что приключилось, отчасти потому, что она возложила бы всю вину на меня, и, вероятно, это так и есть.

— Ерунда. Нет никакой необходимости в таких строгих мерах, — заметила Хетер. — Я просто буду осторожна: выходить только в светлое время суток и говорить тебе, куда иду…

— Нет, девочка, — перебил её Ангус, качая головой. — Ты вообще не будешь болтаться одна.

Хетер упрямо вздёрнула подбородок, но этот жест вызвал у неё боль. Скривившись, она приняла сердитый вид.

— Я не нуждаюсь в охране, отец.

Ангус заморгал глазами в растерянности оттого, что она впервые назвала его «отцом», и не смог ничего вымолвить. За него ответил Морган:

— С того дня, как я встретился с тобой, принцесса, я придерживаюсь мнения, что тебе нужен кто-то рядом. Ты абсолютно неуклюжа, глупа и представляешь опасность для себя и окружающих даже в тех случаях, когда этого не желаешь. Не то чтобы я был в восторге от такой работы — надеюсь, ты это понимаешь, — но я буду выполнять её из уважения к твоему отцу.

— Я предпочитаю находиться в обществе раненого медведя, — парировала она, забывая в эту минуту, что обязана ему жизнью. — Возможно, он будет более дружелюбен, и уж наверняка его манеры будут лучше!

Он одарил её дразнящей улыбкой:

— Очень жаль, леди, но все медведи отказались от этого места, так что, похоже, нам не отделаться друг от друга.

— Как это мило! — насмешливо произнесла она. — Смогу ли я хоть время от времени избавляться от твоего общества или ты намерен сопровождать меня даже в уборную?

Улыбка на его лице стала шире, приобрела заметно злорадный оттенок, и он озорно подмигнул ей:

— Это доставит мне неописуемое удовольствие, ваше всемогущество!

Следующие несколько дней не были отмечены никакими происшествиями, что в значительной степени всех успокоило. Кроме Хетер, которая тяготилась своим новым положением, стараясь избавиться от постоянного присутствия Моргана и его обычно неприязненного отношения к ней, проявившегося у него сразу после того, что все теперь предпочитали вежливо назвать «инцидентом». Морган тоже переживал не лучшие свои дни, так как теперь они с Хетер соперничали во взаимном стремлении портить друг другу настроение.

Как и предсказывал Морган, когда у неё исчезли остатки страха, Хетер более детально вспомнила обстоятельства нападения. В конечном счёте, однако, была найдена только одна значительная улика, с помощью которой одного из нападавших можно было попытаться выделить из общей массы гуртовщиков, проходивших через город. И эта улика заключалась в том, что от него сильно пахло мятой.