"Мне ненавистно отнимать у вас мужа", сказал я.
      Она улыбнулась: "Все прекрасно, я к этому привыкла."
      "Дорогая", сказал он, "хочу познакомить тебя с заместителем шерифа Хаусманом. Карл, моя жена Бетти."
      Она протянула руку и я пожал ее. Чувствовалась хрупкость. Маленькая ладонь.
      "Карл, Марк рассказал мне, что позавчера у него был с вами разговор. Замечательно."
      Замечательно что? Что у него был интересный разговор с копом? Замечательно, что он ей рассказал? Или замечательна тема разговора? Что тут можно сказать?
      "Что ж, наиболее замечательным был, вероятно, мой кофе", сказал я, улыбаясь.
      "Ваша жена -- учительница?"
      Эффективно сменила тему. Хорошо. Может, она действительно умеет молчать? Это было бы прекрасно, если он достаточно много ей выложил того, о чем говорил с нами.
      Светский разговор длился с минуту-две, а потом из реанимации санитары понеслись к чопперу. Первым бежал пилот, потом провожающие с парочкой реаниматоров вместе с Генри толкали каталку с хорошо привязанной жертвой аварии. Болталась внутривенная система, из портативного баллона шипел кислород. Мы все смотрели, но я заметил, что Бетти стала бледнее прежнего.
      Жертву погрузили, чоппер заревел и мне надо было возвращаться к работе.
      Взлет был четким, ибо кругом проходили высоковольтные провода, и парень поднялся прямо вверх примерно на сто футов. Просто приятно было следить, как он четко развернулся вокруг вертикальной оси, а потом отчалил. Надо спросить Ламара, не купит ли он и мне такой?
      Один из рентгенологов, уезжая, очевидно, узнал Бетти, поэтому ей больше не было нужды заниматься вождением.
      Ротберг и я вернулись в больницу. Когда я проходил мимо реаниматорской, Генри сказал, что теперь займется кровью.
      Я пошел в мою маленькую зону отдыха, взял формы и тестовую трубочку и отдал ему. Всего несколько секунд заняло зачитать подозреваемому его права и взять образец крови. Я сунул свой пакет под мышку и пошел разыскивать Марка. Он стоял ближе к концу коридора возле двери конференц-комнаты, разговаривая с матерью парня, у которого я только что взял кровь. Когда я приблизился, она бросила на меня взгляд ненависти. Все окей, леди, подумал я. Если он пьян, а оба других мертвы, ему грозит гораздо больше, чем вождение под воздействием. Что чувствуют родители мертвых, как вы думаете? Но я ничего такого не произнес.
      "Мэм.", сказал я. "Марк, могу я с вами поговорить, если у вас найдется минутка..." Давая ему возможность выпутаться. Забавно, что он клюнул.
      Мы уселись за стол в конференц-комнате и я закосил пару чашек больничного кофе. Ю-ху-ху!
      "Похоже, ваша жена хорошо знала жертву?", спросил я.
      "Нет", ответил Марк. "Когда позвонили, мы были на обеде у родителей водителя. На самом-то деле, девушку мы совсем не знали. Но она всегда расстраивается, видя, когда люди страдают."
      "Да уж, можно понять. Особенно, когда все так бессмысленно."
      "Да, эти жертвы невинны..."
      "Что ж", попробовал я наудачу, "вам стоит поговорить с детективом, который приехал к нам из Нью-Йорка. Он тоже знает тьму о сатанизме."
      "Да?"
      "Ага, вроде как эксперт по нему. Он приехал сюда позавчера, его запросили из штата. Взаймы."
      "О-о. Что ж, знаете, я много всего выслушал об этом деле, в основном, от своей конгрегации. Особенно после похорон. Конечно, они немного раздражены тем, что жертвы похоронены на нашем кладбище."
      Они раздражены?, подумал я. Сдается мне, что ты тоже раздражен.
      "Да уж", ответил я.
      "Милость божья распространяется на всех, даже на тех, кто может и не считать, что служит Ему."
      "Это хорошо."
      "Мы все божьи чада, Карл. Хотя на некоторое время даже я чуть не забыл об этом."
      Извинение? Возможно.
      "Все мы так."
      "Да. Однако, все мы -- его чада. Даже если мы заблудились или захвачены злом. Возможно, против нашего желания, по крайней мере вначале. Мы зачастую захвачены телесной стороной, а не прощением, как нам приличествует."
      Зашел Генри.
      "Можно присоединиться к клубу?" Он налил себе кофе и уселся.
      "Мы как раз говорили относительно тех убийств", сказал я. "Марк что-то вроде эксперта по оккультизму."
      Генри поднял брови: "В самом деле?"
      "О, нет, не совсем", возразил Марк. "Однако в нашей бывшей конгрегации в Огайо произошел инцидент, где присутствовали некоторые сатанистские обертоны. И я немного научился, чтобы увещевать людей."
      "Ага", вмешался я, "там, кажется, какой-то парень покончил с собой?"
      "Да. Это была трагедия. Он был добрый молодой человек, из хорошей семьи. Я увещевал его друга, который в то время был вовлечен в оккультную практику." Он взглянул на Генри. "Наверное, именно тогда я так много обо всем этом узнал. Чтобы спорить с ним, мне пришлось исследовать сатанизм."
      Следующий вопрос за меня задал Генри.
      "Мой младший брат живет в Огайо возле Дейтона. Вы были в Дейтоне?"
      "Нет", ответил Ротберг. "В небольшом городе под названием Эмирия. Милое место. Разок мы были в Дейтоне, в музее ВВС на Райт-Паттерсона. Вы были там когда-нибудь?"
      Этот вопрос всех нас повернул в другом направлении, ибо все мы интересовались самолетами, и я всегда сам хотел там побывать. Но прежде чем глубоко погрузиться в разговор, я записал слово "Эмирия" сверху одной из форм. Словно заканчивая свои записи.
      28
      Понедельник, 29 апреля
      00:16
      Было чуть позже полуночи, когда я вернулся в офис. Никого, кроме двух резервных офицеров и Салли. Она, конечно, в самой поганой смене. Старшим диспетчером была Хейзел Уиллис, она составляла расписание и ненавидела Салли.
      Я пошел на кухню и поставил свежий кофейник. Постоял-поболтал с резервом. Когда кофе сварился, все налили по чашке. Одну я отнес Салли.
      Я поколебался: "Э-э, послушай, мне надо бы кое-что сделать, но только так, чтобы это пока осталось полностью между мной и тобой. Абсолютно."
      "Конечно."
      "Штука в том, что я не уверен, чем это кончится. Не точно уверен."
      "Хорошо." Она смотрела с любопытством.
      "В общем, я хочу, чтобы ты сделала запрос на Марка Ротберга."
      "На пастора?"
      "Именно."
      "Конечно, ты знаешь его дату рождения?"
      Я улыбнулся: "Конечно, нет."
      Она повернулась к клавиатуре терминала: "Дай мне минуту."
      Резервные офицеры выбрали именно этот момент, чтобы забрести в диспетчерский центр. Им был скучно. Все прекрасно и понятно, но мне чертовски не хотелось бы, чтобы они узнали, что я проверяю пастора Ротберга. Если я ошибаюсь... Салли отключила экран и мы четверо с минуту поболтали. В основном, о дорожном происшествии.
      Я ухитрился увести их в заднюю комнату, давая Салли возможность закончить проверку. Через несколько минут она позвонила по интеркому.
      "Я получила твой материал о несчастном случае", сказала она.
      К этому моменту резервники были надежно заякорены в задней комнате, обсуждая столкновения машин, на которых они были в прошлом. По крайней мере пару минут они обо мне не спохватятся.
      Информация о Ротберге светилась у Салли на экране. Она дала мне твердую копию.
      "Что-нибудь еще надо?"
      "Вообще-то, да..."
      Я попросил ее получить все машины, зарегистрированные на него. Это прошло быстро, потому что теперь у нас была его дата рождения и номер водительской лицензии. Потом я попросил проверить регистрацию всех трех машин. Одна из них, пикап, оказалась зарегистрированной на его имя и на имя его жены.
      В Айове номер страхового полиса каждого зарегистрированного владельца присоединяется к регистрационной информации о машине.
      "Прогони-ка номер страховки его жены и получи номер ее водительской лицензии. Потом проверь обоих в НЦКИ и ФИН. Потом проверь по Огайо, в полиции штата и всюду, куда они приведут. Когда сделаешь, дай мне знать, и у меня будет еще немного запросов." НЦКИ -- это Национальный Центр Криминальной Информации, а ФИН -- федеральный идентификационный номер. Конечно, доступ в обе базы ограничен.
      "Как быть с журналом?"
      Проблема, если все хочешь держать в тайне. Требуется, чтобы все обращения в НЦКИ были записаны в журнал с именами проверяемых, датой запроса и данными как запросившего офицера, так и работавшего диспетчера. Журнал лежит на стойке и любой, кто на нас работает, может взять его и посмотреть, кто проверялся.
      "Держи журнал у себя... спрячь его здесь. Я потом утрясу с Ламаром."
      "Ну, ладно..." Она смотрела с тревогой. Если я что-то запорю, ее отстранят от работы.
      "Не бойся."
      "Ладно."
      Я вернулся к кофейной болтовне с резервными и еще немного с ними поговорил. Ровно столько, чтобы удержать их вне диспетчерской, пока Салли работает над моим проектом.
      Через несколько минут она снова позвонила.
      "Ага."
      "Получила."
      "Окей, или трудности?"
      "Никаких."
      "Хорошо. Слушай, теперь прогони эти имена в ДП Кливленда, штат Огайо. Если можно, административным сообщением в их разведотдел. И получи для них номер PBX, сможешь?"
      "Конечно."
      "Спасибо."
      Резервные посмотрели на меня несколько странно. Они очень хорошо знали, что такого рода телетайпные переговоры не имеют никакого отношения к дорожным происшествиям.
      "ОУРовцы попросили сделать несколько рутинных проверок", объяснил я. "Передали в ночную смену... слишком заняты, чтобы этим заниматься днем."
      Они согласились -- такое бывало и раньше. Хорошо.
      "Слушайте, парни, мне надо ненадолго зайти в офис Ламара и кое-куда позвонить. Ничего личного, но понимаете, как оно бывает..."
      Они понимали и решили еще раз обойти здание -- просто надо же хоть что-то делать.
      Все-таки есть одна вещь в наших резервистах. Почти всегда они получают самые нудные обязанности из всех имеющихся в наличии, но никогда не жалуются. Они так же ревностны к работе, как и все остальные, если не больше.
      Я направился в офис Ламара и крепко задумался над разветвлением моей линии расследования.
      Были две причины секретности моих проверок. Во-первых, я не хотел, чтобы кто-то еще набрел на мое заключение до того, как я стану достаточно уверен в том, что делаю. Во-вторых, я не хотел показаться глупцом в глазах всей группы, если я не прав. А то, на что я намекал, выглядело оскорбительным даже для меня самого.
      Однако... дела в Огайо, самоубийство, сатанистские следы, увещевание выжившего... Господи, боже мой, разве это не похоже на чертовское совпадение?
      Я осмотрелся в комнате и увидел ламаров дорожный атлас. Поискал Эмирию. Нашел примерно в двадцати милях к юго-западу от Кливленда. Возможно, это пригород. Слишком близко. Слишком близко.
      Когда топчешься по чему-то чувствительному, чем сейчас я и занимался, начинаешь подумывать: "Боже, почему это выпало именно мне?" И мне было очень нехорошо. Я был возбужден, ибо считал, что напал на что-то. Но в то же время я был подавлен, потому что, особенно в небольшой общине, если охотишься на видного члена, то начинаются серьезные неприятности. Никто не хочет тебе верить. Распространяется слух, что он приударял за твоей женой. О, да, они такое любят. Но связывать его с убийством? Никоем образом.
      Проклятье.
      Зажужжал интерком. Салли.
      "Ага."
      "Ну, ты добился чьего-то внимания..."
      "О, да?"
      "Ага." Она тоже хорошо умеет притворяться. "Очень быстро получила ответ из ДП Кливленда. Разведотдел. И номер PBX. Офицер сейчас там."
      "Очень хорошо."
      Она продиктовала номер. Я попросил записать это в журнал, просто номер, пока безымянный.
      Я позвонил по этому номеру и, дожидаясь, пока затихнут все щелчки и попискивания, обнаружил, что барабаню пальцами по столу. Нервный. Возбужденный. Встревоженный.
      "Детектив Каламус."
      "Привет, это замшерифа Хаусман, округ Нейшн, Айова."
      "Ага, мы получили ваше сообщение пять минут назад."
      "Хорошо. Э-э, я проверяю двух человек, некоего Марка Ротберга, он пастор, и его жену, Бетти. Вы их знаете?"
      "Мы имеем кое-какую информацию. У вас есть определенная причина для проверки?"
      Ну, вот, подумал я про себя, здесь ничего не выйдет.
      "Ну, фактически, причина есть. У нас тут четверное убийство, и, похоже, в нм присутствуют сатанистские мотивы. Кажется, оно похоже на то, что случилось у вас несколько лет назад."
      "Как вы узнали, что они схожи?"
      "VICAP."
      "У нас было три жертвы."
      "Знаю."
      "Главный подозреваемый совершил самоубийство. Второго подозреваемого установить не смогли. Сатанистские мотивы, месть, определенные проблемы с двумя из трех жертв -- нелады с другими членами секты. По крайней мере, оставшиеся так говорили."
      "Окей."
      "Гнусная кровавая каша, скажу без вранья. Людей чудовищно изуродовали. Увиденное до того затрахало партнера моего бывшего партнера, что он уволился по психической болезни."
      "Так гнусно?"
      "Для него, да. Но как в это дело попал Ротберг?"
      "Ну, я еще не уверен. Но связь имеется, насколько я могу судить."
      "Что ж, в нашем случае мы установили его косвенную причастность. У меня файл прямо здесь." Наступила короткая пауза. "Секундочку... Кстати, мой партнер и его предыдущий, как я сказал, были назначены на то дело, и этот идиот Ротберг -- главная причина, по которой он получил свою инвалидность... Ага, вот они, Марк Вильям Ротберг и Элизабет Френсис Ротберг, в девичестве Киллиан. Это ее брат совершил самоубийство -- Филип Киллиан."
      "Ее брат?" Боже мой. "Вы уверены?"
      Он даже оскорбился. "Если она не лгала. Но не похоже, чтобы кто-то без необходимости марался в подобном дерьме."
      "Окей."
      "Мой партнер говорил, что она просто не могла во все это поверить. Муж смог, а она нет. Наняла частного детектива и пыталась доказать, что мы все подстроили уж после того, как она нашла его тело. Потому что хотели побыстрее раскрыть дело с убийствами, говорила она. Подложили доказательства. Чепуха всякая."
      "Ага."
      "И продолжала все это три-четыре месяца. Настоящая заноза в заднице."
      "Да уж, представляю."
      "Подключила своего дядю и сестру, как мне помнится... всю семью затрахала. В конце концов, партнер говорил, она отступилась. Так она теперь у вас?"
      "Ага."
      "Какие-нибудь неприятности с нею? Я читал о ваших убийствах, хотя в нашей газете ничего не говорилось о сатанизме. Иначе бы знал. На прошлой неделе, кажется?"
      "Ага. Ну, пока что мы пытаемся не поднимать занавес над сатанистскими материями. Наши местные газетчики наткнулись на это, но на национальный уровень пока еще не сильно просочилось."
      "Что ж, приятель, ты просто подожди. Просто подожди."
      "Ага."
      "Старая добрая Бетти не доставляет вам хлопот?"
      "Ротберг? Нет, совсем нет."
      "Что ж, не давайте ей начать. Зажалит до полусмерти."
      "Ага."
      "Хотите копию ее файла? Могу быстро переслать факсом."
      "Э-э, у нас тут нету факса. Я проверю в ОУР, может у них есть что-нибудь, чем мы сможем воспользоваться."
      "Окей."
      "Ваше имя..."
      "Детектив Тони Каламус."
      "Окей. Я могу поговорить с вашим партнером?"
      "Сейчас его здесь нет, но мне кажется он будет примерно через час. Я скажу, чтобы он вам позвонил." Я почти видел, как он ухмыляется. "Это его любимое дельце."
      "Да уж, могу понять. Ну, окей, спасибо за помощь."
      "Ноу проблем. Может, вы сможете раскрыть его за нас. Я сильно хотел бы заполучить сукиного сына, который здесь это сделал."
      "Я тоже."
      "Что ж, удачи. Только не отступайте. Держитесь за дело."
      "Ага. Я слишком тупой, чтобы сдаться."
      "Ага."
      Я повесил трубку. Издевается, сукин сын.
      Отправился на кухню, чтобы добыть еще кофе. Кофе весь вышел. Резервники. Поставил еще кофейник и, пока его дожидался, сходил в диспетчерскую.
      "Что-то не так?"
      "Нет, совсем нет. Совершенно нет."
      "Ты забавно выглядишь", сказала Салли.
      "Может быть..."
      "Ты, конечно, сильно расстроился. Встряхнись!" Они заговорила шепотом: "Это о Ротбергах?"
      "Да."
      Она ничего не сказала. Я тоже.
      "Я поставил еще кофейник. Хочешь?", спросил я.
      "Ага, кажется всего-то полвторого."
      "Окей. И почему бы тебе не дозвониться до агентов штата в мотеле -- мне охота потолковать с кем-нибудь."
      "С кем?"
      "Лучше с Эстер."
      Когда я вернулся с двумя чашками, она уже позвала ее к телефону. И у консоли стояли оба резервных офицера.
      "Я возьму трубку в задней комнате."
      Первое, что сказала Эстер, было: "Лучше пусть это будет доброй вестью." Говорила она весьма сонно, голос был сосем мягкий и в то же время хрипловатый.
      Я рассказал ей, что обнаружил. И как. Начал с как, чтобы все выстраивалось. Фактически, я очень гордился собой.
      "Ты, наверное, разыгрываешь?"
      "Не-а."
      "Вот дерьмо." Слышались приглушенные скрипы, когда она выбиралась из постели. "Мы будем через пять-десять. Минут. Я позвоню Халу."
      "Окей."
      "Я хочу позвонить Саперстейну тоже. Может, тебе надо позвонить Ламару?"
      "Будет сделано", сказал я.
      И снова уселся. Что ж, мы опять к этому идем. Энтропия. Возрастает.
      Я позвонил Ламару и рассказал ему. Он не был так возбужден, как Эстер, но, конечно, заинтересовался.
      "Прежде чем что-то делать, ты чертовски убедись."
      "Не сумлевайся."
      "Арт сегодня в отгуле?"
      "Ага."
      "Окей, слушай, если что-то начнет происходить, то вызови его."
      "Окей."
      "Удачи, чертово дерьмо."
      "Спасибо, Ламар. Я получу прибавку?"
      "Да тебе везет, что я вообще тебе плачу."
      29
      Понедельник, 29 апреля
      02:04
      Когда войска собрались, то снова попросили все изложить. Я изложил. Шаг за шагом.
      "Надо получить этот файл из Кливленда", сказал Хал, когда я закончил.
      "У нас стоит факс в офисе СР", сказала Эстер. "Я позвоню туда и его включат."
      "Окей", сказал Хал. "Как наладишь дело, дай мне знать и мы позвоним в Кливленд. Я хочу потолковать с этим Каламусом сам. И особенно с его партнером."
      "Хорошо", сказала Эстер.
      "И пусть кто-то будет в лаборатории. Анализы крови нам нужны сегодня же."
      Как часть обычной процедуры, Эстер получила ордера на анализы крови у всех арестованных нами членов культа. Просто, чтобы убедиться, что не кто-то их них убил всю четверку. И эти анализы еще не вернулись.
      "Это их разозлит", сказала Эстер.
      Хал пожал плечами: "Если мне потребуется позвонить директору, я позвоню. Если ему придется позвонить губернатору, он тоже позвонит. Так им и передай."
      Эстер улыбнулась: "Так и передам." Она отхлебнула кофе. "Боже, кто заварил такую бурду?"
      Я признался.
      "О-хо-хо, ну и дрянь."
      "Эй, оно с гарантией будет держать тебя на ногах двадцать четыре часа!"
      "Да уж..."
      Пока они дозванивались до работающего по вызову дежурного лаборанта в ДеМойне, который был дома, и убеждали его прибыть на место и доделать анализы, я совершил короткое путешествие в комнату отдыха. Когда вернулся, Эстер еще висела на телефоне.
      "Нет, сегодня. К десяти утра... Правильно, сегодня... Эй, Хал сказал, что если придется, он позвонит директору. И губернатору тоже... Ага, это он серьезно. Смертельно серьезно... Что ж, раз так..."
      С мертвой трубкой в руке она подняла глаза на Хала.
      "Тебе лучше готовиться звонить директору."
      "Почему?"
      "Потому что он сказал -- валяйте", улыбнулась она.
      "Сукин сын!" Хал выхватил трубку и набрал номер.
      "Сэр, это агент Грили, извините, что беспокою... Да, сэр, я понимаю... Сэр, нам сегодня же кое-что нужно от лаборатории... Да, я понимаю, это правда, но нам нужно сегодня... Ну, мне кажется, мы получили возможность завершить это дело сегодня или завтра, если мы получим материал из лаборатории... Да, сэр, кажется, сможем... Да, сэр, секунду..."
      Он бешено зажестикулировал Эстер: "Дай номер лаборанта!"
      "Окей, сэр, вот он", и он продиктовал директору домашний телефон лаборанта в ДеМойне. "Благодарю вас, сэр... Да, окей, сделаю, как только буду знать... Еще раз, благодарю."
      "Вот так", с удовлетворением сказал он, "теперь мы можем действовать."
      "Ты не сказал ему, что если он не сможет добиться результатов, то ему надо позвонить губернатору", сказала Эстер. "А мне на самом деле хотелось такое услышать."
      "Фак ю, Эстер", ответил Хал без всякой злобы.
      "Это тебе не обломится, Грили."
      Он покачал головой: "Может, и нет. Тебе же хуже."
      "Твоя жена так бы не сказала."
      "Ты еще не получила факс?"
      "Заткнись. Кто я -- твой секретарь?"
      Она взяла телефон и позвонила в офис в Седар-Рапидс.
      "После того, как я поговорю с Каламусом, Карл", сказал Хал, "мы решим, что делать с Ротбергами. Я бы хотел потолковать с ними и как можно быстрее."
      "Хорошо."
      Я посмотрел на часы: 03:50. "Кажется, он должен вставать к семи."
      Эстер повесила трубку. "Факс включен. Мы договоримся 10-5 с дорожной полицией, чтобы поскорее доставить дело сюда."
      "Окей", сказал Хал. "Давай позвоним Каламусу и пусть он начинает передавать."
      Он дозвонился и, похоже, получал ту же информацию, что и я, когда зажужжал интерком. Салли хотела знать, все ли будет правильно, если Траер получит экземпляр действующего уголовного кодекса и четвертый том "Судебной практики штата Айова", где описаны процедуры уголовного права.
      "Сейчас?"
      "Да. Он говорит, что не может заснуть."
      "Окей, я принесу через минуту. Только, чтобы удостовериться, что это не уловка, чтобы заманить тебя туда, я сам их принесу, окей?"
      "Очень мило с твоей стороны."
      "Подожди-ка", сказала Эстер. "Траер сейчас не спит?"
      "Ага, похоже на то."
      "Минутку... у меня идея", сказала Эстер. "Подожди, пока Хал закончит говорить."
      Мы подождали. Я сходил в офис Ламара, взял оба тома, запрошенные Траером, и положил их на стойку. Хал закончил говорить с Кливлендом и Эстер изложила ему суть дела.
      "Слушай, почему бы нам не заполучить Траера сюда и просто рассказать ему большую часть того, что происходит. Конечно, никаких имен, только общую информацию. Может, если мы ему расскажем, что за всей его группой охотится убийца, причем такой, который делал это прежде, он позволит нам узнать, где же Рейчел?"
      Хал смотрел удивленно: "Никоем образом."
      "А мне кажется, это сработает", возразила Эстер.
      "Он не захочет разбалтывать", сказал Хал.
      "Можно мне сказать?", заговорил, наконец, Саперстейн.
      "Валяй."
      "Траер -- человек интеллигентный. Ну, конечно, адвокат, но все-таки... Если вы изложите большую часть дела против него касательно принесения в жертву ребенка и позволите узнать некоторые подробности, а потом попросите сотрудничества для поисков человека, который убивает его группу, и дадите понять, что между этими преступлениями не существует доказательной связи, то он может пойти на сотрудничество. Он - может."
      "Нет", сказал Хал. "Он ни за что не расскажет о местоположении Рейчел. Она -- его лучший контакт с внешним миром и, пряча ее, он играет с нами. Он никогда на это не пойдет."
      Наступила затяжная пауза.
      "Можно мне сказать?", спросил я. В конце концов, это было наше дело.
      "Конечно", вежливо разрешил Хал.
      "Траер, вероятно, завтра выйдет под залог -- у него имеются значительные ресурсы и мы это знаем. Как только он выйдет, он станет уязвимым, а Рейчел потеряет свою важность, если не считать поддержания его эго в группе, когда он удерживает ее вдали от нас. Но если наш парень действительно охотится на него, она является ключом к его выживанию. Она может опознать убийцу. А он является ключом к Рейчел."
      Молчание.
      "А после того, как он выйдет под залог", продолжал я, "мы не сможем его взять вплоть до суда за убийство маленькой Синтии. А это может оказаться целым годом. И даже если мы установим убийцу после допроса Ротбергов, если Траер не признается, то он уйдет. У нас нет убедительных физических доказательств, кроме химии крови, а прокурор округа не захочет выдвигать обвинение, основываясь только на этом. Я знаю, что не захочет. Но если мы сможем убедить Рейчел идентифицировать убийцу, мы с ужасной вероятностью сможем заставить и его это сделать. И в любом случае мы, наверное, сможем пообещать Рейчел иммунитет в деле убийства ее ребенка. Потому что вы так же как и я хорошо знаете, что она заявит о принуждении группы и станет играть несчастную мать, которую обманули."
      В этом месте я могу ошибаться, подумал я про себя. В том, что Рейчел склонится давать показания против Траера. Здесь мне следовало бы прикусить язык.
      "Я согласна с Карлом", сказала Эстер.
      Хал секунду смотрел на нее. Потом на меня. "Что ж, это ваш округ", наконец, сказал он.
      Означало, что он-то против, и если фокус не сработает, вся ответственность ляжет на меня. Означало, что он делегирует решение "вниз", и в то же время бросает мне вызов. Он, вероятно, не понимал, что я способен принять такое решение и что он выиграет по определению.
      "Ты прав", ответил я. "Я приведу Траера. Эстер, что если разговор будем вести ты, я и мистер Саперстейн? Если ты не против", сказал я, глядя на Хала. В конце концов, именно он был офицером, отвечающим за дело. Если мы хотим играть здесь в наши маленькие игры, то можно делать это всю дорогу.
      "Со мной порядок", ответил Хал. Выбора у него не было. "Удачи." Но думал он явно иначе.
      "Спасибо." Я тоже думал иначе. "Давайте говорить с ним в кухне, поближе к кофе."
      Эстер и Саперстейн направились в кухню, а я пошел назад в диспетчерскую и взял у Салли ключи от камер.
      "Мы хотим потолковать с Траером, раз уж он не спит", сказал я. "Я буду чертовски 10-6, поэтому если придут какие-то вызовы, отдай их кому-нибудь другому." Надо признаться, что я слегка разозлился на Хала, говорившего с Каламусом и задававшего те же вопросы, что я уже спрашивал. Мучило и то, что я тоже хотел поговорить с его партнером, офицером, руководившим расследованием первого дела. Но главное, мне не понравилось, что он задавал те же вопросы. Всегда небольшая проблема, когда офицеры полиции штата думают, что люди из глубинки не совсем компетентны. И поэтому люди из глубинки всегда надеются, что они не правы.
      Я вернулся в зону камер. Траер сидел на столе в обезьяннике.
      Он встал и направился ко мне. "Маленькая рыженькая меня боится? Думает, я наведу порчу или наложу чары?" Он улыбался, но спрашивал всерьез. И, наверное, думал, что может такое сделать.
      "Нет." Я отпер дверь и его глаза слегка расширились. "Выходите, Освальд, мальчик мой. Я хочу с вами поговорить."
      Траер вышел, но смотрел подозрительно: "О чем?"
      "Скажу, когда будем в кухне."
      Я отступил в сторону, держа его перед собой: "Первый поворот налево и далее куда скажу."
      Он не ответил, но приказам повиновался. Ему, вероятно, подумалось, что я хочу его вывести, чтобы избить. Если так, то вида он не показывал. Я направил его в кухню и по походке мог сказать, что увидев Эстер он слегка расслабился.
      "Садитесь", сказал я. "Это Эстер Горсе из Отдела уголовных расследований штата Айова."
      "Как дела, моя дорогая?"
      Эстер просто смотрела на него.
      "А это детектив Саперстейн, департамент полиции Нью-Йорка."
      Траер протянул руку. Саперстейн пожал ее.
      "Что привело вас сюда?", спросил Траер. Он казался слегка польщенным и немного заинтригованным. Очевидно, чувствовал, что именно он являлся причиной присутствия Саперстейна. И был, конечно, прав.
      "Вы", ответил Саперстейн.
      "Мне неудобно вас разочаровывать, детектив Саперстейн, но я никогда не был в Большом Яблоке."
      "А мы по вам и не скучали, мистер Траер."
      Я закончил затискивать подушку в маленькое отверстие между камерами и кухней, в которое еду подавали заключенным и где их иногда видели с ушками на макушке, подслушивающими разговоры в кухне. "Кофе?", спросил я собравшихся.
      Эстер помогла разлить. Слабый намек на ее жгучий интерес, потому что не думаю, что иначе она разливала бы. Она начала играть некую роль. Конечно, не помешает, если Траер станет смотреть на нее, как на прислугу.
      Мы расселись поудобнее вокруг стола. Так как я был "главным", то чувствовал, что будет лучше, если я сразу поверну разговор в нужном направлении.
      "Освальд", сказал я.
      "Пожалуйста, зовите меня Линк", сказал он. "Мое среднее имя -Линкольн, я предпочитаю его."
      "Окей, Линк. У нас имеется некая информация и у вас тоже. Мы хотим поторговаться."
      "Вероятно, я не смогу вам помочь, однако продолжайте. По крайней мере это интересно."
      Чем дальше, тем лучше. "Я знаю, что вы знаете свои права, но все-таки вам их зачитаю", сказал я. И зачитал правила Миранды.
      "Очень хорошо", сказал Траер. "У вас прекрасная дикция."
      "Спасибо. Давайте начнем с такого вопроса: вы сатанист?"
      "Да."
      "Как таковой, вы, вероятно, еще и прагматик?"
      "Мне хочется так думать."
      "И будучи прагматиком, я предполагаю, вы заинтересованы остаться в живых?"
      "Определенно."
      "Что ж, мы частично установили человека, который убил Филлис с друзьями."
      "Надеюсь, что так."
      "Да. Интересно, что мы до сих пор не знаем, кто же он. Мы просто знаем о нем. Нет положительной идентификации."
      "Какое несчастье", сказал он с явственным интересом, хотя он и пытался его не показывать. "Я искренне надеюсь, что вы не так глупы, как я думал последние несколько лет", улыбнулся он.
      "Ну, я тоже так думаю, Линк. Теперь я хочу, чтобы Эстер рассказала вам, сколько у нас свидетельств."
      Она это сделала, шаг за шагов пересказав ему процесс лабораторной идентификации. Пока она говорила, я очень пристально следил за ним. У нас было немного шансов, даже если преступником являлся сам Освальд.
      Когда она закончила, Траер сказал: "Конечно, все это весьма сыро, однако вы эффективно выполнили свою задачу. Мои поздравления."