"Угу."
      "Нам нужна Рейчел."
      Через несколько минут Ламар ушел. Сью вернулась домой и сказала, что я похож на мертвеца. Я согласился.
      Я нарушил собственное правило, усадил ее и рассказал абсолютно все об этом деле. Рассказ занял больше часа и когда я закончил, она выглядела немногим лучше меня.
      По школе прошли слухи, что мы, очевидно, раскрыли дело и закругляем его. Три ареста, четыре тела -- совпадает. Хотелось, чтобы они оказались правы.
      "Так ты не думаешь, что это сделал адвокат?"
      "Ты имеешь в виду четверых?"
      "Да."
      "Нет."
      "Но кто же еще-то мог?"
      "Это, моя дорогая", сказал я, как можно лучше копируя интонации У. С. Филдса, "самый существенный вопрос. И мы не знаем на него ответа. Саперстейн и Эстер соглашаются со мной, что, возможно, это убийство совершено из мести. Может, кем-то с сатанинским прошлым, а может, и нет. Нормально, лучшим подозреваемым была бы Рейчел, потому что они убили ее ребенка. Однако, она, очевидно, чуть сама не стала жертвой."
      "Что ж, кто же тогда был отцом ребенка?"
      Подробность, о которой почему-то забываешь...
      После ужина позвонила Эстер. У них куча материала из дома Траера. Подлинники еще находятся в их офисе в Седар-Рапидс, однако они ксерокопировали некоторые захваченные документы и привезли с собой. В том числе копии нескольких аудиолент и одну видеоленту.
      Они брали с собой Саперстейна и это он настоял, чтобы они сделали копии и привезли нам показать. Всем предложено встретиться в офисе в 19:00.
      Ноу проблем, в любом случае мне выходить на работу в 20:00.
      Мы все набились в заднюю комнату. Заключенные могут слышать разговоры в кухне, и с тех пор, как Траер и Миллсы в тюрьме, мы не можем пользоваться единственной комнатой, которая полностью подходит нам по размеру.
      "Джентльмены", сказал Саперстейн, "то, что вы сейчас увидите, это так называемая Черная месса. Вы также увидите все четыре жертвы нашего убийства, весьма живых и весьма вовлеченных. В главной роли вы увидите мистера Освальда Траера."
      Черно-белые горизонтальные полосы на экране, потом обрывки цвета -- и вот они здесь.
      Первые несколько кадров были сняты снаружи. Оператор камеры, очевидно, шел к амбару, следуя за несколькими фигурами в цветных мантиях. Камеру сопровождал только один фонарь, поэтому все находилось либо в полной темноте, либо в полуразмытом свете. Дело происходило ночью.
      Присутствовал и звук, но начальный кусок оказался почти так же размыт, как и видеокартинка. Что-то вроде песни или гимна.
      Они подошли к амбару и оператор повернулся, направив камеру назад вдоль дорожки. Дом, хотя и был виден смутно, сильно смахивал на МакГвайров. Приближалась какая-то фигура.
      "Это у МакГвайра?", спросил Майк.
      "Ага", отозвался Арт.
      Подходившая фигура различалась получше, потому что камера стояла устойчивее. Черная мантия с откинутым капюшоном. Было четко видно лицо человека с большой бородой.
      "Приближается Мрак", произнес голос с экрана. Приглушенный, но вполне внятный. Черт, было почти забавно.
      "Это Траер -- верховный жрец", сказал Саперстейн. "Вы его еще много увидите."
      Траер прошел мимо камеры слишком близко, отчего картинка смазалась и расплылась. Камера за ним последовала внутрь.
      В амбаре было темно, по крайней мере для видеокамеры. В общем, никаких подробностей, только промелькнуло несколько параллельных полос, когда камера двинулась к яркой зоне, в которой оказалось нечто вроде алтаря. Что-то, возможно -- старый стол, застеленный черной материей. Свечи по обоим концам с чем-то вроде канделябра посередине. Перед столом что-то, похожее на скамеечку. За алтарем висит большая пентаграмма, напоминая выцветшую и раскрашенную простыню. Сделано очень хорошо, насколько можно судить при таком жалком свете. Свечи все черные или пурпурные.
      Траер остановился перед алтарем и сказал что-то, что я не понял. Камера повернулась, просканировала область сбоку от алтаря и повернулась к двери.
      Параллельные огни, как оказалось, были свечами, которые держали в руках остальные члены группы. Камера медленно плыла и мы впервые смогли идентифицировать людей. Филлис в красном. Сиркен в красном, как и Келлер и Элизабет Миллс.
      Они что-то произносили. Не смог понять, что.
      Внезапно картинка стала статичной и теперь мы смотрели на алтарь примерно с пятнадцати футов. Оператор выключил камеру, установил ее на треногу и включил снова. Освещение стало гораздо лучше, наверное к треноге был прилажен фонарь.
      Саперстейн отмотал ленту назад.
      "Вы, наверное, обратили внимание, что качество звука плохое -- что ж, оно не так плохо, как вам кажется, потому что они произносят слова наоборот. Основной припев -- это "Анатас", что означает "Сатана" задом наперед." Он помолчал. "Можно уверенно опознать большинство людей. Некоторые из вас должны узнать Сиркена и Эркман. Женщина позади Эркман - это Келлер. Трое из наших четырех жертв. Далее вы увидите целую тьму кадров с Эркман. На заднем плане у нас люди, которых мы предварительно опознаем, как обоих Миллсов и Хедду Цейсс. Возможно, далее стоят Тодд Глатцман и Марта Вернон. Там еще фигура в красной мантии, которую вы увидите на мгновение. Не слишком хорошо видно, но мы думаем, что это Рейчел."
      Он вернул назад фрагмент, который мы только что видели, и остановился на кадре ближе к концу.
      "Вот", сказал он, "слева от Эркман, в красной мантии, словно прячется за Сиркеном. Мы думаем, что это она."
      Мелкое, тонкое личико с глазами чудно поставленными совсем близко. Не слишком четко видно, однако меня поразило сходство с домовой мышью из "Алисы в Стране Чудес."
      "Причина, по которой так трудно все понять", сказал он, "заключается в том, что мистер Траер читает римско-католическую мессу задом наперед. На латыни. Самая важная вещь, на которую следует обратить внимание -- это книга на алтаре. Вы вряд ли увидите, что он в нее заглядывает, однако он автоматически переворачивает страницы."
      Мы следили. Качество обычного домашнего видео -- то есть плохое. Но можно увидеть то, о чем он говорил.
      "Он вызубрил книгу наизусть так же, как священник запоминает мессу."
      "Теперь освящение", сказал Арт.
      Через несколько секунд из-за сцены слева появилась нагая женщина и подошла к алтарю. Траер что-то сказал, она встала на колени и легла на стол перед алтарем.
      "Нагая женщина -- это Филлис Эркман. Она играет роль так называемого живого алтаря. Остальная церемония будет проводиться на ней."
      Так и было. Большую часть времени женщину трудно было узнать. Лицо находилось от камеры чуть дальше, чем быть по-настоящему узнаваемым.
      Саперстейн вдруг пустил ленту вперед на большой скорости, рывком вернув меня с мессы в переполненную комнату.
      "Большая часть материала похожа на то, что вы видели, люди на заднем плане иногда выходят вперед для небольшого хора... и, окей, здесь", сказал он, переключаясь на нормальную скорость. "Здесь мы имеем эпизод, когда члены культа совершают сексуальный контакт с Филлис... это формальный конец церемонии."
      Несмотря на лучшие наши импульсы, мы не могли оторвать взгляды.
      "Обратите внимание, что первый выстрел делает Траер -- у его ранга есть свои привилегии."
      Казалось, что Траер посветил этой части программы столь же много энергии, как и всему остальному.
      "Интересно, кто следующий.", сказал Саперстейн.
      К Филлис приблизилась женщина.
      "Это необычно, женщины нормально кончают последними." Саперстейн усмехнулся. "Это не каламбур. Наша женщина -- другая. Это одна из наших гостей -- Элизабет Миллс."
      Элизабет сунула голову меж ног Филлис.
      "А теперь последите за Филлис", сказал Саперстейн. "С Траером она была должным образом религиозна..."
      Филлис, до сих пор лежавшая недвижно, вдруг дернулась и чуть не свалилась со стола.
      "Здесь у нее нарушилась концентрация."
      Элизабет поднялась и спиной удалилась из поля зрения камеры.
      "Теперь Сиркен... начиная отсюда и далее, все идет весьма поверхностно. Секундочку...", и он снова включил быструю перемотку.
      "Вот", сказал он, "это Кеннет Миллс. Он -- следующий мужчина -- и последите-ка..."
      На экране длилось какое-то копошение, продолжавшееся почти минуту. Потом Кеннет Миллс повернулся спиной к камере и удалился во тьму.
      Саперстейн усмехнулся: "У старого Кенни, очевидно, не встал."
      "Если бы моя жена участвовала в подобной крутой работе", сказал Хал, "то не уверен, что у меня вообще что-то получилось."
      "Тяжело быть ведомым", сказал я.
      "Остальное -- обычный материал", быстро сказал Саперстейн. "Очевидно тот, кто отвечал за камеру, под конец забыл о ней, потому что минуты три-четыре мы видим просто пустой алтарь."
      Он начал перематывать ленту к началу, а мы снова включили свет.
      "Что ж", сказал Саперстейн, "эта лента многое говорит нам о группе. Например, ясно, что Траер -- верховный жрец. Так же очевидно, что Элизабет Миллс занимает в организации весьма высокий ранг и я склонен думать, что она идет сразу вслед за Филлис, или, быть может, сразу перед ней. Кеннету Миллсу, похоже, недостает вовлеченности."
      Раздался одобрительный смех.
      "Сиркен", продолжал он, "по рангу, похоже, стоит сразу за Элизабет, и, вероятно, является мужчиной номер два. В их порядке далее следует МакГвайр, потом Тодд Глатцман, или, нам кажется, что это Глатцман -- трудно сейчас сказать. Потом другие женщины, причем Рейчел - на последнем месте. По мантии этого на скажешь, однако обратите внимание, что дата на ленте -- 14 октября. Суббота. Если верна наша оценка, то Рейчел примерно на восьмом месяце, и на последнем месте может стоять из-за этого. Мне кажется", сказал Саперстейн, "что нашим слабым звеном в группе является Кеннет Миллс. Думаю, что к нему можно найти подход."
      "Мы хотели показать вам эту ленту", сказала Эстер, "просто, чтобы вы понимали, с чем имеете дело. Эти люди настроены серьезно. Они -- фанатики. Вероятно, они принесли в жертву ребенка на церемонии, похожей на ту, что вы только что видели. Мы хотим, чтобы вы об этом задумались."
      Мы задумались.
      "Эти люди", сказал Саперстейн, "находятся на высшем уровне сатанистской активности. Философски, морально, политически. Они полностью вовлечены и сделают все от них зависящее, чтобы защитить группу."
      "И если вы произносите термин "фанатик"", сказал Хал, "вы только царапаете им поверхность. Они станут повиноваться Траеру вплоть до самого страшного конца. Буквальным образом."
      "Что-то вроде Чарли Мэнсона?", спросил я.
      "Именно", ответил Саперстейн.
      "Чудесно."
      "Тот, кто убил четверых", сказал он, "тоже очень вовлечен, и тоже фанатик. По какой причине -- мы еще не знаем. Но я не думаю, что он удовлетворится всего четырьмя. Я склонен думать, что он хочет добраться до Траера. По меньшей мере."
      26
      Воскресенье, 28 апреля
      19:44
      Эстер встала и огляделась.
      "Теперь у меня плохие новости." Она достала номер газеты из ДеМойна. "Здесь у нас интересные репортажи."
      Она бросила газету Квинту, который поймал ее в воздухе.
      "Это прочитают все", сказала она. "Для прессы в этом деле не слишком много фактов, им негде разыграться и поэтому они берут интервью у "человека с улицы". Который, в данном случае, похоже, напуган."
      "Им хочется, чтобы он казался напуганным", сказал Хал.
      "Правильно понимаешь", согласилась Эстер. Она села на стол Ламара и заболтала ногами. Мы поняли, что сейчас начнется самое важное. Никто просто так не сидит на столе Ламара.
      "Не знаю, как вы, а я только что провела кучу времени в городе и еще ни разу не говорила с напуганным жителем." Она осмотрела нас.
      Раздался хор отрицающих голосов.
      "Однако, в офисе прокурора газеты читают. И губернатор тоже читает газету. И они не проводят слишком много времени в разговорах с людьми. Поэтому, я предполагаю, что этой статьей они заинтересуются." Она резко встала и тряхнула волосами так, словно по-настоящему разозлилась.
      "Во всяком случае, офис генпрокурора выставил нам что-то вроде ультиматума. Если в следующие два дня мы не проведем арестов, то они привлекут к расследованию дополнительные силы."
      Молчание.
      "А когда они это сделают, то произойдут две вещи. Первое: они назначат работать над делом тридцать с лишком людей из ОУР и ГП. Я участвовала в двух таких операциях. Один раз, как назначенный член команды, другой - как первоначальный офицер на деле. Вам дают почти неограниченные ресурсы и почти неограниченно вас трахают. Люди наступают друг другу на ноги, заново изучают все предыдущие материалы, просматривают всю информацию, которую вы уже раздобыли. Доводят вас до бешенства и повторно делают всю работу."
      Она отхлебнула кофе. "Второе: они эффективно отпихивают вас от дела. Они ломают цепь событий и нарушают вашу концентрацию. Они так часто говорят с вашими свидетелями, что те уже просто больше не могут видеть ни одного копа. Они пережигают все и вся. Они всему мешают."
      Она еще отхлебнула кофе.
      "А потом они обычно исчезают. Потому что "исчерпали ресурсы", отпущенные на дело. И через две-три недели вы сидите над перетраханным делом и вся ответственность за него остается на вас." Она снова уселась на стол. "А пока они бешено толкались, вас эффективно отпихнули от дела."
      "Поэтому", сказал Хал, "нам надо пошевеливаться. Чуть добавить давления. Нам не нужны спецсилы -- точка. Поэтому надо потянуть за ниточки. Однако, у нас есть одно преимущество." Он жестом показал на Эстер и улыбнулся. "Эстер, для тех, кто еще не знает, была у нас секретным агентом по наркотикам. Потом ее послали в школу криминального профайлинга ФБР и, перед тем, как вернуться в отдел общих преступлений, она год проработала в отделе криминальной экспертизы."
      Эстер встала и поклонилась.
      "Для нашего случая", сказал Хал, "Эстер лично профилировала четыре дела об убийстве. Исследовала материалы из...", он взглянул на листок бумаги на столе, "...из Национального центра анализа насильственных преступлений." Он улыбнулся: "Это все, что мне об этом известно. Эстер, тебе слово."
      Она оглядела комнату. "Некоторое время изложение будет слегка эзотерическим, поэтому если станете засыпать, просто поднимите руку, и я вас отпущу."
      Молчание.
      "Окей, начали. Кстати, если сюда пришлют подкрепления, всю мою работу повторит какой-нибудь другой агент."
      Она открыла чемоданчик и достала стопку бумаги.
      "Вот это, джентльмены", сказала она, поднимая бумаги вверх, чтобы мы все увидели, "профили четырех преступлений. Здесь информация о месте преступления, виктимология, насколько мне удалось ее собрать, физические характеристики и поведение подозреваемого, насколько я его понимаю. Ничего сверхъестественного. Насколько я могу судить, все четыре преступления совершены одной и той же личностью или личностями. Я составила персональный профиль преступника -- нечеткий, позвольте сразу это сказать. Но есть один главный индикатор, который можно принять с уверенностью -- то, что он преступный психопат. Возможно, шизофреник, возможно, параноик..."
      "Ни фига себе!" Это Майк.
      Все засмеялись.
      "Ага", сказала Эстер, "ни фига. Здесь важно то, Майк, что теперь мы имеем дело с научно установленным психопатом, а не просто с нашим не информированным мнением. В этом вся разница."
      "Окей", нимало не смутившись, сказал Майк. Ламар бросил в его сторону тяжелый взгляд. "Я хочу сказать, что понял разницу", сказал Майк.
      "Это хорошо", сказала Эстер.
      Она немного покопалась в своих бумагах. "Итак, он приблизительно шести футов ростом плюс-минус пару дюймов. Левша. Сильный. Размер обуви -- 11. Размер шага -- в среднем примерно тридцать три дюйма. Умеренно каштановые волосы, как нам кажется. Весом, похоже, за 180 фунтов, может быть даже под 210. Кстати, на джинсах Пегги Келлер мы нашли немного не принадлежавшей ей крови, которая не соответствует ни одной из жертв. Кровь типа АО, 1-2-, В. Соскребы из-под ее ногтей дали недостаточно материала для определения АВО и ЕАР, но там тоже 1-2-. Соскребы из-под ногтей Филлис Эркман сходны, правда они без АВО, но с 1-2-, и ЕАР равно В. На ее кляпе тоже есть пятно АО. Базируясь на этом, мы думаем, что у него на руке, вероятно, на левой, находится рана, и нам кажется, что он АО, 1-2-, В и ..."
      Она снова порылась в бумагах. "Мы проверили данные в нашем компьютере и вернулись ни с чем." Она подняла руку. "Это вовсе неудивительно, джентльмены, потому что у нас новая программа и на сегодняшний день в базу данных введено всего одиннадцать человек. Но надо же с чего-то начинать, верно?", улыбнулась она.
      "Во всяком случае", продолжила Эстер, "я вошла в НЦАНП и получила частичное совпадение с MO и с физическими данными."
      Вот, вот, вот!
      "Совпадение произошло с многочисленным убийством, имевшим место в Кливленде, штат Огайо, несколько лет назад. Что особенно удивительно, дело частично раскрыто."
      Эстер достала другой лист. "Инцидент являлся убийством трех человек: двух мужчин и женщины. Похоже, они являлись членами культа с явственными обертонами сатанизма. Один мужчина был кастрирован, все три жертвы -изуродованы. Вначале думали, что это убийство с последующим самоубийством, потому что двумя днями позже был обнаружен самоубийца с записями и поляроидными фотографиями сцены преступления. Он оставил записку, говорившую, что достиг своей цели и теперь уходит, чтобы быть с дьяволом. Что его жизнь завершена. Дело открыли и сразу закрыли, если не считать, что у патологоанатомов имелись доказательства участия двух преступников. Наш парень был вторым участником. Его так и не установили." Она заглянула в свои записи. "Да, пока я не забыла... Если у вас в связи с этим материалом возникают эмоциональные трудности, это не удивительно. Один из копов, расследовавших дело в Огайо, в конечном счете был уволен из-за психического расстройства."
      Она подняла глаза. "Так, здесь у нас физические свидетельства хороши. Хороши и общие сатанистские обертоны. Но тут возникает проблема. Первые убийства, очевидно, совершены сатанистами. Однако, чувствуется, что наш преступник не обязательно сам является сатанистом. Его деяния не слишком-то утанцовываются с деятельностью группы. То есть, ощущается, словно он просто начитался этой чепухи. Группа жертв даже близко не так формализована в собственной практике, как преступник. Мы чувствуем, что сатанистское оформление сцены преступления какое-то нарочитое. Оно сделано, чтобы выглядеть сатанистским по возможности больше. Кто-нибудь не согласен?"
      Все были согласны. Ни у кого не было достаточно информации, чтобы составить собственное мнение.
      "Хорошо. Что ж, наш приятель прилично соответствует понятию серийного убийцы. Небольшая проблема с определением этого понятия в учебнике из-за большого временного интервала между инцидентами. Слишком уж долго. Что говорит мне о сильной возможности того, что наш человек находился где-то в стороне. Вероятно, под психиатрическим лечением или даже в заключении. Во всем промежуточном периоде." Она помолчала. "У вас еще не звонят звоночки? С кем-нибудь не совпадает?"
      Нет.
      "А я слегка надеялась."
      "Эстер", сказал я, "если я услышу, что где-то звонят звоночки, то чертовски определенно ни за что не скажу тебе."
      Она улыбнулась. Подождала. Снова ничего.
      "Наше дело указывает на кого-то либо в состоянии поддерживаемой ярости, либо в состоянии поддерживаемой целеустремленности. Я сторонник целеустремленности из-за общего недостатка второстепенных повреждений. Возьмем, например, дом МакГвайра. Большая часть бардака в доме, если не вообще все, создано для только эффекта. Так называемые следы борьбы. Однако, МакГвайр был убит где-то в другом месте и в дом принесен. Не похоже, чтобы там происходила борьба. Если, конечно, его не похитили, и тогда борьба происходила, однако я сомневаюсь, зная его известную ассоциацию с Эркман.
      Здравым предположением является то, что все четверо убиты в доме Эркман. А там нет следов большой борьбы. По крайней мере нет ничего, что называют яростью убийства. Поэтому мы имеем кого-то методического, кого-то исключительно целенаправленного. Кого-то, кто может поддерживать такой настрой ума в течении нескольких часов. Кого-то очень терпеливого, способного длительный период времени пытать свою жертву. Кого-то, кто в период времени более пяти часов проявляет эмоции рептилии."
      Она снова сделала паузу.
      "Звоночки еще не звонят?"
      Нет.
      "Мы имеем дело с фанатиком и, как мне кажется, фанатиком с сильными религиозными мотивациями. Возможно, не из организованной религии, но, тем не менее человека, выполняющего, если можно так выразиться, миссию бога."
      "Аум Синрике?", спросил я.
      Она улыбнулась: "Возможна и такая связь."
      "Ну, это пока единственный звоночек."
      "Во всяком случае, и это вам не понравится, Ламар, я чувствую, что наш парень хочет добраться и до других членов нашего маленького культа. Особенно, до Траера, особенно. А система безопасности здесь напоминает швейцарский сыр. С шести вечера до шести утра девяносто процентов времени в здании находится всего один человек, не считая заключенных, и это -женщина-диспетчер. У которой ключи от камер. Любой может зайти сюда и это я знаю по опыту, потому что сама так делаю. Я зашла в заднюю дверь и никто не знал, что я нахожусь здесь."
      Молчание.
      "А теперь три лучшие потенциальные жертвы нашего преступника находятся здесь в небольшой зоне изолированного здания." Она взглянула на Ламара. "Я знаю, что у вас проблемы с бюджетом, но боюсь, что вам нужно иметь как минимум двух офицеров в здании в любое время дня и ночи. Как минимум."
      "Ты права", нехотя проворчал Ламар. "Я просто не знаю, где мне взять людей."
      "Я тоже этого не знаю", сказала Эстер. "Но они должны быть именно офицерами, должны быть хорошо вооружены и должны быть бдительными до чертиков. И здесь следует укрепить все двери. И хорошо укрепить."
      "Ага."
      "И лучше начать сегодня же", сказала Эстер. "Я убеждена, что этот парень все еще рядом. Вероятно, у него было столько же хлопот в поисках других членов культа, как и у нас. К настоящему времени мы проделали за него большую часть этой тяжелой работы. А пресса всему миру поведала, где заключенные находятся."
      Зажужжал интерком, на звонок ответил Ламар. Это была Мери Квентин, дежурный диспетчер. "Элен Бокман пришла, будете слушать ленту?"
      "О, да, я сейчас выйду."
      "Я сам ее проведу", сказал Арт и вышел из комнаты.
      "Прекрасный пример", сказала Эстер. "Нас здесь дюжина офицеров в комнате меньше чем в полусотне футов от диспетчерского центра. Кто-нибудь вообще знал, что Элен находится в здании?"
      Конечно, нет.
      Наверное, диспетчер пропустила ее через электрически запираемую переднюю дверь, которая оборудована двусторонней разговорной системой. Охраны там нет. Я, правда, сомневаюсь, что убийца объявит себя таковым. Мы пробовали получить добро на встроенную телевизионную систему, но нам не повезло. И диспетчерам вменено пропускать всех во все часы суток, если пришедшие сообщают о несчастных случаях, драках и т.п. Кроме того, в здание ведут еще четыре двери, ни одна из которых не остановит решительного человека. Или талантливого. Плохо.
      "Ну", сказал Ламар, "никому из наших офицеров резерва завтра еще не выходить на регулярную службу. Я прикажу парочке посидеть в здании сегодня ночью." Он покачал головой. "Но не знаю, что же мне делать завтра. И вообще остаток недели."
      Хал поднялся. "Окей, ребята, вот бумага на основе работы Эстер. Общее описание, один подозреваемый." Он начал раздавать листы. "Нам надо исходить их этого."
      Снова зажужжал интерком -- Мэри. "У нас две машины 10-50, есть раненые, три мили к западу на 55-й. Скорая оповещена. Сообщили о телах на дороге."
      Майк, Эдди и я поднялись. Началась воскресная ночь.
      27
      Воскресенье, 28 апреля
      20:42
      Промчавшись по Мейтленду с мигалками и сиренами, мы потом потратили всего несколько минут, чтобы добраться до места происшествия. Дело было плохо -- как минимум один мертвый на месте, четверо раненых, один из них зажат в машине. Мы перезвонили комм за спецоборудованием и пожарными. Попытались сохранить одну в живых, но, кажется, потеряли ее еще на месте. Скорая, все-таки ее забрала. Мы позвонили также за дополнительной скорой, и все это заняло некоторое время. Все они добровольцы, поэтому тяжело заполучить сразу две команды, особенно в воскресный вечер.
      Сцену освободили от жертв в течении тридцати минут. Для помощи в расследовании мы вызвали трупера. Две машины, лоб в лоб. Водитель западной на месте столкновения казался пьяным, поэтому я отправился в мейтлендскую больницу, чтобы взять кровь на анализ.
      В больнице -- организованный хаос. Сиделки, санитарки, врачи реанимации шмыгают вокруг и у каждого своя задача. Вынырнули техники для рентгеновских снимков и анализов крови. Когда я появился, там уже был Генри. Он был похож на скалу и прекратил всякий беспорядок. Всегда такой. Попросил связаться со своим партнером, доктором Билли Крейном. И приказал вызвать из Айова-Сити воздушную скорую помощь.
      Как только я услышал об этом, то отправился на стоянку и воспользовался своим портативным для связи с мейтлендской машиной. В ней находился Дан.
      "Двадцать пятый, это третий."
      "Слушаю, третий."
      "Примерно через двадцать минут к нам прибудет воздушная скорая."
      "10-4, сейчас буду."
      Чоппер приземляется на автостоянке, все машины надо убрать оттуда и больше не пускать.
      "Комм", спросил я, "у вас 10-4 по этому поводу?"
      "Что воздушная через двадцать?"
      "10-4."
      Салли вернулась на смену, хорошо. Она первой выйдет с ними на контакт и будет передавать нам все их сообщения, пока они не приблизятся миль на пять. Диспетчеры, воздушные контролеры... вы их просто вызываете и они все для вас делают.
      Я вернулся назад в зону скорой и Генри впервые заметил меня.
      "Хочешь крови?"
      "Ага, того, что в синем пиджаке."
      "Будет через несколько минут."
      "Хорошо."
      Я сел в одно из кресел в маленькой зоне ожидания и начал заполнять требуемую форму. Заметил Лори, стоявшую в коридоре, поэтому подошел к ней и спросил, не может ли она вынести мне водительские права того водителя, что в синем пиджаке.
      "Вы не могли бы попросить кого-то другого, пожалуйста? Это мой кузен."
      "Извините..."
      Увидел реаниматора и попросил его. Он их вынес и я снова уселся заполнять пустые места в форме.
      Большинству жертв было чуть меньше или чуть больше двадцати. Как обычно. Я заполнил свою форму и начал вынюхивать вокруг зоны реанимации, выясняя имена жертв. Девушка, которую мы пытались спасти, лежала в смотровой с простыней, накинутой на лицо. Проклятье.
      Начали прибывать родители и родственники. Авария случилась чертовски близко к городу и информация просочилась еще до того, как больничные работники смогли до них дозвониться. Присутствие родственников, хотя и рассматривается всеми как неотъемлемое право, только добавляет неразберихи, а иногда сильно усложняет вещи.
      Я обратил внимание, что среди прибывших был пастор Ротберг. Не удивительно, так как клирики часто либо уведомляются больницей, либо запрашиваются членами семьи. Это хорошо. В подобных ситуациях священники сильно помогают.
      Я помахал ему и он помахал в ответ. Мы были слишком далеко друг от друга, чтобы поговорить, и здесь присутствовали толпы вмешивающихся людей.
      Примерно через пятнадцать минут я вышел на автостоянку и достал из машины бейсбольную шапочку. Воздушная скорая должна уже быть близко и я хотел помочь Дану держать людей поодаль. Проблема заключалась в том, что пару недель назад на всей стоянке еще лежал лед и они посыпали парковку песком. Щедро. Вот зачем шапочка. Когда чоппер начнет садиться, у нас тут ожидается песчаная буря.
      Я с минуту поговорил с Даном об аварии. Трое из жертв были местными, двое из Миннесоты. Это местный казался пьяным, а оба из Миннесоты ныне были мертвы.
      Мы услышали за холмами воздушную помощь еще до того, как увидели. Дан вышел на них через свой портативный и объявил, что стоянка очищена. Мы включили наши верхние мигалки -- по машине в каждом конце посадочной зоны, давая чопперу точку прицеливания. Пилот весьма интересовался ветром на уровне земли. Мы сказали ему, что ветер не более пяти узлов, северо-западный.
      "Наверное, наверху очень ветрено", предположил Дан.
      Чоппер был марки Алюэт-III, маленький и юркий. Пилит мягко опустил его, чуть не содрав мне всю кожу с лица песком с автостоянки. Пока пилот глушил машину, выпрыгнул санитар и направился в реанимационную, за ним последовал другой.
      Дан и я просто стояли, следя, чтобы никакой прохожий не баловался с чоппером, когда сзади я услышал голос пастора Ротберга.
      "Чудесная штука, чудесная штука." Он замолчал и мы оба посмотрели не вертолет. "Я хотел бы знать, э-э, как идут дела с тем, что мы обсуждали позавчера у вас дома?"
      Я повернулся и посмотрел на него: "Весьма прилично."
      "Я могу еще чем-то помочь?"
      Что-то занозой сидело во мне с тех пор, как Элен поговорила с нами, что-то во мне бродило во все время несчастного случая и пока я сушил каблуки в больнице. Я еще не понимал в чем дело, но у меня сложилось четкое ощущение, что пастор Ротберг хочет о чем-то потолковать. Как я уже говорил раньше, я знаменит своим поздним зажиганием. И самокопанием тоже.
      "Послушайте, когда мы здесь управимся, почему бы нам просто не поболтать? Мне надо поговорить с кем-нибудь обо всем этом деле, а вы, похоже много о сатанистах знаете."
      "Буду рад. Только позвольте мне сообщить жене, чтобы она смогла уехать домой с кем-нибудь."
      "Конечно", согласился я. Он повернулся и пошел к старому пикапу. Я ни разу не видел его жены. Она выбралась из машины и я получил возможность разглядеть ее. Чуть выше среднего, светлые волосы, около тридцати. Гибкая, с выражением "идите вы все" на лице. Лицо тонкое. Предполагаю, что жены пасторов тоже страдают, но иначе. Я подошел к ним.