Глава XXIV

Огнегрив перепрыгивал с одного камушка гряды на другой, а вокруг быстро неслась вода. Паводок отступил, и камни снова стали видны. Настал следующий день после кончины Серебрянки, небо было серым, накрапывал мелкий дождик, как будто Звездное племя тоже оплакивало молодую королеву.

Огнегрив перебирался через реку, чтобы сообщить Речному племени о смерти Серебрянки. Он не спросил разрешения у Синей Звезды, он не сказал о своем решении ни одному коту в племени, а просто тихонько выскользнул из лагеря и побежал к реке. Он знал только то, что Речное племя имеет право узнать правду, но прекрасно понимал, что в Грозовом племени с ним вряд ли кто-нибудь согласится.

Добравшись до противоположного берега, Огнегрив остановился и задрал голову, принюхиваясь. Почти сразу он учуял свежий запах, а еще через мгновение из зарослей папоротника вынырнул маленький полосатый котик.

Увидев Огнегрива, он замер, пораженный, а затем решительно двинулся вперед.

— Ты Огнегрив, верно? — спросил он. — Я помню тебя с прошлого Совета. Что ты делаешь на нашей стороне реки?

Котик старался говорить солидно, но Огнегрив явно уловил тревогу и волнение в его голосе. Видимо, это был не воин, а ученик, который чувствовал себя очень неуверенно вдали от своего наставника.

— Я пришел не шпионить и не сражаться, — успокоил его Огнегрив. — Мне нужно поговорить с Невидимкой. Ты не мог бы привести ее сюда?

Ученик заколебался, видно было, что ему очень хочется возразить чужаку. Однако привычка повиноваться приказам воинов взяла верх над упрямством, и малыш помчался по берегу в сторону лагеря Речных котов. Огнегрив проводил его взглядом и вскарабкался на берег. Там он нашел укромное местечко в папоротниках и улегся ждать Невидимку.

Ждать пришлось долго, но наконец он увидел знакомую голубовато-серую фигурку, быстро несущуюся ему навстречу. «Я узнал ее, потому что она похожа на Синюю Звезду!» — невольно подумал он. К счастью, королева пришла одна. Когда она остановилась, чтобы принюхаться, Огнегрив тихонько окликнул ее из своего укрытия:

— Невидимка! Поднимайся сюда! Невидимка повела ушками и в мгновение ока зашуршала папоротниками, пробираясь к Огнегриву.

— Что стряслось?! — встревоженно спросила она. — Что-то с Серебрянкой? Я не видела ее со вчерашнего дня! У Огнегрива будто кость застряла в горле. Он с трудом сглотнул и тихо сказал: — Невидимка… У меня плохие известия… Мне так жаль! Серебрянка… она умерла. Совсем близко он увидел ее широко распахнутые голубые глаза.

— Умерла? — переспросила Невидимка. — Этого не может быть! — И прежде, чем Огнегрив успел ответить, она резко выпалила: — Неужели кто-то из ваших воинов выследил ее?!

— Нет! Что ты! — отпрянул Огнегрив. — Она была у Нагретых Камней с Крутобоком, и вдруг у нее начались схватки. Почему-то все прошло очень плохо… она потеряла много крови… Мы делали все, что могли, но… Невидимка, мне так жаль!

Когда он закончил, королева громко, горестно взвыла, голова ее откинулась, когти беспомощно рванули землю. Огнегрив бросился к ней, прижался, чувствуя, как дрожит от напряжения каждая мышца в ее теле. Он уже знал, что на свете нет таких слов, чтобы утешить боль потери.

Когда замер последний ужасный крик, Невидимка чуть-чуть расслабилась.

— Я знала, что это ничем хорошим не кончится, — прошептала она, и в голосе ее не было ни гнева, ни осуждения, только горечь и тоска. — Я просила ее не встречаться с Крутобоком, но разве она слушала?

А теперь… Я не могу поверить в то, что больше никогда не увижу ее!

— Крутобок схоронил ее у Нагретых Камней, — сказал Огнегрив. — Если хочешь, можем как-нибудь встретиться и я покажу тебе ее могилу.

— Я буду очень благодарна тебе, — кивнула Невидимка.

— Ее котята выжили, — добавил Огнегрив, пытаясь хоть как-то утешить ее.

— Ее котята? — выпрямилась Невидимка.

— Двое, — кивнул Огнегрив. — Они здоровы и чувствуют себя хорошо.

— Невидимка кивнула, с какой-то странной задумчивостью глядя в сторону.

— Грозовое племя не откажется от них из-за того, что они наполовину принадлежат Речному племени?

— Одна из наших королев кормит их, — успокоил ее Огнегрив. — Наше племя сердито на Крутобока, но никому не приходит в голову переносить свой гнев на малышей!

— Понятно, — Невидимка помолчала, думая о чем-то своем, потом резко встала. — Я должна вернуться и рассказать обо всем своему племени. Они еще ничего не знают о Крутобоке. Просто не представляю, что я скажу Метеору!

Огнегрив прекрасно понимал ее чувства. Многие взрослые коты не признавали своих детей, но Метеор был искренне привязан к Серебрянке. Теперь скорбь по умершей дочери будет навсегда омрачена для него гневом на то, что она посмела предать свое племя, полюбив Крутобока. Невидимка ласково лизнула Огнегрива в лоб.

— Спасибо тебе, — шепнула она. — Спасибо, что пришел и рассказал мне.

С этими словами она повернулась и выпрыгнула из папоротников. Огнегрив подождал, пока она скроется из глаз, потом выскочил на прибрежную гальку и побежал по каменной гряде в свой лагерь.

Огнегрив проснулся от голода. Сонно вглядываясь в полумрак пещеры, он заметил, что Крутобок уже покинул свое место. «Опять! — раздраженно подумал Огнегрив. — Опять сбежал к своей Серебрянке!» И тут он вспомнил…

Прошло уже два рассвета после смерти Серебрянки. Никто из воинов, кроме Огнегрива и Бурого, не разговаривал с Крутобоком и не ходил с ним в патрулирование, но Синяя Звезда все еще не объявила племени о том, какое наказание будет наложено на виновного.

Огнегрив потянулся и зевнул. Всю ночь возня и тихий плач Крутобока мешали ему уснуть, но не бессонная ночь была причиной его подавленного настроения. Огнегрив был в отчаянии, потому что племя никак не могло оправиться от удара, нанесенного известием об измене Крутобока. Он задыхался в удушливой атмосфере всеобщего недоверия. Он страдал, потому что вместо оживленной болтовни в лагере теперь царила угрюмая тишина, никто не шутил и не вылизывал друг другу бока.

Заставив себя встряхнуться, Огнегрив выскользнул из пещеры и подошел к куче свежей еды. Солнце стояло уже высоко, лагерь был весь залит золотистым светом. Огнегрив уже нагнулся над кучей, как вдруг услышал громкий голосок:

— Огнегрив! Огнегрив! Он обернулся. Из детской через поляну к нему бежал Облачко. Чернобурка и остальные котята едва поспевали за ним, шествие замыкала Синяя Звезда.

— Огнегрив! — запыхавшись, выдохнул Облачко, резко останавливаясь перед ним. — А я скоро стану учеником! Я стану учеником прямо сейчас! Огнегрив выронил свою мышку. Восторг малыша развеселил его, и он невольно смутился, потому что за всеми последними событиями совсем забыл о том, что Облачку исполнилось шесть лун.

— Ты, разумеется, захочешь стать его наставником, Огнегрив? — спросила подошедшая Синяя Звезда. — Тебе давно пора взять нового ученика. Ты отлично работал с Папоротником, хотя он и не был твоим учеником.

— Спасибо! — ответил Огнегрив, польщенно опуская голову. Похвала Синей Звезды была приятна, однако он никак не мог забыть о своей первой ученице. Прошло столько времени, но он продолжал винить себя в трагедии с Пепелюшкой. С Облачком он будет держать ухо востро и ни за что не допустит такого!

— Я буду стараться лучше всех! — пообещал Облачко, восторженно хлопая глазенками. — Я буду лучшим учеником на свете!

— Мы об этом позаботимся! — пообещала Синяя Звезда, а Чернобурка весело заурчала.

— От него ни днем, ни ночью нет покоя! — пожаловалась она, любуясь своим приемышем. — Я уверена, что он покажет себя с самой лучшей стороны! Он такой сильный и умный. Облачко расплылся от счастья. «Похоже, он смирился со своим происхождением, — подумал Огнегрив. — Но он очень заносчив… Правильно ли я поступил, принеся его в свое племя?» — в который раз спросил он себя. Он прекрасно понимал, что этот ученик доставит ему немало хлопот.

— Я объявляю общее собрание, — сказала Синяя Звезда, устремляясь к Высокой Скале. Последний раз покосившись на Огнегрива, Облачко побежал следом, а его названые братишки и сестренки засеменили за ним.

— Огнегрив, — тихо сказала Чернобурка, — я хотела спросить тебя кое о чем.

Огнегрив подавил глубокий вздох. Похоже, позавтракать ему удастся только после церемонии! — Да? — Это по поводу Крутобока… Я знаю, каково ему сейчас, но ведь он совсем не выходит из детской! Он с утра до вечера лежит там и смотрит на своих котят!

Порой мне кажется, он следит за Златошейкой… Возможно, думает, что она не уследит за его детками! Он всем нам мешает.

— Вы говорили ему?

— Мы пытались намекнуть. Горностайка даже спросила его, уж не собирается ли он сам вскоре стать королевой! Но он и ухом не повел! Огнегрив с сожалением посмотрел на свою мышку.

— Я поговорю с ним, Чернобурка, обещаю. Он и сейчас там?

— Где ж ему быть! Торчит в детской с самого утра!

— Пойду позову его на церемонию! — крикнул Огнегрив и понесся на поляну. Добежав до детской, он услышал с Высокой Скалы громкий крик Синей Звезды.

Протиснувшись сквозь ветки, Огнегрив едва не сел от изумления, увидев выходящего навстречу Когтя. Он отшатнулся, пропуская глашатая. Что Коготь делает в детской?! И тут он вспомнил темненького полосатого сыночка Златошейки. Выходит, отцом ее котят был сам Коготь?!

В теплой детской уютно пахло молоком. Златошейка лежала на боку в своем гнезде, а Крутобок склонился над ней и сосредоточенно обнюхивал копошащихся котят.

— А они точно наедаются? — встревоженно спросил он. — Почему же они такие маленькие!

— Все новорожденные такие, — терпеливо объяснила королева. — Скоро они подрастут.

Огнегрив подошел ближе и уставился на четверых котят, сосредоточенно сосущих материнское молоко. Тот, что потемнее, действительно был как две капли воды похож на Когтя… Малыши Крутобока были поменьше, однако шерстки их уже высохли и распушились, так что теперь они ничем не отличались от обычных здоровых котят. Один был темно-серым, как Крутобок, а вторая — серебристой, вся в мать.

— Какие красивые! — прошептал Огнегрив.

— Он не заслужил таких детей! — буркнула Горностайка, протискиваясь к выходу, чтобы принять участие в собрании.

— Не слушай ее, — мягко сказала Златошейка, когда старшая королева вылезла наружу. Склонив голову, она нежно коснулась носом серебристого котенка. — Эта девочка вырастет настоящей красавицей, как ее мать!

— А вдруг они умрут? — содрогнулся Крутобок.

— Они не собираются умирать, — твердо ответил Огнегрив. — Златошейка смотрит за ними.

Королева с нежностью и восторгом смотрела на всех четырех малышей, но выглядела она усталой и измученной. Под силу ли ей выпестовать четверых котят? Огнегрив с усилием отогнал эту мысль. Он понимал, что Златошейка, как любая мать, прежде всего привязана к своим детям, но надеялся на то, что преданность племени не позволит ей пренебречь и детьми Крутобока и Серебрянки.

— Пошли! — он подтолкнул Крутобока к выходу. — Синяя Звезда объявила собрание. Сегодня Облачко станет учеником.

На какой-то миг Крутобок заколебался, и Огнегрив испугался, что он откажется выходить. Однако в последний момент друг, видимо, передумал и двинулся к выходу, то и дело оглядываясь на своих котят.

На поляне перед Высокой Скалой собралось уже почти все племя. Огнегрив услышал, как Синеглазка радостно хвастается Ветрогону и Кисточке: —

Скоро мне придется перебраться в детскую! Я жду котят!

Ветрогон принялся поздравлять ее, а Кисточка радостно лизнула подругу в ушки. Огнегрив с любопытством огляделся, стараясь угадать отца будущих котят, и тут же наткнулся на горделивый взгляд Бурана. Все стало ясно. Огнегрив почувствовал, что его мрачное настроение начинает понемногу рассеиваться. Несмотря на все несчастья, жизнь племени течет своим чередом…

Вместе с Крутобоком он прошел в первые ряды и устроился прямо перед Высокой Скалой. Облачко тоже был тут. Непривычно прямой и важный, он сидел рядом с Чернобуркой.

— Коты Грозового племени! — провозгласила Синяя Звезда с вершины Высокой Скалы. — Я собрала вас сюда сегодня, чтобы решить два вопроса — один радостный, другой печальный. Начнем с плохого. Все вы знаете о том, что несколько дней назад Серебрянка, королева из Речного племени, умерла, оставив двух новорожденных котят. Мы приютили котят у себя, поскольку их отцом был Крутобок.

Злобный шепот прокатился по толпе котов. Крутобок пригнулся к земле и задрожал, так что Огнегриву пришлось крепко прижаться к нему боком.

— Многие из вас спрашивали меня, какое наказание я намерена наложить на Крутобока, — продолжала Синяя Звезда. — Я долго размышляла над этим вопросом и пришла к выводу, что он достаточно наказан гибелью Серебрянки. Что может быть ужаснее того, что ему пришлось пережить?

Это заявление вызвало протестующий шум в рядах собравшихся. Долгохвост громко выкрикнул из толпы: — Мы не желаем, чтобы он оставался в нашем племени! Предателям тут не место! Пусть убирается!

— Долгохвост! — холодно осадила его Синяя Звезда. — Ты будешь принимать такие решения только тогда, когда станешь предводителем племени. До этих пор ты будешь уважать мою волю. Итак, наказания не будет! Однако я на три луны лишаю Крутобока права посещать Советы. Я делаю это не для того, чтобы наказать его, а для того, чтобы оградить от ненависти Речного племени. Возможно, они осмелятся нарушить священное перемирие и напасть на Крутобока, чтобы покарать его за то зло, которое он причинил Речным котам.

Крутобок угрюмо понурил голову.

— Да, Синяя Звезда. Спасибо.

— Не надо благодарить меня! — оборвала его предводительница. — Надо много работать и храбро сражаться за свое племя! Наступит день, и ты станешь наставником своих детей!

Крутобок просветлел, и Огнегрив понял, что друг неожиданно увидел цель, ради которой стоит жить. Коготь же, напротив, с каждой секундой становился все мрачнее. Видимо, он настаивал на самом суровом наказании для предателя.

— А теперь обратимся к приятному событию, — возвысила голос Синяя Звезда. — Облачку исполнилось шесть лун, и он готов стать учеником. — Предводительница спрыгнула со Скалы и взмахом хвоста приказала котенку приблизиться. Малыш радостно подбежал, весь дрожа от воодушевления. Хвостик его воинственно торчал вверх, усы топорщились в разные стороны, а голубые глазенки сияли, словно маленькие звезды.

— Огнегрив! — громко произнесла Синяя Звезда. — Ты давно готов взять нового ученика. Белыш — сын твоей сестры. Ты будешь его наставником. Огнегрив выпрямился, но не успел он подойти к своему ученику, как тот бросился ему навстречу и задрал голову, чтобы потереться носами.

— Не сейчас! — сквозь зубы процедил Огнегрив.

— Огнегрив, ты знаешь, что такое родиться вне племени, но принадлежать ему по духу, — продолжала Синяя Звезда, не обращая внимания на неловкость Белыша. — Надеюсь, ты сумеешь научить этому своего нового ученика. Постарайся воспитать из него настоящего воина, которым наше племя сможет гордиться.

— Да, Синяя Звезда, — почтительно склонил голову Огнегрив. Теперь наступило время для приветствий, и он потерся носом о нос Белыша.

— Белыш! — радостно завопил новоиспеченный ученик. — Теперь я Белыш!

— Белыш! Огнегрив с гордостью смотрел на сына своей сестры, ставшего членом Грозового племени. Коты сгрудились поздравить малыша, и Огнегрив заметил, что старики с особой нежностью суетились вокруг своего маленького друга.

Однако он не мог не заметить и того, что некоторые коты не стали приветствовать нового члена племени. Коготь даже не тронулся со своего места у подножия Высокой Скалы, а Долгохвост демонстративно вышел из толпы и сел рядом с глашатаем. Когда Огнегрив отступил на шаг, пропуская котов к своему ученику, Частокол вразвалку прошел мимо него в сторону пещеры и нарочито громко прошипел, не скрывая своего отвращения: — Предатели и домашние котики! Куда катится племя?

Глава XXV

У самого края опушки Огнегрив помедлил. — Подожди! — остановил он Белыша. — Мы с тобой находимся возле земли Двуногих и должны соблюдать особую осторожность. Ты что-нибудь чувствуешь?

Белыш послушно поднял носик и старательно принюхался. Это был его первый большой выход за пределы лагеря. Они с Огнегривом обследовали границы племени и ставили свежие метки, а теперь подошли к дому, где родился Огнегрив, и приблизились к саду, в котором жила Принцесса.

— Пахнет котами, — ответил Белыш. — Много котов, но я их совсем не знаю.

— Отлично, — похвалил Огнегрив. — Здесь пахнет домашними котятами, а еще я чувствую запах нескольких котов-одиночек. Эти коты не принадлежат ни к одному из четырех племен.

Он не сказал Белышу, что снова уловил отчетливый запах Когтя. Огнегрив снова вспомнил тот далекий снежный день, когда он выследил Когтя до этого самого места и обнаружил, что запах глашатая смешивается с вонью множества незнакомых котов.

И вот на этом месте опять пахнет Когтем! И снова Огнегрив никак не мог понять, встречался глашатай с этими бродягами или же случайно пересек их метки. Но в любом случае Коготь зачем-то пришел сюда, хотя все в племени знали о его ненависти ко всему, что связано с Двуногими!

— Огнегрив, мы прямо сейчас пойдем к маме? — спросил Белыш.

— Тут не пахнет собаками? А как насчет свежего запаха Двуногих? — продолжал экзаменовать его Огнегрив.

Белыш снова принюхался и покачал головой.

— Тогда пойдем, — разрешил Огнегрив. Внимательно оглядевшись, он вышел из укрытия. Белыш последовал за ним, с преувеличенной осторожностью вертя головкой, явно желая порадовать наставника своим прилежанием.

После церемонии посвящения Белыш вел себя на редкость тихо. Было видно, что он изо всех сил старается стать хорошим учеником. Он смотрел в рот своему наставнику, ловил каждое его слово, но Огнегрива не отпускало предчувствие, что очень скоро этой кротости должен прийти конец. Велев Белышу ждать, он вскочил на изгородь и посмотрел в сад. Посреди лужайки, засаженной ярко-алыми цветами, возвышалось какое-то колючее, лишенное листьев дерево, увешанное разноцветными шкурками Двуногих.

— Принцесса? — тихо окликнул Огнегрив. — Принцесса, ты здесь?

Он увидел, как затрепетали листочки куста, растущего рядом с домом, и в следующую секунду на полянку изящно выступила пестрая кошечка. Подняв глаза на забор, она радостно воскликнула: — Огнегрив! Взлетев на ограду, она уселась возле Огнегрива и прижалась щекой к его щеке.

— Огнегрив, как же долго тебя не было! — проурчала она. — Я так тебе рада!

— Угадай, кого я привел с собой? — улыбнулся Огнегрив. — Ну-ка посмотри вниз!

Принцесса поглядела через забор и увидела Белыша. Малыш сидел на траве и во все глаза смотрел на свою мать.

— Огнегрив! — воскликнула Принцесса. — Неужели это мой Облачко?! Как он вырос! Не дожидаясь приглашения, Белыш начал карабкаться на забор, яростно царапая когтями мягкую древесину. Огнегрив перегнулся через край, ухватил малыша зубами за шиворот и помог преодолеть последние несколько мышиных шажков, отделявших его от матери.

Белыш тут же вытаращил свои голубые глазенки и выпалил:

— Ты правда моя мама?

— Правда, — промурлыкала Принцесса, любуясь своим сыном. — Как же я рада снова увидеть тебя, Облачко!

— Вообще-то, я уже не Облачко! — гордо произнес пушистый маленький комочек. — Меня зовут Белыш, и я стал учеником!

— Какая прелесть! — воскликнула Принцесса, торопливо вылизывая сыночка. От радости она урчала так громко, что заглушала собственные слова.

— Ох, какой же ты худенький… ты нормально питаешься? А у тебя там много друзей? Надеюсь, ты слушаешься Огнегрива, правда?