Глава 3.

– Значит, бутылка Клейна, – задумчиво вертела я в руках макет единственной населенной планеты Огненная, вращающейся вокруг звезды Денеб. – Поверхность одна, а кажется, что две.

Мы сидели в кабинете начальства в Заповеднике, потягивая коктейль, снимающий похмельный синдром. Пойло было гадостным на вкус и на вид, пить его можно было только крохотными глоточками, да и то, зажав нос и крепко зажмурившись.

– Можно и так сказать, – задумчиво протянул волхв. – Тебе все понятно? От Иланы ни на шаг. Повтори.

– От-Иланы-ни-на-шаг. Там что, настолько опасно? Толпы вооруженных экстремистов, любящих закусить инопланетянками?

– Нет, – поморщившись, отпил из своего стакана волхв. – Как раз в этом плане там все спокойно. Просто среда обитания для нас, людей, абсолютно не подходит.

– А скакун там действует? – поинтересовалась я.

– Конечно, – ответило начальство, всем своим видом показывая, что, мол, как можно не понимать настолько элементарных вещей. – Дай-ка я тебе межпланетный адрес на всякий случай настрою…

Возился он долго – я уже успела осушить свой бокал, и от нечего делать принялась вертеть макет планеты Огненная, когда волхв все же справился с настройкой.

– Ну вот, готово, – сказал Борис Иванович, вытирая платком капли пота со лба, и прикладываясь к бокалу.

– А что так не быстро? – невежливо поинтересовалась я. – Я так поняла, что это несложная операция…

– Во-первых, у меня похмелье, – посмотрел на меня мутными глазами волхв. – А, во-вторых, я никогда этим не занимался.

– Как это? – не поняла я.

– А вот так, – развело руками начальство. – Обычно в другие миры отправляются гораздо более подготовленные маги, и никакими ПТ они к тому времени уже давным-давно не пользуются.

– Прорвемся, – махнула я рукой.

После того, как ликвидировались остатки похмелья, мое настроение стало на удивление беззаботным.

– Только попробуй не вернись, – угрожающе взглянул на меня потемневшими глазами волхв.

– Ну, уж тогда-то я буду в полной безопасности, – оптимистично заявила я. – По крайней мере, вне вашей досягаемости.

– На том свете достану, – угрюмо пообещало начальство. – Мало не покажется.

– Спасибо на добром слове, – не потерялась я. – Умеете вы утешить, право слово. Антон с нами будет?

– Если жена отпустит, – неуверенно покачал головой волхв. – С одной стороны, поездка абсолютно безопасная. А вот с другой… удалось же вам в прошлый раз вляпаться в неприятности в увеселительной поездке на ковре-самолете.

Начальство угодило не в бровь, а в глаз. Когда мы втроем посещали изнанку нашего мира весной этого года, именно друида угораздило поддаться на провокацию суккуба. И это еще полбеды – об инциденте стало известно его драгоценной Жозефине, ибо она же его потом к жизни и возвращала. Внешне все это выглядело вполне благопристойно и невероятно романтично, но вот что ведьмочка своему супругу устроила, когда наедине с ним осталась, неизвестно.

– Так я пойду, навещу их? – решила я попробовать уговорить ведьму.

– Чуть позже…

Борис Иванович задумчиво побарабанил пальцами по столу. Со своей порцией анти-похмельного коктейля он расправился, глаза его утратили вялость и мутность, взамен обретя живость и насыщенный пурпурный цвет. Я аж засмотрелась на него – так его нынешние очи гармонировали с волосами, чуть схваченными сединой на висках.

– Не нравится мне эта история, – повернулся он ко мне. – Что-то в ней не так.

– Что именно?

– Метеориты, беглые каторжники… Такое впечатление, что все это было спланировано заранее. Знаешь что? Давай подождем Илью, – внезапно сменил тему волхв. – Как у тебя с ним? Все хорошо?

– Так это вы ему мозги вправили! – осенило меня. – А я-то думаю, чего это он ни с того, ни с сего, да перестал быть занудой?

– Погоди, Лиса, – нахмурил брови волхв. – Оставь свои девчачьи замашки. Во-первых, идеальнее кандидата тебе в пару я еще не видел.

– Это вы о чем? – подозрительно уставилась я на волхва.

– Я имел в виду работу, – усмехнулся собеседник. – А перебрал я много кандидатур, полдня на это угробил.

– Спасибо.

– Не за что, – в тон мне отозвался волхв. – А, во-вторых, я всего лишь задал ему один-единственный вопрос: как ты думаешь, что она не хочет принимать в тебе?

– И он исправился? Не верю!

– Ну и не верь. И, потом, ты же не замуж за него собралась, а всего лишь работать.

– Вот еще! – возмутилась я. – Замуж!

– Тогда потерпишь, – утвердительно произнес волхв. – А вот и он, легок на помине. Здравствуй, Илья.

– Здравствуйте, – обвел мутным взглядом комнату металлист. – А у вас пива, случаем, не найдется? А то у меня, как на грех, закончилось.

Появился недовольный Гоша, ворча, поставил на стол очередной бокал с бурым пойлом. Потом мрачно оглядел габариты гостя, исчез, и появился со второй порцией.

Когда Илюхин взгляд обрел ясность, Борис Иванович начал рассказывать про мужское население Огненной – какое оно общительное и дружелюбное, и как его не надо опасаться. И что мы сами это поймем, если нам доведется с кем-нибудь пообщаться.

– Нет, они не эмпаты, и у них нет эмоций, – читал волхв мои мысли и тут же давал на них ответ. – Они вообще, скажем так, практически бесчувственны по натуре. Есть вопросы – задавай.

– Что, так вот и общаются со всеми подряд?

– Да. Могут часами разговаривать. Даже с теми, кто этого не заслуживает.

– А как они узнают, тот перед ними человек, али нет?

– Как-то через электрическое и магнитное поля. Для них это не сложно, поверь мне.

– Вероятно… Но Штирлиц мне не показался особенно разговорчивым.

– Он же разведчик, ему не положено.

– А Илана? Она же сейчас не разведчик, а тоже говорить не очень-то любит.

– Их женщины не так болтливы, это тебе не Земля. И вообще они с мужчинами крайне редко пересекаются. Макет планеты видела?

– Бутылку-то эту?

– Ее, – подтвердило начальство. – Мужчины живут на внешней части бутылки, если так можно выразиться. А женщины – на внутренней.

– А почему планета называется «Огненная»? – поинтересовалась я. – Тогда, при встрече с Иланой, в конце тоннеля виднелся вполне милый горный пейзаж.

– Попадешь туда – поймешь… Алло! – схватил волхв трубку. – Да, это я. Одну минуточку. Ребята, – зажал он трубку рукой. – К сожалению, мне надо срочно отлучиться. Пойдите, разыщите Антона и возвращайтесь. Будем дальше общаться. А пока обдумайте те вопросы, которые вы мне захотите задать.

Вопросы у меня еще были. Например: «неужели их женщины и правда встречаются с мужчинами только «по делу»?» Последнее обстоятельство было странно, но вразумительного объяснения мне сейчас никто дать не мог. Да и металлист не дал мне задуматься как следует:

– Пойдем, – потянул он меня за руку. – Жозефину с Антоном навестим.

– Тогда уж на Мане поедем, – повернула я к своей избушке за седлом. – Я слышала, Жозефина снова в леса подалась.

– Ее общественность сильно достала, – уклончиво ответил братишка беременной ведьмы. – На Мане, так на Мане.

Многоножка медитировала на своем любимом месте в сосняке, завязавшись в хитрый узел. Пришлось устроиться рядом с ней на пригорке, и ждать, пока Маня соизволит очнуться от углубленного самосозерцания. Может, оно было и к лучшему: кругом стояла чудесная погода – солнечная, нежаркая, ласковая. Воздух был чистым и прозрачным до звона, небо синючим, стволы сосен, устремляясь ввысь, добавляли нотку некой возвышенности. Я сама села по-турецки, закрыла глаза, и решила, что, пока многоножка не очнется, буду сидеть для себя, и пусть весь остальной мир идет лесом. Долго медитировать мне не пришлось.

Раздался нарастающий гул, гигантская тень прогнала солнце, поднялся ветер, шишки забарабанили по стволам окрестных сосен (да и по нам тоже), и на площадку приземлился огромный дракон.

– Ззздорово, – приветствовал нас он. – Вы всссе-таки тут. Шшто новенького?

– Да вот, Маню дожидаемся, – открыла глаза я, – хотим Жозефину навестить.

– Не боитесссь? – хитро сощурился ящер. – Я вот ее недавно навещщщал…

Он затих, видимо еще раз переживал столь запомнившуюся ему встречу.

– И? – поторопила я дракона. – Что же произошло?

– Она мне предсссказала, что я никогда не попаду домой, – жмурясь от удовольствия, произнес тот.

Дракон (с абсолютно непроизносимым именем) жил у нас в Заповеднике, по причине утраты обратного пути на свою родную планету.

– А еще что-нибудь она предсказывала? – поинтересовалась я. – Что-нибудь, что можно проверить в ближайшем будущем.

– Да, – наклонил голову ящер. – Вот предссссказала, что увижжжу вассс на этой поляне, например.

– Это странно, – произнес металлист. – Насколько я помню свою сестрицу, она никогда не баловалась предсказаниями, тем более успешными.

– Это не она сссама, – возразил дракон. – Ведьма ссслушшшает ту, шшшто внутри.

– Не понял, – удивился металлист. – Что еще случилось с моей сестрой?

– Дочь у нее будет, – ответила я за дракона. – Неужели не ясно?

– Тогда неясно, почему мы должны бояться, – пожал плечами Илья. – Я-то думал, она нашла способ, как с драконом справиться, а нас и подавно разделать под орех. А тут… Ну судьба, ну и что?

– Не ссскажжжиии, – прошипел умудренный прожитыми столетиями ящер. – Зззнать ссссудьбу – почччти всссегда паршшшиво.

– Нет выбора? – заинтересовалась я точкой зрения исполина.

– Правильно мыссслишшшь, – покивал головой этот дом летающий. – Кто будет кататьссся? – внезапно сменил он тему.

– А что, можно? – загорелась я невероятной возможностью. – А Маню возьмешь?

Страж бора открыла глаза цвета сосновых иголок, и выжидающе, хоть и не без испуга уставилась на ящера.

– Поччччему бы нет, – ответил тот. – Есссли не зззабоитссся.

Многоножка решилась. Обогнула огнедышащую голову исполина по широкой траектории, закралась (иначе не скажешь!) с тыла, осторожно вползла по чешуйчатому боку на пятиметровую высоту, и замерла там, пустив корни в чешую. Только когда Маня укоренилась, я сообразила, что на ящера мне пешком не забраться – для меня, не обладающей цепкими корнями, его спина была вершиной абсолютно недоступной. Металлист попытался было намагнитить ладони, и даже прополз по металлическому боку пару метров, но доверху не добрался – вниз рухнул.

– Щщщщекотно, – захихикал ящер, пуская из носу тоненькие струйки дыма. – Не выношшшу элекричччесссство.

Маня беспокойно заерзала у него на спине.

– Тише ты, – от души пнула я дракона в бок. – Лес подожжешь!

– О, – смутился ящер, оглядываясь на Маню. – Просссти.

– То-то же, – довольно сказала я, в глубине души офигевая от собственной наглости. – Ой! Я же летать умею, как это я позабыла!

Ну, летать – сильно сказано, а вот парить с обрыва, и левитировать у меня получалось. Ящер с удивлением смотрел, как я медленно воспаряю к нему на спину, примериваюсь поточнее к спине многоножки, одеваю седло…

– Надо жжже, – с одобрением в шипении произнес ящер. – Нашшшего летающщщего полку прибыло. О, и этот туда жжже.

Да, металлист тоже был не лыком шит, левитировать у него получше, чем у меня получалось.

– Можжет, я вам не нужжжен? – продолжал допытываться ящер. – С-сами доберетесссь?

– Нет ужж, – невольно скопировала я драконью манеру изъясняться. – Летим!

– Ну, тогда держжжитесссь!

Дракон разбежался, насколько позволял пригорок, взмахнул пару раз крыльями, поднял тучи сосновых иголок и шишек, и, наконец, взлетел. Я тут же про себя его прозвала «Ан-2», в честь гордости нашего отечественного самолетостроения, с которого мне несколько раз довелось сигануть с парашютом. Ощущения были примерно теми же, видимо, легкая авиация – она и в драконьем исполнении таковой является. В ответ на мои фривольные мысли ящер заложил крутой вираж, исполнил пару горок, и, под конец, мертвую петлю. Как мы на нем удержались, мне было не ясно. Я в сотый раз, наверное, поблагодарила старшего друида Макса за столь совершенную конструкцию седла. Маня в ужасе прижала уши к «черепушке», корни ее, казалось, совсем проросли в шкуру зловредного исполина. Тот повернул ко мне голову, глаза его смотрели с нескрываемым ехидством.

«Ладно, ты куда круче, чем все отечественные самолеты вместе взятые», – моментально образумилась я. – «А уж если мы благополучно приземлимся, то тебе и вовсе цены не будет».

Дракон с удовлетворением кивнул. Да, если тщеславие не порок, то что же это? Фигуры высшего пилотажа?

Ящер недовольно повел ушами, но от повторной серии выкрутасов отказался – мол, что с нее, человека, возьмешь! – и взял курс на облет Заповедника.

А лететь и впрямь было здорово. Полет отличался от давешнего приключения на ковре-самолете. Если там он скорей всего походил на безопасный аттракцион в Диснейленде, то тут я всем своим существом ощущала мощь дракона, к спине которого прилепилась, подобно букашке малой. Нас не сдувало (и слава богу!) – видимо, у ящера, как и у коврика, была некая магия, хранящая его пассажиров. Вот только коврик не был одушевленным и… Мощным, величественным, простым и мудрым одновременно. Не знаю, и не выскажешь тремя-то словами впечатление от исполина.

Под нами расстилался пестрый ковер осенних деревьев, окруженный зеленой полосой сосен с правого боку. Далеко-далеко виднелась пара троллей, взявшихся за руки – корпус магов-эмпатов, обремененных предрассудками нашего груженого моралью мира, чуть поодаль – огромная пентаграмма, в лучах которой расположились корпуса стихийных магов. В ее центре стояли две избушки – волхва и моя. В свое время мне пришлось туда переехать из-за того, что начальство чрезмерно опасалось за мою жизнь. Вот теперь, поди, локти кусает, терпя рядом такую непоседу, как я.

Еще дальше виднелись группки избушек – там жили обитатели Заповедника. На их территорию вела мощеная дорожка, которая потом ветвилась на несколько тропинок. Тропинки вели к избам, в которых, собственно, и жили маги. Эмпаты, отдельно темные и светлые, металлисты, огневики, боевые маги, и прочие. Друиды жили там же, где и работали – в своем Дереве.

Мы заложили круг почета над долиной, и полетели дальше. В этой части Заповедника я еще не была. Борис Иванович все грозился меня сюда как-нибудь сводить, но, как дело доходило до дела, находил для меня задания по учебной части.

– Тяжело в ученье, – говаривал он, заставляя меня уклоняться от серии огненных шаров, – легко в бою. – Ну-ка, посмотрим, как ты справишься с этим маленьким смерчем. А не справишься, всю крону у Дерева обнесет, старый друид потом с тебя же и взыщет.

Я, пыхтя, и обливаясь потом, старалась. Уворачивалась от фаерболов, применяла, как могла, магию пространственных искажений, вступала в переговоры с элементалами, но никак не могла уговорить волхва на посещение запретного участка.

– Обитатели другихххх миров, – известил нас дракон. – Сссами сссюда не сссуйтессь. Опасссно.

Что-то подобное я и ожидала. Интересно, что же их заставило покинуть свой дом? Катаклизмы? Войны? Любопытство? И почему они не могут вернуться обратно?

Запретная территория представляла собой отдельные скалы и участки, покрытые лесом. В центре виднелось что-то вроде небольшой песчаной пустыньки под куполом, вокруг купола бежала огненная речка, из которой то и дело выпрыгивали черные ящерки.

– Сссаламандры, – обернувшись, прокомментировал довольный дракон. – Люблю ссссаламандр.

– Дружишь с ними? – осторожно спросила я, опасаясь обидеть чувства исполина.

Я как-то схватилась за саламандру, что забрела в камин в домике у волхва, обеими руками…

– Люблю сссмотреть, как они танцццууют, – аж прикрыл от удовольствия глаза дракон.

Я тоже люблю смотреть на огонь.

Ящер одобрительно, как мне показалось, кивнул, и продолжил полет.

Избушка на курьих ножках стояла на прежнем месте, из трубы гостеприимно вился дымок. Дракон приземлился чуть поодаль, сложил крылья, и выжидательно уставился на дверь. Маня опасливо перебирала корнями, не решаясь спускаться вниз головой, да еще и под отрицательным углом. Ящер, усмехаясь, повернулся на бок, страж местности, заскрежетав корнями по металлу, съехала на землю.

– Уфф! – выразила я общее настроение. – Приземлились. Спасибо, – повернулась я к морде исполина.

– Не ззза шшшшто, – прошипел тот. – Мне тожжже полетать полезззно, – вздохнул он, пустив струйку дыма.

– Скучно тебе тут? – участливо спросила я.

– Когда как, – уклончиво ответил дракон. – Сссегодня вот повесселилссся.

Продолжить светскую беседу мне было не суждено. Равно как и металлисту пришлось завязать с исследованиями металлической драконьей чешуи, на которых он было сосредоточился. Дверь избенки распахнулась, на крыльцо вылетел сконфуженный друид, за ним по пятам прицельно следовала кочерга.

– Жозефина, сестрица, – закричал металлист, отвлекая внимание ведьмы. – Встречай гостей!

– Эка невидаль, – раздался ворчливый голос. – Можно подумать, я не знаю, что вы сюда на Змее Горыныче явитесь.

– За что это она тебя так? – повернулась я к дракону.

– Сссам не пойму, – подавился дымом тот. Немного наигранно, как мне показалось. – Но сссс теми, кто ожжжидает потомссство, луччшшше не ссспорить. И этот молодой чччеловек тому подтвержжждение.

– Точно подмечено, – отозвался металлист, притягивая к себе кочергу. – Остынь, Жозефина, мы тебе гостинцев привезли.

Илья скинул с плеч городской рюкзак, достал стопку шоколадок, протянул сестре.

– Спасибо, – смягчилась та при виде подарка. – Забирайте моего супруга, и оставьте меня одну. И вот еще что, – задержала она взгляд на брате.

– Что? – обеспокоено спросил металлист.

– Не суй свои руки, куда не просят, – отрезала беременная провидицей ведьма, и, тяжело переваливаясь, скрылась в сенях.

Хлопнула дверь.

– Долго еще? – сочувственно спросила я Антона.

– Месяц, не больше, – вздохнул тот.

– Двадцать три дня, – ворчливо раздалось из-под двери. – Я все слышу.

Дракон пустил колечко дыма, а через него серию сердечек.

– Жжжозззефффина, – прошипел он. – Пусссти нассс.

– Вот тебя – точно не пущу, – отрезала ведьма. – А ребят, так и быть, привечу.

– Достать тебе обед? – осведомился металлист.

– А сссможжжешшшь?

– Попробую, – пожал плечами Илья, и рука его немедленно исчезла по локоть.

Какое-то время он сидел неподвижно, только плечо шевелилось под рубашкой, а потом выволок на поляну огромный кусок телячьей туши.

– Ссвежжжее? – скептически осведомился ящер.

– Из холодильника, – ответил металлист.

– Какого холодильника? – удивилась я.

– В Заповеднике, – пожал плечами воришка. – Я знаю, где он находится.

– Ну, раззз иззз Зззаповедника, – протянул дракон, – то я, так и быть, отведаю.

– Лопай, что дают! – неприветливо раздалось из избушки на курьих ножках.

Дверь распахнулась, и на нас полетели кружки с горячим киселем. Я уже приготовилась быть облитой с ног до головы, но Жозефина оказалась сегодня не в самом плохом настроении. Из кружек, несмотря на скорость, не пролилось ни одной капли. Не долетев до цели самую малость, они зависли в воздухе.

– Пейте, и проваливайте, – проворчала ведьма. – Я и так всю свою интуицию отключаю, чтобы не слушать про ваше будущее. Это вредно для малышки, она потом не сможет нормально интерпретировать события. Ты уже понял, – внезапно обратилась она к дракону, что домой не вернешься?

– Да понял я, понял, – довольно оскалился тот.

– Что-то ты слишком веселый для этой печальной новости, – покачала головой ведьма. – А то, что с ними в поход отправишься, уже в курсе?

– Нет, – от удивления ящер выпустил язык пламени и поджарил наполовину разморозившуюся тушу.

Запахло горелым, ведьма позеленела, и опрометью, насколько позволяло ей ее положение, бросилась к кустикам. Дракон схватил испорченный продукт в зубы, и, обдав нас шишками, взлетел. Антон, поборов себя, справился у женушки, не надо ли ей чего.

– Чтоб вы про… – снова склонилась ведьма над кустиками.

– Мы уже ушли, – пятясь, ответил супруг своей благоверной. – Не волнуйся, пожалуйста. Маня!!!

Так быстро мы еще никогда на многоножке не ездили.

Волхв был уже у себя.

– Значит, она сказала, что дракон с вами полетит, – задумчиво произнес он, услышав последние новости. – Странно. Неужели ему срок пришел? Я думал, еще не скоро…

– А в чем дело? – жадно поинтересовалась я. – Какой срок?

– Много будешь знать, скоро состаришься, – отрезал Борис Иванович.

– А это правда, что он не может найти дорогу домой? – вспомнила я разговор полугодовой давности.

– Правда, конечно, – думая о своем, ответил волхв. – Если захочешь, спроси у дракона, он тебе все расскажет.

– Что-то не верится, – протянула я. – Не выглядит он таким уж беспомощным.

– Иногда, – очнулся Борис Иванович от раздумий, – и вся драконья мудрость помочь не в силах.

– Так что же произошло, все-таки? – проявил любопытство друид.

– Да, в самом деле?

– Это очччень груссстная иссстория, чччеловеки, – раздалось с улицы, окно распахнулось, увеличилось и туда просунулась голова дракона. – Я боролссся за свою планету, но меня победили, и броссили умирать.

– Да, я помню этот кислотный дождичек, – поежился волхв. Если бы не Лилипут, сдохли бы мы там все.

– Класссная девчччонка, – прокомментировал ящер. – Как она там?

– Такой красавицы еще Вселенная не видывала, – ответил волхв. – Она изменилась.

– Всссе меняетссся, – философски изрек ящер. – Я рад, что она жива. Вы на Огненную? Я сссс вами.

Волхв тяжело вздохнул.

– Может, лучше постараемся найти твой дом? – неуверенно заговорил он. – Не могут же его вечно прятать!

– Нет, – печально ответил ящер. – Они его оссквернили, и там наверняка не осссталось никого и ниччего сссветлого, ты и ссам зззнаешшшь.

Волхв снова тяжело вздохнул.

– Тебе виднее,…, – пропел-прошипел он.

– Ты ззззнал всссе это время, как меня зззовут, – ощетинился дракон. – Почччему не восссспользззовалссся?

– А оно мне надо? – ушел от ответа волхв, пряча глаза от дракона.

– Но сссоблазззн иссспытывал? – продолжал допытываться ящер.

– Было дело, – признался Борис Иванович, поднимая взор. – Я же ведь не святой. Но потом хорошенько подумал, и решил остаться собой.

Ящер устремил взор горящих красных глаз на волхва. В комнате находиться стало практически невыносимо – настолько там была напряженная атмосфера. Казалось, еще чуть-чуть, и лопнет голова. Минуты медленно тянулись, а многовековой дракон и полуторастолетний волхв все смотрели и смотрели друг на друга.

А потом напряжение исчезло, как будто его и не было. Бывшие соперники чуть склонили головы, как будто заново приветствуя друг друга.

– Я тебе верю, человек, – гордо сказал ящер. – Жжжаль, шшто мне пора, я бы пообщщщалссся ссс тобой.

– Но ведь еще зимой, – не выдержала я. – Ты… хотел остаться.

– Это происссходит внезззапно, Лиссса, – мягко сказал ящер. – Когда отправляемссся?

– Да вот, только инструктаж проведу, – ответил волхв. – Где-то через час.

– Хххорошшшо, – согласно покивал головой дракон. – Пойду пещщщщеру от зззащщиты оссвобожжжу.

– Жаль, – грустно глядя на барабанившие в окно шишки, изрек волхв.

– А – что за искушение? – задала я мучавший меня вопрос.

– Древняя легенда – мол, кто узнает имя дракона, тот сам им станет. Впрочем, я не знаю того, кто бы подтвердил своим примером истинность этого мифа.

– А в чем проблема-то с этим именем?

– В произношении, – усмехнулось начальство. – Я долго тренировался, прежде чем у меня получилось.

– Но это же неудобно быть ящером, – попыталась я себя представить в означенной ипостаси.

– А возможность летать? А отправиться путешествовать по всем возможным мирам? А…

– Но вы же все равно отказались, – почему-то перебила я начальство.

– Конечно, – пожал плечами волхв. – Зачем убивать ради простого любопытства?

– Да еще и брать на себя чужую карму, – с отвращением произнес друид.

– Ага! Своя-то ближе к телу, – ехидно отозвалась я. – Но я думаю, что Борис Иванович все равно прав.

– Да ну? – интересом уставилось на меня стопятидесятилетнее начальство. – И почему же?

– Не знаю, – пожала я плечами. – Чувствую, что правы, и все. Я бы ни за что не стала жить чужой жизнью. Пойдемте, нам и впрямь собираться пора. Мы надолго?

– Самое большее, на пару дней, – задумчиво ответил уставившийся в одну точку волхв. – Много с собой не берите. В крайнем случае, вас Илана всем необходимым снабдит.

– Нннечеггго сссебббе «Огггнненнная», – простучала зубами я, когда мы через час вывалились из телепорта. – Ддда тттутт ммминннуссс.

Было и впрямь холодно. Изо рта валил густой пар, кожу щипал мороз. Пахло озоном.

«Так и замерзнуть недолго», – думала я, пытаясь закутаться в котомку. – «Где же Илана?»

– Тут я, – раздался жуткий по силе писк, и замершие уши свело от боли. – Идемте скорее в тепло, – указала она на строение, смахивающее на традиционный японский дом. Оно было безусловно красивым, прекрасно вписывалось в окружающий горный пейзаж, но…

«Только не это», – поежилась я. – «Если эта хибара обладает всеми техническими характеристиками традиционной японской постройки, то мы там определенно врежем дуба».

Был у меня печальный опыт житья в таком доме в зимний период. Во-первых, у японцев отсутствует центральное отопление, во-вторых, в каждой комнате три двери, что в сочетании с отрицательной ночной температурой дает просто сногсшибательный эффект. Потому как, стоит только открыть дверь, как все надышанное тепло тут же тю-тю!

Зимой существовать в таком доме можно было только возле газовой горелки, да и то практически вплотную к оной.

– Пойдем, – рассмеялась аборигенка, и я порадовалась, что успела расширить звуковой диапазон. – Не замерзнешь, не бойся.

«Ну да, оно внутри, конечно же всяко теплее, чем снаружи», – скептически думала я. – «Градусов на пять».

Но я ошиблась. Внутри было тепло. Очень.

«Придется спать головой на улицу», – мрачно подумала я, чувствуя, как промокают от пота джинсы. – «Это что же у них вместо очага? Вулкан, что ли?»

Пол жилища был каменным и очень горячим, чуть ли не обжигающим.

«Хана кроссовкам», – подумала я. – «Единственно, кому здесь может быть комфортно, так это нашему огнедышащему спутнику».

Дракон, занявший чуть ли не половину огромной комнаты, в которую нас привела Илана, сложился покомпактнее, и, прикрыв глаза от блаженства, уставился на «очаг», или попросту говоря, оплавленную дыру в центре, из которой вырывались огненные сполохи. Я почувствовала, что скоро расплавлюсь. Голова, по крайней мере, уже кружилась. Друид сжался в комок – так он меньше контактировал с окружающим миром. Металлист также не выглядел довольным – с его лба непрерывной струйкой тек пот.

Хозяйка, заметив наше прибалдевшее состояние, нажала на какую-то кнопку, и отверстие в полу затянуло чем-то, похожим на стекло. Дракон недовольно заворчал, зато всем остальным жить стало веселее.

– А где Иззя? – вспомнила я.

– Сын сейчас на горячей стороне, – со вздохом отозвалась Илана. – Он уже вышел из младенческого возраста.

– Это там, что ли? – указала я дыру в полу.

– Не совсем, – покачала головой Илана. – Это, так сказать, ядро просвечивает.

Антон побледнел. Илана с беспокойством поглядела на друида.

– Ничего, сейчас я целебный напиток принесу, и вы малость пообвыкнетесь, – пообещала она. – Ночь проведете на нашей планете, а потом вам не захочется ее покидать, уверяю вас.

Денебка вышла из комнаты, притворив за собой дверь.

– Ну и местечко, – произнес металлист.

– Жарковато, – поежился, как от холода друид.

– Тут ещщщще прохххладно, – приоткрыв красный глаз, прошипел дракон. – Вот там, где сссамццы жжживут, куда теплее.

– Но ведь мы туда не пойдем? – осторожно спросил Антон.

– Как зззнать, – ответил дракон, и снова закрыл глаза.

Между тем температура в доме упала до терпимой. Металлист хотел было что-то уточнить у ящера, но потом передумал, и отправился в обход комнаты по своей давнишней привычке. Друид воспрял духом, откинул на плечи волосы, которые были упиханы между коленями, пока он сидел, сжавшись в клубочек, начал тихонько мурлыкать себе что-то под нос. Я, сама не знаю почему, подсела к дракону. Не стала задавать глупых вопросов, просто настроилась на него.

Мне было спокойно и мудро, если так можно выразиться. Внезапно я почувствовала, как меня подхватила мягкая сила и повела за собой.

Бережно ведомая, я шла сквозь прожитые века, сквозь толщу сделанных выводов, горечь сожалений, к радости от празднования побед. Я соединилась с исполином настолько, что мне стало казаться, что это я, полная энергии и юношеского задора, лечу сквозь Вселенную куда-то на планету, где обитают красивые драконессы, побеждаю в схватках и соревнованиях, и испытываю по этому поводу гордость. Это я посещала заброшенные миры, опасные, населенные лишь ядовитыми гадами, поедающими друг друга (точнее, враг врага) потому как иной пищи больше не осталось. Я видела невероятно техногенные цивилизации, изобразить которые на экране не смог бы даже Роберт Зимекис, даже спевшись со Стивеном Спилбергом, даже при поддержке самых крезанутых программистов моей родной планеты. А вслед за этими мирами меня нередко заносило в ненаселенные, только-только становящиеся миры, где с шумом сталкивались друг с дружкой тектонические плиты, бушевали ураганы, гоняя по бескрайним океанам огромные волны. На одной из таких планет я попала в сильнейший шторм, летела сквозь красивейшее грозовое облако, то и дело пронизываемое электрическими разрядами, и, судя по всему, выжила лишь чудом.